Текст книги "Примерные ответы для подготовки к экзамену по литературе. 9 класс"

БИЛЕТ N 10

ВОПРОС 1. СТИХИ А. С. ПУШКИНА О ПРИРОДЕ

А. С. Пушкин явился в эпоху, когда литературная борьба часто превращалась в борьбу между жанрами. Для Пушкина характерно тяготение к промежуточным лироэпическим жанрам. Стихотворения поэта являются звеньями между его поэмами, они связывают между собой эти поэмы, обозначающие большие этапы его творческого развития. Поэтому многие исследователи утверждают, что деление наследия Пушкина на лирику и поэмы следует понимать условно. И все же творчество Пушкина начинается со стихотворений.

Лицейская лирика поэта развивалась под влиянием Батюшкова и Жуковского. Батюшковские стихи сыграли крупную роль в формировании пушкинского языка. Влияние Жуковского обнаруживается в напевной мелодике стиха Пушкина, в лирической глубине тона, в серьезности эмоций. Однако поэзия их была лишь исходной для Пушкина. Живая действительность мало отражалась в их поэзии, что совершенно не было характерно для Пушкина. Хотя поэт был романтиком, его романтизм имеет особый характер. Внутри романтической оболочки у Пушкина всегда есть твердое реалистическое ядро – факт, событие.

Особое место среди стихотворений Пушкина занимает поэзия, посвященная теме природы. Не зря В. Г. Белинский, сравнивая Пушкина с другими поэтами, использовал поэтический образ, связанный с природой: «Все поэты относятся к Пушкину, как малые и великие реки – к морю, которое наполняется их водами. Поэзия Пушкина была этим морем».

Наиболее выразительным стихотворением Пушкина, посвященным природе, является «Осень», 1833 г. Здесь проходят перед нашими глазами все времена года. Стихотворение названо так потому, что это любимое время года Пушкина, время, когда пробуждается его вдохновение. Первое, что привлекает наше внимание в этих строках, – это реалистический пейзаж. Пушкин впервые использует реалистические нотки в поэзии – это его нововведение, его открытие. Для создания этой реалистической картины Пушкин обращается к характерным поэтическим приемам.

«Октябрь уж наступил!» – слышим мы и понимаем, что здесь Пушкин использует прием инверсии (наступил октябрь!), что придает поэтический оттенок прозаической фразе.

Далее мы видим, как, используя повторяющийся союз «и», поэт объединяет картину природы и придает плавность речи. Повторение союза «и» – это анафора, или единоначалие, что подчеркивает единство картины:

 
В их сенях ветра шум и свежее дыханье,
И мглой волнистою покрыты небеса,
И редкий солнца луч, и первые морозы,
И отдаленные седой зимы угрозы.
 

Помимо анафоры, поэт использует аллитерацию (выразительное соединение согласных звуков): «Очей очарованье!» Здесь сочетание шипящих создает ощущение шелеста листьев, т. е. присутствует не только звуковое, но и стилистическое созвучие. Но и этого ему кажется недостаточно, он пытается соединить два противоположных высказывания: «Унылая пора! Очей очарованье!» Пушкин обожествляет красоту осени. Хотя осень – это пора увядания, но в этом таится зерно будущей жизни. Поэт продолжает:

 
Приятна мне твоя прощальная краса —
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и золото одетые леса…
 

Снова мы сталкиваемся с контрастным образом: «Пышное… увяданье». Нас завораживают живительные, искрящиеся, царственные цвета: «багрец и золото», «багровый цвет», «опять огнь горит» и др. Пушкин оживляет природу, которая в этом стихотворении дышит, живет (использует для этого олицетворение). Для поэта картины природы представляют собой не только приятное зрелище, но и служат источником вдохновения:

 
И забываю мир – и в сладкой тишине
Я сладко усыплен моим воображеньем,
И пробуждается поэзия во мне:
Душа стесняется лирическим волненьем,
Трепещет и звучит, и ищет, как во сне,
Излиться наконец свободным проявленьем —
И тут ко мне идет незримый рой гостей,
Знакомцы давние, плоды мечты моей.
 

