Текст книги "Правовые проблемы формирования межгосударственных объединений (на примере зоны свободной торговли и таможенного союза ЕврАзЭС)"

Осуществление экономической интеграции на региональном и международном уровнях тесно связано с правовой интеграцией стран-участников, поскольку оно требует создания единого (целостного) правового поля для развития интеграционных процессов и взаимодействия субъектов интеграции. «Когда речь идет об экономической интеграции политически независимых государств, неизбежно возникает потребность в унификации и гармонизации законодательства», – констатирует Н. Г. Доронина.[54]54
  Доронина Н. Г. Унификация и гармонизация права в условиях международной интеграции // Журнал российского права. 1998. № 6.


[Закрыть] Это означает, что осуществление интеграции в экономике и осуществление интеграции в праве представляют собой взаимосвязанные и взаимообусловленные явления. Осуществление экономической интеграции невозможно без сближения правовых систем государств – участников интеграционного взаимодействия.

Под воздействием интеграции меняется и структура международного права. Международное право, кроме системы норм общего международного права, включает в себя множество макро– и микронормативных систем, каждая из которых действительна только для ограниченного круга его субъектов. В силу универсализма общего международного права все нормативные системы ограниченного действия оказываются связанными с общим международным правом и между собой в единую систему международного права как правовой формы организации и регулирования мирового интеграционного процесса.[55]55
  См.: Курс международного права. С. 20.


[Закрыть]

Правовыми формами интеграционных взаимосвязей государств являются как традиционные (и притом универсальные) формы международного права – международный договор и международный обычай, так и новейшие (преимущественно организационные) формы международно-правовых объединений государств – международные организации и иные международные институции (комиссии, бюро и т. п.).

Естественно, что потребности расширения и углубления процесса международной интеграции существенным образом сказались также на развитии традиционных форм международного права. Получили широкое и все возрастающее распространение многосторонние договоры, среди них – групповые, региональные и универсальные.[56]56
  См.: Талалаев А. Н. Право международных договоров. М., 1980. С. 99–104.


[Закрыть]

Однако наиболее наглядно современные тенденции интеграционного процесса проявились в рожденных ими новых международно-правовых формах общения государств – международных организациях и иных международно-правовых институциях.

Что же касается региональных и субрегиональных интеграционных процессов, то они, как и глобальный процесс, все в большей мере институционализируются, приобретают формы многочисленных международных организаций и других международно-правовых объединений. Роль каждой из этих организаций в мировом интеграционном процессе, естественно, не равнозначна. Она зависит от предметной и пространственной сферы деятельности организации, степени зрелости и устойчивости объективных предпосылок ее деятельности, ее включенности в международную систему глобальных или групповых институционализированных взаимосвязей и многих других факторов, в том числе конъюнктурного и временного характера.

Неоднородны они и по своему правовому статусу. Большинство из них представляют собой межгосударственные организации координационного типа. Некоторые же, оставаясь в своей основе межгосударственными, наделены надгосударственными правомочиями («наднациональные организации»). И те, и другие суть различные формы институционализации международного интеграционного процесса, причем вторые, судя по тенденции развития европейских сообществ, представляют собой, видимо, некую переходную форму к новому типу интеграции. Но на современном этапе своего развития и такие переходные формы все еще остаются международно-правовыми институциями.[57]57
  См.: Курс международного права. С. 26–27.


[Закрыть]

Несмотря на сложность и многогранность вопросов, связанных с интеграцией, можно сказать, что интегративные процессы в современном мире приводят к созданию новых, самостоятельных образований, обладающих признаками целого, единого организма. В связи с этим возникают вопросы правовой природы интегративных образований, изменения суверенитета национальных государств, входящих в то или иное интегративное образование. Вопросы суверенитета государств в эпоху глобализации уже затрагивались в настоящем исследовании. Ниже рассмотрим еще несколько аспектов данной проблемы.

Исследователи отмечают, что в XX в. концепция государственного суверенитета приобрела новый смысловой оттенок, поскольку государства в рамках международного сотрудничества ограничивают свой суверенитет на взаимной и добровольной основе.[58]58
  См.: Клюев П. А. Европейская интеграция и ее влияние на суверенитет государств – членов Европейского союза // Юридические науки. 2006. № 4. С. 22.


