Текст книги "Богословие, история и практика миссий. Альманах Миссионерского факультета. Выпуск 2"

Христианская проповедь в Тайване. Китайцы и аборигены
А. А. Ажинов (Тайвань)

Остров Тайвань – один из крупнейших в цепочке островов, расположенных между Японией и Филиппинами. В длину остров достигает 394 км и 144 км – в своей самой широкой части. Территория Тайваня занимает около 36 тыс. кв. км вместе с прилежащими островами. Население острова составляет около 24 млн человек. Этнический состав, несмотря на маленькую территорию, неоднороден. За исключением 400 тыс. человек коренного населения Тайваня, почти все жители являются потомками переселенцев из материкового Китая.

Первыми христианскими миссионерами на острове были появившиеся в XVII в. католики. Они пришли с первыми европейцами, которые организовывали здесь торговые колонии. Во время распада императорского правления Маньчжурии в середине XIX в. стали появляться и протестантские конфессии. В настоящий момент на Тайване около 4 % населения исповедуют христианство. При этом католиков около 300 тыс., протестантов различных конфессий – от 750 до 820 тыс.

Длительное присутствие христиан на острове, однако, не способствовало формированию китайской христианской культуры. Как только христианская культура сталкивалась с китайским миром, она приобретала китайский колорит. При этом китайские традиции проявлялись не во внешней атрибутике, а, адаптируя христианство, повреждали его сущность, до неузнаваемости изменяя догматику и ритуалы. Христианство столкнулось с серьезной проблемой – неспособностью китайцев к восприятию иных культур и идей. Подобным изменениям подвергся также появившийся в Тайване ранее христианства буддизм, который синтезировался с китайскими народными верованиями. Сейчас он представляет из себя смесь буддийской традиции и китайской национальной религии. В связи с этим у христианских миссионеров появлялись различные идеи инкультурации, которые предусматривали приспособление китайских традиций к христианству. Это должно было привести к изменению китайского религиозного сознания и успеху христианской миссии. Но в подавляющем большинстве случаев выходило ровным счетом наоборот. Приводило это к ассимиляции христианства и рождало новый элемент синкретического направления.

Совсем по-иному сложилась ситуация с аборигенами Тайваня. Сейчас на острове проживает 14 различных племен. С момента прихода на остров европейцев и их контактов с аборигенами коренные жители стали знакомиться с христианством. В последнее столетие оно особенно быстро распространилось среди коренных народов.

До недавнего времени аборигены на острове исповедовали языческие верования. Это были охотники за головами, воспринимавшие войну как часть религиозного обряда. Охота за головами инициировалась духом войны, передававшимся через шамана племени. Во время японской колонизации острова с 1895 по 1945 г. японские власти жестко запрещали аборигенам продолжать заниматься охотой за головами. После окончания колониального периода, с приходом европейцев и началом христианской миссии, произошло довольно быстрое обращение всех тайваньских племен в христианство. Люди обращались сразу целыми родами и деревнями. Вскоре все аборигены стали христианами. В Тайване сложился стереотип: когда говорят «абориген», то подразумевают христианина – протестанта или католика. Попытаемся проанализировать причины, способствовавшие этому.

Китайское мировоззрение соотносит жизнь человека с его существованием внутри группы, в то время как выход за ее пределы подобен смерти. В группе существуют выработанные за столетия «отношения», которые не выходят за рамки установленных этических категорий, внешне ритуализованных. Ритуал в свою очередь полностью регламентирует поведение индивида и способствует тому, что все внутренние импульсы человека проецируются на внешний мир и при этом «встраиваются» в определенные шаблоны социального поведения, сводясь к уже сложившимся архетипам.

Ритуал предусматривает определенную последовательность обрядовых действий, представляя собой структурный «порядок». Последний является одной из базовых ценностей китайской конфуцианской ментальности. Порядок проявляется в жесткой иерархичности структуры, где каждое звено педантично придерживается своего места; в то время как нарушение порядка неумолимо ведет к разрушению самой структуры.

