Текст книги "Я пишу – значит, я живу"

Галина Белякова

Родилась в 1940 году. Поэт, прозаик, эссеист. Член СП России, Российского СП, Союза писателей Крыма, Интернационального СП (кандидат). Принимает активное участие в коллективных сборниках.

Награды:

• медаль С. Есенина;

• медаль «Просветители Кирилл и Мефодий» (2023);

• диплом финалиста конкурса, посвящённого М. Ю. Лермонтову, журнала «СовременникЪ» (приложение к журналу «Российский колокол» Московской городской организации СП России);

• диплом юбилейного альманаха «Фитиль – 60» (Москва, 2022);

• дипломы за участие в номинациях премий: «Писатель года», «Поэзия», «Наследие», «Русь моя» им. С. Есенина.

Номинант альманаха «Небывалому быть» (издательство «Четыре»), альманаха «Национальная книга» (Издательский Дом М. Бурдина), Международной литературной премии имени Н. А. Некрасова (ИСП).

У автора опубликовано 10 печатных книг (стихи и проза) и электронная книга «Листая Летопись. 220 лет с незабвенным А. С. Пушкиным», размещённая на litres.ru.

Любовь не картошка

1. На даче

Легко потянувшись, Марфа открыла глаза, рукой махнула перед собой, будто что-то мешало.

– Какой замечательный сон! – подумала она, увидев молодого человека, сидящего около её кровати. Он с сияющей улыбкой ласково смотрел на спящую. Девушка удивлённо промолвила:

– Аполлон, ты во сне или наяву? Как долго я тебя ждала. Кажется, вечность.

– Нет, моя милая Марфушечка, всего-то зиму. Зима была холодная в моём краю, неуютно без тебя жилось. Я приехал на дачу и узнал от соседей, что ты здесь. Я не мог до тебя дозвониться, были сплошные гудки, вот и решил прийти без предупреждения. Ты извини. В доме твоём всё открыто, я и вошёл. Но что бог ни делает – всё к лучшему, так говорят. Зато я увидел моего спящего котёночка, мне было жаль его будить. Очень рад, что ты теперь рядом, и кажется, что и зимы-то не было, когда я вижу, ощущаю твоё присутствие возле себя. Что ещё мне нужно? Ты не исчезнешь раньше времени, видение моё? – сказал и нежно погладил её руку.

Девушка, разгорячённая послеобеденным сном, то открывала глаза, то вновь смыкала веки и впрямь, как кошечка, слушала, слушала. Ах, как приятно, когда тебя любят, ждут встречи с тобой. Осознав, что перед нею её любимый человек, которого давно не видела, Марфа подала ему руку, чтобы приподняться. Он с удовольствием потянул её на себя и прижал к своей груди, в котором сильно стучало аполлоновское сердце от счастья, что держит это хрустальное созданье, словно боялся, что оно расколется. Девушка нежно прикоснулась головой к его плечу, вздохнула, и так они сидели молча. Потом, будто очнувшись ото сна, с улыбкой посмотрели друг на друга и снова прильнули с неистовой доверчивостью к счастью, чтобы потом бежать, бежать к морскому раздолью, где море чуть остудит их пылкие сердца, обласкает прозрачной волной молодые красивые тела.

Дачные знакомства – самые замечательные, волнующие, располагающие к возвышенной любви; и даже природа способствует этому, показывая себя во всей красе расцветающего лета. А время не стоит на месте. Лето было уже на исходе. Надо было собираться в путь-дорогу. Здесь и мои знакомые договорились поехать на поезде вместе. В столице день-два решили погостить у знакомой девушки, предварительно закомпостировать билет. Молодой человек жил в другом северном городе. Расставаться им не хотелось. Неизвестно было, как сложится судьба дальше.

Когда подошёл день отъезда, молодой человек уехал на станцию раньше, чтобы купить что-нибудь в дорогу и чтобы не мешать девушке собраться. Она пообещала, что приедет к поезду вовремя. Судьба-злодейка или вечерний рейс автобуса подкачал, два красных огонька последнего вагона сказали ей «прости».

В растерянном состоянии она стояла с накатившейся слезой. Ничего не оставалось делать, как взять билет на другой поезд. Так и распрощались, не обменявшись адресами, думали, что всё у них впереди. А впереди была опять зима и ожидания долгожданной встречи, которая пришла с успехом.

Потом свадьба, любовь, дети и… полетела жизнь со своими житейскими буднями.

