Текст книги "Притчи со всего света"
Автор книги: Коллектив авторов
Жанр: Афоризмы и цитаты, Публицистика
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Колонцы почувствовали большое уважение к слепому Эдипу, который даже в изгнании казался таким могучим: они посоветовали ему жертвенным возлиянием искупить осквернение рощи Фурий. Только теперь узнали старцы имя и невольный грех царя Эдипа, и, кто знает, может быть, ужас пред деянием его снова ожесточил бы их, если бы царь Тесей, призванный посланцем, не вступил в эту минуту в круг колонцев. Дружелюбно и почтительно подошел он к нему с такими словами:
– Несчастный Эдип, я знаю судьбу твою, насильно ослепленные глаза твои говорят мне, кто стоит передо мною. Глубоко трогает душу мою твое счастье. Скажи мне, чего ищешь ты у меня и у моего народа. Слишком страшно должно быть то дело, в котором ты хочешь моей помощи, чтоб я отказал тебе в ней. Не забыл я, что, как и ты, я вырос в чужой стране и претерпел много опасностей.
– Я узнаю в этих немногих словах твоих твою благородную душу, – ответил ему Эдип. – Я пришел к тебе с просьбой, но она же для тебя – дар. Я отдаю тебе мое многострадальное тело; конечно, не великое это на вид добро, но все же оно – большое богатство. Похорони меня, и за сострадание свое соберешь ты великую жатву милости.
– Поистине! – воскликнул изумленный Тесей. – Мала та милость, о которой ты просишь у меня, Эдип! Пожелай лучшего, пожелай большего – я все для тебя сделаю.
– Нет, совсем не так мала она, как ты думаешь, царь, – продолжал Эдип, – за жалкое тело мое придется тебе испытать жестокую борьбу.
Он рассказал ему о своем изгнании, о позднем и корыстном желании его родственников снова овладеть им. Он с мольбой просил Тесея его могучей защиты. Тесей внимательно выслушал его, потом сказал ему торжественно:
– Уже потому, что для всякого гостя открыты двери моего дома, не должен я отвратить от тебя мою руку. И как могу я это сделать, раз мне и стране моей ты обещаешь столько милости, раз рука богов привела тебя сюда.
Он предоставил Эдипу выбор: пойти вместе с ним в Афины или остаться гостем здесь, в Колоне. Эдип выбрал второе, ибо судьбой было ему назначено на том месте, где он теперь находился, одержать победу над врагами и со славой заключить свою жизнь. Афинский царь, обещав ему надежную защиту, ушел обратно в город.
Эдип и КреонтВскоре после этого фивянский царь Креонт с вооруженными воинами пришел в Колон и поспешил к Эдипу.
– Вас удивляет мое вступление в аттическую землю, – сказал он все еще неразошедшимся колонцам, – не беспокойтесь и не гневайтесь: я не так юн, чтобы легкомысленно вести войну с самым могучим народом Греции. Я – только старик, которого сограждане послали сюда, чтобы добрыми словами убедить этого человека вернуться со мной в Фивы.
Потом он обернулся к Эдипу и в изысканных словах выразил ему лицемерное сочувствие к несчастью его и детей его. Эдип поднял свой посох и протянул его в знак того, что не разрешает он Креонту приблизиться к нему.
– Бесстыдный обманщик! – воскликнул он. – Ко всем мукам моим недоставало, чтобы ты явился и, пленив меня, увез с собой! Не надейся, что с помощью моей избавишь город от предстоящего ему наказания. Не я приду к вам – демона мести пошлю я к вам, и жестокосердые сыновья мои будут обладать фивской землей ровно на столько, сколько нужно безжизненному телу.
Креонт попытался насильно увести слепого царя, но колонцы поднялись против него и, следуя приказу Тесея, не допустили этого. Между тем в суматохе фивяне, по знаку своего царя, бросились к Антигоне и Исмене, отняли их у отца и, отбив сопротивление колонцев, увели с собой. Креонт же сказал Эдипу язвительно:
– По крайней мере опору твою я отнял у тебя: попробуй-ка, слепец, броди дальше!
