Текст книги "100 великих авантюристов"

Игнац Мартинович

Игнац Мартинович – философ-естествоиспытатель, доктор теологии, профессор математики и естествознания, доктор физики и философии, преподаватель семинарии… А еще – один из руководителей республиканского движения «венгерских якобинцев», призывавший свергнуть власть аристократии и высшего духовенства. Происходил он из сербского рода, переселенного в Венгрию сербским православным патриархом Арсением III Черноевичем. Игнац рано остался сиротой и в 1773 г. вступил в орден францисканцев под монашеским именем Доминик. В 1778 г. принял сан священника, а в 1779 г. окончил богословский факультет университета в Буде, где стал преподавать философию и математику во францисканском монастыре. В 1780 г. Игнац был переведен во францисканский монастырь в город Брод (ныне Славонски-Брод в Хорватии).

Мартинович покинул монастырь без разрешения церковных властей и в июле 1781 г. занял должность полкового капеллана на Буковине, а в августе перебрался в Черновцы. Здесь он познакомился с польским графом Игнацы Потоцким, в качестве секретаря которого объехал значительную часть Европы. В 1782 г. он вернулся во Львов, где давал частные уроки, а с осени 1783 г. преподавал естествознание в Лембергской академии, затем стал деканом кафедры философии. Под влиянием французских философов-материалистов к концу 1780-х Мартинович пришел к атеизму и материализму, что нашло отражение в его «Философских записках». Однако сан католического священнослужителя до конца жизни он так и не сложил. Был избран членом Харлемской, Мюнхенской, Стокгольмской и Петербургской академий наук. При этом в 1791 г. в Пеште он тщетно пытался получить должность профессора физики в университете Пешта.

Однако гораздо более захватывает другая, тайная сторона его жизни…

Противоречивая политическая деятельность Мартиновича началась с опубликования в 1790 г. анонимной брошюры «Воззвание к знати и дворянам…», призывавшей к свержению власти аристократии и духовенства. Сначала Мартинович был сторонником просвещенного абсолютизма и проведения буржуазных реформ сверху, надеялся добиться своих целей в борьбе против крепостников и клерикалов через сотрудничество с властями, возлагая надежды на имперское правительство Австрии. После вступления на престол Франца I он установил связи с радикальными представителями дворянской интеллигенции, стал организатором и руководителем антиавстрийского республиканского движения.

С 1791 г. он был завербован Францем Готтарди, стал агентом тайной полиции и осведомителем императора Леопольда II. Официально Мартинович числился придворным химиком и аббатом Сасвара, но его главным заданием было информирование властей о деятельности орденов масонов, иллюминатов и иезуитов, консультирование по противодействию оппозиции в среде венгерского дворянства.

После вступления на престол Франца II (Ференца I на венгерском престоле) Мартинович был уволен новым императором. До этого, несмотря на связи с радикальными представителями дворянской интеллигенции, Мартинович продолжал писать на них доносы. После увольнения он отказался от монархических иллюзий, что нашло свое отображение в памфлете «Открытое письмо императору», в котором он выражал солидарность с идеями Великой французской революции. Так он окончательно примкнул к республиканскому движению венгерской интеллигенции.

При участии Игнаца Мартиновича весной 1794 г. были основаны два тайных общества – «Общество реформаторов» и «Общество свободы и равенства». Первое состояло из представителей прогрессивного дворянства, поддерживавших умеренные реформы, призванные установить независимое венгерское государство с республиканской формой правления. Так как «Общество реформаторов» не придерживалось радикальных взглядов, деятельность и принципы якобинцев из «Общества свободы и равенства» ему не оглашались, поскольку они могли попросту оттолкнуть дворян из «Общества реформаторов».

На протяжении последующих нескольких месяцев численность членов организаций, связанных с венгерскими якобинцами, достигла трехсот человек, и «Общество свободы и равенства» перешло непосредственно к планированию антигабсбургского заговора. К нему были привлечены Йожеф Гайноци, отставной гусарский капитан Янош Лацкович, Йожеф Сентмарьяи и граф Якаб Шираи. Совместно с Мартиновичем им предстояло возглавить восстание.

