Текст книги "Внедоговорные охранительные обязательства. Учебное пособие"

Права и обязанности юридических лиц, возникшие у них в силу рассматриваемого обязательства, могут переходить к другим лицам в порядке сингулярного правопреемства на основании уступки права требования и перевода долга в соответствии с правилами гл. 24 ГК. В порядке же универсального правопреемства это может иметь место в случае, когда юридическое лицо является наследником по завещанию умершего гражданина-гестора либо это связано с его реорганизацией. В последнем случае переход подобных прав и обязанностей зависит от формы реорганизации и способа прекращения деятельности юридического лица.

Обязательство вследствие действий в чужом интересе без поручения может быть прекращено совпадением должника (доминуса) и кредитора (гестора) – ст. 413 ГК, основанием которого может являться, к примеру, универсальное правопреемство при реорганизации юридических лиц в форме слияния и присоединения и наследовании.

В юридической литературе даны разные оценки объекта обязательств, возникающих из действий в чужом интересе без поручения. Так, одни ученые определяют объект рассматриваемого обязательства как разнообразные фактические и юридические действия гестора в интересе доминуса (Д. А. Балыкин, Е. Н. Егорова)[66]66
  См.: Балыкин Д. А. Указ. соч. С. 16–17; Егорова Е. Н. Указ. соч. С. 20.


[Закрыть] Другие объектом исследуемых обязательств предлагают считать действия доминуса по возмещению понесенных гестором необходимых расходов и иного реального ущерба, а в предусмотренных законом случаях – также и по выплате гестору вознаграждения (Д. Г. Лавров)[67]67
  Гражданское право: Учебник. Т. 2/ Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. С. 793.


[Закрыть]. Придерживаясь теории объекта как блага, способного удовлетворять потребности субъектов, в его плюралистической трактовке делает вывод, что таковым в обязательстве из действий в чужом интересе без поручения является денежная сумма, выплачиваемая доминусом в пользу гестора, включающая в себя фактически понесенные необходимые расходы в связи с выполнением им действий в интересе доминуса и расходы по восстановлению имущественного положения гестора, нарушенного при совершении этих действий, что составляет реальный ущерб для последнего. В случае предотвращения ущерба имуществу другого лица размер возмещения не должен превышать стоимости спасаемого имущества.

В содержание обязательства из действий в чужом интересе без поручения входят субъективные права и обязанности гестора и доминуса. По своей структуре данное обязательство является взаимным и сложным, поскольку как гестор, так и доминус одновременно обладают и правами и обязанностями, поэтому лишь условно первый рассматривается как кредитор, а второй – как должник.

В юридической литературе, однако, не сложилось единого мнения относительно прав и обязанностей гестора и доминуса и того, каким образом они связаны межу собой в рассматриваемом обязательстве. Одни ученые в обязанности гестора включают совершение действий исходя из очевидной выгоды или пользы, действительных или вероятных намерений заинтересованного лица и с необходимыми по обстоятельствам дела заботливостью и осмотрительностью (Д. О. Алексеенко, Е. Н. Егорова, С. В. Михайлов)[68]68
  См.: Алексеенко Д. О. Действия в чужом интересе без поручения по российскому гражданскому праву: Автореф. дис… канд. юрид. наук. С. 19; Егорова Е. Н. Указ. соч. С. 21; Михайлов С. В. Указ. соч. С. 204.


[Закрыть]. Другие к обязанности гестора относят извещение доминуса при первой реальной возможности о совершаемых для него действиях (И. Б. Новицкий, Т. В. Сойферт)[69]69
  Новицкий И. Б. Деятельность в интересе другого лица без его поручения. С. 329; Гражданское право: Учебник. Ч. 2/ Под общ. ред. А. Г. Калпина. С. 441.


[Закрыть]. Третьи выделяют обязанность гестора возместить ущерб заинтересованному лицу или третьим лицам по правилам гл. 59 ГК, если он возник в результате действий в чужом интересе без поручения (Д. О. Алексеенко)[70]70
  Алексеенко Д. О. Действия в чужом интересе без поручения по российскому гражданскому праву: Автореф. дис… канд. юрид. наук. С. 21.


[Закрыть]. Между тем указанные обязанности гестора выходят за пределы содержания рассматриваемого обязательства. Поскольку в первом случае перечислены требования, характеризующие действие гестора, которое является фактом юридического состава, влекущего возникновение negotiorum gestio. А отношения по возмещению вреда вследствие действий в чужом интересе без поручения выходят за рамки рассматриваемого обязательства и, согласно ст. 988 ГК, регулируются правилами гл. 59 ГК.

Отдельные юристы к числу обязанностей доминуса относят выражение доминусом воли относительно совершенных действий в его интересе после получения об этом уведомления от гестора, принятие последствий необходимых и целесообразных сделок, заключенных гестором в ходе совершения действий в его интересе при их одобрении (Д. О. Алексеенко, Е. А. Мельник)[71]71
  Алексеенко Д. О. Действия в чужом интересе без поручения по российскому гражданскому праву: Автореф. дис… канд. юрид. наук. С. 22–23; Мельник Е. А. Указ. соч. С. 111–112.


[Закрыть]. Между тем данные обязанности доминуса не входят в содержание рассматриваемого обязательства. Выражение воли доминуса относительно действий гестора – это юридический факт, входящий в юридический состав возникновения обязательства: при одобрении – договорного, при неодобрении – вследствие действий в чужом интересе без поручения. Вторая обязанность доминуса не имеет места в связи с тем, что заключение сделок гестором в интересах другого лица, как было обосновано выше, вообще не порождает рассматриваемого обязательства.

