Текст книги "Универсальная хрестоматия. 2 класс"

Знаменитый русский педагог Константин Ушинский родился в 1824 году в Туле, позже вся семья переехала в небольшой уездный город Новгород-Северский. Всё детство Ушинского прошло там – в небольшом имении на берегу реки Десны.

Ушинский блестяще закончил юридический факультет Московского университета, именно там он почувствовал своё призвание к преподаванию. В течение многих лет Константин Дмитриевич преподаёт в нескольких лицеях – он улучшает систему, однако практически каждый раз вступает в конфликт с начальством. Его прогрессивные взгляды, эрудиция вызывают неприятие консервативных педагогов.

В 1862 году Ушинского направили на пять лет за границу для лечения и изучения школьного дела. За время своего путешествия педагог посетил Швейцарию, Германию, Францию, Бельгию и Италию, где изучал учебные заведения – женские школы, детские сады, приюты и школы, особенно в Германии и Швейцарии. В то время эти страны считались самыми передовыми в части новаций в педагогике.

Наше отечество, наша родина – матушка Россия. Отечеством мы зовём Россию потому, что в ней жили испокон веку отцы и деды наши. Родиной мы зовём её потому, что в ней мы родились, в ней говорят родным языком, и всё в ней для нас родное; а матерью – потому, что она вскормила нас своим хлебом, вспоила своими водами, выучила своему языку; как мать, она защищает и бережёт нас от всяких врагов, а когда мы уснём навеки, она прикроет и кости наши.

Велика наша Родина-мать – святорусская земля! От запада к востоку тянется она почти на одиннадцать тысяч вёрст; а от севера к югу на четыре с половиною. Не в одной, а в двух частях света раскинулась Русь: в Европе и Азии…

Много есть на свете и кроме России всяких хороших государств и земель, но одна у человека родная мать – одна у него и родина.

Володя стоял у окна и смотрел на улицу, где грелась на солнышке большая собака Полкан.

К Полкану подбежал маленький Мопс и стал на него кидаться и лаять; хватал его зубами за огромные лапы, за морду и, казалось, очень надоедал большой и угрюмой собаке.

– Погоди-ка, вот она тебе задаст! – сказал Володя. – Проучит она тебя.

Но Мопс не переставал играть, а Полкан смотрел на него очень благосклонно.

– Видишь ли, – сказал Володе отец, – Полкан добрее тебя. Когда с тобою начнут играть твои маленькие братья и сёстры, то непременно дело кончится тем, что ты их приколотишь. Полкан же знает, что большому и сильному стыдно обижать маленьких и слабых.

Спросил мальчик отца:

– Скажи мне, папа, отчего это иной колос так и гнётся к земле, а другой торчмя торчит?

– Который колос полон, – отвечает отец, – тот к земле гнётся, а который пустой, тот и торчит кверху.

Заспорили деревья промежду себя: кто из них лучше?

Вот дуб говорит:

– Я всем деревьям царь! Корень мой глубоко ушёл, ствол в три обхвата, верхушка в небо смотрится; листья у меня вырезные, а сучья будто из железа вылиты. Я не кланяюсь бурям, не гнусь перед грозою.

Услышала яблоня, как дуб хвастает, молвила:

– Не хвастай много, дубище, что ты велик и толст, зато растут на тебе одни жёлуди, свиньям на потеху; а моё румяное яблочко и на царском столе бывает.

Слушает сосенка, иглистой верхушкой качает.

– Погодите, – говорит, – похваляться; вот придёт зима, и будете вы оба стоять голенёшеньки, а на мне всё же останутся мои зелёные колючки; без меня в холодной стороне житья бы людям не было; я им и печки теплю, и избы строю.

Два упрямых козлика встретились однажды на узком бревне, переброшенном через ручей. Обоим рядом перейти ручей было невозможно; приходилось которому-нибудь воротиться назад, дать дорогу другому и обождать.

– Уступи мне дорогу, – сказал один.

– Вот ещё! Поди-ка ты, какой важный барин, – отвечал другой, – пяться назад, я первый взошёл на мост.

– Нет, брат, я гораздо старше тебя годами, и мне уступить молокососу! Ни за что!

Тут оба, долго не думавши, столкнулись крепкими лбами, сцепились рогами и, упираясь тоненькими ножками в колоду, стали драться. Но колода была мокра: оба упрямца поскользнулись и полетели прямо в воду.

