Текст книги "Шихабутдин Марджани. Сборник статей, посвящённый 100-летию Ш. Марджани, изданный в Казани в 1915 г."

Его азбука «Бад’ ат-та‘лим» («Начало обучения»), возможно, является одной из первых книг, посвящённых джадидскому методу преподавания. Кроме того, в некоторых школах обучаются по его книге «‘Илм ал-хал» и синтаксису арабского языка. Его отец Ахметжан был верным другом Марджани и трижды исполнял обязанности кади в Уфе.

24. Бурханутдин ибн Шихабутдин. Сын Марджани, первоначальное образование получил в медресе отца, позже уехал в Стамбул и в течение семи лет обучался религиозным наукам и новым предметам. Приехав в Казань, работал имамом вместе с Марджани и преподавал в его медресе. Продолжая преподавать и после смерти Марджани, подготовил хороших учеников. Кашшаф Тарджемани, один из уважаемых имамов Казани, участвовавший в написании данной книги, посвящённой Марджани, является его учеником. Обладая хорошими знаниями и широкими взглядами, мог написать и более весомые произведения, но в последние годы его одолела болезнь на нервной почве, и он отошёл от дел в этом медресе и начал преподавать в медресе своего сына Габдельхамита, получившего образование в Бухаре и Стамбуле.

25. Насрутдин ибн Калимулла (Наср ад-дин ибн Калим Аллах). Родился в деревне Сабаджай близ Симбирска. 12 лет жил и учился в медресе Марджани, также брал у него частные уроки. Потом сам стал преподавать в медресе. У Камал-кари обучался рецитации Корана. После своего назначения имамом в родную деревню, долгие годы преподавал рецитацию и другие предметы. У него есть многочисленные труды, посвящённые различным вопросам суфизма, калама и исламского права.

26. Аббас ибн Ашраф. Родился в деревне Сабаджай, обучался в медресе Марджани и некоторое время преподавал там. В это время написал одно произведение, посвящённое обязательным религиозным предписаниям. Позже поступил на русское отделение мужской школы для подготовки учителей. После этого уехал в Стамбул, закончил юридическую школу и получил диплом. В последующие годы побывал в разных местах и работал государственным служащим. Будучи в Стамбуле, вместе с Юсуфом Акчурой написал биографию Марджани и опубликовал её в газете «Ма‘лумат».

27. Салих ибн Муса. Выходец из деревни Латышовка (Латыш) Пензенского уезда. Семь-восемь лет учился в медресе Марджани. Он был человеком, искренне любящим знания, обладал хорошей дикцией, поэтому ученики очень любили его. Очень ценил уроки Марджани и имел привычку записывать все его слова. После открытия медресе «Галия» Марджани впервые предоставил Салиху провести урок[51]51
  Мустафад ал-ахбар. – С. 20.


[Закрыть]. После назначения имамом в родную деревню продолжал преподавать с прежним энтузиазмом и взрастил хороших учеников.

28. Хабибуннаджар ибн Мухаммадкяфи. Родился в деревне Утяково (Утяк) Стерлитамакского уезда, 10 лет учился в медресе Марджани. Будучи учителем, завоевал любовь учеников. Позже был назначен преподавателем вместо своего отца, выполнял эту работу с особым усердием, распространяя знания. Он был одним из тех, кто первым начал обращать внимание на внесение изменений в методы преподавания. Учеником Марджани, в то время обучившим наибольшее количество учеников, был именно Хабибуннаджар. В окрестностях многообразованных имамов и преподавателей, учившихся именно у него. В тарикате получил свидетельство у шейха Зайнулла ибн Хабибуллы ан-Накшбанди. Были опубликованы его книги «Мифтах ат-таварих», «Навадир», кроме этого у него есть и другие труды.

