Текст книги "Цифровой постимпериализм. Время определяемого будущего"

1.3. Развитие под печатью «цифры»: схватка мнимого и реального

Пришествие цифровых технологий придает новый импульс взаимодействию мнимой и реальной сторон общественно-хозяйственной жизни, движение форм которого в ходе становления и развития капиталистического способа производства было исследовано К. Марксом, начиная с феномена товарного фетишизма[76]76
  Маркс К. Капитал // К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. 2-е изд. Т. 23. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1960. С. 81–88.


[Закрыть]. Отметим, что ключевую роль в развертывании возможностей указанного взаимодействия в рамках капиталистического способа производства играет пара категорий: с одной стороны, капитал-собственность; с другой стороны, капиталфункция[77]77
  Маркс К. Капитал // К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. 2-е изд. Т. 25. Ч. 1. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1961. С. 178–183, 402–408, 440–443.


[Закрыть]. Противоположность капитала-собственности и капитала-функции фиксирует в себе противостояние мнимого и реального, вместе с тем, она служит исходным пунктом для более сложной и высокоразвитой противоположности между действительным капиталом и фиктивным капиталом. При этом реализуются те скрытые возможности, которые были заложены уже в феномене товарного фетишизма. Приведем необходимые аргументы в пользу такого вывода.

Уже в форме капитала, который приносит своему обладателю гарантированные проценты, капитал предстает в качестве завершенного фетиша, поскольку обретает совершенно фантастическую способность создавать прибавочную стоимость как бы автоматически, вне зависимости от реалий капиталистического производства: состояния технологического базиса, уровня развития компетенций, которыми наделена рабочая сила, качества управления, позиции предприятия на рынке, характера конкуренции и др. Прибыль, извлекаемая в форме гарантированного процента, предстает в качестве фикции, как нечто совершенно мнимое, отчужденное от реальности. Одни участвуют в реальном процессе производства и извлекают из него переменную прибыль, другие просто опираются на свои права собственности и извлекают гарантированный доход. Для последних совершенно не имеют значения все реалии капиталистического производства, поскольку они существуют в узких рамках отношений между предпринимателем, нуждающимся в заемных средствах, и собственником таких средств.

Отметим, что для отношения между предпринимателем, нуждающимся в заемных средствах, и собственником таких средств, востребована функция денег как средства платежа. Эта функция позволяет осуществить кредитную сделку, посредством которой деньги превращаются в особый товар, отчуждаемый только на определенное время. Поскольку для упорядочивания и закрепления отношений между заемщиком и собственником денег в рамках указанной сделки требуется документальное подтверждение, то возникает вексель, который кладет начало масштабному и сложному процессу становления и развития организованной совокупности качественно новых мнимых форм капитала – ценных бумаг, которые самостоятельно обращаются на рынке, представляя собой феномены мира фиктивного капитала.

Оборот векселей обеспечивает создание основ финансового рынка, который в современных условиях доминирует над всеми остальными рынками. Однако не стоит недооценивать еще один эффект движения векселей – речь идет о дальнейшем преобразовании денег, то есть, об их превращении в кредитные деньги[78]78
  Маркс К. Капитал // К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. 2-е изд. Т. 25. Ч. 1. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1961. С. 440.


[Закрыть]. Данный эффект инициирует множество изменений в мире денег, что, в конце концов, приводит к современным цифровым деньгам, в которых мнимый характер формы глубоко отчужден от того реального содержания, которым изначально обладали деньги, обособившиеся от остальных товаров. Выделим некоторые из таких изменений в мире денег.

Во-первых, появляются новые возможности экстенсивного и интенсивного роста данного мира, поскольку процесс эмиссии уже не обусловлен необходимостью обеспечения денег золотом, и, вместе с тем, появляются новые возможности дефицитного инвестирования экономики. После заключения Бреттон-Вудского соглашения в мире была создана институциональная основа для широкой реализации указанных возможностей.

