Текст книги "Актуальные проблемы уголовного права. Часть Особенная"

§ 5. Актуальные проблемы преступлений против семьи и несовершеннолетних

В ч. 1 ст. 38 Конституции РФ гарантирована защита материнства, детства и семьи. Это конституционное положение соответствует международно-правовым стандартам (Конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950 г.), Конвенция о правах ребенка (1989 г.), Руководящие принципы ООН для предупреждения преступности среди несовершеннолетних (1990 г.), Всемирная декларация об обеспечении выживания, защиты и развития детей (1990 г.) и др.). Во всех международно-правовых актах, касающихся прав ребенка и условий его развития, провозглашается, что дети имеют право на особую заботу и помощь и что семье как основной ячейке общества и естественной среде для роста и благополучия всех ее членов и особенно детей должны быть предоставлены необходимые защита и содействие.

С учетом задачи защиты материнства, детства и семьи в УК включена гл. 20 «Преступления против семьи и несовершеннолетних». В других главах УК тоже устанавливается ответственность за преступления, опасные для семьи и несовершеннолетних (насильственные преступления, преступления, связанные с сексуальной эксплуатацией и сексуальным совращением, склонение к потреблению наркотических средств или психотропных веществ и др.), однако только нормы гл. 20 УК специально предназначены для защиты благоприятных условий существования семьи и здорового развития ребенка. Они запрещают совершение преступлений исключительно в отношении несовершеннолетних. Круг потерпевших расширен только в ст. 157 УК, в которой установлена ответственность за злостное уклонение от уплаты средств на содержание не только несовершеннолетних, но также нетрудоспособных детей, достигших 18-летнего возраста, и нетрудоспособных родителей.

Видовой объект преступлений, предусмотренных гл. 20 УК, составляют общественные отношения, обеспечивающие нормальное физическое, нравственное и социальное развитие несовершеннолетнего, реализацию его личных прав и законных интересов семьи.

В ранее действовавшем УК РСФСР 1960 г. преступления против несовершеннолетних и против семьи были признаны преступлениями с отличающимися видовыми объектами и включены в разные главы: гл. 10 «Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения» и гл. 3 «Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности» соответственно.

^{ПРОБЛЕМА.} Не все признают обоснованным объединение в один видовой объект интересов несовершеннолетних и семьи. По мнению Ю. Е. Пудовочкина, «интересы семьи в анализируемых преступлениях (и то не во всех) являются дополнительным или факультативным объектом, а потому не могут быть указаны в наименовании гл. 20 Особенной части УК. К тому же раздел VII УК объединяет, судя по наименованию, преступления против личности, а не против каких-либо социальных институтов, в которых эта личность растет и развивается». Этот автор предлагает исключить слово «семья» из названия гл. 20 УК и именовать ее «Преступления против развития несовершеннолетних»⁸⁶.

Однако преобладает другое мнение, с положительной оценкой объединения преступлений против семьи и несовершеннолетних в отдельную главу УК. Признается, что все преступления, предусмотренные гл. 20 УК, посягают одновременно на интересы несовершеннолетнего и на интересы семьи, обособлять которые можно лишь условно, так как они тесно взаимосвязаны и взаимообусловлены, нарушение одних неминуемо влечет нарушение других охраняемых уголовным законом прав⁸⁷.

В зависимости от непосредственного объекта преступления, предусмотренные гл. 20 УК, можно классифицировать на группы: 1) преступления против несовершеннолетних, объектом которых являются общественные отношения, обеспечивающие нормальное развитие несовершеннолетнего (ст. 150, 151 и 151.1 УК); 2) преступления против семьи, объект которых – личные права несовершеннолетнего в семье и законные интересы семьи (ст. 153, 154, 155, 156 и 157 УК).

Большинство преступлений против семьи и несовершеннолетних составляют преступления небольшой и средней тяжести. Тяжкими признаны только вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления (ч. 2, 3 и 4 ст. 150 УК) и вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий (ч. 3 ст. 151 УК).

