Текст книги "Сингулярность 2.0. Биотех"

Рина лежала в той же позе, но Киму показалось, что губы ее растянуты в подобие улыбки. Девочка выглядела старше своих лет. Но он только мельком глянул на нее. В расширенных зрачках Кима отражался листок бумаги, лежащий на столе рядом с кушеткой. Короткий синий карандаш парил в воздухе над столом, будто прицеливался. Потом он опустился на бумагу и стал писать. А Ким перестал дышать. И лишь когда карандаш поставил точку и упал, Ким выдохнул. Он осторожно, как к ядовитой змее, приблизился к столу и резким движением сгреб белый прямоугольник.

Кривые круглые буквы не сразу сложились в слова. Ким опустился на пол рядом с кушеткой, расправил смятый в кулаке листок, перечитал и обреченно закрыл глаза. Но это не помогло. Синие буквы пробрались под веки и светились там, как указатель аварийного выхода. Только выхода не было:

«Простите, что не отпускаю вас. Тело вышло из строя. Но это временно, оно справится. За ним просто надо немного присмотреть. Вы спрашивали, во что я люблю играть. Я придумала. Заколдованную спящую принцессу в пещере терпеливо охраняет доброе чудовище. А когда принцесса очнется, они вместе станут хозяевами этого мира. Круто, да?»

Флинт Киборд. Лучшее из двух миров

– Все новое – тщательно засекреченное старое… Берите! Диэтилтолуамид в основе. И где вы тут москитов ископали?..

Доктор сегодня был разговорчивей обычного. Еще разговорчивей…

– Не знаю, ко мне что-то ломятся.

– А! Чуют вашу профессию, мстят! Хе-хе… Вот что, Васко как раз делает новый репеллент. Опробуйте. Единственный минус, он не от москитов. От…

– От них?

– Да.

Доктор усмехнулся, помолчал секунды – и разразился спичем:

– Это тоскливо до… нервного смеха, знаете! Каждый, кто сюда приезжает, знает все о… местной фигуре умолчания. О местной тайне. Прям больше, чем я знает! Тоска уже, а не тайна… Бодяга, старательно обрастающая мифами. Для таинственности. И ужасности… Иначе не приедут. Вот не пойму: местные чиновники, что ли, тур-рейтинг поднимают? Хотя – доходов-то с гулькин хер все равно с нашего заливчика! А несчастные случаи – регулярны, неизбежны, и… скучны. При всей тайной ужасности.

– Окей, Док, я тоже знаю больше вас о навках! С ходу, видите – слово даже это не умалчиваю.

Доктор повернулся, вгляделся в Нильса попристальней… Не забывая подтапливать иронию в выражение лица:

– Что знаете? Любопытно ж, давайте.

– Ну, как что… Одичавший результат биоэкспериментов. Почему-то в виде голых девиц неземной красоты. Голые – понятно, из моря… Но озадачивает отсутствие самцов. Видимо, специально, чтоб за сухопутными мужиками охотиться. Для надежности мифа.

– Годится. Нормально. А дальше? Уволокут, доставят секс-утех – и?.. Приволокут обратно? Утопят? Это важная разница же – что именно вы слышали! И зачем сюда приперлись.

– Не за сексом, коллега.

– Настоящий энтомолог? Не верится! То есть так: энтомолог – может быть, настоящий. Но миссия ваша не в этом.

– В чем же?

– Ну, сейчас придумаем… Службист-инспектор? Шпион? Эмиссар вражьей разведки?

У Доктора было игривое настроение, да. Нильс решил подстегнуть разоблачительный тон беседы:

– Знаете, Док, кто – вот навскидку – самый явный службист? Вы. И Хаас.

– Двое на одну деревню? Ну-ну…

– Хаас – от местных. Бурагозиец. Типа «тоже посматривай».

– Вы, похоже, преувеличиваете круть местных. Прям обучили-внедрили резидента, ага…

– Ну, окей. Он – реально предприниматель. Хотя… сомневаюсь. Его бизнесы должны были сто раз уж прогореть тут с нами.

– Ни фига! Местные чешую всякую производят, дары моря… в самый раз туда-сюда трейд. Вы не в теме.

– Окей. Чешуя. А притон… э-э… шалман? Точно убыточен. Вербанули комерса местного, приплачивают за…

– Вот нет, – с серьезной мордой воспротивился Док. – Платить ему не будут. Это раз… Дальше: Хааса завербуешь, как же! Этот – себе на уме. То есть: завербуешь, со свистом – но без толку. Типаж… агента всех разведок с нулевым выхлопом, – Док вновь хитро прищурился. – Это я фантазирую, коллега! Как службист, ну, отыгрываю вашу версию… Не хочу разочаровывать.