И, осмелев от этого успеха, он снова уже подошел к Эдипу и наложил руку на слепого царя. Но в эту минуту явился Тесей, извещенный о вооруженном нападении на колонцев.
Как только он увидел и услышал все, что здесь произошло и готово было произойти, он отправил пеших и конных слуг по той дороге, по которой фивяне, как добычу, увели дочерей Эдипа. Креонту же он заявил, что не отпустит его до тех пор, пока тот не вернет Эдипу дочерей его.
– Эгеев сын! – сказал пристыженный Креонт. – Не для того, конечно, чтоб покорить твой город и победить тебя, пришел я сюда. Но я не знал, что сограждан твоих охватила такая любовь к моему слепому родственнику, которому я желал только добра, что готовы они скорее оставить его, кровосмесителя, убийцу, у себя, чем отпустить на родину.
Но Тесей приказал ему замолчать, немедля же отправиться вместе с ним, указать, где скрыты дочери Эдипа, и через некоторое время привел спасенных девушек в объятия глубоко тронутого отца. Креонт же и слуги его удалились.
Эдип и ПолиникНо и после этого еще не суждено было несчастному Эдипу познать покой.
Из недолгого похода своего Тесей принес известие, что близкий родственник Эдипа, пришедший, однако, не из Фив, вступил в Колон и в соседнем храме, где Тесей в это время совершал жертвенные приношения, опустился у алтаря с мольбой о защите.
– Это достойный ненависти сын мой Полиник! – воскликнул Эдип гневно. – Невыносимы были бы для меня слова его.
Но Антигона, любившая этого брата, как более доброго и кроткого, сумела погасить гнев отца и доставить несчастному, по крайней мере, возможность говорить.
Заручившись защитой своего заступника Тесея против Полиника, если бы тот вздумал силой увести его, Эдип допустил к себе сына.
Уже при самом появлении своем Полиник проявил совсем иное поведение, чем его дядя Креонт, а Антигона не упустила случая обратить на это внимание слепого отца.
– Я вижу чужестранца, который подъезжает без провожатых. Слезы льются из глаз его.
– Он ли это? – спросил Эдип и отвернул лицо.
– Да, отец, – ответила добрая сестра, – твой сын Полиник перед тобой.
Полиник пал вниз перед отцом и обнял его колени. Подняв лицо, он с горестным сожаленьем смотрел на нищенские одежды, на пустые, незрячие глаза, на несчастную, волнуемую ветром седую бороду отца.
– Ах, слишком поздно узнал я все, – воскликнул он. – Себя самого должен призвать я в свидетели, что забыл своего отца! Что было бы с ним, если бы не заботы моих сестер? Велик мой грех перед тобой, отец! Можешь ли ты простить меня? Ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь, отец! Не гневайся, не отвращайся так безжалостно от меня. О милые сестры, быть может, вы сумеете открыть уста моего родителя, безмолвные для меня!
– Скажи ты первый, брат, что тебя привело сюда? Быть может, слова твои откроют также и его уста.
Тогда рассказал Полиник, как брат изгнал его из родины, как принял его аргосский царь Адраст, как ныне он дал ему свою дочь в супруги, как привлек он на помощь своему правому делу семь вождей с их семью отрядами, которые уже окружили фивскую область. Потом со слезами на глазах стал просить он отца пойти вместе с ним, помочь свергнуть с трона кичливого брата и из его сыновних рук снова взять фивскую корону. Но раскаянье сына бессильно было сломить упорство оскорбленного отца.
– Нечестивый! – воскликнул Эдип и не поднял распростертого у ног его сына. – Когда трон и скипетр были в твоих руках, ты изгнал из родины отца, одетого в те самые рубища, на которые теперь ты смотришь с сожаленьем и участьем. Ни ты, ни брат твой – не дети мне. Если бы от вас зависел, я давно был бы мертв, только заботами дочерей моих я жив еще. Но ждет уже и вас месть богов. Не одолеть тебе родного города. В крови своей будешь ты лежать, как и брат твой – в своей. Вот тебе ответ мой, можешь передать его свои союзникам.