По мнению многих специалистов, с учетом специфики объекта, психики несовершеннолетних, повышающих их виктимность, опасных последствий для формирования личности ни одно из преступлений против несовершеннолетних не должно считаться преступлением небольшой тяжести⁸⁸.

Нельзя не признать, что нормы гл. 20 УК применяются редко, выборочно, в то время как преступления, являющиеся основаниями применения соответствующих норм, широко распространены. В соответствии с данными Судебного департамента при Верховном Суде РФ за преступления, предусмотренные ст. 150–157 УК, в 2015 г. были осуждены 67187 человек. Чаще всего к уголовной ответственности привлекались родители за злостное уклонение от уплаты по решению суда средств на содержание несовершеннолетних детей, а равно нетрудоспособных детей, достигших 18-летнего возраста. Всего по ч. 1 ст. 157 УК были осуждены 64927 человек, что составляет 96.6 % от общего числа осужденных по ст. 150–157 УК. Из данной группы преступлений к высоко латентным относятся преступления в виде вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления или антиобщественных действий. В 2015 г. по ст. 150 и 151 УК были осуждены всего 628 человек (0.9 % от общего числа осужденных по ст. 150–157 УК). Есть явное расхождение в количестве преступлений, совершенных несовершеннолетними в соучастии с взрослыми, и числе лиц, осужденных по ст. 150 и 151 УК.

Значимость норм о вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления и антиобщественных действий велика, так как они имеют целью предупреждение преступлений против несовершеннолетних и одновременно преступлений самих несовершеннолетних («двойная превенция»). То, что случаи привлечения к уголовной ответственности по ст. 150 и 151 УК имеют исключительный характер, свидетельствует о наличии проблем как с выявлением таких преступлений, так и с установлением оценочных признаков их составов. Официальные разъяснения о применении ст. 150 и 151 УК даны в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних»⁸⁹.

Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления (ст. 150 УК). Факультативным непосредственным объектом является здоровье. Потерпевший — любое лицо, не достигшее 18-летнего возраста.

Объективная сторона состоит в вовлечении несовершеннолетнего в совершение одного или нескольких преступлений.

^{ПРОБЛЕМА.} Формой вовлечения в совершение преступления является действие. Некоторые авторы допускают, что вовлечение может заключаться и в бездействии. По мнению К. К. Сперанского, само присутствие несовершеннолетнего при совершении взрослым преступления («пассивное научение») может стать способом вовлечения⁹⁰. Однако в судебной практике «пассивное научение» не признается уголовно-правовым деянием, из-за невозможности доказывания его направленности на совершение несовершеннолетним конкретного преступления (оконченного или неоконченного). Также агитация или пропаганда преступного образа жизни не считается вовлечением в совершение преступления.

Способы вовлечения могут быть разными: предложение совершить преступление, обещание определенных выгод, обман, угроза, разжигание чувства зависти, мести и др.

^{ПРОБЛЕМА.} Определение момента окончания вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления осложнено в условиях несовершенства конструкции состава преступления. Исходя из текста ст. 150 УК, не ясно, какой состав преступления в ней закреплен – материальный или формальный.

Многие научные исследователи не считают необходимым последствием вовлечения в совершение преступления несовершеннолетнего выполнение им этого преступления, поскольку вред развитию несовершеннолетнего причиняется не в результате совершения ими преступления, а в процессе негативного воздействия взрослого лица⁹¹. Соответственно, признают, что состав преступления формальный, и преступление окончено с момента вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления независимо от того, выполнил ли он какое-либо противоправное действие.

Другие специалисты полагают, что вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления – это не только склонение к совершению преступления, но и последствие таких действий в виде участия несовершеннолетнего в преступлении. Таким образом, вовлечение понимается как взаимодействие взрослого лица («вовлекателя») и несовершеннолетнего («вовлекаемого»). Одни исследователи рассматривают, что состав – материальный, преступление признается оконченным с момента совершения несовершеннолетним преступления, приготовления к преступлению, покушения на преступление. Другие полагают, что поведение несовершеннолетнего характеризует деяние и состав является формальным.

