Текст книги "Россия в литературе Запада"

Русская тема в западноевропейской литературе XVI–XVII веков

Краткие упоминания о русских, вводимые без комментариев английскими драматургами, появились в последней трети XVI в. Среди таких упоминаний – замечания об особенностях климата, географические названия, детали костюма, имена представителей фауны. В первой сцене «Тамерлана Великого» К. Марло Тамерлан, добиваясь любви Зенократы, обещает ей великие дары, в числе которых «пятьсот рабов, что взяты были с бою вблизи пятидесятиглавой Волги»[120]120
  Марло К. Сочинения. – М., 1961 // Электронный ресурс. Код доступа: http://lib.ru/INOOLD/ MARLO/rnarlowe tamerlan.txt (дата обращения 30.08.2016).


[Закрыть]. В числе других обещаний Тамерлана Зенократе «две сотни слуг-татар, / Чьи скакуны поспорят и с Пегасом»[121]121
  Там же.


[Закрыть], Тамерлан добьется любви Зенократы, чем египетский султан оскорблен и в первой сцене IV акта он называет Тамерлана «волжским вором», похитившим Зенократу[122]122
  Там же.


[Закрыть]. То есть с названием русской реки связаны представления о кочующих по ее берегам племенам варваров, из которых и происходит неукротимый пастух, восставший на царей-деспотов.

Обращая врагов в соратников, своими пламенными речами призывая их к совместным действиям, Тамерлан упоминает в числе прочих и купцов-христиан с русскими корнями:

 
И русские купцы, что на ладьях
По бурным волнам Каспия стремятся,
Склонят покорно флаги перед нами (I, I)[123]123
  Там же.


[Закрыть].
 

Пер. Э. Линецкой

Каспий упоминается в этой же первой сцене первого акта персидским царем Микетом:

 
Где ныне верность долгу и покорность?
Вас Каспий поглотил? Иль океан? (I, 1).
 

Пер. Э. Линецкой

Ортигий при короновании Хосрова называет Каспий озером, что соответствует его географическому отличию, добавляя к ранее названным «бурным волнам» (huge furrows) то, что оно постоянно бушует:

 
Месопотамия тебе подвластна,
И Парфия, и Индия, и все
Открытые недавно острова,
И яростный, неугомонный Каспий,
И необъятный голубой Эвксин (I, 1)[124]124
  Марло К. Указ. соч. // Электронный ресурс. Код доступа: http://lib.ru/INOOLD/MARLO/ marlowe_tamerlan.txt (дата обращения 30.08.2016).


[Закрыть].
 

Пер. Э. Линецкой

Традиционно великий холод связывался англичанами именно с русскими морозами. В пьесе Шекспира «Мера за меру» (1604) Анджело сравнивает болтовню персонажей с томительно-длинной зимней ночью в России (действие 2, сцена 1). В трагедии младшего современника Шекспира Джона Уэбстера (1578–1634) «Герцогиня Амальфи» героиня сравнивает с русской зимой саму смерть, когда ее страдания становятся непереносимыми и она молит о смерти, как о возможности вновь соединиться с любимым: «Пусть русская суровая зима, / Жестокая и лютая, заменит / Улыбки осени, весны и лета»[125]125
  Уэбстер Дж. Современники Шекспира: В 2 т. / Сост. и ред. А. Смирнов. – М., 1959. -Т. 2.-С. 223.


[Закрыть]. Для лондонцев, живущих на одной параллели с современным Харьковом, русский Север ассоциируется с непереносимым холодом, и не всегда ясно, что они имеют в виду, когда уже в середине XVII в. сообщают: «зимой там до того холодно, что в дровах, горящих на огне, сок замерзает, капая с конца, противоположного зажженному» (so cold in Winter, that the very Sap of their Wood-fevel burning on their fire, Freezes at the Brands end where it drops)[126]126
  A Brief History of Moscovia and of other lessknow Countries lying eastward of Russia as far Cathay. Gather'd from the writings of several eyewitness. By John Milton. – London, 1682. Электронный ресурс: Сайт собрания редких книг библиотеки Томаса Купера университета Южной Каролины. Код доступа: www.sc.edu/library/…/hom.html (дата обращения
  10.11.2008).