Исходя из предписаний норм гл. 50 ГК и общей теории обязательства, в содержание данного обязательства входят взаимокорреспондирующие права и обязанности гестора и доминуса: гестор обязан представить доминусу отчет с указанием полученных доходов и понесенного реального ущерба; доминус обязан возместить гестору реальный ущерб, а в случаях, предусмотренных законом, обычаями делового оборота или соглашением сторон, выплатить ему вознаграждение.

Представление гестором отчета доминусу с указанием о полученных доходах и понесенного реального ущерба предусмотрено ст. 989 ГК. Под полученным доходом следует понимать все то, что гестор получил от третьих лиц в пользу доминуса, а также сохраненное имущество доминуса (например, задержание потерявшегося домашнего животного, в отношении которого были приняты меры гестором по охране и содержанию). Отчет предполагает приложение к нему определенных документов (квитанций, справок, актов, чеков и т. п.), сопровождающих доходы и расходы.

Доминус обязан возместить гестору только такие расходы, которые необходимо было произвести для того, чтобы не допустить ущерба для личных и имущественных интересов доминуса, а также необходимые расходы, которые гестор произвел или должен будет произвести для восстановления своих нарушенных прав (возмещения стоимости утраченного имущества, расходов на восстановления здоровья и т. д.). Гестор не может навязывать доминусу такие затраты, которые не соответствуют обстоятельствам, в которых находится последний, его средствам, взглядам и привычкам. Обязанность доминуса оплатить реальный ущерб гестору сохраняется и в тех случаях, когда защитить его интересы не удалось, несмотря на целесообразность предпринятых действий. Возможные споры относительно квалификации реального ущерба должны разрешаться, как и всякий спор о праве гражданском, в судебном порядке.

По общему правилу обязательство из действий в чужом интересе без поручения является безвозмездным. Вместе с тем ст. 985 ГК предусматривает обязанность доминуса вознаградить гестора за совершенные им действия, при определенных условиях. Положения указанной нормы интерпретируются отдельными учеными неоднозначно. Д. О. Алексеенко[72]72
  Алексеенко Д. О. Действия в чужом интересе без поручения по российскому гражданском праву: Дис… канд. юрид. наук. С. 138–139.


[Закрыть], С. В. Михайлов[73]73
  Михайлов С. В. Указ. соч. С. 209.


[Закрыть] к первому условию относят положительный результат действия гестора, под которым, по их мнению, следует понимать «действия в чужом интересе, одобренные заинтересованным лицом», в результате чего между ним и гестором возникают отношения, соответствующие конкретному виду договора. После этого, по утверждению указанных цивилистов, начинает действовать второе условие, то есть вознаграждение выплачивается, если оно предусмотрено законом для данного вида договора или соглашением с заинтересованным лицом или обычаями делового оборота. Между тем законодатель говорит о возможности выплаты вознаграждения гестору именно в рамках анализируемого обязательства. Статья 985 ГК предусматривает, что гестор имеет право на вознаграждение, если его действия в интересе доминуса привели к положительному результату (например, спасение тонущего ребенка) и если такое право предусмотрено специальными нормами (законом или обычаями делового оборота) либо соглашением с доминусом. В последнем случае возникает новая дополнительная правовая связь, основанная на договоре гестора и доминуса о размере, порядке и сроке выплаты гестору вознаграждения, исполнение которого обеспечивается принудительной силой государства по правилам договорных обязательств.

В литературе высказывается мнение, что гестор должен иметь право на вознаграждение всегда, а не только в случаях, предусмотренных законом (К. В. Карпов)[74]74
  Карпов К. В. Указ. соч. С. 10.


[Закрыть]. Воплощение этого положения в жизнь приведет к искажению изначальной нравственно-этической сущности действий в чужом интересе без поручения и порождаемых ими правовых связей. На современном этапе социально-экономического развития общества выплата гестору вознаграждения может рассматриваться лишь как мера поощрения и иметь место только в случаях, предусмотренных ст. 985 ГК.

Глава 3. Обязательства вследствие причинения вреда

3.1. Общие положения об обязательствах вследствие причинения вреда

Обязательства вследствие причинения вреда в правовой литературе именуют деликтными обязательствами. Они, конечно, являются гражданскими правоотношениями, о чем прямо записано в ст. 8 ГК РФ «Возникновение гражданских прав и обязанностей, осуществление и защита гражданских прав», но конкретного определения обязательств вследствие причинения вреда закон не дает. Однако основная идея, характеризующая его, согласно которой вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Главное, что заложено в данной норме, заключается в установлении обязанности лица, причинившего вред, возместить этот вред. О праве другой стороны прямо не упоминается. Но закон, безусловно, имеет в виду и право потерпевшего требовать возмещение вреда, ибо обязанность может существовать только по отношению к субъекту, имеющему право требовать ее исполнения.

Таким образом, приведем дефиницию деликтного обязательства. Обязательство по возмещению вреда – это такое внедоговорное охранительное правоотношение, в силу которого одна сторона (лицо, управомоченное на возмещение вреда – кредитор) вправе требовать от другой стороны (лица, ответственного за возмещение вреда, – должника) возмещения в полном объеме имущественного вреда, разумной и справедливой компенсации морального вреда, восстановления иных нарушенных прав, а должник обязан возместить и компенсировать данный вред, а также в отдельных случаях осуществить восстановление иных нарушенных прав.

