Текст книги "Богословие, история и практика миссий. Альманах Миссионерского факультета. Выпуск 2"

Коллектив авторов
Богословие, история и практика миссий. Альманах Миссионерского факультета. Вып. 2

© Оформление. Издательство Православного

Свято-Тихоновского гуманитарного университета, 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Богословие миссии

Великий миссионер Авраам
Николай (Пачуашвили), митрополит Ахалкалакский и Кумурдойский (Грузия)

Одним из величайших миссионеров в истории человечества был Авраам.

Авраам, так же как Ной и другие патриархи как допотопного, так и последующего периода, был истинным предводителем народа и всецело заботился о своем народе: молился за него, совмещал оборонные и другие административные функции, и одновременно с этим был миссионером; в чуждой обстановке проповедовал Слово Божие и своему народу и язычникам, и разграничить, выделить друг от друга эти функции нелегко. Несмотря на это, именно миссионерство как служение, то есть исполнение посреднической роли между Богом и человеком, – одна из главных тем Священного Писания.

Последним из допотопных патриархов, доживших до глубокой старости, был Ной, и это не без особенного Божественного промышления: деятель последних шести веков допотопного мира, Ной был и свидетелем первых трех с половиною веков истории нового, послепотопного человечества, свидетелем постройки Вавилонской башни и последующего за ней рассеяния народов. Он своей личностью как бы скреплял оба этих мира и служил носителем и хранителем всех универсальных традиций человечества, в том числе того языка, на котором говорили Адам и все допотопные патриархи и простолюдины и который без Ноя и Сима мог быть утерян. Шестьсот лет допотопной жизни Ноя позволяли ему видеть еще Мафусала и слышать из его уст рассказы о первобытных временах, полученные Мафусалом непосредственно от самого Адама, а триста пятьдесят лет послепотопного периода открывали возможность личной беседы и передачи всех священных традиций Аврааму, которому было 58 лет, когда умер Ной.

Пророчество Ноя своим сыновьям (Быт 9. 25–27) – одно из самых знаменательных сказаний, схематически обнимающее главные течения всей последующей истории человечества, олицетворенное в судьбе трех сынов Ноя как родоначальников всего последующего человечества: здесь и возлюбленный первенец Ноя Сим, которому предрекается особое Божественное благоволение, здесь и неблагодарный Хам, которому возвещается отвержение, рабство, здесь и младший сын – Иафет, на судьбе которого исполнилось евангельское пророчество, что «последние да будут первыми», первыми как в культурно-историческом, так и в христианско-религиозном смысле.

Потомки Ноя расселились по всей земле. Но, как и следовало ожидать, дети и внуки Хама, подобно каинитам, быстро освоились с новой ситуацией, выбрали удобные места, основали большие города и принялись за создание земной цивилизации. Прямой потомок Хуша, сына Хама, впоследствии прозванный как Нимрод, что по-еврейски означает «бунтарь», «главарь мятежников», неприкрыто, безо всяких прикрас начал насаждать насилие. Он захватил и объединил четыре расположенных на Месопотамской низменности в Санаарской долине крупных города, говоривших на разных языках, и создал первое в истории человечества Халдейское государство (Быт 10. 8–10). В древнехалдейской письменности он упоминается под титулом Арба-Лизуна, что означает государя четырех языков.

Потомки Сима тоже стали жить в крупных городах, в особенности после разрушения Вавилонской башни и смешения языков, повлекшего за собой формирование рас и создание народов. Сооружение и разрушение Вавилонской башни предположительно произошло спустя два-три века после Потопа, в эпоху патриарха Фалека (по-еврейски «разделение», «разветвление» (Быт 10. 25); Фалек был сыном патриарха Евера, имя которого послужило основой для названия еврейского народа и который застал Авраама, Исаака и Иакова.