[Закрыть]. Идет ли здесь речь о плавящейся на углях смоле или подтаивающих на огне обледеневших поленьях. Факт или художественное преувеличение скрывается за сведениями о том, что корабельщикам в первый приезд англичан в Россию «холод до такой степени захватывал дух, что на переходе только от своих кают до люков они падали, как бы задохнувшиеся»[127]127
  Флетчер Д. О государстве русском / Пер. с англ. – СПб., 1906. – С. 128 // Электронный ресурс. Код доступа: http://az.lib.rU/f/fletcher_d/text_1591_of_the_msse_common_wealth.shtml (дата обращения 27.03.2017).


[Закрыть].

Привычка к стуже, по наблюдениям англичан, формирует особый тип русского характера: «Удивительно терпеливо переносят они стужу и дурную пищу; ибо в такую пору, когда земля покрыта обледенелым снегом глубиною в ярд, рядовой воин проводит месяца по два в поле без шатра или навеса над своей головой: развесит только свой плащ с той стороны, откуда дует непогода, разведет огонек, и ложится перед ним спиной к ветру; пьет холодную воду из реки, смешанную с овсяной мукой, и это вся его пища; конь его кормится древесными сучьями и корою, все время остается в открытом поле и, несмотря на то, отправляет свою службу»[128]128
  A Brief History of Moscovia…


[Закрыть]. То же отмечает и Самуил Пуфендорф: «Внешне россияне “велико-телесны“, крепки и хорошо переносят различные неудобства, тяжелый труд, голод и холод»[129]129
  Пуфендорф С. Введение в гисторию европейскую через Самуила Пуфендория на немецком языке сложенное, также через Иоанна Фридерика Крамера на латинский переложенное / Пер. Гаврила Бужинского. – СПб., 1718, 1723. Отдел редких книг РГБ. Без указания номеров страниц.


[Закрыть].

В некоторых пьесах В. Шекспира встречаются упоминания деталей русского костюма и быта. В комедии «Тщетные усилия любви» есть ремарка, в которой говорится, что молодые придворные Навары, желая остаться неузнанными, являются на прием к французской принцессе в русских костюмах: “in russian habits” (одетыми в русском стиле, в русской традиции). Эту русскую аллюзию отмечал ряд исследователей, как правило, оставляя без комментариев[130]130
  Алексеев М. П. Очерки по истории англо-русских литературных отношений (XI–XVII вв.): Тезисы докт. дне. – Л., 1937. – С. 15. Михальская Н. П. Образ России в английской художественной литературе IX–XIX вв. – М., 2003. Луков Вл. А., Луков Вал. А. Шекспир и проблема взаимоотражения литератур // Шекспировские штудии V: Шекспир во взаимоотражении литератур: Сб. науч. тр. (Материалы научного семинара 06 июня 2007 года).


[Закрыть]. Культурологический комментарий делает А. А. Смирнов к переводу Ю. Корнеева, отмечая, что в хронике Холла, из которой Шекспир часто черпал данные для своих драматических хроник, приводится случай, когда на банкет при дворце Генриха VIII явилось несколько лордов, переодетых русскими[131]131
  Смирнов А. А. Комментарии // Электронный ресурс. Код доступа: http://www. electroniclibrary21.m/literature/shakespeare/45.shtml (дата обращения 24.09.2016).


[Закрыть]. Но что именно означало «быть одетым как русский», не комментируется.

В постановке театра «Глобус» (Лондон) начала XXI в. (киноверсия 2010 г.) в таких костюмах учтены шапки, отороченные мехом, сапоги, цельнокроенные длинные одежды довольно сдержанных тонов. Но, по-видимому, Шекспир и театр его времени имел в виду другое: а именно то, что костюмы русских были богато расшитыми, многослойными, ярких цветов, из дорогих тканей, с многочисленными украшениями из нашивок, пуговиц – жемчужных, золотых, хрустальных, из драгоценных камней, цветной эмали, тесьмы, пристежных воротников, украшенных золотом и жемчугом поясов, полосатых, например, белых с червчатыми и лазоревыми полосами или могли чередоваться полосы червчатые, лазоревые и вишневые с золотом и в каждой полосе своеобразные узоры: в одной змейки, в другой копытца, в третьей шильца. Пояса украшались золотыми и серебряными бляхами, которые назывались плащами, различными по форме: круглыми, продолговатыми, четырехугольными, многоугольными с выемками по углам. На плащах чеканились звери, птицы, всадники, травы. Иногда на поясах вместо металлических плащей нашивались косые образцы из материи другого рода, чем сам пояс. К поясам приделывались крючья, которыми они застегивались[132]132
  Костомаров Н. И. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа в XVI и XVII столетиях (очерк). Электронный ресурс. Код доступа: http://royallib.com/bookykostomarov_nikolay/ domashnyaya_gizn_i_nravi_velikorusskogo_naroda_v_XVI_i_XVII_stoletiyah_ocherk.html (дата обращения 13.08.2016).


