Текст книги "Русская проза рубежа ХХ–XXI веков: учебное пособие"

Коллектив авторов
Русская проза рубежа ХХ-XXI веков: учебное пособие

ОТ НАУЧНОГО РЕДАКТОРА

В настоящем издании рассмотрена литература рубежа ХХ-XXI вв., относимая некоторыми авторами к «современной литературе». Курс «Современная литература», завершающий общий курс «Русская литература ХХ века», может проводиться как пропедевтический или в виде разнообразных спецкурсов.

При изучении истории литературы всегда традиционно выделяется новая, новейшая или современная литература. Следуя формальному признаку, понятием «современная литература» следует обозначить произведения, появившиеся в определенный период, т.е. за последние несколько лет или в течение десятилетия, предшествующего времени описания процесса. Критерием выделения считаются определенное содержание, тип героя и система изобразительных средств.

Термин «современная литература» целесообразно относить к произведениям XXI в., когда складывается совершенно особая парадигма развития литературы. Поэтому авторы сочли необходимым, определив явления конца XX в. как переходные, наметить те тенденции, которые получат развитие в «нулевые» годы – так исследователи и критики определили первое десятилетие XXI в. Хронологически рассматривается период с девяностых годов до начала XXI в., отмечаются и некоторые тенденции второй половины восьмидесятых годов, связанные с свободой печати, началом процесса перестройки литературы социалистического реализма.

Социально-эстетический принцип деления литературы сохраняется, границы периода оказываются подвижными и в то же время, как это ни парадоксально, четко представимыми. Авторский взгляд на «литературу переходного периода» обозначен во Введении, где обосновываются и временные рамки данного этапа развития литературы.

Отбор текстов оказался необычайно сложным. Необходимо было не только показать характерные особенности литературного процесса 90-х годов, но и выявить имена, которые определили его лицо, сформировали направления, создали собственный стиль. Одновременно ставилась задача указать на тех писателей, которые обладали перспективой роста. Поэтому произведения, созданные в начале XXI в., рассматриваются как своеобразный итог накопленного в конце XX в. опыта (романы В. Аксенова, В. Маканина, Д. Рубиной, Л. Улицкой и др.).

Осознавая огромный объем материала, требующего эмпирического описания, авторы пособия сосредоточились на анализе прозы и отдельных направлений. Подход авторов предполагает уход от прямых характеристик и представление сильных и слабых сторон каждого писателя. Принцип организации материала традиционный: аналитические главы сочетаются с разделами, посвященными конкретным авторам.

Пособие состоит из нескольких частей; в первой части избран тематический и жанровый принцип описания литературного процесса. Описание отдельных направлений позволяет, с точки зрения авторов пособия, показать содержательную сторону процесса и основные направления стилевых поисков с разных сторон. Поэтому творчество некоторых писателей рассмотрено более подробно, в виде небольших биографических и аналитических «врезок».

Во второй части анализируются произведения авторов, которые представляют интерес и как представители определенных направлений, и как самостоятельное явление – неординарные художники со своим собственным стилем. Произведения некоторых из них вызывали противоречивые оценки в критике. Ряд авторов были удостоены литературных премий или вошли в число номинантов.

В Приложение включены литература, примерная тематика самостоятельных работ, сведения об авторах пособия, указатель имен.

Пособие подготовлено преподавателями кафедры русской литературы и журналистики XX-XXI вв. МПГУ, где в последнее время создано несколько пособий, учебных комплексов и программ по проблемам развития русской литературы ХХ в. как для вузов, так и для школы. К работе над данным пособием привлечены преподаватели других вузов, давно сотрудничающие с кафедрой и накопившие интересный творческий опыт.

Пособие многоадресно: оно обращено к аспирантам, студентам и магистрантам гуманитарных специальностей, но в то же время может быть использовано как методический материал школьными учителями и вузовскими преподавателями. Его можно применять при чтении альтернативных курсов, подготовке спецкурсов и спецсеминаров, в обучении специалистов. Оно рассчитано также на читателей, интересующихся современным литературным процессом.