Во-вторых, происходит последовательное сближение денег с ценными бумагами, что существенно расширяет функционал денег – они становятся средствами развития финансового рынка, на котором обращаются ценные бумаги, то есть, питают их эмиссию, а также обеспечивают расширение многообразия данных бумаг. Вместе с тем, указанное сближение не приводит к полному отождествлению денег и ценных бумаг, о чем свидетельствовали, например, итоги глобальной рецессии 2008–2009 годов. Отметим, что вновь обретенная функциональная возможность денег в последние годы привлекает к себе внимание специалистов в области экономической теории[79]79
  Игонина Л. Л. Финансовый кризис и стратегия развития финансового рынка России // Экономическая наука современной России. 2009. № 1 (44). С. 44–49; Мамедов О. Ю. Экономическая тайна финансового кризиса – 2008 // Terra economicus. 2009. № 1. Том 7. С. 5–12; Миркин Я. М. Развивающиеся рынки и Россия в структуре глобальных финансов: финансовое будущее, многолетние тренды. – Москва: Магистр, 2015. 176 с. С. 78–86; Рязанов В. Т. Теория неоиндустриального общества Гэлбрейта: глобальная финансократия или новая технологическая революция? // Гэлбрейт: возвращение; под ред. С. Д. Бодрунова. – М.: Культурная революция, 2017. 424 с. С. 245–267. и другие работы.


[Закрыть].

Особо отметим, что расширение кредитных операций и движение векселей двояким образом воздействуют на развитие системы экономики:

– с одной стороны, расширяются возможности торговли, возрастает платежеспособный спрос, происходит оживление экономического роста;

– с другой стороны, рынок наполняется так называемыми денежными товарами, то есть, самими деньгами и ценными бумагами, начиная с простых векселей и завершая опционами, фьючерсами и др. Такое наполнение свидетельствует о становлении фиктивного капитала[80]80
  Маркс К. Капитал // К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. 2-е изд. Т. 25. Ч. 1. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1961. С. 442–443.


[Закрыть].

Что же представляет собой фиктивный капитал? Раскроем его содержание, опираясь на приведенные выше положения. Прежде всего, отметим, что развитие кредита обусловливает возникновение потребности в управлении капиталом, ориентированным на кредитные операции и обеспечивающим получение гарантированного дохода в виде процентов. В свою очередь, появление такой потребности вызывает к жизни специальные функциональные задачи управления, которые осуществляет капиталист-банкир:

– во-первых, привлечение имеющихся у участников рынка свободных денежных средств для концентрации их в рамках кредитной организации;

– во-вторых, предложение этих средств потенциальным покупателям;

– в-третьих, заключение кредитных сделок (продажа данных средств);

– в-четвертых, возврат заимствованных средств их владельцам и извлечение соответствующих процентов.

Организованная совокупность указанных выше функциональных задач очерчивает банковскую деятельность, воплощается в фигуре капиталиста-банкира и определяет основные нормы, соглашения и устойчивые формы поведения в указанной сфере, то есть, институционально упорядочивает ее[81]81
  Маркс К. Капитал // К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. 2-е изд. Т. 25. Ч. 1. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1961. С. 443–444; Иншаков О. В., Фролов Д. П. Институционализм в российской экономической мысли (IX–XXI вв.): в 2-х томах. – Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2002. Т. 1. 486 с. С. 7–9.


[Закрыть].

Итак, фиктивный капитал возникает на основе капитала, приносящего проценты, и представляет собой результат преобразования последнего. О каком преобразовании идет речь? Прежде чем раскрыть его характер, приведем необходимое уточнение. Многие характеристики фиктивного капитала, использованные К. Марксом, носят негативный характер, что соответствует реалиям капиталистического способа производства. Например, фиктивный капитал возникает в результате мошеннических действий ряда недобросовестных участников рынка, создающих обманчивую видимость приобретения некоего дорогостоящего товара с тем, чтобы в дальнейшем оформить соответствующий вексель, учесть его в какой-то кредитной организации, а также получить деньги, опережая установление ложного характера сделки по приобретению указанного товара[82]82
  Маркс К. Капитал // К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. 2-е изд. Т. 25. Ч. 1. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1961. С. 450–452 и др.