Деятельность венгерских якобинцев стала известной австрийской тайной полиции, арестовавшей в июле 1794 г. Мартиновича и вышедшей через него не только на след остальных заговорщиков, но и на их связи с международным революционным движением (действия арестованного Мартиновича многие его товарищи расценили как предательство). За «оскорбление императора» и государственную измену пятьдесят якобинцев были осуждены австрийским судом. В первую очередь это были руководители якобинцев, но, кроме них, перед судом предстали и случайные люди, примкнувшие к революционерам. Суд вынес восемнадцать смертных приговоров, семь из которых были приведены в исполнение.

20 мая 1795 г. Игнац Мартинович и еще четыре руководителя организации были обезглавлены на лугу близ Буды, носящем с того времени название Кровавого поля.

Джон Мартел

Еще один из пиратов Карибского моря…

Никаких сведений о детстве и юности Джона Мартела не сохранилось. Есть предположение (его разделяет большинство историков), что в начале XVIII в. он получил каперское свидетельство и право нападать на испанские корабли. Судя по всему, пока шла война за испанское наследство, он довольствовался своим статусом, но потом стал грабить все корабли подряд.

Впервые о нем упоминается в сентябре 1716 г. как о капитане шлюпа с восемью пушками и командой, насчитывавшей около восьмидесяти человек. Шлюп успешно использовался Мартелом для разбойничьих рейдов на Карибах. Он курсировал у Ямайки, подбирался к побережью Кубы, посещал другие острова. Примерно в это же время он напал на галеру «Беркли». Ее капитан, Сондерс, был вынужден расстаться с огромными деньгами, чтобы сохранить свой корабль. После этого Мартел взял шлюп «Царь Соломон», собрал с него все деньги и провизию и полностью обчистил трюм, став обладателем множества дорогих товаров.

Направляясь к Кубе, Джон Мартел остановил и разграбил еще два корабля, а вскоре добычей пиратов стала роскошная двадцатипушечная галера «Джон и Марта». Мартел решил оставить ее себе (конечно же, со всем грузом!). Мартел также оставил на борту самых способных моряков из команды «Джона и Марты», сделав их пиратами, а остальных высадил на берег. При этом он попросил бывшего капитана сообщить хозяевам судна, что вместо пушек, которые все равно не помешали захвату, на судно следовало бы погрузить больше ценных товаров, чтобы прибыль пиратов была побогаче. В итоге количество пушек на «Джоне и Марте» было увеличено на две единицы, а команда возросла почти до ста человек. На прежнем судне Мартела после этого осталось лишь двадцать пять пиратов.

Эскадра двинулась в направлении Подветренных островов и по пути захватила следовавший к Ньюфаундленду двадцатипушечный бриг «Дельфин», который вошел в состав пиратской флотилии со всей командой.

Несколько барбадосских шлюпов благодаря пиратам были оставлены без запасов съестного. Настал черед и более серьезной добычи. Таковой стала галера «Грэйхаунд», державшая путь с Гвинеи на Ямайку. Ее трюмы были доверху забиты золотым песком и слоновой костью. Вдобавок на судне обнаружилось сорок чернокожих рабов. Все это богатство перешло в собственность Джону Мартелу.

Пират понимал, что необходимо искать место для надежной продолжительной стоянки. Корабли нуждались в ремонте, команда – в отдыхе. Кроме того, нужно было распродать награбленные ценности.

Мартел решил остановиться на пустынном острове Санта-Круз в Карибском море. Чтобы не быть застигнутыми военными кораблями, Мартел приказал возвести укрепления. Четыре орудия были установлены прямо на берегу. Высадиться на него, не попав под обстрел, было невозможно. Другую батарею установили на северной оконечности острова. Кроме того, в устье был поставлен корабль с восемью пушками, контролировавший вход в бухту.

Но власти в очередной раз решили покончить с пиратским разбоем. В ноябре 1716 г. генерал Гамильтон, командующий флотом Подветренных островов, отправил курьерский шлюп на Барбадос к капитану Хьюму, командиру корабля его величества «Скарборо», с известием, что два пиратских корабля, досаждающих колониям и ограбивших уже несколько судов, находятся на острове Санта-Круз. Капитан Хьюм пополнил свою команду, а затем в полной боевой готовности отправился к острову.

