Текст книги "Стокер и Холмс. Механический скарабей"

Мисс Холмс
О фонариках-светлячках, медных каблуках и выгодных вальсах

Я заметила, что мисс Стокер будто оцепенела. Повернувшись, я проследила за ее взглядом, однако даже при моих прекрасных навыках наблюдения не заметила ничего подозрительного.

– Невозможно, – пробормотала она, глядя в переполненный зал. – Черт возьми, такого просто не может быть.

Я много времени проводила в обществе своего дяди и его друга доктора Уотсона, поэтому была прекрасно знакома с бранной лексикой. Тем не менее меня поразило, что мисс Стокер пользовалась ею так же умело, как и мужчины. Я уже собиралась попросить у нее объяснений, но тут внезапно услышала странный рев со стороны улицы и, повернувшись, увидела, как блестящий пароцикл промчался по ступенькам и проехал в дальний конец террасы. Склонившись над рулем, на нем сидел человек в защитных очках. Его костюм дополняли жесткий авиаторский шлем с наушниками и длинное пальто, которое трепал ветер. Он аккуратно поставил пароцикл достаточно далеко от гостей.

Транспортное средство, которое выглядело опасным – и, возможно, незаконным, – ярко сверкало своим медно-бронзовым механизмом. Вокруг нижней части машины блестели латунные детали. Металлическая колоколоподобная «юбка» скрывала то, что заставляло пароцикл парить в футе над землей. Сзади располагались три медные трубы, из которых вырывался пар. Водитель выключил двигатель, и транспортное средство, издав легкое шипение, мягко опустилось на каменную террасу, словно встав на невидимые ноги.

Человек спрыгнул с пароцикла, словно с лошади, снял защитные очки и махнул рукой слугам, которые заметили его прибытие. По выпученным глазам этих молодых людей стало понятно, что они с радостью бы отказались от своей работы конюхов в пользу заманчивого нового вида транспорта.

Когда пароциклист потянул за наушник своего шлема и стащил его с головы, я узнала эти рыжие волосы.

Инспектор Грейлинг.

Что он делает на таком мероприятии? Простой следователь Скотланд-Ярда? На вечеринке высшего общества? Наверняка он был здесь не в качестве гостя. Это означало, что инспектор приехал по делу. Такой вывод заставил меня немного расслабиться. А может, он тоже вел следствие по делу, связанному с ужасной смертью мисс Ходжворт?

Я не позволю ему вмешиваться в мое собственное расследование.

Грейлинг меня не заметил. Пока я наблюдала за ним, он вытащил длинную тряпку и небрежно накинул ее на заднюю часть пароцикла, отдав несколько распоряжений ближайшему слуге. Инспектор был одет в вечерний костюм, а не в официальную форму.

Я прищурилась, задумавшись, а затем повернулась, чтобы поговорить с мисс Стокер, но она уже исчезла. Отсюда, сверху, зал был как на ладони, но темной головы моей спутницы нигде не было видно.

Если Грейлинг намеревался попасть на праздник, в моих интересах было остаться для него незамеченной, поэтому я приподняла юбки и поторопилась спуститься по ступеням в маленький круглый бальный зал.

Я напомнила себе о причине своего присутствия на этом званом приеме. Но, глядя на множество людей, толпящихся в помещении, а также на террасе и в других внутренних комнатах особняка, я отчаялась найти что-нибудь, связанное с Сехмет, египетским скарабеем или со значением звезд и числа девять.

Я решительно подняла подбородок. Я же Холмс. Наблюдение, дедукция и долг перед королевской семьей стали моей жизнью. Я даже отважилась на посещение мероприятия в высшем обществе, лишь бы исполнить свое предназначение. Однако я надеялась, что останусь незамеченной для присутствующих здесь молодых людей. У меня не было никакого желания вступать с ними в диалог.

Или, что еще хуже, осознать, что никому из них неинтересно разговаривать со мной.