Следует выделить признаки деликтных обязательств.

1. Деликтное обязательство является гражданским правоотношением. Поэтому ему присущи все характерные признаки гражданских правоотношений.

2. Это охранительное правоотношение, так как данные обязательства предназначены служить обеспечению прав и интересов субъектов гражданского права от различных нарушений и защищать эти права и интересы в случаях, когда их нарушение произошло.

3. Они возникают в результате нарушения прав, носящих абсолютный характер, как имущественных, так и неимущественных (право собственности, право на жизнь, здоровье и т. д.).

4. Они носят внедоговорный характер, поскольку возникают при нарушении абсолютных прав. Однако в случаях, предусмотренных законом, деликтные обязательства могут возникнуть, когда стороны состояли в договорных отношениях. В частности, в соответствии со ст. 1084 ГК РФ обязательство по возмещению вреда возникает, если вред жизни или здоровью гражданина причинен при исполнении им договорных или иных обязательств.

5. Обязательство направлено на полное возмещение потерпевшему, насколько это возможно, причиненного вреда, кому бы ни был причинен вред, в чем бы он ни выражался и каковы бы ни были способы (формы) возмещения вреда. Кроме того, деликтное обязательство может предусматривать компенсацию морального вреда и восстановления иных нарушенных прав.

6. В случаях, предусмотренных законом, обязанность возмещения вреда может быть возложена не только на причинителя вреда, но и на иных лиц.

Для возникновения деликтного обязательства, как и любого иного гражданского правоотношения, необходима совокупность нормативно-правовых, правосубъектных и юридико-фактических оснований. Нормативно-правовым основанием выступает норма права, регулирующая общественное отношение, юридической формой которого является соответствующее гражданское правоотношение. Правосубъектная предпосылка выражается в правоспособности и дееспособности лица, о возникновении, изменении и прекращении прав и обязанностей которого идет речь. Юридико-фактическое основание представляет собой определенный юридический факт или юридический состав, с наличием или отсутствием которого норма права связывает юридические последствия.

Во всех гражданских деликтных обязательствах юридико-фактическим основанием возникновения права на возмещение вреда является сам факт причинения вреда. В общей теории права основанием возникновения юридической ответственности принято считать правонарушение, то есть противоправное вредоносное виновное действие причинителя вреда. В связи с этим правонарушение принято расчленять на следующие составные элементы:

1) вред (как результат противоправного поведения причинителя вреда);

2) противоправность (нарушение законов и иных нормативно-правовых актов);

3) причинная связь между действиями причинителя вреда и наступившим вредом (непосредственная связь между действиями причинителя и его результатом);

4) вина причинителя (психическое отношение субъекта к своему противоправному поведению и его результату и осознание им своего противоправного поведения[75]75
  Донцов С. Е. Имущественная ответственность за вред, причиненный личности. – М., 1986. С. 34.


[Закрыть]).

Если в основе обязательства по возмещению вреда лежит полный состав гражданского правонарушения, то его следует отнести к мерам ответственности. Усеченный состав правонарушения исключает какой-либо элемент состава правонарушения. Например, владелец источника повышенной опасности за вред, причиненный потерпевшему, отвечает независимо от своей вины. Либо абз. 1 п. 3 ст. 1064 ГК РФ допускает в случаях, предусмотренных законом, возмещение вреда, причиненного правомерными действиями (например, ст. 16.1 ГК РФ предусматривает компенсацию ущерба, причиненного правомерными действиями государственных органов и органов местного самоуправления). Обязанность возмещения вреда, возникающую на основании усеченного состава правонарушения, следует относить к мерам гражданско-правовой защиты.

1. Вред – необходимое условие возникновения обязательств из причинения вреда. Подчеркивая значение данного условия, А. М. Белякова отмечает, что при отсутствии вреда вопрос о деликтной ответственности возникнуть не может[76]76
  См.: Белякова А. М. Гражданско-правовая ответственность за причинение вреда (теория и практика). – М., 1987. С. 19.


[Закрыть]. Вред как одно из условий внедоговорной ответственности представляет собой неблагоприятные последствия нарушения принадлежащих потерпевшему как имущественных, так и неимущественных субъективных прав[77]77
  О категории «вред» более подробно см.: Тархов В. А. Ответственность по советскому гражданскому праву. – М., 1973. С. 141; Шиминова М. Я. Компенсация вреда гражданам: гражданско-правовое регулирование. – М., 1979. С. 34–35; Белякова А. М. Имущественная ответственность за причинение вреда. – М., 1979. С. 8.


[Закрыть]. Вред может выражаться в уничтожении или повреждении наличного имущества, потере прибыли, лишении или уменьшении способности потерпевшего к труду, смерти кормильца и т. д.

В зависимости от вида нарушенных прав следует выделить имущественный и неимущественный вред. Имущественный вред состоит из реального ущерба и упущенной выгоды. Реальный ущерб – это расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества. Упущенная выгода – неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено.

Неимущественный вред заключается в нарушении личных неимущественных прав. Наиболее распространенным способом защиты данных прав является компенсация морального вреда, но могут использоваться и иные способы защиты – в частности, признание авторства, опровержение порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений и др. В соответствии с п. 3 ст. 1099 ГК РФ компенсация морального вреда может осуществляться независимо от возмещения имущественного вреда.