[Закрыть]. Одним из источников, по которым можно составить представление об одежде русских тех времен, служит работа Н. И. Костомарова «Домашняя жизнь и нравы великорусского народа в XVI и XVII столетиях»[133]133
  Там же.


[Закрыть]. Раздел IX очерка – «Одежда» – посвящен этому вопросу и подробно описывает облачения разных сословий.

У иностранцев представление об особом богатстве и цветистости русских одеяний могло складываться под влиянием ритуала приема послов, когда всем, не имеющим златотканых платьев, раздавали их на время из царской казны. Эта традиция наряжать на время с последующим возвратом дорогого платья отражена в «Симплициссимусе» Гриммельсгаузена, о чем рассказывается в соответствующем разделе. Визиты русских купцов в Англию в XVII в. также способствовали формированию таких представлений.

В «Генрихе V» (1599) появляется упоминание о русском медведе, способном разгрызать черепа псам, в реплике француза, герцога Орлеанского, который говорит о глупости англичан, которые лезут на французов, словно прямо в пасть русскому медведю. С медведем, могучим и беспощадным, при этом сравнивается мощь французских войск (акт III, сц. 7)[134]134
  Шекспир У. Генрих V / Пер. Е. Бируковой. Электронный ресурс. Код доступа: http://lib. ru/SHAKESPEARE/henry5.txt (дата обращения 14.08.2016). (Шекспир У. Поли. собр. соч.: В 8 т. – М.: Искусство, 1959. – Т. 5).


[Закрыть]. В «Макбете» (1605) Шекспир снова возвращается к образу медведя в реплике Макбета, видящего призрак убитого им друга и соратника, генерала Банко:

Макбет (призраку Банко):

 
Я отважусь
На все, что может человек. Явись
Медведем русским, страшным носорогом,
Гирканским тигром, чем-нибудь другим,
И я не дрогну.
 

Пер. Б. Пастернака[135]135
  Шекспир У. Макбет / Пер. Б. Пастернака // Электронный ресурс. Код доступа: http://lib. guru.ua/SHAKESPEARE/makbet.txt (дата обращения 14.08.2016).


[Закрыть]

Русская тема, едва наметившаяся в английской литературе на рубеже XVI–XVII вв., получит дальнейшее развитие в трактате Джона Мильтона «Краткая история Московии и других малоизвестных стран, лежащих на восток от России». Трактат интересен тем, что запечатлевает формирование в сознании европейцев мифологемы о русских[136]136
  Опубликовано в «Истории Московии» Джона Мильтона. У истоков мифологемы о русском характере. Филологическая регионалистика. – Тамбов, 2010. – № 1–2. – С. 108–114. Электронный ресурс. Код доступа: http://regioncentr.tsutmb.ru/filesl/FILLJOUR_2009.pdf (дата обращения 14.08.2016).


[Закрыть], их образе жизни, национальном характере[137]137
  Текст «Московии» был переведен на русский язык в XIX в. Е. П. Карновичем и опубликован в «Отечественных записках» 1860 г. [Т. 31. Отд. 1. С. 1–142]. Сегодня русскоязычному читателю доступен перевод «Истории Московии» на русский язык, выполненный Ю. В. Толстым в последней четверти XIX в. (1875), через два с четвертью века после ее написания и почти ровно через два века после первой публикации, которая состоялась через восемь лет после смерти Мильтона. Перевод Ю. В. Толстого оказался много качественнее предшествующего ему перевода Карановича, в котором Ю. Толстой нашел многочисленные ошибки и сопроводил свой анализ уточнениями и комментариями.


