Текст книги "Просодия публичной речи"

Литература

1. Антипова А. М. Система английской речевой интонации. – М.: Высшая школа, 1979.

2. Бахтин М. М. Литературно-критические статьи. – М.: Художественная литература, 1986.

3. Бахтин М. М. Проблемы речевых жанров // М. М. Бахтин. Эстетика словесного творчества. – М.: Искусство, 1986.

4. Безменова Н. А. Очерки по теории и истории риторики. – М.: Наука, 1997.

5. Безменова Н. А. Теория и практика риторики массовой коммуникации. – М.: Изд-во ИНИОН АН СССР, 1989.

6. Бережная Т. М. Современная американская риторика как теория и практика манипулирования общественным сознанием: Автореф. дис… к-та филол. наук. – М., 1986.

7. Блох М. Я., Фрейдина Е. Л. Публичная речь и ее просодический строй: Монография. – М.: Прометей, 2011.

8. Брантов С. А. Просодическая составляющая риторической аргументации в публичной речи (на материале британских лекций): Автореф. дис… к-та филол. наук. – М., 2004.

9. Брудный А. А. Психологическая герменевтика. – М.: Лабиринт, 1998.

10. Ван Дейк Т. А. Язык. Познание. Коммуникация. – М.: Прогресс, 2000.

11. Великая Е. В. Просодическая реализация смысловой структуры монолога в сценической и спонтанной речи: Дис… к-та филол. наук. – М.: Изд-во МГПИ, 1994.

12. Волков А. А. Основы русской риторики. – М.: Изд-во МГУ, 1996.

13. Гиндин С. И. Риторика и проблемы структуры текста // Ж. Дюбуа, Ф. Эделин, Ж.-М. Клинкенберг и др. Общая риторика. – М.: Прогресс, 1986.

14. Голошумова О. И. Роль интонации и других языковых средств в формировании и оптимизации имиджа политического лидера: Дис… к-та филол. наук. – М., 2002.

15. Горелов И. Н., Седов К. Ф. Основы психолингвистики. – М.: Лабиринт, 1998.

16. Данилина В. В. Политическая ораторская речь в ритмико-текстологическом аспекте: Автореф. дис… к-та филол. наук.-М., 2002.

17. Долецкая Е. С. Риторика лекторской речи. Дис… к-та филол. наук. – М., 1982.

18. Дубовский Ю. А. Интонация и речевые единицы в английском языке. – Минск, 1986.

19. Дюбуа Ж., Эделин Ф., Клинкенберг Ж.-М. и др. Общая риторика – М.: Прогресс, 1986.

20. Зарецкая Е. Н. Риторика. Теория и практика речевой коммуникации. – М.: Дело, 1999.

21. Иванова С. Ф. Искусство диалога или беседы о риторике. – Пермь: Изд-во ЗУУНЦ, 1992.

22. Квадратура смысла: французская школа анализа дискурса. – М.: Прогресс, 2002.

23. Колшанский Г. В. Коммуникативная функция и структура языка – М.: Наука, 1984.

24. Крюкова О. П. Фоностилистические особенности ораторской речи: Дис… к-та филол. наук. – М., 1982.

25. Михайлова А. В. Интегрирующая функции просодии в рамках асимметричного диалога: Дис… к-та филол. наук. – М., 1992.

26. Михальская А. К. Основы риторики. – М.: Просвещение, 1996.

27. Михасенко Т. В. Функциональный аспект речевых пауз в современном английском языке: Дис… к-та филол. наук. – Минск, 1986.

28. Неориторика: Генезис, проблемы, перспективы: Сб. научных трудов. – М.: Изд-во ИНИОН АН СССР, 1987.

29. Перельман X, Ольбрехт-Тытека Л. Новая риторика // Язык и моделирование социального взаимодействия. – М.: Прогресс, 1987.

30. Рождественский Ю. В. Теория риторики. – М.: Флинта, Наука, 1999.