Авраам родился и жил в большом городе. Это был центр культуры и торговли, который являлся продуктом развитой цивилизации уже в те древние времена. Его окружал интеллектуальный языческий мир со всей его искушенностью и испорченностью. Это была политеистическая, идолопоклонническая городская цивилизация, вершина культуры своей эпохи, выдвигавшая блестящие идеи и утонченные концепции в науке, философии, искусстве.

В этом мире изощренной культуры было совсем не просто сохранить живую веру отцов в Единого Бога, что и не сумел Фарра, отец Авраама, и даже его прадед Серух (Нав 24. 2). Авраам верил в Единого Бога, наверное, благодаря Ною, который лично знал и воспитывал его, – когда умер Ной, Аврааму было 58 лет, и о сотворении мира, грехопадении, изгнании человека из рая, и в особенности о Потопе и допотопном человечестве Аврааму было известно непосредственно из проповеди Ноя.

Возможно, что лично для Авраама Ной проповедовал в Уре Халдейском новую веру, что объективно было восстановлением, утверждением заново очень старой, почти забытой истины, идеи, которая, наверное, казалась его современникам варварской и примитивной. Таким образом, Авраам был не новатором, но консерватором, как бы принадлежащим к некоему культу далекого прошлого. С другой стороны, он действительно выдвигал нечто совершенно новое, призывая возвратиться к Единому Богу, возродить веру далекого прошлого. Поэтому Авраам и его жена Сарра (тогда еще Аврам и Сара) были миссионерами в прямом значении этого слова. Авраам проповедовал среди мужчин, а Сарра проповедовала среди женщин; они обратили в веру в истинного Бога как словом, так и образом своей жизни и сделали своими единомышленниками многих людей, которые позднее последовали за ними в Землю обетованную: «И взял Аврам с собою Сару, жену свою, Лота, сына брата своего, и все имение, которое они приобрели, и всех людей, которых они имели в Харране» (Быт 12. 5). Здесь речь идет не о рабах, а о новообращенных, о тех, кто принял новую веру.

Несмотря на повсеместное идолопоклонничество, естественно, веру в Бога истинного хранил не только Авраам. Вера Авраама в истинного Бога не была его личной религией, у него были единомышленники. Об этом свидетельствует его встреча с Мелхиседеком, царем Иерусалима, священником Всевышнего Бога (Быт 14. 18–20). Изолированные друг от друга, рассеянные в разных местах (таких, например, как тогда еще маленький и незначительный городок Иерусалим, расположенный на пути из одного центра культуры на Евфрате к другому – на Ниле), многие люди все-таки сохранили веру в Единого Бога.

Авраам был первым, кто серьезно отнесся к старому религиозному воззрению, бывшему первичным и истинным. Он стремился внушить эту жизненно важную веру небольшой группе людей – сформированной им общине, племени, которое должно было стать особой нацией, «сосудом» хранения идеи. С этой же целью Авраам вместе с Саррой бродил по земле, неустанно взывая к имени Всевышнего, строя святилища и алтари, привлекая к себе тех, кто верил в Единого Бога, и пытаясь побудить других верить в Него. Фактически Авраам был первым пророком древней веры, которую он проповедовал как нечто подлинное и значительное, как то, чем следует жить. Он был великим вождем, предвосхитившим Мессию в задаче восстановления отношений между человеком и Богом.

Проповедь Авраама и Лота в городе Содоме, подобно проповеди Ноя, оказалась нерезультативной. Ни один человек не внял Слову Божиему: когда Господь обрушил на город огненный дождь, не выжил ни один человек, кроме Лота и двух его дочерей. Покидая Содом, Лот не смог убедить даже своих близких родственников: они подвергли его осмеянию, когда тот предложил им вместе покинуть город (Быт 19. 14). Не удалось Лоту спасти и жену свою, которая оглянулась в сторону Содома, что символически означало возврат к грешной жизни, и обратилась в соляной столб (Быт 19. 26).