[Закрыть]. Исследование времени создания трактата показывает, что он создан между концом 1649-го и 1652 г., то есть в момент разрыва дипломатических и торговых отношений между Англией и Россией[138]138
  Лимонов Ю. А. Время возникновения «Истории Московии» Джона Мильтона // Вспомогательные исторические дисциплины. – Т. IX. – Л.: Наука, 1979. Электронный ресурс. Код доступа: http://www.YOStlit.info/Texts/rusll/Milton/predl.phtml (дата обращения
  24.11.2008).


[Закрыть].

Начав работу над трактатом, Мильтон явно испытывал недостаток в исторической литературе на английском языке. Функцию исторической литературы для широкого пользования в Англии конца XVI в. брали на себя хроники (исторические пьесы) Шекспира. Слово «история» в начале XVII в. в Англии означало «рассказ», «повествование». Даже если речь шла о драме, слово «история» нередко указывало на генезис пьесы, источником которой было прозаическое повествовательное произведение. Мильтон называет девятнадцать источников, которыми пользуется при составлении текста трактата. Он опирается на записки путешественников и купцов, дневники английских посланников в Россию, то есть обращается к не собственно художественной, но деловой, документальной литературе, или, по выражению Ю. Н. Тынянова, к материалам литературного быта. В числе источников, используемых Мильтоном, дневник Сэра Гега Уилоби, рассказ Ричарда Ченслера, Климента Адамса, составленного со слов Ченслера, заметки Ричарда Джонсона, слуги Ченслера, путешествия Дженкинсона, дневники посланника Рандольфа и сэра Еремея Бауса, «Путешествия в Печору Гордона из Гуля» и Вильяма Персглова, «Венчание Феодора», писанное Еремеем Горсеем и другие сообщения, опубликованные в общей сложности в трех популярных изданиях. В числе авторов, на которых ссылается Мильтон, были люди, не понаслышке знавшие о России. Так, Гросий создал первые словесные портреты Грозного и Федора Иоанновича, преподавал в Москве латынь и написал для будущего патриарха Филарета латинскую азбуку русскими буквами.

Исследователи констатируют, что более всего Мильтон изучал и перерабатывал свидетельства, касающиеся времен Лжедмитирия, и менее всего обрабатывал материалы о Сибири и путях в Китай[139]139
  Толстой Ю. Заметка по поводу статьи господина Полуденского «Русская история Мильтона» в «Русском Вестнике», 1860, № 2 (апрель) // Чтения Общества Истории и Древностей Российских (ЧОИДР). – 1874. – № 3. – 10 марта; Лимонов Ю. А. Указ. соч.


[Закрыть]. Последним в списке значится описание путешествия Томаса (Фомы) Смита, представляющее события Смутного времени. Несмотря на то что переводчик «Истории Московии» на русский язык Ю. Толстой относится к знаниям Мильтона о Московии скептически, отмечая, что все девятнадцать указанных им источников содержатся в трех книгах (одна из которых составлена Перчесом), которыми автор трактата пользуется, нельзя сказать, что к середине XVII в. Россия для англичан является вовсе неведомой. К этому времени налажена торговля пенькой, медом, мехами; в Россию приглашены британские врачи, аптекари, мастера по добыче металла, специалисты строительного дела, инженеры, золотых и каменных дел мастера, специалисты по отысканию и добыче строительного камня. Это свидетельствует об изменении положения, которое в свое время застал Джайлс Флетчер, написав: «Цари (…) стараются не допускать ничего иноземного, что могло бы изменить туземные обычаи»[140]140
  Флетчер Д. Указ. соч. – С. 128.


[Закрыть]. Сведения о России поступали и с юношами, направлявшимися в XVI и XVII вв. на обучение в Оксфорд и Кембридж, Винчестер и Итон. В 1562 г. А. Дженкинсоном была составлена карта России, изданная в Лондоне. В первой трети XVII в. появился первый словарь «Собрание русских слов», с комментариями и переводом на английский, составленный выпускником Оксфорда Ричардом Джеймсом.