– Нисколько не возражаете, что сами – службист?

– Подобному никогда не стоит возражать! Я, такой… авторитет… Интерес… Человек-загадка! Каждая моя фраза уже звучит как инсайд. Вы искренне тянетесь ко мне, как к собеседнику… Сплошной профит!

Нильс рассмеялся.

– Ладно, ценю… Раз уж мы оба агенты… Я скажу, что мне наплел кое-кто из… коллег. На стадии сборов в дорогу. Инфа с форумов и тусовок.

– Ну?

– Ваша лаборатория собирает-патчит эндемиков для биооружия.

– Та-ак… Кому нужны местные эндемики? Завоевать Бурагозию? Опустошить?

– Док, важно не то, что у вас тут реально делается – а то, что «свободная» журналистика сможет присочинить об этом.

– Наш зеленый друг, например.

– Раджи?

– Угу. Он, кстати, ничего еще. В полном сумбуре. Не решил, что тут делать. Лозунгов не сочинил. Приключений не ищет… А вот два наших ветерана, похоже, тужатся подцепить и отыметь по навке. По навочке. Навулечке…

– Слуште, Док, каждому ж дятлу ясно, что словить от этих милашек можно… воистину, биооружие! Супертриппер. Да просто биоту чудовищную! Даже если все и не совсем так – каждому дятлу очевидно именно это.

– Да ну. Отчего же. Два наших дятла уверены, что никакой триппер их не возьмет. Герои же. Вообще… что ни месяц – пара новых гостей! Самая крутая точка на районе, пофиг что закрытая зона.

– Больничка… э-э… медпункт. Гостевые бунгало. Крутой шалман Хааса… Ну и, бетонка сюда приходит.

Док кивнул. Замкнул дверь медблока, парадно одернул свой сафари-жилет… Прищурился на Нильса:

– Ладно! Вас наняла восточная держава, лезущая от непомерной мощи во все дыры, где есть намек на особые технологии. Вообще там у них рефлекс по технологиям. Хватательный.

– Отличная история, коллега.

– И… про запас, есть еще некая страшно опасная страна. Что там на деле – покрыто мраком. То ли разруха, то ли хай-тек концлагерь. Народ хмурый, палец в рот не клади…

– О! Закошу под агента оттуда, круто ведь. Кстати! Я там был, лет восемь назад. Не по науке – туристом.

– Хм. И как там?

– Чистенько, знаете. Спокойно. И – много всего ночью работает, вот странно. Не только кабаки – а магазины, транспорт и тэ пэ.

Доктор хмыкнул.

– Реально, злодеи! Ценят мрак… Все! Пойдемте-ка в наш ночной кабак!

Шалман Хааса собирал немногих «с большой земли» – местные если и заходили, то купить благ цивилизации в сопутствующей лавчонке. Ибо ассортимент блистал. Туземной абсурдной беспощадностью.

В тени под крышей в данную минуту расслаблялись «дятлы» – Грег и Дерек – плюс примкнувший «зеленый друг» Раджи. Обслуживала Лаала. Нильсу больше нравилась юная ее помощница Наа – он чуть-чуть огорчился, что ее не видно… Ладно, посидим.

Раджив прибыл позавчера, успел снискать опасливое неприятие Васко-лаборанта, равнодушие Доктора и зачаточную собутыльную дружбу с «дятлами». Ветеран Грег знал про расхожую местную тайну, конечно, все – мифы во главе с домыслами. Факты в его винегрете тоже встречались.

– …Они крайне быстро стали неконтактны. Неадекватны. И… неуничтожимы, фактически. Разве что ядерным зарядом по архипелагу… Кстати, этот вариант поныне рассматривается, мне шептали… Но… как-то громоздко, знаете – политически…

– А! Вы о главном! Непременном. Ну-ну, – откомментировал Доктор.

– Салют, Док! Салют, Нильс! Ну, Раджи ж интересуется…

Впрочем, навичья тема, будто застеснявшись Доктора, тут же сникла.

Дерек во главе стола самопогруженно изучал свежие поступления, рукой Хааса на картонке накорябанные.

– Ух ты… «Блэк Вельвет»…

– А я тут видел электрическую мухобойку в товарах, – поделился Нильс. – Цивилизация настигает!

– Как выглядит?

– Навроде теннисной ракетки. На батарейках.

