Текст книги "Комментарий практики рассмотрения экономических споров (судебно-арбитражной практики). Выпуск 27"

С.А. Синицын,

ведущий научный сотрудник отдела гражданского законодательства и процесса ИЗиСП, доктор юридических наук,

М.О. Долова,

старший научный сотрудник отдела гражданского законодательства и процесса ИЗиСП, кандидат юридических наук

ЗАО «Пилон» (далее – Общество) обратилось в арбитражный суд с иском к ООО «Судоходная компания «Сочи» (далее – Компания) о расторжении универсального тайм-чартера (далее – договор). Компания обратилась со встречным иском о взыскании с общества задолженности по арендной плате. В качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено Управление федеральной службы судебных приставов по Краснодарскому краю (далее – управление).

Решением суда первой инстанции в иске Обществу отказано. Встречный иск удовлетворен частично. Судебный акт мотивирован тем, что запрещение пользования судном фактически не производилось. Судом также указано, что на момент направления фрахтователем предложения о расторжении договора оснований для этого не имелось, а временное отсутствие экипажа на борту не является недостатком сданного в аренду имущества, причем стороны урегулировали в договоре вопрос о последствиях возникновения данных обстоятельств путем освобождения фрахтователя от оплаты на период сохранения данных обстоятельств.

Постановлением суда апелляционной инстанции решение суда по делу отменено, по делу принят новый судебный акт. Первоначальный иск удовлетворен, встречный иск удовлетворен частично. Постановление мотивировано тем, что по вине судовладельца Общество не могло использовать судно для целей, определенных договором. Арендная плата не подлежит уплате в случае неукомплектованности экипажа или нехватки видов снаряжения, за которые несет ответственность судовладелец[24]24
  См.: Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.06.2014 по делу № А32-30786/2013.


[Закрыть].

В кассационной жалобе Компания просила отменить постановление апелляционной инстанции и принять новый судебный акт. Заявитель указывает, что апелляционный суд неверно установил фактические обстоятельства дела, а также принял решение о правах и об обязанностях лица, не привлеченного к участию в деле (администрации морского порта Новороссийск). По мнению кассатора, суд неправильно оценил акт осмотра судна и пришел к выводу о невозможности эксплуатировать судно в период нахождения его под арестом, возложив на Компанию вину в связи с ненаправлением обществу второго постановления судебного пристава с разрешением эксплуатации судна.

По результатам рассмотрения кассационной жалобы суд пришел к выводу о том, что обязанности арендодателя по управлению и технической эксплуатации транспортного средства, переданного в аренду в рамках договора фрахтования на время с экипажем, перечислены в ст. 635 ГК РФ. Из п. 1 названной статьи следует, что предоставляемые арендатору арендодателем услуги по управлению и технической эксплуатации транспортного средства должны обеспечивать его нормальную и безопасную эксплуатацию в соответствии с целями аренды, указанными в договоре. Договором аренды транспортного средства с экипажем может быть предусмотрен более широкий круг услуг, предоставляемых арендатору. Из приведенных норм следует, что по договору фрахтования транспортного средства на время с экипажем в аренду передается не просто транспортное средство как особый вид имущества, а такое транспортное средство, владение и пользование которым требуют управления им и обеспечения его технической эксплуатации. Поэтому предметом такого договора являются услуги по предоставлению в пользование фрахтователю судна с экипажем, управлению им и обеспечению его технической эксплуатации. Кассационный суд согласился с выводом суда апелляционной инстанции в том, что обременение судна арестом является существенным обстоятельством, не позволяющим дальнейшее сохранение арендных отношений между истцом и ответчиком по спорному договору[25]25
  См.: Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 11.11.2014 по делу № А32-30786/2013.


[Закрыть].

Значимость комментируемого дела для применения российского законодательства о тайм-чартере не вызывает сомнений, поскольку при его разрешении суды прямо допускают нераздельное сочетание в его предмете как обязательств по аренде, так и по оказанию услуг, что уточняет подходы российского законодателя, квалифицирующего тайм-чартер как разновидность аренды (ст. 632 ГК РФ, гл. Х Кодекса торгового мореплавания РФ).