Лоцман «Скарборо» не слишком хорошо знал фарватер, а потому не хотел рисковать, подходя ближе. Тем более что и сами пираты, обнаружив незваных гостей, обстреливали их с берега раскаленными ядрами. В конце концов корабль Хьюма бросил якорь у входа в пролив и в течение нескольких часов обстреливал пиратские суда. В итоге пиратский шлюп, охранявший пролив, был потоплен выстрелом с военного корабля. На следующую ночь настало затишье. Опасаясь напороться на риф, Хьюм стоял в отдалении от берега, блокировав пиратам выход. Глубокой ночью пираты попытались удрать, но сели на мель, а затем, увидев «Скарборо» вблизи во всеоружии, и вовсе запаниковали.

Джон Мартел приказал предать «Джона и Марту» огню и разделил команду. Девятнадцать человек попытались уйти на небольшом шлюпе, а сам Мартел с остальными членами команды, включая еще двадцать рабов, несших наиболее ценную добычу, попробовали спастись в лесу. Хьюм незамедлительно высадился на берег.

О дальнейшей участи Джона Мартела ничего не известно. Согласно версии Хьюма, пираты заблудились и погибли от голода и полученных ран.

Однако существуют гипотезы, что на острове погибли не все пираты, во всяком случае Джон Мартел выжил; им удалось дождаться прихода к острову двух пиратских лодок; на одной из них они и спаслись. А некоторые утверждают, что Мартел находился в числе девятнадцати пиратов, ушедших в море на шлюпе, и счастливо избежал встречи с военными кораблями. В любом случае, с тех пор о пирате Джоне Мартеле больше не слышали.

Чарльз Вейн

Чарльз Вейн – английский пират, прославившийся своими рейдами в Карибском море и в Атлантике в начале XVIII в. За ним закрепилась печальная слава самого жестокого и бессердечного из пиратов. Вейн не питал никакого сострадания ни к пленникам, ни к захваченным судам. Он мог пообещать сохранить жизнь и в следующую же минуту с наслаждением нарушить обещание. Самое же удивительное – он ни во что не ставил даже пиратов, ходивших под его началом. Вейн постоянно норовил их обмануть, сильно занижая их долю добычи и присваивая себе почти все.

Родился Чарльз Вейн приблизительно в 1680 г. Начало его службы на море состоялось на борту капера «Лорд Арчибальд Гамильтон». Однажды на дно пошел казначейский флот Испании, следовавший из Портобелло. Губернатор Гаваны отрядил спасательные корабли, чтобы можно было переместить на их борт хотя бы часть затонувшего драгоценного груза. Вейну с прочими ямайскими пиратами, которыми руководил Генри Дженнингс (пират, к которому благоволили официальные власти Ямайки), оставалось лишь дождаться окончания работ по подъему золотых или серебряных слитков, а потом внезапно напасть и присвоить сокровища. Всего пиратская флотилия насчитывала три корабля; общая численность команды достигала трехсот человек. С такими силами они могли претендовать на многое, и результаты охоты их не разочаровали. Отобранное у спасателей серебро Генри Дженнингс реализовывал через аукционы, используя свои связи в правительстве. Выручив немалые деньги, он решил на время взять передышку, скрывшись от возможного преследования на Багамах, на острове Нью-Провиденс. Там и впрямь было спокойно. В дальнейшем, когда Вейн действовал самостоятельно, Нью-Провиденс по-прежнему оставался его надежной базой.

Вейн почти сразу же почувствовал вкус к частой смене флагманских кораблей: так, одно время он плавал на барбадосском шлюпе, но вскоре, не раздумывая, перебрался на захваченную бригантину, которую назвал «Бродяга».

Слухи о преступлениях Вейна заставили правительство снарядить для его поимки специальный фрегат «Феникс», отличавшийся не только потрясающей маневренностью, но и значительной огневой мощью. Им управлял капитан Винсент Пирс, опытный моряк. В феврале 1718 г. Пирсу удалось, образно говоря, загнать Чарльза Вейна в угол. «Фениксу» капитана Пирса пиратская эскадра была не страшна. Когда к Пирсу привели закованного в кандалы Вейна, он предложил ему покаяться в грехах и отказаться в дальнейшем от пиратских действий. Вейн легко пошел на сотрудничество и даже сохранил почти всю свою эскадру. Но, оказавшись на воле, пират мигом позабыл обо всех клятвах…

В 1718 г. губернатором Багамских островов стал Вудз Роджерс, непримиримый враг пиратов. Отказавшихся прийти с повинной ожидала смерть. Дерзкий Вейн поджег каравеллу и направил ее, без команды, прямо на королевские корабли, а затем обстрелял их из всех орудий и пообещал вскоре вернуться и расправиться с губернатором. И на огромной скорости покинул Нью-Провиденс.

