Текст книги "Опасная игра"

А в это время в другом конце комнаты Джолли Майлар повела носом, будто лиса, почуявшая запах курятины. Она поспешно направилась в их сторону.

– Нет? Наверное, так даже лучше, – заметила миссис Уайнбергер. – Считается, что учителю неприлично соперничать со своим учеником, а я слышала, что мистер Манро сам собирается принять участие в турнире.

– Вряд ли Манро думает о том, что прилично, а что нет. Как известно, он не отличается излишней щепетильностью. А я могу поинтересоваться, откуда вам известно о его намерениях?

– Об этом мне тоже рассказал муж.

– Как странно. – Демарк даже и не старался скрыть неприязни, узнав, что ее муж рассказывает супруге о подобных вещах.

– Что же в этом странного? – поинтересовалась миссис Уайнбергер, на которую неодобрение виконта не произвело никакого впечатления.

– В Англии не принято обременять головы жен и детей темами, не касающимися их непосредственно, ни политическими, ни светскими.

– Да и у нас в стране то же самое! – Глаза миссис Уайнбергер ласково засветились. – Но мой муж не похож на других. То, что мистер Манро хочет принять участие в состязании, его не только не беспокоит, а даже радует.

– Почему, мадам? – спросила подошедшая к ним в этот момент Джолли Майлар.

– Потому что настоящий фехтовальщик не может не желать проверить свои силы в схватке с самым сильным соперником. А мистер Манро, несомненно, лучший.

«Да, – подумала вдруг Хелена, – Рамзи Манро не может не быть лучшим».

На меньшее он никогда бы и не согласился. В нем удивительно сочетались элегантность и сила. И это проявлялось во всем: в движении сверкающего клинка, в каждом жесте, даже в поцелуе.

– Один из лучших, – поправил ее Демарк. – Но я все-таки сомневаюсь, что мистеру Манро удастся собрать сумму, необходимую для вступительного взноса, ведь для него пять тысяч фунтов – огромные деньги.

«А он отдал тому юнцу сто фунтов ... »

– А почему, лорд Демарк? – поинтересовалась миссис Уайнбергер.

– Как бы хорошо этот человек ни владел шпагой, он навсегда останется всего лишь простым учителем фехтования.

– В Рамзи Манро нет абсолютно ничего «простого», – заявила Джолли Майлар, игриво улыбнувшись. – Недаром же говорят, что весь Лондон буквально усыпан брошенными им любовницами.

«Брошенными любовницами? Ну конечно!»

А Хелена ведь знала об этом, слышала множество сплетен о его победах. И если в последнее время они и стали немного затихать, то, вероятно, причина лишь в том, что мистер Манро научился скрытности.

«Да и как можно усомниться в его успехе у женщин, когда он так выглядит, так ухаживает, когда у него такие руки и такой рот?»

Тряхнув головой, Хелена попыталась прогнать неуместные мысли и вежливо улыбнуться. Демарк так подозрительно наморщил свой тонкий нос, что даже миссис Уайнбергер удивленно посмотрела на нее.

– Неужели вы знакомы с этим джентльменом?

– Он не джентльмен, – холодно возразил виконт.

И Хелена согласилась с ним. Да, Рамзи Манро не был джентльменом, она это прекрасно знала. Однажды он через товарищей доставил письмо ее матери. Там недвусмысленно говорилось об этом, говорилось лишь для того, чтобы объяснить, почему они готовы помочь ее семье всем, кроме денег и связей.

– Он принц Уайтфраерса, и этого вполне достаточно, – фыркнула Джолли. – Его трон находится в конце зала, а власть неоспорима.

– Откуда вам это известно? – спросила миссис Уайнбергер.

– Я сама это видела, – дерзко заявила Джолли.

– Вы были в зале? – Демарк смотрел на нее со смесью недоумения и возмущения.

– Ну да, а что тут такого? – Джолли Майлар было не так-то легко смутить. – Мы все ходим туда по субботам посмотреть на тренировки, все молодые леди.

Столь оживленная беседа неизбежно должна была привлечь внимание леди Тилпот, ведь она никогда не пропускала ничего пригодного для хорошей сплетни или скандала. Тяжело поднявшись на ноги, она оперлась на руку преподобного Таустера и решительно направилась в их сторону, волоча несчастного священника на буксире.

– Это безнравственно! – негодующе воскликнул Демарк в тот самый момент, когда они приблизились. – Не так ли, викарий?