На фоне этих картин у поэта «просыпается вдохновение», его душа способна творить! Сначала в лирике у Пушкина идет чувство, затем подбирается слово, только потом начинает работать мысль.

В финале стихотворения «Осень» появляется образ моря, образ корабля: сначала недвижимого, а затем активного, полного жизни, – это образ стиха, рождающегося слова:

 
И мысли в голове волнуются в отваге,
И рифмы легкие навстречу им бегут,
И пальцы просятся к перу, перо к бумаге,
Минута – и стихи свободно потекут.
 

 
Так дремлет недвижим корабль в недвижной влаге,
Но чу! – матросы вдруг кидаются, ползут
Вверх, вниз – и паруса надулись, ветра полны;
Громада двинулась и рассекает волны.
 

Завершается стихотворение философским вопросом: «Плывет. Куда ж нам плыть?», т. е. для чего творить, следует ли стремиться к вдохновению? Этот вопрос звучит с оттенком разочарования и горечи. Финал стихотворения остается открытым!

Очень часто в лирике Пушкина философские мотивы переплетаются с изображением природы. В картине мира поэта человек и природа – части единого целого, мира, который не может исчезнуть в небытие. По мысли Пушкина, смена поколений – это рождение и смерть природы:

 
Гляжу ль на дуб уединенный,
Я мыслю: патриарх лесов
Переживет мой век забвенный,
Как пережил он век отцов.
 

«Только ли природа была объектом изучения и изображения в пушкинской лирике? Нет! Что же было предметом его поэзии?», – спрашивал Гоголь. И отвечал: «Все стало предметом», в том числе природа. Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросах бытия, и портреты вечного изменения природы, и движения человеческой души. Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта. Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы:

 
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
 

Именно в стихотворении «К морю» Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией, со «свободной стихией» борьбы. В этом стихотворении использованы все завоевания романтического искусства: слова, окруженные роем неуловимых ассоциаций, музыкальные переливы стиха, яркая эмоциональная окраска речи, игра света и красок, волнообразное движение ритма, шум моря.

Границы между темами пушкинской лирики подвижны, нельзя однозначно сказать, к какой тематике относится то или иное стихотворение. Одно из самых ярких стихотворений, где описания природы проявляются ярко, – это «Деревня», 1819 г. (предлагается для чтения наизусть).

* * *

 
Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
Где льется дней моих невидимый поток
На лоне счастья и забвенья.
 

 
Я твой: я променял порочный двор Цирцей,
Роскошные пиры, забавы, заблужденья
На мирный шум дубров, на тишину полей,
На праздность вольную, подругу размышленья.
 

 
Я твой: люблю сей темный сад
С его прохладой и цветами,
Сей луг, уставленный душистыми скирдами,
Где светлые ручьи в кустарниках шумят.
 

 
Везде передо мной подвижные картины:
Здесь вижу двух озер лазурные равнины,
Где парус рыбаря белеет иногда,
За ними ряд холмов и нивы полосаты,
 

 
Вдали рассыпанные хаты,
На влажных берегах бродящие стада,
Овины дымные и мельницы крылаты;
Везде следы довольства и труда…
 

 
Я здесь, от суетных оков освобожденный,
Учуся в истине блаженство находить,
Свободною душой закон боготворить,
Роптанью не внимать толпы непросвещенной,
 

 
Участьем отвечать застенчивой мольбе
И не завидовать судьбе
Злодея иль глупца – в величии неправом.
Оракулы веков, здесь вопрошаю вас!
 

 
В уединенье величавом
Слышнее ваш отрадный глас.
Он гонит лени сон угрюмый.
К трудам рождает жар во мне,
 

 
И ваши творческие думы
В душевной зреют глубине.
Но мысль ужасная здесь душу омрачает:
Среди цветущих нив и гор
 

 
Друг человечества печально замечает
Везде невежества убийственный позор.
Не видя слез, не внемля стона,
На пагубу людей избранное судьбой,
 

 
Здесь барство дикое, без чувства, без закона,
Присвоило себе насильственной лозой
И труд, и собственность, и время земледельца.
Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,
Здесь рабство тощее влачится по браздам
Неумолимого владельца.
 