Теперь Антигона приблизилась к брату, который вскочил с земли и в ужасе попятился назад, услышав отцовское проклятие.
– Услышь мольбу мою, Полиник, – сказала она, обняв брата, – вернись с войском в Аргос, не воюй с родным городом.
– Нет, не могу, – нерешительно ответил Полиник. – Отцовское проклятие несет мне позор и даже гибель. И если нам, братьям, обоим суждено погибнуть, мы все-таки не можем стать друзьями.
И, сказав это, он вырвался из объятий сестры и, полный отчаянья, помчался прочь.
Так устоял Эдип от всех искушений своих родственников, так отдал он их в руки бога мести. Теперь и его судьба завершилась. Гром за громом прозвучал с неба. Старый Эдип понял этот голос, страстно пожелал увидеть Тесея. Всю местность объяла грозовая тьма. Сильный страх овладел слепым царем: боялся он, что гостеприимный хозяин не застанет его в живых или не найдет в здравом уме, и не сможет он, Эдип, воздать ему за все добро его.
Но Тесей пришел, наконец, и Эдип торжественно благословил город Афины. Потом он пригласил царя повиноваться вьющему голосу богов и проводить его, Эдипа, к месту, где невидимый глазами смертного, кроме одного Тесея, не тронутый ничьей рукой, кончить свою жизнь. Никому из смертных не должен был сказать Тесей, где Эдип покинул землю. Останется священная могила, которая скроет Эдипа; никому не ведомая, она послужит Афинам лучшей защитой от врагов, чем копье, щит и союзники. Дочерям своим и жителям Колона он разрешил проводить его немного, и вот шествие вступило в страшную тень рощи Форий. Никто не должен был коснуться Эдипа. И он, слепой, до сих пор ведомый за руку дочерью, казалось, стал вдруг зрячим и, выпрямившись и чудесным образом окрепнув, шел впереди всех, указывая дорогу к назначенной ему судьбой цели.
Среди рощи Эринний находилось осевшее ущелье, вход в которую начинался медным порогом, к нему вело несколько перекрестков; по древнему преданию эта пещера считалась входом в подземное царство. На один из таких перекрестков и вступил Эдип; но он не позволил сопровождающим последовать за ним до самой пещеры, остановился возле дуплистого дерева, сел на камень и развязал пояс своих грязных нищенских одежд. Потом он попросил, как милостыни, проточной воды, смыл грязь долгих скитаний и облекся в нарядные одежды, которые дочери его принесли из соседнего дома. Когда он был уже совсем одет и словно перерожденный предстал перед всеми, раздался подземный удар. Дрожа от страха, бросились девушки к отцу, о котором они до сих пор заботились. Эдип же обнял их, поцеловал и сказал:
– Прощайте, дети мои, с этого дня у вас больше нет отца.
Из отцовских объятий разбудил их голос, прозвучавший подобно грому, причем трудно было сказать, донесся ли он с неба или из-под земли.
– Чего ты ждешь, Эдип? Зачем ты медлишь? – раздались слова.
Услышав этот голос, Эдип понял, что бог зовет его к себе. Освободился он от объятий дочерей, подозвал Тесея и вложил их руки в руку героя, в знак того, что отныне он никогда не должен покинуть их. Потом велел он всем удалиться и не оборачиваться. Только один Тесей должен был вместе с ним дойти до медного порога. Дочери и все сопровождающие Эдипа, повинуясь знаку его, удалились и обернулись, лишь пройдя большое расстояние. И увидели они великое чудо. От царя Эдипа не осталось и следа. Не видно было молнии, не слышно было грома, ни вихря. Глубокая тишина сковала воздух. Темный порог подземного мира бесшумно раскрылся, и сквозь пропасть, словно на божественных крыльях, без стонов, без мук тихо спустился в подземное царство старый и грешный Эдип. Только одного Тесея увидели они. Он стоял, защищая руками глаза, словно узрел неодолимый божественный лик. Потом поднял он руки к небу, к олимпийцам, и, снова покорно опустив их к земле, стал молиться богам подземного царства. Помолившись, он вернулся к дочерям Эдипа, обещал им отеческую защиту и в глубокой задумчивости вместе с ними тихо пошел обратно в Афины.