Пленум Верховного Суда РФ рекомендовал: «Преступления, ответственность за которые предусмотрена статьями 150 и 151 УК РФ, являются оконченными с момента совершения несовершеннолетним преступления, приготовления к преступлению, покушения на преступление или после совершения хотя бы одного из антиобщественных действий, предусмотренных диспозицией части 1 статьи 151 УК РФ (систематическое употребление (распитие) алкогольной и спиртосодержащей продукции, одурманивающих веществ, занятие бродяжничеством и попрошайничеством.)»⁹².

^{ПРОБЛЕМА.} Пленум Верховного Суда РФ рекомендовал вменять совершенное несовершеннолетним преступление и взрослому, который его в это преступление вовлек: «Действия взрослого лица по подстрекательству несовершеннолетнего к совершению преступления при наличии признаков состава указанного преступления должны квалифицироваться по статье 150 УК РФ, а также по закону, предусматривающему ответственность за соучастие (в виде подстрекательства) в совершении конкретного преступления» (п. 42 постановления от 1 февраля 2011 г. № 1). Эта рекомендация противоречит выводу, что вовлечение в совершение преступления – это специальный вид подстрекательства⁹³. Согласно разъяснению Пленума Верховного Суда РФ, вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления и подстрекательство к преступлению составляют идеальную совокупность преступлений, а значит, в данном случае правила конкуренции норм не должны применяться. Это представляется обоснованным ввиду существенного различия объектов указанных видов преступных посягательств.

Лицо, вовлекшее несовершеннолетнего, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста, в совершение преступления, признается исполнителем этого преступления.

Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом.

Субъект преступления – лицо, достигшее возраста 18 лет.

Квалифицирующий признак указан в ч. 2 ст. 150 УК – совершение преступления родителем, педагогическим работником либо иным лицом, на которое законом возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего. Например, уголовной ответственности за вовлечение подлежат отчим, мачеха, приемные родители, опекун, попечитель, представитель специализированного государственного органа, осуществляющего воспитательные функции в отношении несовершеннолетнего и контроль за его поведением, и др.

Особо квалифицирующие признаки преступления, предусмотренные в ч. 3 ст. 150 УК, – совершение преступления с применением насилия или с угрозой его применения. Насилие выражается в побоях или иных насильственных действиях, связанных с причинением потерпевшему физической боли либо с ограничением его свободы, а также в причинении легкого и средней тяжести вреда здоровью. Угрозой применения насилия признаются все виды угроз насилием, включая угрозу убийством, как в отношении самого потерпевшего, так и его близких.

В ч. 4 ст. 150 УК закреплены особо квалифицирующие признаки: вовлечение несовершеннолетнего в преступную группу (которая существовала на момент совершения преступления, а не была создана в результате вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления⁹⁴) либо в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления, а также совершение преступления по мотиву политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий (ст. 151 УК). Необходимые признаки состава вовлечения несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий по содержанию совпадают в основном с аналогичными признаками состава вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления. Разграничиваются указанные преступления по признакам объективной стороны.

Объективная сторона преступления, определенного в ст. 151 УК, состоит в вовлечении несовершеннолетнего в совершение антиобщественных непреступных действий. Перечень таких действий исчерпывающе установлен в уголовном законе: систематическое употребление спиртных напитков или одурманивающих веществ, занятие бродяжничеством или попрошайничеством. Вовлечение несовершеннолетнего в иные антиобщественные действия (неразрешенные публичные мероприятия, азартные игры и т. д.) не квалифицируется по ст. 151 УК.

Вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий – это процесс, результатом которого является сформировавшаяся привычка к употреблению (распитию) алкогольной и спиртосодержащей продукции, одурманивающих веществ, или зависимость от них, либо закрепление образа жизни в виде бродяжничества или попрошайничества.

Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий является оконченным преступлением «после совершения хотя бы одного из антиобщественных действий, предусмотренных диспозицией части 1 статьи 151 УК РФ (систематическое употребление спиртных напитков, одурманивающих веществ, занятие бродяжничеством или попрошайничеством)» (п. 42 постановления от 1 февраля 2011 г. № 1).

Согласно примечанию к статье, не подлежат уголовной ответственности родители, вовлекшие несовершеннолетнего в занятие бродяжничеством вследствие стечения тяжелых жизненных обстоятельств, вызванных утратой источника средств существования или отсутствием места жительства.

Контрольные вопросы

1. Какие права и интересы семьи и несовершеннолетних защищают нормы, включенные в гл. 20 УК?

2. Определите конструкцию составов преступлений, предусмотренных в гл. 20 УК, и момент их окончания.

3. Требуется ли квалифицировать преступления против семьи и несовершеннолетних дополнительно по статьям других глав УК?

4. Проанализируйте изменения и дополнения, внесенные в ст. 157 УК Федеральным законом от 3 июля 2016 г. № 323-ФЗ.

Список рекомендуемой литературы и нормативных правовых актов

1. УК РФ (ст. 150–157).

2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних».

3. Туктарова И. Н., Мордовец А. С. Уголовно-правовая характеристика преступлений против несовершеннолетних. Саратов, 2002.

4. Палий В. В., Ашин А. А., Чучаев А. И. Преступления против семьи и несовершеннолетних. Владимир, 2009.

5. Пудовочкин Ю. Е. Ответственность за преступления против несовершеннолетних по российскому уголовному праву. СПб., 2002.

6. Сперанский К. К. Уголовно-правовая борьба с преступлениями несовершеннолетних и против несовершеннолетних. Ростов-на-Дону, 1991.

Глава 2
Актуальные проблемы преступлений в сфере экономики

§ 1. Актуальные проблемы преступлений против собственности

Сформировавшаяся эволюционным путем к концу XIX века традиционная система норм об имущественных преступлениях была в России дважды радикальным образом пересмотрена. В годы советской власти она была упрощена и адаптирована к потребностям экономики социализма. В 90-е годы прошлого столетия имела место частичная реставрация традиционной системы.

Базовым элементом системы норм об имущественных преступлениях являются нормы о похищении (краже, грабеже и разбое). Наиболее древняя норма о корыстном посягательстве на чужое имущество – норма о краже, понятна уже на уровне примитивной правовой культуры. Она появляется на самой ранней стадии формирования государства и права, когда право гражданское, в том числе право собственности, существует в зачаточном состоянии. Кража – это не нарушение права собственности, а нарушение чужого владения, совершенное предосудительным способом (тайно, крадучись). Самовольный захват земли и иной недвижимости не образует кражи. Предмет кражи – чужое движимое имущество, которое изымается из владения хозяина и уносится.

По мере укрепления правопорядка, грабеж также понимается в качестве особой формы хищения. Изначально грабительские набеги русских князей и новгородских ушкуйников на соседей не рассматривались в качестве предосудительных деяний, господствовало «право сильного». Открытые споры об имуществе внутри сообществ при этом решались путем поединка. Затем норма о грабеже как наказуемом деянии была создана по образцу нормы о краже. Предмет преступления – чужое движимое имущество, которое грабитель дерзко (с насилием или без) отбирает у хозяина.

Разбой в русском праве понимался изначально широко как не обусловленное уважительными причинами (ссора, защита чести и т. п.) насилие и лишь в XIX стал трактоваться узко в качестве особой формы хищения⁹⁵. В настоящее время отличие грабежа от разбоя формально увязано со свойством насилия, опасно ли оно для жизни и здоровья.

В российском праве дважды (в 1903 и 1947 гг.) предпринималась попытка перейти по образцу европейских законодательств от трехэлементной (кража, грабеж и разбой) к двухэлементной структуре норм о похищении (ненасильственное похищение и насильственное похищение), однако попытки эти успеха не имели.