С высоко поднятым подбородком я двинулась по периметру зала мимо фигурно подстриженных деревьев и бесчисленного количества роз. Я миновала урну с красными ветками размером с человеческий рост, размышляя над сложившейся ситуацией. Знак скарабея на приглашении мог быть формой идентификации или, возможно, призывом к действию. Я подозревала, что цифра девять имела отношение к какому-то событию, которое должно произойти в девять часов. Собрание, например. Это, вероятно, как-то относилось и к звездам. Стало ясно одно: несколько молодых женщин были связаны скарабеем богини Сехмет, что подразумевало определенный союз или, по крайней мере, систему связи.

Если они не знали друг друга, скарабей, должно быть, идентифицировал другого члена группы. Если они были знакомы, это представляло бы большую трудность, так как замаскироваться под одного из участников было бы сложно. У меня имелось приглашение с символом жука, что определенно сыграло мне на руку. Именно поэтому я и согласилась на столь рискованное предложение.

Сказанные леди Косгроув-Питт слова эхом отозвались в моей голове: «Пожалуйста, не забудьте прогуляться по художественной галерее, пока вы здесь».

В художественной галерее множество произведений искусства, и это обеспечивает разнообразие возможных тем для разговора, в числе которых и тема египтологии и египетских древностей. Кроме того, поиск галереи может также помочь мне с другой частью плана – найти в кабинете леди Косгроув-Питт список приглашенных на сегодняшнее мероприятие.

Воодушевленная этими мыслями, я повернулась к внутренней части дома. Внезапно моя юбка попала под мой же высокий тонкий медный каблук, и я почувствовала, как под ним порвалась ткань кринолина. Хуже того, в спешке я задела один из горшков с сооружением из веток.

Урна качнулась и опрокинулась, а затем вся конструкция начала падать. Я бросилась к веткам, чтобы успеть их поймать, при этом моя юбка все еще цеплялась за каблук. Каким-то чудом мне удалось подхватить горшок, прежде чем он свалился на пол.

Ну, почти удалось.

Одна из ветвей выскользнула и упала на другую конструкцию из искусственных деревьев, нарушив ее равновесие. Но, прежде чем они опрокинулись, я успела поймать и их. Какое-то время, тяжело дыша, я пыталась заново поставить все на место, надеясь, что никто не заметит этой катастрофы.

Но когда я повернулась, готовая убежать и продолжить свою миссию, то оказалась лицом к лицу с инспектором Грейлингом.

– Вы закончили, мисс Холмс?

Я не была уверена, что конкретно ощутила в тот момент: то ли унижение, оттого что он стал свидетелем моей неловкости, то ли досаду, потому что он стоял, наблюдая за мной, и даже не предложил свою помощь. Мое вспотевшее, пылающее жаром лицо, вероятно, стало малиновым. Я старалась не думать об этом, но не могла, так как щеки становились все горячее.

Поскольку у меня не было подходящего ответа, я решила ответить вопросом на вопрос.

– Что вы здесь делаете? – Я вздернула нос, стараясь не показывать раздражения из-за высокого роста инспектора.

– Выполняю свои официальные обязанности, – ответил он, тоже задрав нос.

– Аналогично, – парировала я, пытаясь незаметно освободить каблук от кружев.

– С вами все в порядке, мисс Холмс? – спросил он, смущенно глядя на мои юбки, которые шевелились из-за того, что я двигала ногой.

Я искренне желала, чтобы один из летающих фонарей-светлячков врезался в его заносчивую и слишком высокую голову.

Но, прежде чем я успела ответить, нас прервал жизнерадостный голос:

– Мисс Холмс! Я вижу, вы познакомились с нашим дорогим Эмброузом.

Я обернулась и увидела леди Косгроув-Питт, которая шла в нашу сторону. Ее блекло-серые глаза горели восторгом, и она смотрела то на меня, то на Грейлинга. Возможно, она заметила напряжение между нами, потому что сразу же продолжила:

– Броуз, дорогой, это племянница мистера Шерлока Холмса. Было бы славно, если бы вы познакомились поближе. Вдруг вам придется пересечься по работе с ее дядей. Мисс Мина Холмс, позвольте вам представить инспектора Эмброуза Грейлинга, племянника двоюродного брата моего мужа. Возможно, вы захотите пообщаться во время вальса?