Вскоре Чарльз Вейн захватил корабль, присоединив его к своей эскадре. Командовать им он поставил пирата Йитса. Вейн продолжал неистово грабить корабли, убивал попавших в плен моряков, стремился нажиться на чем угодно. Тот факт, что ему удалось ускользнуть из-под носа губернатора, вселял в него уверенность в собственной неуязвимости. Он решил бросить вызов легендарному Эдварду Тичу – Черной Бороде – и превзойти его в награбленных сокровищах. Однако у него и в мыслях не было делиться с товарищами добычей. И однажды, казалось бы, верный Йитс дождался ночи, прихватил из пиратской казны все, что, по его мнению, Вейн ему задолжал, поднял паруса и был таков. Наутро Вейн обнаружил пропажу и бросился в погоню. Йитса догнать не удалось, но Вейн сумел взять на абордаж два корабля с ценным грузом.

Понимая, что кольцо сжимается, Вейн решил переместиться поближе к острову Абако на Багамах. Недалеко от острова Окракок в октябре 1718 г. состоялась историческая встреча со знаменитым Тичем. Корсары решили отметить памятное событие; их вечеринка растянулась чуть ли не на неделю. Затем Тич и Вейн расстались – условившись непременно встретиться вновь.

Вейн дал приказ плыть к Нью-Йорку. Но в эскадре зрело недовольство. Команда выжидала подходящего случая, чтобы сместить Вейна с поста капитана. И случай скоро представился.

Эскадра пиратов под руководством Вейна предприняла атаку на крупный французский корабль между Кубой и Гаити. Атака не увенчалась успехом, и команда обвинила в поражении капитана. Вейн был вынужден сложить полномочия.

Выбрав для себя самый скромный шлюп эскадры, Вейн намеревался собрать новую эскадру. За ним последовали пятнадцать матросов.

Но тут вмешалась судьба. В феврале 1719 г. корабль Вейна попал в страшный шторм и затонул. Спастись удалось только Чарльзу: волны вынесли его на берег необитаемого острова. А вскоре у берегов появился корабль, которым командовал бывший пират, капитан Холфорд, ненавидевший Вейна. Так и получилось, что на борт пирата не взяли…

Через некоторое время прибыл еще один корабль. Никто из команды не узнал в изможденном человеке в лохмотьях знаменитого Чарльза Вейна. Его приняли на борт, предложив поработать палубным матросом. Вейн согласился.

Однако этот корабль встретился в море с судном капитана Холфорда, которого любезно пригласили на борт отобедать. И Холфорд узнал в драившем палубу матросе Вейна! Он сразу же сообщил капитану, кого тот приютил на борту. Вейна схватили и заперли в отдельной каюте.

Холфорд доставил пленника на Ямайку. Состоялся суд, который 22 марта 1720 г. вынес смертный приговор через повешение. Однако в исполнение, по неизвестным причинам, он был приведен лишь год спустя.

Перед смертью никаких признаков раскаяния Чарльз Вейн не выказал. После казни его тело было выставлено на всеобщее обозрение у входа в гавань в назидание всем джентльменам удачи.

Эдвард Лау

Эдвард Лау, больше известный по кличке Нэд Лау, был британским пиратом, грабившим суда в Карибском море и в Атлантическом океане на закате золотого века пиратства, в начале XVIII ст. Его запомнили как садиста, изуверски пытавшего своих жертв, – пленникам отрезали губы и уши, вырезали сердца. Он был чрезвычайно жесток даже по пиратским меркам.

Эдвард Лау захватил свыше 100 кораблей.

Эдвард Лау родился в лондонских трущобах в семье воров, детство его прошло в нищете. Родители боялись, что младенца могут съесть крысы, поэтому брали его с собой «на дело»; перед выходом ребенка запихивали в плетеную корзинку на спине его брата, который занимался тем, что сдергивал с зазевавшихся прохожих шляпы и парики (кстати, старший брат закончил свой земной путь на виселице).