 
Здесь тягостный ярем до гроба все влекут,
Надежд и склонностей в душе питать не смея,
Здесь девы юные цветут
Для прихоти бесчувственной злодея.
 

 
Опора милая стареющих отцов,
Младые сыновья, товарищи трудов,
Из хижины родной идут собой умножить
Дворовые толпы измученных рабов.
 

 
О, если б голос мой умел сердца тревожить!
Почто в груди моей горит бесплодный жар
И не дан мне судьбой витийства грозный дар?
Увижу ль, о друзья! народ неугнетенный
И рабство, падшее по манию царя,
И над отечеством свободы просвещенной
Взойдет ли наконец прекрасная заря?
 

Тема природы звучит не только в лирике Пушкина, но и в его произведениях более крупных жанров: повестях, рассказах, в романе в стихах «Евгений Онегин». Однако этот вопрос требует отдельного рассмотрения. В данной работе мы попытались проанализировать наиболее крупные стихотворения Пушкина, посвященные теме природы.

ВОПРОС 2. ИДЕЙНЫЙ СМЫСЛ РАССКАЗА Л. Н. ТОЛСТОГО «ПОСЛЕ БАЛА»

Л. Н. Толстой работал до последнего часа жизни. Одновременно с повестью «Хаджи Мурат» он писал рассказ «После бала». Рассказ остался незаконченным. Мы знаем Толстого как проповедника непротивления злу насилием. Зато насилие, исходящее со стороны власть имущих, он непрестанно преследовал и как публицист, и как художник.

Рассказ «После бала» разделен Толстым как бы на две части. В первой, где действие происходит на балу, описывается восторженное чувство любви, охватившее героя рассказа к Вареньке Б. Весь мир вокруг героя озарен этим переполняющим все его существо огромным чувством.

«Как бывает, что вслед за одной вылившейся из бутылки каплей содержимое ее выливается большими струями, так и в моей душе любовь к Вареньке освободила всю скрытую во мне способность любви. Я обнимал в то время весь мир своей любовью».

Отец возлюбленной героя производил на него самое хорошее впечатление. Все умиляет влюбленного. Толстой достаточно подробно описывает отца Вареньки Б. и проводит между ними некую параллель. Варенька была прелестна, держалась всегда очень прямо, и вместе с ее красотой и высоким ростом это придавало ей царственный вид, «который отпугивал бы от нее, если бы не ласковая, всегда веселая улыбка и прелестные блестящие глаз, и все ее милое, молодое существо».

Отец тоже был высокий, красивый, статный, «И та же ласковая, радостная улыбка, как и у дочери, была в его блестящих глазах и губах».

Когда отец с дочерью танцевали вместе, то вся зала следила за каждым движением пары, а герой «не только любовался, но с восторженным умилением смотрел на них».

Герой Толстого переполнен своей любовью, а к отцу Вареньки «с его домашними сапогами и ласковой, похожей на нее, улыбкой», он испытывал восторженно-нежное чувство.

Герой настолько влюблен, что даже не спрашивал, любит ли его девушка. Он боялся одного – чтобы что-нибудь не испортило его счастья.

Вторая часть рассказа посвящена событиям, которые в одно мгновение изменили всю жизнь героя.