По мере развития народного правосознания, развития права собственности (абстрагируемого от фактического владения), нормы о похищениях были дополнены нормами о присвоении: присвоении вверенного и простом присвоении (найденного или случайно оказавшегося и лица имущества). Простое присвоение в России декриминализировано с 1 января 1997 г.

Похищение, присвоение, повреждение и уничтожение чужого имущества образуют группу преступлений против собственности в узком смысле. Они нарушают чужое право собственности. При этом для любого похищения необходимо нарушение чужого владения (изъятие из владения). Предмет похищения, соответственно – чужое движимое имущество в узком смысле движимой вещи. Для присвоения нарушение владения не является существенным признаком, вещь может выбыть из владения собственника и до совершения преступления (потеряна, передана по гражданско-правовому договору, изъята по решению властей и др.).

По мере развития рыночной экономики, усложнения гражданского оборота, нормы о преступлениях против собственности были дополнены нормами о преступлениях против имущества в целом, костяк которых составили нормы о мошенничестве, криминальном банкротстве, злоупотреблении доверием и вымогательстве. Впоследствии, начиная с конца XIX века, уголовно-правовая охрана рыночных отношений потребовала еще более глубокого вмешательства государства в гражданский оборот, что повлекло бурное развитие «хозяйственного уголовного права» («акционерное» уголовное право, антимонопольное законодательство, инсайдерские злоупотребления, манипулирование рынком и др.).

Объект преступлений против имущества в целом – имущественные отношения в широком смысле, придаваемом им гражданским законодательством, с учетом их экономического содержания. Эти преступления причиняют имущественный ущерб, при этом не требуется, чтобы они нарушали право собственности. Они возможны не только в рамках отношений собственности, но и, к примеру, в рамках обязательственных отношений. Так, вымогатель может требовать не только передачу ему чужой вещи, но и выполнения работ, оказания услуг, прощения долга и совершения иных действий имущественного характера.

В традиционном (широком) понимании мошенничество как посягательство на имущество в целом представляет собой корыстное причинение имущественного ущерба другому путем обмана. Злоупотребление доверием – причинение ущерба вверенному попечению лица имущественному интересу. В советском уголовном праве в целях упрощения закона и в связи с разрешением применять его по аналогии нормы о мошенничестве и злоупотреблении доверием объединили, что в настоящее время приводит к неточному пониманию способа хищения при мошенничестве (в части «злоупотребления доверием»).

Следующая деформация норм о мошенничестве и злоупотреблении доверием произошла в 1932 г. в связи с усилением ответственности за хищения социалистической собственности. На этой почве было выработано доктринальное понятие «хищения». При этом из нормы о мошенничестве была вычленена норма о мошенничестве как форме хищения, преступлении против собственности. «Останки» норм о широко понимаемых мошенничестве и злоупотреблении доверием образовали самостоятельное преступление «причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием». Последний удар по ним нанесен Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ, ограничившим применение ст. 165 УК фактами причинения ущерба в крупном размере.

Деградация норм о мошенничестве и злоупотреблении доверием влечет вредные последствия:

1) усложняется уголовное преследование опасных имущественных посягательств, причиняющих ущерб, не превышающий 250 тыс. руб. при отсутствии признаков хищения, напр., когда лицо пользуется услугами телефонной сети за счет другого;

2) объективная потребность в уголовном преследовании широко понимаемых мошенничеств разрушает единообразие при толковании признаков мошенничества. В итоге закон применяется вопреки его букве и действительному смыслу, в итоге единообразное правоприменение подменяется полицейским произволом, ухудшаются условия экономической деятельности.

^{ПРОБЛЕМА.} Предмет хищения. Является ли недвижимое имущество предметом хищения?