[Закрыть] Особенно активно проблема суверенитета национальных государств, входящих в то или иное интеграционное сообщество, обсуждается в отношении государств – членов Европейского союза.[59]59
  См.: Пастухова Н. Б. Международная интеграция и государственный суверенитет // Государство и право. 2006. № 10. С. 82–85.


[Закрыть] Ряд авторов рассматривают Европейский союз как некий аналог государственного союза федеративного типа. В пользу этой точки зрения приводят, в частности, факт существования автономного порядка сообществ, распространяющегося не только на государства-члены, но и на их граждан и основанного на их учредительных актах, рассматриваемых как своего рода конституции. То обстоятельство, что в рамках этого правопорядка существует примат права сообщества над национальным правом государств-членов, в целом признаваемым последними, является основанием для проведения параллели с принципом приоритета федерального права перед правом субъектов федерации. В «смягченном» варианте Европейский союз рассматривается как ассоциация суверенных государств с тенденцией развития к объединению федеративного типа.[60]60
  См.: Lasok D., Bridge J. Introduction to the Law and Institutions of the European Communities. London, 1982. P. 33.


[Закрыть]

Если согласиться с этой точкой зрения, пишет Н. Б. Пастухова, то можно предположить, что состоящий из суверенных государств Европейский Союз в будущем в результате поэтапного отказа государств-членов от некоторых прав, присущих суверенитету, в пользу Союза может приобрести качества федеративного государства.

С другой стороны, Европейский союз может рассматриваться как международная организация с наднациональными полномочиями. В этом случае речь может идти об определенных добровольных ограничениях прав государств-членов в пользу организации или, точнее, добровольной передаче вытекающих из суверенитета определенных прав государств-членов органам Европейского союза.

Как подчеркивают многие исследователи, проблема суверенитета государства, входящего в то или иное интеграционное образование, так или иначе связана с наднациональностью. «Наднациональность» называется нередко отрицанием, умалением или обратной стороной государственного суверенитета.[61]61
  См.: Королев М. А. Наднациональность с точки зрения международного права // Московский журнал международного права. 1997. № 2. С. 3–20.


[Закрыть] Без сомнения, категории «суверенитета» и «наднациональности» связаны между собой. Однако важно установить между ними верное логическое соответствие, верную зависимость.

Суверенитет, отмечает М. А. Королев, явление, прежде всего, качественное. Возникающий с момента образования государства и исчезающий с его прекращением, суверенитет – это непременный спутник государства, это условие возможности существования государства как субъекта международного права. При рассмотрении вопроса о наднациональности следует исходить из единства и неделимости государства как неотъемлемого качества государства. Эту краеугольную, сущностную сторону понятия суверенитета следует отличать от того объема суверенных прав, которыми обладает государство. Этот объем суверенных прав, количественная производная суверенитета как качества и может быть объектом «передачи» (делегирования). Утверждения, связывающие возникновение наднациональности с неким «ограничением суверенитета», с тем, что государства могут «поступаться частью своего суверенитета», следует понимать в широком смысле слова, в свете широкого толкования суверенитета. Во избежание двусмысленности, полагает М. А. Королев, правильнее было бы говорить не об ограничениях и уступках суверенитета, а о делегировании государством части своих суверенных прерогатив, суверенных полномочий.

По мнению исследователя, такая передача суверенных прерогатив никоим образом не влечет за собой каких-либо отрицательных, угрожающих последствий для суверенитета как неизменного качественного свойства государства, в силу которого оно способно на все больший и больший объем последовательных уступок полномочий; напротив, она ведет к утверждению его приоритетного значения по отношению к иным проявлениям государственности. Посредством участия в организациях, наделенных наднациональными полномочиями, государства не только не претерпевают умаления своего суверенитета, но «приобретают право расширять сферу своих действий далеко за пределы территориального верховенства».[62]62
  Колосов Ю. М. К вопросу о примате международного права. // Международное право в современном мире. М., 1991. С. 8.


