Текст книги "Уходи, если сможешь"

Внешне она не относилась к тому типу женщин, которые обычно привлекали его внимание. Слишком высока, слишком худа, слишком бесцветна. Но было в ней что-то, чего он не мог понять. Возможно, потому что увидел не то, что ожидал…

– Допили кофе? – спросила Маргарет, вставая, и потянулась, чтобы взять у него кружку. – Мне неловко подгонять вас, но у меня действительно много дел, да и Кэтти начнет капризничать, если я не сдержу обещания.

– Вы уже были в городе? – Наверняка нет. – Познакомились с кем-нибудь из местных жителей?

Маргарет воспользовалась поводом спрятать глаза от проницательного взгляда Брюса и повернулась к раковине, чтобы сполоснуть кружки.

– Нет, пока нет.

– Тогда я настаиваю, чтобы вы пришли на ланч, который моя бабушка устраивает в воскресенье…

– Я…

– А заодно и удовлетворите всеобщее любопытство, – спокойно закончил он. – Иначе все в округе начнут сочинять про вас небылицы. Зачем же вы приехали сюда, если избегаете людей, среди которых вам жить?

– Я не избегаю!

– Ровно в двенадцать. Вы не заблудитесь. Наш дом стоит на границе с вашим ранчо. По дороге это первый поворот налево.

Брюс поднялся и направился к выходу, с улыбкой помахав ей на прощание.

2

– Так какая она?

– Пепельная блондинка с голубыми глазами. Высокая. И у нее есть ребенок, девочка.

– Я не об этом, Брюс. Я имею в виду, что она собой представляет. Ты же понимаешь. Болтливая? Общительная? Скучная? Какая?

Хороший вопрос, отметил Брюс. А ведь он весь день сознательно старался избегать вопросов, касающихся «Розового дома». Но стоящую рядом с ним Рейчел Керриган сложно было игнорировать, если уж она что-нибудь задумала.

Сейчас было четыре часа пополудни, ланч – гору роскошного холодного мяса и не менее великолепного салата – уже съели, уютно расположившись на террасе в тени стоящих рядом деревьев. Горстка гостей дилетантски сыграла в крокет. Кто-то заговорил о теннисной партии на траве, но предложение не встретило поддержки, поскольку большинство желающих посостязаться выпили слишком много вина и теперь никому не хотелось бегать туда-сюда перед сеткой за увертливым мячиком.

– Брюс?

Он постарался сосредоточиться на женщине, не теряющей надежды вовлечь его в обсуждение интересующей ее темы.

По всем меркам Рейчел Керриган была очень привлекательна. Миниатюрная шатенка с зелеными глазами, всегда безупречно одетая, с низким, слегка хрипловатым голосом. Но, к сожалению, она слишком откровенно бегала за Брюсом, частенько досаждая ему этим, а сейчас так просто раздражала, выжидающе уставившись на него в предвкушении свежей сплетни.

– Она производит приятное впечатление, – уклончиво ответил Брюс, равнодушно пожимая плечами. Но, сделав глоток вина, поймал себя на том, что невольно смотрит в направлении «Розового дома».

– Приятное?

– Я не заметил у нее никаких психологических проблем, – сказал Брюс. Только чертовски недружелюбна, добавил он про себя. Интересно, это реакция на меня лично или на людей вообще?

Он с удивлением обнаружил, что думает о Маргарет Элиот больше, чем мог ожидать, и это ему не понравилось.

– Забавно, Брюс. – На лице Рейчел появилась ее коронная улыбка, отработанная и усовершенствованная за последние годы и неизменно сражающая мужчин наповал. Правда, сейчас эта улыбка не сработала. – Вот за что я тебя люблю.

– Прости?

– Ты полагаешь, что рассказал мне о вашей новой соседке все, да? – Рейчел говорила шутливо-непринужденным тоном, который, однако, давался ей с большим трудом. – Она высокая, у нее светлые волосы, и она производит приятное впечатление. И это все? А девочка? А почему они приехали сюда? И что ты обо всем этом думаешь? И, наконец, неужели тебе неинтересно, что обо всем этом думаем мы?