Эдвард Лау обладал нервным и неуравновешенным характером и мог в любой момент затеять драку. Очень рано в нем пробудилась склонность к мошенничеству, карманным кражам и азартным играм. А еще он любил облагать сверстников «налогами» – за право проживания в его районе. Если кто-то отказывался платить, Лау забивал его до полусмерти.

Повзрослев, Лау обратился к кражам с взломом. Повторять участь старшего брата у него не было желания, и он решил сбежать в Америку.

Правдами и неправдами оказавшись на корабле, в 1710 г. Лау выполнил свое намерение. Вместе с младшим братом он колесил по Штатам около четырех лет, прежде чем осел в Бостоне, перепробовав перед этим множество профессий.

В Бостоне в 1714 г. он женился на некой Элизе Марбл. У них родилось двое детей: сын, умерший еще в младенчестве, и дочь Элизабет, появившаяся на свет зимой 1719 г. и стоившая жизни своей матери. Смерть жены потрясла Эдварда. Говорят, что впоследствии, когда Лау уже стал матерым пиратом, он наотрез отказывался принимать в команду женатых людей, у которых на берегу оставались дети. Помня о дочери, Эдвард Лау не оборвал ни одной женской жизни; все его пленницы рано или поздно благополучно возвращались домой. Странный парадокс для пирата, прославившегося невероятной жестокостью.

Эдвард Лау нанялся на такелажные работы, однако поссорился с мастером. В 1722 г. подрядился на шлюп, следовавший в Гондурас, где предполагалось добывать кампешевое дерево с последующей доставкой в Бостон. В обязанности Лау входило осуществлять и контролировать погрузку. Однако плохие условия труда и отвратительное отношение начальства (а скорее всего, и собственный скверный характер) вынудили Лау поднять бунт. После убийства матроса Эдварду и его единомышленникам пришлось спасаться бегством.

Через день Лау захватил шлюп. На нем сразу подняли «Веселого Роджера», а Эдвард Лау стал его капитаном. Так началась его пиратская жизнь.

Вскоре морские разбойники ограбили сразу несколько торговых судов. Затем Лау проследовал к Каймановым островам. Именно там произошла его встреча с матерым пиратом Джорджем Лаутером, ходившем на «Счастливом даре», хорошо вооруженном шлюпе. Лаутер взял молодого пирата на корабль в качестве лейтенанта. Так начались их совместные рейды. Впрочем, у Антильских островов «Счастливый дар» был подожжен индейцами, и пиратам пришлось перебраться на «Рейнджер», ставший новым флагманом.

Среди богатых трофеев, захваченных Лаутером, оказалась «Ребекка» – достаточно крупная бригантина с шестью пушками на борту. Ее быстроходности мог позавидовать любой корабль. Именно «Ребекка» стала собственностью Лау.

Эдвард Лау отправился далеко на север, к Канаде, и напал на тринадцать рыболовецких судов. Лау проследил, чтобы трюмы всех тринадцати судов были полностью опустошены. Затем он решил подобрать себе новый флагман, поскольку «Ребекка» его уже не устраивала. Среди кораблей в гавани ему больше всех приглянулась шхуна, которую он окрестил «Каприз», поручив командовать ею юному Чарльзу Харрису. Остальные корабли рыбаков были им сожжены.

Правила Эдварда Лау, предписанные для пиратов

1. Капитан всегда получает две полные доли добычи. Квартирмейстер – долю и еще половину. Доктор, помощник капитана, бомбардир, боцман – долю и еще четверть.

2. Тот, кто принесет на судно недозволенное оружие или же посягнет на часть добычи, примет суровую кару, каковую назначит капитан с большинством команды.

3. Тот, кто проявит трусость в ходе боевой операции, примет суровую кару, каковую назначит капитан с большинством команды.

4. Тот, кто утаит золото, серебро, драгоценности или же другие товары стоимостью свыше испанского доллара, в течение суток примет суровую кару, каковую назначит капитан с большинством команды.

5. Тот, кто будет повинен в азартных играх или же попытках обмануть друг друга на сумму свыше золотого пиастра, примет суровую кару, каковую назначит капитан с большинством команды.

6. Тот, кто будет иметь несчастье получить ранение во время схватки, вправе получить сумму в 600 испанских долларов и оставаться на берегу столь долго, сколь необходимо для полного восстановления.