[Закрыть]

Таким образом, «наднациональность» проявляется в том, что государства сознательно передают выполнение части своих суверенных компетенций «внешней и высшей власти, которая институционализируется в рамках интеграционного сообщества».[63]63
  Sobrino Heredia J. M. Integración y supranacionaliudad, soberanía y derecho comunitario en los países Andinos. Secretaría General de la Comunidad Andina y Programa de Cooperación Andina a Bolivia / PCAB. Lima-Perú, Julio 2001.


[Закрыть]

Важно заметить, что государство, вступая в интеграционное объединение, не ограничивает, а реализует своей суверенитет, что было подтверждено решением Постоянной палаты международного правосудия (Permanent Court of International Justice) по делу Уимблдон еще в 1923 г. Суд постановил: «Суд отказывается усматривать в заключении какого-либо договора государством, по которому оно берет на себя обязательство исполнять или воздерживаться от исполнения, акт отказа от суверенитета. Не вызывает сомнения, что какая-либо Конвенция, создающая обязательства для государства, накладывает ограничения на реализацию суверенных прав государства, в том смысле, что требует их исполнения в определенном порядке. Но право на вступление в международные обязательства – это свойство, характерный признак суверенитета государства».

История понятия «наднациональность» начинается с европейской интеграции, оно вошло в обиход благодаря федералистскому направлению в политико-правовой мысли Запада, представленному, прежде всего, Жаном Монэ и Робером Шуманом. В официальные документы этот термин был включен во время разработки Договора об учреждении Европейского объединения угля и стали (ЕОУС), подписанного в 1951 г. В тексте Договора дефиниция понятия «наднациональность» не содержится, но сам термин используется (пп. 4, 6 ст. 9). Однако в 1967 г. ст. 9 Договора была отменена. А впоследствии и само европейское объединение угля и стали, с которого начиналось строительство Европейского союза, прекратило свое существование. В настоящее время нет международно-правового акта, в котором раскрывалось бы понятие «наднациональность». Не существует устоявшегося определения и в международно-правовой литературе.[64]64
  Мещерякова О. М. Понятие «наднациональность» и суверенитет государств – членов ЕС // Вестник РУДН. Серия «Юридические науки». 2007. № 3. С. 61.


[Закрыть]

Однако несмотря на все вышесказанное, термин «наднациональность» прочно вошел в терминологический оборот. Анализируя различные подходы к пониманию наднациональности, можно сказать, что многие исследователи сходятся на том, что наднациональность возникает тогда, когда некое образование получает возможность обязывать своими конкретными действиями стоящие у его истоков государства, не заручаясь их согласием на это в каждом отдельно взятом случае, т. е. приобретает в отношении них определенный объем самостоятельных распорядительных полномочий и за счет этого как бы «возносится» над ними, ввиду чего в литературе иногда используется иной термин для обозначения рассматриваемого явления – «надгосударственность». То есть вне зависимости от употребляемых наименований суть наднациональности состоит в том, что нечто в порядке иерархических взаимосвязей подчинения-подчиненности располагается над государствами как суверенными единицами. Следовательно, наднациональность может существовать лишь в рамках тех международных образований, в которых составные элементы полностью не утратили своего суверенитета.[65]65
  Королев М. А. Наднациональность с точки зрения международного права // Московский журнал международного права. 1997. № 2. С. 5–6.


[Закрыть]

Используя этимологический анализ слова «наднациональный» можно сказать, что уже в самом слове заключен элемент подчинения «национального» (национальных государств) чему-то над-, сверхстоящему, имеющему какую-то властную силу над «национальным».

Ранее отмечалось, что понятие «наднациональность» берет начало в федералистских идеях конца 40-х – начала 50-х гг. Однако с юридической точки зрения в федерации явления наднациональности быть вообще не может, поскольку субъекты таковой не обладают суверенитетом, своей суверенной государственностью. Термин «наднациональность» в данном случае допустимо употреблять лишь с политологическими целями, для подчеркивания того факта, что в новом едином образовании центральная власть управляет административными единицами, бывшими еще в недавнем прошлом территориями, которые существовали суверенно.[66]66
  Королев М. А. Наднациональность с точки зрения международного права // Московский журнал международного права. 1997. № 2. С. 6.