[Закрыть]. Не углубляясь в оценку поступков участников такой ложной сделки, выделим лишь один из аспектов понятия фиктивного капитала – ложный, не соответствующий реальному состоянию дел, сфабрикованный капитал[83]83
  Наумов С. В. Основы теоретического исследования экономического пространства. М.: Весь мир, 2019. 192 с. С. 21–23, 45–47.


[Закрыть]. Однако один или несколько аспектов не могут адекватно представить целостность интересующего нас понятия. Раскрытие содержания фиктивного капитала представляет собой системный процесс, обладающий своей логикой, ступенями анализа. О каких конкретно ступенях идет речь?

На первой из них устанавливается природа фиктивного капитала, в первом приближении очерчивается та область поля экономических отношений, с которой мы имеем дело. При этом мы сознательно ограничиваемся простейшей, элементарнейшей формой фиктивного капитала, то есть, векселем. Перед нами – результат отражения в форме ценной бумаги вполне реального экономического отношения между участником рынка, занимающим необходимые ему денежные средства, и кредитной организацией, предоставляющей такие средства. При этом результат указанного отношения фиксируется (воплощается) в форме векселя как простейшей ценной бумаги. Итак, мы сталкиваемся здесь с феноменом отражения экономических отношений, впервые раскрытым в «Капитале» К. Маркса[84]84
  Маркс К. Капитал // К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. 2-е изд. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1960. Т. 23. С. 45–52, 85–88.


[Закрыть]. Спустя полтора столетия отраженные формы экономических отношений стали доминировать в экономике и обществе, во многом благодаря процессам развития цифровых технологий и виртуализации.

На второй ступени исследования фиктивного капитала определяется то функциональное содержание, те реалии, которые скрывает за своей внешней мнимой оболочкой отраженная форма данного капитала. Обратимся к векселю и зафиксируем, что его ценность определяется отнюдь не затратами общественного труда на изготовление и заполнение специального бланка, а затратами общественного труда, овеществленного в денежном капитале, отраженной формой которого выступает данный вексель. Отпечатанный и заполненный бланк векселя документально отражает и сопровождает сделку между двумя участниками рынка по поводу заимствования денежного капитала. Он может стать фиктивным капиталом при условии, если будет вовлечен в оборот, результатом которого станет приращение стоимости. Всеобщая формула капитала относится ко всем его видам, безотносительно того, в какой именно форме он представлен.

Мнимый характер фиктивного капитала четко проступает в кризисных ситуациях на рынке, когда общественная оценка представленных на рынке векселей и более сложных ценных бумаг весьма быстро снижается, приближаясь к нулю, при условии, что воплощенные (отраженные) в них реальные денежные обязательства не могут быть своевременно исполнены. В такой ситуации выясняется, что фиктивный капитал представляет собой чистую фикцию, за которой нет никакого реального капитального обеспечения. Обобщая приведенные выше положения, сформулируем следующий вывод: фиктивный капитал представляет собой отраженную форма какой-то иной капитальной реальности, причем эта отраженная форма наделена лишь ценностью, производной от той ценности, которой обладает указанная капитальная реальность.