– О, нет, я не думаю…

– Мисс Холмс, не окажете мне честь? – прервал меня Грейлинг, протягивая мне свою руку.

Его щеки под веснушками стали слегка смуглее.

Мое лицо пылало сильнее, чем когда-либо. Время приближалось к девяти часам, и у меня были совершенно другие планы. Я не хотела с ним танцевать. И тем более у меня не было никакого желания быть парой человеку, которого вынудили стать моим кавалером.

Но я словно потеряла дар речи и еще до того, как осознала, что делаю, положила пальцы на его руку. Она была теплой, успокаивающей и очень крепкой. Я сделала шаг, а затем поняла, что все еще не вытащила каблук из кринолина.

– Проклятье! – только и успела пробормотать я, прежде чем нижняя юбка стащила с меня туфлю и я потеряла равновесие.

Я отпустила руку Грейлинга, но не раньше, чем налетела прямо на него.

Он остановился и посмотрел на меня сверху вниз:

– Мисс Холмс, все в порядке?

Изумление исчезло, и теперь на его лице появилось выражение тревоги.

Именно тогда я заметила темную отметину на его квадратном подбородке. Небольшой порез от бритвы. Как я могла это пропустить? И тогда вдруг на меня нашло пронзительное осознание, что я несколько минут стояла рядом с ним и забыла о необходимости быть наблюдательной.

– М-м-м… – произнесла я.

Мое лицо пульсировало от жара, а мысли совершенно смешались.

– Я просто… Я просто споткнулась и…

– Да, я вижу, хотя и не совсем понимаю, обо что вы споткнулись, – пробормотал он, оглядывая пол, на котором ничего не было.

И снова у меня появилось сильное желание увидеть, как одна из лампочек повернется и врежется прямо ему в лоб.

Он все еще осматривал низ моих юбок, пытаясь понять, о какой несуществующий предмет я могла споткнуться.

– О, – понял он, – вы наступили на подол юбки? Вы позволите?

Грейлинг сделал шаг, собираясь наклониться и помочь мне освободить непокорный каблук. Однако он тут же остановился и выпрямился, будто осознав, насколько неловко будет себя чувствовать, если дотронется до подола и, возможно, увидит мои лодыжки или, того хуже, мои ноги.

На этот раз покраснел он.

– Я вполне способна сделать это сама, – отрезала я, пытаясь скрыть свое унижение.

Я наклонилась, чтобы вытащить каблук, стараясь не показать ничего большего, чем едва мелькнувшую часть лодыжки.

Туфлю наконец удалось освободить, и обрывок тонкого кринолина упал на пол. Тогда я снова взяла своего кавалера за шерстяной рукав.

Раньше мне никогда не приходилось танцевать с молодым человеком. Вальс с «уверенным и любезным инструктором по танцам» под скрип механических шагов не имел ничего общего с вальсом с высоким, высокомерным, рыжеволосым шотландцем с веснушками.

Под обрезанными митенками мои ладони стали влажными, а пальцы превратились в лед. Когда Грейлинг привел меня в танцевальный зал и развернул лицом к себе, я почувствовала трепетание бабочек в животе. Его движения были осторожны и неторопливы, будто он либо так же, как и я, не был в себе уверен, либо, что скорее, просто ждал, что я снова споткнусь.

Грейлинг аккуратно положил правую руку мне на талию и взял мои пальцы в левую ладонь. Несмотря на белую перчатку, его рука была теплой. Эта вынужденная близость подтвердила, что он не только выше меня на голову, но и обладает настолько широкими плечами, что я едва могла за ними что-то разглядеть. Грейлинг был крепким мужчиной. Я глубоко вдохнула, пытаясь успокоить свой пульс. От него приятно пахло немецким кедром, лимоном и средиземноморским сандаловым деревом. И все эти запахи подчеркивались ароматом… механической смазки? Конечно. От его пароцикла.

Моя левая рука легла на его плечо. Кончики пальцев ощутили мягкость шерстяной ткани, а под ней – движение мышц. Когда он вошел в ритм вальса, между нами закружились и зашелестели мои юбки. Однако это больше напомнило ковыляние, чем уверенный танец, и второй шаг был таким же резким, как и первый.