[Закрыть]

В отличие от федерации, в конфедерации – договорном объединении суверенных государств, не имеющем собственной международной правосубъектности, – отчетливо просматриваются все признаки уже готового наднационального образования. Конфедерация – это особый союз (объединение) государств, сохраняющих свое качество суверенных образований, наделенных определенными наднациональными качествами, позволяющими ему выступать в этом наднациональном качестве субъектом международно-правовых отношений».[67]67
  Ушаков Н. А. Суверенитет и его воплощение во внутригосударственном и международном праве // Московский журнал международного права. 1994. № 2. С. 14.


[Закрыть]

В литературе явление «наднациональности» связывается прежде всего с международными организациями. Например, Е. А. Шибаева считает, что вопрос о наднациональности международной организации – это вопрос о соотношении суверенитета государств-членов с полномочиями созданного ими внутриорганизационного механизма. Вступление государств в международную организацию влечет за собой добровольное делегирование этой организации части своих суверенных прав.[68]68
  Шибаева Е. А. К вопросу о наднациональном характере универсальных международных организаций//Московский журнал международного права. 1992. № 4. С. 45.


[Закрыть] М. А. Королев обосновывает присутствие наднациональных начал в международных организациях наличием неких конфедеративных тенденций, если не сущностных, то функциональных. По его мнению, наиболее важными признаками наднациональности являются: внутреннее право наднацинального объединения автоматически становится внутригосударственным правом его членов, оно творится органом, действующим юридически неподконтрольно государствам-членам и принимающим обязательные для государств решения вне зависимости от отрицательного к ним отношения со стороны одного или нескольких государств, при том что соответствующие вопросы полностью или частично (конкурирующая компетенция) изымаются из ведения таковых. Согласно автору, абсолютной наднациональности существовать не может. В чистом, сущностном виде наднациональность вообще невозможна, поскольку до тех пор, пока государства наднационального образования сохраняют суверенитет, они обладают способностью в любое время прекратить свое членство в нем, и отнять это право у суверенных государств нельзя, равно как и сами они от него отказаться не могут. Исходя из этого, ученый признает существование функциональной наднациональности, которая является способом единообразного регулирования определенной области жизни государств, заключивших между собой с этой целью соответствующее соглашение. Примером функциональной конфедерации может быть назван Европейский союз.

Высказываются и иные позиции касательно возникновения у того или иного интеграционного объединения самостоятельного суверенитета. Так, Ю. Н. Малеев пишет: «…государства – члены ЕС, оставаясь суверенными, вместе с тем уже сегодня обладают новым качеством совместного суверенитета, которое не может быть выражено ни одним из названных терминов. Представляется возможным для обозначения данного явления использовать термин «коммунитет», который возникает как слагаемое целого ряда однородных факторов социального развития стран региона: экономических, политических, культурных, военных, исторических и идеологических».[69]69
  Малеев С. Н. Международное право в современном мире. М., 1991. С. 57.


[Закрыть]

Данная точка зрения представляется спорной. Право, складывающееся в рамках интеграционного сообщества (так называемое интеграционное право или коммунитарное право), отличается от международного права по объекту, субъектам, методам правового регулирования. Объектом международного права являются международные (межгосударственные) отношения. Сущностным признаком таких отношений является то, что их субъекты независимы от какой бы то ни было власти и обладают высшей, суверенной властью.[70]70
  См.: Лукашук И. И. Международное право. Общая часть. М., 2005. С. 13.


[Закрыть] Механизм формирования и действия международного права носит межгосударственный, а не надгосударственный характер. Его нормы создаются путем соглашения субъектов.[71]71
  См.: Там же. С. 11.


[Закрыть] В свою очередь объектом регулирования «интеграционного права» являются отношения, складывающиеся в рамках интеграционного сообщества. «Перераспределение» внутригосударственных полномочий в пользу наднациональной структуры, как уже ранее отмечалось, стало возможным благодаря развитию доктрины о государственном суверенитете. Латиноамериканский профессор А. Р. Васкес предлагает к традиционному свойству суверенитета «границы» от другого государства добавить свойство «ограничений», которые могут быть предусмотрены международным договором, по которому делаются уступки или передается компетенция в пользу наднациональных органов, что и обусловливает рождение «коммунитарного порядка».[72]72
  Vazquez A. R. Soberania, supranacionalidad e integracion: la cuestion en los paises del Mercosur // http://www.juridicas.unam.mx


[Закрыть] Нормы интеграционного права создаются путем нормотворчества компетентных органов интеграционного объединения, контроль за их исполнением возлагается также на органы этого сообщества.