Подготовка специалиста, учителя, критика, исследователя включает знакомство с историко-литературным процессом, состоящим из произведений разного художественного достоинства. Анализ этого процесса предполагает выработку определенных критериев оценки текстов не только с учетом их художественной ценности, но и той роли, которую они играют в развитии литературы. Представленный в авторской концепции итог развития литературы рубежа XX-XXI вв. позволит наметить перспективы изучения литературы «нулевого десятилетия».

Пока сделан один из первых шагов в осмыслении сложного и неоднозначного литературного процесса конца XX в. Осознавая новизну и нетрадиционность вводимого материала, авторы пособия будут признательны за любые конструктивные замечания и пожелания. Они выражают благодарность всем, кто помог скорректировать отдельные моменты, предоставлял необходимые текстовые и справочные материалы.

Материал настоящего учебного пособия подготовлен авторским коллективом и распределен следующим образом: Агеносов В.В. (В.С. Маканин); Капица Ф.С. (Неомиф и его трансформация. Ф.Н. Горенштейн. А. И. Слаповский); Капица Ф.С., Колядич Т.М. (Детектив как явление современной культуры. Историческая форма и приемы ее организации. Фантастическое направление и его своеобразие); Коваленко А.Г. (А. Азольский); Колядич Т.М. (От редактора. Введение. Особенности современных мемуаров. Тенденции развития «женской» прозы. В.П. Аксенов. В.О. Пелевин. Д.И. Рубина. Т.Н. Толстая. Л.Е. Улицкая. Заключение. Примерная тематика самостоятельных работ. Литература); Павловец М.Г. (Военная проза второй половины 19801990-х годов. Л. Петрушевская. В.Г. Сорокин); Сигов В.К. (Эхо деревенской прозы); Серафимова В.Д. (А.А. Кабаков); Трубина Л.А. (А.И. Солженицын); Капица В.Ф. (указатель имен).

ВВЕДЕНИЕ: ТЕНДЕНЦИИ ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОЦЕССА

Литературу конца ХХ – начала XXI в. относят к переходному периоду, когда в обществе начались перемены, связанные с перестройкой. Из дидактической литература становится рассказывающей, повествующей о конкретных проблемах и откровенно развлекающей читателя.

Социолого-эстетический принцип характеристики культурных явлений подразумевает выделение отдельных этапов развития отечественной культуры в зависимости от определенных социальных, общественных и исторических реалий. Дискуссия о формах эстетического сознания развернулась после публикации в «Литературной газете», тогда достаточно консервативном издании, статьи Вик. Ерофеева «Поминки по советской литературе» (1989). Заговорили о реалистической парадигме, постмодернистском направлении, новом реализме, постреализме, второй волне модернизма, русском постмодернизме и его месте в современном литературном процессе (конференция «Василий Аксенов: литературная судьба»). Развернулись дискуссии о постмодернизме, специфике «нового реализма», которые проводил в 1997 и 2000 гг. С. Казначеев. Обнаруживаются интертекстуальность, многостильность, игровые отношения, полисемантические толкования текста для интерпретаций и вариантов.

Дополнила споры о парадигме литературы статья критика С. Чупринина «Другая проза» (1989), вводящая имена З. Гареева, В. Ерофеева, В. Нарбиковой, Ю. Мамлеева. Об иной проблематике и типе героя позволили говорить произведения С. Каледина, Т. Толстой, В. Попова.