Иерархичность во всех ее проявлениях является одной из наиболее значимых составляющих китайского национального характера. Иерархия строго соблюдается как в родовых, так и в государственных отношениях; причем структура рода проецируется на государственное устройство. Государство рассматривается как проекция на большее малой группы индивидов, то есть рода, семьи. Типологически родовая конструкция «власти отца» распространяется на все социальные структуры китайского общества. Основой китайской жизненной философии являются «отношения» внутри родовой структуры.

В коллективистских культурах на первый план выдвигается взаимозависимость индивидов, а их социализация есть адаптация к установленным в группе ценностям и нормам. Китаец видит в своем сообществе не составленную свободно по какому-либо социопсихологическому принципу группу, а иерархически жестко сцепленную конструкцию.

Необходимо упомянуть еще один важный фактор. Локализация источника добра и локализация источника зла в китайской ментальности находятся в тесной связи с группой. Источник добра локализуется в «своей» группе (как в «большой», так и в «малой»), источник зла – в «чужой».

Ведущим мотивом такого сознания являются представления о безопасности и стабильности – главнейших жизненных ценностях. Их определяют капитал и социальный статус. А так как добром считается все то, что включает в себя группа, то в традиционном сознании накопление капитала и стремление занять положение в социальной системе есть положительные качества человека.

Что касается религиозных представлений, то отношения между божествами, человеком и божеством отождествляются с отношениями в мире людей. То есть система «отношений» в мире мертвых и мире божеств такая же, как и в реальном мире. Поэтому и ценности этих миров равнозначны. И когда китаец сталкивается с новой религией или идеей, то он в первую очередь определяет, опасна или полезна она для его системы отношений. Если новая идея не приносит пользы или представляет опасность для отношений группы (что, по его понятиям, может привести к нестабильности и нарушению безопасности), она отвергается. Если и принимается что-либо из чужой культуры, то только после рассмотрения, будет ли оно полезным в употреблении, может ли соответствовать привычному ритуалу, не нарушит ли в понимании китайца безопасности и стабильности в привычной картине мира. Если эти условия соблюдены, то идея, подвергаясь изменению, ассимилируется.

У аборигенов Тайваня преобладает коллективное мышление и отношения выстраивались также по принципу «старший – младший», «отец – сын» (как и у китайцев). Также существовали атрибуты, выстраивавшие отношения в их социуме. В этом обществе личность сама по себе мало значила, лишь как определенный элемент группы. Каждый при этом должен соответствовать своему положению в ней и не выходить за эти рамки. Как и в китайском обществе, главной идеей отношений были стабильность и безопасность. Но, в отличие от китайцев, капиталом как определяющим фактором безопасности и статуса в социуме являлось количество добытых голов воинов соседних племен. Чем больше воин имеет военной добычи в виде голов врагов, тем сильнее, по этим представлениям, дух войны племени. Соответственно, воин-добытчик имеет больше духовной силы, что и определяет безопасность всей группы и возвеличивает в глазах соплеменников удачливого воина.

Что же тогда было мотивом к оставлению своих древних верований и принятию христианства?

Как высказывается один из представителей племени цоу Башуя Якуманнана, причина обращения в христианство его деда стало нежелание всецело подчиняться родовым духам и соблюдать множество табу, несоблюдение которых влекло к мести с их стороны. На несоблюдавшего или нарушавшего табу навлекалась болезнь или смерть. Этому могли подвергаться и родственники нарушителя традиций. Аборигены называют еще одну причину обращения в христианство. Как оказалось, после крещения не было ожидаемой мести от родовых духов, что расценивалось как их слабость перед силой Христа. И мистически настроенные аборигены, видя силу христианства, оставляли свои традиционные верования и крестились.