29. Габдуррахман ибн Исмагил ибн Гумар (‘Абд ар-Рахман ибн Исма‘ил ибн ’Умар). Родился в Астрахани. Был выходцем из ногайского племени карагач, долгое время обучался в медресе Марджани. Заслужил внимание Марджани своими талантами, усердием, способностью побеждать в дебатах, поэтому в некоторых своих поездках Марджани брал его с собой, проявлял личную благосклонность. Позже был назначен имамом в Астрахань и многие годы усердно преподавал там, взрастив довольно хорошо осведомлённых учеников. Но по неизвестной причине в последние годы его медресе пришло в плачевное состояние. Написал множество книг по морфологии, синтаксису и истории, которые во многих медресе применяются в качестве учебников. Принадлежал к думающей интеллигенции, занимался общественной деятельностью. Уже шесть лет выходит основанная им газета «Идель». (Но благодаря «стараниям» некоторых людей в феврале 1914 г. он был на четыре года выслан из Астрахани.)

30. Хаййалетдин ибн Хусаин (Хаййал ад-дин ибн Хусайн). Родился в деревне Молвино (Мулла Иле) Свияжского уезда. Окончив медресе Марджани, стал учителем в деревне Агрыз Сарапульского уезда, а позже – имамом в деревне Байкеево (Бәйки). Съездил в Стамбул и Египет и познакомился с существующими там методами преподавания. Первым в своих краях начал преподавать по джадидскому методу. Из его медресе вышли довольно образованные учителя и имамы. Позже был назначен имамом в Пермь, проработал там четыре года. Оттуда уехал в хадж и скончался во время паломничества в возрасте 45 лет в 1326 х./ 1908 г. Он был человеком решительным, стремился служить своему народу, усердно работал во всех местах, куда его назначали, радуя людей. Является автором учебников по истории и книги «‘Илм ал-хал», написанные для школ.

31. Хафиз ибн Шахимурат. Был одним из лучших учеников Марджани в поздние времена, занимался тюркскими печатными изданиями. В медресе преподавал математику. Позже был назначен имамом в деревню Курмашево (Кормаш) Мензелинского района, также преподавал там. Мы слышали, что он и сегодня обучает учеников полезным для жителей деревни ремёслам и навыкам, уходу за медресе уделяет больше внимания, чем уходу за своим домом, а порядки и методы воспитания его медресе являются примером для всей округи.

32. Кашшафутдин (Кашшаф ад-дин) ибн Шахимардан. Выходец из деревни Сулюково (Сөлек) Мензелинского уезда. С большим усердием учился в медресе Марджани, чем привлёк его внимание, и Марджани завещал ему отредактировать и напечатать свой большой труд «Хизамат ал-уаваши». Кашшафутдин выполнил эту просьбу. Он был учителем и имамом сначала в родной деревне, а потом – в сибирском городе Каркаралы. В то же время он занимался и преподаванием, мы видели и несколько его произведений в жанре послания (рисаля).

33. Шайхулислам ибн Хамидулла (Шаих ал-ислам ибн Хамид Аллах) ат-Такави. Родился в деревне Тагай (Тәке) близ Симбирска. После пятилетнего обучения в медресе Марджани стал работать преподавателем в медресе «Гусмания». Позже ещё год учился и преподавал в медресе «Мухаммадия», после чего вновь вернулся в «Гусманию» и несколько лет преподавал там. Потом был назначен имамом в деревне Яхшибай Мензелинского уезда. Спустя три года он сильно заболел и скончался в 1329 х./1911 г. Отличался умом и решительностью. Был издан его тафсир «Иткан фи тафсир ал-Куръан». У него есть и другие труды, представляющие собой перевод «Мухтасар ал-Кудури» и других книг.

* * *

Мы написали об известных нам учениках Марджани, которые служили народу. Кроме этого, конечно, есть множество других, которые чем-то послужили нации, но у нас нет сведений о них и их произведениях.