Полетела жизнь со своим будничным бытом. Будни затягивают в своё жерло любовь, переламывает её, испытывает на прочность. Не каждой любви она по нраву. Даже красивая любовь не выдерживает и переходит в обыкновенную привычку, а кому – просто в безответственный фарс «любить», чтобы сказать любимой крылатое слово «люблю», там, где надо и где не надо.

А любовь сама по себе многогранна. Я имею в виду здесь ту, в которой невидимая плоть играет в теле, которая заставляет трепетать, волноваться до слёз. Это таинственное влечение и есть любовь животворная, неиссякаемая, вечная для продолжения рода. Когда нет этой энергии и нет любви, как таковой, отсюда и душевный срыв, и неудовлетворённость, и переживание, разлад. Да, моё маленькое отступление о любви привело вновь к моим старым друзьям.

2. Как ни в чём не бывало

Через энное количество годков как ни в чём не бывало Марфа Филипповна и Аполлон Иванович ведут диалог. Это от красивой любви, им такой она казалась, и что она будет вечной, настоящей, но, увы. Ничего нет вечного!

Аполлон, что ты не позвонил, как ты съездил на дачу? Ведь дело общее. Телефона нет?

– Телефон-то есть, но тебя-то нет… – ответ бывшего мужа, хотя она этого не заметила, привычки остались прежними.

– Как нет? Мобильный телефон при мне.

– Телефон-то есть, но тебя-то нет… – сказал немолодой уже человек уставшим голосом монотонно, многозначительно после банных часов. У Аполлона Ивановича было так заведено: после бани прийти к Марфе Филипповне, ведь есть дети, внуки, да и душой вроде бы как сроднились, есть о чём вспомнить.

И так в каждый банный день принесёт четвертинку водки («малышку», как любил называть) и скажет: «Пётр Первый говорил – продай последние штаны, но после бани выпей!»

Вот и Аполлон Иванович нальёт рюмочку и скажет своей любимой:

– Иди, я рюмочку налил, скажи мне: «С лёгким паром!»

Обязательно надо сказать, иначе у него вечер будет испорчен. И пока он сидит за столом, Марфа Филипповна думает: «О, хорошо! Наверное, доходит до него потихонечку – что человек теряет и что приобретает, раз так многозначительно ответил». Любовь не картошка, не выбросишь в окошко.

3. Размышление

Когда стоишь на песчаном берегу моря и при набегающей волне, чувствуешь, как из-под ступней ног ускользают, вымываются волной песчинки, и думаешь, что твёрдо встал, а нет! Надо переступить. Так и в жизни, надо сделать какой-то шаг навстречу чему-то хорошему, которое сделает тебя лучше, но это надо понять, осознать, пересилить свою гордость, если таковая имеется, чтобы устоять под гнетущей волной жизни. Но это не каждому дано. Поэтому человек обрекает себя на жизнь в пучине, или идёт по пути наименьшего сопротивления, или куда кривая вывезет. Как писал в своё время французский писатель Этьен Рей, «влюблённая женщина – это рабыня, которая позволяет нести свои цепи любимому. Нередко нужно расстаться с человеком, которого любишь, чтобы по-прежнему любить его».

Ностальгия – не подруга,

Боль душевная и грусть.

День и ночь проходят в муках,

И мольба не сходит с уст.

Ностальгия по родному,

Свету тёплому в окне.

Ностальгия по былому,

В ком и думы все о ней.

Ностальгия, ностальгия –

Это жизнь, любовь моя.

Так зачем же, ностальгия,

Полюбилась мне одна?

Вот так и у моих героев. Аполлон Иванович приходит к своей молодости, как ни в чём не бывало, найдёт любые причины и всё время он возле неё тенью.

«Любимая женщина – та, которой можно причинить больше страданий» (Э. Рей).

– Подожду ещё немного, что будет дальше? – думала Марфа Филипповна.

А дальше? Всё то же самое:

– Иди, я рюмочку налил, скажи мне: «С лёгким паром! Правда, Марфуш, баня у нас хорошая?»

Она тоже как ни в чём не бывало приглашает свою молодость к чаю. Попьют молча, потом он сообщает ей, что пора уходить, смотрит на часы. Аполлон спешит на автобус, потому что живёт в другом конце города; уходит за дверь, возвращается и говорит в пустоту:

– Я ушёл, закрой за мной дверь.