Брюсу не нужно было спрашивать, кого она имеет в виду, говоря «мы». Он знал это достаточно хорошо. Небольшой круг привилегированных друзей, четверо из которых присутствовали с родителями на сегодняшнем ланче.

– Ты можешь выложить все мне, если чувствуешь такую необходимость, – предложил он с обворожительной улыбкой.

– Ну, мы все считаем, что ей не удалось найти в Нью-Йорке кого-нибудь, кто оценил бы ее прелести по достоинству, вот она и явилась сюда в надежде подцепить в мужья какого-нибудь ковбоя. – Рейчел, глаза которой уже блестели неестественно ярко, решительно осушила бокал вина.

Она стала слишком много пить, недовольно поморщился Брюс.

– Правда?

– Так что будь осторожен. – Зеленые глаза смотрели холодно, тогда как ярко-розовые губы продолжали маняще улыбаться. – Она окрутит тебя раньше, чем ты успеешь глазом моргнуть.

– О, кто бы мог подумать, – произнес Брюс, растягивая слова, но внезапно представил, как Маргарет медленно снимает с себя одежду, и словно воочию увидел ее высокие упругие груди и распущенные длинные волосы, окутывающие хрупкие плечи.

Он сунул руку в карман, другой сжимая бокал с темно-красным напитком. Его последняя подруга была маленькой, чувственной и темноволосой. Сексуальная крошка со страстью к дорогим подаркам и нарядам от известных модельеров. И получала и то, и другое, пока Брюс не усомнился в искренности своей возлюбленной.

– Не сомневайся, все так и будет, – заверила его Рейчел то ли в шутку, то ли всерьез. – Наверняка эта особа рассматривает тебя как выгодную добычу и продумывает план, как бы поймать тебя в сеть. А ты, как и все мужчины, настолько доверчив, что ни о чем и не догадаешься, пока не окажешься в ловушке.

– По-моему, – Брюс слегка наклонил голову, – тебе следовало бы предупреждать об этом тех мужчин, с которым спишь сама, потому что я, безусловно, не такой простак, которого ты столь красочно описала.

Скорее даже полная противоположность, добавил он мысленно. У него уже был печальный опыт, и больше его не провести.

Задумавшись, Брюс не сразу заметил, как хорошенькая соседка обиженно надула губы и оставила его одного.

Это ее счастье, что Маргарет не расположена общаться с местными жителями. Да услышь она только слухи, ходящие о ней, ноги бы ее в городе не было – и из соображений собственного спокойствия, и ради спокойствия дочери. Хотя Рейчел и ее друзья не жили здесь постоянно, поскольку работали в Хьюстоне и наведывались домой лишь время от времени, на редкие уикенды, но раз они обсуждали Маргарет Элиот и мотивы ее появления здесь, то Брюс готов был поспорить на что угодно: родители от детей не отстают.

Кстати, он и сам придерживался схожего мнения… пока не познакомился с ней.

Если бы Рейчел присутствовала при его посещении Маргарет, видела, как держалась та с незваным гостем, слышала, что она говорила, то не стала бы даже упоминать о каких-то там ловушках и охоте за мужем. Новенькая проявила к Брюсу не больше интереса, чем к любому другому любопытному соседу, и мечтала избавиться от него как можно быстрее.

Может, именно поэтому он так много думает о ней? Может, ему не дает покоя то, что он не сумел произвести на нее должного впечатления? Он, который всегда принимал как нечто само собой разумеющееся свой талант покорять женщин…

Размышления молодого человека прервала миссис Макнот, которая позвала внука составить ей компанию для новой партии в крокет. Призом служила бутылка шампанского.

– Сегодня слишком хороший день, чтобы торчать в доме, – заговорщицки прошептала энергичная пожилая дама. – А крокет достаточно спокойная игра, чтобы пренебречь возрастом и количеством выпитого.

– Я буду играть, но при одном условии, – ответил Брюс вполголоса, – если ты избавишь меня от общества Рейчел. Нормальный человек не в состоянии выдержать столько болтовни.

– А я-то думала, она тебе нравится, – удивленно протянула Ребекка. – Или, по крайней мере, ты не возражаешь против ее присутствия, – поправилась она, поймав взгляд внука, полный сдержанного недовольства.