– Да тут прям форпост прогресса, – хмыкнул Доктор. – Месяц назад Хаас припер маленький кассовый терминал – потыркал, покумекал, заработало! Я картой расплачиваюсь! Связь, впрочем, то есть – то нет… Ну, по старинке – «запиши на меня». Но мне уже не нужно за наличкой мотаться в Балямбо. Вот да: «Вельвет»…

Подошла, по докторскому щелчку пальцами, Лаала.

– Мне с собой. Во фляжечку…

Нильс пошел вслед за ней к стойке, взял кокосовый коктейль, слабоалкогольный. Он питал тягу ко всему кокосовому.

Лаала отлучилась к мангалу, принесла местную рыбешку на палочке, заказанную Раджи, копчено-жареную – и… сгрузила в суп (как это еще назвать?), осторожно гостем хлебаемый. Раджи чертыхнулся.

– Ешьте-ешьте. Нормально. Сочетается, – приободрил Док.

– Да здесь все… сочетается так, что… – отбурчался Раджи.

– Зато аутентично.

– Да солянка здесь с винегретом, вот ровно как в вашей тарелке! – изрек экспертное мнение Грег. – Лаала, между прочим – вовсе с западного побережья. Из понаехавших. Хотя, догадываюсь, для вас местные – все на одно лицо.

– Нет, почему же, – возразил Раджи. – Как раз обратил внимание…

Тут наконец в поле зрения появилась Наа: из подсобки – на выход, в питейный зал не завернув… Нильс проводил ее философским взором. Дерек метнул взгляд. Высказался:

– Вот местный тип – лоб круглый, нос ровный. Глаза – чуть особые, но безо всякого там. Почти белая. И стройняха…

– При этом походка западная. Подиумная просто, – отметил Нильс.

– Выучилась… Она ж мужа с континента подцепить целит, ясно же.

– Но никому не дает, – вставил Доктор.

– Ну… это ее проблемы, – процедил Дерек. – Другие обскачут. Третий мир, знаете…

– …имеет свои достоинства, да! – поддел Грег. – Для того, кто носит с собой частичку Первого мира, хе-хе…

– Угу. Лучшее из двух миров, – добил мысль Доктор. – Сказка.

Дерек важно погрузился вниманием в свой «вельвет» со льдом, подвесил паузу.

– «Местный тип» – это как раз навки, – отцедил Грег. – Вот уж у кого походка…

– А какая? – поинтересовался Нильс.

– Ну водные ж… твари. Ходят – как по палубе. Враскачку. Того и гляди, на четвереньки присядут… Или – перед каждым шагом думают, что ли…

– Но по воде – по колено – быстро бегают, кстати! – заявил Дерек. – Почти без брызг. Галопом! Я видел как-то…

– Галоп – это на четвереньках, бро.

– Нет, ну… Ногу выдергивают – и ставят… как-то вскачь… Нечеловечески. Быстро…

– Хы… Догонял? Когда вломились к тебе?

– Нет. Раньше.

– Что? Вломились? – заинтересовался Раджи.

Ясно, сейчас будет история про «мазь от Васко»: навки влезли в бунгало Дерека и увели флакончик – средство предназначалось как раз для привлечения этих морских красоток; Васко стал горд и решил сочинить мазь «для отпугивания», ну, «полный спектр доминирования», дескать…

– О! Так хит сезона же! Ваш, Раджи, зловредный оппонент соорудил чудо-средство…

…Нильс с лениво-скучающим видом поднялся, вышел.

С той стороны шалмана имелся пятачок с хорошим обзором – Нильс встал на него, осмотрелся…

Ближний пирс. Хаасова моторка с тентом – на ней он мотается за два мыса в незаповедную зону за бакалеей, бухлом, благами цивилизации. Топливом для электрогенераторов в первую голову…

Дальний пирс – он романтичней. Длинней, живописней. И бесполезней.

Н-да, Наа подевалась уже куда-то, ушла. Что-то она… неуловима сегодня. Жаль…

Вернулся в сень питейного заведения.

Тут шла мощная просветительская лекция, Грег что-то раздухарился:

– Человек – он и есть водоплавающее! Из мангровых лесов. Вот ноздри у тебя куда смотрят? Вниз! Это для ныряния фича. Волосы – только на голове… И так далее. Там десятки признаков.

– Человек – не чисто водоплавающее все-таки, – оппонировал Раджи.

– Ладно! Амфибия, конструктивно. Человек слишком хорошо плавает, для сухопутного зверя.

– Да и бегает на удивление неплохо, – вставил Доктор. – А уж как убить может, для не-хищника…

– У них же на руках плавательные перепонки, я слышал… – гнул что-то свое Раджи.

– Да ну? – выразил недоверие Грег.