Вместе с тем в накопленной судебной практике по тайм-чартеру отсутствует искомое единообразие. При разрешении конкретных дел и определении природы тайм-чартера суды занимают диаметрально противоположные позиции: об отнесении тайм-чартера к договорным обязательствам из оказания услуг (постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 22.10.2009 по делу № А12-4787/2009), о квалификации тайм-чартера как аренды (постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 05.04.2018 № Ф03-989/2018 по делу № А73-7164/2017). Отнесение тайм-чартера к смешанному договору, сочетающему условия аренды и оказания услуг (постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 13.10.2010 № Ф09-6616/10-С5 по делу № А60-54191/2009-С12), не добавляет определенности в квалификации прав и обязанностей фрахтователя и фрахтовщика.

Были сформулированы идентификационные признаки тайм-чартера, отличные от аренды: предмет договора – транспортное средство любого вида; управление и техническую эксплуатацию транспортного средства осуществляет арендодатель своими силами, т. е. силами экипажа; транспортное средство передается арендатору во владение и пользование, т. е. арендодатель не сохраняет владение предметом (постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 08.07.2010 по делу № А56-31913/2009).

В текущей практике отмечаются разночтения относительно допустимых и достаточных доказательств, подтверждающих нахождение транспортного средства в аренде (в одних случаях достаточным считается подписанные арендатором путевых листов – постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 21.02.2020 № Ф03-149/2020 по делу № А51-26542/2018, в других случаях достаточным признается подписание акта приема-передачи или наличие любых других доказательств). Не усматривается ясности в определении при тайм-чартере личности владельца судна. С одной стороны, правоприменительная практика исходит из того, что если из договора или фактических отношений сторон не следует, что стороне договора передается во владение транспортное средство, то такой договор не может быть квалифицирован как договор аренды транспортного средства (постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 20.08.2009 № Ф04-4263/2009(10662-А67-11) по делу № А67-4601/2008), но, с другой, подтверждает, что передача арендатору части прав владения не означает, что арендодатель теряет на какое-то время данное правомочие, т. е. временно осуществляется двойное владение (совладение) транспортным средством (постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 10.02.2006 по делу № А55-559/05-43).

Интересные суждения судебно-арбитражной практикой предложены по поводу расчета платы по тайм-чартеру: если по условиям договора арендодатель предоставляет транспортное средство с экипажем, однако из акта приема-передачи следует, что транспортное средство передано без него, то во взыскании арендной платы может быть отказано, если арендодатель не докажет, что объект аренды эксплуатировался с экипажем (постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 29.01.2019 № Ф08-11403/2018 по делу № А53-18377/2017).

Приведенные судебные позиции о расчете платы по тайм-чартеру, передачи транспортных средств фрахтователю показывают объективные различия в природе обязательств по тайм-чартеру в сравнении с арендой имущества. В совокупности все из обозначенных выше вопросов имеют существенное значение не только для становления единообразной правоприменительной практики, но и для развития законодательства, определяющего природу, объем и содержание прав сторон из тайм-чартера.

Комментируемое дело также показывает самостоятельность предмета обязательств по тайм-чартеру в сравнении с правоотношениями аренды имущества, не теряющего потребительские свойства при его использовании, применительно к периодам расчета стоимости тайм-чартера и его расторжения в случае ареста морского судна. По договору фрахтования транспортного средства на время с экипажем в аренду передается не просто транспортное средство как особый вид имущества, а такое транспортное средство, владение и пользование которым требуют управления им и обеспечения его технической эксплуатации. Предметом тайм-чартера выступает как коммерческая эксплуатация фрахтователем морского судна в согласованный период, так и услуги экипажа по управлению им, обеспечиваемые фрахтовщиком, что выходит за пределы содержания арендных обязательств.