Несмотря на такое обилие источников сведений о России, в трактате Мильтона можно обнаружить традиционное для древнего эпоса совмещение исторических и мифологических, а подчас и сказочных начал. Как в «Беовульфе» сведения о битвах даннов соседствуют с историей набегов чудовища Гренделя, так и в трактате середины XVII в. совмещены рассказы об указах царя, дававших льготы английским купцам и разрешавших беспошлинную торговлю, со сведениями о том, что русские зимой передвигаются на санях, сидя на шкурах белых медведей. Рядом с рассказами о русских городах возникает мифологизированный рассказ о диковинном для англичан звере росомахе: «…эта страна образует равнину, коей северная окраина покрыта огромными пустынными еловыми лесами, где изобилуют черные волки, медведи, буйволы и еще особенный род зверей, называемых росомахами (rossomakka), которых самки рожают, проходя через какое-нибудь узкое место; как, например, между двух столбов, и таким образом выдавливая приплод из своей утробы»[141]141
  A Brief History of Moscovia and of other lessknow Countries lying eastward of Russia as far Cathay. Gather'd from the writings of several eyewitness. By John Milton. – London, 1682. Электронный ресурс: Сайт собрания редких книг библиотеки Томаса Купера университета Южной Каролины. Код доступа: www.sc.edu/library/…/hom.html (дата обращения
  10.11.2008).


[Закрыть].

Хотя в предисловии Мильтон и называет Московию культурной, образованной страной (civil), в психологическом облике и нравах московитов его многое удивляет и отталкивает: «Они невежественны и не допускают учения среди себя (They have no Learnin, nor will suffer to be among them); величайшая приязнь основана на пьянстве (their greatest friendship is in drinking); они величайшие болтуны (they are great Talkers), лгуны (Lyars), льстецы (Fletterers) и лицемеры (Dissemblers), чрезвычайно любят грубую пищу (They delight of gross Meats) и вонючую рыбу (noysom Fish), питье их несколько лучше; ибо заключается в разных сортах меда (Meath)»[142]142
  Ibid.


[Закрыть]. Нищета бедняков противопоставляется роскоши царских приемов и пиров.

В такой характеристике каждое положение достойно комментария. Остановимся на необразованности московитов. В написанной задолго до Мильтона книге «О государстве русском» (1588) посланника Джайлса Флетчера (1546–1611) отмечалось, что для управления людьми выгодно лишать людей образования и в Московии «цари уничтожают все средства к его улучшению»[143]143
  Флетчер Д. Указ. соч. – С. 156.


[Закрыть].

Мильтон отмечает бесправие простолюдинов и отсутствие правосудия: «Каждый дворянин имеет право суда и расправы над людьми, поселенными на его землях»[144]144
  A Brief History of Moscovia…


[Закрыть] (Every gentleman hath rule and justice over his own Tenants). «Законников у Русских нет (They have no Lawyers): каждый из тяжущихся сам ведет свое дело (but every man pleads his own Cause), или письменно излагает свое прошение, или свой ответ, и лично вручает Великому Князю (to the Duke); несмотря на это, правосудие мало соблюдается, по причине лихоимства мелких приказных»[145]145
  Ibid.


[Закрыть].

Указывая на своеобразие отношений русских к войне и военным действиям, Мильтон отмечает: «Они сражаются без порядка (they fight without order) и неохотно вступают в сражение (nor willingly give battle), а воюют хитростью и засадами (but by stealth and ambuth)»[146]146
  Ibid.


[Закрыть].

Именно хитрость отмечена как национальная черта русских и в испанском романе-трактате XVII в. Бальтасара Грасиана «Критикой» (1649–1658), появившемся примерно в одно время с трактатом Мильтона. Глава «Торжище Всесветное» (кризис XIII, части I) у Грасиана открывается притчей, соотносимой с мифологемой о ящике Пандоры: женщина, нарушив запрет Бога, из любопытства отомкнула подземелье, где были заключены беды, и они разлетелись по свету. Перечисляя географически точно их местонахождение, Грасиан дает одну из первых в литературе характеристик национальным характерам, в том виде, в котором они сформировались в сознании человека XVII в. Гордыня, по его утверждению, забралась в Испанию (ее сопровождают Любовь-к-себе и Презрение-к-другим, Чванство, Заносчивость, Тщеславие), Алчность со своими родственниками Скупостью, Малодушием, Трусостью, Торгашеством заняла Францию, Ложь с Обманом, надувательством, Кознями и Плутнями прошла по всей Италии, Гнев забрел в Африку, Чревоугодие и Пьянство в Германию, непостоянство обосновалось в Англии, Простоватость в Польше, Неверность в Греции, Варварство в Турции, Жестокость в Швеции, Несправедливость в Татарии,

