Текст книги "Последствия слабой конкуренции: количественные оценки и выводы для политики"

Коллектив авторов
Последствия слабой конкуренции. Количественные оценки и выводы для политики

© ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации», 2013

Введение

Одна из фундаментальных задач государства состоит в том, чтобы обеспечить благоприятные условия для экономического роста. Результативность решения данной задачи проявляется в изменениях валового внутреннего продукта в реальном выражении. Важнейшим фактором обеспечения таких результатов в долгосрочной перспективе является конкуренция.

Конкуренция, если это не конкуренция за привилегии, выстраивание исключительных отношений с государством, и если это не конкуренция, основанная на обмане потребителей и дискредитации конкурентов, – двигатель экономического развития. С этим тезисом редко спорят – правда, на словах, а не на деле. Это связано с тем, что ядром конкуренции, также как и экономического развития, является процесс нововведений, в результате которых появляются новые продукты, новые технологии, новые ресурсы и рынки, а также новые способы организации производства. Против таких характеристик конкуренции как процесса сложно что-либо возразить публично. Но есть и оборотная сторона – конкуренция доставляет массу неудобств участникам рынка, держит их в постоянном стрессе.

Доклад был задуман как способ привлечь внимание к проблеме, которая до сих пор вообще не имела никаких количественных оценок.

НИКАКИХ – ни плохих, ни хороших. Но отсутствие количественных оценок фактически было равнозначно тому, что и проблемы как таковой тоже не существует. Это коренным образом неверно. Цель доклада – дать ПЕРВУЮ для России оценку потерь от неправильного решения проблем, связанных с конкуренцией, ЧТОБЫ ПОКАЗАТЬ, что недостаточный интерес к конкуренции на самом деле ДОРОГО СТОИТ.

В числе задач, которые предстоит решить:

– объяснение роли и значения конкуренции, в том числе через имеющиеся оценки последствий ограничений конкуренции;

– варианты количественных оценок той цены, которую приходится платить обществу за слабое развитие конкуренции в России. Фактически эти оценки – оборотная сторона другого вопроса: какую цену готовы заплатить участники рынка за то, чтобы конкуренция не подвергалась ограничениям. Ведь ни для кого не секрет, что конкуренция – это еще и процесс, который связан с причинением ущерба любому участнику рынка законными действиями конкурентов;

– эффекты конкурентной политики. Представленные в докладе оценки и описание ситуаций, складывающихся в различных сферах российской экономики, ставят принципиальный вопрос: достаточно ли усилий одного ведомства – Федеральной антимонопольной службы, – чтобы обеспечить более полное использование потенциала развития конкуренции, или потребуется более сложная настройка системы государственной власти на обеспечение действенности и эффективности конкурентной политики?

Авторы доклада выражают признательность всем участникам обсуждения предварительного варианта доклада в рамках ежегодной XIV международной конференции Ассоциации исследователей экономики общественного сектора, которая состоялась в ноябре 2012 года в Высшей школе менеджмента Санкт-Петербургского государственного университета, а также аспирантам кафедры прикладной институциональной экономики экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова К.О. Таваковой и И.Р. Хисаметдиновой за помощь в подготовке текста к публикации.

1. Постановка проблемы

Конкуренция – один из ключевых источников экономического развития и, соответственно, экономического роста. В свою очередь, экономический рост – важнейший источник роста общественного благосостояния и потенциально – средство решения множества социальных проблем. Низкий уровень конкуренции приводит к тому, что экономика не достигает тех результатов, которых могла бы достичь, если бы возможности конкуренции были использованы более полно.

Каковы источники потерь, связанные с ограниченной конкуренцией на рынках? Во-первых, это чистые потери благосостояния, возникновение которых самым непосредственным образом связано с меньшими объемами производства и более высокими ценами. В таких условиях продавцы, обладая рыночной властью, далеко не всегда могут присвоить выигрыш потребителя в условиях конкуренции. Во-вторых, более высокие издержки в расчете на единицу продукции или услуги, обусловленные «организационной расслабленностью», отсутствием сильных стимулов к применению наиболее эффективных технологий, использованию более дешевых ресурсов при заданном уровне их качества или более высокого качества ресурсов при заданной стоимости. В-третьих, расходы участников рынка на получение исключительных прав, которые обеспечат в дальнейшем получение распределительных преимуществ и, как следствие – ренты (рентоориентированное поведение). В-четвертых, ослабленные стимулы к нововведениям, что в долгосрочной перспективе приводит к снижению динамической эффективности.