Арест морского судна является юридическим фактом, препятствующим осуществлять коммерческую эксплуатацию судна по тайм-чартеру, за наступление которого нести риски фрахтователь не должен. Риски фрахтователя обусловливаются такими обстоятельствами, которые произошли в связи с коммерческой эксплуатацией им судна, что не охватывается случаями обременения морского судна арестом по обстоятельствам, за которые отвечает фрахтовщик или судовладелец. В этом случае фрахтователь не может быть ограничен в правовых возможностях требовать расторжения договора по основаниям существенного нарушения фрахтовщиком обязательств по предоставлению судна в мореходном состоянии. Плата за период невозможности коммерческой эксплуатации судна с фрахтователя взыскана и начислена быть не может, поскольку последний был лишен возможности коммерческого пользования зафрактованным судном в собственном интересе по обстоятельствам, за которые отвечает фрахтовщик. Отсутствие на судне штата команды может рассматриваться как доказательство неисполнения обязательств по тайм-чартеру фрахтовщиком. В обязательствах по тайм-чартеру возможность фрахтователя пользования морским судном как имуществом, понимаемая через фактическое состояние владения и свободный доступ, иметь юридического значения не может, поскольку интерес фрахтователя и цель тайм-чартера состоят в коммерческой эксплуатации зафрахтованного по тайм-чартеру судна в торговом мореплавании.

Приведению судебной практики к единообразию, упрощению повседневной работы судов, а также сглаживанию последствий отставания законодательного регулирования от динамично развивающихся правоотношений способствовали бы разъяснения вопросов, возникающих при квалификации правоотношений по тайм-чартеру, на уровне высшей судебной инстанции.

В.П. Емельянцев,

ведущий научный сотрудник отдела гражданского законодательства и процесса ИЗиСП, кандидат юридических наук

В производстве судов увеличивается количество споров о реализации прав на выкуп невостребованных земельных долей, которые были оформлены в муниципальную собственность. По смыслу ст. 12¹ Федерального закона от 24.07.2002 № 101-ФЗ «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» орган местного самоуправления поселения или городского округа по месту расположения земельного участка сельскохозяйственного назначения, находящегося в долевой собственности, может обратиться в суд о признании права муниципальной собственности на невостребованные земельные доли. Экономический интерес спорящих сторон заключается в разнице между рыночной и выкупной стоимостью таких долей, которая составляет 15 % от кадастровой стоимости. Кроме того, их продажа допускается без проведения торгов.

Правовые притязания заинтересованных лиц основаны на положениях Федерального закона «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения». В подп. 4 п. 3 ст. 1 названного Закона одним из основных принципов оборота земель сельскохозяйственного назначения закреплено право отдельных субъектов на преимущественный выкуп земельного участка сельскохозяйственного назначения при возмездном отчуждении такой доли участником долевой собственности. Данное право предоставлено другим участникам долевой собственности на земельный участок, находящийся в долевой собственности, либо использующим этот земельный участок сельскохозяйственной организации или гражданину – члену крестьянского (фермерского) хозяйства на покупку доли в праве общей собственности на земельный участок из земель сельскохозяйственного назначения при возмездном отчуждении такой доли участником долевой собственности.

Вместе с тем нормы Федерального закона «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» сконструированы настолько запутанно, что лишают возможности детально установить не только права и обязанности органов местного самоуправления, но и заинтересованных приобретателей. В результате в судебной практике возникают различные варианты толкования одних и тех же норм законодательства, а также оценки похожих документов как вещественных, так и письменных доказательств.

Отдельные императивные обязанности органов местного самоуправления в отношении реализации невостребованных долей уточнены в п. 4 ст. 12 указанного Закона. Согласно названной статье в течение шести месяцев со дня возникновения права муниципальной собственности на земельную долю орган местного самоуправления вправе продать эту земельную долю сельскохозяйственной организации или крестьянскому (фермерскому) хозяйству, использующим земельный участок, находящийся в долевой собственности. Сельскохозяйственная организация или крестьянское (фермерское) хозяйство вправе приобрести земельную долю, находящуюся в муниципальной собственности, по цене, определяемой как произведение 15 % кадастровой стоимости 1 кв. м такого земельного участка и площади, соответствующей размеру этой земельной доли.