Основными целями правового регулирования международного права являются мир и сотрудничество государств. Целью интеграционного права является углубление и развитие процессов интеграции: «коммунитарное право стремится к тому, чтобы быть правопорядком, который служит функционированию экономической интеграции, и который ее контролирует, регулирует и ориентирует».[73]73
  Restrepo F. U. El Derecho de la Integración en el Grupo Andino. Quito. 1990. P. 43.


[Закрыть] Цели интеграции, обозначенные в учредительных документах интеграционных объединений, это, прежде всего, повышение экономического и социального благосостояния населения, упрощение торгового и хозяйственного оборота между государствами в рамках единого интеграционного пространства. Правовое регулирование, осуществляемое в рамках сообщества, направлено, в первую очередь на формирование единого рынка, а потому касается как вопросов публичного, так и частного права.

Субъектами интеграционного права являются не только государства и другие субъекты международного права, но и частные лица, на которые распространяются права и обязанности, налагаемые законодательной властью их национальных государств, а также наднациональной властью. Интеграционное право превосходит классическое международное право в том смысле, что создает правопорядок, субъектами которого являются не только государства как таковые, но и физические и юридические лица, которые прямо применяют интеграционное право в пределах коммунитарной территории.[74]74
  Restrepo F. U. Op.cit. P. 40.


[Закрыть]

Таким образом, право, складывающееся в рамках интеграционных объединений, является международно-правовым по своему происхождению, которое под воздействием процессов интеграции развилось в автономную правовую систему – коммунитарное (интеграционное) право.[75]75
  Далее в настоящем исследовании термины «коммунитарное право» и «интеграционное право» используются как синонимы.


[Закрыть] Такая схема воплощена в Европейском союзе. Европейское право состоит из так называемого первичного права ЕС, к которому, прежде всего, относятся договоры о создании ЕЭС, а также договоры, их изменяющие и дополняющие (Амстердамский договор, вступивший в силу в 1999 г.), и вторичного права ЕС, которое создается органами этого Союза путем принятия регламентов, директив и иных актов (решений).[76]76
  См.: Богуславский М. М. Международное частное право. М., 2006. С. 52–53.


[Закрыть]

Правовая интеграция, по мнению А. В. Егорова,[77]77
  См.: Егоров А. В. Правовая интеграция и ее содержание // Государство и право. 2004. № 6. С. 74–84.


[Закрыть] – это объективное проявление социально-психологической потребности сообществ к сближению, которая выражается в гармонизации национально-правовых интересов различными способами и методами, но не представляет собой процесса или результата полной идентификации данных «правопорядков». Правовая интеграция включает в себя: а) правовую сферу и нормативный объем интеграции; б) субъекты интеграции; в) юридический инструментарий интегрирования.

Исследователь полагает, что право, будучи нормативным инструментом регулирования общественных отношений, лишь обеспечивает экономические, политические, социально-культурные и иного вида интеграционные процессы. В частности, оно может способствовать развитию, усовершенствованию определенных интеграционных объединений или упреждать негативные проявления сближения общественных образований – нелегальную миграцию, транснациональную преступность и т. д. Но право само по себе не порождает ни экономической, ни политической, ни какой-либо другой интеграции. Интеграция – это самостоятельный объективный процесс взаимопроникновения элементов сферы человеческого бытия, где право является одним из формально-структурных образований, обеспечивающих интегрирование.[78]78
  Егоров А. В. Там же. С. 74.


[Закрыть]

Под правовой сферой интеграции следует понимать объективные проявления функционирования правовой системы, которые можно определить в виде трех правовых компонентов – нормативного, доктринального (теоретического) и юридико-технического.

Интеграция нормативной сферы предполагает сближение правовых стандартов и мер поведения.

