Текст книги "Население России 2012. Двадцатый ежегодный демографический доклад"

Рис. 3.4. Ожидаемое распределение женщин по числу рожденных детей к возрасту 50 лет при сохранении уровня рождаемости расчетного года, 1980–2012 гг.

3.3. Процесс старения материнства замедляется?

Изменения в уровне рождаемости, происходящие в России в последнее десятилетие, идут рука об руку со значительной трансформацией возрастной модели массового репродуктивного поведения. Как уже говорилось, молодые люди сегодня вступают в брак позже, чем два десятилетия назад, позже они начинают и процесс деторождения.

Эти сдвиги идут в русле общих тенденций, характерных для большинства развитых стран. Перестройка возрастной кривой рождаемости происходила повсеместно на протяжении всего послевоенного периода, причем бросается в глаза сходство изменений, наблюдавшихся в самых разных странах. До 1970-х гг. рождаемость повсеместно сдвигалась к молодым возрастам, затем началось движение в противоположную сторону. Это универсальное движение свидетельствует о том, что на изменения в условиях жизни, получения образования, труда, быта, здоровья и т. п. люди в разных странах откликаются поисками того участка их жизненного пути, который в новых условиях наиболее удобен для рождения и воспитания детей. Вначале отказ от рождения детей более высоких очередностей естественным образом вел к омоложению рождаемости. Но затем, когда малодетность получила всеобщее распространение, родители, по-видимому, стали осознавать, что для того, чтобы родить и вырастить одного, двоих или троих детей, уже нет необходимости начинать рожать детей в молодом возрасте, как это было принято прежде.

На первом этапе, когда рождаемость омолаживалась, Россия шла вместе со всеми странами. В начале 1980-х гг. наметился такой же, как и в других странах, поворот в противоположную сторону Но, по-видимому, он был прерван мерами проводившейся тогда демографической политики, которая спровоцировала более раннее, ускоренное рождение потомства. Повышение возраста материнства возобновилось только после 1994 г. К этому времени более низкий средний возраст матери можно было обнаружить лишь в Болгарии, Украине и Молдавии.

Сейчас средний возраст матери при рождении ребенка в России уже выше, чем был в 1986–1987 гг., накануне последовавшего затем его снижения. Но она все еще принадлежит к группе стран с наиболее «молодой» рождаемостью, к которой относятся Украина, Белоруссия, Молдавия, Болгария и Румыния. Несмотря на большие структурные сдвиги, которые пережила российская модель рождаемости в последние 15 лет, ее «молодой» возрастной профиль все еще далеко отстоит от «старого» профиля развитых стран со сходным уровнем рождаемости.

До 2000 г. изменение возрастного профиля рождаемости в России происходило на фоне падения ее общего уровня: снижение коэффициентов рождаемости у молодых женщин до 25 лет существенно опережало сокращение интенсивности деторождения у женщин старше 25 лет (табл. 3.4, рис. 3.5). Затем рождаемость в возрастных группах молодых матерей стабилизировалась, а в возрастных группах старше 25 лет начала увеличиваться. Общее увеличение рождаемости в стране начиная с 2000 г. произошло именно благодаря увеличению рождаемости в средних и старших материнских возрастах. Сегодня рождаемость 30-летних женщин уже значительно превысила уровень, который наблюдался 30 лет назад (см. табл. 3.4, рис. 3.5). В 2007–2012 гг. произошло невиданное ранее в российской истории приращение коэффициентов рождаемости 30-летних матерей – почти на 60 % для женщин 30–34 лет и почти на 90 % для 35–39-летних женщин, а всего по сравнению с 1999 г., когда был достигнут исторический минимум российской рождаемости, рождаемость женщин 30 лет и старше увеличилась более чем в 2 раза. В результате рождаемость женщин старших детородных возрастов превысила пиковый уровень середины 1980-х гг. Меры демографической политики, принятые в 2006–2007 гг., сыграли в этом важную, но не решающую роль (см. рис. 3.5).