Возникает иная методика описания, основанная не только на антитезе «хороший-плохой». Она усилится в XXI в., когда придет новая плеяда критиков, участвующих в литературном процессе в качестве прозаиков, – А. Ганиева, Л. Данилкин, М. Кучерская, З. Прилепин, В. Пустовая, Р. Сенчин, С. Шаргунов. Они введут термин «нулевое десятилетие» (по отношению к 2000 годам), определив, что к началу века завершилась смена культурной парадигмы[1]1
  Понятие парадигмы связано с выбором определенных принципов организации модели формы, наполнении ее конктерными идеями и приемами описания. Это свод общих принципов, определяющих структуру произведения и приемы ее организации.


[Закрыть].

Отсутствие четких критериев отбора, библиографической работы в центральных библиотеках после периода, когда регулярно выходили списки «рекомендуемой литературы» и печатались соответствующие справочники, каталоги, специализированные журналы, привело к тому, что читатель стал чаще руководствоваться собственным мнением, которое формировалось под влиянием разных факторов: издательской политики, телевидения, прессы. Пока единичными являются социологические и библиографические исследования, позволяющие понять вектор читательских интересов и роль общекультурных факторов – премиального процесса, разнообразных пиар-акций[2]2
  См.: Колядич Т.М., Капица Ф.С. Русская проза XXI века в критике. Рефлексии. Оценки. Методика описания. М., 2010.


[Закрыть].

Стало очевидно, что «литература переходного периода» представляет собой неоднородное явление. Подписание М. Горбачевым в июне 1990 г. «Закона о печати» фактически отменило цензуру в стране и косвенно способствовало усилению издательской деятельности. Стали выходить произведения, создававшиеся как в метрополии, так и в диаспоре. Их называют «возвращенной литературой», «запрещенной литературой», «литературой письменного стола», «отлученной литературой», включая и тексты, не выходившие по цензурным соображениям, не печатавшиеся благодаря взглядам авторов, откровенному творческому эксперименту, игре со стилем.

Ярким событием стал выход произведений Л. Андреева, А. Белого, З. Гиппиус, Б. Зайцева, Д. Мережковского, А. Ремизова, Ф. Сологуба, И. Шмелева. Началась публикация практически не известных широкому читателю в России М. Алданова, Г. Газданова, В. Набокова, М. Осоргина. В одном из своих интервью С. Соколов, например, заметил, что не был знаком с творчеством А. Белого, иначе бы развивался совсем иначе.

Объединение произведений, опубликованных в эмиграции и в России, позволило выявить роль традиции, представить развитие некоторых форм, например, исторического романа. Более полным стало понимание роли поколения шестидесятников, которые явно способствовали обновлению форм романа, развитию приемов авангардного и метафизического письма (В. Аксенов, Ю. Алешковский, С. Довлатов, И. Ефимов).

Некоторые из авторов третьей волны эмиграции, вернувшись в Россию, активно публиковались в разных странах мира, инкорпорировавшись в мировой культурный контекст (М. Палей, И. Муравьева). Другие продолжали писать на новой родине, но на русском языке, принимать участие в литературном процессе, получать российские премии, поддерживая связь с отечественной культурой (Д. Рубина, М. Шишкин).

Отмечается возрождение отдельных направлений: философского и фантастического романов. Условное направление резко контрастировало с магистральной советской линией и потому оказывалось просто невостребованным в определенные десятилетия, а создатели таких произведений относились к «запрещенным авторам».

Однако отечественная литература постепенно шла к новой, более сложной и наполненной философской проблематикой форме. Это видно на примере эволюции прозы В. Гроссмана, его эпоса о войне. Особую разновидность среди произведений на неканонические темы составила «религиозная проза», не печатавшаяся в СССР. В ней также объединились два потока – произведения Б. Зайцева, И. Шмелева и Ф. Горенштейна, написанные или опубликованные в эмиграции.

Появление этих текстов также связано с формированием иного сознания, постепенным введением элементов православной культуры в светскую прозу. В начале XXI в. данная тема становится едва ли не магистральной. Стремясь восполнить неподготовленность читателя к серьезному разговору, большинство авторов вводят религиозную проблематику исподволь, облекая серьезный сюжет в занимательную и динамичную форму (используя авантюрно-приключенческую модель). Сегодня направление религиозной прозы представлено произведениями А. Варламова, Ю. Вознесенской, М. Кучерской, продолживших свои поиски и в XXI в.