Во время исследования обнаружилось, что в настоящее время между различными племенами аборигенов Тайваня сформировались более близкие отношения, чем у аборигенов с китайцами. После принятия христианства в мировоззрении аборигена происходили изменения, и бывшие враги становились братьями во Христе.

Таким образом, христианская проповедь в Тайване проводилась среди китайцев и аборигенов. Принципы социального устройства у тех и у других, как у представителей коллективного мышления, очень похожи. Ощущение мистической реальности у этих народов ярко выражено. Однако проповедь христианства у них имела не одинаковый успех. В результате исследования выяснилось, что китайцам более свойственно держаться установленного традиционного порядка, жить прошлым, личность подчинять закону, а абориген оказался более склонным оставить свою традиционную религию и сформировать новую картину мира, новые духовные отношения к своим историческим соседям и по-новому осмыслить свое место в мире.

Роль православной религии и Церкви в воспитании подрастающих поколений российского зарубежья на территории Китая в 1920–1940-е годы
О. А. Косинова (г. Москва)

Одним из крупных центров российской пореволюционной эмиграции была ее дальневосточная часть, располагавшаяся на территории Китая, в основном по линии Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), с центром в Харбине. За период его существования с 1898 г. отечественными педагогами и деятелями образования были созданы учебные и воспитательные учреждения, основаны патронатные заведения, организованы научные сообщества. Образование сыграло в этом процессе определенную роль, передавая через обучение и воспитание традиционные для российской культуры национальные ценности, к которым, несомненно, относилась и православная религия.

Систематическое ознакомление с православием для человека того времени прежде всего было связано с изучением Закона Божиего, причем на классическом и реальном отделениях гимназий на предмет отводилось по 6 часов в неделю. Учебным отделом Правления КВЖД в период эмиграции объем дисциплины был сохранен; учебный план был оставлен без изменений. Наблюдение за преподаванием Закона Божиего было поручено епископу Мелетию и его помощнику И. Рождественскому, представлявшим Харбинскую епархию[47]47
  ГА РФ. Ф. 5785. Оп. 2. Д. 45. Л. 94, 95.


[Закрыть].

Советская власть пыталась изменить традиционный подход к формированию содержания образования и воспитания и развернула пропаганду идей атеизма и коммунизма в среде детей и молодежи. В связи с этим Комитетом образовательных учреждений, ответственным за начальное и среднее общее образование, активно обсуждался вопрос о несторализации этой пропаганды. Именно тогда была поставлена педагогическая задача сохранения ценностных приоритетов российской эмиграции в сфере образования как основы ее консолидации и адаптации к беженским условиям. В протоколах заседаний Комитета говорилось о необходимости сохранить основные мировоззренческие идеи и ценности в содержании образования и воспитания[48]48
  ГА РФ. Ф. 5785. Оп. 2. Д. 45. Л. 94, 95.


[Закрыть].

Между тем, под давлением советской стороны часть родителей заявила об отрицательном отношении к Закону Божиему и запрете своим детям посещать занятия по данному предмету. Примечателен случай, произошедший в харбинских коммерческих училищах в 1924 г. Директор училищ и начальник учебного отдела Правления КВЖД Н. В. Борзов запросил родителей учеников, желают ли они, чтобы ученик дальше изучал Закон Божий. Желающим необходимо было заполнить заявление: «Г. Директору Харбинских Коммерческих училищ Кит. Воет. Ж.д. Прошу обучать мо… учен… кл… по предмету православного Закона Божия, согласно существующей программе Коммерческих училищ. За обучение обязуюсь уплачивать пять даянов[49]49
  Местная денежная единица.


[Закрыть] в полугодие, начиная с… месяца. При этом вношу деньги в сумме…. Подпись… Адрес…». Результатом было стопроцентное «да»[50]50
  Автономов П. П. Св.-Алексиевская церковь наших училищ с конца 1924 г. // Харбинские коммерческие училища. Сан-Франциско, 1958. № 5. С. 2–31. С. 16.