Марфа Филипповна подавлена от всего этого. А что делать? За кем закрывать дверь? Он всё-таки отец детей. Да такого никогда не было и не будет, чтобы закрыть! Так думает, а вслух скажет:

– Ну и жизнь бестолковая, а может быть, Я и ОН? Куда же исчезла красивая, коварная наша любовь? Может быть, как ни в чём не бывало поехать на дачу, налить рюмочку Аполлону и сказать: «Ну ладно, с лёгким возвращением!»

Низко туча опустилась,

Вроде б не беда!

Но не к делу грудь сдавила,

В сердце маета.

Ну зачем так низко, туча,

Опустилась ты?

День успеет ведь наскучить,

Нет в тебе нужды.

И услышало вдруг чудо,

Растянулось вдоль

Нежным облаком летучим,

Унеслась вся боль.

Вот такими были б оба,

Вмиг взаимными,

И не стали мы особо

Безрассудными!

Так ей хотелось, но встала и решительно закрыла дверь.

Отречение

(Ни дня без строчки)

Всё! Не буду я писать,

Буду только созерцать.

Так решила сходу я,

Логику исследуя.

Но проходит день иль два —

Вновь свербит, лишь я едва

Чуть проснусь, и мысль жива,

Гложет спозаранку так,

Словно голову в чердак

Хочет превратить.

Мысли, мысли – сколько их?

Хватит даже на двоих.

Но обдумывать нет сил,

Сон под утро очень мил.

Запишу чуть-чуть поздней,

Если вспомню вдруг о ней.

Но обидчивая мысль

Улетает мигом ввысь,

Чтоб мне только созерцать,

Но, до вечера!

Ересь…

Разбушевалось море жутко,

И Соллогуб в печёнку влез.

Погоды нет, лишь прибаутка

Оставила листочку след.

Повеселю себя изрядно

Писанием стихов сейчас

Иль прозы, надоев порядком,

С утра пишу всё это враз.

Лишь солнце за окошком – в радость,

И мысль без устали бежит,

И всё рядком, такая малость,

И будто кто-то ворожит

Моими мыслями случайно,

А, может, показалось чуть?

Но в знак признания отчайно

Я изгоняю утра жуть.

Пишу, пишу, а мне всё мало,

Чернила высохли давно.

Перо в руках держать устала

И тут же вспомнила гумно.

Гумно, гумно, какая прелесть –

Деревня, лето, благодать!

Зерно успеха, то не ересь…

Лишь мысль сумей ты передать!

Альфред Бодров

Родился в 1942 году в г. Хотьково Московской области. Имеет среднетехническое и высшее педагогическое образование. Окончив исторический факультет МГПИ им. В. И. Ленина (ныне МПГУ), преподавал и затем перешёл в СМИ, увлёкся литературой. Начал публиковаться в 2018 году, печатается в коллективных сборниках, издаваемых в Москве, Санкт-Петербурге, Новокузнецке и других городах, награждён литературными дипломами. Является членом Союза журналистов России и Интернационального Союза писателей России.

Кавказская джигитовка[1]1
  У восточных народов скачка на лошади, во время которой наездник выполняет гимнастические и акробатические упражнения, военно-прикладной вид конного спорта.


[Закрыть]

(Терская легенда)

Вертится наша под солнцем Земля,

Алая гаснет над лесом заря.

Круглая в небе восходит луна.

В космосе с нами играет судьба.

Терек сбегает с вершины крутой,

Словно невесту уносит с собой.

Сокол в ущелье глубоком летит,

В горы с добычей к птенцам он спешит.

Тихо над лесом взлетает сова,

Синего песня звенела дрозда.

В полночь багульник на склонах расцвёл,

Кто-то в долине балладу завёл.

Песня о свадьбе кавказской лилась

И о невесте весёлой вилась.

К небу несутся напевы вершин,

Слышится грохот от снежных лавин.

Свадьбу играет для сына отец,

Взял он за сына отару овец.

Свадьбой доволен жених-удалец,

Дарит невесте воздушный дворец.

Чудо-невеста досталась ему,

Словно с картинки берёт он жену.

Празднует свадьбу под звёздами ночь,

Замуж выходит кавказская дочь.

Смело гарцует, и кровь в ней кипит,

Словно с судьбою играет джигит.

Ловит невеста блеснувший клинок,

Дерзкого держит коня поводок.

Гости гарцуют под цокот копыт,

С ними гарцует и деверь-джигит.

Гости внимают весёлой зурне[2]2
  Очень древний деревянный язычковый духовой инструмент, был распространён на Кавказе и в Средней Азии.


[Закрыть],

Песни в долине поют при луне.

