Текст книги "Проблемы коллизионного регулирования семейно-брачных отношений в праве Российской Федерации"

Например, российское законодательство не содержит четких указаний по вопросам международной подсудности, вследствие чего применяется аналогия, то есть правила внутренней территориальной подсудности. Трудно согласиться с обоснованием в доктрине такого подхода. Разграничение внутренней подсудности имеет целью упорядочить обращение за защитой нарушенных прав и не может лишить субъекта права на такое обращение. Распространение же тождественных принципов на международную подсудность может создать истинный конфликт юрисдикций, то есть лишить субъект права на обращение в государственный орган за защитой права, предусмотренного нормой, созданной данным государством, что создает неприемлемое положение.

В то же время российский законодатель косвенным образом признает необходимость распространения на проблему международной подсудности принципа территориального и личного верховенства, закрепляя наряду с основным критерием местожительства ответчика в РФ (ч. 2 ст. 402 ГПК РФ) также критерии места причинения вреда, местонахождения имущества ответчика, местожительства истца по делу о расторжении брака, если истец имеет место жительства в РФ, или хотя бы один из супругов является российским гражданином или по делу о защите чести, достоинства и деловой репутациии т. д. (ч. 3 ст. 402 ГПК РФ). Однако, именно гипотезы правовых норм, содержащие специфические условия, то есть, явная непоследовательность в применении указанных выше принципов для установления международной подсудности, вызывает возражение.

По бракоразводным делам компетенция российских судов достаточно широка, что в известной степени явилось следствием восприятия научных рекомендаций. Так, «гражданин РФ, проживающий за пределами РФ, вправе расторгнуть брак с проживающим за пределами территории РФ супругом независимо от его гражданства, в суде РФ» (ч. 2 ст. 60 СК РФ).

Осознание необходимости принципиального пересмотра подходов к проблеме международной подсудности в сторону развития тенденций альтернативности, что с позиций национальной правовой системы означает признание компетенции отечественных учреждений по спорам с «иностранным элементом» может быть облегчено на пути закрепления данной концепции в международных соглашениях. Признание широкой альтернативной международной подсудности в еще большей степени выявит потребность в коллизионном регулировании отношений с «иностранным элементом» и унификации коллизионных правил, ибо такое регулирование, безусловно, гибче и приемлемее для государств по сравнению с последовательным разделением международной подсудности и признанием иностранных судебных решений, что тоже позволяет добиться стабильности правового результата.

Договоры о правовой помощи демонстрируют в этом смысле определенный компромисс, сочетая правила о юрисдикции с коллизионными правилами. Однако и здесь, как представляется, на примере договоров с Болгарией и Венгрией проявляется тенденция к установлению альтернативной подсудности.

И действительно, если в большинстве соглашений имеющие одно гражданство, но живущие в разных странах супруги вправе обратиться только в учреждения государства своего гражданства (исключительная компетенция), то в договоре с Болгарией и договоре с Венгрией устанавливается альтернативная юрисдикция. Для случая разного гражданства супругов эти договоры, в отличие от большинства, не предусматривают исключительную компетенцию органов по месту их совместного жительства, также устанавливая альтернативную юрисдикции. При этом теряет смысл общее постановление о том, что по делам о расторжении брака «супругов, являющихся в момент подачи заявления гражданами одной Договаривающейся Стороны, компетентны учреждения этой Договаривающейся Стороны», так как оно фактически распространяется лишь на случай проживания супругов в стране своего гражданства. Но, не будучи осложнено иностранным элементом, такое правоотношение не является предметом рассмотрения участников договора. В конечном счете, можно прийти к выводу, что ст. 24 договора с Болгарией и ст. 26 договора с Венгрией провозглашают в целом принцип альтернативной юрисдикции, сводимой к положению «по делам о расторжении брака равно компетентны учреждения обеих Договаривающихся Сторон». Такая формулировка была предложена по вопросу о признании безвестно отсутствующим, умершим или установлении факта смерти. Трудно найти возражения для закрепления этого юрисдикционного правила и в отношении других дел, сделав его универсальным. Сочетание принципа гражданства с территориальным критерием значительно облегчает доступ граждан в суд и дает им возможность самостоятельно и свободно определить подсудность в случае различного гражданства супругов.