На третьей ступени анализа фиктивного капитала мы сделаем шаг от простейшей, элементарной формы векселя к развернутой совокупности, множеству аналогичных отраженных форм, за которыми стоят те или иные реалии капиталистического способа производства. Каждая из таких отраженных форм наделена ценностью в той мере, в какой обладает ценностью реальный элемент общественного капитала, стоящий за этой формой. Рынок достаточно быстро обнаруживает обесценение тех или иных реальных активов, что приводит к резкому снижению спроса и соответствующему снижению общественной оценки фиктивного капитала. Операции с обрушившимися ценными бумагами сворачиваются. Характерно, что спусковым крючком глобальной рецессии 2008–2009 годов стало переполнение финансового рынка современными высокоразвитыми формами фиктивного капитала – ипотечными ценными бумагами, далеко отстоящими от исходной формы векселя. Резкое обесценение указанных бумаг обозначило угрозу неплатежеспособности для крупнейших банков, оперировавших ими, а также поставило под удар те компании, которые эмитировали эти бумаги. Как бы ни сближались деньги и ценные бумаги, кризисная ситуация четко проводит грань между ними – если обеспеченный деньгами не способен подкрепить сформированное совокупное предложение вновь выпускаемых ценных бумаг, то рыночная оценка таких бумаг снижается до того уровня, при котором спрос и предложение сбалансированы. Попытки искусственно «раздуть» представительство в элементах фиктивного капитала любого реально функционирующего капитала приведет лишь к рыночной коррекции посредством снижения общественной оценки элементов фиктивного капитала. Эффективная связь между деньгами и фиктивным капиталом настолько существенна для экономики и общества, что комплекс вопросов регулирования движения фиктивного капитала в ряде крупнейших стран мира осуществляют центральные банки, обеспечивающие эмиссию и устойчивость национальной валюты.

На третьей ступени анализа фиктивного капитала мы приходим к разграничению двух основных направлений развития фиктивного капитала. Первое из таких направлений правомерно назвать заемным, поскольку к нему относятся ценные бумаги, отражающие какой-то стоящий за ними денежный капитал, обеспечивающий извлечение процентов за займы. Отметим, что это исторически изначальное и наиболее элементарное направление развития фиктивного капитала. Системная оценка его дает возможность раскрыть определенную раздвоенность фиктивного капитала:

– с одной стороны, такой капитал явно производен в силу того, что он является лишь отражением, внешней формой воплощения какого-то реального, действительно функционирующего в процессе производства капитала. Последний при этом правомерно квалифицировать как действительный капитал;

– с другой стороны, фиктивный капитал наделен значительным скрытым потенциалом формирования мошеннических ситуаций, откровенного обмана инвесторов и образования эффектов, получивших в научной литературе название «мыльных пузырей», о чем свидетельствует опыт возникновения и разрешения многочисленных кризисных ситуаций на финансовом рынке[85]85
  Кудрин А. Л. Стимулирующая денежно-кредитная политика: мифы и реальность // Вопросы экономики. – 2017. № 5. С. 15–22; Колганов А. И. Эволюция денег как момент эволюции финансового капитала // Вопросы экономики. 2019. № 8. С. 67–84. и другие работы.


[Закрыть].

Второе направление развития фиктивного капитала правомерно назвать корпоративным, поскольку оно имеет прямое отношение к корпоративной собственности и акционерному капиталу. Соответственно, оно ориентировано на преобразование и развитие отношений собственности и тесно связано со становлением и развитием корпораций. На этом направлении капитал, использующий общественный труд и шаг за шагом создающий условия для концентрированного применения технологий, материальных ресурсов и развитых компетенций, становится капиталом производителей, непосредственно ассоциированных в рамках акционерного общества (корпорации), то есть, преодолевает свои прежние границы индивидуального частного капитала[86]86
  Маркс К. Капитал. // К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. 2-е изд. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1961. Т. 25. Ч. 1. С. 479.


[Закрыть]. И без фиктивного капитала такое преодоление было бы невозможно.

Вместе с тем, корпоративный, или акционерный капитал раздвоен, и фиктивный капитал представляет собой только одну из его сторон. Другая сторона данного капитала представлена действительным капиталом, в состав которого входят используемые корпорацией средства производства и рабочая сила. Если фиктивный капитал неосязаем, а колебания его рыночных оценок вне связи с реальными процессами в общественном производстве напоминают нам движение мнимых величин, то действительный капитал вполне осязаем и реален.

Особо отметим, что раздвоенность акционерного капитала не следует понимать в том смысле, что его стороны существуют независимо друг от друга: одна как капитал, который воплощает в себе титул корпоративной собственности и представлен ценными бумагами; другая как капитал, который воплощает в себе функционал корпорации, ее деятельное начало и представлен реально применяемыми факторами корпоративного производства[87]87
  Там же. Ч. 2. С. 9.