Из одного и того же куска железа и в одной и той же мастерской были сделаны два плуга. Один из них попал в руки земледельца и немедленно пошёл в работу, а другой долго и совершенно бесполезно провалялся в лавке купца. Случилось через несколько времени, что оба земляка опять встретились. Плуг, бывший у земледельца, блестел, как серебро, и был даже ещё лучше, чем в то время, когда он только что вышел из мастерской; плуг же, пролежавший без всякого дела в лавке, потемнел и покрылся ржавчиной. «Скажи, пожалуйста, отчего ты так блестишь?» – спросил заржавевший плуг у своего старого знакомца. «От труда, мой милый, – отвечал тот, – а если ты заржавел и сделался хуже, чем был, то потому, что всё это время ты пролежал на боку, ничего не делая».

Обидно зиме, что даже маленькие ребятишки, и те не боятся её сильных морозов! Катаются на коньках да на санках, в снежки играют, снежных баб лепят, горы строят, водой их поливают, да ещё просят мороза: «Приди-ка, помоги!» Ущипнула зима одного мальчугана за ухо, другого за нос, третьего за щёку. Щека даже побелела. А мальчик схватил снегу, давай тереть. И лицо стало красное, как огонь.

Васька – котик-коток. Васька – серый лобок.

У Васютки ушки чутки, усы длинны, шубка шёлковая. Глазки огневые, когти стальные.

Ласков Васька и хитёр: спинку выгибает, хвостиком виляет, глазки закрывает: днём на солнышке лежит да всё сказки говорит; ночью бродит на охоту: мышек сторожит.

Жили-были на одном дворе кот, козёл да баран. Жили они дружно, сена клок и то пополам; а коли вилы в бок, так одному коту Ваське. Он такой вор и разбойник: где что плохо лежит, туда и глядит. Вот идёт раз кот-мурлышка, серый лобишко; идёт да таково жалобно плачет.

Спрашивают кота козёл да баран:

– Котик-коток, серенький лобок! О чём ты плачешь, на трёх ногах скачешь?

Отвечает им Вася:

– Как мне не плакать? Била меня баба, била; уши выдирала, ноги поломала, да ещё удавку на меня припасла.

– А за что же на тебя такая беда пришла? – спрашивают козёл да баран.

– Эх-эх! За то, что нечаянно сметанишку слизал!

– Поделом вору и му́ка, – говорит козёл, – не воруй сметаны!

Вот кот опять плачет:

– Била меня баба, била; била, приговаривала: придёт ко мне зять, где сметаны будет взять? Поневоле придётся козла да барана резать.

Заревели тут козёл да баран:

– Ах ты, серый ты кот, бестолковый твой лоб! За что ты нас-то сгубил?

Стали они судить да рядить, как бы им беды великой избыть, – и порешили тут же: всем троим бежать. Подстерегли, как хозяйка не затворила ворот, и ушли.

Долго бежали кот, козёл да баран по долам, по горам, по сыпучим пескам; пристали и порешили заночевать на скошенном лугу; а на том лугу стога, что города, стоят.

Ночь была тёмная, холодная: где огня добыть? А котишка-мурлышка уже достал бересты, обернул козлу рога и велел ему с бараном лбом столкнуться. Стукнулись козёл с бараном, искры из глаз посыпались: береста так и запылала.

– Ладно, – молвил серый кот, – теперь обогреемся! – да недолго думавши и зажёг целый стог сена.

Не успели они ещё порядком обогреться, как жалует к ним незваный гость – Михайло Потапыч Топтыгин.

– Пустите, – говорит, – братцы, обогреться да отдохнуть; что-то мне неможется.

– Добро пожаловать, Михайло Потапыч, – говорит котик. – Откуда идёшь?

– Ходил на пчельник, – говорит медведь, – пчёлок проведать, да подрался с мужиками, оттого и хворость прикинулась.

Вот стали они все вместе ночку коротать: козёл да баран у огня, мурлышка на стог сена залез, а медведь под стог забился.

Заснул медведь; козёл да баран дремлют; один мурлыка не спит и всё видит. И видит он: идут семь волков серых, один белый – и прямо к огню.

– Фу-фу! Что за народ такой? – говорит белый волк козлу да барану. – Давай силу пробовать.

Заблеяли тут со страху козёл да баран; а котишка – серый лобишко повёл такую речь:

– Ах ты, белый волк, над волками князь! Не гневи ты нашего старшего: он, помилуй бог, сердит! Как расходится – никому несдобровать! Аль не видишь у него бороды: в ней-то вся и сила; бородой он всех зверей побивает, рогами только кожу сымает. Лучше подойдите да честью попросите: хотим-де поиграть с твоим меньшим братцем, что под стогом спит.

Волки на том козлу кланялись; обступили Мишу и ну заигрывать. Вот Миша крепился-крепился, да как хватит на каждую лапу по волку, так запели они лазаря[9]9
  Петь лазаря – жаловаться на судьбу, плакаться.