Таблица 3.4. Возрастные коэффициенты рождаемости, 1980, 1985, 1990,1995, 1999–2011 гг., на 1000 женщин соответствующего возраста

* Включая родившихся у матерей моложе 15 лет.

** Включая родившихся у матерей старше 49 лет.

Источники: Демографический ежегодник России. 2012: стат. сб. М.: Росстат, 2012. С. 136; расчеты С. Захарова на основе неопубликованных данных Росстата.

В 2008 г. состоялось знаменательное для демографической истории России событие – впервые после 1930-х гг. максимум интенсивности рождений переместился из возрастной группы 20–24 года в группу 25–29-летних женщин. Если в 1999 г. модальный (наиболее вероятный) возраст материнства составлял 21 год, то в 2005 г. – 24, а в 2012 г. – 25 лет. В результате разнонаправленного изменения вклада различных возрастных групп матерей в суммарную рождаемость возрастная модель российской рождаемости за последние три десятилетия сильно изменилась в сторону постарения.

Рис. 3.5. Возрастные коэффициенты рождаемости для однолетних возрастных групп в расчете на 1000 женщин указанного возраста, 1979–2012 гг.

В конце 1970-х – начале 1980-х гг. относительный вклад матерей в возрасте до 25 лет в итоговую (суммарную) рождаемость колебался на уровне 52–54 %. К середине 1990-х гг., когда «омоложение» рождаемости достигло своего апогея, вклад матерей до 20 лет в итоговую (суммарную) рождаемость приблизился к 18 %, а всего матери до 25 лет обеспечивали 61 % общей величины рождаемости в стране. В последующие годы картина быстро менялась в пользу старших возрастных групп: к 2012 г. вклад самых молодых матерей до 20 лет снизился до 8 %, а всех матерей не старше 25 лет упал до 35 %, т. е. практически вдвое за полтора десятилетия (табл. 3.5).

Таблица 3.5. Вклад возрастных групп матерей в итоговую суммарную) рождаемость, 1980, 1985, 1990, 1995, 2000–2012 гг., %

Источник: расчеты С. Захарова на основе данных, приведенных в табл. 3.4.

В итоге теперь уже не самые молодые, как это было два-три десятилетия назад, а более зрелые в социальном отношении женщины старше 25 лет обеспечивают более чем на 60 % имеющийся уровень рождаемости.

В обобщенном виде тенденция изменения возрастной модели рождаемости в России хорошо прослеживается в динамике среднего возраста матери, в том числе при рождении детей каждой очередности (табл. 3.6). Средний возраст материнства в 2012 г., по нашей оценке, составил 27,9 года, в том числе при рождении первого ребенка – 25,0; второго – 29,5; третьего ребенка -32,2 года. Эти показатели не только выше по сравнению с минимальными, зафиксированными в первой половине 1990-х гг. (в среднем на три года для всех рождений), но и превышают значения, наблюдавшиеся на рубеже 1970-х и 1980-х гг. Более всего увеличился возраст матерей при рождении второго и третьего ребенка. Повышение возраста появления на свет первенца за тот же период составило 2,4 года.

Таблица 3.6. Средний возраст матери при рождении детей каждой очередности, 1980, 1985, 1990,1995–2012 гг., лет

* См. примечание *** к табл. 3.2.

Источник: расчеты С. Захарова на основе неопубликованных данных Росстата с использованием коэффициентов рождаемости для однолетних возрастных групп.

Трансформация возрастного профиля рождаемости происходит и у городского, и у сельского населения, но в городах значительно интенсивнее, чем на селе, о чем свидетельствует сравнение значений среднего возраста материнства (рис. 3.6). Более того, в последние три года средний возраст матери в сельской местности застыл на одном уровне – 26,6 года, в то время как в городской местности он продолжает следовать линейному тренду роста, берущего свое начало в середине 1990-х гг., и в 2012 г. достиг 28,4 года. Более медленное постарение возрастной модели материнства в сельском населении привело к значительной дифференциации городского и сельского населения по этому показателю. В 2012 г. разница в среднем возрасте матери при рождении ребенка в городской местности превысила показатель в сельской на 1,7 года, в то время как на рубеже 1980–1990-х гг. она составляла всего 0,3 года.