31. Соколова М. А., Гинтовт К. П., Тихонова И. С., Тихонова Р. М. Теоретическая фонетика английского языка. – М.: Владос, 1996.

32. Фомиченко Л. Г. Просодическая реализация коммуникативной функции сообщения и воздействия в английской монологической речи: Дис… к-та филол. наук. – М., 1985.

33. Фрейдина Е. Л. Роль просодии в реализации прагматических отношений в побудительном диалоге: Дис… к-та филол. наук. – М., 1992.

34. Фрейдина Е. Л. Публичная речь и ее просодия. – М.: Прометей, 2005.

35. Хазагеров Г. Г., Ширина Л. С. Общая риторика. – Ростов н/Д: Феникс, 1999.

36. Цицерон Марк Туллий. Об ораторе // Марк Туллий Цицерон. Эстетика: Трактаты, речи, письма. – М.: Искусство. 1994.

37. Черемисина Н. В. Русская интонация: поэзия и проза, разговорная речь. – М.: Русский язык, 1982.

38. Якубинский Л. П. О диалогической речи // Л. П. Якубинский. Избранные работы. Язык и его функционирование. – М.: Наука, 1988.

39. Bolinger D. Intonation and its uses. Melody in Grammar and Discourse. – Stanford University Press, 1989.

40. Bonne J. R. The care and feeding of executive speaker // Vital Speeches of the Day. – 1982. – № 7.

41. Grice H. P. Presupposition and Conversational Implicature // Radical Pragmatics. – N.-Y., 1991.

42. Leech G. N. Principles of pragmatics. – London, Longman, 1983.

Глава 3. Взаимодействие просодических и кинесических средств в реализации смысловой структуры академической публичной речи
Н. А. Ковпак

Введение

Настоящее исследование посвящено изучению проблемы взаимодействия просодических и кинесических средств в реализации смысловой структуры одного из жанров риторического дискурса, академической публичной речи.

Интерес к вопросу взаимодействия вербальных и невербальных средств появился еще в античные времена. В настоящее время в связи с возрождением риторики и возрастающим интересом лингвистов к проблеме повышения эффективности речевого воздействия исследования в области невербальной коммуникации приобрели особое значение.

Существует давний спор о том, что такое кинесика по отношению к звуковому языку – праязык или параязык. Наибольшее число сторонников в настоящее время находит точка зрения, согласно которой жест первичен в антропогенезе (диахронии) и вторичен по отношению к речи (в синхронии).

В языкознании кинесику рассматривают как вспомогательное средство общения, вторичное относительно номинативной и коммуникативной функций языка (Г. В. Колшанский); как средство сопровождения речи (вне значимости) и как значимый субститут речевых отрезков (Е. М. Верещагин); как обязательный, всегда значимый и первичный (относительно момента развертывания речи) невербальный компонент коммуникации (И. Н. Горелов).

В контексте современной риторики особое значение приобретает взаимодействие оратора и аудитории. Современная риторика решает задачу объединения участников общения, поэтому успешная речь гармонизирует отношения говорящего и адресата [Михальская, 1996]. В достижении гармонизации едва ли не решающую роль играет невербальная составляющая коммуникации.

Риторический подход дает возможность изучить все составляющие эффективного академического выступления, открывает новые перспективы в изучении невербальных средств, позволяет установить роль жестов в реализации структурно-содержательной стороны речи – категории «логоса», эмоционального воздействия – «пафоса» и установленных социальных и этических норм поведения оратора – «этоса».

Однако в центре нашего внимания находятся лишь те средства, которые принимают непосредственное участие в реализации смысловой структуры академической публичной речи, то есть риторического логоса. Выбор данной категории обусловлен тем, что она является центральной в изучаемом виде публичной речи, поскольку ее основную целевую установку можно определить как передачу информации, распространение знаний, формирование навыков.