В связи с законодательным закреплением понятия хищения и возможностью широкого его толкования актуален вопрос о хищении недвижимости. Недвижимое имущество по общему правилу не является предметом кражи, грабежа и разбоя. Недвижимость нельзя похитить, т. к. нельзя ее унести. Право на недвижимость может быть «приобретено» при совершении мошенничества и может быть предметом требований вымогателя. Может ли недвижимость быть предметом присвоения и растраты – однозначного ответа в практике нет, нередко при присвоении вверенной недвижимости вменяется не хищение, а злоупотребление (ст. 201 или 285 УК). Хищение недвижимости возможно только путем оформления права на нее. Самовольный захват недвижимости и самовольное пользование ею без оформления права на нее в качестве хищения не рассматриваются.

В научной литературе предложно рассматривать недвижимость в качестве предмета разбоя. Представляется, что самовольный насильственный захват земли и другой недвижимости разбоем не является. Нельзя ломать выработанную веками правовую доктрину, не имея для этого необходимого условия в виде изменения закона. Социальная обусловленность такого толкования закона также отсутствует. Убийство в целях завладения недвижимостью в порядке наследования или в целях получить ее в фактическое владение правильно квалифицировать как корыстное убийство. Убийства, сопряженные с мошенничествами («черные риелторы» и т. п.), квалифицируются как оконченные хищения в форме мошенничества и убийства с целью скрыть другое преступление.

Определенные особенности связаны с недвижимостью в силу закона, прочно с землей не связанной (воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты). Представляются (небесспорно), что подобные объекты также не являются предметом кражи, грабежа и разбоя. При фактическом завладении подобными объектами интерес относительно правовой охраны общественной безопасности превалирует столь существенно, что постановка вопроса о преступлении против собственности некорректна. С одной стороны, угон воздушного судна и пиратство вряд ли требуют дополнительною квалификацию в качестве разбоя, это не в лучшей степени отвечало бы принципы non bis in idem. С другой стороны, ситуация усложняется в связи с широкими правовыми определениями недвижимости подобного рода. К примеру, к недвижимости в качестве «воздушных судов» отнесены все безпилотники массой более 30 кг, управляемые аэростаты (воздушные шары), маломерные суда, подлежащие регистрации (напр., моторные лодки с мощность мотора свыше 8 киловатт)⁹⁶.

Строительные материалы и конструкции, части воздушных и водных судов, отделенные от недвижимых вещей, недвижимостью не являются и могут быть предметом хищения в любых его формах.

^{ПРОБЛЕМА.} Самовольная добыча природных ресурсов как хищение. Согласно ст. 1.2 Закона от 21 февраля 1992 г. № 2395-1 «О недрах» «…недра в границах территории Российской Федерации, включая подземное пространство и содержащиеся в недрах полезные ископаемые, энергетические и иные ресурсы, являются государственной собственностью». Встает вопрос, можно ли квалифицировать самовольную добычу золота как хищение?

Федеральное агентство лесного хозяйства письмом от 25 февраля 2016 г. № ЕК-07-54/1985 разъяснило: «Рослесхоз полагает, что присвоение находящейся на землях лесного фонда древесины ветровальных, буреломных деревьев без осуществления рубки указанных деревьев следует рассматривать как хищение».

Правильным представляется исходить не из экологического, а из традиционного гражданско-правового понимания собственности и имущества (вещи как объекта права собственности). Именно на базе гражданско-правового понимания собственности сформировалась система норм об имущественных преступлениях.

Природные ресурсы, пока они не обособлены от природной среды, предметом хищения не являются. Природные ресурсы могут быть предметом экологических, а не имущественных преступлений. Обособление природных ресурсов от природной среды происходит в результате воздействия на нее человека. Так, обособленный земельный участок может быть предметом мошенничества, присвоения, растраты или вымогательства. Предметом хищения могут быть пойманные, убитые или выращенные другим лицом дикие животные, извлеченные другим лицом полезные ископаемые.