[Закрыть].

Учет заявлений и поступления денег вел секретарь Педагогического совета училищ Н. П. Автономов. Он отмечал: существенно, что это было решение родителей-железнодорожников, начальство которых было против предмета. Однако после замены Н. В. Борзова сторонником сменовеховства Н. В. Устряловым преподавание Закона Божиего в школах, а также ежедневные молитвы учащихся были отменены.

После Второй мировой войны советская система образования на территории Китая получила новый импульс к развитию. Сфера образования испытывала влияние двух совершенно различных ценностных систем. В связи с этим представляет интерес суждение бывшей харбинки Т. С. Гартунг о мировоззренческих основаниях и стиле жизни российской эмиграции 1940–1950-х гг.: «Советское образование – да, но образ жизни был скорее старый, русский: соблюдались русские традиции и главным образом устои русской православной церкви. Мои родители продолжали традиции дореволюционной русской школы. Их образ жизни был во многом сформирован старыми русскими педагогами»[51]51
  Полная версия интервью с Т. С. Гартунг представлена в: Косинова О. А. Деятельность российской зарубежной школы в Северной Маньчжурии во второй половине 1920-х–1940-е годы в воспоминаниях бывших выпускников (по материалам интервью с Т. С. Гартунг) // Научные труды Московского гуманитарного университета. Вып. 98 / Сост., науч. и лит. ред. В. К. Криворученко. М.: Изд-во Московского гуманитарного университета, 2008. С. 63–69.


[Закрыть]. Таким образом, сопоставление содержания образования и воспитания российского зарубежья на территории Китая в 1920–1940-е гг., неоднократно испытывавших на себе атеистическую пропаганду то с советской, то с китайской сторон, показало приверженность православию и устойчивость религиозных взглядов как имманентную характеристику различных поколений российских беженцев.

Значительную роль в организации воспитания и образования подрастающих поколений играла Русская Зарубежная Православная Церковь. Православным духовенством организовывались церковные и светские школы, приюты, сиротские дома. С 1901 по 1915 г. в Маньчжурии было создано 9 церковных школ[52]52
  См.: Левошко С. С. Русская архитектура в Маньчжурии. Конец XIX – первая половина XX века. Хабаровск: Частная коллекция, 2003. С. 112.


[Закрыть].

Одним из первых патронатных учреждений периода эмиграции был детский приют для мальчиков при Иверском храме в Харбине. Воспитанники получали полное содержание, религиозное образование, иногда определенные профессиональные навыки. Для получения образования приют определял своих воспитанников в городские школы. Важно подчеркнуть, что приюты при православных храмах были ориентированы на российские церковные школы.

История донесла до нас имена подвижников из числа духовенства, целенаправленно занимавшихся образовательной деятельностью. Нестор (Анисимов), митрополит Харбинский и Маньчжурский, экзархат Восточной Азии, основал приют-училище «Русский дом» – учебно-воспитательное заведение, впоследствии преобразованное в гимназию и хорошо известное за пределами дальневосточной части российского зарубежья.

Преосвященный епископ Иона Ханькоуский и Тяньцзинский (Покровский) попал в Китай вместе с армией А. И. Дутова. Его просветительско-благотворительная деятельность способствовала открытию в Харбине нескольких воспитательных и учебных заведений. Н. Д. Старосельская вспоминала: «На станции Маньчжурия епископ Иона в 1920-е – начале 1930-х годов создал приют, низшее и высшее начальные училища с бесплатным обучением, бесплатные столовую, библиотеку, амбулаторию. Эти заведения сохранились на станции вплоть до 1950-х годов»[53]53
  Старосельская Н. Д. Повседневная жизнь «русского» Китая. М.: Мол. гвардия, 2006. С. 339.


[Закрыть].