Максимальные количественные оценки чистых потерь благосостояния колебались в интервале от 0,1 % до 5–6% ВВП. Гораздо более существенным источником потерь, которые удалось зафиксировать, стали потери от так называемой Х-неэффективности, вызванной слабыми стимулами монополистов снижать издержки. Счет превышения издержек над потенциально возможными пошел на десятки процентов. В некоторых случаях речь шла о превышении в разы. Безусловно, конкуренция – не единственный инструмент дисциплинирована менеджеров компаний. Есть еще и механизмы корпоративного управления. Однако надежда на то, что эти механизмы будут созданы и станут эффективно применяться в ситуации, когда капитализация компании зависит от стоимости акций, а стоимость акций от величины экономической прибыли, – не так крепка, как могло бы показаться на первый взгляд. Потери в динамической эффективности, так же как и количественные оценки масштабов и последствий рентоориентированного поведения, имеют большое практическое значение, однако результаты исследований в этой области по сей день остаются дискуссионными.

Экономическое развитие находит отражение в экономическом росте (изменениях ВВП в реальном выражении). Тезис о тесной связи между конкуренцией и экономическим ростом, основанным на нововведениях, настолько распространен, насколько сложно эмпирически доказуем и проверяем, несмотря на многочисленные попытки выявить искомые зависимости. Данное обстоятельство связано с тем, что установление причинно-следственных связей предполагает решение ряда сложных методологических, теоретических и технических вопросов. Уровень и динамика ВВП зависит в любой из выбранных периодов от большого количества факторов, многие из которых (а) также связаны друг с другом, (б) не всегда могут быть легко количественно оценены, (в) направленность действия многих из значимых факторов может быть неоднозначной. В этой связи факторный анализ, возможно являясь полезным способом оценки конкуренции, вместе с тем сопряжен с решением комплекса проблем, выходящих за пределы условий поставленной в рамках данного доклада задачи, особенно в части точности количественных оценок в абсолютном или относительном выражении.

Вместе с тем сложность поставленных задач не означает, что вопрос о роли конкуренции в свете экономического роста и развития в принципе не поддается количественной оценке и, соответственно, не может быть предметом дискуссий, а также основанием для принятия важных политических решений. Даже если не во всех случаях удается эмпирически подтвердить гипотезу о пользе конкуренции и, соответственно, вреде ограничений конкуренции, исследователи раз за разом получают подтверждения преимуществ конкуренции.

Следует также помнить, что последствия неразвитости конкуренции на рынках могут иметь и важное политическое измерение, особенно в долгосрочной перспективе – неустойчивость политической системы, проблемы с легитимностью власти. Это связано не только с проблемами сугубо материального плана – например, низким реальным доходом на душу населения, но и с проблемами удовлетворения таких потребностей человека, как самореализация, основанная на возможности выбора из множества доступных альтернатив деятельности, тестирование на деле пределов возможностей и на основе накопленного опыта – их расширение.

В свою очередь, легитимность власти (не путать с законностью процедур ее формирования и смены) и устойчивость политической системы – неотъемлемые свойства благоприятных институциональных рамок ведения бизнеса. Таким образом, развитая конкуренция – важный элемент механизма положительной обратной связи в системе отношений между бизнесом и государством.

Развитие и защита конкуренции при всех благотворных последствиях для общества в целом и для экономического роста в долгосрочной перспективе предполагают, что каждому из участников конкуренции, чьи интересы могут быть затронуты, придется чем-то пожертвовать здесь и сейчас. Развитие и защита конкуренции не бесплатны хотя бы потому, что каждый из участников конкурентного рынка здесь и сейчас может быть признан как страдающий от конкуренции на том основании, что конкуренты своими действиями (отметим – законными!) наносят ему ущерб (в экономической теории данный эффект можно рассматривать в терминах перекрестных отрицательных внешних эффектов). Стоит ли игра свеч? Результаты зарубежных исследований дают положительный ответ на этот вопрос. Что можно сказать применительно к России?