Что касается коллизионных правил, то не все договоры достигли единообразия: применяется законодательство Договаривающейся Стороны, гражданами которой являются супруги в момент подачи заявления (lex patriae), а в случае разного гражданства – законодательство Договаривающейся Стороны, в учреждение которой подано заявление (lex fori). Только договор с Венгрией решает коллизионную проблему иначе, закрепляя для случаев разного гражданства, а также раздельного проживания на территории Договаривающихся Сторон принцип lex fori. В двусторонних договорах о правовой помощи между РФ и странами СНГ указано также, что если оба супруга являются гражданами одной Договаривающейся Стороны, а проживают на территории другой Договаривающейся Стороны, то компетентны также учреждения этой Договаривающейся Стороны. Этот принцип является одним из последних новшеств договоров России о правовой помощи. Основан он на аналогичном положении Конвенции СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 года, и его прогрессивный характер очевиден, так как он служит для стабилизации правового регулирования расторжения брака с иностранным элементом.

Интерес представляют соответствующие положения законов о международном частном праве участвующих в договорах государств.

Широкая схема альтернативных привязок принята в Польше: от lex patriae при совпадении гражданства супругов до lex domicilii при разном гражданстве и lex fori, если супруги не имеют совместного местожительства в одном и том же государстве (ст. 18). В Чехии используются формулы прикрепления к lex patriae при совпадении гражданства и lex fori при разном гражданстве супругов (соответственно § 22 и § 20). В Венгрии – lex personalis супругов, если он не совпадает – последний общий закон, при отсутствии последнего и если один из супругов является венгерским гражданином, применяется венгерский закон, а в противном случае – закон государства, на территории которого супруги имели последнее общее местожительство, и только при отсутствии такового – lex fori (§ 40).

Российский законодатель устанавливает только территориальный принцип lex fori во всех случаях (ст. 160 СК РФ). Однако представляется, что установление широкой схемы альтернативных привязок, отдаляющей по возможности применение является устойчивой тенденцией международного частного права, требующей закрепления в соглашениях. Определение в договорах только двух коллизионных привязок lex patriae и lex fori не отвечает целям стабильного решения бракоразводных дел, ибо результат в случае применения lex fori для субъектов правоотношения будет зависеть от того, в орган какой страны они обратились, а это, с одной стороны, привносит в правовое регулирование элемент случайности, а с другой – создает супругам значительные дополнительные трудности. Ряд договоров между зарубежными странами, например, польско-венгерский, закрепляя формулу lex fori только для случая несовпадения как гражданства, так и местожительства, вносят дополнительную привязку lex domicilii (совместного местожительства) для супругов с разным гражданством (ст. 33).

Представляется целесообразным развить эту конструкцию еще одной формулой: последнего совместного местожительства супругов. Возможно, однако, и использование принципа последнего совместного гражданства супругов.

Анализ положений международных договоров о правовой помощи и правовых отношения по гражданским, семейным и уголовным делам и исследование вопросов их применения позволяют сделать следующий выводы.

Следует активизировать деятельность по оказанию международной правовой помощи по вопросам, связанным с правовым регулированием заключения и прекращения брака. Для этого необходимо дальнейшее расширение круга стран, с которыми Российская Федерация имеет соглашения в области правовой помощи. Существует потребность в заключении двусторонних договоров относительно правовой помощи с европейскими странами, например Францией, Германией, Бельгией и другими; со странами англо-американского права, такими как Австралия, Канада; с государствами других правовых систем, особенно с Израилем, многие граждане которого имеют тесную правовую связь с Россией. В двусторонние договоры о правовой помощи, которые не содержат норм о регулировании заключения и прекращения брака (например, договор России и Италии, России и КНР), такие положения представляется обязательным включить.

Если еще раз взглянуть на унифицированные акты европейского семейного права, то становится очевидной европейская тенденция к расширению автономии воли сторон. Коллизионные нормы регламентов ЕС (Брюссель II bis, Рим III и др., перечисленные в параграфе про виды международной унификации брачно-семейного права) предоставляют сторонам гораздо более значительную свободу в выборе применимого права и в выборе юрисдикции в сравнении с соответствующими коллизионными нормами российского права. Возможно, следовало бы учесть данный опыт ЕС при совершенствовании отечественного коллизионного брачно-семейного законодательства.

Наконец, следует расширять круг иностранных решений по семейным делам, подлежащим признанию и исполнению, как путем охвата решений других, кроме судов, органов (например, не во всех договорах о правовой помощи предусмотрено признание расторжения брака, произведенного загсами), так и путем распространения норм на решения, хотя и не вступившие в законную силу, но подлежащие в соответствии с законом страны места вынесения решения немедленному исполнению.