Авраам выполнил роль посредника между содомлянами и Богом и проявил неслыханную дерзость, когда осмелился спорить и вступить в торг с самим Создателем мира Господом Богом, Пресвятой Троицей о минимальном числе праведников, ради которых Господь должен был смилостивиться над целым городом.

Параллельно с тем как усиливалась самая просьба Авраама, увеличивалось и его смирение пред Богом, долготерпение Которого он искушал не ради пустого и праздного любопытства, а движимый высокими побуждениями любви и сострадания к ближним, почему Господь благосклонно и принял его посредничество.

Это высшая степень дерзновенной молитвы Авраама, когда он просил Господа о сохранении города только ради одного десятка предполагаемых в нем праведников, в крайнем случае членов семьи Лота, как надеялся Авраам, и Бог по неизреченной Своей милости согласился и на такую, крайнюю просьбу Своего верного раба.

Причина такой дерзости Авраама состоит в том, что Бог, поделившись с ним своими планами, Сам поручил Аврааму испросить у Господа право на посредничество, так же как некогда сделал сотворцом Адама: «И сказал Господь: утаю ли Я от Авраама [раба Моего], что хочу делать!» (Быт 18. 17).

Авраам выполнил эту миссию с величайшим усердием, смирением и присущей ему непоколебимой верой, поскольку ему заранее было известно, что минимальное число праведников, которое он с таким усердием вымаливал у Господа, осталось бы невосполненным.

Жители этого нечестивого города настолько погрязли в бесчестии и разврате, что не сохранилось среди них и десяти праведников: таких, как видно из последующего контекста, нашлось только три человека – Лот и две его дочери, которые и были чудесным образом спасены Богом от всеобщей гибели.

Авраам подает удивительный пример миссионерского служения, того, каким преданным, самоотверженным должен быть посредник, который, даже произнося просьбу, может навлечь на себя гнев Господа.

В Священном Писании есть много случаев, когда проповеди не дают результатов, либо эти результаты гораздо меньше, чем те колоссальные усилия, которые не щадя сил прикладывают избранные Богом величайшие святые, какими были Ной, Авраам и другие. Такие случаи мы встречаем и в Ветхом Завете, есть они и в божественной истории Нового Завета и нередки в современной жизни. Например, святой пророк Иона даже возразил Господу и проявил неповиновение под предлогом, что его проповеди не дадут результатов; проповедь святого апостола Павла, произнесенная им в Ареопаге (Деян 17. 22–31), по форме и содержанию являющая собой подлинный шедевр искусства проповеди, практически не имела последствий.

В практике современных проповедников тоже зачастую бывает так, что большинство слушателей воспринимает изреченное слово Божие, подобное бережно подготовленному и брошенному во вспаханную борозду пшеничному зерну, сердцем, напоминающим утоптанную проезжую дорогу, но сеятель не должен жалеть добрых семян и сеять не взирая на почву. Посредничество, посольство, апостольство, миссионерство подразумевает безусловное служение, когда труд проповедника приносит поздние плоды и соответственно интенсивность и развитие работы определяются не результатом труда, а прочной и незыблемой верой проповедника, осознанием величия этой высшей формы служения Господу и бескорыстной, беззаветной любовью к этому служению, эталон которой воплощает в себе святой апостол Павел:

«Кто пашет, должен пахать с надеждою, и кто молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое… Но я не пользовался ничем таковым. И написал это не для того, чтобы так было для меня. Ибо для меня лучше умереть, нежели чтобы кто уничтожил похвалу мою. Ибо если я благовествую, то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую! Ибо если делаю это добровольно, то буду иметь награду; а если недобровольно, то исполняю только вверенное мне служение. За что же мне награда? За то, что, проповедуя Евангелие, благовествую о Христе безмездно, не пользуясь моею властью в благовествовании» (1 Кор 9. 10, 15–18).