В судебной практике возникли несколько проблем с квалификацией прав субъектов на реализацию преимущественного выкупа невостребованных земельных долей без проведения торгов, а именно:

– о правомерности отказа органов местного самоуправления другим участникам долевой собственности на преимущественный выкуп земельной доли без торгов;

– о доказательствах и доказывании правовых оснований для использования сельскохозяйственной организацией или гражданином – членом крестьянского (фермерского) хозяйства земельного участка, находящегося в долевой собственности, и самого факта выполнения ими сельскохозяйственных работ на этом участке;

– о порядке отчуждения земельных долей в случае поступления обоснованных заявлений от нескольких претендентов на преимущественный выкуп.

Понятные на первый взгляд вопросы о правомерности использования земельного участка в судебной практике стали приобретать то расширительное, то ограничительное толкование. Эти проблемы уже дважды становились поводом для обращения в Конституционный Суд Российской Федерации на предмет оспаривания комментируемых норм закона[26]26
  См.: Определения Конституционного Суда РФ от 23.06.2016 № 1374-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью «Семухино» на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 4 статьи 12 Федерального закона «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения»; от 18.07.2017 № 1642-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью «Семухино» на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 4 статьи 12 Федерального закона «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения»» // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

В рамках настоящей статьи предлагается исследовать юридические факты, которые являются основанием для возникновения права на преимущественный выкуп без торгов невостребованных земельных долей, находящихся в муниципальной собственности. Кроме того, полезным представляется провести анализ относительно заблуждений спорящих сторон о нарушении их прав.

О правах на преимущественный выкуп невостребованных долей на земельный участок, находящийся в долевой собственности

Для правильной квалификации прав и обязанностей участников правоотношений важно определить соответствующие источники правового регулирования. Характерной ошибкой для спорящих сторон в отношении прав на выкуп невостребованных земельных долей стало отстаивание своей позиции исключительно на основании одностороннего анализа норм ст. 12 и 12¹ Федерального закона «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения». Вместе с тем эти правоотношения относятся к предмету регулирования в том числе ГК РФ и Земельного кодекса РФ. В связи с этим важно установить, какие нормы являются общим правилом, а какие носят специальные характер, а также правильно установить применение отсылочных и бланкетных норм[27]27
  Важно обратить внимание, что под отсылочной нормой мы понимаем такой способ изложения, когда элементы правовой нормы не излагаются (не повторяют другие нормы), а в текст включается ссылка на конкретную норму или статью того же или другого нормативного правового акта. В свою очередь, бланкетная норма отсылает к неопределенному источнику правового регулирования (например, «…в порядке, предусмотренном законом», «…если иное не предусмотрено законом» – некоторые из распространенных способов бланкетного изложения).


[Закрыть].

В определениях ВС РФ о рассмотрении в порядке кассационного производства поступивших жалоб по соответствующим спорам правовое обоснование начинается именно с общих норм ГК РФ и Земельного кодекса РФ. Таким образом, квалифицируются права и обязанности участников долевой собственности и круг лиц, которые относятся к правообладателям земельных участков.

Это важно проводить для правильного уяснения и применения норм Федерального закона «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения». Нормы комментируемого федерального закона не подменяют нормы Гражданского кодекса РФ и Земельного кодекса РФ. Напротив, они развивают понятийный аппарат названных кодексов, устраняют неопределенность в толковании терминов. Так, согласно ст. 1 Федерального закона «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» предмет регулирования этого Закона охватывает отношения, которые преимущественно можно обозначить как запреты и ограничения, установленные в отношении оборота земельных участков и долей в праве общей собственности на земельные участки из земель сельскохозяйственного назначения и сделкам с ними, а также определяет условия предоставления земельных участков из земель сельскохозяйственного назначения, находящихся в публичной собственности.

В отношении сделок с долями в праве общей собственности на земельный участок из земель сельскохозяйственного назначения, в том числе с невостребованными земельными долями, этот Федеральный закон не устанавливает общих правил владения, пользования и распоряжения. Напротив, в ч. 2 ст. 1, ч. 1 ст. 12 Закона закреплена бланкетная норма, в которой указано, что такие отношения регулируются ГК РФ.