Идея укрепления связи школы с Православной Церковью была частью педагогической системы в работе гимназии имени Ф. М. Достоевского, системы образовательных учреждений Христианского союза молодых людей, приюта-училища «Русский дом», детских патронатов Харбина, Тяньцзиня, Шанхая, скаутских и сокольских организаций.

Миссионерская организация – Христианский союз молодых людей (ХСМЛ) – создала целую систему воспитательных и образовательных учреждений. Г. В. Мелихов относит Союз к светским организациям, хотя и не исключающим религиозного воспитания, объясняя это тем, что во главе ХСМЛ стояли светские люди, но свою паству организовывал священник. Все мероприятия Союза в содержательном смысле опираются на национальную культуру того народа, для которого создавался филиал организации[54]54
  См.: Мелихов Г. В. Белый Харбин: Середина 20-х. М., 2003. С. 12.


[Закрыть].

В эмигрантской среде были преимущественно православные священники. Они и создали отделы ХСМЛ, организуя для детей занятия, праздники, летние лагеря. Педагогическая система Союза опиралась на идеи развития российских национально-культурных традиций и гармоничного развития личности детей.

Учреждения Русской католической епархии византийско-славянского обряда играли особую роль в сфере образования российского зарубежья в Китае. Поддерживая непосредственную связь с Ватиканом и лично папой Пием II, руководители мужского лицея Святого Николая, женского колледжа Святой Урсулы, женского конвента Святой Франциски в Харбине и позже мужского лицея Святого Михаила в Шанхае не требовали от своих воспитанников строгого следования догматам униатской Церкви. К примеру, лицей Святого Николая был открыт еп. Фавианом в 1929 г. для детей, пострадавших от карательных операций советской власти в районе Трехречья. До 90 % воспитанников лицея составляли дети православного вероисповедания[55]55
  См.: Лицей Св. Николая. 1929–1949 в г. Харбине. W., 1997.


[Закрыть]. Объяснением этой парадоксальной ситуации может быть очевидный приоритет педагогических задач, забота о подрастающих поколениях, их обучении и воспитании. Духовная жизнь лицея определялась идеями служения христианской вере, освоения российской национальной культуры, следования внутренним правилам общежития. При лицее имелись: библиотека (более 5 тыс. т.) по разным отраслям знаний, естественно-исторический, исторический, географический и физический кабинеты, а также специальные чертежный и рисовальный классы с многочисленными экспонатами, оркестр из 30 инструментов, мастерские (переплетная, по выпиливанию, выжиганию из дерева и лепке), электрола с фонотекой из оперных и симфонических произведений общим числом до 200 пластинок, астрономическая труба, гимнастические снаряды, игры и проч. Администрация лицея устраивала ряд музыкально-вокальных вечеров и утренников, во время которых учащимися были поставлены такие произведения, как «Горе от ума», «Скупой рыцарь» и др. На даче лицея были устроены сельскохозяйственная ферма, хлебопекарня, сад и огород.

Выпускники лицея вспоминали: «Лицей, будучи закрытым учебным заведением, не был изолирован, оторван от культурной жизни русского Харбина. Владыка Фавиан создал несколько “кружков” для широкой русской интеллектуальной общественности. В этих “кружках” выступали лучшие знатоки и специалисты Харбина. На доклады приглашались лицеисты старших классов. Доклады вызывали оживленные прения и дебаты, что способствовало еще большему успеху кружка»[56]56
  Там же. С. 12.


[Закрыть]. На заседаниях исторического кружка читались доклады: «Французская революция», «Инквизиция», «Рим и Русь в домонгольский период» и др. В работе богословско-философского кружка принимали участие старообрядцы. Напутствие выпускникам гласило: «Покидая стены Лицея, вы уносите не только знания, которые будут вам полезны в жизни, но вы одновременно уносите в своих сердцах Свет Христов, который должен освещать всю вашу жизнь и поступки. Стройте жизнь, черпая из сокровищницы веры, и пусть неизменно с вами будет честность во всем»[57]57
  Лицей Св. Николая. 1929–1949 в г. Харбине. С. 12.