Искусству исполнения публичной речи посвящен один из канонов античной риторической системы, канон actio – изглашение, включающий владение голосом и владение телом. Традиционно многие исследователи ограничиваются лишь описанием невербального поведения оратора и некоторыми рекомендациями в отношении использования жестов и поз. Что касается просодических средств, то они также рассматриваются без учета содержательной стороны выступления и его жанрового своеобразия.

Однако представляется, что невербальные и фонетические средства следует рассматривать не только как ораторские приемы, но и с точки зрения их функционального взаимодействия и совместного участия в формировании эффективности публичной речи.

3.1. Просодический и кинесический аспекты академической публичной речи

Публичная речь традиционно является основным и приоритетным объектом риторики. Представляется, что именно риторический подход дает возможность изучить все составляющие эффективного академического публичного выступления. Различия в определении предмета и задач риторики на протяжении ее истории сводились, по сути, к различиям в понимании того, какую именно речь следует считать хорошей и качественной, то есть риторически эффективной. Так, согласно риторической традиции, восходящей к Аристотелю, эффективность связывается с убедительностью, со способностью речи завоевывать признание слушателей, заставлять их действовать определенным образом. Представители направления, идущего от Квинтилиана, считают хорошей речь богато украшенную, пышную, построенную по канонам эстетики.

Для современной риторики существенным является вопрос об условиях и критериях эффективности речи. Следует отметить, что критерий эффективности воздействия составляет фундамент риторики с самого ее возникновения. Однако в современной риторике изменилось понимание принципов, определяющих эффективность публичной речи.

В настоящее время риторическая теория уделяет особое внимание фактору адресата речи, риторическое действие рассматривается не как одностороннее, а как двустороннее. Риторическое произведение изучается с учетом его восприятия и понимания слушателем и с учетом экстралингвистических факторов (Ю. В. Рождественский, А. К. Михальская, Н. А. Безменова). Существенно повышается внимание к невербальным компонентам общения: мимике, жестам и позе, языку телодвижений, окружающей обстановке общения, фактам, усвоенным слушателем (и говорящим) до момента общения. Иными словами, необходимость изучения эффективности речевого воздействия заставляет исследователей рассматривать языковые явления в широком риторическом контексте.

Важно подчеркнуть, что публичная речь является сложным для восприятия речевым произведением. Однако гармонизация общения между оратором и аудиторией обеспечивает доступность и легкость восприятия сообщения оратора. При этом вербальные средства публичной речи, как лексико-грамматические, так и просодические, а также невербальные соотносятся с конкретной ситуацией общения. А в зависимости от того, насколько замысел оратора совпадает с оценкой аудитории, достигается основная цель коммуникации – добровольное присоединение аудитории к основным положениям выступления оратора.

Публичная речь представляет собой звучащий текст. Естественно, что просодические средства играют важную роль в обеспечении риторической эффективности. Однако как в классической, так и в современной риторике отмечается несколько формальный подход к изучению фонетической составляющей. Согласно античной традиции все фонетические средства представлены в разделе «Исполнение» и рассматриваются отдельно от содержательной стороны выступления и его жанрового своеобразия. Как правило, в сферу рассмотрения входит традиционный набор параметров: четкая дикция, приятный тембр, регулируемая громкость, вариативный темп и ритм, умелое использование пауз, разнообразная мелодика. Безусловно, все это необходимо для успешного публичного выступления. Представляется, что фонетические средства следует рассматривать не только как совокупность ораторских приемов или фонационных качеств, но и с точки зрения их участия в формировании риторического логоса, пафоса и этоса в конкретном звучащем монологе.

Именно на этапе воспроизведения речь должна получить адекватное просодическое оформление, чтобы в конечном итоге быть воспринятой аудиторией в соответствии с замыслом говорящего. Интонационные средства участвуют в реализации композиционно-логических связей и смысловой структуры текста (сфера риторического логоса). Несомненна роль просодических средств и в формировании риторического пафоса. Просодия, обладая способностью передавать широкий спектр эмоционально-модальных значений, является инструментом эмоционального воздействия. Просодические средства также участвуют в формировании риторического этоса. Фонетическая компетенция является неотъемлемой составляющей образа оратора. Кроме того, фонетические средства помогают создать неповторимый ораторский стиль и обеспечить адекватное взаимодействие участников риторического дискурса.