§ 2. Личные неимущественные и имущественные отношения супругов

В российском международном частном праве личные неимущественные и имущественные отношения супругов регулируются ст. 161 СК РФ. При этом и к тем, и к другим правам и обязанностям применяются одни и те же коллизионные привязки, в соответствии с которыми избирается применимое право. Некоторую особенность составляет возможность выбора применимого права по соглашению самих супругов применительно к брачному договору и соглашению об уплате алиментов друг другу. Оговоримся сразу же, что алиментные обязательства супругов между собой, хотя и относятся к личным имущественным отношениям, рассматриваются в четвертой главе монографии вместе с алиментными обязательствами других членов семьи.

Личные неимущественные отношения супругов

Особенности личных неимущественных отношений достаточно широко обсуждались в научной литературе как с позиций предмета гражданского, так и семейного права. В свое время В. А. Тархов одним из первых обратил внимание на важность правового регулирования личных неимущественных отношений. По его мнению, эти отношения могли бы составить самостоятельный предмет правового регулирования¹²⁷. Однако всеобщего признания эта точка зрения не получила.

Авторы обращали внимание на то, что личные неимущественные отношения не имеют экономического содержания¹²⁸. Эти отношения «неотделимы от личности и неотчуждаемы, возникают по поводу нематериальных благ»¹²⁹.

На личные отношения супругов большое влияние оказывают мораль и религия¹³⁰, внутренняя позиция супругов, их представления о том, что есть добро и зло, долг и совесть в человеческих поступках, взаимоотношениях и делах¹³¹. Л. М. Пчелинцева справедливо указывает на то, что эти отношения регулируются не только нравственными нормами, но и обычаями, а также сложившимися у каждого из супругов представлениями об укладе семейной жизни¹³².

При характеристике личных неимущественных отношений между супругами необходимо обратить внимание не несколько обстоятельств.

1. Супружеские связи – это, прежде всего, личные неимущественные отношения. Но именно они менее всего подвержены правовой регламентации. Поэтому понятие личных неимущественных отношений и правоотношений не совпадают. Для целей ст. 161 СК РФ в большей степени важно то, какие именно виды личных неимущественных прав и обязанностей закреплены за супругами.

Необходимость правовой регламентации ряда личных неимущественных прав супругов в Семейном кодексе РФ обусловлена их особым значением для семейной жизни. Однако это не преуменьшает значения личных неимущественных отношений в семье, не подвластных правовому регулированию. Не случайно Конституция РФ в п. 1 ст. 23 провозглашает: «Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени».

Относительно характеристики личных неимущественных отношений супругов можно сделать вывод, что в отличие от имущественных отношений, они не имеют экономического содержания и не носят материального характера. В то же время эти отношения являются определяющими, что обусловлено сущностью брака и функциями семьи.

Правовое регулирование личных прав и обязанностей супругов сведено к минимуму и направлено на обеспечение равенства супругов в семье, создание нормальных условий для развития каждого из них и укрепления семьи в целом. Поэтому в законе названы лишь те личные отношения супругов, на которые можно и нужно воздействовать нормами семейного права.

Раздел III СК РФ (Права и обязанности супругов) открывает глава 6 (Личные права и обязанности супругов в семье). Провозглашая принцип равенства супругов в семье, ст. 31 СК РФ строит личные отношения супругов на двух, казалось бы, несовпадающих принципах – на принципе равенства и свободы каждого из супругов в осуществлении прав человека и гражданина и принципе совместного решения супругами на основе равенства вопросов семейной жизни.

С одной стороны, каждый из супругов свободен в выборе рода занятий, профессии, мест пребывания и жительства (п. 1), что характеризует лично-правовой статус каждого гражданина России независимо от того, состоит ли он в браке.

В науке семейного права высказано мнение, что «личные права подобного рода начинают выступать также и в качестве субъективных семейных прав каждого из супругов, и потому обеспечиваются защитой семейного законодательства»¹³³. Вряд ли эти права следует считать семейными правами, поскольку они принадлежат человеку независимо от наличия у него семейно-брачного статуса и характеризуют каждого супруга как свободную равноправную личность, права и свободы которой защищаются как на национальном, так и на международном уровне. В СК РФ имеется в виду, что согласие или несогласие супруга на осуществление эти личных прав и свобод другого супруга правового значения не имеет. В худшем случае разногласия могут привести к серьезным конфликтам в семье и расторжению брака.