– Мисс Холмс, – прошептал он чуть выше моего виска, – если вы позволите мне вести, мы, возможно, будем вальсировать немного изящней.

– О да, конечно.

Я заставила себя расслабиться и позволить ему контролировать наше передвижение.

Вскоре, к моему удивлению, мы заскользили в спокойном и ровном ритме. Если бы не многочисленные слои моих юбок, наши ноги, возможно, соприкоснулись бы. Он находился так близко, что я чувствовала тепло его тела. Я невольно сосредоточила взгляд на его руке, чтобы не смотреть на гладкую кожу выбритых шеи и подбородка. Вероятно, лимоном и сандаловым деревом пах его лосьон для бритья. И мы, должно быть, двигались более энергично, чем я думала, потому что я с трудом переводила дыхание.

– Я должна извиниться за то, что поставила вас в такое неловкое положение, – выпалила я.

Грейлинг немного отстранился, посмотрел на меня сверху вниз, а затем допустил небольшую ошибку в вальсе, которая показала, что он не такой совершенный танцор, каким казался. Я точно не знала, почему почувствовала удовлетворение от осознания этого.

– Не понимаю, что вы имеете в виду, – ответил мой кавалер.

Я и сама не знала, что хотела этим сказать, и почувствовала себя неловко. Мысли в моей голове просто исчезали, когда я пыталась построить диалог с человеком противоположного пола. Я надеялась, что в рамках моей работы на ее королевское высочество мне не придется допрашивать большое количество мужчин. Хотя, казалось, у меня не возникло проблем при беседе с мистером Экхертом.

– Я сегодня не планировала танцевать, – пояснила я. – И нахожусь здесь по другим причинам.

– Как и я, – заметил Грейлинг, и снова стал слышен шотландский акцент.

Из-за такой близости в области виска появилось ощущение покалывания.

– Но кружиться в танце – это удобный способ наблюдать за помещением и возможность сориентироваться.

– Вы правы, – признала я.

Так, значит, дело было вовсе не в том, что ему хотелось потанцевать со мной. Он просто искал способ осмотреть зал. Мои щеки снова стали горячими, и я почувствовала, как вес моей прически смещается, словно один из часовых механизмов в волосах стал плохо держаться.

– Я очень рада, что смогла вам помочь, – резко добавила я.

– Мисс Холмс, я…

– Вам больше ничего не нужно говорить, инспектор Грейлинг. Полагаю, вы достаточно хорошо изучили обстановку, чтобы отпустить меня по своим делам? Вы не знаете, где я могу найти прохладительные напитки?

Я почувствовала, как он с трудом сглотнул, а затем сдержанно выдохнул.

– Приношу вам свои извинения, мисс Холмс. Я не хотел оскорбить вас. Может быть… О-о-у, – удивленно вскрикнул Грейлинг, когда мой острый медный каблук наступил на один из его пальцев.

Это получилось случайно, но я не могла сказать, что пожалела об этом.

Грейлинг посмотрел на меня сверху вниз. Его лицо выражало одновременно раздражение, опаску и, возможно, некоторое огорчение.

– Хорошо, – сдался он. – Вы своего добились. Возможно, вам будет угодно выпить лимонада на «Звездной террасе», вместо того чтобы заканчивать этот танец? Я совершенно уверен, что мои пальцы это оценят, – громко добавил он.

«Звездная терраса»?

Мое раздражение моментально испарилось.

– Который сейчас час?

– Без десяти девять. Вы разве не слышали бой без четверти девять?

– Мне нужно идти, – заявила я, отстраняясь от него. – У меня есть дело.

Он нахмурился, но не выпустил мою руку.

– Мисс Холмс, надеюсь, вы не собираетесь участвовать в том, в чем участвовать не должны.

– Я абсолютно уверена, – начала я, освобождаясь от его рук, – что вы понятия не имеете, в чем я должна или не должна участвовать. Доброго вечера, инспектор Грейлинг.