С Авраамом и Саррой связана также совершенно непостижимая для человеческого разума и чрезвычайно важная для миссионера тема абсолютности веры, которая превратила Авраама из человека наивысшей нравственности в друга Божиего (Ис 41. 8). Это вера, выраженная в делах Авраама, которая вменилась ему в праведность: «Аврам поверил Господу, и Он вменил ему это в праведность» (Быт 15. 6).

Святой апостол Иаков в соборном послании особое внимание заостряет на этом факте, дает ему очень высокую оценку, говорит, что вера лишь в том случае совершенна и животворна, когда выражается в праведных делах (Иак 2. 20–24).

Предпосылкой избранности Авраама была его высочайшая нравственность. Он до конца предан и повинуется установленным Богом законам, но он еще не друг Господа. Так начинается диалог Авраама с Богом. Это был человек, который, в отличие от других людей, изначально точно и без принуждения соблюдал десять заповедей, позже явленных Моисею Господом. Господь выделил, вывел его из общества и поставил родоначальником нового народа, который избрал среди других народов и сделал своим народом.

Условием исполнения завета Господа, данного Аврааму, было полное, непоколебимое, безвозвратное уверование со стороны Авраама. Он должен был заслужить обещанное твердостью и непоколебимостью своей веры. Господь избрал его как особый сосуд, который особо очистил, чтобы позднее наполнить своей благодатью. Подобно Ною, Он готовил его к совершенно исключительной миссии: как Ной стал родоначальником человечества, подобно Адаму, так и Авраам должен был стать родоначальником нового человечества, берущего свое начало в новом Ковчеге – Земле обетованной; Ной сооружал Ковчег сто лет и не усомнился в правильности слов Господа, несмотря на то что будущий корабль находился в сотнях километрах от ближайшего моря, из-за чего Ной в тогдашнем обществе постепенно прослыл юродивым – человеком ненормальным и отверженным, изгоем. Многие десятилетия он провел в уединении – поначалу в полном одиночестве, а затем с женой и малолетними детьми, но тем не менее он всегда без замедления, активно, беспрекословно выполнял все непонятные и странные человеческому уму благословения, данные ему Господом.

Аврааму было 75 лет, когда Господь призвал его оставить родину и переселиться в указанное место – Ханаан. Отсюда начинается долгий и извилистый путь восхождения Авраама от нравственности к собственно религиозности. Это чрезвычайно трудная и полная драматизма история о том, как стал послушный Господу Авраам (Быт 18. 17) другом Бога (2 Пар 20. 7, Не 41. 8) и какие лишения и испытания пришлось ему претерпеть.

Человеческой логике совершенно неподвластно, как убеленный сединами семидесятипятилетний старец с женой и племянником снялся с места, оставил все и переселился в совершенно чуждую страну (Быт 12. 1–8); как под доверием Господу объявил сестрой свою возлюбленную жену и безропотно отпустил к фараону, который, как выяснилось позже, не смог даже пальцем дотронуться до нее (Быт 12. 11–20); как отправился с 318 воинами – своими обычными рабами – на битву с войском четырех царей, чтобы вызволить из плена своего племянника Лота, совершенно убежденный в победе (Быт 14. 14–24); как настолько точно и полностью уверовал в Господа, что у него уже в столь преклонном возрасте будет потомство по числу звезд на небесах, что Господь вменил ему это в праведность (Быт 15. 5, 6); без промедления обрезал крайнюю плоть в тот же день, когда получил благословение от Господа (Быт 17. 23–25); у дубравы Мамре его посетили три путника, и он с самого начала уверовал в то, что это была Пресвятая Троица, явившаяся ему в облике трех ангелов (Быт 18. 1–15); дерзнул вступить с Господом в спор и торговаться с Ним во спасение города Содома (Быт 18. 23–33), хотя ему, как пророку (Быт 20. 7) было известно, что упомянутое число праведников набрать не удастся; и еще раз доверил Господу жену свою, теперь уже беременную, вновь объявив ее своей сестрой, и с упованием отпустил к Герарскому царю Авимелеху в гарем Сарру, которая и в девяностолетием возрасте была прекрасна, как юная (Быт 20); уповая на Господа, безропотно отпустил жить в пустыню свою рабыню Агарь и рожденного ею своего сына Измаила (Быт 21. 9–21) и другое.