Семеро против Фив
Выступление семерых и осада ФивВ то время как страдалец Эдип искал своей смерти, в Фивах происходили раздоры между его двумя сыновьями-близнецами Этеоклом и Полиником, спорившими друг с другом из-за власти. По совету Креона, они решили, наконец, править по очереди, сменяя друг друга через год. Два первых года прошло спокойно, но когда у власти стал вторично Этеокл, то он употребил все средства, чтобы упрочить эту власть навсегда за собой. Это удалось ему, и Полиник был принужден бежать в Аргос. Там в это время царствовал Адраст, сын Талая, имевший двух прекрасных дочерей, Аргею и Деипилу. Относительно этих дочерей ему было сделано оракулом страшное предсказание: он должен был одну из них выдать замуж за льва, а другую за кабана. Напрасно старался он разгадать смысл этого изречения, – его попытки ни к чему не приводили. И вот неожиданно в Аргос являются одновременно с разных сторон два беглеца: из Фив Полиник, прогнанный своим братом, из Калидона Тидей, сводный брат Мелеагра, принужденный бежать с родины вследствие убийства родственника. Прибывши в Аргос ночью, они приняли друг друга за врагов и вступили в борьбу. Адраст услышал шум оружия и, выбежав, начал разнимать дерущихся; разглядывая их, он вдруг заметил на щите Полиника львиную голову, а на щите его противника голову свирепого кабана. Это открытие точно молния озарило его; он сразу понял значение темного предсказания, и очень скоро бывшие враги сделались мужьями его дочерей. Полиник получил Аргею, младшая же дочь Деипила досталась Тидею; кроме того, Адраст обещал возвратить беглецов в их отечество.
Прежде всего, был решен поход против Фив, и Адраст сейчас же созвал своих героев. Считая его самого, в походе приняли участие семь князей: Адраст, Тидей, Полиник, Амфиарай, Капаней, и два брата Адраста – Гиппометон и Парфенопай.
Но зять царя, умный Амфиарай, был против этого похода, так как предвидел несчастный конец его. Он долгое время отговаривал героев от него, но, видя безуспешность своих слов, решил, по крайней мере, уклониться сам и спрятался самым тщательным образом. Тогда Адраст, высоко ценивший ум Амфиарая, тоже отказался участвовать в походе, и, таким образом, герои остались без предводителя. Чтобы выйти из этого положения, Полиник пустился на хитрости: он привез с собой из Фив повязку и покрывало своей матери Иокасты, которые приносили с собой гибель всякому, кто надевал их. Теперь он решил подкупить этими вещами жену Амфиарая Эрифилу, чтобы она открыла ему место, где скрывался ее супруг. Женщина, увидавши драгоценные камни и золотые застежки, не смогла противостоять искушению и открыла Полинику убежище мужа. Амфиарай не мог более отказываться от участия в походе, не желая прослыть трусом; он сделал все нужные приготовления и созвал своих воинов. Но перед выступлением в поход он обязал торжественной клятвой своего сына Алкмеона отомстить изменнице-матери, как только он узнает о его гибели.
Теперь Адраст имел вокруг себя сильное войско; подразделивши его на семь частей, герои торжественно под звуки труб и флейт выступили из Аргоса. Но уже дорогой с ними начались несчастья. Они расположились лагерем в Немейском лесу, где как раз в это время от сильной жары пересохли все источники; безумная жажда томила их, пыль проникала сквозь зубы и покрывала их воспаленные языки и нёбо.