Интеграция в доктринальной сфере может быть представлена в трех вариантах. В первом случае речь идет о теоретическом обеспечении (подготовке) нормативной интеграции. Сближение теоретических взглядов и позиций субъектов интеграции на ту или иную правовую проблему может проходить в течение не одного десятилетия. Так, разработка единых стандартов в сфере международного морского права велась в течение 10 лет. Меньший временной промежуток занимает реализация второго варианта доктринального интегрирования, когда без изменения нормативных компонентов происходят изменения в их применении. Данная практика была широко распространена в странах, где наряду с местным правом прививались нормы общего права. Третий вариант интеграции в доктринальной сфере проявляется в единой стратегической концепции правового развития определенных сфер правовой жизни стран или регионов.

Еще одним компонентом сферы правовой интеграции является юридико-техническое сближение правовых систем. Здесь речь идет о формировании языка права, о методах толкования права, о способах изложения норм права, о методах применения права в работе юрисдикционных органов и т. д. Активизация интеграционных работ в данной сфере качественно влияет на ход интеграции доктринальных и нормативных компонентов правовой действительности, поскольку правоприменительная практика определяет необходимость нормативного упорядочения определенных проявлений социальной действительности, а также дает теоретическое обоснование появлению и функционированию новых нормативных регуляторов.

Субъектами интеграционных процессов являются две группы элементов: группы официальных субъектов, носителей субъективно-властной воли по изменению правовых комплексов, и группы неофициальных субъектов, которые не принимают юридически значимых решений, а лишь способствуют осуществлению процесса интегрирования. К субъектам первой группы необходимо отнести государственные органы, должностных лиц и народ. Эти субъекты по характеру осуществляемых правотворческих функций соответствуют трем видам правотворчества – правотворчеству государственных органов, санкционированному правотворчеству и народному правотворчеству (референдуму). Вместе с тем большое влияние на процессы правового интегрирования оказывает и другая группа субъектов, которые содействуют интеграции, но не определяют ее окончательный результат. В данную группу предлагается включить субъекты, не принимающие юридически значимые решения по созданию, изменению или прекращению функционирования соответствующего правового элемента – общественные организации, научные объединения, группы ученых или другие образования, оказывающие влияние на правотворческий процесс в качестве носителей элементов правовой идеологии и правовой психологии. Роль субъектов интеграции в интеграционных процессах не одинакова. Это объясняется как характером объекта интеграции, так и особенностями действующих на момент интеграции условий жизни общества. Поэтому иногда роль общественных организаций в интеграции оказывается более значимой, нежели роль государственных органов. Роли основных и вспомогательных субъектов интеграции распределяются также в зависимости от характера интегрируемых сфер правовой жизни общества. При нормативной интеграции ведущая роль в интегрировании принадлежит основным (или публичным) субъектам. При доктринальной или юридико-технической интеграции возрастает значение деятельности других субъектов интеграции – научно-исследовательских объединений, иных профессиональных организаций и даже отдельных индивидов.

К вопросу о юридическом инструментарии интегрирования вообще и о юридических средствах интегрирования в частности, обращались многие исследователи. Ю. А. Тихомиров, например, предлагает около двух десятков юридических средств правового сближения.[79]79
  См.: Тихомиров Ю. А. Курс сравнительного правоведения. М., 1996. С. 75–76.


[Закрыть] А. В. Егоров относит к средствам правовой интеграции: юридический режим, правовое признание, общность юридических механизмов.

Суть юридического режима с точки зрения правовой интеграции состоит в том, что он устанавливает определенные стандарты, льготы или ограничения для иностранных элементов, будь то иностранный субъект или иностранный объект. Установление режима наибольшего благоприятствования для одних субъектов и применение общего национального режима к другим, применение режима льготного налогообложения при усилении режима ответственности за недекларированное перемещение товаров и т. д. – все это определяет характер иных видов интеграции (экономической, политической, научно-технической и т. д.). Для правовой же интеграции значение юридического режима состоит в том, что в результате его постоянного применения происходит привыкание национального права к тому, что в системе права (законодательства) имеются адресные нормы, которые адресуются иностранному элементу.