– Есть, точно, – кивнул Доктор. – А у тебя тоже есть перепонки. И у меня… Ладонь! Кисть руки скелета видел – сколько там фаланг? А от большого к указательному… – он растопырил пятерню. – Чистой воды перепонка!

Раджив порассматривал свою ладонь… Выудил из памяти следующий аргумент:

– Я слыхал, нервная система там тоже перестроена. Рефлексы, перцепция…

– Да. В известной мере. Нервная система – вещь гибкая. Перестраивается. Тем более с детства… Но видовой разницы нет. Главная пенка – знаете в чем? В микробиоте.

– А… Болезни другие, так?

– Не в этом дело. Друг мой, вы в курсе, сколько килограммов микроорганизмов живет в нашем теле? Да без них и пищу-то толком не переваришь! И не только в ЖКТ. Везде живет… Так вот, эта их флора-биота сугубо другая. Иная пища, иная среда…

Раджив задумался…

– Ну, вирусы-то вообще апдейт ДНК делают, – блеснул знаниями Дерек.

– Звучит мрачно, – сообщил Раджив.

– Во-во. Отсюда и все дерьмо: лаборатория, типа бактериологическое оружие делала. Вирусы-бактерии же! Ату их!

– Вот именно, – с едкой миной кивнул Доктор. – Ортодоксальная медицина почему в ступоре? Потому что все еще, как в девятнадцатом веке, реагирует: «О! Микроб! Травить его!» А то, что этот микроб живет в человеке – в балансе с тучей других – и ничего! – по-прежнему башка не петрит. Вот геликобактер: дрянь казалось бы, способник язвы желудка. А вытравишь его – и… загадочная эрозия пищевода. Отчего-то вдруг. Баланс сместили! Хотя… – Док задумался, – может, оно и к лучшему…

– Что?

Док хмыкнул.

– Ступор. Разброд… Знаете – кто-то боится, что навки завоюют весь мир. Кто-то жаждет их охранять… Раджив! Вы – по правам животных только или по правам человека тоже?

– Я не… по правам человека, – замялся Раджи.

– Тогда следует определиться: навки – люди?

Раджив замялся окончательно.

– Что? Не люди, так?

– Генетически – люди, – дал актуальную справку Грег. – Это не другой вид. Ну… подвид. Порода. Хомо сапиенс навикус.

– Хана человечеству, – кивнул Дерек. – Новая совершенная раса.

Раджи иронию его слов, кажется, не вполне отловил:

– Так что – они лучше? Здоровей? Совершенней?

– Нет! – продолжил разряжать атмосферу Грег. – Допустим, мы утратили совершенство – да! Ушли от природы… Но навки тоже несовершенны, не надо преувеличивать! Главное – мы не понимаем друг друга. И если афишировать, то… их решат просто уничтожить. Это по вашей части, Раджив – насчет афишировать… Так! Ладно! Пойду покурю.

– Что за пафос, Грег. Хаас разрешает курить.

– Не. Там приятней…

Некурящий Раджив, подумав, отправился вслед за Грегом. Ему чего-то недоставало в информационном плане.

Нильс плеснул тоника на остатки льда в свой стакан…

За пальмовыми фашинами обозначился Васко. По обыкновению он вытыкивал в смартфоне проблески вайфайного коннекта, осеняющего шалман со спутниковой тарелки Хааса… Глянул, оценил тусовку… Вошел, решительно подсел к Дереку:

– Опа! Сделал!

– А?

– Репеллент, – Васко извлек на всеобщее обозрение флакончик.

– Контейнер для биокультуры, – определил Нильс. – На фига? Там бактерии?

– Нет, что вы! Просто – смотрится круто. У меня такой упаковки до фига. Там обычный крем. Ну… особый.

Доктор состроил ухмылочную морду – для Нильса – и с видом «ухожу, ухожу» двинул созерцать бутылки за барной стойкой… Дерек повертел в руках лабораторное творение:

– Ладно. Давай! На пробу. За пять балямбийских доляров.

– Десять! – потужился торговаться Васко, но тут же сник. – Ладно… пять. На пробу.

Дерек сцапал флакончик, помедлил… поднялся – двинул к пляжу. Как будто теперь-то внешний мир ему не страшен… Васко обратил внимание к Нильсу, жестом фокусника материализовав в руке второй флакон:

– А вы? Не хотите?

– Нет.

Васко подумал.

– Ладно, так берите! Рекламная порция. Понравится – заплатите. За следующую…

Поскучал, отдав флакончик, пяток секунд. Достал смартфон… Убрал.