[Закрыть]. Речь идет о диалектической взаимосвязи двух противоположных и нуждающихся друг в друге сторон – фиктивного и действительного капиталов корпорации.

Оценивая результаты взаимодействия двух сторон акционерного капитала, полученные уже в середине XIX столетия, К. Маркс пришел к выводу, который, на первый взгляд, может показаться совершенно оторванным от реалий капиталистического способа производства: создание и развитие акционерных обществ привело к упразднению капиталистического способа производства в пределах его ^самого[88]88
  Маркс К. Капитал // К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. 2-е изд. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1961. Т. 25. Ч. 1. С. 481.


[Закрыть]. Однако более глубокое осмысление процесса развития корпоративного капитала позволяет понять истинное значение данного вывода: развитие кредита, возникновение крупных фабрик, опирающихся на результаты кооперации частных рабочих сил и средств производства, наконец, возникновение и широкое распространение акционерных обществ – все это свидетельствует о последовательном накоплении в недрах существующего способа производства таких форм, которые являются переходными к качественно новому, ассоциированному способу производства.

Спустя полтора века последовательное утверждение цифровых технологий обеспечивает дальнейшую подготовку перехода к ассоциированному способу производства. Однако при этом упразднение капиталистического способа в его собственных пределах протекает как дальнейшее движение его внутренних противоречий:

– деньги становятся цифровыми деньгами, в которых предельно замаскирована их связь с какими-то реалиями общественного производства. Указанное обстоятельство не только несет в себе угрозу стремительного разрушения всей финансовой структуры современного мира, но и порождает представления о возможности быстро разбогатеть, существуя в депрессивных зонах с разрушенной инфраструктурой и занимаясь созданием («майнингом») криптовалют;

– мир ценных бумаг расширяется настолько, что стоимость представленного ими фиктивного капитала многократно превышает стоимость функционирующего в общественном производстве действительного капитала[89]89
  Маслов Г. А. Трансформации корпоративного планирования: предпосылки актуализации в экономической теории // Вопросы политической экономии. 2020. № 2 (20). C. 147–158.


[Закрыть]. Это вызывает в сознании людей иллюзию того, что мнимое доминирует над реальным. Однако периодически повторяющиеся кризисы в движении капиталистического способа производства приводят к коррекции общественной оценки фиктивного капитала и, тем самым, избавляют нас от указанной иллюзии;

– в цифровой экономике раскрытое К. Марксом упразднение капиталистического способа производства в его собственных пределах сопровождается возникновением невиданных ранее возможностей дальнейшего развития производительных сил, которые в руках группы частных лиц могут стать средством монопольной власти над обществом. Такие возможности развития производительных сил нуждаются в адекватных формах общественного контроля, без которых они способны обернуться новыми оковами для общества, например, воплощением хорошо известных идей «цифрового концлагеря». Современный опыт государственно-монополистического регулирования развития экономики и общества в условиях пандемии свидетельствует о «достижениях» в предметном воплощении указанных идей[90]90
  Минакир П. А. Экономика пандемии: российский путь // Пространственная экономика. 2020. № 2. Том 16. С. 7–18.


[Закрыть];

– в условиях глубокого финансового преобразования капиталистического способа производства и доминирования финансовых рынков над остальными рынками овладение существующей финансовой олигархией контролем над созданием и применением цифровых технологий приводит к уродливой трансформации указанного господствующего слоя общества, проявлениям масштабной безответственности, прожектерства, направлению огромных средств для реализации дорогостоящих, но бессмысленных или вредных для общества проектов, накоплению множества острых проблем общественного развития, не находящих своего разрешения и др. Указанные эффекты наиболее выпукло представлены на периферии развития современного капитализма[91]91
  Нуреев Р. М. Периферия мирового хозяйства // Terra economicus. 2014. № 1. Т. 12. С. 123–149.