Свою версию отношения к религии одним из первых представил А. Варламов в «Куполе» (1999). Городок «Купол» – некое обетованное место, в котором воплощено Царство Божие на земле, «то, что всегда влекло Россию». Писатель показывает метания своего героя: «У меня не было чести, я не верил в Бога и не любил земли, я чувствовал, как пропадает, грязнеет, тяжелеет, наливаясь грехом, моя душа. Моя жизнь превратилась в постепенную деградацию, происходило разрушение личности, которое может быть необыкновенно красивым».

С другой стороны, автор иронично изображает суету, кипящую вокруг святого места: «Появилась группа, скупавшая пустые дома вокруг Купола, и еще одна фирма, которая осуществляла прямой обмен между московскими квартирами и покосившимися избенками безо всякой доплаты». А. Варламов создает образ обычного человека, которого волнуют не высокие материи, а конкретные житейские проблемы: «не только в этой жизни хотел все поиметь, но и в той не прогадать. В существование загробного мира он не то, чтобы верил, но будучи человеком осторожным, такую вероятность допускал. Креститься решил ближе к старости, когда плоть пресытится».

Эволюцию данной темы отражает и творчество Ю. Вознесенской. «Мои посмертные приключения» (2001) построены по схеме приключенческого романа с элементами мистики. Духовные поиски героини показаны через путешествие ее души, покинувшей тело после тяжелой травмы. Вторая книга автора – «Путь Кассандры, или Приключения с макаронами» (2002) написана на соединении поэтики фантастики и фэнтези. Главная героиня, Кассандра, живет в большом городе, но большая часть ее жизни проходит не в реальном, а в виртуальном мире. Там у нее замок, друзья, жених, даже свой дракон, который ее защищает от врагов. Сюжет начинается со звонка бабушки героини Елизаветы Николаевны Саккас, которая просит ее приехать. Оказавшись у бабушки, Кассандра попадает в мир, которым управляет религиозное чувство. Под руководством бабушки героиня начинает привыкать к новой обстановке, совершает «путешествие» в монастырь. Постепенно в душе Кассандры происходят изменения, и в конце она понимает, что способна полюбить другого человека, а это значит, что в ней зародилась душа.

Иначе Ю. Вознесенская решает тему поиска веры в цикле повестей «Юлианна»: «Игра в киднеппинг» (2004), «Опасные игры» (2005) и «Игра в дочки-матери» (2007). В них рассказана история двух сестер Юлии и Анны, искренне верующей девочки из провинции и девочки из «тусовки». Действие повести начинается с приезда Аннушки в Петербург. Ее мачеха Жанна одержима бесами, в борьбу с которыми и вступает маленькая Анна. В первой книге она одерживает победу, приведя свою сестру в храм. На основной сюжет автор наслаивает множество историй об ангелах и бесах, построенных как переложения быличек и народных рассказов, а также собственные стилизации на современном материале (например, рассказ о том, как бес вылезает из компьютера или ангел звонит по мобильному Господу Богу). Они носят явно развлекательный характер, ибо главное для автора – показать воцерковление человека как единственный путь сохранения себя.

«Утоли моя печали» (2009) состоит из рассказов, созданных на основе реальных событий. Они отражают живой опыт людей, нашедших своего Бога. Ю. Вознесенская не проповедует, а подсказывает, как с помощью веры превозмочь беду и справиться с самыми отчаянными жизненными ситуациями, продолжая традицию христианской учительной прозы.