Рис. 3.6. Средний возраст материнства в городской и сельской местности, 1980–2012 гг.

Источник: расчеты С. Захарова на основе неопубликованных данных Росстата о возрастных коэффициентах рождаемости по однолетним возрастным группам женщин.

Различные темпы изменения возрастных коэффициентов рождаемости в городских и сельских типах поселений привели к тому, что рождаемость городских женщин в 30-летнем возрасте максимально сблизилась с рождаемостью сельских женщин того же возраста (городские коэффициенты рождаемости составляют более 90 % от сельских). Показатель итоговой рождаемости сельского населения продолжает оставаться выше городского, главным образом за счет двукратного перевеса коэффициентов рождаемости в самых молодых возрастах – до 25 лет.

3.4. Что происходит с внебрачной рождаемостью?

Доля внебрачных рождений в общем числе рождений снижается шестой год подряд. После того как был достигнут исторический максимум в 2005 г. (30 %), в 2012 г. показатель снизился до 23,8 %. В то же время в 2012 г. в отличие от предшествующего года абсолютное число рождений вне зарегистрированного брака не снизилось, а, напротив, возросло и существенно – на 12 тыс. рождений, или на 2,7 % (рис. 3.7, табл. 3.7). Следует заметить, что доля внебрачных рождений снижается не столько за счет уменьшения абсолютного числа детей, рожденных вне зарегистрированного брака, которое колеблется примерно на одном уровне с середины 2000-х гг. (см. рис. 3.7), сколько за счет прироста брачных рождений (см. табл. 3.7). Интересной особенностью последних двух лет является значительный годовой прирост рождений, зарегистрированных на основе совместного заявления отца и матери, не состоящих в зарегистрированном браке, – на 3,3 % в 2011 г. и на 4,7 % в 2012 г., в то время как рождения, зарегистрированные по заявлению одной матери, в 2010 и 2011 гг. снижались, прервав долговременный повышающий тренд, а в 2012 г. вновь подросли, хотя и малозаметно (см. табл. 3.7).

Рис. 3.7. Число родившихся вне зарегистрированного брака (левая ось) и их доля в общем числе родившихся (правая ось), 1960–2012 гг.

Источники: Демографический ежегодник России. 2012; расчеты автора на основе неопубликованный данных Росстата.

Таблица 3.7. Доля внебрачных рождений по возрасту матери, 1980, 1990, 1995, 2000–2012 гг.

* Включая родившихся у матерей моложе 15 лет.

** Включая родившихся у матерей старше 49 лет.

*** Общее число детей, рожденных вне брака у матерей неизвестного возраста, составило в 2011 г. 1655, в 2012 г. – 1554. Значительную часть из них представляют «дети-отказники», оставленные в роддомах, их отнесение к категории «внебрачных» – большая условность, поскольку регистрируются они по представлению государственных учреждений, а не физических лиц.

Источник: расчеты С. Захарова на основе опубликованных и неопубликованных данных Росстата.

В послевоенный период Россия выделялась среди развитых стран относительно высоким уровнем внебрачной рождаемости – около 20 %, и тогда это объяснялось вынужденной послевоенной «безотцовщиной». Однако с конца 1960-х гг. в Европе рождение детей вне зарегистрированного брака быстро нарастало, и европейские страны, а затем и англосаксонские заморские страны одна за другой стали обгонять Россию по доле внебрачных рождений. В России эта тенденция не наблюдалась и доля внебрачных рождений, несколько снизившись к началу 1970-х гг., оставалась стабильной примерно до середины 1980-х гг. Однако затем она стала быстро нарастать. Пройдя 15-летний путь интенсивного роста абсолютного и относительного числа внебрачных рождений в 1990–2005 гг., Россия не выглядит исключительно на фоне развитых стран. Так, в Эстонии, Швеции, Норвегии, Дании и Франции доля внебрачных рождений составляет половину и более всех рождений, в большинстве стран Европы, США и Канаде – также, как и в России, – от 25 до 40 %, в то же время в Италии и Швейцарии – 15 %, в Греции – чуть более 5, в Японии – 2 %.