В тщетных поисках источника они внезапно натолкнулись на женщину удивительной красоты; с мальчиком на руках она сидела под тенью дерева, и покрывавшие ее жалкие лохмотья не могли скрыть ее царской осанки. Адраст, думая, что видит перед собою нимфу леса, на коленях умолял ее о спасении. «О нет, чужеземец, я не богиня, – возразила она, – меня зовут Гипсипила; некогда я была гордой царицей Лемноса, но потом была похищена морскими разбойниками, и теперь я раба немейского царя Ликурга. Этот мальчик – сын царя, и я должна стеречь его; чтобы спасти вас, мне придется оставить его одного, так как тайную тропинку к источнику очень трудно найти». После усиленных просьб Адраста она встала, наконец, и, положивши ребенка в траву, усыпила его колыбельной песней; затем повела героев и их спутников к источнику. Продираясь сквозь кустарник, достигли, наконец, скалистого ущелья, из которого с брызгами и шумом выбивался источник, освежая воздух около уставших и жаждущих людей. Как только шум источника коснулся их слуха, они обезумели от восторга. «Вода, вода!» – пронеслось по войску, и эхо гор отразило эти восторженные крики. Все бросились к источнику и пили полными пригоршнями долгожданную влагу. Когда жажда была утолена и сделаны были запасы, Гипсипила вывела героев обратно на то место, где они нашли ее. Но когда она подошла к мальчику, то увидала, что он не дышит более: ядовитая змея ужалила его во время ее отсутствия, и он мертвый лежал на траве.
Полная страха перед гневом родителей, она бросилась к ногам героев и умоляла их помочь ей и спасти ее. Они сейчас же отправились вместе с ней к жилищу Ликурга, рассказали ему обо всем случившемся и предложили почтить память ребенка торжественными погребальными играми. Король согласился, и вот в Немейской роще было расчищено место для игр, и в течение нескольких дней на нем происходили состязания и борьба. Эти игры сделались впоследствии известными под именем «немейских игр»; учредив их, герои передали потомству память о погибшем мальчике.
Судьбе было угодно, чтобы вскоре после этого события сыновья Гипсипилы освободили ее окончательно из рабства.
Адраст же и герои отправились дальше, и спустя несколько дней, войско аргивян очутилось под стенами Фив, и каждый предводитель со своим отрядом подступил к одним из семи фивских ворот. Этеокл вместе со своим дядей Креоном тщательно укрепили город и защитили каждые из ворот особым отрядом войска. Перед началом сражения Этеокл захотел узнать решение судьбы и произвести гадание по полету птиц. Он послал за старцем Тиресием, которого Афина наделила таким тонким слухом, что он понимал голоса всех птиц, и вопросил его. Ответ старца гласил, что город будет спасен, если сын Креона, Менекей, цветущий юноша, добровольно принесет себя в жертву богу войны Аресу. Как только храбрый юноша услышал этот ответ, он поспешил к воротам и вооруженный бросился на толпы врагов, где скоро и нашел желанную смерть под бесчисленными ударами вражеских копий.
С этого дня осаждающие начали терпеть одну неудачу за другой. Первым начал штурм города Парфенопай, но первое же нападение его на ворота города было победоносно отбито фиванцами, которым удалось отогнать нападающих назад. Тогда отважный герой вторично, как буря, устремился к воротам, желая разрушить их. В это время на стене находился фиванец Периклимен, внимательно наблюдавший за действиями противника; выждавши ту минуту, когда Парфенопай приблизился к воротам, он оторвал от стены громадный, тяжелый кусок камня и сбросил его вниз. Падающий камень раздробил белокурую голову героя, смял его члены, и он бездыханным упал на землю.
У других ворот нападением руководил могучий Капаней, думавший о себе в своей гордости, что он может помериться с самим Аресом. Он приставил высокую лестницу к городской стене и, хвастаясь, кричал, что сам Крониос не сможет своей молнией помешать ему разрушить фиванские стены. Но и его мужество не могло доставить ему победы. Сам Зевс поразил его громовым ударом в ту минуту, когда он был уже на самой вершине стены. Разорванные члены дерзкого были далеко отброшены от лестницы, а окровавленное тело, крутясь в воздухе, упало на землю.
Король Адраст понял по этим знакам, что Зевс не благосклонен к ним, и отвел свои войска немного назад. Напротив, фиванцы сделали вылазку и, выйдя за ворота, еще дальше прогнали врага, после чего спокойно возвратились в город.