Вышеназванные люди общались с Марджани, долгое время лично присутствовали на его занятиях. В этот список не включены те, кто пришёл в медресе в последние годы жизни Марджани и обучался у других учителей. В медресе Марджани учились Садык Галикаев, его брат Габдурахман Галикаев, Салих Губайдуллин, Шакир Казаков, Мухаммад-Рахим Юнусов, сам Мухаммаджан Каримов и его родные, а также известный присяжный поверенный Саидгарай Алкин, Зиннатулла Гусманов, много работающий в казанской благотворительной организации, Нургазиз Хусаинов, Габдрахман Кушаев и многие др. Все они являются передовыми людьми Казани.

Вообще, отличительной чертой учеников Марджани является отсутствие фанатизма, они легко находят истину и больше остальных любят справедливость. Любовь Марджани к истине и верность правде оказали влияние и на его учеников.

Но ученики Марджани и их труды стали показываться уже после смерти Марджани. Из-за трудного периода, переживаемого медресе, непонимания народа и ещё из-за нескольких подобных причин при жизни Марджани было мало людей, проявивших себя. Он иногда с горечью отмечал, что его ученики не прославились какими-либо значимыми трудами, они не были заметны в его время. Его брат Сибгатулла ибн Фазил передаёт, будто Марджани говорил: «Мне не повезло с учениками. Самые способные из них умерли молодыми. Один человек находит своё счастье в одном, другой – в другом. Аллах Всевышний наградил меня тем, о чём я просил Его в молодости. Жаль, я не попросил Его, чтоб мои ученики были на пути к знаниям. Если бы я попросил, возможно, Он и это даровал бы мне».

2 февраля 1870 г. был принят закон, делающий обязательным преподавание русского языка в мусульманских школах и медресе. После этого в 1872 г. был назначен специальный инспектор по надзору за школами и медресе. Когда в мусульманские медресе стали назначать учителей русского языка, используя и насильственные методы, среди народа возникла смута. Наибольшее возражение вызывали обязательность обучения русскому языку и возложение затрат на содержания учителей русского языка на плечи мусульман. В Казанской и Вятской губерниях было много шума по этому поводу (много сведений об этих событиях приводит Ризаэтдин-хазрат в своём произведении «Исламнар хакында хөкүмәт тәдбирләре» («Правительственные меры, касающиеся ислама»). В то время среди религиозных учёных возникло много споров о том, можно или нельзя преподавать русский язык, о пользе и вреде этого. Многие люди, носившие звание алимов, считали, что, несмотря ни на что, преподавание русского языка неправильно и является запретным. Тех же, кто считал такое обучение верным и обязательным, было очень мало, и во главе их стоял Марджани. Он говорил: «Обучение русскому языку необходимо. Народу, подчиняющемуся людям другой национальности, полезно и необходимо знать язык, письменность, государственные законы и правила правящего народа. Нужно лишь остерегаться перенимать их язык, привычки и традиции, не разговаривать между собой на русском языке, не вставлять в свою речь русских слов, стараться сохранить родной язык, насколько это возможно»[52]52
  Марджани много раз произносил речи подобного содержания. В его библиотеке нам также встретились записи, описывающие конфликты того времени. В «Вафиййат ал-аслаф» и «Биографии Хусаина Фаизхана» есть много информации об этих событиях. О них также упоминается в «Асаре».


[Закрыть].

Но и у тех, кто выступал против преподавания русского языка, было два разных мнения. Некоторые были против преподавания несмотря ни на что, тогда как другие ссылались на то, что преподавание русского языка вводится с целью ослабить религиозный и национальный дух народа. Когда в казанских медресе преподавание русского языка стало обязательным, и у мулл попросили дать ответ по этому поводу, они написали письмо следующего содержания: «Наш народ, а в особенности шакирды, и так беден. Мы преподаём безвозмездно, ради довольства Аллаха. Поэтому мы отказываемся претворять в жизнь приказ о принудительном преподавании русского языка и возложении затрат на содержание учителей на плечи народа. Мы просим власти внять нашим просьбам»[53]53
  Данный ответ был написан Марджани по просьбе мулл. Один экземпляр такого письма, подкреплённый подписями всех мулл, сохранился в библиотеке Марджани.