Следует заметить, что ГК РФ не дает легального определения понятия «вред», но при этом использует его в различных частях кодекса. В ч. 1 ГК РФ данный термин обычно употребляется применительно к случаям, когда речь идет о причинении вреда жизни, здоровью или имуществу гражданина с отсылкой к правилам гл. 59 ГК РФ, например ст. 580, 640, 648, 929, а во второй – в рамках собственно гл. 59 ГК РФ. Помимо этого ГК оперирует категориями «ущерб» и «убытки». Данные термины законодателем используются в ч. 1 ГК РФ, где в ст. 15 убытки определяются через категории «ущерб» (реальный ущерб) и «упущенная выгода» (неполученные доходы). В то же время в ряде норм кодекса термин «ущерб» используется не как составляющая убытков, а как непременный элемент правонарушения. Такой ущерб не отождествляется с убытками, он подлежит возмещению в случае и порядке, предусмотренными законом, например, ст. 209, 262, 451 ГК РФ. Поэтому следует согласиться с позицией К. Б. Ярошенко о необходимости разграничения данных категорий по их функциональному назначению и расположению в структуре норм ГК РФ[78]78
  Ярошенко К. Б. Понятие и состав вреда в деликтных обязательствах/ Проблемы современного гражданского права: Сб. ст. – М.: Городец, 2000. С. 330–331.


[Закрыть], поддержанной рядом ученых, в том числе М. И. Брагинским[79]79
  Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право: Общие положения. – М.: Статут, 1998. С. 515.


[Закрыть]. В силу ст. 15 ГК РФ «ущерб» и «убытки» являются взаимосвязанными категориями, в то время как сфера применения понятия «вред» должна быть ограничена нормами о деликтных обязательствах, при этом понятие «вред» используется в широком понимании: как последствие нарушения имущественных прав граждан и юридических лиц, а также неимущественных прав граждан.

Однако в юридической литературе высказаны неоднозначные мнения по поводу соотношения указанных понятий. Одни ученые полагают, что термины «вред» и «ущерб» являются синонимами, при этом под ущербом предлагается понимать вред только имущественного характера, убытками же называть денежное выражение ущерба[80]80
  Белякова А. М. Имущественная ответственность за причинение вреда. – М.: Юридическая литература, 1979. С. 8; Тархов В. А. Ответственность по советскому гражданскому праву. – Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1973. С. 141; Новицкий И. Б., Лунц Л. А. Общее учение об обязательстве. – М.: Государственное изд-во юридической литературы, 1950. С. 365.


[Закрыть]. В частности, Н. С. Малеин, отождествляя понятия «вред» и «убытки», указывает, что под вредом необходимо понимать нарушение имущественного интереса, выраженное в денежной форме, форме убытков[81]81
  Малеин Н. С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях. – М.: Наука, 1968. С. 91.


[Закрыть]. Однако с этой позици ей не согласны цивилисты, которые полагают, что под вредом (ущербом) понимается всякое умаление личного или имущественного блага[82]82
  Шиминова М. Я. Компенсация вреда гражданам: гражданско-правовое регулирование. – М.: Наука, 1979. С. 34–35; Тархов В. А. Указ. соч. С. 141.


[Закрыть]. Другие ученые считают, что указанные понятия имеют различное значение[83]83
  Алексеев С. С. Общая теория социалистического права. Вып. 2. – Свердловск: Свердловский юридический институт, 1964. С. 210; Иоффе О. С. Обязательственное право. – М.: Юридическая литература, 1975. С. 99.


[Закрыть]. Так, О. С. Иоффе утверждает, что термин «убытки» является самостоятельным понятием по отношению к категории «вред», поэтому ошибочно определять убытки через категорию «вред»[84]84
  Иоффе О. С. Указ. соч. С. 100.


[Закрыть]. Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что рассматриваемые понятия всегда связываются с правонарушением.

В то же время в литературе предлагается различать понятие «убытки» в экономическом и в юридическом смыслах. В первом случае – это вред, выраженный в денежной форме и понесенный собственником по его вине, во втором – убытки представляют собой расходы, понесенные потерпевшим в результате незаконных действий третьих лиц, утрата или повреждение имущества и неполученные доходы[85]85
  Нам К. В. Убытки и неустойка// Актуальные проблемы гражданского права/ Под. ред. М. И. Брагинского// Исследовательский центр частного права. Российская школа частного права. – М.: Статут, 1999. С. 347; Грибанов В. П. Ответственность за нарушение гражданских прав и обязанностей. – М.: Юридическая литература, 1973. С. 61–63.


[Закрыть].

Определение понятия «убытки» и разграничение его от категории «вред» впервые было сформулировано М. М. Агарковым. Он утверждал, что «вред, нанесенный имуществу и выраженный в денежной сумме, называется убытком»[86]86
  Агарков М. М. Гражданское право. – Т. 1. – М.: Юриздат, 1944. С. 328.


[Закрыть]. Эта точка зрения была поддержана большинством ученых в гражданско-правовой литературе[87]87
  Антимонов Б. С. Основания договорной ответственности социалистических организаций. – М.: Госюриздат, 1962. С. 104–106; Тархов В. А. Ответственность по советскому гражданскому праву. – Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1973. С. 141–142; Новицкий И. Б., Лунц Л. А. Общее учение об обязательстве. – М.: Государственное изд-во юридической литературы, 1950. С. 365 и др.


[Закрыть].

Но существуют и иные мнения в отношении определения понятия «убытки». Например, О. С. Иоффе приходит к выводу, что, «строго говоря, правонарушитель причи няет именно убытки, которые иногда могут быть также и формой причиненного им ущерба»[88]88
  Иоффе О. С. Обязательственное право. – М.: Юридическая литература, 1975. С. 98–99.