Эмпирические исследования в России продемонстрировали связь между жесткостью конкуренции и преобразованиями в структуре управления, обновлением производственной базы, ассортимента выпускаемой продукции, мерами по экономии издержек. Однако в этих исследованиях отсутствуют интегральные оценки потерь от слабой конкуренции и, соответственно, тех выигрышей, которые можно было бы получить в результате ее развития и защиты. Отсутствие таких оценок может объясняться не только колоссальными сложностями, которые необходимо преодолеть, чтобы получить надежные оценки. Другая причина – отсутствие запроса на такого рода оценки. В настоящее время запрос на количественную оценку последствий слабой конкуренции появился, а представленный доклад дает возможность читателю оценить первые попытки анализа. Так же как и запрос на те эффекты, к которым приводит применение инструментов конкурентной политики.

Решение задачи получения интегральных количественных оценок последствий слабой конкуренции неизбежно обременено массой ограничений и допущений, составление перечня которых могло бы стать предметом отдельного доклада. Поскольку перед авторами доклада ставилась задача не получить точные оценки последствий слабой конкуренции, а сформулировать подходы и оценить порядок интегральных потерь, указанные оценки основаны как на допущении о неизбежной неполноте рынков и даже отраслей, по которым проводятся оценки, так и на предпосылке об аддитивности эффектов слабой конкуренции по отдельным сферам. Результаты российских исследований не представляют оценок эластичностей спроса по цене, которые можно было бы использовать, оценивая последствия слабой конкуренции. Вот почему в ряде случаев используются оценки, полученные в других странах.

Ограничения конкуренции проявляют себя на отдельных рынках, в отдельных отраслях и сферах. Были выбраны важные и в то же время разнотипные рынки и сферы. В их числе – газовая отрасль, строительство и жилье, фармацевтика, транспортировка грузов железнодорожным транспортом, конкуренция со стороны импорта.

Для каждой из сфер были получены количественные оценки последствий неразвитости конкуренции на основе ряда предположений. В их числе: слабая конкуренция приводит к меньшим объемам производства, к более высоким ценам, более высоким издержкам производства на смежных рынках и, соответственно, не только недополученным выигрышам – в первую очередь потребителями, – но и более высоким затратам, чем это необходимо для производства тех или иных товаров и услуг.

Полученные консервативные количественные оценки последствий недостаточного развития конкуренции в виде макроэкономических эффектов позволяют сделать вывод о том, что ежегодно российский ВВП недопроизводится как минимум на несколько процентных пунктов, что в абсолютном выражении измеряется триллионами рублей (денежный эквивалент недополученного выигрыша потребителей может быть значительно больше).

Однако это не вся цена, поскольку оценки были сделаны пусть по важным, но лишь немногим сферам. Вот почему в качестве гипотезы, которая требует дальнейшего обсуждения и проверки, можно предположить, что суммарные потери от слабого развития конкуренции вполне могут измеряться двузначными цифрами в процентах ВВП, а в худшем случае – и двузначными цифрами в триллионах рублей.

Вот почему вопрос о развитии конкуренции – объективно – один из важнейших пунктов в повестке дня формирования долгосрочной экономической политики, диалога между государством и бизнесом. Более того, этот вопрос – один из ключевых в позиционировании России в глобальной конкуренции не только в отдаленной перспективе, но и в рамках горизонтов среднесрочного планирования, что предполагает разработку последовательности шагов различных групп интересов по формированию институциональной среды для развитой, добросовестной конкуренции, действенных механизмов сдерживания как монополистического поведения, так и антиконкурентных эффектов экономического регулирования.

2. Газовая отрасль

2.1. Характеристика отраслевого рынка

Топливно-энергетический комплекс является важнейшим сектором экономики России. В 2011 г. отрасли ТЭК обеспечили около 16 % валовой добавленной стоимости (ВДС) в основных ценах, в том числе 8,5 % ВДС России пришлось на добычу нефти и газа, еще 2,7 % – на электроэнергетику[1]1
  Здесь и далее в разделе приводятся данные ФСГС РФ, если не оговорено иное.