Аналогичный, но несколько иной путь осмысления проблемы веры и ее места в человеческой жизни представлен в произведениях М. Кучерской (Майя Александровна, р. 1970), первым из них стал «Современный патерик» (2005). Собрав фольклор, который бытует в околохрамовой среде, она облекла его в показавшуюся ей подходящей парадигму. Разнообразные истории организованы в 15 циклов с характерными названиями «православные рассказы», «чтение для впавших в уныние», «чтение для вкусивших сладость истинной веры». Их герои – священнослужители и монахи, прихожане и прихожанки, паломники, студенты, школьники, старики и старушки. Столь разнородный состав позволяет автору показать разнообразие духовного опыта и путей, которыми человек приходит к вере.

Цикл «Чтение для впавших в уныние» построен на современных реалиях, его герои живут и действуют в наше время. Они создают компьютерные игры, хотят вырваться из монастыря в мир, болеют, но неизменно побеждают все соблазны «и уныние их больше не посещает».

Более глубокое осмысление данной темы М. Кучерская дала в романной форме. Дополнив свою повесть, вышедшую в 1996 г., она выпустила роман «Бог дождя» (2007), отмеченный Студенческим жюри «Русского Букера». В нем рассказана история обретения веры Анной, студенткой филологического факультета. Повествование организовано в форме ее дневника. Особых обобщений у М. Кучерской нет, ее книга отличается именно незатейливой вязью человеческих отношений. Постепенно Анна находит свою дорогу, она работает над диссертацией, но вера для нее – лишь дополнение к работе, которая и дает ей настоящее духовное равновесие.

Иной путь поиска своего места в жизни предлагает С. Самсонов в романе «Аномалия Камлаева» (2008). Его герой – композитор, образ которого составлен из черт крупнейших мастеров русской музыки ХХ в. – Д. Шостаковича, А. Шнитке, М. Кажлаева (последний и послужил отдаленным прототипом). Как и все ищущие герои, Камлаев одержим гордыней и лишь со временем понимает, что должен встроиться в божественный замысел – «созидать», а не конкурировать с Творцом, пытаясь ухватить побольше. Отсюда возникает осознание своей греховности, стремление каяться, прощать и отдаваться на волю Божию. Обретя Бога, герой стремится раствориться в «изначальном изумлении, в бессловесном восхищении замыслом Творца». Символично и завершение романа рождением младенца, воспринимаемого как «величайшее чудо природы», «ее величайший и уязвимейший дар». Хотя формально герой С. Самсонова и не становится верующим, осознание духовности означает для него обретение собственной сущности, понимания самого себя, близких.

Отметим, что основой авторской рефлексии становилась любая религия – «Одиночество 12» А. Ревазова (2005), «Вампир V» В. Пелевина (2006). Такой подход критики признали данью времени, поэтому он и оказался востребованным. Отметим, что свою версию трактовки данной темы предлагают фантасты, работающие в направлении сакральной мистики.

Характеристика «литературы переходного периода» невозможна без учета некоторых так называемых побочных факторов: роли журналов, функций литературных премий, бытования «провинциальной литературы»[3]3
  В 2006 г. интересную антологию «Фантастическая провинция» составил В. Окулов, ретроспективно попытавшись проследить почти сто лет развития «фантастического течения» литературы в конкретном регионе, в Ивановской губернии.


[Закрыть].

Вплоть до начала 1990-х издания резко разделялись в соответствии с позициями авторов. Одни ориентировались на систему либеральных ценностей («Знамя», «Литературная газета», «Новый мир», «Огонек», «Октябрь», «Юность»), другие утверждали историческую самобытность развития России, не принимая систему западных приоритетов («Литературная Россия», «Молодая гвардия», «Наш современник», «Москва»).

Особую роль в определении новых процессов, начавшихся в литературе, сыграла и критика. Она стала более разнообразной, поскольку рецензии печатаются не только в традиционных «толстяках» (литературно-художественных журналах), но и в глянцевых журналах.