– Уж слишком напоминает девиц определенного типа, которыми кишмя кишит Нью-Йорк, – пояснил Брюс. – Молодых, богатых и чрезвычайно влюбленных в себя.

Они с бабушкой медленно шли по дорожке к крокетной площадке.

– В таком случае хорошо, что я не рассчитывала на нее как на твою потенциальную жену, – улыбнулась Ребекка.

– Не стоит рассчитывать ни на кого, бабушка. Согласно мнению нашей дорогой Рейчел, – Брюс выразительно показал глазами в сторону «Розового дома», – кое-кто уже готовится сыграть эту роль.

– Да? – Ребекка наклонила голову и заинтересованно посмотрела на внука. – И кто же это?

– Не делай вид, будто не понимаешь, – усмехнулся Брюс. – Это уже вполне сформировавшаяся сплетня, а наша милая Рейчел с приятелями вовсю старается донести ее до ушей всех местных.

– Ну-ка поподробнее, что же за сплетня такая?

– Что наша новая соседка явилась сюда поохотиться за перспективными женихами.

– Ты встречался с ней. И что, тебе самому так не кажется? – небрежно поинтересовалась Ребекка, и Брюс фыркнул, услышав вопрос. – А вдруг они правы?

Она украдкой взглянула на внука, который пристально смотрел в направлении ранчо, где поселилась обсуждаемая особа. Он пригласил ее, а она не явилась. Ребекка ничего не сказала Брюсу по этому поводу, но прекрасно видела, что он раздражен. И неудивительно. Не так часто его просьбы – правда, всегда больше похожие на приказы, пусть и преподнесенные в вежливой форме, – игнорировались.

– Возможно, – предположила Ребекка, внимательно наблюдая за Брюсом, – она действительно рассчитывает встретить хорошего, подходящего и богатого человека…

– В таком случае она не туда смотрит. Но, так или иначе, а я могу за милю распознать интриганку. Однако эта женщина не вызвала у меня никаких опасений. – Брюс вспомнил взгляд, который Маргарет бросила на него, когда он выходил из машины, и то, как она боролась с собой, боясь показаться невежливой, когда он предложил приготовить для нее кофе. – Ты бы видела, какое усилие она сделала над собой, чтобы хотя бы пригласить меня в дом!

– Какой кошмар! – театрально ужаснулась Ребекка. – И как ты справился с ударом, что нашлась женщина, не заискивающая перед тобой?

– Женщины не заискивают передо мной, бабушка! – возмутился Брюс, вспыхнув: удар попал в цель. Сам-то он был искренне уверен, что от природы обладает нужным сочетанием внешних и внутренних качеств, позволяющим ему расположить к себе практически любую особу противоположного пола.

– Итак, я правильно поняла, что твои планы относительно покупки «Розового дома» с треском провалились?

– Я бы на твоем месте не спешил с выводами.

Однако Брюс действительно понятия не имел, как убедить Маргарет продать ранчо. Она не производила впечатления женщины, с которой легко договориться, если вдруг заупрямится.

– Ну, если ты ей не понравился, мой мальчик, вряд ли она согласится на продажу. Тем более раз уж проехала сотни миль, чтобы поселиться в этом доме.

Ребекка посмотрела туда, где несколько гостей пытались решить, кому в какой команде играть. Страсти накалялись, и пора было вмешаться. Джессика Керриган, мать Рейчел, по своему обыкновению взяла на себя роль организатора и к настоящему моменту намеревалась вышвырнуть вон пару-тройку изрядно подвыпивших гостей, осмелившихся ей перечить.

Но я мог бы узнать Маргарет получше… Или нет? Брюс мысленно прикидывал шансы на успех. Обнаружить слабое место в ее обороне. Безусловно, сам дом красив, но необходимость ремонта сильно сбивала цену, а чтобы ранчо приносило хороший доход, требовались определенные капиталовложения. Вот если бы познакомиться с Маргарет ближе, тогда, безусловно, можно дать ей понять, как много всего следует сделать и насколько проще переложить эти заботы на кого-нибудь другого. А именно на него, Брюса Макнота. Есть, конечно, у этой идеи и свой минус – например, тот, что молодая женщина явно все еще витает в облаках. Но несколько удачно и вовремя сделанных замечаний способны сотворить чудеса и вернуть ее на землю.