[Закрыть].

После того как вопрос и споры о преподавании русского языка в Казани поутихли, в городе открылась мужская школа для подготовки учителей, выпускающая преподавателей русского языка. Преподавателем религии в ней был назначен Марджани. О своём поступлении на работу он пишет следующее: «Мне даже в голову не могло прийти стать учителем религии в этой школе. Но Радлов неоднократно обращался ко мне с просьбами об этом, с личной просьбой обратился и сам губернатор. Позже я понял, насколько важна эта должность. Если она изначально не будет в руках алима, то позже она вовсе перейдёт в руки невежественных и несведущих в исламских науках людей, и тогда учащиеся этой школы не получат никаких знаний об исламе. Посчитав, что я должен показать этим ученикам отношение шариата к жизни и к различным предметам и наукам, работу мусульман во благо этих наук, я решил принять эту должность».

От Шакирджана Тагирова, обучавшегося в этой мужской школе со дня её открытия и после выпуска ставшего там преподавателем, Фуат Туктаров услышал следующее: «Марджани очень любил историю и регулярно занимался историческими вопросами. Как итог своих трудов и любви к истории Марджани стал членом «Общества археологических памятников» Казанского университета, написал несколько работ, чтобы преподавать их там. Он был знаком с русскими учёными и историками, живущими в Казани, с учёными-востоковедами, пользовался авторитетом среди них. Особенно близко он был знаком с востоковедом В. В. Радловым, они много общались, Марджани советовался с ним.

В 1876 г. в Казани открылась мужская школа для подготовки учителей. Её открытие можно с полным правом назвать заслугой Радлова. Радлов прикладывал много усилий для образования татар, для обучения их русскому языку, а со временем и для распространения науки на татарском языке и даже национальной литературы[54]54
  Выше уже было написано о том, что историческое произведение Марджани «Гилалат аз-заман» было переведено Радловым на русский язык.


[Закрыть]. В работе немца Радлова, по словам его современников, не было ни малейшего намёка на миссионерство. Даже после решения открыть в Казани мужскую школу для подготовки учителей для того, чтобы татары не боялись её, и она пользовалась авторитетом среди них, учителей он старался выбирать среди татар. Основываясь на этом, инспектором школы он назначил Гали Махмудова, официально не получившего никакого образования и по закону не имевшего права заниматься инспекторством. На второй год деятельности школы такие люди, как Ибрахим Терегулов и Шахбазгарай Ахмеров, были назначены учителями. Шакирджан Тагиров, закончивший эту школу, был взят туда на работу в качестве учителя рисования и каллиграфии.

Сразу после принятия решения об открытии мужской школы для подготовки учителей Радлов обратился к Марджани, которого он хорошо знал и любил. Учитывая, что Марджани в Казани и её окрестностях пользовался авторитетом, Радлов предложил ему стать учителем религии в этом заведении. Должно быть, назначая Шихаба учителем в этой школе, Радлов таким образом хотел поднять в глазах татар престиж этого учебного заведения. Так как, несмотря ни на что, Шихаб положительно относился к преподаванию русского языка, он одобрял открытие данной школы и согласился выполнять обязанности учителя религии, к тому же это предложение поступило от такого уважаемого им человека, как Радлов. И как только школа была открыта, Марджани стал преподавать в ней религию.

Марджани преподавал в школе такие предметы, как шариат (по «Кудури»), вероубеждение (по «‘Акида ат-Тахави»), основы права (по «Мухтасар ал-Хуссами») и наследственное право. Если сегодня выбор этих уроков нам кажется немного странным, должно быть, в то время он был уместен. В те годы большинство учащихся этой школы были шакирдами, и среди них не было таких, кто бы не изучал морфологию и синтаксис арабского языка.