Именно в журналах публикуются материалы дискуссий. Дважды в течение 1990-х журнал «Вопросы литературы» проводил «круглый стол» по проблемам развития мемуарной литературы. Свои страницы журнал представлял и другим дискуссиям, в 1990-1991 гг. прошел обмен мнениями по поводу массовой культуры. В 2009 г. журнал начал печатать материалы дискуссий о современной литературе. Проект «Современная проза» в 2009-2010 гг. начинает «Книжное обозрение» совместно с РГГУ. Премия «Русский Букер» провела ряд обсуждений, стенограммы которых печатались в «Вопросах литературы».

Формат дискуссий и конференций позволил начать постепенное изучение «литературы переходного времени». Так, например, в петербургском Доме журналиста радиостанция «Гардарика» провела в 1998 г. «круглый стол» «Русская литература на пороге века». На базе Екатеринбургского государственного университета Вяч. Курицын раз в два года проводил специальные чтения с последующей публикацией сборников по их итогам. В ряде университетов проводятся конференции, посвященные текущему литературному процессу (в МГУ) или организуются специальные секции (Шешуковские чтения в МПГУ, Ручьевские чтения в МаГУ). Примеры далеко не единичны.

Индикатором литературного процесса стали также разнообразные премии. Их возросшую роль стали признавать в аналитических статьях, справочных изданиях[4]4
  Назовем специальный раздел в проекте С. Чупринина «Большая литература», а также альманах, посвященный премии имени А. Белого.


[Закрыть].

Особую роль сыграли и литературные салоны. Первое объединительное собрание состоялось 12 декабря 1996 г. Через 10 лет проблемы остались практически теми же: финансовое обеспечение, встроенность салонов в литературный процесс, координация усилий и оповещение возможных читателей (покупателей). Отмечались и определенные положительные моменты: оправдала себя формула развития салона при книжном магазине (проекты «ПирОГи», «Проект ОГИ») и публикация специальных изданий. Выходившая в эти годы газета «Литературная Москва» информировала не только о встречах, но стала трибуной для самих участников литературного процесса. Сегодня такую информацию предоставляет приложение к «Независимой газете» НГ-Ex libris.

Обозначенные процессы определили состав авторов, которые публиковались в анализируемый период. Обычно каждый этап в развитии литературы связан как с появлением новых имен, так и с уходом отдельных авторов, определявших своеобразие той или иной парадигмы. Отметим некоторые имена, представлявшие соответственно исторический роман (Дм. Балашов, Ю. Давыдов), военную прозу (А. Адамович, В. Астафьев, В. Быков), «духовную» прозу (Ф. Горенштейн), деревенскую (Б. Евсеев).

После завершения в 1990 г. деятельности представителей неформальной литературы Вен. Ерофеева и С. Довлатова началась комплексная оценка их творчества, возникло мнение об окончании определенного этапа развития постмодернизма (согласно другой точке зрения – второй волны русского модернизма). Благодаря С. Довлатову, например, появилась особая форма автобиографической литературы – так называемая вымышленная биография.

Более открытый и откровенный поиск в искусстве новейшего времени привел к появлению ряда авторов, склонных к откровенному экспериментированию, использованию метафорического стиля, сложной системы времен (произведения А. Королева, П. Крусанова, Дм. Липскерова). Другие ограничивались подражанием, откровенной словесной игрой, пародированием известных сюжетов (Сергей Обломов, В. Сорокин, И. Стогофф). Одновременно стало ясно, что проблемная и языковая новизна текстов не всегда служат прологом к дальнейшему творчеству. Чтобы проявиться в дальнейшем, нужны иные качества, связанные с поэтикой текста.