– Посмотрим, – ответил Брюс беспечным тоном. – Так будем мы продолжать играть в этот несчастный крокет или нет? Ты же знаешь, я его терпеть не могу.

– Знаю. Ты предпочитаешь что-нибудь поэнергичнее. – Бабушка любовно коснулась его щеки. – Как же хорошо, когда ты дома!

– А будет еще лучше, когда мы останемся наконец одни, – усмехнулся внук.

В восемь вечера бабушка с внуком обосновались в столовой, наслаждаясь обществом друг друга. Брюс, поглощенный собственными мыслями, почти ничего не ел и просто сидел напротив бабушки, заставляя себя прислушиваться к тому, что она говорит. А Ребекка, все еще находящаяся под впечатлением от сегодняшнего ланча, развлекала его слегка колючими, но удивительно точными замечаниями о всевозможных местных слухах и происшествиях. Чуть позже они перебирались на террасу, каждый на свое излюбленное место, и тогда напряжение даже самого трудного дня сменялось умиротворением и покоем.

Но сегодня Брюс был не в состоянии наслаждаться сельской идиллией. Ему не давала покоя мысль, что их соседка из «Розового дома» может заупрямиться, не хуже Джеймса, и наотрез отказаться продать ранчо.

Подняв глаза, Брюс перехватил встревоженный взгляд Ребекки.

– Мальчик мой, никакое ранчо не стоит таких переживаний, – вздохнула она. – Разве я не повторяла тебе это много раз? Мы прекрасно жили без «Розового дома», проживем и впредь.

– Бабушка, ты же знаешь, каждое поколение Макнотов что-то делало для этой земли. Еще отец предлагал Джеймсу помощь, прекрасно понимая, что его земля и пастбища могут дать много больше. Но ведь такого упрямца, как Рэндом, было поискать. Похоже, правда, появился еще один… Точнее, одна. Знаешь что? Если она и впрямь упрется, я из кожи вон вылезу, а от своих планов не откажусь. Эта земля может дать работу половине жителей нашего города!

– Как думаешь, почему мисс Элиот не приехала сегодня на ланч? – спросила Ребекка, меняя тему беседы.

Брюс пожал плечами.

– Возможно, мысль о встрече со всеми нами наполнила ее мелочную душонку ужасом. Хотя, – не мог он не добавить, – уж поверь мне, все было бы совсем наоборот: это она наполнила бы ужасом их мелочные душонки.

– Она действительно произвела на тебя такое сильное впечатление, Брюс?

– Я скажу тебе об этом завтра, – ответил он, вставая и потягиваясь.

– Почему завтра? – удивилась Ребекка. Брюс провел рукой по волосам и обернулся, чтобы посмотреть на бабушку.

– Потому что я прямо сейчас отправлюсь к мисс Элиот и выясню, почему она отклонила мое личное приглашение.

– Ты задет, да? – с лукавой улыбкой спросила Ребекка.

– Вряд ли… Просто я собираюсь купить ранчо и дом, в котором она живет, но мне не удастся соблазнить ее болтающейся перед ее носом морковкой, как несчастного ослика. По какой бы причине она ни приехала в наши места, но уж явно не по бедности. Судя по отдельным вещам, которые я мельком видел в доме, она не испытывает финансовых затруднений. Так что мне, похоже, придется израсходовать весь свой запас убедительности, дабы получить желаемое.

– Звучит не слишком обнадеживающе, – пробормотала Ребекка.

– Так что до завтра, бабушка.

Брюс подошел к ней и расцеловал в морщинистые щеки, как привык делать с детства. Тогда, возвращаясь после каникул в школу-интернат, он одинаково сильно хотел остаться с бабушкой и наслаждаться вольной жизнью на ранчо и снова вернуться к друзьям с их неистовым духом товарищества.