[Закрыть]. ТЭК также является поставщиком топлива и энергии для других отраслей, формируя тем самым значительную часть их издержек. Так, в 2010 г. расходы на топливо и энергию составили 6,2 % издержек на производство и продажу продукции в обрабатывающей промышленности, 10 % – в сельском хозяйстве, 10,3 % – в секторе транспорта и связи, 6,7 % – в добывающей промышленности, 29,5 % —в секторе производства и распределения электроэнергии, газа и воды.

С точки зрения развития конкуренции наиболее проблемным направлением представляется, в первую очередь, газовая отрасль. Если на рынках угля, нефти, а после реформы электроэнергетики также и электричества действуют хотя бы несколько относительно крупных фирм, пусть и обладающих значительной рыночной властью, но не контролирующих большую часть рынка, то в газовой отрасли безусловное лидирующее положение занимает «Газпром», за счет собственной добычи обеспечивающий около 70 % российских потребностей в природном газе, не считая перепродажи газа независимых поставщиков (нефтяных компаний и независимых газовых компаний, крупнейшей из которых является «НОВАТЭК»).

«Газпром» осуществляет реализацию газа населению по регулируемым ценам, а промышленным потребителям[2]2
  Под «промышленными потребителями» здесь подразумеваются все остальные потребители газа, включая предприятия обрабатывающей промышленности, электроэнергетики.


[Закрыть] газ поставляется отчасти по регулируемым ценам, отчасти (сверх установленных пределов) – по ценам в рамках так называемого регулируемого диапазона, ограниченного ФСТ России определенными рамками «коридора цен». Независимые поставщики продают газ промышленным потребителям по нерегулируемым ценам.

На газовом рынке внутри страны постепенно повышается доля независимых поставщиков: если в 2008 г. она не превышала 25 % потребления газа, то в 2011 г. уже была близка к 30 %[3]3
  Источник: отчетность компаний.


[Закрыть]. Были отмечены и случаи переключения крупных потребителей от «Газпрома» к альтернативным поставщикам – в частности с 2013 г. «E.ON Россия» отказывается от газа «Газпрома», осуществляя закупки у «Сургутнефтегаза», «НОВАТЭКа», «Лукойла» и СУЭКа[4]4
  http://www.eon-russia.ru/RU/Media/SitePages/NewsDisp.aspx?Itemld=1411.


[Закрыть].

2.2. Проблемы ценообразования в газовой отрасли

Несмотря на постепенное развитие конкуренции на рынке, исключительное положение «Газпрома» в стране может закрепиться надолго. Такой сценарий вероятен как минимум по двум причинам.

Во-первых, «Газпром» контролирует 72 % доказанных запасов природного газа России. При этом «Газпром» имеет преимущества и при приобретении прав на новые месторождения: в частности «Газпром» и «Роснефть» как госкомпании фактически обладают исключительными полномочиями на разработки месторождений континентального шельфа, хотя и могут создавать совместные предприятия.

Во-вторых, «Газпром» контролирует единую систему газоснабжения России (ЕСГ) – национальную сеть магистральных газопроводов. Закон «О газоснабжении в Российской Федерации» предусматривает порядок доступа независимых производителей к системе. Но у «Газпрома» остается достаточно широкий круг возможностей по использованию своего приоритетного положения в системе газоснабжения, равно как и при продаже газа. По информации газовых аналитиков ICIS Heren[5]5
  ICIS Heren European Gas Markets # 19.07,16 Apr. 2012. P. 5.


[Закрыть], за 2008–2010 гг. ФАС России рассмотрела 45 заявлений против «Газпрома» и его дочерних компаний по поводу злоупотребления доминирующим положением, включая необоснованные условия в адрес контрагентов и дискриминационный режим доступа к газотранспортным сетям.

Средняя цена реализации газа «Газпромом» потребителям в России составила в 2011 г. 2725,4 руб.[6]6
  Включая транспортировку, без косвенных налогов. Источник: «Газпром».