[Закрыть];

– наконец, цифровые технологии ставят под удар казавшееся устойчивым доминирование огромных корпораций. Если на рубеже второго и третьего тысячелетий крупный акционерный капитал абсолютно господствовал в экономике и обществе, то появление качественно новых информационно-коммуникационных возможностей привело к выходу на передний план современного развития относительно небольших и весьма гибких структур, способных привлекать интеллектуальный капитал и создавать инновации. Указанное обстоятельство обусловило приспособление механизмов привлечения инвестиций к потребностям развития субъектов малого и среднего бизнеса, а также обозначило необходимость формированию кластерных структур, ядром которых выступает либо высокотехнологичная крупная корпорация, либо относительно небольшая инновационная структура, обладающая комплексом перспективных идей развития, технологий, компетенций, организационных механизмов и институтов.

Оценивая взаимодействие мнимого и реального в рамках цифровизации экономики и общества современной России, сфокусируем внимание на явном стремлении страны обособиться и двигаться по какому-то собственному пути развития. Осмысливая указанные особенности, необходимо учитывать опору социально-экономической системы России на отношение власти-собственности[92]92
  Нуреев Р. М., Латов Ю. В. Экономическая история России (опыт институционального анализа). – М.: КНОРУС, 2016. 268 с. С. 12–17, 232–245. и другие.


[Закрыть]. Оценим ряд эффектов, возникающих в обществе, опирающемся на власть-собственность, в условиях динамичного развития цифровых технологий. При опоре социально-экономической системы на отношение власти-собственности между властью и народом располагается мощный слой профессиональных слуг доминирующей власти, обеспечивающих потребности государственного управления, поддержания общественного порядка, безопасности, защиты власти и др. В российском обществе слуги власти зачастую перехватывают контроль над ситуацией и право на извлечение соответствующей выгоды у своих хозяев и одновременно превращают жизнь народа в кошмар. Эта серьезная проблема возникла задолго до появления цифровых технологий. Корни ее уходят глубоко в историю. В советский период существовал прочный альянс тех, кто служил правящей партии, зависимому от нее государству и входил в аппарат управления государственных предприятий. Люди, выросшие при советской власти, использовали понятие «номенклатура», которое обозначало привилегированное положение участников этого альянса в обществе.

Парадокс преобразований 90-х годов XX века в России состоял в том, что попытка освободить экономику и общество от засилья «номенклатуры» обернулась ее полным торжеством. Многие ключевые позиции в новой системе общества и наиболее привлекательные приватизируемые активы достались ее представителям, в основном, из молодого поколения, поскольку они обладали наибольшим потенциалом приспособления к изменившимся условиям.

Возвращение России на капиталистический путь развития обозначило новый альянс слуг государства и слуг крупного капитала. Чем выше уровень концентрации капитала и сильнее вертикаль государственной власти, тем больше потребности государства и корпораций в разветвленных и хорошо организованных командах управления. Чем активнее взаимодействие между такими командами, выполняющими функции государственной власти и зависимого от нее крупного капитала, тем больше возможностей для согласования их интересов. Соответственно, тем больше возможностей для совместного участия в скрытом перераспределении общественного богатства. Отметим, что в условиях затяжной пандемии этот процесс обеспечил дальнейшую имущественную поляризацию российского общества[93]93
  Ляликова А. Российские миллиардеры разбогатели за время пандемии на 62 млрд долларов // Forbes: сайт [Электронный ресурс]. URL: https://www.forbes.ru/milliardery/401395-rossiyskie-milliardery-razbogateli-za-vremya-pandemii-na-62-mlrd? (дата обращения: 29.09.2021).


[Закрыть].

При этом доминирование власти над собственностью, выражающееся, в частности, в контроле российской власти над крупным капиталом, дает возможность определить все команды управления в качестве слуг власти, из чего мы и будем исходить далее. В условиях глубоких технологических сдвигов, к которым относится и развитие цифровых технологий, прочное согласование интересов участников команд государственного и корпоративного управления для извлечения выгоды от использования функций государства и функций крупного капитала создает основу для формирования особого системного механизма манипулирования, обеспечивающего воспроизводство социально-экономической системы на основе власти-собственности.