Он не питал особых иллюзий. Едва ли Маргарет Элиот встретит его с распростертыми объятиями. Она уже имела возможность выразить свое отношение к нему, и не приходилось рассчитывать, что на сей раз ее реакция окажется иной. Тем более что на часах уже начало одиннадцатого и скорее всего стук в дверь вытащит хозяйку дома из кровати. Кто осудит ее, прогони она прочь незваного гостя при помощи первого же предмета домашнего обихода, который окажется под рукой.

По крайней мере, свет горит, облегченно вздохнул Брюс, остановив машину и заглушив двигатель. Он подождал несколько минут, сидя в машине, а потом вышел, заглянул в ближайшее окно кухни на случай, если молодая женщина там, и, не увидев ее, постучал дверным молоточком.

Наверху, уже успев уложить Кэтти и стоя над кроваткой, Маргарет услышала первый удар и возмущенно выпрямилась. Сегодня был адский день, и появление Брюса Макнота стало последней каплей. А в том, что это именно Брюс Макнот, сомнений не возникало. Она не пришла на ланч, и теперь он явился, чтобы выяснить, почему она осмелилась пренебречь приглашением.

Больше всего молодой женщине хотелось просто-напросто проигнорировать стук, но память услужливо подбросила картинки прошлого визита. Как Макнот упрямо стоял перед домом до тех пор, пока она не пригласила его войти. Если не открыть ему, он так и будет колотить проклятым молотком, пока не разбудит девочку.

На то, чтобы привести себя в порядок, времени не было. Маргарет знала: нечего даже и пытаться. Она только час назад помыла голову, и теперь волосы свисали по плечам непослушными, все еще влажными локонами. Вместо джинсов, которые она обычно носила дома, на ней были серая трикотажная юбка длиной до лодыжек и обтягивающий полосатый топ, заканчивающийся выше талии, так что между ним и юбкой проглядывала полоска голого тела.

– Иду! – раздраженно бросила Маргарет, спеша вниз по лестнице и опасаясь, что Брюс от усердия высадит дверь. – Вам не приходило в голову, что я могу спать? – сердито приветствовала она позднего гостя.

Какой же идиоткой надо быть, чтобы забыть, насколько неотразим Брюс Макнот! В прошлый раз она без колебаний отнесла его к той категории мужчин, типичным представителем которой являлся ее бывший бойфренд и отец ее дочери. Одной лишь мысли о Максе Калверте было достаточно, чтобы горло сводило судорогой гнева. А вот от вида Брюса, стоящего на пороге ее дома, дыхание перехватывало совсем по другой причине.

Что и говорить, этот мужчина был на редкость красив. Гладкая кожа, казалось, с наслаждением отдавалась солнечным лучам – ее золотистый оттенок стал более насыщенным всего за один день. Особенно хорошо это было заметно по сравнению со светлой рубашкой с расстегнутыми верхними пуговицами и высоко закатанными рукавами. Увидев худощавые мускулистые руки, Маргарет судорожно сглотнула и помотала головой, с трудом приходя в себя.

– Нет, – ответил Брюс.

– Но уже одиннадцатый час! – огрызнулась молодая женщина, недовольная тем, что пришла в замешательство от физической привлекательности Макнота.

Можно подумать, она никогда не видела красивых мужчин. Видела, конечно, но вот смущения от их лицезрения не испытывала.

– А вы обычно в десять ложитесь?

– Это вас не касается! Зачем вы пришли?

– Я здесь второй раз, и оба раза вы встречаете меня в штыки. Скажите, вы враждебно настроены только против меня или всего человечества в целом? – Маргарет потрясенно воззрилась на него, но Брюс спокойно продолжил, делая вид, что не замечает ее удивления: – Думаю, все-таки против всего человечества, отсюда и ваше желание заживо похоронить себя здесь, даже не попытавшись познакомиться с теми людьми, которые вас окружают.

– А я думаю, что вам следует держать ваше мнение при себе, особенно принимая во внимание, что я не просила вас его высказывать.

– Где ваша дочка?

– Спит.

– Моя бабушка огорчилась, что вы не приехали. Она ждала этой встречи.

Маргарет виновато потупилась. Она ничуть не раскаивалась в том, что разочаровала Брюса, но ей и в голову не приходило, что она может расстроить кого-нибудь еще, если не придет.