[Закрыть]. Сообразно этому «неполучение плановой прибыли» и есть убытки, которые возникают при отсутствии ущерба, то есть лицо не выполняет свои обязательства, и в последующем другая сторона понесет определенные убытки.

Такую позицию резко критиковали Б. С. Антимонов и Г. К. Матвеев. В частности, Б. С. Антимонов полагал, что вред в натуральном выражении – это, по существу, означает убытки, то есть вред в момент своего возникновения уже имеет денежное выражение[89]89
  Антимонов Б. С. Указ. соч. С. 105–106.


[Закрыть]. Иначе говоря, он так же, как и М. М. Агарков, различает эти два понятия, но только момент их возникновения он считает одновременным. Наверное, это справедливо, ибо вред имеет, безусловно, стоимост ное выражение независимо от того, установлено оно или нет.

Несколько иную точку зрения высказал Г. К. Матвеев, который полагает, что «имущественный ущерб является последствием наруше ния имущественных прав граждан и юридических лиц. Под убытка ми же в самом широком смысле этого слова в гражданском праве понимают такое причинение вреда, которому обычно соответствует обязанность лица, причинившего вред, возместить нанесенный ущерб, загладить вредные последствия, своих противоправных дей ствий»[90]90
  Матвеев Г. К. Основания гражданско– правовой ответственности. – М.: Юридическая литература, 1970. С. 46–47.


[Закрыть].

Более обоснованной представляется позиция тех цивилистов, которые понятия «вред» и «ущерб» рассматривают как тождественные категории в смысле всякого умаления охраняемого правом блага, а убытки определяют как форму денежного выражения вреда. При этом возникновение самого ущерба в плане динамики обязательств по его возмещению непременно должно быть связано с поведением того или иного лица. Характер же вредоносного действия (противоправность или правомерность деяния) лишь обуславливает формирование того или иного вида (разновидности) указанного типа обязательства – обязательство вследствие причинения вреда противоправными действиями или обязательство вследствие причинения вреда правомерными действиями (более конкретно – обязательство вследствие причинения вреда в состоянии необходимой обороны и т. д. и т. п.). Очевидно, именно с учетом этого обстоятельства и можно объяснить правовые модели построения отдельных видов обязательств по возмещению вреда, представленных законодателем в гл. 59 ГК РФ[91]91
  Филимонов Д. А., Чорновол Е. П. Гражданско-правовое регулирование возмещения вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости: Монография. – Екатеринбург, 2006. С. 46–53.


[Закрыть].

Подытоживая сказанное, следует сделать вывод, что вред выступает в качестве единой категории, включающей как имущественный, так и неимущественный вред. Ущербом является только имущественный вред. Денежная форма ущерба именуется убытком.

2. В цивилистике под противоправным понимается такое поведение субъек та, которое одновременно нарушает норму права и субъективное право лица[92]92
  См.: Шершеневич Г. Ф. Ученик русского гражданского права: в 2 т. – М., 2005. Т. 2. С. 202–203; Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. – М., 1998. С. 281; Кофман В. И. Соотношение вины и противоправности в гражданском праве// Правоведение. 1957. № 1. С. 65–76; Матвеев Г. К. Вина в советском гражданском праве. – Киев, 1955. С. 26; Белякова А. М. Имущественная ответственность за причинение вреда. – М., 1979. С. 20; Кун А. П. Противоправность и вина в обязательствах по возмещению вреда, причиненного гражданину актами власти// Правоведение. 1984. № 3. С. 91–95; Малеин Н. С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. – М., 1985. С. 10–18; Гражданское право. Часть I: Учебник/ Под ред. Ю. К. Толстого, А. П. Сергеева. – М., 1996. С. 491–492. По мнению В. В. Витрянского, «условие противоправности относится не к действиям (бездействию) должника, а к самому нарушению субъективных гражданских прав» (Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право: Общие положения. Кн. 1. – М., 2001. С. 572). Из этого следует, что автор невольно отождествляет противоправность и основание гражданской ответственности, поскольку, как отмечалось выше, в качестве такового он рассматривает нарушение субъективного гражданского права.


[Закрыть]. Но следует отметить, что среди ученых не сложилось единого мнения о сущ ности противоправности. Одни отождествляют ее с правонарушением, другие считают, что противоправность характеризуется самим фактом нарушения нормы. Поэтому первые в нее включают вину, а вторые рассматривают ее как один из элементов правонарушения[93]93
  Обзор мнений см.: Кофман В. М. Соотношение вины и противоправности в гражданском праве. С. 65–76.


[Закрыть]. Также говорят, что через нее проявляется социальная опасность деяния и отрицательное отношение к поведению правонарушителя[94]94
  См.: Матвеев Г. К. Вина в советском гражданском праве. С. 264; Явич Л. С. Общая теория права. – Л., 1976. С. 267; Малеин Н. С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. С. 11; Общая теория права/ Под ред. А. С. Пиголкина. – М., 1995. С. 305; Ведяхин В. М., Галузин А. Ф. К вопросу о понятии правонарушения// Правоведение. 1996. № 4. С. 10.


[Закрыть], в силу чего она характеризуется объективным и субъективным аспектами[95]95
  Малеин Н. С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. С. 16–17.


[Закрыть].

Обоснованной представляется позиция тех ученых, которые противо правность рассматривают в качестве элемента правонарушения, ибо в праве она имеет самостоятельное, не сводящееся к ответственности значение. Она проявляется при нарушении лицом норм права и морали, когда закон придает им правовое значение[96]96
  См.: Гражданское право: в 2 т. – М., 1993. Т. 1. С. 176.