У одного симпатичного молодого слуги я узнала, что «Звездная терраса» находится на том же этаже, что и бальный зал, только в восточной стороне здания.

Я оказалась на месте, когда часы пробили девять. Террасу не зря назвали «Звездная», потому что над головой широким рядом сияли настоящие небесные светила. Там почти не было освещения. Это было сделано для того, чтобы человек не отвлекался от созерцания неба. По краям висели маленькие сверкающие фонарики, но здесь было темнее, чем на главной террасе, куда мы с Эвалайн прибыли.

Мисс Стокер скрылась в толпе людей вскоре после нашего разговора с лордом и леди Косгроув-Питт. У меня не было времени ее искать, но даже если бы оно было, вряд ли я стала бы тратить его на это. Должно быть, мисс Стокер тоже занималась расследованием. Однако она чувствовала себя более уверенно на таких светских собраниях. Кроме того, я предпочитала работать в одиночку и не видела необходимости постоянно делиться информацией и указывать на какие-то зацепки человеку, который сам их не замечал.

Мисс Стокер, скорее всего, болтала с другими молодыми леди, и ее бальная книжка (в отличие от моей) была заполнена именами партнеров, которые хотели пригласить ее на танец. Поэтому я выкинула из головы мысли о ней и сосредоточилась на наблюдении. Как и сказал Грейлинг, в другом конце террасы находился длинный стол с разнообразными напитками. Люди стояли рядом, разговаривали, смеялись и пили лимонно-клубничный пунш. Некоторые просто прогуливались. Казалось, вокруг не было ничего необычного, и ничто не привлекало мое внимание.

Но вдруг возле темной линии туй и толстых карликовых сосен, отделяющих каменную террасу от остального пространства, я заметила движение. Там прятался человек. Я увидела, как к нему направилась молодая женщина. Она приблизилась и передала ему что-то белое и плоское, а затем прошла мимо и скрылась в темноте.

Мое сердце забилось быстрее, из-за волнения во рту моментально пересохло. И тогда я приняла решение. У меня было поддельное приглашение, и я собиралась им воспользоваться.

Я достала его из ридикюля и быстро двинулась вперед, а когда подошла, то увидела, что человек спрятался под темной мантией с капюшоном, не дающим рассмотреть его и даже понять, мужчина это или женщина. В свою очередь, я была уверена, что и этот человек не сможет различить мои черты из-за моей облегающей накидки и тусклого освещения.

Он (или она?) протянул ко мне руку в белой перчатке, и я обнаружила, что на ладони нарисовано изображение скарабея.

Я передала свое приглашение, и фигура жестом указала на узкий проход между двумя высокими туями. Сделав глубокий вдох, я шагнула вперед.

Мисс Стокер
Столкновение наших героинь с излишеством парфюма

Я с трудом пробралась через переполненный людьми зал, чтобы найти знакомого мне официанта, но он исчез.

Я была уверена, что это не Пикс. Невозможно, чтобы карманника с уличным жаргоном наняли на главное мероприятие сезона. Я отвлеклась от мысли о нем и потеряла бдительность. И это было ошибкой, потому что я быстро оказалась вовлечена в разговор с одним из астеничных молодых людей, которых я предпочитала избегать. И хотя мне пришлось слушать, как он сравнивал мои губы с лепестками роз, а волосы – с чернильными спиралями, мне также удалось узнать, что в доме Косгроув-Питтов есть «Звездная терраса», которой хозяева могут гордиться.

Мисс Мина Холмс была не единственным человеком, который умеет делать выводы.

Несколько мгновений спустя, выйдя на «Звездную террасу», я увидела, как молодая женщина быстро направилась в темный конец внутреннего дворика. Это была мисс Холмс.

Я оказалась здесь всего лишь на мгновение позже, а она даже не попыталась найти меня. Чувство удовлетворения от моего открытия сменилось раздражением. У такой хрупкой и умной девушки с клювообразным носом, как Мина Холмс, не возникло проблем с тем, чтобы отправиться одной в кромешную тьму. Что за безрассудство!