– Она беспокоилась, – продолжил Макнот, без малейшего угрызения совести выдумывая новые подробности, – вдруг вы заболели. «Розовый дом» находится в стороне от основных дорог, и, насколько мне известно, телефон вам еще не провели.

– Н-нет, с телефоном уже все в порядке… Дело… дело в Кэтти…

– Да… Но все же бабушка волновалась.

Наступившая неловкая пауза заставила Брюса призадуматься, не слишком ли он перегнул палку. Но если эта женщина собирается ввести в традицию выставлять его вон, то он в свою очередь просто обязан принять меры. Во-первых, он хочет получить «Розовый дом». А во-вторых – и в главных – никогда не допустит, чтобы кто бы то ни было так с ним обращался.

– Послушайте, я прошу прощения, что не приехала сегодня к вам. Но…

– Вам не кажется, что и в Техасе летние вечера бывают прохладными? Даже если днем стоит изнуряющая жара, ночь все равно может остудить даже самые горячие головы… Я всего лишь заехал удостовериться, что у вас все в порядке. – Он повернулся, делая вид, что собирается уходить, и одновременно сгорая от нетерпения узнать, хватит ли ее чувства вины, чтобы остановить его, незваного гостя. И надежды его оправдались.

Маргарет кивнула и сделала шаг в сторону, давая Брюсу возможность войти в дом. Без особого энтузиазма и с не слишком любезным выражением лица, но это было самое настоящее приглашение.

– Чай? – спросила она, когда они оказались в кухне. – Кофе? Или что-нибудь покрепче?

– Спасибо, кофе, если можно.

– Мне действительно жаль, что я не приехала на ланч, – повторила Маргарет, стоя спиной к Брюсу и насыпая в кружки растворимый кофе, – но я не могла. Как все прошло? Хорошо?

– Не могли?

Маргарет не ответила. Она налила кипяток из чайника и, достав из холодильника пакет с молоком, вылила последние капли в восхитительно пахнущий напиток и украдкой вздохнула. Все припасы потихоньку подходили к концу. Хоть и не хочется ехать в город за продуктами, но придется. К тому же нельзя позволять негативным эмоциям влиять на отношение к людям, которые здесь живут. Иначе жизнь превратится в еще больший кошмар, чем уже есть.

– Кэтти сегодня не очень хорошо себя чувствовала, боюсь, не заболела ли она, – в конце концов отрывисто пояснила Маргарет.

Она поставила кружку перед гостем и присела на противоположном конце стола, откуда могла спокойно наблюдать за ним, не опасаясь, что аура обаяния и физической привлекательности этого человека лишит ее способности здраво оценивать обстановку.

– Что-то случилось? – Под беспощадно ярким светом лампы, висящей под потолком, Брюс смог разглядеть то, чего не замечал прежде. Тревожные тени под глазами, бледные, даже слишком бледные щеки.

– У Кэтти… астма, иногда ее мучают приступы. Сегодня как раз был такой день, хотя справились мы на удивление легко. – Маргарет отпила большой глоток кофе и отвела взгляд от карих глаз, внимательно изучающих ее лицо.

– Но сейчас действительно все в порядке? Я знаю хорошего местного врача. Можно вызывать его и попросить посмотреть девочку.

– Спасибо, не нужно. Кэтти уже лучше. Она спит. Но я в любом случае не смогла бы приехать сегодня, потому что весь день провела с дочкой.

– Вам нужно было позвонить. Я бы помог вам.

Брюс удивился: ну с какой стати он это сказал?

– Спасибо, все обошлось. Я справлялась последние четыре года, справлюсь и впредь.

От голоса Макнота веяло просто полярным холодом, когда он ответил:

– Я всего лишь предположил, что на данный момент вы, кроме меня, никого в этих краях не знаете. Так что, если нуждались в помощи, то имело бы прямой смысл обратиться ко мне.

– Я уже сказала, что не нуждаюсь ни в чьей помощи. Послушайте, я еще не ужинала и собираюсь сделать себе хотя бы бутерброд. Уверена, что у вас найдутся дела поважнее, чем торчать здесь, наблюдая, как я ем.