Согласно п. 1 ст. 250 ГК РФ при продаже доли в праве общей собственности постороннему лицу остальные участники долевой собственности имеют преимущественное право покупки продаваемой доли по цене, за которую она продается, и на прочих равных условиях, кроме случая продажи с публичных торгов, а также случаев продажи доли в праве общей собственности на земельный участок собственником части расположенного на таком земельном участке здания или сооружения либо собственником помещения в указанных здании или сооружении.

Рассматривая кассационную жалобу истца на отказ органа местного самоуправления заключить договор купли-продажи долей другому участнику долевой собственности, Арбитражный суд Центрального округа в постановлении от 12.01.2016 № Ф10-5042/2015 по делу № А14-525/2015 пришел к выводу, что исключительным правом приобретения земельных долей, находящихся в муниципальной собственности, обладают только сельскохозяйственная организация или крестьянское (фермерское) хозяйство, использующие земельный участок. При этом такое пользование должно осуществляться до возникновения права муниципальной собственности. Суд также сделал вывод, что, исходя из положений п. 1 ст. 250 ГК РФ, п. 4 ст. 12 Федерального закона «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения», орган местного самоуправления обязан предложить сельскохозяйственной организации или крестьянскому (фермерскому) хозяйству, использующим земельный участок, находящийся в долевой собственности с муниципальным образованием, приобрести долю муниципального образования на условиях абз. 1 ч. 4 ст. 12 указанного Федерального закона[28]28
  Определением ВС РФ от 21.03.2016 № 310-ЭС16-892 по делу № А14-525/2015 истцу по данному спору отказано в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

Такой подход федерального законодателя может вызывать критику со сторону участников долевой собственности, но суды обязаны руководствоваться действующим законодательством. Очевидно, что возникновение муниципальной собственности на невостребованные доли не исключает прав других участников долевой собственности. Вместе с тем важным становится сохранить и деятельность субъектов, которые к моменту возникновения права муниципальной собственности уже вели сельскохозяйственное производство на конкретном земельном участке, находящемся в долевой собственности.

Попытку обосновать приоритет в предоставлении преимущественного права субъектам, ведущим сельскохозяйственное производство, перед остальными участниками долевой собственности предпринял Конституционный Суд РФ. В Определении от 18.07.2017 № 1642-О, в частности, отмечено, что норма п. 4 ст. 12 этого Федерального закона обеспечивает необходимую преемственность отношений по ведению сельскохозяйственного производства на конкретном земельном участке, находящемся в долевой собственности.

Таким образом, участники долевой собственности могут реализовать свое преимущественное право на выкуп невостребованных земельных долей без торгов на условиях п. 4 ст. 12 Федерального закона «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения», если до момента возникновения права муниципальной собственности они вели сельскохозяйственную деятельность на таком земельном участке в форме крестьянского (фермерского) хозяйства или сельскохозяйственной организации.

О правовых основаниях для использования сельскохозяйственной организацией или гражданином – членом крестьянского (фермерского) хозяйства земельного участка, находящегося в долевой собственности

Значительное количество споров связано с ситуацией, когда на конкретном земельном участке, находящемся в долевой собственности, сельскохозяйственную деятельность ведут несколько крестьянских (фермерских) хозяйств или сельскохозяйственных организаций. В такой ситуации и возникает вопрос, каким образом квалифицировать притязания субъектов на выкуп земельного участка без торгов по льготной цене.