– Что-то зеленый друг с вами не поладил… – поднял тему Нильс.

– Ну, я же из… бывших. Работал здесь. До упразднения.

– «Живодерские эксперименты над…»? Или – «биооружие»?

– Типа того. Хотя уж я-то…

– Что?

– Ну, во-первых, я под занавес уже пришел. Мелкой сошкой. Меня и оставили-то именно поэтому: матчасть знаю, исправный лаборант – но секретов не набрался, пустышка. В самый раз прислать, типа врача настоящего – и я под его началом, готово-дело, объект перепрофилирован в больничку… Убыточную. Но копеечную. Подстраховались как бы. Чтоб в утиль не списывать лабу. Хотя – все, тема закрыта.

– А что закрыли? Испугались? Если не секрет, конечно…

– Да фигня же. Знаете, боевые пловцы, все такое. Тема пятидесятилетней давности вообще-то. Так что тут не с нуля начинали. Как раз – были наработки, очень даже… Ну и понадобилось тихое местечко. Но – тема устарела окончательно. Так же как, знаете, дельфины и прочая муть.

– Почему же? Биоподходы… Биотехнологии.

– Я искренне верю, что вы считаете, что не устарело. Но решаем не мы, а… сфера лиц, где… Поветрия и моды непредсказуемы. К тому же…

– Что?

– К тому же конторка имеет специфическую репутацию. И стилистику…

– Конторка?

– Агентство на букву Дэ, – отмахнулся Васко. – Буйные затейники и прожигатели гос-средств. Большинство их проектов отмирает, но… Говорят, они изобрели интернет. И еще немножко какой-то дряни…

И, в тщете дрянного интернета, Васко погрузился в смартфон… Вернувшийся от стойки Доктор любопытствующе заграбастал у Нильса флакончик, повертел в руках… отрецензировал комичной серьезностью морды, вернул.

Нильс вышел, обошел шалман. На пятачке Грег прицеливался пальцем в правый квадрант берега:

– База дальше. Вон там… Не видать отсюда.

– Я думал, залив поменьше, – отвечал ему Раджи.

– Да он мелкий. Изрезан весь… Косу видите? И мыс… Там отмели сплошь. Карты смотрели?

– Да там… не пойми где что. Поселок не обозначен никак. «Национальный парк», бледная зона…

– У меня старая карта. Армейская. Секретная, – Грег подмигнул Нильсу. – А вы? Как вы просочились?

– Как все. Через блокпост. Как честный легальный энтомолог… Готовый подсобить немножко, материально. Честному постовому офицеру.

– Хм… Энтомолог – это ж с сачком, бабочек ловить? – поучаствовал в расспросе Раджи.

– Сачок есть. Но мне он не нужен. Я ползучую мерзость изучаю. Земляную. От нее больше толку, чем от бабочек.

Раджи покивал (настроя защищать земляную мерзость в нем не наблюдалось)… Спросил:

– Док вас уже заподозрил в службе на чью-нибудь разведку?

– Док чудит, – отвесил Грег.

– Он прикалывается, – доуспокоил Раджива Нильс. – Не обращайте…

– Здесь не за чем шпионить, – продолжал вещать Грег. – База не видна совсем. Да и… функционирует едва-едва, по сути. Вот нет, чтоб базы лишние прикрыть – держат на полудохлом пайке, ни то ни се…

– И вы… реально воевали? Здесь? – задал вопрос Раджи.

– А что, здесь… воевали? – удивился Нильс.

Грег хмыкнул.

– Местные. Между собой. Отношения выясняли. Ну и… Банда-шайка, которая формально у власти, скоренько продала нам место под базу. За гроши. Которые тут же разворовала… И с подразумевающейся просьбой зачистить местную шантрапу. Ну, разогнали мы их… Собственно, тут потому и солянка такая – народ завозной, новый преимущественно. Хотя… Те местные, что по берегу разбежались, – обратно тихой сапой влились, тоже живут. И власть сюда не суется, неохота ей. Нормальная туземная власть, че…

Нильс кивнул.

– …Ну и… Место-то захапали – но стратегическая ценность… вышла несколько преувеличенной. Зато для… биоэкспериментов самое то. Тогда базы где ни попадя строили, знаешь… Теперь сокращают.

– Местные с тех пор… ничего? – уточнил Раджи.

– Да полный ажур! Не беспокоят. Ну, в смысле… изнасилуешь местную – придут… э-э… односельчане, с предъявами. На права человека… А, вы ж не по правам человека, опять забыл!

Справа внизу на пляже обозначился Дерек, этаким скучающим созерцателем тайн природы. Природа вела себя безынтересно – в смысле тайн. Зеркально Дереку.