– Сидите!

– Что? – недоверчиво переспросила Маргарет, не уверенная, что правильно расслышала строгую команду. – Мне показалось или вы приказали мне сидеть?

– Не показалось. И рекомендую послушаться. – Прежде чем молодая женщина успела встать, а Брюс был уверен, что она уже готова сорваться с места, он поднялся и, стремительно обойдя стол, склонился над ней, одной рукой опершись на спинку ее дубового стула, а другой – на стол.

– Что вы делаете? – осведомилась Маргарет высоким дрожащим голосом.

– Хочу удостовериться, что вы сделаете, как я говорю. Сидите, а я вам сделаю бутерброд. Только скажите, с чем и где у вас лежит хлеб.

– Я…

– Вы выглядите не просто уставшей, а изможденной. У вас выдался чертовски тяжелый день. Так что лучше не спорьте со мной.

– А иначе что? – огрызнулась Маргарет.

Их взгляды скрестились, и она с ужасом обнаружила, что не может отвести глаз. Глубоко вдохнув, молодая женщина уловила свежий аромат одеколона, смешавшийся с эротическим запахом мужского тела, и почувствовала, что ей и самой не хочется спорить.

Собрав всю силу воли, она моргнула и потупилась. Ей это ни к чему. Ей не нужен никакой мужчина, и уж тем более смазливый незнакомец, раздающий приказания направо и налево. Пусть и ради ее пользы. С раннего детства Маргарет была приучена к самостоятельности, а беременность, роды и материнство только закрепили полученные навыки. И теперь она не собиралась что-либо менять.

– Ну хорошо, – буркнула она лишь для того, чтобы Брюс отодвинулся.

– Отлично. – Он выпрямился, но продолжал смотреть на нее сверху вниз. – Где хлеб?

– Хлебница на буфете.

Буфет остался от Джеймса. Когда Маргарет жила в Нью-Йорке, у нее никогда не было ничего подобного. Кухня в ее городской квартире блистала обилием хромированных деталей и гладкой вишневой древесины. Старый сосновый буфет выглядел бы там нелепо, но здесь, на ранчо, Маргарет обнаружила, что это чрезвычайно полезная вещь. Мало того, что в нем поместилась посуда, которая ей тоже досталась от предыдущего хозяина, так еще на его облезлой поверхности удачно расположилась растущая груда игрушек Кэтти: детали конструктора, куклы и плюшевые зверушки, книжки.

– Хлеб заплесневел, – сообщил Брюс, показывая ей полиэтиленовый пакет.

Он выглядел так забавно, что Маргарет с трудом сдержала расползающиеся уголки губ, – нельзя же дать рухнуть той защите, которую она с таким трудом возвела!

– А вы умеете делать бутерброды? – ехидно поинтересовалась она. На ее взгляд, Брюс мало походил на человека, который имеет хоть какое-либо представление о стряпне.

– При необходимости я могу приготовить что угодно, уверяю вас. А что, другого хлеба нет?.. Тогда постараюсь обойтись без хлеба. Кстати, прежде чем вы начнете возражать, моя первоначальная рекомендация сидеть все еще в силе.

Он бросил хлеб в мусорное ведро и принялся изучать содержимое кухонных шкафов, невольно отмечая вещи, принадлежавшие еще Джеймсу. Либо у мисс Маргарет не так уж много своего, либо она почему-то до сих пор не побеспокоилась распаковать вещи. О чем это говорит?

– Расскажите мне о Нью-Йорке, – попросил Брюс, доставая разделочную доску и отбирая овощи из ящика, стоящего у плиты. – Чем вы там занимались?

– Лучше скажите, кто научил вас готовить.

Брюс внимательно посмотрел на молодую женщину. Она терла рукой уставшие глаза, в изнеможении откинувшись на спинку стула. Впервые с тех пор, как пришел сюда, Брюс почувствовал острое чувство вины за то, что навязал ей свою компанию в столь неурочный час. Но, напомнил он себе, поесть Маргарет все равно необходимо, а что она не представляет его у плиты, так это и к лучшему: еще ни одна женщина, кроме бабушки, не могла похвастаться, что ради нее Брюс Макнот взялся за готовку.