Я последовала за ней через террасу, неохотно признав ее дальновидность: она сделала отметки на моем приглашении, как и на своем. Осторожно, чтобы случайно не выронить кол, я достала смятое приглашение из потайного кармана юбки и протянула его фигуре в мантии, которая молча высунула свою затянутую в перчатку руку и подала мне знак, чтобы я шла вперед.

Когда я пробралась между двумя высокими кустами, по моим венам словно прошел поток энергии. Наконец-то начало происходить что-то интересное.

По другую сторону кустов и деревьев я обнаружила механизированное транспортное средство. Оно стояло в одном из уединенных закутков садов Косгроув-террас. Позади него возвышалась стена, которая заканчивалась открытыми воротами, а на улице, за ее пределами, горел фонарь. С этого места были заметны остроконечные, вытянутые очертания ночного Лондона.

Я заметила несколько фигур в мантиях, сливавшихся с тенью. Кто-то протянул мне черную ткань, и я обнаружила в ней отверстие для головы и рукава. Это была мантия, укрывающая тело со всех сторон. Когда я натянула капюшон, со мной столкнулась другая черная фигура, которая явно запуталась в своей накидке. Хихикнув, я помогла мисс Холмс. Когда появилась ее голова, я немного приспустила свой капюшон, чтобы она смогла меня узнать.

К моему разочарованию, она не удивилась.

– Значит, вы смогли разобраться. Отлично.

– Конечно, смогла, – ответила я, заметив, что другие фигуры садятся в транспортное средство.

Мягкий гул, который сопровождался знакомым шипением пара, дал нам понять, что похожий на тележку экипаж завелся.

– Конечно, – небрежно откликнулась она, когда мы шли вместе с группой других людей. – Если получить сообщение, то его достаточно легко растолковать.

Я была горда собой, что удержалась и не наступила на подол ее пышных юбок. Вместо этого я дотронулась пальцами до кола в кармане и прикусила язык.

Мы залезли в автоматизированную тележку вместе с другими людьми. Все они прятались под мантиями и переговаривались коротко и тихими голосами. Я никогда не сталкивалась с группой девушек, которые могли молчать так долго. С момента моего появления здесь я даже смешка от них не услышала.

Мне не нравились новые экипажи на паровых двигателях и без осязаемого водителя или инженера. Их приводила в движение некая магнитная система. С тех пор как лорд Косгроув-Питт и его парламент приняли закон Мозли – Хафта о продвижении паровых транспортных средств, все в Лондоне просто обезумели от них, а также от всего, что можно механизировать и автоматизировать. На данный момент в фаворитах оказались блестящие тележки. Они были достаточно узкими (по ширине рассчитаны на двух пассажиров, сидящих рядом друг с другом), поэтому могли пройти даже по самому верхнему уровню улиц.

Двери тележки закрылись. Мисс Холмс напряглась, когда я тяжело сглотнула от волнения. Единственное, чего я боялась, – это вампиров, но, поскольку их присутствия поблизости не ощущалось, я приготовилась к приключению.

Нас было не больше дюжины. Из-за интенсивного запаха туалетной воды возникло ощущение, что каждая из присутствующих вылила на свой лиф целый флакон парфюма. В скором времени мои глаза начали слезиться, и мне пришлось зажать нос, чтобы не чихать.

Когда мы ехали по нижнему уровню, мисс Холмс перечисляла названия улиц, отмечая ориентиры и свои наблюдения. Пусть и с неохотой, но мне пришлось по достоинству оценить ее комментарии. В отличие от нее я не знала наименований переулков, обходных дорог и внутренних дворов, не говоря уже о различных уровневых комбинациях и об их системе адресов. Меня всегда восхищали высотные здания и то, насколько близко они стоят друг к другу. Я не была уверена, что заполненные гелием «небесные якоря», прикрепленные к крышам конструкций, помогали верхушкам зданий не сталкиваться одна с другой.