Изнеженность в Персии, Трусость в Китае, Дерзость в Японии, Хитрость в Московии, Лень опоздала и, найдя все места занятыми, перебралась в Америку к индейцам[147]147
  Грасиан, Бальтасар. Карманный оракул. Критикой / Ред. Е. М. Лысенко, Л. Е. Пинский;
  Пер. Е. М. Лысенко. – М, 1981.-С. 181–182.


[Закрыть].

Отдельная тема – отношение московитов к иностранцам, которое, на первый взгляд, может показаться низкопоклонством. У Мильтона описано, как «русские (…) ссорились и спорили о том, кому достанется запрячь лошадей в сани Ченслера»[148]148
  A Brief History of Moscovia…


[Закрыть] (посланника короля Эдуарда, а во втором визите 1555 г. – королевы Марии. -Е. Ч.). Однако Мильтон видит в этом желание угодить царю, милостиво отнесшемуся к прибытию посланника, а не иноземцу, завоевать благосклонность и подаяние от монарха, проявляя дружелюбие и учтивость к гостю. В другом месте Мильтон пишет о русских: «Когда они сами ездят в чужие края или когда иностранцы приезжают к ним, то они одеваются очень пышно, иначе даже Царь одевается плохо (goes but meanly). (…) Царь не платит вовсе жалованья никому, кроме иностранцев, но за военные заслуги награждает землями в пожизненное владение», – значится в трактате Мильтона[149]149
  Ibid.


[Закрыть]. Однако за таким почитанием иноземцев кроется, прежде всего, уважение к их знаниям и мастерству.

Закладывая основы жанра английского исторического трактата, Мильтон попадает во власть жанровых отношений, позволяющих совмещать в изложении материала полезное и увлекательное, стремится, опираясь на свидетельства очевидцев, выявить духовную составляющую жизни интересующего его народа. «Краткая история Московии» Мильтона содержала в себе ростки двух жанров – исторического трактата с его установкой на точность и достоверность сведений и исторической повести, допускающей вымысел, не противоречащий, однако, духу и логике исторической эпохи.

В начале XVII в. русские мотивы появляются в испанской драматургии. Росаура в пьесе Кальдерона «Жизнь есть сон» идет из Московии в Полонию за возлюбленным Астольфо. Астольфо в пятой сцене второго акта рассказывает о своей матери Ресисунде:

«В Московии вступивши в брак, / Она дала мне счастье жизни»[150]150
  Кальдерон. Драмы / Пер. К. Бальмонта. В 2 кн. / Ред. Н. И. Балашов, Д. Г. Макогоненко. – М., 1989.-Кн. 1.-С.209.


[Закрыть]. Астольфо является одним из претендентов на польский трон и, прибыв в Польшу, влюбляется в свою кузину Эстрелью, также претендующую на обладание высшей властью. Астольфо не собирается соперничать с Эстрельей, но мечтает о браке с ней. Таким образом, в пьесе Кальдерона затрагиваются польско-русские отношения. Сама огласовка имен персонажей и именование Астольфо герцогом или принцем Московским свидетельствует о том, что Россия оставалась для европейцев страной неведомой, экзотичной, хотя исследователи отмечают, что в основе пьесы лежат исторические события гражданской войны на Руси XVII в.[151]151
  Примечания // Кальдерон. Указ. соч. – Кн. 2. – С. 732.


[Закрыть]

Источником, из которого Кальдерон черпал сведения об истории Польши, исследователи называют роман Суареса де Мендосы “Eustorgio у Clorirene, historia moscovica”, а историческим прототипом Астольфо считают королевича Владислава, который стал королем Польши – Владиславом IV и правил с 1632 по 1648 г. В ходе польского и шведского вторжения в русское государство в начале XVII в. часть русской знати провозгласила его царем. Владислав отказался от претензий на русский престол. Имя Астольфо считается заимствованным из Боярдо и Ариосто, как имя одного из паладинов Роланда[152]152
  Там же.-С. 733–734.