– Стараниями моей бабушки во время школьных каникул, – ответил он. – Она итальянка и гордится своими кулинарными способностями. Как только я смог держать острый нож, она доверяла мне нарезать что-нибудь. – Мельком глянув на молодую женщину, Брюс обнаружил, что Маргарет внимательно смотрит на него, и ему стало не по себе. Странно, потому что уж кто-кто, а он привык служить мишенью для цепких женских взглядов. – А когда подрос, мне стали преподавать тонкости поварского мастерства.

– Ваша бабушка была поваром?

– Нет, манекенщицей, и весьма популярной в Европе. Потом приехала в Нью-Йорк, где встретилась с моим дедушкой. К большому неудовольствию ее агентства, Джон Макнот очаровал юное создание в скандально короткие сроки, женился на ней и увез из того мира, где она процветала. Ее обаяние покорило не только его, но и обветренные сердца местных жителей, которые никогда прежде даже издали не видали настоящего итальянца. Она организовывала многолюдные посиделки зимой и преподавала женам соседей, как готовить настоящую пасту. Через пару лет все буквально ели из ее рук.

В голосе Брюса звучала такая неподдельная нежность, что у Маргарет сжалось сердце. Независимо от того, что она думает об этом мужчине, он глубоко любит свою бабушку. Маргарет выросла практически без семьи и всегда немного тосковала по теплой семейной атмосфере.

– Отсюда, – добавил он, – и мои навыки готовки.

– А я всегда думала, что все наоборот, – не удержалась и съязвила Маргарет. – Женщина вынуждена сидеть дома и готовить пищу, в то время как мужчина занимается, чем только ему заблагорассудится, и вообще всячески наслаждается жизнью.

– Вы судите по собственному опыту? – небрежно поинтересовался Брюс, переводя взгляд на собеседницу, и заметил, как ее лицо стало настороженным и замкнутым.

Сама мысль о том, что прошлое этой Женщины таит какие-то тайны, которые он непременно должен вызнать, дабы понять, что, черт возьми, ею движет, заставила его кровь быстрее бежать по жилам от какого-то непонятного возбуждения. Непривычное ощущение. Брюс с запозданием напомнил себе о «Розовом доме» – призе, который в конце концов будет его.

– Я так и не спросила, женаты ли вы, – сказала Маргарет, с удивлением ловя себя на том, что предположила, будто Макнот холостяк, хотя скорее следовало признать обратное. – Сомневаюсь, что вашей жене понравится, что вы тут готовите для меня, – продолжила она, пытаясь представить себе женщину, которая могла бы быть замужем за этим мужчиной. Красивая, блондинка и, возможно, весьма недалекая.

За все эти годы Маргарет хорошо уяснила, что чем более успешен мужчина, чем представительнее выглядит, тем меньше хочет он видеть рядом с собой жену, способную составить ему конкуренцию. Не слишком радостная мысль, но это так.

– Вы оскорбляете меня, – холодно произнес Брюс. – Будь я женат, меня бы здесь не было. Я был бы с женой.

То, как он произнес это – с чисто мужской интонацией собственника, владеющего женщиной как вещью, – заставило Маргарет почувствовать обжигающую ярость, способную буквально захлестнуть ее.

– И готовить для нее? – спросила она, стараясь превозмочь столь бессмысленную реакцию на его слова.

– Не обязательно, – ответил Брюс, явно развлекаясь. – Я смог бы найти, чем еще заняться в кухне, если бы жена сочла, что приготовление ужина слишком скучное и примитивное времяпрепровождение.

Мышцы живота Маргарет невольно сжались – столь яркие картины промелькнули вдруг перед ее мысленным взором. И она попыталась сменить тему.

– Во всяком случае… независимо от того, что вы готовите, пахнет очень даже аппетитно.

– А на вкус будет еще лучше, – заверил ее Брюс, выкладывая пасту на тарелку и поливая соусом прямо из кастрюли. Соус, который он придумал на ходу, вышел удачным, особенно учитывая скудость наличествующих компонентов. Он поставил дымящееся блюдо перед Маргарет и сел напротив. – Теперь ешьте.