Появилось и новое поколение авторов, пришедших из Интернета, – К. Букша, Дм. Горчев, Л. Горалик, М. Шелли, привнеся разговорный язык и конструирование текстов на основе диалогов. Критик О. Дарк отнес начинающих авторов к «поколению земноводных», выделив как доминантные признаки тотальную исповедальность, воспроизводство известных моделей построения текста, последовательный стоицизм. Книги-артефакты Д. Осокина, скажем, состоят из фрагментов, выравниваемых по ширине, чтобы образовывался треугольник, отсутствие знаков препинания делает практически неотличимой поэзию от прозы. Тексты молодых авторов вошли в серию «Soft Wave», издаваемую издательством «НЛО», где появились сборники О. Зондберг, С. Львовского, М. Меклина. Важен также переход от зарисовок к аналитическому обобщению. Но этого пока не произошло, молодые авторы продолжают писать о себе и своем поколении в формате простых незатейливых историй.

«Поколением Y» назвало свой проект питерское издательство «Амфора», обозначив его как прозу «молодых маргиналов, радикалов, любителей путешествий». «Каждая книга написана в своей музыкальной тональности – от ритм-энд-блюзов до панк-рока». Отметим, что у А. Гостевой, Дм. Григорьева, А. Коровина, А. Цветкова главным является их нонконформизм, они часто нарочито автобиографичны в передаче собственного опыта. А. Гостева и Дм. Григорьев продолжили форму путешествий, названную критиками травелогами. В таком формате в XXI в. пишет свои тексты Г. Шульпяков (Глеб Юрьевич, род. в 1971 г.).

Идея представления новых авторов осуществляется и в XXI в.: в 2006 г. появились антологии «Пять имен девочек» и «Пять имен мальчиков», составленные М. Фраем в формате проекта ФРАМ. Позже в серии «Из книг Макса Фрая» стали выходить книги молодых авторов. Понятие «молодой писатель» обрело определенность, наполнилось именами, хотя и совпадает в ряде случаев с понятием «начинающий писатель». Возрастные границы оказались размытыми.

Отдельные авторы, которым не исполнилось тридцати, появились, а затем исчезли на десятилетия. Точную и увлекательную историю, своеобразную стилизацию под русскую классику представил в «Хороводе» (1996) Антон Уткин. Его «Самоучки» (1998) выглядели как «моментальная фотография Москвы конца 90-х годов», по определению Л. Данилкина. Как образно он заметил, «хотелось продолжать читательские отношения; не получалось – он пропал более чем на десятилетие». Иногда авторы оставались в памяти своими эпатажными текстами или создавали произведения явно коммерческого свойства. В 2010 г. вышел роман «Крепость сомнения», его герои – поколение тридцатилетних на рубеже XX и XXI вв. Это выпускники истфака, разметанные временем: публицист и режиссер, бизнесмен и депутат. Их истории, соединяющиеся и расходящиеся, создают образ поколения.

Интересна судьба повести П. Санаева «Похороните меня за плинтусом», явно продолжившей традицию повестей о детстве начала XX в. Написанная в 1992 г. и опубликованная в 1996 г. повесть стала очень популярной у читателей. Широкую известность автору принесла экранизация повести в 2009 г. Тогда же вышло дополненное издание повести, сразу вошедшее в рейтинги лучших книг. Сейчас писатель работает над следующим произведением – «Хроники раздолбая», также посвященном своей юности.

Поиск новых имен велся и на уровне литературных премий. Немного консервативный «Русский Букер» из-за своей ориентации только на роман вывел на передний план Д. Гуцко (Денис Николаевич, родился в 1969 г.) с романом «Без пути-следа». В том же 2005 г. роман «Без пути-следа» вместе с повестью «Там, при реках Вавилона» был издан в составе дилогии «Русскоговорящий».

Однако пока этот автор не смог прийти к широким эпическим обобщениям, какие предусматривает романная форма. Как и его сверстники, он остался в формате повести, рассказывая историю молодого человека без родины, ищущего свое место в мире. Его тексты отличает натуралистичность, резкая интонация, разговорный язык. Интересно, что и О. Зайончковский, и П. Санаев, и З. Прилепин, и С. Шаргунов свои дебютные произведения основывали на детских и юношеских впечатлениях.