Эти и другие испытания продолжались более 60 лет жизни Авраама – в 75 лет он покинул родину, а в 100 лет у него родился Исаак, в 37-летнем возрасте предназначенный в жертву. Так Господь готовил избранного и верного раба своего к совершенно особому испытанию, которое превышает все мыслимые человеческие представления.

Вынести эти 60 с лишним лет с их испытаниями и искушениями было не под силу обычному человеку, а только особому избраннику Божиему. То, что выпало на долю Авраама, сделало его другом Бога.

Огромную, почти что решающую роль в жизни и деятельности Авраама сыграла его жена Сарра, которая была сводной сестрой Авраама (Быт 20. 12).

Сарру прежде звали Сарой, что с еврейского переводится как «моя госпожа», «принцесса». Сарра не обращалась к Аврааму по имени, а называла его господином (Быт 18. 12); Авраам тоже называл жену госпожой, поскольку такое обращение как личное имя Сара раньше известно не было.

Девяностодевятилетнему Аврааму Господь предрек отцовство многих народов и вместо Аврама, что по-еврейски означает «высокий, большой отец», нарек его Авраамом (Абрагам) – «родоначальник многих народов». Точно так же Господь изменил имя Сары и нарек ее Сарра, что в переводе с еврейского «княгиня, владычица всех народов», что обозначало особую роль Сарры в Священной истории.

Авраам и Сарра были не просто супружеской парой – они были соратниками. Сарра была не только спутницей мужа, но и самостоятельной, независимой личностью. И она играла важную роль в деле, которому посвятил себя Авраам. Это не только покорная жена, пассивно сопровождающая мужа, но личность с твердой волей и сильным характером, побуждающим ее принимать самостоятельные решения и осуществлять их, когда этого требуют обстоятельства. Более того, во многих случаях Сарра оказывается наставником мужа. Авраам часто испытывал потребность обратиться к ней за советом либо считал себя обязанным получить ее согласие, прежде чем принять важное решение. Иногда он действовал даже прямо по ее указаниям, побуждаемый к этому как своим собственным сознанием, так и подчиняясь воле Всевышнего: «…во всем, что скажет тебе Сарра, слушайся голоса ее» (Быт 21. 12).

Изменение имени намекает на изменение сущности Авраама и Сарры как личностей, на изменение всего образа их жизни. Произошло фундаментальное изменение функции двух личностей, действовавших совместно. Это функциональное единство, как особая сущность отношений, выразительно подчеркивается постоянно повторяющимся объединением их имен – Авраам и Сарра, которое не встречается больше нигде в Ветхом Завете, в том числе и в рассказах о семьях других патриархов. Они исторические, идеологические и духовные прародители народа, также как Адам и Ева, представляющие собой два фундаментальных элемента рода человеческого, – его биологические предки.

Такой характер отношений между мужем и женой, ставший обычным лишь в современную эпоху, был чрезвычайно редким в древности. Идеалистический аспект отношений Авраама и Сарры позволяет понять кажущиеся странными эпизоды их жизни. На первый взгляд, эти эпизоды говорят о том, что Авраам мог не очень быть привязанным к Сарре, что совершенно не соответствует истине. В первый раз ей было 65 лет, когда Авраам уступил ее фараону для гарема (Быт 12. 11–20), в другой раз в свои 90 лет в положении беременности ее забрал в гарем царь Герара Авимелех (Быт 20). Здесь нет никакой гиперболы: Сарра была красивейшая женщина (Быт 12. 14), и выглядеть привлекательно даже в таком преклонном возрасте вполне возможно и по сей день. Тем более, получив сообщение о предстоящем зачатии, Сарра как бы подверглась обновлению, омоложению. Сарра снова вошла в женский цикл. И в тот же год Авраам совершил обряд обрезания, ритуал перехода в новую фазу жизни, совершаемый в большинстве обществ в пору юности человека. Таким образом, и Авраам подвергся процессу обновления. По преданию, с этого времени Авраам и Сарра и выглядеть стали как молодые.