С другой стороны, вопросы материнства, отцовства, воспитания, образования детей и другие вопросы жизни семьи решаются супругами совместно исходя из принципа равенства супругов (п. 2). Та же ст. 31 возлагает на супругов обязанность «строить свои отношения в семье на основе взаимоуважения и взаимопомощи, содействовать благополучию и укреплению семьи, заботиться о благосостоянии и развитии своих детей» (п. 3). Эта обязанность носит скорее декларативный характер, не будучи снабженной какими-то принудительными мерами защиты и ответственности. Вместе с тем на основе этой в общем виде очерченной обязанности супругов возникают при наличии конкретных юридических условий субъективные личные и имущественные права и обязанности супругов. В частности, право на совместное решение вопросов жизни семьи и право свободы каждого из супругов в осуществлении его личных прав на выбор рода занятий, профессии, мест пребывания и жительства.

Право супругов на совместное решение вопросов жизни семьи весьма обширно по содержанию и охватывает, по существу, все стороны семейной жизни. Немаловажное значение в СК РФ придается личным правоотношениям супругов по поводу детей: вопросы материнства, отцовства, воспитания, образования детей, включая заботу об их здоровье, определения места учебы и жительства.

СК РФ предоставляет супругам личное право выбора фамилии. Супруги вправе при заключении брака выбрать фамилию одного из них в качестве общей фамилии. Каждый из супругов вправе сохранить свою добрачную фамилию, либо, если иное не предусмотрено законами субъектов Российской Федерации, присоединить к своей фамилии фамилию другого супруга. В случае расторжения брака супруги имеют право сохранить общую фамилию или восстановить свои добрачные фамилии (ст. 32 СК РФ).

В отношении правового регулирования личных неимущественных отношений в семье следует сделать вывод, что законодатель скорее устанавливает принципы законодательного регулирования таких отношений, нежели конкретные правила поведения. К таким принципам относятся принцип совместного решения семейных дел на основе равенства, взаимоуважения и взаимопомощи, содействия благополучию и укреплению семьи, заботы о благосостоянии и развитии своих детей.

В доктрине зарубежных стран устанавливает два подхода к вопросу о правовом регулировании личных правоотношений между супругами. Считается, что англосаксонские страны в отличие от стран континентальной правовой системы характеризуются «политикой невмешательства» во внутренние, сугубо личные проблемы, возникающие между супругами¹³⁴. В странах же континентальной системы права повсеместное реформирование закрепило принцип равенства мужчины и женщины в семье. В законах детально регламентируются вопросы, связанные с фамилией, местом жительства супругов, устанавливаются правила, согласно которым они должны решать совместные проблемы жизни сообща, по взаимному согласию.

Относительно основных характеристик личных неимущественных прав и обязанностей между супругами по международному частному праву можно сделать некоторые выводы. Эти права и обязанности:

1) возникают между супругами со дня регистрации заключения брака в компетентных органах; между бывшими супругами с момента его расторжения;

2) эти права и обязанности лишены экономического содержания и возникают по поводу нематериальных благ;

3) в силу личного характера они неотделимы от личности и не передаваемы.

4) регулируются правом, избранным на основе коллизионных национальных или унифицированных норм при отсутствии унифицированных материальных правовых норм либо национальных материальных норм непосредственного применения.

Имущественные отношения супругов в семье

В семейно-правовой доктрине выявлены следующие черты имущественных правоотношений в семье:

Во-первых, они должны быть определенными, поскольку в этом заинтересованы, как сами супруги, так и третьи лица (наследники, кредиторы супругов и т. д.), состоящие с супругами в имущественных правоотношениях.

Во-вторых, имущественные отношения в семье могут быть формализованы с помощью таких понятий, как «собственность», «имущество», «вещь» и так далее, имеющих вполне определенное содержание¹³⁵.

В-третьих, эти отношения поддаются внешнему контролю, так как имущественные права почти всегда могут быть осуществлены принудительно, а за неисполнение имущественных обязанностей возможно установление различных санкций¹³⁶.

К имущественным отношениям супругов следует отнести: право совместной собственности супругов на имущество, нажитое в браке за счет общих доходов супругов; право на раздел такого имущества; право индивидуальной собственности супруга на имущество, нажитое им за счет собственных средств, как до брака, так и в течение брака (ст. 33–39 СК РФ). Супругам принадлежит имущественное право на определение по соглашению между собой своих имущественных прав и обязанностей в браке и (или) в случае его расторжения, заключив брачный договор, и тем самым установив договорный режим имущества (ст. 40–44 СК РФ).