[Закрыть].

Сообщества российской эмиграции возникли также в 1920-е гг. в Шанхае и чуть позже в Тяньцзине. В этих центрах активно работало Русское православное братство. В 1924 г. в Шанхае им было основано русское коммерческое училище, созданное по образцу аналогичного учебного заведения в Харбине.

После 1923 г. возникли отделения движения «Русский сокол» в Китае. К 1935 г. оно объединяло 55 обществ и гнезд, из них четыре общества – в Китае. Они решали задачи поднятия уровня физического здоровья у детей русской эмиграции, их нравственного и духовного развития и совершенствования, формирования национального самосознания[58]58
  См.: Вадков А. Русский сокол и его задачи за границей. Загреб, 1926. С. 7.


[Закрыть].

Первоначально сформулированная задача национальной идентификации и социализации детей и подростков постепенно подменялась задачей их политизации в интересах определенных политических сил на территории Китая. Последняя тенденция отчетливо проявилась с 1930-х гг. и была характерна для таких организаций, как «Национальная организация русских разведчиков», «Союз мушкетеров», «Союз фашистских крошек» и др.

Дальневосточная диаспора отличалась значительным количеством казаков, прибывших на территорию Китая из Забайкалья, Приамурья, Приморья и других областей России. Важным направлением работы Казачьего союза была культурно-образовательная деятельность. Казаки основывали школы, взаимодействовали с уже работавшими учебными заведениями. Среда казачества отличалась стремлением сохранить свою субкультуру, быт и традиции. Особую роль играло православное воспитание. Поэтому деятельность Казачьего союза включала в себя устойчивые контакты с православными церквами. Кроме поддержки действовавших церквей и воскресных школ при них, казаки основывали свои, в основном домовые церкви. Наличие православного священника было обязательным элементом социокультурной организации данного сообщества[59]59
  См.: Пеньковский Д. Д. Эмиграция казачества из России и ее последствия (1920–1945 гг.). М.: Национальный институт бизнеса, 2006. С. 243.


[Закрыть].

Православная Церковь занимала активную позицию в борьбе с денационализацией молодого поколения. Учитывая большую потребность российской эмиграции в национальных учебных заведениях, Русским православным братством в 1930 г. была открыта первая российская прогимназия. В Шанхае им была создана также Свято-Андреевская церковно-приходская школа. Кроме того, оно содержало школу и приют «Дом милосердия».

Китайский исследователь Ван Чжичэн отмечал, что Русское православное братство в Шанхае делало акцент на религиозно-нравственном воспитании и культивировании стойких качеств русского народа, стремясь предохранить эмигрантов от ассимиляции, потери своего родного языка и культуры. На начальном этапе своей деятельности Братство главным образом занималось моральным воспитанием, обсуждало разнообразные вопросы, касающиеся морально-идеологических тем, чтобы спасти русских эмигрантов от отчаяния, объяснить им необходимость борьбы со злом.

Русское православное духовенство Шанхая принимало деятельное участие в обсуждении проблем обучения и воспитания подрастающих поколений российской эмиграции. Епископом Иоанном Шанхайским (Максимовичем) в конце 1930-х гг. была инициирована дискуссия, посвященная проблеме денационализации, поводом к которой послужило сокращение числа учащихся российских школ в Шанхае. В процессе совместного обсуждения данной проблемы духовенством и деятелями образования были подняты вопросы использования устаревших учебных планов, недостатка педагогических кадров, учебно-методического и материально-финансового обеспечения школ. Председатель Русского православного братства, основатель коммерческого училища Д. И. Казаков отмечал: «Для спасения этих детей (детей-эмигрантов. – К. О.) Русское православное братство создало Первую русскую школу в Шанхае. Естественно, при тяжелых условиях того времени у школы недостатков было больше, чем преимуществ, поэтому часть материально обеспеченных родителей начала отправлять детей на учебу в иностранные школы. Сегодняшняя опасная тенденция привлекательности иностранного обучения сложилась именно так…»[60]60
  Ван Чжичэн. История русской эмиграции в Шанхае. М., 2008. С. 417–418.