[Закрыть] за тысячу кубометров, что практически равно средней регулируемой оптовой цене «Газпрома» (2746,7 руб./тыс. куб. м). В то же время цены внешних рынков были существенно выше (7802,1 руб./тыс. куб. м для стран ближнего зарубежья, 9186,6 руб./тыс. куб. м для стран дальнего зарубежья[7]7
  Без НДС, пошлин, акцизов. Источник: «Газпром».


[Закрыть]). Даже с учетом транспортной составляющей нынешний уровень внутренних цен, сформировавшийся за счет регулирования, фактически обеспечивает субсидии для других отраслей экономики. Средняя цена приобретения газа промышленными предприятиями в России в 2011 г. составила 3562 руб./тыс. куб. м, что гораздо ниже цен в европейских странах. По данным Международного энергетического агентства (МЭА), в странах Европы (ОЭСР) средняя цена приобретения газа промышленными потребителями составила примерно 500 долл./тыс. куб. м, то есть около 15000 руб./тыс. куб. м.

Но российские власти ставят задачу постепенного отказа от ценового регулирования, а следовательно, и неявного субсидирования, за счет поэтапного повышения цен на газ до уровней, соответствующих равной доходности экспортных и внутренних поставок. Именно такая цель была зафиксирована в Постановлении Правительства России № 1205 от 31 декабря 2010 г. Постановление предписывает устанавливать регулируемые оптовые цены на газ, добываемый «Газпромом», в 2011–2014 гг., по формуле, соответствующей поэтапному достижению равной доходности с экспортом. Иными словами, внутренняя цена должна базироваться на нетбэке с европейскими ценами «Газпрома», т. е. быть равной европейским ценам за вычетом транспортных расходов и экспортной пошлины. С 2015 г. предполагается отказ от регулирования цен на газ (будут регулироваться только тарифы на транспортировку).

В этой связи крайне важен вопрос о том, какой будет создающаяся рыночная структура в отсутствие государственного регулирования и каковы будут механизмы ценообразования. Особенности ценообразования, применяемого «Газпромом» в Европе, состоят в привязке цены газа к цене корзины нефтепродуктов – это традиционно называют «нефтяной индексацией». Следовательно, применение принципа равнодоходности с экспортными поставками для «Газпрома» де-факто означает применение нефтяной индексации к российским ценам.

Данные по европейскому рынку газа показывают, что цены российского газа в последние годы, как правило, превосходят европейские биржевые цены, формирующиеся на конкурентном рынке. В 2010 г. – девять месяцев 2012 г. «премия» российского газа составляла 10–15 % (рис. 1).

Рис. 1. Цены российского газа по долгосрочным контрактам и биржевые цены газа в ЕС, долл./тыс. куб. м, 2008–2012 гг.

Источник: МВФ, APX-ENDEX.

Тем не менее «Газпром» остается ключевым игроком на европейских рынках и сохраняет свои позиции. Во многом такое положение обусловлено ограниченной возможностью переключения покупателей за счет наличия долгосрочных контрактов с «Газпромом» с одной стороны и ограниченным доступом к альтернативным поставкам газа (из-за отсутствия инфраструктуры, недостаточных мощностей других поставщиков, конкуренции со стороны других европейских потребителей) на долгосрочной основе с другой стороны. Высокая цена поставок автоматически транслируется в высокую цену для промышленных потребителей, а следовательно – в их издержки (табл. 1).

Анализ по 18 странам ЕС, предоставившим в МЭА данные о ценах газа для промышленных потребителей по итогам 2011 года, показывает, что в странах с большим уровнем зависимости от поставок «Газпрома» внутренние цены заметно выше. Так, в 9 странах, где доля поставок из России составляет более 40 % внутреннего потребления, средневзвешенная цена газа (без косвенных налогов) для промышленных потребителей в 2011 г. составила 523 долл./тыс. куб. м, для остальных 9 стран – почти 431 долл./тыс. куб. м. Таким образом, разница цен составила около 20 %.

Таблица 1. Цены газа для промышленных потребителей в странах ЕС, являющихся крупными потребителями газа (более 10 млрд куб. м), 2011 г.