[Закрыть], посредством нарушения чужого субъективного права без должного на то управомочия[97]97
  См.: Шершеневич Г. Ф. Ученик русского гражданского права. – Т. 2. С. 203; Кофман В. И. Причинная связь как основание ответственности по советскому гражданскому праву: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – М., 1961. С. 18. Применительно к действующему гражданскому праву в качестве такового выступает исполнение служебных обязанностей, законных распоряжений должностных лиц, согласие потерпевшего на причинение вреда и т. п.


[Закрыть]. Поэтому нельзя согласиться с Е. А. Михно в том, что при причинении морального вреда противоправность должна определяться «не только нарушением норм права, но и нарушениями правил, выработанных представителями какой-либо профессии…»[98]98
  Михно Е. А. Компенсация морального вреда во внедоговорных обязательствах: Дис… канд. юрид. наук. СПб., 1998. С. 25.


[Закрыть]. Вряд ли ее можно напрямую связывать и с социальной опасностью деяния, так как происходит отождествление противоправности и общественной опасности[99]99
  См.: Кофман В. И. Соотношение вины и противоправности в гражданском праве. С. 74.


[Закрыть]. Между тем осознание лицом противоправности своего деяния связано с ее соотношением с виной как отдельных элементов единого акта его поведения, а общест венная опасность отражает оценку поведения со стороны потерпевшего и общества, которая может быть различной. Вопрос же о том, является или нет основанием гражданско-правовой ответственности не только нарушение чу жого субъективного права, но и нарушение правового запрета, установленно го в интересах правопорядка в целом, в науке гражданского права дискуссионный[100]100
  Подробнее об этом см.: Параскевова С. А. К вопросу о взаимосвязи понятий «гражданское правонарушение» и «общественные интересы»// Судья. 2006. № 11.


[Закрыть]. Нельзя также согласиться с позицией В. В. Витрянского относительно того, что «условие противоправности относится не к действиям (бездействию) должника, а к самому нарушению субъективных гражданских прав»[101]101
  Брагинский М. И., Витрянский В. В. Указ. соч. С. 572.


[Закрыть], ибо происходит отождествление противоправности и основание гра жданской ответственности, поскольку в качестве такового он рассматривает нарушение субъективного гражданского права.

Применительно к институту возмещения и компенсации вреда о противоправности высказано две точки зрения. Согласно первой, она основывается на общей норме (ст. 574 ч. 1 т. X Свода законов, ст. 403 ГК 1922 г., ст. 444 ГК 1964 г., ст. 88 Основ 1961 г., ст. 126 Основ 1991 г., ст. 1064 ГК РФ), которая, за крепляя конструкцию генерального деликта, устанавливает презумпцию про тивоправности всякого причинения вреда[102]102
  См.: Кавелин К. Д. Права и обязанности по имуществам и обязательствам (в применении к русскому законодательству: Опыт систематического обозрения)// Избранные произведения по гражданскому праву. – М., 2003. С. 594; Агарков М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву// Избранные труды по гражданскому праву: в 2 т. – М., 2002. Т. 1. С. 416, 424–425; Флейшиц Е. А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. – М., 1951. С. 30; Смирнов В. Т., Собчак А. А. Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском праве: Учеб. пособие. – Л., 1983. С. 69; Кун А. П. Указ. соч. С. 91; Гражданское право: Учебник: в 2 т./ Отв. ред. Е. А. Суханов. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: БЕК, 2000. – Полутом 2. С. 374; Гражданское право: Учебник/ Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М.: ПРОСПЕКТ, 1997. Ч. 2. С. 714, 715; Поляков И. Н. Ответственность по обязательствам вследствие причинения вреда. – М., 1998. С. 9; Смиренская Е. В. Компенсация морального вреда как деликтное обязательство: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – Волгоград, 2000. С. 16–17; Лапач В. В. В состоянии крайней необходимости… // ЭЖ-Юрист. 2004. № 20. С. 18–22.


[Закрыть]. В соответствии со второй проти воправность связана с нарушением конкретных гражданско-правовых норм, а в отдельных случаях и норм иных отраслей[103]103
  См.: Шершеневич Г. Ф. Ученик русского гражданского права. – Т. 2. С. 209; Гражданское право: Учебник для юридических вузов. – М., 1938. Ч. II. С. 390–391; Советское гражданское право: в 2 т./ Под ред. О. А. Красавчикова. Т. 2. С. 355; Малеин Н. С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. С. 27, 28 и след.; Рахмилович В. А. О противоправности как основании гражданской ответственности// Советское государство и право. 1964. № 3. С. 55–59; Гражданское право России. Обязательственное право: Курс лекций/ Отв. ред. О. Н. Садиков. С. 640.


[Закрыть].

С одной стороны, нельзя не обратить внимания на противоречивость до водов отдельных ученых в обоснование тезиса о презумпции противоправно сти всякого причинения вреда, вытекающую из конструкции генерального деликта.