Сарра, очевидно, и сама поддерживала версию Авраама о том, что она только его сестра, а не жена. Удивительно в этих случаях не столько поведение Авраама, сколько молчаливое согласие Сарры. Ведь Сарра не была пассивным и послушным орудием в руках мужа. Эта ее кажущаяся уступчивость была, очевидно, заранее согласована с Авраамом. Сотрудничая на основе принятых совместно решений, супруги в данном случае доверившись Господу, сознательно пошли на стыд и унижение, чтобы сохранить целостность своей общины – носительницы нового идеала. Они чувствовали, что лучше заплатить честью Сарры и принять все последствия этого решения, чем подвергнуть опасности общее благополучие. Договоренность пожертвовать личным ради общего дела подтверждается тем, что Сарра никогда не упрекала Авраама за ущерб, который он нанес ее чести, и никогда даже не упоминала об этом, хотя в других случаях резко и прямо высказывала Аврааму свое недовольство, как, например, в случае с Агарью: «И сказала Сара Авраму: в обиде моей ты виновен… Господь пусть будет судьею между мною и между тобою» (Быт 16. 5).

В Ветхом Завете неоднократно повторяется обещание, что Сара станет праматерью нового народа, родив сына, который реализует союз, заключенный Всевышним с Авраамом: «Я благословлю ее и дам тебе от нее сына; благословлю ее, и произойдут от нее народы, и цари народов произойдут от нее… именно Сарра, жена твоя, родит тебе сына, и ты наречешь ему имя Исаак; и поставлю завет Мой с ним заветом вечным потомству его после него» (Быт 17. 16–19).

Знаменательно и то, что когда Господь явился Аврааму в облике трех гостей, Он обратился непосредственно и к Сарре, которая, подобно Аврааму, стала свидетельницей явления Святой Троицы.

Сарра стойко защищала права Исаака и честь семьи. Когда окончился период вскармливания сына молоком, Сарра, услышав, что сын Агари Египтянки, которого она родила Аврааму, насмехается над ее сыном Исааком, настояла на том, чтобы Авраам выгнал их из дома, что очень обеспокоило и огорчило Авраама (Быт 21. 8–11). Сарра не могла терпеть вольностей Измаила и равнодушно смотреть, как сын рабыни обращался с Исааком. И как прежде, желая смирить высокомерие Агари, в сильном негодовании она заставила ее обратиться в бегство, так и теперь, желая в самом начале обуздать притязания Измаила и не будучи в состоянии равнодушно терпеть, чтобы сын, рожденный по благодати и дарованный самим Богом, общался с сыном рабыни-египтянки. Сарра видела, что и сама она находится в глубокой старости, и праотец уже достиг преклонных лет (так как оба уже прожили много лет), и опасалась, чтобы в случае внезапной их смерти Измаил, по праву рождения от семени праотца, не стал домогаться участия в наследии отца и равнять себя с Исааком.

Сарра поступила в этом случае не несправедливо, а очень справедливо, и Бог одобрил ее слова. А праотец, будучи любвеобилен и привязан к Измаилу, с неудовольствием принял слова Сарры. Господь, со свойственным Ему человеколюбием, желая укрепить союз их единодушия, сказал Аврааму, чтобы он не принимал со скорбью ее слова, но во всем, что ни скажет ему Сарра, слушался ее голоса (Быт 21. 12).