Не раз я отказывалась от похода по нижнему уровню, потому что забывала захватить монеты, которые были нужны, чтобы привести в движение уличный лифт и подняться на менее зловонный и более чистый уровень пешеходного мостика. Однако мне был хорошо знаком запах морских водорослей и рыбы, который всегда держался возле доков, и когда эти ароматы перебили парфюм моих спутниц, я поняла, что мы добрались до Ист-Энда[20]20
  Ист-Энд – восточная часть Лондона, которую часто упрощенно представляют как район, заселенный беднотой, и антипод фешенебельного Вест-Энда.


[Закрыть] и порта на Темзе.

– Уоппинг[21]21
  Уоппинг – микрорайон Лондона на северном берегу Темзы, между лондонскими доками и туннелем Ротерхит.


[Закрыть], – пробормотала мисс Холмс.

Я выглянула на улицу и увидела вывеску станции подземной железной дороги, освещенную газовым фонарем. Возле станции было пусто, потому что поезда так поздно не ходили.

Когда тележка повернула, маневрируя в узком проходе между станцией и прилегающим к ней зданием, внутри нее стало темнее. Машина остановилась, и я почувствовала, что моя спутница насторожилась.

Тишину нарушило нервное хихиканье, а громкое механическое шипение напугало девушку напротив меня. Дверь открылась, и за ней показалась стройная женская фигура с фонарем в руках. Черты лица частично скрывала высокая шляпа с низкими полями.

– Пожалуйста, высаживайтесь, леди, – велела женщина и рукой в перчатке указала на выход.

Мы вышли из повозки и на нижнем уровне последовали вниз по переулку за исходящим от хозяйки золотым светом. Мне удалось не наступить на что-то мягкое и отвратительно пахнущее, но мисс Холмс оказалась не такой ловкой.

– Проклятье, – пробормотала она, останавливаясь, чтобы вытереть подошву о камень. – Мы идем к реке.

Неужели они собираются посадить нас в лодку? Я нащупала в кармане нож. У меня никогда еще не возникало необходимости воспользоваться им, и я надеялась, что сегодня вечером ситуация не изменится. Но, прежде чем мы добрались до реки, наша проводница указала на вход в восьмиугольное строение сбоку от станции «Уоппинг».

– Прошу сюда, леди, – произнесла она, когда мы прошли через дверь в салон с высоким потолком и восемью стенами.

Мы с мисс Холмс задержались. Закутавшись в мантии, мы до сих пор могли сохранять свою анонимность. Но теперь появилась опасность, что при ярком свете нас узнают и мы окажемся незваными гостями.

Я всмотрелась в спрятанные под капюшонами лица. Некоторые из них я хоть как-то смогла разглядеть и даже узнать. Все были молодыми, примерно моего возраста. Большинство – из высшего общества, некоторые – из семей богатых торговцев. Все девушки дрожали от волнения. Никто из них, казалось, и не заметил, что мы не присоединились к ним. Им было все равно.

Застекленный салон был пуст, если не считать большой лестницы, ведущей в темноту. Грязная золотая краска облупилась на затейливой лепнине, которая украшала высокий восьмиугольный потолок. Виднелись и другие признаки того, что это помещение давно заброшено: оборванная люстра и несколько пыльных сломанных скамеек.

– Тоннель под Темзой, – сообщила мне мисс Холмс, когда мы, смешавшись с остальными девушками, направились к лестнице. – Единственный в своем роде подводный тоннель. Инженер – Марк Брюнель[22]22
   Марк Изамбард Брюнель (1769–1849) – английский инженер.


[Закрыть]. Сначала он предложил план царю Николаю в России…

– Он проходит под рекой? – прервала я ее, когда фонарь в руке таинственной фигуры начал удаляться, отчего помещение постепенно погружалось в темноту.

Мисс Холмс кивнула. К тому времени остальные девушки проследовали вниз по лестнице, но мою спутницу, кажется, больше волновала лекция по истории, которую она собиралась мне прочитать. Мина остановилась.

– Сейчас это часть метрополитена, – быстро сообщила она мне на ухо, – но в пятидесятые годы тоннель был открыт для посещений. Люди могли пройти пешком на другой берег реки, где находились торговцы, магазины и всякие развлечения…

– Пойдемте, – поторопила ее я, но пальцы мисс Холмс обхватили мою руку, не давая двинуться вперед.