Используя в указанном механизме как возможности уходящей эпохи (мистификация многих социальных процессов, покров тайны над ними, запугивание населения и др.), так и ресурсы новой, наступающей эпохи (цифровые технологии, ключевые компетенции, гибкие организационные механизмы и др.) хорошо знакомая миру бюрократия обрела новое качество и существенно нарастила свой потенциал. С одной стороны, системный механизм манипулирования по своей природе прекрасно корреспондируется с «классической» бюрократией, поскольку он столь же жестко организован, ориентирован на интересы чиновничества, отчужден от общества, с ним связаны вполне бюрократические нормы, скрытые соглашения и «правильные» формы поведения, в чем-то схожие с «понятиями» преступного мира. С другой стороны, системный механизм манипулирования обеспечен передовыми технологиями, опирается на современную инфраструктуру, обладает гибкими организационными механизмами и способен поставить себе на службу многие инновации. И эффекты, которые этот механизм создает в российском обществе, вполне соответствуют его новым возможностям. Оценим некоторые из таких эффектов в связи с интенсивным развитием цифровых технологий.

Первый из таких эффектов заключается в том, что системный механизм манипулирования, применяя самые современные технологии коммуникации и управления, тем не менее, подрывает вертикаль власти в социально-экономической системе России. При этом с учетом интересов модернизированной бюрократии, с помощью продвинутых технологий, высокоразвитых компетенций и организационных механизмов происходит искажение информации о состоянии указанной системы, проходящей через интересующий нас механизм в направлениях: сверху вниз и снизу вверх. Сначала искажается смысл команд, адресованных сверху вниз, затем создается ложное впечатление о том, что внизу все в полном порядке, команды выполнены и ожидаемые результаты получены. Благодаря системному механизму манипулирования, вертикаль власти в современной России не стоит, а раскачивается. При этом представителям власти на всех ее уровнях регулярно сообщают, что эта вертикаль стоит очень крепко, действенна во всех своих проявлениях и популярна в обществе.

Второй из таких эффектов заключается в том, что системный механизм манипулирования обеспечивает регулярное обкрадывание социально-экономической системы, явно или скрыто присваивая, а также растранжиривая значительную часть ее национального богатства. Именно системному механизму манипулирования российское сообщество обязано незавидным состоянием здравоохранения, образования, культуры, плохими дорогами и другими негативными обстоятельствами своей жизни. При этом в социально-экономической системе поддерживается своеобразный баланс между результатами указанного механизма: с одной стороны, хронически недостаточно инвестируемыми сферами социальной экономики, до предела изношенной инфраструктурой, людьми, которые своими доходами от труда не могут обеспечить нормальное воспроизводство своей материальной жизни; с другой стороны, роскошными домами модернизированной бюрократии, ее дорогими объектами недвижимости в других странах, счетами в банках, доступом к услугам качественного образования и здравоохранения и др.

Третий эффект состоит в том, что системный механизм манипулирования вносит определяющий вклад в рост поляризации общества, противопоставляя узкий слой непомерно богатых массе бедных и размывая средний класс, лишая перспектив множество людей, разворачивая их от задач построения своего будущего к задачам выживания и прозябания. Такой механизм уродует общество, замещая естественные цели человеческого развития ложными целями «жизни в шоколаде», изобретая многочисленные способы своего закрепления в социально-экономической системе: натаскивание к единому экзамену вместо обучения, искусственное ограничение доступа к информации, фильтрация участников выборов вместо нормального избирательного процесса и др.