При этом следует отметить, что нефтяная индексация, применяемая «Газпромом», не является экономически обоснованной в современной энергетике. Она была бы целесообразна в том случае, если бы нефть и газ являлись заменителями. Тогда, к примеру, повышение цен на один товар должно приводить к росту спроса и, соответственно, повышению цены на его субститут. Привязка цены одного товара к цене другого позволила бы рынкам быстро адаптироваться к изменениям ситуации.

Но после снижения роли электростанций, работающих на мазуте, как в Европе, так и в России (в отличие от стран Дальнего Востока), нефть и газ перестали быть субститутами в электроэнергетике и теплоснабжении – там большую роль играет газ, но не нефть. В транспортном секторе, напротив, газ пока используется в крайне ограниченных масштабах, что также не позволяет считать его субститутом нефти. Таким образом, на данный момент рынки газа и нефти не являются тесно зависимыми друг от друга – вот почему нефтяная индексация может оказаться весьма неэффективным способом ценообразования для газового рынка, хотя с точки зрения продавцов, желающих обеспечить предсказуемую, стабильную и высокую в данный момент цену, она может быть предпочтительной.

Таким образом, благодаря несовершенству конкуренции на газовых рынках некоторых европейских стран, где «Газпром» обладает высокой долей, а именно из-за высоких издержек переключения, «Газпром» может использовать выгодные для компании, но при этом не всегда обоснованные экономически механизмы ценообразования, что приводит к завышению цены.

На российском рынке, как уже отмечалось, цены (или регулируемые тарифы) существенно ниже. Вместе с тем можно с уверенностью утверждать, что и российские цены, в том числе регулируемые, имеют потенциал снижения при развитии конкуренции. На данный момент регулируемые цены не находятся в «точке безубыточности». Так, второй по масштабам поставщик газа в России «НОВАТЭК» в 2011 г. реализовывал газ по средней цене 2067 руб./тыс. куб. м[8]8
  Без косвенных налогов. Источник: ОАО «НОВАТЭК».


[Закрыть], что примерно на 25 % ниже средней цены реализации газа «Газпромом» (в предыдущие три года разница составляла 15–20 %). Как уже говорилось выше, средняя цена «Газпрома» при этом почти соответствовала среднему уровню регулируемых цен, отличаясь не более чем на 1 %. Следует оговориться, что «НОВАТЭК» реализовал значительную часть своего газа (45,3 %) не потребителям, а трейдерам, причем на входе в газотранспортную систему, то есть без транспортировки. Если учитывать только продажи конечным потребителям, то цены «НОВАТЭКа» оказываются существенно ближе к ценам «Газпрома», но все равно несколько ниже их уровня. По данным ICIS Heren, в 2010 г. цена реализации газа «НОВАТЭКа» конечным потребителям составила (с учетом транспортных расходов) 2310 руб./тыс. куб. м, что на 1,5 % ниже средней цены реализации «Газпрома», а в 2011 г. – 2627 руб./тыс. куб. м, что на 3,6 % ниже цены «Газпрома». При этом уровне цен «НОВАТЭК» проводит массивные инвестпрограммы (в частности по проекту «Ямал СПГ»), расширяет продажи (реализация газа в 2011 г. в натуральном выражении возросла на 44,5 % относительно 2010 г.) и, что самое главное, имеет высокий уровень рентабельности. В 2011 г. выручка «НОВАТЭКа» от реализации составила 176,1 млрд руб., а чистая прибыль —119,3 млрд руб.[9]9
  Источник: отчетность ОАО «НОВАТЭК».


[Закрыть]. Таким образом, рентабельность продаж компании составила 67,7 %[10]10
  Необходимо отметить, что «новатэк» занимается не только газом, но еще и продажей жидких углеводородов, в том числе на экспорт. В 2011 г. выручка от продажи газа составила 110,9 млрд руб., от продажи жидких углеводородов – 64,7 млрд руб. Несложно рассчитать, что даже если бы выручка в сегменте жидких углеводородов равнялась прибыли, рентабельность продаж газа все равно составляла бы не менее 50 %.


[Закрыть]. Отметим, что в отличие от «Газпрома» «НОВАТЭК» не имеет доступа к экспортным рынкам газа.