[Закрыть]. Выбрались волки из-под стога еле живыми и, поджав хвосты, – давай бог ноги!

Козёл же да баран, пока медведь с волками расправлялся, подхватили мурлышку на спину и поскорее домой! «Полно, – говорят, – без пути таскаться, ещё не такую беду наживём».

Старик и старушка были рады-радёшеньки, что козёл с бараном домой воротились; а котишку-мурлышку ещё за плутни выдрали.

Выплыло на небо красное солнышко и стало рассылать повсюду свои золотые лучи – будить землю.

Первый луч полетел и попал на жаворонка. Встрепенулся жаворонок, выпорхнул из гнёздышка, поднялся высоко-высоко и запел серебряную песенку: «Ах, как хорошо в свежем утреннем воздухе! Как хорошо! Как привольно!»

Второй луч попал на зайчика. Передёрнул ушами зайчик и весело запрыгал по росистому лугу: побежал он добывать себе сочной травки на завтрак.

Третий луч попал в курятник. Петух захлопал крыльями и запел: «Ку-ку-реку!» Куры слетели с нашестей, закудахтали, стали разгребать сор и червяков искать.

Четвёртый луч попал в улей. Выползла пчёлка из восковой кельи, села на окошечко, расправила крылья и – зум-зум-зум! Полетела собирать медок с душистых цветов.

Пятый луч попал в детскую, на постельку к маленькому лентяю: режет ему прямо в глаза, а он повернулся на другой бок и опять заснул.

Замечательный русский писатель Антон Павлович Чехов родился в Таганроге в семье купца 3-й гильдии. Учился в греческой школе, затем в гимназии. Параллельно помогал отцу в бакалейной лавке. В 1879 году Чехов уехал в Москву и поступил на медицинский факультет Московского университета.

Писать рассказы Чехов начал в студенческом возрасте. Первая книга его рассказов вышла в 1884 году – в год окончания им университета. После университета писатель серьёзно занимается медицинской практикой и одновременно продолжает писать. Постепенно упрочившееся материальное положение позволило ему купить имение Мелихово.

С земли ещё не сошёл снег, а в душу уже просится весна… Земля холодна, грязь со снегом хлюпает под ногами, но как кругом всё весело, ласково, приветливо!

Воздух так ясен и прозрачен, что если взобраться на голубятню или на колокольню, то, кажется, увидишь всю вселенную от края до края. Солнце светит ярко, и лучи его, играя и улыбаясь, купаются в лужах вместе с воробьями.

Речка надувается и темнеет; она уже проснулась и не сегодня-завтра заревёт. Деревья голы, но уже живут, дышат.

В такое время хорошо гнать метлой или лопатой грязную воду в канавах, пускать по воде кораблики или долбить каблуками упрямый лёд. Хорошо также гонять голубей под самую высь поднебесную или лазить на деревья и привязывать там скворечни. Да, всё хорошо в это счастливое время года, в особенности, если вы молоды, любите природу…

Поэзия

Жуковский Василий Андреевич родился в 1783 году в Тульской губернии. Из тульского пансиона был отчислен за неуспеваемость. Но в 14 лет Жуковский поступил в московский благородный университетский пансион, который окончил с серебряной медалью.

В 1812 году он вступил в московское ополчение и участвовал в боях. В конце 1812 года Жуковский получает награду за Бородино – боевой орден Святой Анны 2-й степени. В это же время он публикует поэму «Певец во стане русских воинов», которая прославила имя Жуковского по всей России больше, чем все его предыдущие труды.

По просьбе семьи Гончаровых пытался не допустить дуэли между Пушкиным и Дантесом. Вечером 27 января 1837 года Жуковский получает известие о дуэли и смертельном ранении Пушкина и до кончины поэта почти неотлучно находится в его квартире. После смерти Пушкина становится опекуном детей поэта и, по словам современников, «ангелом-хранителем» семьи.

 
Минутная краса полей,
Цветок увядший, одинокий,
Лишён ты прелести своей
Рукою осени жестокой.
 
 
Увы! нам тот же дан удел,
И тот же рок нас угнетает:
С тебя листочек облетел —
От нас веселье отлетает.
 
 
Отъемлет каждый день у нас
Или мечту, иль наслажденье.
И каждый разрушает час
Драгое сердцу заблужденье.
 
 
Смотри… очарованья нет;
Звезда надежды угасает…
Увы! кто скажет: жизнь иль цвет
Быстрее в мире исчезает?
 