[Закрыть].

Развитие действия в пьесе Кальдерона покажет, что отношения в любовном треугольнике Росаура – Астольфо – Эстрелья отойдут на второй план, когда актуализируется истинный конфликт пьесы. У стареющего польского короля Басилио (имя повторится в пьесе Лопе де Вега при именовании русского царя Ивана Васильевича) есть прямой наследник Сехизмундо, воспитываемый в отдалении от дворца. Молодой королевич, как Деметрио у Лопе, узнав о своем происхождении, отправляется отвоевывать принадлежащее ему королевство и, уверовав в то, что должен всегда поступать по справедливости, достойно своему положению, отказывается от милой его сердцу Росауры, уважая ее чувство к Астольфо, и заключает брак с Эстрельей.

Пьеса Лопе де Вега «Великий князь Московский» писалась в годы, когда поход Лжедмитрия на Москву не был завершен. Лопе разрабатывает сюжет по своему усмотрению, не заботясь об истине и исторической достоверности. По его версии, маленький царевич Деметрио (Дмитрий) был спасен стараниями верных царедворцев, один из которых был немцем, другой – испанцем, и, получив войско от польского короля, отвоевал престол, победно войдя в Москву. В пьесе Лопе имена русских персонажей, пусть и с испанской огласовкой, имеют исторические аналоги. В ней есть грозный и деспотичный русский царь Басилио (аналог Ивана Васильевича Грозного), сын его Хуан (Иван), которого тиран убивает в припадке бешенства, и старший сын – слабоумный Теодоро (Федор, царь Федор Иоаннович). По версии Лопе, слабоумие Теодоро развивается оттого, что младший по рождению Хуан, мечтая занять престол, опаивает старшего брата зельем. Есть в пьесе и роковая польская красавица, холодная, расчетливая и надменная, которой удается влюбить в себя русского царевича Деметрио.

Не прошла мимо «русской темы» и немецкая литература XVII в. В романе Ганса Якоба Кристоффеля фон Гриммельсгаузена (ок. 1622–1676) «Похождения Симплициссимуса» герой посещает Московию со шведским полковником. Оба вызваны для того, чтобы руководить работами по добыче селитры, необходимой для производства пороха. О нравах московитов в немецком романе говорится: «…существует и уважение к владеющим нужными государству знаниями и умениями, обладающим сведениями о механических художествах, военных махинах, фортификации, артиллерии, производстве пороха и пр., за что их богато одаривали»[153]153
  Гриммельсгаузен Г. Я.-К. Симплициссимус / Пер. А. Морозова. – СПб., 1995. – С. 504.


[Закрыть]. В распоряжении Симплиция оказывается толмач. Он выучивается говорить по-русски. С ним беседуют «о различных механических художествах, item о военных и других махинах, о фортификации, артиллерии и пр.»[154]154
  Там же.-С. 503.


[Закрыть]. Произведение XVII в. оставляет свидетельство о том, что немецкий специалист учит, как надлежит извлекать и очищать селитру, изготовляет чертежи пороховой мельницы, обучает, как следует обжигать уголь. Кроме того, Симплиций рассказывает о том, что в Москве встретился с немецкими купцами и ремесленниками, которые, узнав, что царь не благоволит его отъезду, ничего не предпринимают, чтобы помочь ему покинуть Московию. Симплиций отказывается принять православие. За ним установлен надзор. Ему становится известно, что виновных ссылают в Сибирь, однако его как ценного специалиста отменно кормят, поят дорогими напитками с царского стола, одаривают дорогим платьем.

Особый эпизод двадцать первой главы – набег татар, «полчище коих в сто тысяч коней разоряло страну и продвигалось вперед»[155]155
  Гриммельсгаузен Г. Я.-К. Указ. соч. – С. 504.