В арбитражных судах и ВС РФ на стадии кассационной проверки вступивших в законную силу судебных актов сформирована следующая позиция о реализации преимущественного права сельхозтоваропроизводителей на выкуп невостребованных земельных долей:

1) соблюдение требования законодательства об обязательном информировании заинтересованных лиц о возможности приобретения земельной доли, находящейся в муниципальной собственности, сельскохозяйственными организациями или крестьянскими (фермерскими) хозяйствами путем публикации объявления в средствах массовой информации;

2) наличие статуса сельскохозяйственной организации или крестьянского (фермерского) хозяйства;

3) фактическое использование земельного участка в сельскохозяйственных целях;

4) пользование земельным участком должно осуществляться до возникновения права муниципальной собственности и публикации информации о возможности приобрести долю[29]29
  См.: Определения ВС РФ от 24.06.2016 № 309-КГ16-8101. URL: http://vsrf.ru/stor_pdf_ec.php?id=1449906 (дата обращения: 17.07.2020), от 25.07.2017 по делу № 310-КГ16-21437; постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 23.10.2018 № Ф06-38053/2018 // СПК «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

В отношении первых двух оснований, как правило, проблем с доказыванием практически не возникало. Факт публикации в СМИ устанавливается путем изучения объявления, а специальный статус – выпиской о государственной регистрации крестьянского (фермерского) хозяйства или соответствующей организации по смыслу ст. 3 Федерального закона от 29.12.2006 № 264-ФЗ «О развитии сельского хозяйства».

В судебной практике, несмотря на многочисленность спорных ситуаций, до настоящего времени не сформировалось единообразной судебной практики о пределах доказывания правомерности использования земельного участка и самого факта ведения сельскохозяйственной деятельности. В Федеральном законе «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» отсутствуют нормы, в которых бы описывалась процедура установления такого юридического факта, а также обстоятельства, на которые могут ссылать заинтересованные стороны в подтверждение обоснованности своих требований.

Попытку внести некоторую ясность в толкование определения «использующих земельный участок» сделало Минэкономразвития России в письме от 25.11.2011 № Д23-4894 «О разъяснении отдельных положений Федерального закона от 24.07.2002 № 101-ФЗ «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения»». В п. 4 названного письма отмечено: «В случае если сельскохозяйственная организация или крестьянское (фермерское) хозяйство использовали находящийся в общей долевой собственности земельный участок по основаниям, предусмотренным действовавшими на соответствующий момент требованиями закона (например, на условиях договоров аренды или безвозмездного срочного пользования и др.), факт использования этого земельного участка подтверждается соответствующими документами.

В случае если сельскохозяйственная организация или крестьянское (фермерское) хозяйство использовали находящийся в общей долевой собственности земельный участок без оформления соответствующих правоотношений в надлежащей форме, в орган местного самоуправления, уполномоченный на принятие решения о предоставлении земельных долей или земельных участков на льготных условиях, могут быть представлены любые материалы, подтверждающие такое использование (например, сведения об уплате земельного налога или иных платежей за землю, сведения о расходах в связи с обработкой земельного участка и внесением удобрений, проведением посевных работ и др.)».

На практике разъяснения Минэкономразвития о возможности вести обработку земельного участка без оформления соответствующих правоотношений в надлежащей форме стали необоснованно толковать как новый юридический факт, допускающий самозахват (окупацию) земельного участка помимо воли собственника. Такой подход вызывает возражение уже по той причине, что это является нарушением ст. 35 Конституции РФ, а также административным правонарушением, ответственность за которое установлена ст. 7.1 Кодекса РФ об административных правонарушениях.

На основании изложенного полагаем необходимым согласиться с практикой тех арбитражных судов Российской Федерации, которые исходят из буквального толкования действующего законодательства об исчерпывающем перечне юридических фактов, которые могут быть квалифицированы как основания возникновения прав. Так, в постановлении Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.11.2018 № 18АП-14985/2018 указано об отклонении доводов заявителя об отсутствии в законе условия о наличии у лица, использующего земельные участки, правопорождающих (правоустанавливающих) документов, поскольку такой довод не учитывает общеправовой запрет на произвольное (самовольное) использование лицом не принадлежащего ему имущества.