Иван Андреевич Крылов родился зимой 1769 года в Москве в семье бедного армейского капитана. По долгу службы семья часто меняла место своего жительства. Вскоре после рождения сына семья переехала в Оренбург. А когда отец вышел в отставку, семья поселилась в Твери. Грамоте Крылов выучился дома, французским языком занимался в семействе состоятельных соседей. Отец очень рано умер. Мать с двумя маленькими детьми осталась без средств к существованию. Крылову с десяти лет пришлось работать – его определяют переписчиком казённых бумаг. Став постарше, он любит бродить по торговым площадям, любит кулачные бои, народные забавы. Ему особенно нравится народная речь, пересыпанная прибаутками.

Когда положение становится совсем тяжёлым, семья принимает решение ехать в Петербург, хлопотать о пенсии. В столице тоже ничего не удалось добиться, но для Крылова нашлось место канцеляриста в Казённой палате. Уже в это время Крылов начинает сочинять. Правда, первые произведения для большой публики прошли совершенно незамеченными.

В 1801 году в Петербурге впервые была поставлена на сцене пьеса Крылова «Пирог», которая имела успех. В это же время появляются первые переводы басен Лафонтена. В 1809 году вышел в свет первый сборник басен Крылова, принесший ему известность. Язык его басен был таким ярким и остроумным, что многие строки стали поговорками.

 
Волк из лесу в деревню забежал,
Не в гости, но живот спасая;
За шкуру он свою дрожал:
Охотники за ним гнались и гончих стая.
Он рад бы в первые тут шмыгнуть ворота,
Да то лишь горе,
Что все ворота на запоре.
Вот видит Волк мой на заборе
Кота
И молит: «Васенька, мой друг! скажи скорее,
Кто здесь из мужичков добрее,
Чтобы укрыть меня от злых моих врагов?
Ты слышишь лай собак и страшный звук рогов!
Все это ведь за мной». – «Проси скорей Степана;
Мужик предобрый он», – Кот-Васька говорит.
«То так; да у него я ободрал барана»,
«Ну, попытайся ж у Демьяна». —
«Боюсь, что на меня и он сердит:
Я у него унёс козлёнка». —
«Беги ж, вон там живёт Трофим». —
«К Трофиму? Нет, боюсь и встретиться я с ним:
Он на меня с весны грозится за ягнёнка!»
«Ну, плохо ж! – Но авось тебя укроет Клим!»
«Ох, Вася, у него зарезал я телёнка!»
«Что вижу, кум! Ты всем в деревне насолил, —
Сказал тут Васька Волку. —
Какую ж ты себе защиту здесь сулил?
Нет, в наших мужичках не столько мало толку,
Чтоб на свою беду тебя спасли они.
И правы, – сам себя вини:
Что ты посеял – то и жни».
 

 
Уж сколько раз твердили миру,
Что лесть гнусна, вредна; но только всё не впрок,
И в сердце льстец всегда отыщет уголок.
Вороне где-то бог послал кусочек сыру;
На ель Ворона взгромоздясь,
Позавтракать было совсем уж собралась,
Да призадумалась, а сыр во рту держала.
На ту беду Лиса близёхонько бежала;
Вдруг сырный дух Лису остановил:
Лисица видит сыр, Лисицу сыр пленил.
Плутовка к дереву на цыпочках подходит;
Вертит хвостом, с Вороны глаз не сводит
И говорит так сладко, чуть дыша:
«Голубушка, как хороша!
Ну что за шейка, что за глазки!
Рассказывать, так, право, сказки!
Какие пёрушки! какой носок!
И, верно, ангельский быть должен голосок!
Спой, светик, не стыдись! Что, ежели, сестрица,
При красоте такой и петь ты мастерица, —
Ведь ты б у нас была царь-птица!»
Вещуньина с похвал вскружилась голова,
От радости в зобу дыханье спёрло, —
И на приветливы Лисицыны слова
Ворона каркнула во всё воронье горло:
Сыр выпал – с ним была плутовка такова.
 

 
Мартышка, в Зеркале увидя образ свой,
Тихохонько Медведя толк ногой:
«Смотри-ка, – говорит, – кум милый мой!
Что это там за рожа?
Какие у неё ужимки и прыжки!
Я удавилась бы с тоски,
Когда бы на неё хоть чуть была похожа.
А ведь, признайся, есть
Из кумушек моих таких кривляк пять-шесть:
Я даже их могу по пальцам перечесть». —
«Чем кумушек считать трудиться,
Не лучше ль на себя, кума, оборотиться?» —
Ей Мишка отвечал.
Но Мишенькин совет лишь попусту пропал.
 