Так, С. М. Корнеев, исходя из принципа генерального деликта, отмеча ет, что, согласно ему, «причинение вреда одним лицом другому само по себе является основанием возникновения обязанности возместить причиненный вред. Следовательно, потерпевший не должен доказывать ни противоправ ность действий причинителя вреда, ни его вину. Наличие их презюмируется». Но далее он пишет: «Предусматривая возмещение причиненного вреда в соответствии с принципом генерального деликта, закон не ограничивается провозглашением главной идеи этого принципа, но определяет условия, при которых вред подлежит возмещению», и относит к ним противоправность поведения причинителя. В итоге он приходит к выводу, что «принцип гене рального деликта никоим образом не означает, что ответственность должна применяться в силу самого факта причинения вреда»[104]104
  Гражданское право: в 4 т. – Т. 4: Обязательственное право/ Отв. ред. Е. А. Суханов. – М.: БЕК, 2008. С. 621–622.


[Закрыть].

По утверждению В. В. Витрянского, «любое неисполнение или ненадле жащее исполнение договора является a priori нарушением норм права. Это вытекает из положения, содержащегося в ст. 309 ГК…». Поэтому «примени тельно к подавляющему числу случаев применения договорной ответствен ности противоправность неисполнения либо ненадлежащего исполнения должником обязательств презюмируется и не требует никаких доказательств со стороны кредитора». Однако далее он заявляет, что «в тех случаях, когда должник ссылается на имевшие место в ходе исполнения договора обстоятельства, свидетельствующие о невозможности исполнения обязательства или отсутствии вины должника в его нарушении (когда наличие вины требу ется по закону), оценка противоправности неисполнения или ненадлежащего исполнения договорного обязательства приобретает юридическое значение. При этом бремя доказывания наличия всех указанных обстоятельств возлага ется на должника»[105]105
  Брагинский М. И., Витрянский В. В. Указ. соч. С. 569.


[Закрыть].

A. JI. Маковский, ссылаясь на п. 1 ст. 1064 ГК, говорит, что «в понятие вреда, подлежащего возмещению, уже implicite включается противоправ ность всякого причинения вреда»[106]106
  Гражданская ответственность государства за акты власти// Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: Сб. памяти С. А. Хохлова/ Отв. ред. A. Л. Маковский. – М., 1998. С. 104.


[Закрыть].

По мнению В. К. Райхер, «виновное причинение вреда уже само по себе есть противоправное (неправомерное) действие», и поэтому указание на про тивоправность как одно из условий возникновения обязательств из причине ния вреда излишне. Подразделив вредоносные действия на три группы: а) запрещенные законом; б) действия, на причинение вреда которыми закон дает разрешение; в) не запрещенные и не разрешенные действия, – он сделал вывод, что «к числу общих основа ний ответственности за причинение вреда неправомерность (противоправ ность) действия не принадлежит»[107]107
  Райхер В. К. Вопросы ответственности за причинение вреда// Советское государство и право. 1971. № 5. С. 58–59.


[Закрыть].

С другой стороны, утверждение указанных ученых о существовании в отечественном гражданском праве генерального деликта не соответствует действующему законодательству и предписаниям на этот счет основных пра вовых семей[108]108
  Вопрос о классификации права на отдельные правовые семьи не получил однозначного решения в отечественной и зарубежной юриспруденции. Так, С. С. Алексеев вычленяет романо-германское право, англосаксонское право, семьи религиозных традиционных систем и заидеологизированных правовых систем (См.: Алексеев С. С. Право: азбука – теория – философия: Опыт комплексного исследования. – М.: Статут, 1999. С. 48, 206–216). К. Цвайгерт и X. Кетц выделяют восемь семей правовых систем: романскую, германскую, скандинавскую, общего права, социалистического права, права стран Дальнего Востока, исламского права, индусского права (См.: Цвайгерт К., Кетц X. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права: в 2 т./ Пер. с нем. – М.: Межд. отношения, 2000. Т. 1. С. 99–117). Подробнее о проблеме типологии правовых семей см.: Егоров А. В. Правовая семья как объект сравнительного правоведения// Правоведение. 2005. № 2. С. 155–161.


[Закрыть]. Дело в том, что возмещение и компенсация вреда по системе генерального деликта строятся только в романской правовой семье (ст. 1382–1386 ГК Франции 1804 г., § 1295 ГУ Австрии 1811 г., ст. 914 ГК Греции 1940 г., ст. 2043 ГК Италии 1942 г., ст. 483 ГК Португалии 1966 г., ст. 1969–1971 ГК Перу 1984 г.). В германской правовой семье, к которой относится и российское гражданское право, это протекает в порядке смешанного деликта (ст. 1602–1617, 2341–2360 ГК Колумбии 1873 г., § 823–853 ГГУ, ст. 41–163 швейцарского Закона об обязательственном праве, ст. 1064–1101 ГК РФ), а в англосаксонской правовой семье (Великобритания, США, Австралия, Новая Зеландия) – на основании сингулярного (единичного) деликта[109]109
  См.: Афанасьева Е. Г. Российское и зарубежное деликтное право: основные различия// Законодательство. 2003. № 6.


[Закрыть].

Развитие гражданско-правового института возмещения и компенсации вреда и позиция законодателя, определяющего последствия причинения вреда с учетом характера и направленности вредоносного действия, свидетельствуют о том, что им воспринята вторая точка зрения. Поэтому указанный институт не основан на конструкции генерального деликта[110]110
  Теоретические изыскания о подразделении гражданских правонарушений на генеральный и сингулярные деликты применительно к ГК 1922 г. предпринимались в 20–30 г г. XX в., но, как отмечает К. К. Яичков, они не получили поддержки в юридической литературе. По мнению ученого, в советском гражданском праве «имеется не один, а два генеральных деликта: один, предусмотренный в ст. 403 ГК, и другой, предусмотренный в ст. 404 ГК» (Яичков К. К. Система обязательств из причинения вреда в советском праве // Вопросы гражданского права: Сб. ст./ Под ред. И. Б. Новицкого. – М., 1957. С. 171).