[Закрыть]

По инициативе епископа Иоанна Шанхайского эти и другие вопросы поднимались на заседаниях Зарубежного синода РПЦ. Предлагалось создание единого управленческого центра по делам русских школ. Эта идея не была осуществлена. Однако данный факт свидетельствует о стремлении православного духовенства сохранить в условиях эмиграции российское национальное образование и воспитание, о понимании важности совместных усилий семьи, школы и Православной Церкви в названном направлении.

С формированием сообщества российского зарубежья на территории Китая складывалось духовно-культурное пространство, отражавшее определенные ценностные приоритеты в различных сферах жизнедеятельности диаспоры. Необходимо отметить атмосферу веротерпимости, в которой воспитывались дети этой части российского зарубежья. Вместе с русскими детьми обучались представители других национальностей. Национальные общины открывали свои школы. В Харбине работали украинская гимназия религиозно-просветительского общества «Покровское братство», школа тюрко-татарской общины «Меркез», школа армянской общины и др. Центральное правление тюрко-татарских общин «Меркез» имело в своем составе учебный отдел. Аналогичную структуру имело Армянское национальное общество. Подобная ситуация была и в Шанхае, на территории которого обосновались еврейская, тюрко-татарская, украинская и ряд других национальных общин.

Гимназия М. А. Оксаковской одной из первых учла присутствие в Харбине представителей различных конфессий. С этой целью, кроме православных законоучителей о. С. Брадучана и о. М. Коровина, в гимназию были приглашены ксендз А. Эйсымонт и мулла И. С. Селикметов. Школы при национально-религиозных объединениях удовлетворяли потребность различных этнических групп в сохранении их национально-культурных особенностей и их воспроизводстве в образовательно-воспитательном процессе.

В теоретических работах по педагогике в названный период поднимались проблемы содержания воспитания и образования, факторов духовного развития личности. М. Н. Ершов в книге «Школа и национальная проблема» отмечал, что национальная культура любого народа формировала, по сути, содержание воспитания. Развивая позицию славянофилов, он обращал внимание на русские духовные ценности и православную традицию. Формирование национального сознания у детей было определено им как цель воспитания, передача российского национального наследия – как педагогическая задача[61]61
  См.: Ершов М. Н. Школа и национальная проблема: Социально-педагогический очерк. Харбин: Изд-во Пед. института, 1926. С. 48.


[Закрыть].

Сокращение образовательной деятельности, связанное с последствиями советской образовательной политики на КВЖД, распространением политических течений, подменяющих в ряде случаев этическое воспитание детей и молодежи политической агитацией, японской образовательной политикой, спровоцировало у части российской эмиграции настроения безысходности, духовного кризиса. Приблизительно со второй половины 1920-х гг. обозначился процесс денационализации молодого поколения российской эмиграции, отказ от своей культуры. Распространение денационализации проявлялось в дальнейшей эмиграции россиян в Западную Европу, США, Австралию и др.

В этих условиях в 1930-е гг. российские педагоги обратились к Православию, способному объединить и сохранить диаспору и имеющему опыт воспитательной деятельности.