Отмечая важную роль просодических средств в обеспечении риторической эффективности, нельзя не упомянуть их взаимодействие с невербальными средствами. В риторической теории и практике признается важная роль невербального компонента публичной речи. Однако, как правило, риторическая литература ограничивается лишь описанием невербального поведения оратора и рекомендациями в отношении употребления некоторых жестов и поз, при этом взаимодействие кинесических средств с вербальными и их функциональная направленность не включаются в сферу анализа. Представляется важным рассматривать невербальные средства во взаимодействии с просодическими и их совместное участие в реализации риторического логоса, пафоса и этоса.

Объектом данного исследования является академическая публичная речь. Рассматриваемая в рамках риторического подхода, академическая публичная речь представляет собой планируемое речевое событие, регулируемое канонами риторики и воплощающее замысел оратора. Как в любом виде публичной речи, воздействие реализуется в сфере риторического этоса, логоса и пафоса. Важно отметить, что в академической публичной речи воздействие осуществляется прежде всего в сфере риторического логоса, поскольку основной целью оратора является передача информации, обучение, закрепление полученных знаний, обмен мнениями, что определяет особое значение логико-содержательной стороны текста.

Понятие логоса предполагает средства воздействия, апеллирующие к разуму: владение композиционно-речевыми формами описания, повествования, рассуждения; логическая правильность, определенность, последовательность, доказательность аргументации; композиционная стройность и целесообразность; уместность и завершенность высказывания. Иными словами, под логосом понимается смысловая структура текста.

Гипотеза исследования заключается в том, что просодические средства во взаимодействии с невербальными средствами реализуют композиционно-логические связи, участвуя, таким образом, в формировании риторического «логоса».

В процессе риторической деятельности, в которой участвуют оратор и аудитория, создается звучащий текст. На этапе его исполнения интонация становится единственным актуализатором смысловых отношений. Оратор использует средства создания интонационной выделенности и затушеванности для передачи наиболее важной, необходимой для реализации целей коммуникации информации и второстепенной, дополнительной информации.

В рамках настоящего исследования для описания смысловой структуры текста предлагается концепция Г. Я. Солганика [Солганик, 1997], согласно которой глубинная семантическая структура текста представлена определенной последовательностью предикатов, образующих две оси текстового строения: вертикальную и горизонтальную. Вертикальная ось составляет семантический каркас текста, горизонтальная ось расположена на уровне соответствующего предиката вертикальной оси и дополняет, раскрывает, иллюстрирует его содержание. Устное сообщение, следовательно, развивается в двух направлениях: линейно и вертикально. Роль интонации при этом состоит в оптимальном донесении заключенной в тексте информации, что проявляется в реализации ее основных функций: выделительной и интегративно-делимитативной.

Необходимо подчеркнуть, что смысловая структура звучащего текста передается комплексом вербальных и невербальных средств.

Изучением невербальных средств в настоящее время занимается особая лингвистическая дисциплина – паралингвистика. Следует отметить, что среди лингвистов отсутствует единое понимание термина «паралингвистика». Он имеет узкое и широкое толкование. В узком смысле (М. Argyle, R. L. Birdwhistell, D. Crystal, S. Stokoe, J. Trager, H. В. Глаголев, M. В. Давыдов, H. И. Смирнова, А. В. Филиппов, Г. E. Крейдлин) к паралингвистическим явлениям относят либо только просодические средства, либо только кинесические средства; в широком смысле (Г. В. Колшанский, О. С. Ахманова, А. И. Галичев, И. Н. Горелов) данный термин обозначает все неязыковые явления, сопровождающие речевую деятельность. В данной работе к паралингвистическим средствам мы относим только кинесические средства; просодические средства относятся к языковым средствам выражения.