О! А по левую сторону, у самой воды…

– …Но Дерек – он весьма помладше же, да?

– Да. Ну, я рассказал ему о… здешних прелестях, он загорелся: поехали! А что, мне в прикол. Посмотреть. Вспомнить…

…Там, у воды, обнаружилась Наа. Она подбирала с песка и кидала в воду ракушки – каждой что-то сказав перед этим. Нильс знал этот ритуал. Сама как-то объяснила:

– Это детский… обычай. Я знаю, что… бесполезно.

– Зато мило. Красиво. Ты им говоришь что-то?

– Да. Так принято. Разное…

– Некоторые требуют более долгих слов, так?

– Да. Более долгие ракушки.

Раджи отследил взгляд Нильса, заинтересовался:

– Хм… Что она там?

– Ну… задабривает духов моря.

– Навок?

– Навок она всерьез боится. Хаас рассказывал.

– А навки боятся ракушек, видимо, – сделал вывод Грег.

– У местных особое дао к нашим гостям из моря, – взялся объяснить Нильс. – Они их… любят – не то слово. Принимают. Числят аутентичной ценностью… Берущей дань. Но что в нашем мире не берет той или иной дани?

Грег помолчал. Хлопнул друга Раджи по плечу:

– Ладно, вернемся… подзаправиться. Нильс, вы еще не убедились, что она – дохлый номер?

– Знаете… это так прекрасно – отдохнуть от недохлых номеров…

– Ну… дерзайте.

Грег и Раджи ушли, Нильс неторопливо спустился на пляж.

Заметив тень Нильса, Наа срочно заговорила две последние ракушки, кинула… Обернулась. Улыбнулась. Искренне. Мило.

Свободное короткое платьице без пояска, по цивилизованной моде – тонкое, на ветру отрисовывающее фигурку. Тропическим рисунком по платьишку шли бабочки – нарицательная добыча энтомолога, но выбор такого принта Нильс решительно отнес к случайности.

Шагнул к ней, протягивая флакончик:

– Репеллент от Васко. Дарю.

– Что?

– Средство для отпугивания навок. Нужно намазаться этим кремом. И они не тронут.

– Нужно… Сейчас? – расширила глазки собеседница.

Нильс улыбнулся, поднял ладонь…

– Наа, я вовсе не о том, чтоб ты здесь же разоблачилась и принялась мазаться – чтоб я полюбовался! Я знаю, ты утащишь артефакт к своим на рассмотрение, в качестве очередной бирюльки.

– Арте… что?

– Ты ведь любишь слова? Артефакт. Загадочная штуковина. Утащи, Наа, не раздевайся, ты и так замечательна. Скажу честно, я уверен, что отпугиватель от Васко – фуфло. Не работает.

Девушка приняла презент с опаской и вежливостью. Уточнила, для окончательности:

– Ты? Мне даришь?

– Слушай, мне уже неловко… Обещаю, на днях подарю что-нибудь получше.

И тут в двадцати метрах – следующий пляжный серпик – послышался плеск и невнятный вопль голосом Дерека. Нильс ринулся туда, за ним Наа – отскочив заодно подальше от воды… Тут и Грег на бережок выскочил:

– Э! Что такое?

– Они! Двое! Черт… – Вывалянный в песке и слегка мокрый Дерек вставал с четверенек.

– Что?

– Налетели! Набросились – и… флакон отняли. Репеллент! Охренели – средь бела дня!

Грег принялся заразительно ржать.

– Что у вас там? – подтянулся на взгорок у пляжа Доктор.

– Навки Дерека помяли! Отняли репеллент. Репеллент, Док! Осмотрите его. Моральные э-э… травмы. Следы нападения.

Док задумался. Огляделся… Грег продолжал митинговать:

– Доктор, его покусали! Нет?.. Заразили! Сорок уколов в живот. Или что вы там делаете? Биоопасность! Да?

– Нет! – возразил Док решительно. – А впрочем, да! Ждите здесь! Доставлю необходимое… – И, нисколько не удосужившись вблизи оценить состояние биопокалеченного, рысью устремился в сторону своего госпиталя.

– Все, забыли, – переключил тон Грег. – Чудит Док, как обычно. Расходимся.

Нильс обернулся к Наа – недопонявшей, похоже, богатство смыслов прошедшего диалога:

– Навки отняли у Дерека репеллент, вот ровно такой же. Опасная, выходит, вещь, раз ты боишься…

Наа подумала… шагнула, решительно вернула флакончик Нильсу.