Другое средство интегрирования – правовое признание – предполагает согласие потенциальных субъектов интеграции с нормами, уже существующими в мировой (международной) практике. Правовое признание может осуществляться в двух видах: как признание международно-правовых стандартов, изложенных в конвенциях, соглашениях и т. п. документах, и как признание национальных правил (стандартов), которое можно определить как конвергенцию национальных правопорядков. Причем если при признании международно-правовых стандартов происходит инкорпорация международных норм в национальное законодательство, то при признании национальных правил происходит не перенос норм права из одной правовой среды в другую, но осуществляется формирование в принципе идентичных процедур и правил. При инкорпорации международных стандартов происходит либо их включение в национальную систему законодательства в полном объеме и без изменений, нередко в силу самого акта ратификации, либо эти стандарты переносятся в форме издаваемого национального акта, который с незначительными отклонениями воспроизводит положение идентифицируемого международного акта. Но в любом варианте правовое признание будет считаться средством правовой интеграции лишь при условии взаимного интегрирования.

Не менее важным юридическим средством правовой интеграции является и общность юридических механизмов, понимаемая как средство, обеспечивающее одинаковые подходы в работе основных компонентов правовой системы. Прежде всего речь идет об общих механизмах правотворчества и правоприменения при сохранении суверенных полномочий государств правовой сфер. Общность обозначенных компонентов означает их согласованность относительно модели, которая включает в себя принципы и виды как правотворчества, так и правоприменения, стадии законотворческого и правоприменительного процессов и акты как результаты правотворческой и правоприменительной деятельности. Лишь при действенном использовании общности юридических механизмов возможна непосредственная унификационная деятельность по сближению национальных законодательств и интеграции правовых систем. Именно последнее из рассмотренных средств правовой интеграции является основным в системе юридических средств интегрирования, тогда как отсутствие общих механизмов, и прежде всего в области правотворчества, приводит к отставанию нормативной базы от реальных, объективных потребностей интеграционных сообществ.[80]80
  См.: Егоров А. В. Правовая интеграция и ее содержание // Государство и право. 2004. № 6. С. 74–84.


[Закрыть]

* * *

Подводя итог проведенному анализу, можно констатировать, что расширение «двуединого» процесса глобализации и регионализации современного мира, его политические и международно-правовые последствия ведут к изменению роли института государства как внутри страны, так и на международной арене. Тем не менее, именно суверенные государства, основывающие свою деятельность на согласовании национальных и международных правил, должны играть наиболее активную роль в решении стоящих перед мировым сообществом задач.

Не менее значимым результатом развития процессов межгосударственной интеграции является появление большого числа межгосударственных объединений экономической интеграции, которые зачастую «сосуществуют» на одной и той же территории, объединяют одни и те же государства. Их появление (создание) инициирует и процесс сближения правовых систем государств – участников интеграционных объединений. Механизм такого сближения может быть различным – оно осуществляется посредством как согласования воль, в основе которого лежит международный правотворческий процесс, так и посредством правотворчества органов интеграционного объединения, для которого характерно использование метода принятия международных правовых актов, исходящих от уполномоченных органов интеграционного объединения. «Удельный вес» каждого из этих инструментов в различных интеграционных объединениях различен, вследствие чего их построение может осуществляться на основе различных моделей, с различной степенью сближения правовых систем государств. Первая модель требует выработки и принятия единого международно-правового акта, являющегося международным договором. После выражения всеми государствами – участниками международного договора, с учетом порядка, предусмотренного самим договором, согласия на признание обязательности его положений, последний будет иметь обязательную юридическую силу для всех государств – участников указанного договора, их органов и должностных лиц. При этом государства – члены межгосударственных объединений для отстаивания своих интересов используют свое право вносить предложения юридического характера – проекты международных актов, дополнения и поправки.

Вторая модель интеграции государств базируется на модельном законодательстве. Государствами согласовываются нормы и правила, которые они (государства) вольны вводить в свой правопорядок полностью, частично или не вводить вообще.[81]81
  См.: Вельяминов Г. М. Международное экономическое право и процесс (академический курс): учебник. М., 2004.


[Закрыть] Модельные законы достаточно широко распространены в практике межгосударственных объединений, однако они не являются юридически обязательными международными правовыми актами, а содержат положения рекомендательного характера, адресованные государствам – членам межгосударственного объединения, которые могут исполняться либо не исполняться государствами по своему усмотрению. Таким образом, модельное законодательство создает широкое пространство как для сближения правовых систем государств – участников интеграционных объединений, так и для учета их национальных особенностей при преломлении и адаптации международно-правовых норм в национальной правовой среде.