* * *

 
Таких примеров много в мире:
Не любит узнавать никто себя в сатире.
Я даже видел то вчера:
Что Климыч на руку нечист, все это знают;
Про взятки Климычу читают,
А он украдкою кивает на Петра.
 

Русский поэт Михаил Юрьевич Лермонтов родился в Москве, в доме напротив Красных ворот. Бабушка поэта страстно любила внука и прилагала все усилия, чтобы дать не отличавшемуся хорошим здоровьем мальчику всё самое лучшее. Маленький Миша был достаточно болезненным ребёнком, поэтому его возили лечиться на Кавказ. Он был очарован и пленён этим краем, с которым судьба ещё не раз сведёт его в будущем.

В 1827 году Лермонтов вместе с бабушкой едет в Москву, где поступает в пансион. В этот же год он пишет первые стихи. Спустя три года Лермонтов поступает в Московский университет на нравственно-политическое отделение. Однако со студентами не сходится, а больше тяготеет к светскому обществу. Университет поэт не закончил – профессора, помня его дерзкие выходки во время учебы, срезали его на публичных экзаменах, а остаться на второй год Лермонтов не захотел.

Как вспоминали современники, Лермонтов был очень вспыльчивым и закрытым человеком. Далеко не каждому удавалось распознать его истинную личность при первом знакомстве. Запальчивый и не умеющий скрывать своих чувств, Лермонтов нередко становился участником дуэлей и скандалов. Одна из дуэлей – с Мартыновым – стала причиной гибели поэта.

 
Спи, младенец мой прекрасный,
Баюшки-баю.
Тихо смотрит месяц ясный
В колыбель твою.
Стану сказывать я сказки,
Песенку спою;
Ты ж дремли, закрывши глазки,
Баюшки-баю.
По камням струится Терек,
Плещет мутный вал;
Злой чечен ползёт на берег,
Точит свой кинжал;
Но отец твой – старый воин,
Закалён в бою:
Спи, малютка, будь спокоен,
Баюшки-баю.
Сам узнаешь, будет время,
Бранное житьё;
Смело вденешь ногу в стремя
И возьмёшь ружьё.
Я седельце боевое
Шёлком разошью…
Спи, дитя моё родное,
Баюшки-баю.
Богатырь ты будешь с виду
И казак душой.
Провожать тебя я выйду —
Ты махнёшь рукой…
Сколько горьких слёз украдкой
Я в ту ночь пролью!..
Спи, мой ангел, тихо, сладко,
Баюшки-баю.
Стану я тоской томиться,
Безутешно ждать;
Стану целый день молиться,
По ночам гадать;
Стану думать, что скучаешь
Ты в чужом краю…
Спи ж, пока забот не знаешь,
Баюшки-баю.
Дам тебе я на дорогу
Образок святой:
Ты его, моляся богу,
Ставь перед собой;
Да, готовясь в бой опасный,
Помни мать свою…
Спи, младенец мой прекрасный,
Баюшки-баю.
 

 
Горные вершины
Спят во тьме ночной;
Тихие долины
Полны свежей мглой;
 
 
Не пылит дорога,
Не дрожат листы…
Подожди немного,
Отдохнёшь и ты.
 

 
В шапке золота литого
Старый русский великан
Поджидал к себе другого
Из далёких чуждых стран.
За горами, за долами
Уж гремел об нём рассказ;
И померяться главами
 
 
Захотелось им хоть раз.
И пришёл с грозой военной
Трёхнедельный удалец, —
И рукою дерзновенной
Хвать за вражеский венец.
 
 
Но улыбкой роковою
Русский витязь отвечал:
Посмотрел – тряхнул главою…
Ахнул дерзкий – и упал!
 
 
Но упал он в дальнем море
На неведомый гранит,
Там, где буря на просторе
Над пучиною шумит.
 

Родился 23 мая (4 июня) 1821 года в Москве в семье, происходившей из старинного дворянского рода. Его отец был известным художником. Детские годы прошли в московском доме и подмосковном имении, которые часто посещали художники и литераторы. Писать стихи Аполлон Майков начал с пятнадцати лет, но в выборе призвания долго колебался между живописью и поэзией.

В 1834 году семья переселяется в Петербург. Майков учится на юридическом факультете Петербургского университета, но не оставляет и литературных занятий. После окончания университета служит в Министерстве финансов. Но в 1842 году отправляется в путешествие за границу: он едет в Италию, Париж, Дрезден, Прагу.

В 1844 году Аполлон Майков возвращается в Россию. Сначала работает помощником библиотекаря при Румянцевском музее, затем переходит в петербургский комитет иностранной цензуры.

Его первый поэтический сборник вышел в 1842 году и имел большой успех.