Видятся горцам родные края,

Вольная снится отцова земля.

Слышатся горцам напевы вершин,

Грохот несётся к ним снежных лавин.

Весело пляшет лезгинку луна.

Яркая с нею танцует звезда.

Лунной тропою невесту с собой

К тёмным вершинам уносит гнедой.

Горцы хотели невесту поймать,

Птицей летели, чтоб выкуп собрать.

Всадница если взмахнёт где клинком,

Конь там с обрыва летит с седоком.

Ловит невесту жених молодой,

Всадник в черкеске, наездник лихой.

Птицей со свадьбы невесту гнедой

Дерзко уносит лесистой тропой.

Тёмные с юга плывут облака,

В Тереке грозном притихла вода.

Стало не слышно весёлой зурны,

Песни умолкли в долине реки.

Скрылась стыдливо луна в небесах,

Яркой не видно звезды в облаках.

Цокот стихает на тропах лесных,

К небу несётся и топот копыт.

Слышатся с неба напевы вершин,

Грохот несётся лишь снежных лавин.

Горы седые угрюмо стоят,

Грозные тучи над ними висят.

Скрылась в ущелье со свёкром сноха,

Красною стала в долине река.

Тихо над лесом взлетает сова,

Синего песня стихает дрозда.

С чёрной косою плывёт голова,

К берегу ветром прибила волна.

Свадьба пропала, и конь не храпит,

Деверь с кинжалом кровавым грустит.

Алая в небе заря занялась,

Песня джигита в долине лилась.

Тихо багульник на склонах увял,

Грустную песню о свадьбе внимал.

Вертится наша под солнцем Земля,

Алая гаснет над лесом заря.

Круглая в небе восходит луна.

В космосе с нами играет судьба.

Яркая светит на небе звезда,

В сердце горячем Кавказ навсегда.

Руслан Брю

Семьянин, 35 лет, воспитывает двоих детей. Проживает в Альметьевске, Республика Татарстан. Пишет стихи и монологи, показывая обыденные проблемы людей, а также затрагивая религиозные темы. Публикуется в различных изданиях (книги, журналы, местные газеты). Автор сборника стихов «Займитесь счастьем».

В 2014 году начал благотворительную деятельность, в 2019 году основал благотворительный фонд «Ансар» по оказанию помощи детям с ОВЗ (ограниченные возможности здоровья), руководителем которого является в настоящее время. Фонд также ведёт работу со взрослыми маломобильными группами людей, занимается сбором гуманитарной помощи, организует события для детских домов и школ-интернатов.

Счастье в мелочах!

Мы разучились радоваться мелочам!

Когда ты сыт и всё в стране спокойно,

Подумай о тех, живущих в страхе по ночам,

Глотку воды и корке хлеба съесть довольных!

Мы разучились радоваться мелочам!

У тебя есть молодость, здоровье, сила,

Но кто-то в очереди по врачам

Мечтает излечиться от боли невыносимой!

Мы разучились радоваться мелочам,

Мгновениям, прогулкам, поцелуям,

Комплиментам, простым вещам,

Дарить надежды и пользу людям!

Всё чаще в поиске новых дорог,

Не замечая тех, кто любим и дорог!

В доме ждёт, а не на встрече,

С тобою радуется каждой мелочи!

Почему вы не создаёте семью?

Почему вы не создаёте семью?

Как разгружаетесь от душевной тревоги?

До сих пор не нашли именно ту?

Или же ещё не встали на ноги?

Одиночество с годами становится привычкой.

Вы не одиноки: много друзей и знакомых —

В статусе «счастливы», но лишь в кавычках.

Вы одиноки – уже симптом аденомы.

Вы любите тихо спать, без тревоги,

Под вечер посмотреть сериал тот, что в моде.

Всё ждёте, авось кто-нибудь на пороге

Придёт и нарушит покой на свободе!

С трепетом постоянно ждёте судьбу,

Но ваши годы пройдут, увы, очень скоро,

Так и не сказав, и не услышав «Люблю».

Почему вы до сих пор не создали семью?

Не сейчас

Привычка откладывать – дурная привычка!

Ведь чем позже, тем на дальнюю полку,

Утешая себя результатом в кавычках.

Всё очень сложно, и мало толку!

Человек – не сейчас, человек – на потом,

Так уходит от тебя неудача,

Уходит шанс, тихо, шёпотом,

Не надеясь даже на сдачу!

Берите сегодня, женитесь сейчас,

Пишите стихи, творите —

Каждую минуту, каждый час,

Путешествуйте, меньше спите!