Следует заметить, что по странам наблюдается скорее положительная зависимость между общим уровнем рождаемости и долей внебрачных рождений. Если среди развитых стран с коэффициентами суммарной рождаемости ниже среднего можно обнаружить страны и с высокой, и с низкой долей внебрачных рождений, то для стран с повышенной рождаемостью низкая доля внебрачных рождений не характерна[38]38
  См.: Население России 2007: пятнадцатый ежегодный демографический доклад/отв. ред. А. Г. Вишневский. М.: Изд. дом ВШЭ, 2009. С. 124–127.


[Закрыть].

В 1990-х гг. наиболее интенсивно росла внебрачная рождаемость в возрастах с максимальной вероятностью вступления в брак. Напротив, у женщин старше 30-летнего возраста уровень внебрачной рождаемости стабилизировался. Двадцать лет назад рождение внебрачного ребенка в России было характерно для очень молодых матерей (до 20 лет) и для матерей старше 35 лет. Именно эти крайние возрастные группы обеспечивали увеличение внебрачной рождаемости в 1980-х гг. В возрастах максимальной брачности (20–29 лет) рождение ребенка вне брака было достаточно редким событием. И сегодня для возраста 25–29 лет, куда сдвигается возраст наиболее интенсивного вступления в брак, характерна минимальная доля внебрачных рождений. Более того, именно у матерей данной возрастной группы снижение вклада внебрачных рождений происходило наиболее интенсивно с середины 2000-х гг. В то же время нельзя не заметить, что в современной России внебрачная рождаемость вносит значительный вклад в рождаемость матерей всех возрастов – от 19 % у 25–29-летних до 32 % у 40-летних (см. табл. 3.7). Однако особое значение внебрачная рождаемость имеет для самых молодых родителей.

К середине 2000-х гг. доля внебрачных рождений у матерей в возрасте до 20 лет увеличилась по сравнению с 1990 г. более чем в 2 раза – с 20 до 48 % и далее колебалась в незначительных пределах (см. табл. 3.7). Важно отметить, что столь мощный рост внебрачной рождаемости среди молодежи не сопровождался ростом числа абортов (см. далее). Напротив, интенсивность искусственных абортов у юных женщин упала более чем в 2 раза. Косвенно это свидетельствует о том, что число незапланированных добрачных беременностей от случайных связей существенным образом не увеличилось. В то же время, как показывают социологические данные, сексуальная активность подростков, вероятнее всего, увеличилась по сравнению с советским периодом. Высокая доля внебрачных рождений в возрастной группе до 20 лет говорит прежде всего о значительном снижении распространенности браков «вдогонку», стимулированных незапланированной беременностью. Это один из важных объяснительных моментов отмеченного выше снижения интенсивности заключения браков вообще и браков в раннем возрасте в особенности.

Тем не менее незапланированные беременности продолжают оставаться определяющим фактором рождения ребенка у юных женщин, в результате чего пополняются ряды одиноких матерей. Как показывают выборочные исследования, меньшая доля из этих женщин впоследствии оформляет брак с отцом ребенка. В социально зрелом возрасте последующая регистрация отношений с отцом ребенка существенно более распространена. Напомним также, что среди матерей, которые отказываются от детей сразу после рождения, несовершеннолетние преобладают. Социальная проблема внебрачной рождаемости в молодом возрасте – это в основном следствие низкой эффективности контроля наступления беременностей в период начала «взросления» и первых опытов сексуальной жизни.