Поединок братьевТаким образом, первые нападения были отбиты. Но как только Этеокл увел свое войско в город, нападающие вновь приблизились к стенам. Узнав об этом, Этеокл принял новое решение; на следующее утро его глашатай появился на вершине городской башни и возвестил громким голосом: «Вы, данайцы и аргивяне, и вы фиванцы, зачем вам жертвовать своей жизнью ради меня и Полиника, моего брата? Предоставьте нам самим взять на себя всю опасность и с оружием в руках одним решить нам спор. Если я убью его, то мне быть господином в Фивах, если, напротив, я паду от его руки, то он получит мой скипетр, вы же все и в том и другом случае мирно возвратитесь к своим домашним очагам!»
Тогда из рядов аргивян вышел Полиник и громко заявил, что он принимает предложение брата.
Оба войска радостно приветствовали это решение, и предводители той и другой стороны скрепили его своими клятвами.
Сыны Эдипа вооружились и скоро уже стояли друг против друга в блестящих военных доспехах.
«Помни, – говорили друзья Полинику, – что весь Аргос ждет твоей победы». Со своей стороны и фиванцы ободряли Этеокла. «Знай, – говорили они, – что ты борешься за свою родину и свой родной город, и пусть эта мысль укрепит твою силу».
Зазвучали трубы, возвещая начало битвы, и братья-враги с яростью устремились друг на друга. Сначала в воздухе просвистели метательные копья, но отразившись от щитов, они бессильно упали на землю; тогда они ударили копьями, целясь в лицо друг другу, но и здесь вовремя подставленные щиты сделали удары безвредными. Однако Этеокл, поднимая щит, неосторожно открыл свою ногу, и мгновенно метко направленное копье Полиника вонзилось в нее, и земля оросилась брызнувшей кровью. Шум ликования пронесся по войску аргивян, но быстро смолк, так как Этеокл, преодолевши боль, нанес брату меткий удар в плечо; удар был так силен, что острие копья осталось в ране и древко сломалось пополам. Теперь раненые схватились за свои мечи и близко придвинулись друг к другу; вскоре Этеокл, быстро переменив положение и воспользовавшись минутным замешательством брата, насквозь проколол его выше бедра. Смертельно бледный Полиник упал, обливаясь потоками крови, а торжествующий Этеокл бросился на него, чтобы добить его. Но тот еще держал меч в своих руках и, собрав остаток своих сил, вонзил его в печень нагнувшегося над ним брата. Со стоном рухнул Этеокл на землю рядом с умирающим, и оба брата в одно и то же мгновение испустили дух. Так исполнилось над ними проклятие их отца, Эдипа.
После смерти братьев между обоими войсками поднялся спор: фиванцы приписывали победу Этеоклу, аргивяне – Полинику. Спор разгорался все больше и больше, и в конце концов обе стороны схватились за оружие. Фиванцы оказались предусмотрительнее своих противников и явились на единоборство в полном вооружении и в полном порядке, тогда как аргивяне были безоружны и беззаботно стояли отдельными кучками без всякого порядка. Фиванцы воспользовались этим и сейчас же ринулись на них, не дав им времени вооружиться и выстроиться правильными рядами. Не встречая никакого отпора, они гнали их по равнине, поражая своими копьями и усыпая их трупами землю.
Во время этой погони фиванец Периклимен преследовал короля Амфиарая и загнал его на берег реки Исмены. Уже копье преследующего касалось его спины, но в эту минуту Зевс, не хотевший самой бесславной гибели мудрого и благочестивого Амфиарая, ударил своей молнией в землю; она разверзлась, и образовавшаяся пропасть поглотила беглеца. Отважный Гиппометон и могучий Тидей также погибли во время этого бегства. Победители же, ликуя, со всех сторон сносили в город доспехи павших врагов.
Но пора было подумать также и о погребении убитых. Креон приказал похоронить павшего за свой родной город Этеокла с царскими почестями, трупы же убитых врагов приказал оставить на поле на съедение птицам и собакам; к трупу Полиника он приставил даже особую стражу, чтобы никто не осмелился оказать ему погребальные почести; было объявлено, что всякий, нарушивший это распоряжение, будет наказан смертью.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?