Термин «кинесика» понимается как «совокупность жестов, мимических и пантомимичесих движений, входящих в коммуникацию в качестве невербальных компонентов при непосредственном общении коммуникантов». Единицей кинесики является кинема – законченное (имеющее определенную структуру, способ исполнения и устойчивое значение) и самостоятельное (отличное от другого) мимическое или жестовое движение.

Одной из актуальных проблем лингвистики последних десятилетий является изучение невербальных средств коммуникации и их взаимодействия с вербальными средствами, которое проводилось по следующим направленобщефизиологические исследования невербальных средств коммуникации (A. Pease, Н. А. Бернштейн, А. П. Беликов, И. М. Сеченов, Н. И. Смирнова), в рамках которых кинесические средства рассматриваются как заместители каких-либо компонентов речи, транслирующих информацию о состоянии человека:

• психологические и психолингвистические исследования (P. Ekman, С. Landis, А. Е. Scheflen, В. А. Лабунская, В. Г. Стоянов), которые можно подразделить на две группы: а) исследования, подчеркивающие важность, самодостаточность невербальных средств, выделяющие их повышенную информативную значимость по сравнению с естественным языком; б) исследования, доказывающие, что вербальный язык более информативен и однозначен, а невербальные средства несут лишь дополнительную информацию, сопровождая звуковую речь:

• методологические исследования (Е. Haggard, R. A. Hinde, К. Isaaks, S. Frey, В. В. Адриянов, Н. И. Смирнова, Ю. А. Сорокин) в настоящий момент находятся на этапе поиска совершенных и оптимальных способов для успешного разрешения проблемы методов регистрации и дешифровки невербальных средств общения:

• • лингвистические исследования (D. Bolinger, А. Т. Dittman, А. Е. Scheflen, Е. Л. Корлыханова, Л. В. Верещагина), которые направлены на изучение функционального взаимодействия определенных кинесических средств и некоторых просодических параметров: типологические исследования (P. Ekman, W. V. Friesen, С. Б. Гончаренко, Л. А. Капанадзе, Е. В. Красильникова, Т. М. Николаева), посвященные изучению типологического аспекта невербальных средств общения. Анализ данных исследований показывает, что существует множество классификаций невербальных компонентов коммуникации, ориентирующихся на учет различных сторон функционирования этих средств.

В целом проблема взаимодействия вербальных и невербальных средств коммуникации пока недостаточно изучена, что объясняется относительной самостоятельностью двух коммуникативных систем и отсутствием детальных разработок по изучению теоретического аспекта невербальной коммуникации.

В настоящем исследовании изучение взаимодействия вербальных и невербальных средств проводится в рамках функционального подхода. Интересно отметить, что, являясь знаками по своей природе, вербальные и невербальные средства выполняют базовые функции коммуникации – информационную, прагматическую и экспрессивную. Однако в пределах этих основных функций актуализируются разнообразные частные функции. В соотношении с речью функциональная нагрузка жеста, по мнению Г. Е. Крейдлина [Крейдлин, 2002], может быть представлена следующим образом. Жест способен:

– повторять или дублировать речевую информацию:

– противоречить речевому высказыванию:

– замещать речевое высказывание:

– усиливать значение части текста и ритма речи:

– дополнять речь в смысловом отношении:

– регулировать речевое поведение.

Согласно ряду исследователей, кинесические сигналы выполняют многие функции, аналогичные функциям просодии (Т. М. Николаева, 1975; А. М. Антипова, 1989). Они способны структурировать текст, выполнять функцию эмфатического ударения, усиливать ритм речи, нести модальные и эмоциональные нагрузки.

Итак, представляется, что вербальная и невербальная коммуникативные системы функционируют в тесном взаимодействии и дополняют, а иногда и взаимозамещают друг друга благодаря общности основных функций и различию структурных и системных характеристик языковых и неязыковых знаков.

В данной работе приоритетным является рассмотрение взаимодействия просодических и кинесических средств в связи с их участием в формировании информационной структуры текста.