После бала он, возбужденный и счастливый, просто не мог заснуть и решил прогуляться. Ноги сами привели его к дому, где жила Варенька. Контраст между первой и второй частью рассказа достаточно резок. В душе влюбленного еще играли звуки мазурки, здесь же, приближаясь к дому своей любимой, он услышал «жесткую и нехорошую музыку». То, что увидел герой, произвело на него жуткое впечатление. Через строй гнали солдата-татарина, жестоко избивая палками. «При каждом ударе наказываемый, как бы удивляясь, поворачивал сморщенное от страдания лицо в ту сторону, с которой падал удар, и, оскаливая белые зубы, повторял какие-то одни и те же слова… Он не говорил, а всхлипывал: „Братцы, помилосердствуйте. Братцы, помилосердствуйте“. Но братцы не милосердствовали…»

Тело татарина представляло собой сплошной кусок окровавленного мяса. «Это было что-то такое пестрое, мокрое, красное, неестественное, что я не поверил, что это было тело человека».

Картина сама по себе была ужасной, но ужаснее всего для героя оказалось, что воинским начальником, строго наблюдавшим за этой расправой, был не кто иной, как отец Вареньки Б.

«Полковник шел подле и, поглядывая то себе под ноги, то на наказываемого, втягивал в себя воздух, раздувая щеки, и медленно выпускал его через оттопыренную губу».

Несколько часов назад этот человек был рядом со своей дочерью и танцевал с ней. Пара вызывала восхищение всех собравшихся. Теперь этот человек был рядом со зверски избиваемым, «танцующим» от боли человеком, и эта пара вызывала ужас и тоску. Контраст разителен.

Мало того, когда один из солдат, малорослый и тщедушный, ударил татарина не так сильно, как следовало, полковник самолично начал хлестать его рукой по лицу, приговаривая: «Будешь мазать? Будешь?»

Состояние влюбленности и счастья после увиденного и пережитого сменилось у героя состоянием жуткой тоски.

Умиление, обожание, восторженность – вот те чувства, которые владели героем в первой части рассказа.

Ужас, тоска, разочарование – во второй.

Рассказ назван «После бала». И дело не в конкретном времени, что все произошло после бала, а в том, что в жизни очень часто глубокая восторженность, любовь, праздник жизни разбиваются о грубость, злобу, предательство, жестокость.

Нередко за приятной внешностью и хорошими манерами может скрываться жестокая и холодная душа.

Влюбленный испытывал горячие чувства к дочери и восторженно-умиленные – к отцу, и вся жизнь казалась в розовом цвете. И вот жестокая и ужасная правда, которая попросту убила его любовь.

«А между тем на сердце была почти физическая, доходившая до тошноты, тоска, такая, что… вот-вот меня вырвет всем тем ужасом, который вошел в меня от этого зрелища», – признавался герой в своих воспоминаниях.

После этого происшествия любовь героя пошла на убыль, а скоро и совсем прошла. Каждый раз, когда перед своей возлюбленной он вспоминал ее отца, ему становилось неловко и неприятно, и он все реже и реже с ней виделся.

Так печально заканчивается рассказ.

Насилие, описанное Толстым в рассказе «После бала», вызывает отвращение, заставляет задуматься читателя о бездумном и безжалостном отношении людей к окружающим, о лицемерии и обманчивости человеческой личности.

И если на балу отец был рядом с дочерью, танцуя с ней, то после бала он тоже рядом с истязаемым солдатом. «Полковник шел подле и поглядывал то себе под ноги, то на наказываемого…» На балу он улыбается герою, после бала делает вид, что не знает его. На балу – мазурка, после бала – барабанная дробь. Легкий, бездумный танец бала сменяется на жуткий и жестокий танец боли: «Дергаясь всем телом, шлепая ногами по талому снегу, наказываемый, под сыпавшимися с обеих сторон на него ударами, подвигался ко мне, то отпрыгивая назад – и тогда унтер-офицеры, ведшие его за ружья, толкали его вперед, то падая вперед – и тогда унтер-офицеры, удерживая его от падения, тянули его назад».

Потому-то и исчезла любовь героя, что была нарушена основа жизни – любовь к человеку, милосердие.

Все жестокое, бездушное, сопряженное с насилием над человеческой личностью, разрушительно в своей основе.

И весь шестидесятилетний путь Толстого – это путь непрерывного углубления в человеческую душу, жаждущую справедливого устроения человеческих отношений.