Во время уроков Марджани любил обращаться к истории, особенно к истории ислама, давал ученикам подробную информацию о событиях времён аббасидских халифов Харун ар-Рашида и ал-Ма’муна. Иногда на уроке он и в тетрадях учеников записывал исторические данные.

Должно быть, Марджани любил математику так же, как историю. Время от времени он задавал ученикам задачи по алгебре, а если они не могли их решить, сам показывал ответ. Вероятно, он брал математические задачи из арабских источников, так как решал их арабским методом.

Во время уроков шариата Марджани любил, чтобы ученики сами, размышляя, находили ответы на поставленные им вопросы. Часто он спрашивал: «Как вы думаете?», и если ученики выражали интересную мысль, очень радовался этому». (На этом месте сведения о развитии мужской школы для подготовки преподавателей, полученные нами от Фуата Туктарова, заканчиваются.)

6 рамадана 1293 х. / 12 сентября 1876 г. был официально зачитан устав школы, с этого дня начали проводиться уроки. Марджани был одним из главных действующих лиц церемонии открытия, он произнёс речь и совершил молитву. Краткий черновой вариант этого выступления сохранился в его библиотеке. Мы приводим его здесь:

«Во имя Аллаха Милостивого Милосердного. Хвала Аллаху, Господу миров. Приветствие и мир Его посланнику и наилучшему созданию Мухаммаду, его домочадцам, сподвижникам и остальным пророкам и посланникам.

Как учит нас шариат, самыми достойными из всех моральных качеств и качеств совершенства являются знание и мудрость. А ислам более, чем остальные религии, поощряет стремления к знаниям, мудрости и просвещённости. Сколько аятов Корана и священных хадисов нашего Пророка призывает к обретению знания и совершенства, повелевает получать образование!

Проявляя своё уважение к мусульманам и поощряя их стремление к получению знаний, за государственный счёт наш милостивый великий император приказал открыть эту школу, тем самым выказывая им своё благоволение. Хвала Аллаху, на пользу исламу открылась столь совершенная и хорошо оснащённая школа. И все мы, приверженцы ислама, должны ценить оказанное нам милосердие, считая это имущество священным и великим богатством, считать его за счастье и благодарить Всевышнего за проявленную милость.

О пришедшие получать знания! Старайтесь тратить своё время лишь на возложенные на вас обязанности, даже малую часть своей жизни не проводите впустую, проявляйте усердие на арене совершенства и просторах образования, развивайте в себе такие качества, как справедливость, воспитанность, человечность, стремитесь превзойти своих сверстников и братьев по знанию, образованности и благочестии. Мы возносим искренние молитвы за нашего великого императора».

Марджани начал преподавать в этой мужской школе для подготовки учителей со дня её открытия. Он работал в ней в течение девяти лет.

Но несмотря на то, что Марджани начал преподавать, имея желание быть полезным народу, люди оценивали его деятельность отрицательно, считали её великим преступлением против ислама. В первое время люди собирались на улице большой толпой и наблюдали, как Марджани шёл в школу и возвращался из неё. И простой народ, и муллы довольно долго обсуждали это. Было достаточно много мулл, старающихся навредить Марджани. Один казанский учитель рассказывал на большом собрании, что Марджани является миссионером. «Он продажный человек. Именно он стал причиной того, что стали преподавать русский язык. Пусть в Судный день наши руки вцепятся в ворот его одежды (т. е. в Судный день мы отомстим ему)», – говорил он. Конечно, такие высказывания передавались среди народа и имели влияние, поэтому про Марджани распространялись самые грязные сплетни. Были даже такие люди, которые хотели совершить покушение на него.

Не только враги, но и друзья Марджани не одобряли того, что он преподавал в этой школе. Они всегда поднимали этот вопрос, чем очень беспокоили его. Особенно после совершения Марджани паломничества люди начали говорить, что хаджию совсем не пристало преподавать среди русских учителей.