Заслуживает поддержки позиция арбитражных судов о том, что субъекты, которые на законных основаниях имеют право владеть, пользоваться и распоряжаться земельными участками, перечислены в ст. 5 Земельного кодекса РФ. В названной статье перечислены все участники земельных правоотношений и основания использования земельных участков, а именно:

– собственники земельных участков – лица, являющиеся собственниками земельных участков;

– землепользователи – лица, владеющие и пользующиеся земельными участками на праве постоянного (бессрочного) пользования или на праве безвозмездного пользования;

– землевладельцы – лица, владеющие и пользующиеся земельными участками на праве пожизненного наследуемого владения;

– арендаторы земельных участков – лица, владеющие и пользующиеся земельными участками по договору аренды, договору субаренды;

– обладатели сервитута – лица, имеющие право ограниченного пользования чужими земельными участками (сервитут);

– правообладатели земельных участков – собственники земельных участков, землепользователи, землевладельцы и арендаторы земельных участков;

– обладатели публичного сервитута – лица, имеющие право ограниченного пользования землями и (или) чужими земельными участками, установленное в соответствии с гл. V⁷ этого Кодекса[30]30
  О квалификации вопросов самовольного использования см. постановление Арбитражного суда Уральского округа от 06.03.2019 № Ф09-327/19 по делу № А47-5664/2018 // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

Все перечисленные участники земельных правоотношений могут на законных основаниях владеть, пользоваться и распоряжаться земельными участками в пределах прав и обязанностей, закрепленных соответствующим титулом.

Согласно ч. 1 ст. 247 ГК РФ владение и пользование имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляются по соглашению всех ее участников, а при недостижении согласия – в порядке, устанавливаемом судом. В ч. 1 ст. 14 Федерального закона «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» закреплено специальное правило о том, что владение, пользование и распоряжение земельным участком из земель сельскохозяйственного назначения, находящимся в долевой собственности более чем пяти лиц, осуществляются в соответствии с решением участников долевой собственности, которое принимается на общем собрании участников долевой собственности.

Вместе с тем по смыслу ст. 14 указанного Закона полномочия общего собрания содержат исчерпывающий перечень вопросов, по которым оно правомочно принимать решения. Так, исключительно по результатам проведения общего собрания участников долевой собственности может быть принято решение о межевании, о списках участников долевой собственности, а также о коммерческих способах распоряжения, в частности об условиях передачи земельного участка в аренду, и некоторые другие.

Проведение общего собрания было бы неправильным толковать как исключительный (исчерпывающий) способ принятия решения о владении и пользовании земельным участком. Если отсутствуют возражения со стороны остальных участников или они отказываются участвовать в проведении общего собрания, любой из собственников вправе приступить к ведению сельскохозяйственной деятельности на конкретном земельном участке[31]31
  Выводы о правомерности использования участником долевой собственности земельного участка, находящегося в долевой собственности, следуют из анализа постановления Арбитражного суда Уральского округа от 06.03.2019 № Ф09-327/19 по делу № А47-5664/2018.


[Закрыть]. Иной подход означал бы ограничение на распоряжение частной собственностью, что создавало бы повод для его оспаривания на предмет соответствия ст. 35 Конституции РФ.

Кроме того, любые ограничения прав участников долевой собственности, кроме перечисленных в названной ст. 14, может расцениваться как нарушение принципа сохранения целевого использования земельного участка как одного из основных принципов оборота земель сельскохозяйственного назначения, закрепленных в п. 3 ст. 1 Федерального закона «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения».

Кроме того, федеральный закон не содержит запрета заключать соглашения между несколькими участниками долевой собственности о совместном использовании земельного участка для ведения сельскохозяйственной деятельности, о проведении культуртехнических работ и других улучшениях земельного участка. Полагаем, что в этой части федеральный законодатель оставил открытым перечень всех возможных форм кооперации участников долевой собственности для владения и пользования земельным участком сельскохозяйственного назначения, в том числе с третьими лицами.

Таким образом, полагаем, что в ст. 5 Земельного кодекса РФ перечислен исчерпывающий перечень лиц, которые вправе претендовать на выкуп невостребованных земельных долей без торгов, а именно: лица, владеющие земельными участками на праве собственности, праве постоянного (бессрочного) пользования или на праве безвозмездного срочного пользования, на праве пожизненного наследуемого владения, по договору аренды, договору субаренды, на праве ограниченного пользования чужими земельными участками (сервитут).