БИЛЕТ N 11

ВОПРОС 1. РОМАН А. С. ПУШКИНА «ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН». ОНЕГИН И ЛЕНСКИЙ. ЧТЕНИЕ НАИЗУСТЬ ОТРЫВКА ИЗ РОМАНА

Роман Пушкина «Евгений Онегин» писался на протяжении восьми лет (1823–1831 гг.). За это время автор осмыслил свою жизнь несколько раз, плоды этих размышлений и отразились в его произведении. В романе Пушкина всесторонне изображены самые главные и самые характерные черты жизни общества 20-х гг. XIX в. Пушкин рисует не только картину жизни разных групп дворянского общества, но и их быт, нравы.

Роман в стихах назван именем главного героя: Евгений Онегин. Само имя подобрано Пушкиным не случайно: «Евгений» в переводе с греческого означает «благородный», но во времена Пушкина таким именем обычно называли отрицательных героев. Писатель назвал героя неодобрительно, с оттенком осуждения, критики и недовольства. Уже здесь мы видим, что герой не идеализировался автором, он был абсолютно реален. Фамилия «Онегин» была не совсем обычна для дворянина, как и «Ленский». Обычно фамилия дворянина происходила от имени, а здесь Онегин связано с «Онега» – Онежским озером. Ленский происходит от названия реки – Лена. Фамилии Ленский и Онегин похожи на псевдоним, указывают на неродовитость дворянина.

Одновременно фамилии героев говорят о художественности натур двух молодых людей. В самом начале романа мы видим подробное описание Онегина, его образа жизни. Онегин – светский молодой человек, столичный аристократ, получивший типичное для того времени воспитание под руководством француза-гувернера в духе литературы, оторванной от национальной и народной почвы.

Рисуя образ Онегина, Пушкин подчеркивает типичность своего героя: он, как и другие, «учился понемногу чему-нибудь и как-нибудь», ведет рассеянную жизнь, но он «добрый малый, как вы да я, как целый свет». Но все же наш герой – человек незаурядный: «резкий, охлажденный ум», наука страсти нежной, светские развлечения не могут заполнить его жизнь. Как отмечает В. Г. Белинский: «Ему не хочется того, чем так довольна, так счастлива самолюбивая посредственность».

Герой пытается изменить свою жизнь (читает, пробует писать), но иллюзия деятельности не может его удовлетворить, а найти настоящую цель в жизни он не может, т. к. его искания замкнуты на самом себе. Отсюда его хандра, угасший жар сердца. Онегин не чужд передовых веяний, это проявляется в его философских спорах с Ленским, в том, что герой «читал Адама Смита».

Сложны отношения с тем миром, в котором он вырос и сформировался: он тяготится лицемерными условностями, его раздражают как «мертвящее упоенье света», так и незатейливые развлечения деревенских соседей. В то же время предрассудки среды имеют над ним власть: даже понимая всю нелепость дуэли с Ленским и сознавая свою вину перед ним, Евгений не находит в себе сил отказаться от поединка: его страшат «шепот, хохотня глупцов». Итак, в фигуре Онегина удивительным образом сочетается типическое и индивидуальное.

А что же можно сказать о Ленском? Автор представляет нам его так:

 
В свою деревню в ту же пору
Помещик новый прискакал
И столь же строгому разбору
В соседстве повод подавал.
По имени Владимир Ленский,
С душою прямо геттингенской,
Красавец, в полном цвете лет,
Поклонник Канта и поэт.
Он из Германии туманной
Привез учености плоды:
Вольнолюбивые мечты,
Дух пылкий и довольно странный,
Всегда восторженную речь
И кудри черные до плеч.
 

Уже в этом кратком описании мы видим черты Ленского, которые отличают его от Онегина. «Наш» Ленский, поэт, имеет не только «дух пылкий», но и «вольнолюбивые мечты». В Онегине же, по словам автора, чувства рано остыли и он «к жизни вовсе охладел». Автор не боится противопоставлять Ленского Онегину:

 
От хладного разврата света
Еще увянуть не успев,
Его душа была согрета
Приветом друга, лаской дев.
 