Задуманное давно уже пора воплотить,

Учите язык, бегите!

Обманываясь тем, что время придёт,

Вы хотя бы себе не лгите!

Добавь немного доброты

Добавь немного доброты

В свой день заботный, сложный.

Улыбнись тому, кто на пути,

И многое покажется возможным.

Добавь немного простоты

В свой рацион, до боли строгий.

И вместо тревожной пустоты

Ты поймёшь, что обладаешь многим.

Добавь немного мягкости к другим,

Ведь жёсткости никто не любит.

Любви добавь к свои родным,

И тебя заново полюбят!

Добавь терпения немного,

Чтоб жизнь спокойнее была.

И станет лёгкая дорога

Не такой, какой была!

Детство

Извините! Вы не подскажете, как вернуться в детство?

Где по воскресеньям утром было не до сна,

Смотреть «Дисней» было так интересно,

А тетрис в моде будто был ещё вчера!

Не подскажете? Как снова радоваться мелочам?

Беззаботно прыгать с гаражей,

Жевать жвачку бабл-гам.

За двойку от мамы получать люлей!

Как мне вновь также весело смеяться?

И по пустякам больше не грустить?

Как снова искренне влюбляться?

И быть может, главное – всё это ценить!

Почему мы в детстве так хотели повзрослеть?

А сейчас хотя бы на один день вернуться!

Как многое можно было бы успеть

И тем, кого рядом уже нет, улыбнуться!

Витольда Гагарина

Родилась в 1947 году на Урале. Выпустила четыре авторских сборника стихов и прозы:

«Наболевшее»;

«У судьбы на пороге»;

«На тропе судьбы»;

«Жизненные искры».

Имеет дипломы номинанта девяти поэтических конкурсов, печатаясь в альманахах РСП. Награждена восемью серебряными юбилейными медалями и орденом Святой Анны.

Публиковала подборки стихов в сериях семи проектов, участвовала в международных литературных конференциях: «РосКон-19», «АЭЛИТА-19» и печаталась в сборниках по их итогам. Является членом ОО «Ассоциация писателей Северного Казахстана», Интернационального Союза писателей, Академии российской литературы. Координатор по Республике Казахстан от ИСП.

Воспоминания о елке

В тёмном окне четвёртого этажа уже давно стояла женщина. Ей был виден кусочек городской площади, на которой была установлена большая ёлка, блиставшая разноцветными огнями, а рядом резвилась на горках и качелях стайка ребятишек с папами и мамами. Сегодня она впервые наряжала ёлочку для долгожданного маленького внука, родившегося прошлой зимой. «Ну, а кому же, если не мне», – подумала она. А какие теперь славные украшения делают! Не то, что в её послевоенном детстве, когда большинство из них дети раскрашивали и клеили сами.

И вспомнился вдруг из далёкого детства случай, связанный с ёлкой. Было это, кажется, в 1958-м году… Она будто снова оказалась в том лесу, окутанном подкравшейся темнотой. Длинные чёрные тени от редких деревьев отпечатались на белом снегу, отчего лес казался густым и зловещим. Хорошо, что луна большая. Обессилевшая от страха и усталости девчушка упрямо пробивалась через глубокие сугробы и тащила за собой небольшую ёлку. Она была вынуждена часто отдыхать. Вот если б на лыжах – было бы намного легче! Но у девочки своих лыж не было, а широкие охотничьи лыжи, подбитые мехом, оставшиеся ещё от деда-лесника, отец запрещал брать. Да и валенки на ней выше колен, мамины, надетые специально, чтобы в них ловко спрятать пилу-ножовку. Это чтобы никто из домашних не догадался, куда она пошла. Теперь-то родители, наверное, хватились её. Чувство вины снова заставило девочку двинуться в трудный путь. Горячие слёзы мешали ей. «Кто, если не я», – смахивая их толстыми от набившегося снега варежками, твердила она, придумывая, как будет оправдываться дома за свою вылазку. Просто скажет: «Папа, ну что же в самом деле? Уже осталось два дня до Нового года, а ёлочки у нас всё нет и нет!» А младшие всё теребят маму: «Когда, когда будем ёлку наряжать?» Конечно, вечно занятая по хозяйству мать устало отмахивалась от ребят: дескать, «не моя это забота – ёлка, а отцовская».