– Я не думаю, что смогу. Мне не нравятся замкнутые и темные места. Глубокие места…

– Потрясающе, – ответила я, убирая ее пальцы. – Тогда вы останетесь здесь и будете наблюдать, а я спущусь и посмотрю, что там происходит.

Я двинулась к большой лестнице, даже не оглянувшись, и сделала это совершенно спокойно, потому что и она не стала ждать меня на «Звездной террасе». Если бы я не появилась, мисс Холмс ушла бы одна. Кроме того, я привыкла работать в одиночку и не хотела, чтобы мне кто-то мешал. А еще… было разумно кому-то из нас остаться здесь и следить за тем, чтобы не произошло самое страшное.

Хотя я не думала, что в этом случае от мисс Холмс будет много толку.

Я подавила угрызения совести и поспешила вниз по ступенькам. Одни люди были созданы для приключений, а другие, как она сама мне сказала, предназначались для наблюдений. Теперь мисс Холмс могла наблюдать за всем, чем хотела.

А я собиралась действовать.

Мой пульс участился. Внизу, возможно, скрываются вампиры. Живут под землей в безопасности, вдали от солнечного света. Это может быть мой шанс!

Остальные девушки достигли просторной лестничной площадки, и желтый фонарь осветил еще один пролет. Вероятно, мы находились на глубине примерно сто футов под землей (я была уверена, что мисс Холмс точно знает, насколько глубоко находится тоннель под Темзой), и впервые в жизни противник инноваций внутри меня удивился, почему здесь не было ни лифта, ни другого механизированного способа спуститься вниз. Стены вокруг нас сужались, и я постаралась отмахнуться от легкого чувства вины за то, что оставила мою спутницу одну. Черт возьми, я ведь ей не гувернантка!

Но стоило мне начать спускаться по второму пролету, как я увидела слабый белый свет, медленно ползущий вниз по лестнице.

Это была мисс Холмс. Проклятье! Закрыв глаза, я позволила своей совести взять верх и подождала одну минуту. Но она двигалась так медленно, что я потеряла терпение и начала подниматься по ступенькам, чтобы встретить ее.

– Поторопитесь, – велела я и потянула ее за руку.

Она хныкнула, и тогда я увидела, что глаза ее закрыты. В тот момент я чуть не рассмеялась. Разве за закрытыми веками не темнее, чем здесь со светом?

– Пойдемте, – сказала я, продолжая тащить ее за собой вниз.

Кажется, она не открывала глаз до самого низа, однако продолжала идти, хотя ее пальцы и впивались в мою кожу чуть ли не до самых костей. Мое нетерпение улеглось, когда я вспомнила, как она вмешалась и помогла мне прошлой ночью. Она так ничего и не сказала о моей реакции при осмотре тела мисс Ходжворт.

Спустившись до конца лестницы, мы оказались внутри станции, в конце двух параллельно идущих путей. Каждый из них исчезал в собственном темном туннеле, и я видела, что один из них освещен. Довольно далеко виднелся один-единственный фонарь, бросавший на пол слабый отсвет.

– Мисс Холмс, вы можете открыть глаза. Здесь уже не темно. Пойдемте, – сказала я, повернув вправо, откуда вдалеке был виден свет ламп, освещавших тоннель через равные промежутки.

Мы поспешили по идущей вдоль путей дорожке, и я заметила большие темные арки, соединяющие два туннеля. Каждый раз, когда мы приближались к очередной из них, я, не выпуская из рук своего ножа, заглядывала в темноту, чтобы убедиться, что там не притаилась опасность.

– Когда тоннель под Темзой был открыт для людей, в этих арках продавцы устраивали магазины, – сообщила мне мисс Холмс. – В течение некоторого времени это был очень оживленный торговый район. Здесь было множество магазинов, в большинстве из которых предлагали дорогие импортные товары.

Она продолжала говорить, а я тем временем заметила, что движущийся фонарь впереди нас исчез. Особа, за которой мы следовали, куда-то повернула, но я понятия не имела, где именно.