Отчасти новые имена позволяет выявить и премия «Дебют». Обнаружив новую проблематику и свою интонацию, молодые авторы также пока не вышли из рамок традиции, их почерк основан на отрицании, но не созидании. Кроме разорванной структуры новеллистического свойства и развития отдельных приемов (например, метафоры), они не предложили универсальной художественной системы и все еще находятся в состоянии творческого поиска.

Ежегодно проходящий Форум молодых писателей в Липках («Липский форум»), отметивший в XXI в. десятилетний юбилей, позволяет собрать из разных уголков России молодых прозаиков, поэтов, критиков и драматургов, стремящихся познакомиться, получить профессиональную консультацию, выслушать мнения о своих и чужих текстах.

Произведения молодых авторов, ставших заметными в «переходный период», – Дм. Быкова (р. 1967), П. Крусанова (р. 1961), Д. Липскерова (р. 1964) запомнились отчасти благодаря самодостаточности авторов, сочетающих писательский труд с иными видами деятельности. В основе их текстов реалистическая ситуация, представленная в сложной форме, где сочетаются условность, гротеск, фантастические элементы. Налицо и сериальное построение текста, обеспечивающее динамику, держащее читателей в напряжении. Используемые авторами реминисценции и аллюзии указывают также на сознательную игру. Наличие столь сложной структуры не позволяет говорить о конкретности жанровых дефиниций или четкой отнесенности к какому-либо направлению. Поэтому предлагаются такие определения, как «метажанр» авторские жанры[5]5
  Метажанр предполагает соединение элементов разных жанровых систем внутри конкретного произведения.


[Закрыть].

На состав авторов несомненно влияла определенная издательская политика, связанная с «продвижением» того или иного произведения на рынок, «раскруткой» автора. Так, публикация А. Марининой обозначалась издательством «Эксмо» как «выход романов русской Агаты Кристи». В 2001 г. тираж книг десяти самых издаваемых авторов (Б. Акунина, А. Бушкова, Д. Донцовой, А. Марининой и др.) вышел общим тиражом 20 млн экземпляров. В настоящее время вокруг издательских концернов складывается свой круг авторов.

Рыночные отношения диктуют особую модель поведения, привели к появлению особых литературных проектов. Таков «проект Б. Акунин» (Георгий Чхартишвили): вначале он создал ряд романов о сыщике Фандорине (в настоящее время это 12 книг), потом перешел к описанию похождений монахини Пелагии и, наконец, организовал выпуск детективной прозы в серии «Лекарство от скуки» в издательстве «Иностранная литература». Имя писателя стало брендом, т.е. товарным знаком.

Сам Б. Акунин определяет свою цель так: «Я хочу создать некую новую модель функционирования автора, когда в центре находятся не издатель или литературный агент, а писатель и уже вокруг него – издательства, экранизации, театры, интернеты и прочее. Я сам хочу быть дирижером этого оркестра, потому что это моя музыка. Подобного в России не было, да и в мире, по-моему, тоже». Поэтому второе десятилетие своих творческих поисков писатель отметил выходом сначала компьютерной игры, а затем романа с поуровневым делением текста под названием «Квест» (2008). Одними из первых издатели Б. Акунина подчеркнули серийность изданий единым оформлением, применив однотипные обложки, выполненные в общей стилистике. Сегодня черно-белая стилистика используется и другими издательствами.

Отметим, что серийность (издание в однотипном виде или появление произведений с продолжениями) стала характерной чертой текущего литературного процесса. Публикация произведений И. Стогова (Илья Юрьевич, р. 1970): романов, сборников рассказов, наукообразных трактатов в едином оформлении – с крупно напечатанной на обложке фамилией в необычном написании (Gi^ref!), резким цветовым решением (на сей раз желто-черным) – отчасти обусловила популярность этого автора.