[Закрыть] и не закрепляет презумпции противоправности всякого причинения вреда[111]111
  См.: Кузнецова О. А. Презумпции в гражданском праве. – СПб., 2004. С. 172.


[Закрыть]. Отдельные его положения не относят ряд действий причинителя к противоправным, что, однако, не препятствует их квалификации по другим нормам (абз. 2 п. 3 ст. 1064, ст. 1066, 1067 ГК), которая вопреки мнению А. Л. Маковского согласуется с положениями п. 1 ст. 1064 ГК РФ. Если стать на позицию авторов, отстаивающих названную презумпцию, то любую деятельность, как заметил С. Н. Братусь, можно квалифицировать как виновную[112]112
  См.: Братусь С. Н. Юридическая ответственность и законность (очерк теории). – М., 1976. С. 170–171.


[Закрыть].

Вместе с тем вредоносное деяние нельзя характеризовать одновременно как правомерное, со стороны причинителя, и как противоправное, со стороны потерпевшего, примером которого, как считают С. Н. Корнеев и В. В. Лапач, является действие в состоянии крайней необходимости[113]113
  Гражданское право/ Отв. ред. Е. А. Суханов. – Т. 2. – Полутом 2. С. 376; Лапач В. В. В состоянии крайней необходимости… С. 18.


[Закрыть]. В цивилистике оно неизменно определяется как правомерное и общественно полезное, а возмещение причиненного им вреда не связано с правонарушением[114]114
  См.: Джорбенадзе С. М. Крайняя необходимость в советском гражданском законодательстве// Советское государство и право. 1960. № 10. С. 73; Малеин Н. Возмещение вреда, причиненного в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости// Советская юстиция. 1964. № 20. С. 25; Филимонов Д. А., Чорновол Е. П. Возмещение вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости, по российскому гражданскому праву: Монография. – Екатеринбург, 2007. С. 70, 82.


[Закрыть].

Нельзя согласиться и с теорией «удвоенной противоправности» А. П. Ку на, которой считает, что возмещение вреда, причиненного актами власти, «предполагает наличие противоправности двух видов: 1) гражданско-правовой; 2) административно-правовой (уголовно-процессуальной и т. д.)». Первая, согласно презумпции противоправности причинения вреда, выражается в самом причинении вреда, а вторая в соответствии с презумпцией правомерности актов власти – в его незаконности[115]115
  Кун А. П. Указ. соч. С. 91–93. Данную точку зрения разделяют С. Ю. Рипинский и Г. А. Репьев (См.: Рипинский С. Ю. Имущественная ответственность государства за вред, причиняемый предпринимателям/ Под ред. К. К. Лебедева. – СПб., 2002. С. 73, 89; Репьев Г. А. Условия установления вины государственных органов за причиненный вред// Бюллетень нотариальной практики. 2007. № 1. С. 12).


[Закрыть]. Если противоправностью считать само причинение вреда, то она «как условие ответственности теряет свое значение, реальное содержание этого понятия выхолащивается, оно становится излишним»[116]116
  Рахмилович В. А. О законодательном регулировании возмещения вреда, причиненного актами управления// Правоведение. 1972. № 5. С. 63–66.


[Закрыть]. К тому же удваивать здесь противоправность «нет оснований: если вред причинен правомерным («правильным», законным) актом власти, «гражданско-правовая противоправность» (то есть само причинение вреда) оказывается юридически безразличной, не влечет правовых последствий в области гражданской ответственности…»[117]117
  Маковский А. Л. Гражданская ответственность государства за акты власти. С. 104.


[Закрыть]. Вопреки утверждению многих авторов[118]118
  См.: Кун А. П. Указ. соч. С. 92; Гражданское право/ Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. – Ч. 2. С. 715–716; Гражданское право/ Отв. ред. Е. А. Суханов. – Т. 2. – Полутом 2. С. 401; Медведев М. Ф. Ответственность за вред, причиненный органами государственной власти и местного самоуправления по гражданскому праву России. – 2-е изд., испр. и доп. – Волгоград: Изд-во Волгогр. акад. гос. службы, 2002. С. 105–106; Богданов В. П. Обязательства по возмещению государством вреда, причиненного правоохранительными органами и судами: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – СПб., 2002. С. 15; Репьев Г. А. Указ. соч. С. 14. Без каких-либо аргументов В. М. Чернов и В. В. Лапач заявляют, что здесь действует общая, очевидно, основанная на так называемом генеральном деликте, гражданско-правовая презумпция противоправности причинения вреда (см.: Чернов В. М. Возмещение вреда, причиненного юридическим лицам незаконными действиями (бездействием) правоохранительных органов// Цивилистические исследования. Вып. 1: Сб. науч. тр. памяти проф. И. В. Федорова/ Под ред. Б. Л. Хаскельберга, Д. О. Тузова. – М., 2004. С. 275; Лапач В. В состоянии крайней необходимости… С. 12).


[Закрыть] не существует презумпции правомерности вредоносного акта власти и органы публичной власти (их должностные лица) не управомочены на причинение вреда. Напротив, согласно ст. 249 ГПК и ст. 200 АПК, здесь действует процессуальная презумпция противоправности актов власти, которая широко применяется судебными органами[119]119
  См.: Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 12.04.00 № Ф09– 437/2000ГК// СПС «Гарант».


[Закрыть].