Внебрачная рождаемость охватывает не только все возраста, но и весомо – от 1/5 до ⅓ – представлена во всех порядках рождений, что еще больше повышает ее значимость для воспроизводства населения в современном обществе (табл. 3.8). Минимальная доля внебрачных рождений характерна для вторых по порядку рождения детей – 20 %, затем следуют первые рождения – 26 %, третьи – 24 %, четвертые и последующие – 33 % (2012 г.). Таким образом, внебрачный ребенок – далеко не всегда единственный. Более того, если в рождениях первой, второй и третьей очередностей в последние несколько лет наблюдалось уменьшение внебрачного компонента, то для четвертых и пятых рождений об этом не скажешь. Кроме того, нужно иметь в виду, что в России имеются некоторые социальные и этнодемографические группы, которые по разным причинам (в том числе и религиозным) не склонны вообще регистрировать брак и характеризуются не столь уж низкой рождаемостью. Об этом свидетельствуют различия в распространенности внебрачных рождений по российским регионам. Так, для районов проживания народностей Севера доля внебрачных рождений устойчиво превышает одну треть от всех рождений, а, к примеру, в Пермском крае и Бурятии – 35 %, Якутии – 36, Чукотском автономном округе – 42, Туве – 65 % (2012 г.).

Таблица 3.8. Доли детей, рожденных вне зарегистрированного брака, среди всех рождений указанной очередности рождения у матери, территории, охваченные соответствующей регистрацией, 2002–2012 гг., %

* Показатель для всех очередностей рождений в 2002–2010 гг. отличается от приведенного в табл. 3.7 вследствие того, что не все территории Российской Федерации представляли в Росстат соответствующие данные. Оценки по годам не вполне сопоставимы между собой, поскольку круг территорий, охваченных данной формой отчетности, год от года менялся.

** Данные за 2012 г. разработаны Росстатом для всех территорий Российской Федерации, и потому полученные нами оценки для этого года максимально надежны.

Как уже говорилось, в 2006–2012 гг. происходило общее снижение доли внебрачных рождений, однако оно, видимо, по-разному затронуло новорожденных по очередности рождения. Более выражена тенденция к снижению для детей первых трех очередностей, а для многодетных матерей уменьшение вклада внебрачных рождений уже не столь очевидно. Не исключено, что официальный брак в 2006–2012 гг. под воздействием усиления экономических мер семейной политики приобрел какие-то дополнительные преимущества при принятии решения об очередном рождении. Однако увеличение интенсивности рождений у лиц, состоящих в зарегистрированном браке, в 2006–2012 гг. лишь обгоняло по скорости рост рождаемости у женщин, не состоящих в официальном браке, в результате чего и доля внебрачных рождений в общем числе рождений снижалась.

Есть основания полагать, что интенсивность внебрачной рождаемости в России продолжала увеличиваться и в последние годы, хотя с замедлением, продолжая тренд последних десятилетий. По нашей оценке, ожидаемая величина итоговой рождаемости (к возрасту 50 лет) для женщин, никогда не регистрировавших брак, составляла при сохранении возрастных коэффициентов в 1993–1994 гг. 0,65 рождения на одну женщину; в 2002–2003 гг. -0,74; в 2010–2011 гг. – 0,75. Возрастные коэффициенты, на основе которых были получены эти оценки, представлены на рис 3.9, а. Следует отметить, что за 20 лет не только увеличились интенсивные показатели внебрачной рождаемости, но и произошел очевидный сдвиг возрастной функции внебрачной рождаемости к старшим возрастам, более заметный, чем для общей рождаемости без учета брачного состояния (ср. с рис. 3.8). Модальный возраст матери, рождающей ребенка вне зарегистрированного брака в 1993–1994 гг., составлял 24 года, а в 2010–2011 гг. – 28 лет (для всех рождений модальный возраст матери в 2010–2011 гг. был 26 лет). Возрастной профиль рождаемости в зарегистрированном браке изменился менее очевидным образом. Коэффициенты брачной рождаемости вообще не имеют выраженной статистической моды в отношении среднего возраста (см. рис. 3.9, б). Функция брачной рождаемости фактически повторяет функцию выбытия с возрастом из состава холостых и девиц (обратная функция возрастной функции когда-либо вступивших в брак), что практически означает наличие жесткой привязанности риска рождения ребенка к процессу вступления в первый брак. Тем не менее рост рождаемости в 2000-х гг., особенно у матерей старше 25 лет, как это видно на рис. 3.9, а, заметно «приподнял» возрастные коэффициенты, причем в относительном измерении наиболее сильно у социально зрелых женщин – старше 30 лет.