Развитие православной педагогики российского зарубежья на территории Китая было связано с трудами К. И. Зайцева, в начале 1930-х гг. прибывшего в Харбин из Праги. В середине 1934 г. он был избран деканом Педагогического института и назначен и. о. профессора Юридического факультета. Он подчеркивал: забота о подрастающем поколении является разрешением вопросов будущего развития общества. Материал для этого дает прошлое народа, сохраняемое им в традициях, идеях, вере. В 1930–1940-е гг. им была сформулирована концепция исторического пути России, выявлены составляющие ее ценностные компоненты. Им были определены социокультурные доминанты: православие, царство (общественная власть), вселенскость (географические просторы и многонациональный характер российского государства; россияне – суперэтнос), духовность, уют бытовой жизни (который можно трактовать как тепло и открытость жизни, заботу о ближнем, задушевность), общность социальной жизни, традиционность жизни. Подчеркивая принципиальное отличие ценностных доминант России и Запада, К. И. Зайцев писал: «Россия – страна патриархальная, где господствует Правда, а не право». Приверженность ее идеалам ведет человека по пути нравственного совершенствования, приближения к Богу. Отход от православия влечет за собой потерю идеалов, жизненных перспектив, духовный кризис.

Основной характеристикой национальной культуры он считал православие, поэтому воспитание должно иметь православный характер. Бог, по мнению К. И. Зайцева, является абсолютной нравственной ценностью. Отношение к Нему определяет нравственное содержание человека, формирует его личность. Роль Церкви и религии – в одухотворении человека: «Фоном всей жизни, как государственной и общественной, так и частной, была постоянная оглядка на Божию Правду, хранимую Церковью… Вне Церкви не было ни искусства, ни науки, ни политики, ни даже культурных развлечений. Поистине, жизнь органически срослась с Церковью; нельзя было обособить Церковь от жизни, не вонзая ножа в живое тело»[62]62
  Зайцев К. И. «Оглашеннии, изыдите…»: Пастыр. беседа / Свящ. Кирилл Зайцев. Шанхай, 1948. С. 26.


[Закрыть].

Духовное развитие есть обретение личностью внутренней свободы. Верность человека Богу и Церкви определяется его верой. В трактовке свободы К. И. Зайцев различал «свободу» и «режим свободы». В более поздней своей работе «Историческая Россия» он писал: «Существенна разница между “свободой”, как неотменным свойством человеческой природы, “режимом свободы” как достижением человеческой культуры. Самое же примечательное, что “режим свободы”, сам по себе высококачественный в смысле ограждения личной свободы человека, способен, в процессе развития человеческой культуры, привести человечество – к упразднению личной свободы»[63]63
  Константин, архим. Историческая Россия. Джорданвилль, 1962. С. 10.


[Закрыть].

Воспитание у подрастающих поколений российской эмиграции стремления к свободе дает им внутренний моральный стержень. Именно поэтому К. И. Зайцев критиковал советскую систему образования: «Выбрасывая из школ священные изображения и запрещая учить в школах детей вере, вы лишаете их необходимой для православного воспитания духовной пищи»[64]64
  Зайцев К. И. Православная церковь в Советской России / Свящ. Кирилл Зайцев. Шанхай, 1947. С. 45.


[Закрыть].

Рассмотрение педагогической антропологией вопросов с позиций антитезы «духовное – бездуховное» было обусловлено, в частности, обстановкой 1930-х гг. – временем распространения денационализации молодого поколения российских эмигрантов, развития асоциальных явлений, фактически поддерживаемых японскими властями. Решение педагогической задачи воспитания православной культуры у детей и молодежи русского зарубежья на территории Китая в 1930–1940-е гг. было напрямую связано с успешностью борьбы с денационализацией молодого поколения российской эмиграции.

К. И. Зайцев, соединяя национальный характер образования с целью духовного совершенствования личности, указывал на воспитательный потенциал православия. Его педагогическая позиция, базировавшаяся на обосновании гуманистического воспитательного идеала, родственна теоретическому наследию В. В. Зеньковского, С. И. Гессена, И. А. Ильина, акцентировавших внимание на духовно-нравственном потенциале российской национальной культуры и обращавшихся к традициям воспитания, накопленным Православной Церковью.