Марджани был человеком, самостоятельно принимающим решения, любящим доводить начатое дело до конца, он не обращал внимания на шум, поднятый не понимающими сути дела людьми, на всё смотрел свысока. Признавая что-либо истинным, он придерживался этого, не сгибаясь перед противостоянием других, поэтому Марджани, как и прежде, продолжал свою деятельность. Он не обращал внимания на нападки окружающих и не спорил с ними. Даже своим друзьям, желающим ему блага, Марджани говорил: «Наш народ не понимает сути дела. Люди считают, что преподавание русского языка – это плохо, и думают, что обучать русскому языку будут до тех пор, пока этим занимается Марджани. Якобы, если я прекращу свою деятельность, никто не будет преподавать русский язык. Но дело обстоит иначе. Если для школы найдётся какой-нибудь хороший преподаватель, я и сам подумываю оставить эту работу».

Несмотря на то что Марджани хотел продолжать заниматься этим делом, терпеливо снося все трудности, позже между ним, инспекторами и учителями этой школы возникли разногласия, и он был вынужден оставить эту работу. Главной причиной этого было следующее. Марджани считал, что для жизни татарской нации и её развития, для сохранения религии и народа необходимо увеличить число татар, владеющих религиозными знаниями и знающих русский язык. По его мнению, именно эти люди должны служить народу в качестве имамов или учителей. Радлов был солидарен с ним в этом мнении и часто говорил: «Лучший путь для прогресса татар – увеличение числа мулл, хорошо знающих и русский язык». (Эти слова я неоднократно слышал от Фасихутдина-эфенди, работавшего в этой школе учителем религии.)

Воплощая в жизнь эту идею, Марджани старался принимать в школу лишь людей, кроме арабской морфологии и синтаксиса ещё знающих и исламские науки. Он считал, что обучение русскому языку человека, не умеющего ни читать, ни писать по-мусульмански, не знающего ничего об исламе, может стать причиной его отдаления от родного языка и письменности, и поэтому по возможности старался не брать таких людей. Он не ждал ничего хорошего от обучения русскому языку тех, кто не имел представления о своей религии, родном языке и письменности. Часто перед учениками Марджани так высказывался по этому вопросу: «Ислам не против изучения языков других народов и получения образования. Ислам пытается пробудить в людях интерес к различным наукам. Но прежде всего нужно хорошо знать ислам и исправить вероубеждение. Если вера будет крепкой, лишь изучение русского языка не навредит. А вот обучаться только русскому языку, не зная ничего об исламе – дело неподобающее». (Мы многократно слышали эти слова от учеников Марджани.)

В течение нескольких лет после открытия мужской школы для подготовки учителей руководствовались этим правилом Марджани и не принимали учеников, плохо знающих ислам. Марджани было предоставлено право самому выбирать, какие предметы и по каким книгам он будет преподавать в свои часы. Но позже внимание к исламу стали уделять всё меньше и в школу стали принимать тех, кто не умел читать по-татарски и не имел даже начального образования по родному языку и исламу. А мнение Марджани стало отвергаться многими членами учительского состава. Тогда Марджани, должно быть, в качестве практического акта протеста стал преподавать арабские предметы, игнорируя учащихся, не умеющих писать. Они только ходили, следуя за другими. Но такое положение дел не понравилось инспекторам и некоторым учителям. Поэтому они решили, что этот факт, а также преклонный возраст Марджани являются причиной для прекращения его деятельности в школе. Спустя девять лет со дня принятия на работу и за пять лет до своей смерти, весной 1301 х./1884 г., он был отстранён от преподавания. Хоть Марджани и предложил вместо себя кандидатуру своего ученика, наиболее достойного этой должности (имама деревни Казаки Бурханутдина Шабкави), тот не смог устроиться на эту работу. На место Марджани был назначен Таиб Яхин, имеющий некоторые отношения с инспектором и работающий по его указке.