Рис. 3.8. Возрастные коэффициенты рождаемости (без учета брачного статуса матери), Россия, 1993–1994, 2002–2003, 2010–2011 гг.

Источник: расчеты С. Захарова на основе неопубликованных данных Росстата.

Рис. 3.9. Возрастные коэффициенты рождаемости для женщин, состоящих (а) и не состоящих (б) в зарегистрированном браке, Россия, 1993–1994, 2002–2003, 2010–2011 гг.

Примечание. Для расчета возрастных коэффициентов в разрезе брачного состояния были использованы распределения женщин соответствующего брачного статуса по результатам микропереписи населения 1994 г., переписей населения 2002 и 2010 гг., а также данные текущего учета рождений в разрезе брачного статуса матери за годы, примыкающие к указанным обследованиям.

Источник: расчеты С. Захарова на основе неопубликованных данных Росстата.

Итак, внебрачная рождаемость за последние два десятилетия стала массовым феноменом, охватывающим самые широкие социальные слои. Вклад матерей, не состоящих в зарегистрированном браке, в общий уровень рождаемости в стране очень весом[39]39
  Феномен внебрачной рождаемости и различия в уровне рождаемости в зависимости от типа брачно-партнерского союза подробно рассматривались нами ранее. См.: Население России 2007. С. 124–144.


[Закрыть]. Сегодня внебрачную рождаемость в значительной мере формируют не одинокие матери, как это было в 1950–1970-х гг., а супружеские пары, в которых брак по каким-то причинам не зарегистрирован. Косвенным образом об этом свидетельствуют данные о регистрации рождений, которые показывают, что доля детей, зарегистрированных по заявлению одинокой матери, весьма устойчива и лишь едва превышает половину всех рождений (табл. 3.9). Более того, в последние три года вклад матерей, декларирующих в ЗАГС, что они одиноки, даже снижается.

Детальная динамика структуры внебрачных рождений в зависимости от брачно-партнерского статуса родителей в момент рождения ребенка по выборочным данным обследования РиДМиЖ показывает[40]40
  Подробнее см.: Население России 2005. С. 99–101; Население России 2007. С. 134–136.


[Закрыть], что вклад первых партнерских союзов остается стабильным – на уровне 40–50 % – в течение всего послевоенного времени. Зато вклад повторных, прежде всего незарегистрированных, союзов устойчиво растет. Пятьдесят лет назад повторные союзы играли едва заметную роль во внебрачной рождаемости, что неудивительно при их тогдашней низкой распространенности. В настоящий момент в таких союзах рождается каждый третий внебрачный ребенок. Важно отметить, что за послевоенный период в 2 раза сократился вклад во внебрачную рождаемость женщин, никогда не имевших супруга в своем домохозяйстве, – с более чем весомых 40 % до 15–20 %. Практически потеряли свое значение для формирования внебрачной рождаемости беременности, реализовавшиеся в рождениях до начала совместного проживания в первом партнерском союзе. Вероятно, в постсоветские десятилетия усилился контроль над незапланированными беременностями в период обретения первого сексуального опыта.

Таблица 3.9. Родившиеся в браке и вне брака, в том числе по виду регистрации, 1980, 1990, 1995, 2000–2012 гг.

Источники: Демографический ежегодник России. 2012. С. 167; расчеты С. Захарова на основе неопубликованных данных Росстата.