В рамках Европейского союза еще в 2011 г. Европейским экономическим и социальным комитетом был одобрен проект Регламента ЕС «О юрисдикции, применимом праве, признании и приведении в исполнение решений по делам о режиме имущества супругов»¹³⁷, также закрепляющий понятие режима имущества супругов, под которым понимается совокупность норм, регулирующих имущественные отношения супругов, а также супругов и третьих лиц» (ст. 2).

Особую остроту приобретают вопросы определения режима имущества супругов, имеющих различное гражданство, так как необходимо учитывать значительные расхождения во внутреннем законодательстве разных стран¹³⁸.

Существующие в наше время в государствах имущественные режимы принято делить на две основные группы: режим раздельности имущества супругов; режим общности имущества супругов.

Так, внутреннему законодательству стран англосаксонской правовой системы, а также большинства мусульманских стран, известен только режим раздельной собственности супругов. В странах романо-германской правовой системы законодатель отдает преимущество режиму общей собственности супругов, допуская при этом возможность определения иного режима имущественных отношений между супругами по их соглашению¹³⁹. В некоторых странах предусмотрено большое число режимов (Швейцария), а иногда устанавливается несколько разновидностей каждого из режимов¹⁴⁰. В Скандинавских государствах существует режим супружеского имущества, объединяющего независимость владения, пользования, распоряжения имуществом с созданием своего рода совместного фонда супругов, который распределялся бы между ними при прекращении брака. Такой режим получил название «условной», или «отложенной» общности и, по мнению некоторых ученых, он в наибольшей мере защищает интересы обоих супругов независимо от уровня их благосостояния и источника доходов¹⁴¹.

Известный французский компаративист М. Ансель считает возможным в самом общем виде выделение двух категорий режима супружеского имущества: общность и раздельность. Однако, по его мнению, при более тщательном анализе «сразу же возникают трудности»¹⁴². В настоящий момент выделение трех видов режимов супружеского имущества, представляется вполне правомерным. Третьим должен быть режим «условной общности». Такой режим обладает значительным своеобразием и в достаточной мере отличается как от режима общности, так и от режима раздельности в их исходных, первоначальных вариантах.

Национальные коллизионные нормы, регулирующие личные неимущественные и имущественные отношения супругов

Российское законодательство не выделяет особых коллизионных норм для регулирования личных неимущественных и имущественных отношений. Обращает на себя внимание тот факт, что в статье нет упоминания о бывших супругах, что нельзя признать правильным, поскольку эта статья регулирует весь комплекс супружеских отношений, по ряду позиций отличающихся для бывших супругов.

Пункт 1 ст. 161 СК РФ содержит правило, согласно которому права и обязанности супругов определяются законодательством государства, на территории которого они имеют совместное место жительства. При отсутствии совместного места жительства – законодательством государства, на территории которого супруги имели последнее место жительства. Личные неимущественные права и обязанности супругов, не имевших совместного места жительства, определяются на территории РФ законодательством Российской Федерации. Такой подход к выбору законодательства обусловлен тесной связью супругов с правовой системой государства по месту их совместного проживания. Таким образом, ст. 161 СК РФ содержит несколько коллизионных норм, дифференцированных по содержанию их объема. В качестве генеральной коллизионной привязки выступает совместное место жительства супругов. В качестве субсидиарной привязки к супругам, проживающим раздельно, применяется их последнее совместное место жительства. Наконец, односторонняя коллизионная норма, имеющая в качестве коллизионной привязки законодательство РФ, применяется к супругам, у которых не было вовсе совместного места жительства.

Здесь следует остановиться на понятии мобильного конфликта. О мобильном конфликте речь идет в том случае, когда изменение одного из элементов коллизионной привязки (например, места жительства или гражданства) подчиняет правоотношение двум различным правопорядкам.

В имущественных отношениях супругов это случается при изменении места жительства или гражданства, поскольку именно с этими категориями в основном связан выбор применимого права. В некоторых странах (Германия, Франция) право определяется один раз при заключении брака (принцип неизменности коллизионной привязки). В других странах, в том числе в России, изменение элементов коллизионной привязки автоматически влечет модификацию законного режима имущества супругов, порождая так называемый мобильный конфликт. По мнению ученых, автоматическое изменение права, применимого к режиму имущества супругов, при модификации коллизионной привязки способно породить серьезные практические проблемы. Супругам, регулярно меняющим место жительства в разных странах, рекомендуется определить их имущественные права в брачном контракте, что позволит не подвергать имущественный режим риску случайного изменения в течение совместной жизни¹⁴³.