Соответственно, самовольная добыча полезных ископаемых, присвоение древесины ветровальных, буреломных деревьев, не обособленных от природной среды, сбор валежника, дикорастущих грибов, ягод и т. п. не могут рассматриваться в качестве хищения.

При отграничении хищения от экологического нарушения важно установить факт обособления вещи от природной среды. К примеру, если работник организации, добывающий песок в карьере (экскаваторщик), продает его третьему лицу во вред хозяину – имеет место не экологическое правонарушение, а хищение добытого этим работником для хозяина песка. Золотой самородок в промышленной зоне горнодобывающего предприятия также рассматривается в качестве обособленного от природной среды.

^{ПРОБЛЕМА.} Простое присвоение как хищение. Пример: гражданин обнаружил, что пассажир вышел из электропоезда, забыв на полке сумку с деньгами и паспортом. Сумку и деньги он присвоил, паспорт отправил по почте хозяину. Согласно п. 1 примечаний к ст. 158 УК под хищением понимаются «изъятие и (или) обращение» имущества. Гражданин обратил чужое имущество в свою пользу. Можно ли простое присвоение квалифицировать как хищение?

В п. 1 примечаний к ст. 158 раскрыты не все признаки конкретных форм хищения. Простое присвоение не является хищением. Обязательным признаком похищений (кражи, грабежа, разбоя) является изъятие имущества из владения хозяина. При простом присвоении имущество на момент его присвоения уже выбыло из владения хозяина. Предметом же присвоения и растраты является не любое имущество, а имущество, вверенное виновному.

Уголовная ответственность за присвоение найденного или случайно оказавшегося у виновного имущества была предусмотрена ст. 1484 УК РСФСР, утратившей силу 1 января 1997 г. в связи с вступлением в силу действующего УК. Деяние это больше не является преступлением и влечет гражданско-правовые последствия. Лицо, не заявившее о находке, лишается права на вознаграждение.

Примером присвоения случайно оказавшегося у лица имущества является распоряжение денежными средствами, по ошибке зачисленными на его банковский счет. Оснований для квалификации содеянного как мошенничества нет ввиду отсутствия необходимого для этого преступления способа. В качестве кражи или грабежа подобные действия также нельзя рассматривать, так как безналичные деньги были зачислены на счет гражданина банком, они не были им похищены. При этом не имеет значения то обстоятельство, распорядился ли гражданин этими деньгами в рамках безналичных расчетов, либо получил наличные в кассе или банкомате.

Декриминализация простого присвоения небесспорна в контексте уголовной политики. Тем не менее, проблема эта не может быть решена путем применения по аналогии норм о хищениях.

^{ПРОБЛЕМА.} Безналичные деньги как предмет хищения. Пример: гражданин, получив неправомерный доступ к информации в банковской системе, перевел 5 млн руб. со счета потерпевшего на свой счет. Что является предметом преступления, какова форма хищения? Как определить момент окончания преступления?

Предмет преступления – безналичные деньги. Эти деньги, как и прочие «бестелесные вещи» (имущественные права), не являются предметом кражи, грабежа и разбоя⁹⁷.

Они могут быть предметом присвоения, растраты, мошенничества и вымогательства. Применение нормы о растрате или присвоении невозможно, так как имущество виновному не вверено. Применению общей нормы о мошенничестве препятствует отсутствие способа. Содеянное образует самостоятельную форму хищения – мошенничество в сфере компьютерной информации (ст. 1596). Хищение окончено в момент списания денег со счета потерпевшего.

^{ПРОБЛЕМА.} Нередко корыстные посягательства на чужие имущественные права не связаны с причинением ущерба в виде утраты вещей. Это может быть связано, в частности, с новыми способами расчетов между контрагентами по обязательствам. Пример: гражданин оплатил авансом услуги телефонной связи, деньги получены оператором сотовой связи и зачислены на лицевой счет. При установке на смартфон приложения отправлено без ведома абонента сообщение на «короткий номер», с его лицевого счета списаны денежные средства. Влекут ли подобные деяния уголовную ответственность?