Каждый год, за недельку до праздника отец собирался в лес. Шёл на дедовских лыжах, с топориком за поясом, с ружьём и котомкой за плечами. Дети его терпеливо ждали, часто выглядывая в окно. Но нынче у отца было много работы в гараже, где он работал механиком, так что не до ёлки ему сейчас. А ей ведь уже почти двенадцать лет, и что такого, что она не мальчишка?! Она тоже может сходить за ёлкой в лес, тем более что он совсем рядом, за огородами. И правда, их улица была последней в посёлке, примостившемся у подножия уральского горного хребта, вдоль дороги на дальний рудник, где добывали железную руду.

Девочка снова остановилась, чтобы вытряхнуть снег из валенок. Ведь она же не виновата, что зимой темнеет так быстро, а утром она была в школе на репетиции. Задержалась в лесу, потому что долго выбирала ёлку. Это они в снегу стоят такие красивые, а когда стряхнёшь его – одна кривая, другая однобокая. Вот кое-как выбрала эту. Да ещё и ножовку потеряла в глубоком снегу. Как теперь отцу об этом сказать? Он всё равно узнает и накажет. Но вина и усталость ей казались не такими уж значительными перед предстоящей радостью младших детей, ждущих ёлку. Девочка с трудом перевалилась с ношей через свой забор и долго ползла по огороду, уже не вытряхивая валенок, видя перед собой свет родного окна и не смея подать голос. Какой же длинный огород! Добравшись до калитки, осторожно прокралась во двор и отдышалась. Потом спрятала ёлку за веранду, разделась, чтобы поправить платок и растрёпанные волосы, очистить одежду и обувь от снега. Разгорячённая трудной работой, она не чувствовала холода.

Наконец, тяжело вздохнув, вошла в дом. Отца было не слышно. Видно, устав, заснул после ужина на диване. Мать укладывала спать младших детей. Девчоночка тихонько пробралась на печь, чтобы разложить там для просушки мокрую одежду, но, притулившись к тёплой стенке печи, мгновенно уснула.

Утром она проснулась от радостных возгласов малышей. Отогнув край печной занавески, увидела, что отец вносит в избу её ёлочку, уже вставленную в крестовину. Бесшумно спустившись с печи, старшая дочь предстала перед родителями с виновато опущенной головой. Они молча переглянулись. Мать, тяжело вздохнув, предложила детям приготовить игрушки для ёлки, пока она оттаивает. Детвора засуетилась в предвкушении разбора стеклянных игрушек, поиграть которыми позволялось только раз в году. Девочка, почувствовав, что прощена, забыв свой вечерний страх и риск, радостно присоединилась к малышам.

Прошло много лет, но принцип так и остался в её жизни, доставляя и радости, и неприятности девочке, девушке, женщине, а теперь бабушке. Но это её принцип – «КТО, ЕСЛИ НЕ Я»…

Сенокосная пора

Упаду лицом в поляну, в свежескошенный газон, –

где ты, детство моё славное? Унеслось, как дивный сон…

А земля парна́я дышит мне теплом навстречу, в нос…

Только мать с отцом не слышат мои мысли про покос…

Как подростком несмышлёным им помощницей была —

в сенокосный день ядрёный сено в копнышки гребла.

Как отец меня, девчонку, посылал на родничок

за водой хрустально звонкой – чтобы был косцам чаёк.

На костре кипел с травою чай покосникам всегда,

А потом своей рукою мать нальёт в чай молока.

Вот такой всем был напиток – и горяч, и так пахуч!

Он давал нам сил избыток, чтоб управились до туч!

А чем ближе тучек стаи к ко́пнам и сухим рядкам —

темп работы возрастает! И отец меня сажает на стожарные[3]3
  Шест, втыкаемый в землю в середине стога для устойчивости, или группа шестов, располагаемых клеткой или конусообразно для просушки на них сена.


[Закрыть] верха.

Принимаю сено быстро я от взрослых на стожок

и топчу его со смыслом: плотно лечь оно должно!

Сено сыплется за ворот, застилает мне глаза,

но навильник[4]4
  Большие деревянные вилы с широко разведёнными в стороны зубьями. Охапка сена, соломы и т. п., которую можно поддеть на такие вилы.


[Закрыть] каждый дорог – надвигается гроза!

Всё, успели! Утоптала до былиночки я стог!

Вся семья моя устала, но успела точно в срок!

Сену дождь теперь не страшен! Мы, усевшись под стожком,

переждём грозу. Мать скажет: «Всё, коровка – с молоком!»

Так я, лёжа, вспоминала ту покосную страду,

а трава теплом дышала мне в лицо, как на стогу…