Ленский представляется нам еще нераспустившимся цветком, который только начинает жить. Его наивность, чистота его желаний и порывов, доброта сердца удивляют читателя. Ленский смотрит на жизнь глазами, полными восхищения:

 
Цель жизни нашей для него
Была заманчивой загадкой:
Над ней он голову ломал
И чудеса подозревал.
 

Все, в чем разочаровался Онегин, было предметом восхищения Ленского. Владимир верил в любовь («Он верил, что душа родная / Соединиться с ним должна»), свято чтил законы дружбы («Он верил, что друзья готовы / За честь его принять оковы / И что не дрогнет их рука / Разбить сосуд клеветника»).

Противопоставляя двух героев, автор тут же соединяет их нитью духовного единства. Ведь среди этого общества, в этой «пустыни» лишь один Евгений мог «оценить» дары Ленского. Автор не просто описывает героев своего романа отдельно друг от друга, писатель делает их приятелями (отрывок предлагается для чтения наизусть).

* * *

 
Но Ленский, не имев, конечно,
Охоты узы брака несть,
С Онегиным желал сердечно
Знакомство покороче свесть.
Они сошлись: волна и камень,
Стихи и проза, лед и пламень
Не столь различны меж собой.
Сперва взаимной разнотой
Они друг другу были скучны;
Потом понравились; потом
Съезжались каждый день верхом
И скоро стали неразлучны.
Так люди (первый каюсь я)
От делать нечего друзья.
 

 
Но дружбы нет и той меж нами.
Все предрассудки истребя,
Мы почитаем всех нулями,
А единицами – себя.
Мы все глядим в Наполеоны,
Двуногих тварей миллионы
Для нас орудие одно;
Нам чувство дико и смешно.
Сноснее многих был Евгений;
Хоть он людей, конечно, знал,
И вообще их презирал, —
Но (правил нет без исключений)
Иных он очень отличал
И вчуже чувство уважал.
 

 
Он слушал Ленского с улыбкой.
Поэта пылкий разговор,
И ум, еще в сужденьях зыбкой,
И вечно вдохновенный взор, —
Онегину все было ново;
Он охладительное слово
В устах старался удержать
И думал: глупо мне мешать
Его минутному блаженству;
И без меня пора придет;
Пускай покамест он живет
Да верит мира совершенству;
Простим горячке юных лет
И юный жар и юный бред.
 

 
Меж ими все рождало споры
И к размышлению влекло:
Племен минувших договоры,
Плоды наук, добро и зло,
И предрассудки вековые,
И гроба тайны роковые,
Судьба и жизнь, в свою чреду,
Все подвергалось их суду.
Поэт в жару своих суждений
Читал, забывшись, между тем
Отрывки северных поэм,
И снисходительный Евгений,
Хоть их не много понимал,
Прилежно юноше внимал.
 

 
Но чаще занимали страсти
Умы пустынников моих.
Ушед от их мятежной власти,
Онегин говорил об них
С невольным вздохом сожаленья:
Блажен, кто ведал их волненья
И наконец от них отстал;
Блаженней тот, кто их не знал,
Кто охлаждал любовь – разлукой,
Вражду – злословием; порой
Зевал с друзьями и женой,
Ревнивой не тревожась мукой,
И дедов верный капитал
Коварной двойке не вверял!
 

 
Когда прибегнем мы под знамя
Благоразумной тишины,
Когда страстей угаснет пламя,
И нам становятся смешны
Их своевольство иль порывы
И запоздалые отзывы, —
Смиренные не без труда,
Мы любим слушать иногда
Страстей чужих язык мятежный,
И нам он сердце шевелит;
Так точно старый инвалид
Охотно клонит слух прилежный
Рассказам юных усачей,
Забытый в хижине своей.
 