Благодаря системному манипулированию, многие достижения в сфере высоких технологий становятся средствами всеобъемлющего контроля над частной жизнью. Модернизированная бюрократия научилась контролировать и использовать последние достижения науки и технологий себе во благо. Над улицами и дорогами, внутри учреждений и организаций размещаются все новые и новые видеокамеры, чиновники получают доступ к кодам операторов связи, а значит, ко всем коммуникациям граждан, записанные разговоры и сообщения изучаются и хранятся. Это необходимо модернизированной бюрократии для защиты ей интересов и позиций в обществе. Получая полную информацию о чувствах, мыслях, намерениях своих потенциальных противников, она обретает возможность блокировать их действия уже на дальних подступах.

Четвертый эффект заключается в том, что системный механизм манипулирования перекрывает нормальные каналы взаимодействия власти и общества, стараясь надежно изолировать их друг от друга в своих интересах. С этой целью создаются средства селекции и искажения объективных данных, с помощью которых информация принимает ту форму, которая необходима модернизированной бюрократии. Благодаря этому, российское общество давно не воспринимает всерьез данные официальной статистики, а органы власти периодически вынуждены использовать обходные пути для получения сколько-нибудь достоверной информации о жизни общества. Собственно говоря, используя системный механизм манипулирования, власть последовательно трансформируется, становясь субъектом верхнего уровня манипулирования.

Фейковые сообщения, которыми переполнено современное информационное пространство, есть один из любимых инструментов манипулирования, применяемых модернизированной бюрократией. Хакеры, взламывающие сайты, счета и базы данных, представляют собой ее зеркальное отражение в виртуальном преступном мире. Модернизированная бюрократия прекрасно использует в своих интересах растущие возможности цифровых технологий, порождая при этом цифровых манипуляторов, воображающих себя архитекторами будущего мира, но открыто презирающих тех, кто призван обеспечивать их плодами своего труда[94]94
  Григорьев С. Г. Развитие человеческого капитала в условиях цифровизации / С. Г. Григорьев. В. В. Лукин, Д. В. Лукин // E-Management. 2018. № 2. Том 1. С. 13–19.


[Закрыть].

Результаты, получаемые российским обществом при реализации национальных проектов и федеральных программ развития, демонстрируют высокую эффективность применяемых способов искажения выдвигаемых целей развития и механизмов их предания забвению. В этом отношении модернизированной бюрократии удалось достигнуть существенных результатов. В частности, ей создан и апробирован способ навязывания обществу ложных целей социально-экономического развития, в основе которого – спекуляция двоякого рода:

– во-первых, спекуляция на ожиданиях народа в отношении улучшения условий его жизни. Характерно, что участники российского сообщества, регулярно сталкивающиеся с тем, что их ожидания от реализации выдвигаемых ложных целей не сбываются, продолжают формировать позитивные ожидания в отношении новых ложных целей, что, во многом, обусловлено традициями страны и менталитетом ее народа;

– во-вторых, спекуляция на амбициях власти, рассчитывающей нарастить свои авторитет и общественную поддержку с помощью отождествления властных фигур с выдвигаемыми целями. Манипулирующая бюрократия умело играет на желании властных фигурантов обеспечить себе высокий рейтинг, прославиться, для чего необходимы масштабные цели (проведение Олимпийских игр, мировых турниров, конкурсов и др.).

Предлагая ложные цели развития, которые ничего позитивного не могут дать социально-экономической системе страны, манипуляторы сначала обеспечивают утверждение таких целей в качестве приоритетных. Затем они добивается разработки соответствующих крупных проектов, обеспеченных средствами, «упаковывая» в них свои интересы. Это позволяет отобранным манипуляторами участникам выполнения проектов извлекать скрытые доходы и обеспечивать потребности модернизированной бюрократии в формировании ее фирменного – статусного капитала. Он образуется с помощью рыночных котировок должностей, приносящих поток скрытых доходов, оценки приобретенных чиновниками объектов недвижимости, иных активов, а также с помощью оценки творческих способностей людей, согласившихся на роль манипуляторов. Ежегодно системный механизм манипулирования притягивает к себе множество талантливых людей, и это, вероятно, составляет самую значимую потерю российского общества от манипулирования, которую вряд ли возможно измерить с помощью стоимостных показателей.