[Закрыть]. Русские охотно и быстро встают на свою защиту. За два часа собирается, по свидетельству автора XVII в., тысяч сорок, а спустя четыре часа тысяч шестьдесят защитников. Эпизод этот нужен повествователю лишь для того, чтобы рассказать о том, что всех, принимающих участие в обороне, «экипировали из царской оружейной палаты и конюшни», предоставив кирасы, сапоги, шпоры, «княжеский шлем с пучком перьев, саблю, такую острую, что рубила волос, вдобавок отделанную чистым золотом и усеянную драгоценными каменьями», превосходного коня с убором, блистающим золотом, серебром, жемчугом и драгоценными каменьями; «стальную булаву, которая сияла, как зеркало, и была так хорошо сделана и такая тяжелая, что с легкостью могла убить всякого», белое знамя с двуглавым орлом. Но после доблестного сражения все надлежало вернуть в казну. Симплиций делает вывод о том, что у русских вся пышность в одеждах заемная и, как и «все другие вещи во всем русском государстве, принадлежат одному только царю»[156]156
  Там же. – С. 506.


[Закрыть]. За доблесть в сражении и полученную рану Симплиций получает в дар лишь «мурмолку, расшитую золотом и отороченную соболем» и царскую похвалу, вызывающую зависть князей.

Дальнейшее пребывание в Московии связано с дорогой по Волге в Астрахань для производства пороха на месте, чтобы не возить его из Москвы (гл. 22). За искусность и мастерство некоторые русские почитают Симплиция «колдуном, другие новоявленным святым или пророком, а некоторые новым Эмпедоклом или Горгием Леонтином»[157]157
  Гриммельсгаузен Г. Я.-К. Симплициссимус. – С. 507–509.


[Закрыть]. Завершается визит в Московию тем, что героя похищают кочевые татары, в землях которых он узнает редкостное растение боранец, а затем его обменивают на китайские товары.

Значительную роль в формировании образа России в культурном сознании Запада сыграла книга немецкого юриста Самуила Пуфендорфа (1632–1694), который занимал первую в Германии кафедру естественного и международного права в Гейдельбергском университете, по приглашению Карла XI преподавал в университете в Лунде (Швеция), а затем был советником короля. В 1667 г. он написал «Историю замечательнейших государств современной Европы»[158]158
  Пуфендорф С. Введение в гисторию европейскую через Самуила Пуфендория на немецком языке сложенное, также через Иоанна Фридерика Крамера на латинский переложенное / Пер. Гаврила Бужинского. – СПб., 1718, 1723. – Отдел редких книг РГБ. Без указания номеров страниц.


[Закрыть], в которой дал характеристику природы, политического устройства и нравов некоторых европейских стран: Испании, Португалии, Великобритании, Бельгии, Швейцарии, Германии, Дании, Польши, Швеции, России.

Насколько национальные характеры в интерпретации Пуфендорфа мифологизированы, становится ясно на примере русских. Некоторые из его высказываний могут быть прочитаны двояко. Так, например, заявление о том, что «русские высшим искусством считают умение читать и писать»[159]159
  Там же.


[Закрыть], может быть интерпретировано как ироничное: научиться писать и читать для русского – предел мечтаний. Однако приведенная цитата допускает и другое толкование: она фиксирует особое, «сакральное» отношение русских к литературе, к слову как выражению мудрости.

Из книги Пуфендорфа можно узнать, что ее автор считает отличительными чертами русского характера «свирепство, жажду крови, отступление от веры, чрезмерную гордость. Однако этот народ рабски смиряется перед жестокой властью и любит быть в повиновении», – продолжает Пуфендорф[160]160
  Там же.


[Закрыть]. Не обходится у Пуфендорфа и без замечания о том, что российский народ склонен к пьянству, поэтому все питейные заведения приносят казне большой доход.

Таким образом, в XVII в. складывается мифологема о России как морозной, заснеженной стране, населенной страшными медведями, население которой склонно согреваться крепкими напитками, отличается выносливостью, физической силой и одевается совсем не по-европейски. На территории России есть огромное вечно бушующее Каспийское озеро, большая река Волга, на берегах которой свирепствуют кочевники. Русью правит богатый и жестокий царь, которому принадлежат все богатства страны. Русские стремятся к знаниям, приглашают к себе специалистов и стремятся к расширению своих территорий, претендуя на трон в Польше. Каждое положение будет уточняться последующими веками, обрастая новыми деталями и подробностями.