 
Зато и пламенная младость
Не может ничего скрывать.
Вражду, любовь, печаль и радость
Она готова разболтать.
В любви считаясь инвалидом,
Онегин слушал с важным видом,
Как, сердца исповедь любя,
Поэт высказывал себя;
Свою доверчивую совесть
Он простодушно обнажал.
Евгений без труда узнал
Его любви младую повесть,
Обильный чувствами рассказ,
Давно не новыми для нас.
 

 
Ах, он любил, как в наши лета
Уже не любят; как одна
Безумная душа поэта
Еще любить осуждена:
Всегда, везде одно мечтанье,
Одно привычное желанье,
Одна привычная печаль!
Ни охлаждающая даль,
Ни долгие лета разлуки,
Ни музам данные часы,
Ни чужеземные красы,
Ни шум веселий, ни науки
Души не изменили в нем,
Согретой девственным огнем.
 

 
Чуть отрок, Ольгою плененный,
Сердечных мук еще не знав,
Он был свидетель умиленный
Ее младенческих забав;
В тени хранительной дубравы
Он разделял ее забавы,
И детям прочили венцы
Друзья-соседы, их отцы.
В глуши, под сению смиренной,
Невинной прелести полна,
В глазах родителей, она
Цвела, как ландыш потаенный,
Незнаемый в траве глухой
Ни мотыльками, ни пчелой.
 

В долгих спорах Онегин и Ленский затрагивают самые разнообразные темы: судьбы цивилизации и пути развития общества, роль науки и культуры в совершенствовании человечества, добро и зло, искусство, религию и мораль, значение страстей в жизни личности. Пушкин акцентирует внимание не на теоретических разногласиях, а на контрастах юности и зрелости, наивности и трезвости, энтузиазма и скепсиса.

Позиции героев-антиподов оказываются сами по себе ущербными, но в то же время взаимодополняющими и в этом смысле духовно ценными. Онегиным владеет прежде всего разум, да еще охлажденный опытом жизни, а в Ленском же чувство преобладает над разумом. Онегин относится ко всему с сомнением, Ленский проникнут верой в человека, в любовь, в дружбу. Индивидуализм Онегина часто приобретает эгоцентрические черты, Ленский готов пожертвовать собой за счастье человечества.

Пушкин показывает, что бедой обоих его героев является оторванность от народной почвы (в отличие от Татьяны). Ленский свято верит в конечное торжество добра, в возможность совершенствования мира. Во имя торжества этих идеалов он готов пожертвовать собой: вызвав Онегина на поединок, он доказал это на деле. Однако прекрасные, душевные мечты Ленского не выдерживают столкновения с реальностью. Идеальный друг, каким он считал Онегина, не находит смелости отказаться от поединка и убивает юного поэта. Автор пишет об Онегине: «Но дико светская вражда / Боится ложного стыда». Не будучи врагами, не успев испытать, пережить то единственное, что оправдывает поединок, два человека направили друг на друга пистолеты. Итак, Ленский покидает роман, оставаясь в сознании читателя наивным, чистым душой юношей! Развитие же характера Онегина еще впереди.

ВОПРОС 2. ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА В РУССКОЙ ПРОЗЕ (НА ПРИМЕРЕ ОДНОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ)

Прошло уже много лет с тех пор, как свет победы в Великой Отечественной войне озаряет весь народ России. Нелегкой ценой досталась эта победа. Сердцу каждого дорог праздник Победы, дорог памятью двадцати миллионов сынов и дочерей, отдавших жизни за свободу и лучшее будущее своей Родины.

Мы не видели войны, но мы знаем о ней! Мы знаем не только по рассказам наших бабушек и дедушек, но и читаем об этом великом и тяжелом событии в книгах. Все мы помним подвиг тех пяти «девчонок» из повести Васильева «А зори здесь тихие», которые готовы были защищать Родину до последнего вздоха.