7. В случае реальной нужды всегда выделяется достойное пособие.

8. Тот, кто первым увидит корабль, годный для захвата, получает лучший с него пистолет или что-то из малого вооружения.

9. Тот, кто окажется пьяным во время схватки, примет суровую кару, каковую назначит капитан с большинством команды.

10. Воспрещается стрелять в трюме.

Неподалеку от Ньюфаундленда в руки пиратов попало несколько кораблей. Маскируясь под торговое судно, Лау давал приказ спустить «Веселого Роджера», а вместо него поднять флаг какой-либо европейской страны. Поскольку приготовлений к бою не делалось, то, поравнявшись с судном, пираты легко брали его на абордаж, практически без единого выстрела.

Возле Азорских островов Лау напал на бывший французский корабль-разведчик. После этого появился еще один трофей – британский пассажирский шлюп. Обнаружив среди пленников двух португальцев, Лау неожиданно впал в ярость, приказал связать их и сбросить с палубы в воду; потом, протащив за судном, поднять на борт и вновь осуществить эту операцию. Так продолжалось до тех пор, пока несчастные не умерли от ужаса и переохлаждения.

Лау отправился к Канарским островам, потом в Бразилию, но из-за непогоды был вынужден повернуть обратно. Тогда он решил попытать удачу на Карибах.

Через некоторое время, почувствовав, что скоростные качества его флота из двух кораблей становятся хуже, поскольку их днища поросли водорослями, Лау предпринял попытку встать на якорь для ремонта. Чтобы высвободить как можно больше днища из воды, Лау приказал пиратам собраться на одной стороне палубы и снести туда груз; судно накренилось, но оказалось, что не все иллюминаторы на той части корпуса были задраены. Корабль затонул.

А затем оствшееся судно Лау угодило в полосу штиля. В итоге течением корабль отнесло к Гренаде. Лау приказал спрятать половину орудий, а большей части экипажа укрыться в трюме. Решив, что это торговый корабль, береговой патруль позволил людям спуститься на берег для пополнения запасов пресной воды. Но количество бочонков с водой насторожило, и на следующий день с берега отправили на разведку шлюп.

Лау приказал команде подняться из трюма и готовиться к нападению. Судно со всем экипажем было захвачено. Командовать им Лау стал сам. Пираты также захватили множество других кораблей, один из которых, «Фортуна», был включен в состав их эскадры.

…Эскадра Лау подошла к побережью Южной Каролины. Там пиратам повстречался военный корабль «Грэйхаунд». Вооружение его явно уступало пиратскому, а это сулило заманчивые перспективы. Однако именно этому кораблю власти поручили уничтожить пиратов Лау. Благодаря умелым, а главное, непредсказуемым для пиратов действиям капитана и экипажа разбойников удалось захватить. Однако сам Лау все-таки бежал, бросив собственную эскадру и заодно прихватив с собой всю пиратскую казну!

Все его пираты были повешены, а Лау вынашивал планы мести. В районе Нантакета он атаковал китобойное судно, растерзал капитана и отправил команду – без еды – в шлюпке к берегу. Через некоторое время он захватил еще одно судно, отсек капитану голову, а команде позволил высадиться на берег. Затем ему в плен сдались два китобоя. Лау отсек одному из пленных капитанов уши и предложил ему их съесть. Другому капитану разрубил саблей грудь и извлек сердце, которое бросил на стол перед первым капитаном, заметив, что меню еще не исчерпано!

Лау ограбил еще несколько десятков рыболовецких кораблей и повернул на юг. Там он захватил крупный французский корабль, а потом купеческий виргинский шлюп.

В июле 1723 г. эскадра повстречалась с кораблями пирата Джорджа Лаутера, с которым Лау начинал. Они стали пиратствовать сообща. Однако Лаутер был поражен, узнав, что ученик превратился в безумного маньяка. И вскоре покинул его.

С тех пор о судьбе Эдварда Лау ничего не известно. Существуют только некоторые предположения.

Ходили слухи, что уставшие от жестокости матросы высадили своего капитана на одном из необитаемых островов в Вест-Индии; что его схватили и повесили на Мартинике; что его корабль затонул и никто из команды не спасся; что он так никогда и не был пойман и мирно скончался в Бразилии. А что с ним случилось на самом деле, останется тайной.