Коллизионное законодательство в этой сфере отношений весьма подробно анализируется в учебной и монографической литературе. Представляет интерес анализ реформы итальянской системы международного частного права. Существенные изменения в коллизионном законодательстве произошли в Италии с принятием Закона 1995 г. «Реформа итальянской системы международного частного права». Если до реформы применимое право определялось по ГК Италии, то с принятием закона соответствующиестатьи ГК и ГПК Италии были отменены с 1 января 1996 г.

Согласно ст. 29 Закона 1995 г. личные отношения между супругами регулируются их общим национальным законом (п. 1). Личные отношения между супругами, являющимися гражданами различных государств либо имеющими более одного общего гражданства, регулируются правом страны основного места совместного проживания супругов (п. 2). Таким образом, для личных отношений супругов применяются два вида коллизионных привязок – закон гражданства (для супругов, имеющих общее гражданство) и закон места совместного проживания (для супругов, не имеющих такового).

Сравним это регулирование с отмененным регулированием по ГК Италии. Согласно ст. 18 ГК личные правоотношения между супругами – гражданами различных государств регулируются законом того государства, гражданами которого были оба супруга; если же они во время брака не имели общего гражданства, – то законом страны гражданства мужа к моменту заключения брака.

В соответствии со ст. 30 Закона 1995 г., имущественные отношения между супругами регулируются тем же правом, что и личные отношения между ними. То есть в этом отношении Итальянский закон решает вопрос выбора применимого права так же, как и ст. 161 СК РФ, определяя общие коллизионные привязки как для личных неимущественных, так и имущественных отношений супругов. Однако супруги могут заключить письменное соглашение о выборе применимого права. При этом закон ограничивает их выбор правом страны, гражданином которой является один из них или на территории которой один из них пребывает. В законе решается также вопрос о действительности такого соглашения между супругами. Оно является действительным, если признается таковым в соответствии с избранным супругами правом или правом страны места заключения соглашения. Этот имущественный режим связывает третьих лиц лишь в случае, если они были осведомлены о таком режиме или не знали о нем по своей вине. Вещные права на недвижимое имущество связывают третьих лиц лишь в случае, если была соблюдена форма оглашения таких прав, установленная правом страны, на территории которой находится указанное имущество.

В коллизионном законодательстве зарубежных стран используются различные коллизионные принципы выбора применимого права: право государства общего гражданства супругов или гражданства мужа; право страны, выбранное по соглашению супругов; право страны местонахождения имущества и др. Приведем несколько примеров.

В Венгрии к личным отношениям супругов, включая право супругов на фамилию, применяется закон, который во время рассмотрения дела является общим личным законом супругов. Если личный закон супругов во время рассмотрения дела различен, то следует применять их последний общий личный закон, а при отсутствии последнего – закон государства, на территории которого супруги имели последнее общее местожительство. Если супруги не имели общего местожительства, то следует применять закон государства суда или другого органа власти, рассматривающего дело. Изменение личного закона супругов не затрагивает права на фамилию, установленного на основе прежнего закона¹⁴⁴.

В Польше имущественные правоотношения супругов определяются законом их общего гражданства в данное время. Если супруги не являются гражданами одного государства, то применяется закон совместного местожительства супругов, а если супруги не имеют совместного местожительства в одном и том же государстве, то применяется польский закон (ст. 17 Закона «О международном частном праве»)¹⁴⁵.

Французское законодательство не предусматривает какой-либо коллизионной нормы, действующей независимо от желания сторон, а дает им право выбора. Если же стороны не избрали никакого права, то суд исходит из их предполагаемого намерения. В практической деятельности у суда появляется возможность в зависимости от обстоятельств дела применять право места постоянного пребывания супругов, или национальный закон, или любой другой закон, с которым рассматриваемый случай будет тесно связан.

Перечисленные расхождения указывают на возможные сложности, которые может вызвать определение и область действия права, применимого к имущественным правоотношениям супругов.

Проблема автономии воли супругов при определении права, применимого к их личным неимущественным и имущественным отношениям

В соответствии с п. 2 ст. 161 СК РФ при заключении брачного договора супруги, не имеющие общего гражданства или совместного места жительства, могут избрать законодательство, подлежащее применению для определения их прав и обязанностей по брачному договору. В случае, если супруги не сделали такого выбора, к брачному договору применяются положения п. 1 ст. 161, то есть используется законодательство государства, на территории которого супруги имеют совместное место жительства, либо имели последнее совместное место жительства, а при отсутствии такового – законодательство Российской Федерации на ее территории.