Бессмертен подвиг и тех солдат, которые защищали Сталинград. Их мы не забудем, потому что Ю. Бондарев рассказал нам о них в своем романе «Горячий снег». Понимая, какое значение имеет Сталинград для нашей страны, генерал Бессонов отдает приказ: «Стоять, и о смерти забыть. Сражаться до последнего патрона, до последней капли крови!» И солдаты выполнили приказ. В живых остались только четыре артиллериста и два пулеметчика. Бессонов, обходя позиции после боя, плакал, не стыдясь своих слез. Сражение было ужасное, горело все: и танки, и люди. Казалось даже, что горит снег. Но солдаты погибали, понимая, что они отдают свои жизни во имя счастья и свободы будущих поколений.

Однако больше всего меня тронула повесть Константина Воробьева «Убиты под Москвой», описывающая события самого тяжелого, печального и трагического периода Великой Отечественной войны.

Действие повести происходит под Москвой в ноябре 1941 г. Двести сорок молодых мальчишек, все одного роста (183 см), рота кремлевских курсантов идет на фронт! В. Астафьев пишет об этом так: «И от того, что это была не просто рота, трагедия ее по-особому страшная, и хочется кричать от боли. В иных местах, читая повесть, хочется загородить собой этих молодых ребят».

Писатель постоянно обращает наше внимание на дружный, молодцеватый шаг роты, почти как на параде, то выхватывает из толпы одно-два веселых, смеющихся лица и дает нам услышать чей-то звонкий мальчишеский голос. Именно в такие моменты вся рота становится для читателя не безликой массой солдат, а живым существом, организмом, действующим лицом повести. То и дело автор останавливает свой взгляд на главном герое – Алексее Ястребове, несущем в себе «какое-то неуемное, притаившееся счастье, – радость этому хрупкому утру, тому, что не застал капитана и что надо было еще идти и идти по чистому насту, радость словам связного, назвавшего его лейтенантом, радость своему гибкому молодому телу в статной командирской шинели – „как наш капитан!“ – радость беспричинная, гордая и тайная, с которой хотелось быть наедине, но чтобы кто-нибудь видел его издали».

На фоне этой переполняющей душу героев радости резче чувствуется трагический контраст, резче проявляются два полюса – молодой, бьющей через край жизни и неизбежной – всего через несколько дней – смерти. Только читатель с самого начала знает о трагическом финале повести – это ясно из ее названия. С помощью этой радости контраст становится еще резче, а ощущение трагедии достигает осязаемости, когда мы сталкиваемся с обескураживающей наивностью курсантов. Они ведь всего лишь мальчишки, надевшие военную форму и брошенные на фронт неумолимым законом военного времени.

Чеканным гвардейским шагом перешагнув черту, отделявшую прошлое от настоящего, мир от войны, герои К. Воробьева внутренне, существом своим, остались за чертой, в такой далекой уже и такой еще недавней мирной жизни. Сознание их не могло вместить сразу всего происходящего, всего, что обрушила на них жестокая действительность войны. Слишком отличалась она от обычных, идеальных представлений: «В душе Алексея не находилось места, куда улеглась бы невероятная явь войны».

Эта «невероятная явь войны» явилась неожиданностью не только для молодых бойцов и лейтенантов, но и в значительной степени для командиров. Поэтому, видимо, и не смог до конца сориентироваться в сложившейся обстановке и решительный командир, капитан Рюмин, любимец и идеал курсантов, застрелившийся после гибели роты.

Очень многое произойдет за эти несколько дней и в корне изменит представление молодых мальчишек не только о войне, но в первую очередь о жизни. И все это будет в первый раз. Первые погибшие товарищи и первый убитый в рукопашной схватке враг; первый бой и первый безумный, животный страх смерти; впервые испытанное чувство полного опустошения после гибели роты и первый бой один на один с немецким танком!

Сцена гибели роты написана прозаиком поразительно сильно. Смерть мальчишек в железном кольце немецких танков ужасает. Ужасает именно своей правдивостью, своим реализмом.

От этой повести, как от самой войны, болит сердце и хочется лишь единственного: чтобы это никогда не повторилось!