– Да! Я подарю тебе что-нибудь другое, – кивнул ей Нильс и повернулся к Грегу. – Грег, отдайте Дереку! В утешение. Пусть обмажется. Навки оближут его с ног до головы!

Помятый Дерек тем временем окончательно отряхнулся, кое-как напустил на себя уверенный – и негодующий – вид:

– Этот здешний тростник…

– Это не тростник, бро.

– Да мне пофиг! Эта здешняя хрень… из воды растущая. Вот они и развелись здесь, потому что есть где прятаться! И пирсы эти… рядом с зарослями.

– Пошли, отметим, – умиротворил его Грег. – Ты им нравишься, бро! Не кажется? Пристают вовсю! Что? Разве нет?

Нильс остался наедине с Наа. Дистанция, которую она непременно держала, если рядом кроме Нильса возникал кто-то еще, тут же незаметно исчезла. Произнесла, мило глядя в глаза:

– Я… не занята, все. Можно… пойти.

– Пойдем.

…

– Я люблю про тебя знаешь что?

– Что?

– Ты ясно говоришь.

– Разборчиво?.. Я стараюсь.

– Другие не.

– Им неважно.

– Мне Лаала сказала, чтоб я побольше говорила. С другими. Я же нормально говорю, да?

– Да. Чистый язык, дикция… все это.

– Но слов мало знаю.

– Это наживное.

…

– Вот я тебя не боюсь. Ты… спокойный. Ты ученый, да?

– Да. Мошек и жучков изучаю. Не навок.

– Их и не надо изучать. У нас говорят – табу. Потому что – они злятся. За изучание.

– Вот я их и не изучаю. И они меня… Даже плаваю в заливе без опаски.

– Я плавать тоже люблю! Но боюсь часто. Тут больше навок, чем там… у нас. Но мне работать здесь.

– Ты – из вон той, которая там, дальше, деревни, да?

– Да. Но к своим не хожу уже почти. Их… много. Без меня.

– Говорят, ты думаешь уехать отсюда. В Балямбо? Или еще куда?

– Ну… трудно. Там… не смогу, быть может. Но язык решила учить. Чтоб лучше. И… вообще. Хаас говорил, мир меняется. Я… тоже чувствую!

…

– Закат не в море. Это жаль. Но… закат, все равно. Здесь быстро ночь сваливается, вот не могу привыкнуть! Зато ночью что-то видно, вполне – луна… звезды… Светят, реально!

– Сейчас луна большая. Светло.

– Да. Полнолуние. Как прожектор просто. Но и в другие дни…

…

Шалман Хааса остался позади, длинный пляж с пирсами по краям тоже; на маленьком аккуратном пляжике, отграниченном двумя группами камней – низкой и высокой, – захотелось задержаться. Солнце кануло глубоко за пальмы и заросли, оставив сиреневые сумерки без теней – тени прибрала себе вода, замышляя смешать и увести все тона в сине-черно-серебристую мистическую гамму.

Наа мистически улыбнулась, подняла с песка ракушку… другую… третью… Она явно знала, что Нильсу нравятся ее движения. Точные и совершенные.

Подошла к воде, запустила две короткие и долгую. И тут…

За высокими камнями послышался невнятный шум, шорох; оттуда вдруг выскочил Раджи, озабоченно-испуганный; увидев Нильса с Наа запнулся, тормознул – но на доли секунды лишь; вильнув траекторией, смылся наискось вдоль берега. Вслед за ним с той же стороны возник Доктор – а вот он, завидев двоих, преследование «зеленого друга» отставил, перешел на ленивый шаг, вовсе затормозил…

– Что с Раджи? – поинтересовался Нильс.

– А… – отмахнулся Док. – Нервный он! Потом расскажу. А вы… делаете успехи, дружище! – подмигнул, понизил громкость: – Неужели уломаете?

Нильс оглянулся на Наа – нет, та уже, сообразно непременному своему этикету, отошла – и у самой воды подбирала ракушки. От беседы «господ» дистанцируясь.

– Уломать – обязательно? Мерило успеха?

– Кстати: да! А что? И ведь даже интрига! Вы с вашим заполярным бледнолицым темпераментом как бы вовсе ее не хотите. Не уламываете. На что девушка клюет и начинает желать уломаться. Правильный типаж! Да и генетически вы… что-то нездешнее. Девушки чуют.

– Док, скажите честно: вам она не дает, что обидно.

И тут в воде что-то произошло. Плеск… Наа барахтается, борется с кем-то… Ух ты! Меткий удар ногой, визг-шипение-брызги… Выскочила, выбралась – Нильс-то кинулся на помощь, но успел лишь поймать ее в объятья: вся мокрая… испуганная…

– Что? Навка?

– Двое! Но вторая не… Я успела!

«Вот уж да, насильнику она врежет, если что… – подумал Нильс. – На своих сельчанах тренировалась, что ли?»

– Они… решили, что у тебя флакончик? Или что?

Наа кивнула. Отрицательно. Вот так можно было понять этот жест. Вообще-то ее било размашистой дрожью… Мокрая сверху донизу…

– Все, не бойся! – зауспокаивал ее Нильс. – Нас тут трое, и мы на суше!

Наа дрожать продолжала – будто испуг доехал до нее только сейчас. Попробовала отжать на себе платьишко… Нильс прикинул:

– А ветерок-то прохладный… Ну-ка, вот что! Тебе согреться нужно. И успокоиться. Доктор, одолжите мне флягу.

– Да берите. – Док без промедления достал и кинул испрошенное. – Вот да! Именно. Разберетесь!

Хм, он опять не желал осматривать жертву навичьей атаки – вот как с Дереком – отступал, шажочками, и далее просто смылся. Кажется, в том же направлении, откуда пришел… Стемнело уже окончательно, дотла – Нильс понял это, когда со стороны залива полоснула светом прожекторная луна.

– Глотать, задержав дыхание. Ага… Можешь снять-отжать платье, я не смотрю.

Жестом обозначила «ничего», сняла – через голову… Под платьем был купальник, флуоресцентный, кажется, в тон вроде бы…

Если у Нильса и имелись представления об идеальной девичьей фигуре – то вот. Прямо здесь и сейчас. Наа… Да собственно: она не запрещала смотреть… Чудо: купальнику даже лунного света хватало, чтоб слегка светиться.

– Что? Дрожишь все еще?

Наа старательно отхлебнула еще глоточек… перестала дрожать, на секунды. Лунно улыбнулась Нильсу. Глаза и зубы тоже будто светились.

– Давай-ка вот к тем камням. Там нет ветра.

Хм… За камнями, кажется, мелькнул фонарик. А! Там Док. Кстати: он ведь так и не объяснил, от чего бежал Раджи. А это может быть важно…

– Ну-ка, постой здесь. Я сейчас…

Наа умоляюще, лунно блестя глазами, вцепилась в руку Нильса…

– Вместе?.. Ну, хорошо…

Хм… Это… «Ты делаешь успехи, Нильс».

Бывает такая стадия отношений – Нильс имел опыт – когда девчонка прилипает буквально к тебе, «подсаживается», каждый шаг с тобой сверяет. Юная девчонка особенно… И когда включается вот такое вселенское доверие – очень жалко его терять. Отталкивать. Отстранять. Но все-таки…

– Тссс… Ты прямо… светишься… Постой-ка здесь, у камня. Я сейчас…

Док стоял над лежащим на песке телом, перезаряжая ветеринарный пистолет-инжектор. Нильса заметил тотчас же, мазнул по нему фонариком… Тем временем Нильс опознал в лежащем Васко. Взялся отыграть невозмутимость:

– Чем вы его? Дитилин? Снотворное?

– Ха… Кое-что похуже. Так сложилось.

Посмотрел на Нильса, собравшегося, готового на… да на все готового!

– Только не будьте идиотом! Я знаю, что делаю. Не бежите?.. Правильно. И не нападаете, что совсем мудро… Заслужили – я объясню.

Сунул пистолет в карман своего сафари-жилета.

– Убрал. Видите? Вы… вообще в курсе, что поразить им человека, который видит… намерение… не так легко? Это ж не огнестрел! Скорость и… радиус… Главное – ваш труп мне просто ни к чему. Вы даже, пожалуй, кстати…

Нильс бросил короткий взгляд назад-вправо: Наа стояла у камня, во все глаза глядя.

– Нас видит Наа. Не боитесь избытка свидетелей?

– Нисколько. Туземцы не лезут в разборки белых сахибов. Молчат в тряпочку. Итак! Раз вы здесь… Помогите оттащить его в воду.

Нильс не двинулся.

– Слуште, не играйте в чистюлю! Если мы заявим труп – знаете, что будет? Пришлют полицейского, через нехотя. Который будет вымогать деньги с друзей трупа – нас то бишь – за то, чтоб записать это как несчастный случай. Иначе суля как-нибудь испортить жизнь, мелкопакостно… Если очень раздуть – пришлют «комиссию», еще более пакостную и с бóльшими аппетитами… Хотя писать что-либо иное, чем несчастный случай, им не велено так и так! Место, знаете, особое…