– Что безнравственно? – невинно переспросил тот. – Посещать спортивные зрелища?

– Фехтовальные залы – это школы для обучения молодых джентльменов, а не зрелища. И любая женщина, которая появляется там, вряд ли может называться леди.

– Не могу не согласиться с тем, что светское общество чересчур снисходительно относится ко многим прегрешениям. А может, все-таки стоит направить свой гнев на проступки более серьезные, чем посещение спортивного зала? – миролюбиво предложил преподобный Таустер.

Хелена ободряюще улыбнулась ему и тут заметила, что викарий ей подмигнул.

– Ничего подобного! – громогласно заявила леди Тилпот.

– Вы не согласны с викарием, миледи? – осведомилась миссис Уайнбергер.

– Совершенно не согласна. Когда-нибудь нам придется передать ответственность за состояние нашего общества нынешней молодежи, поэтому требования к их нравственности должны быть самыми высокими. Надо проявлять неизменную бдительность и безжалостно искоренять все проявления порока и морального растления.

– Вы, разумеется, правы, – поспешил согласиться викарий. – Но я все же считаю, что очень важно не отказывать в доверии нашим молодым людям. Несомненно, они станут достойными наследниками своих благородных предков.

– Только не те, кто недостаточно хорошо воспитан. – Теперь леди Тилпот смотрела прямо на Хелену.

– Надеюсь, вы не имеете в виду мисс Нэш? – изумился преподобный Таустер. – Я познакомился с ней совсем недавно, но все это время ее манеры не заслуживали ни малейшего упрека или порицания.

– Разумеется, нет, – холодно отрезала леди Тилпот. – Иначе она никогда не оказалась бы в моем доме. – Она рассматривала Хелену, поджав губы. – Но манеры манерами, а кровь рано или поздно проявит себя. Совершенно очевидно, что в родословной мисс Нэш кроется нечто неблагоприятное.

Хелена молчала, стиснув зубы. Она не хотела реагировать на эту провокацию.

– Это полная чушь! – вмешалась миссис Уайнбергер, перестав улыбаться. Она встретила свирепый взгляд леди Тилпот с ледяным спокойствием. – Если я не ошибаюсь, ее отцом был полковник Родерик Нэш? – Миссис Уайнбергер повернулась к Хелене, и выражение ее глаз смягчилось. – Ведь так? Человек, которого все уважали при жизни и почитали после смерти.

– Да, это так, – с благодарностью ответила Хелена. «Странно, что прусская леди знает о папе. Конечно, его имя было хорошо известно в военной среде, но никак не в светском обществе».

– Я удивлена, что вы знаете моего отца.

– Мой муж и сейчас пристально следит за всеми вoeнными действиями, а раньше он восхищался вашим отцом, и... много рассказывал мне о нем. Например, я знаю, что однажды, выполняя дипломатическое поручение во Франции, он добровольно предложил обменять себя на трех арестованных шотландцев. Этих юношей подозревали в шпионаже и должны были повесить. – Понизив голос, она заговорила с глубоким сочувствием: – Я также знаю, что обмен состоялся, и вашего отца казнили. Он погиб как герой.

Воспоминания, разбуженные словами миссис Уайнбергер, заставили Хелену на мгновение забыть обо всем, кроме тех тяжелых дней. Первая острая боль при известии о казни, гнев Кейт ... Сестра не могла простить отцу того, что он пожертвовал своей жизнью ради трех незнакомцев: Она испытала шок. Шок при известии о том, что поместье, в котором они родились и прожили всю свою жизнь, больше не принадлежит им. Потом пришло постепенное осознание необходимости навсегда уехать из Йорка. И в самый разгар этого кошмара и отчаяния появились те самые шотландцы, спасая которых погиб полковник Нэш. Они поклялись тогда, что сделают для семьи своего спасителя все, о чем бы их ни попросили. Что сказали бы сейчас гости салона леди Тилпот, если б узнали, что одним из юношей был Рамзи Манро?

– Несомненно, ее отец заслуживает уважения, – помолчав, неохотно согласилась леди Тилпот, – но ее сестры – это совсем другое дело. Одна из них, на тот момент вдова, вышла замуж во второй раз, и неизвестно за кого. За какого-то простого шотландского солдата. Ведь это правда, мисс Нэш?

– Да, все так и есть, – с облегчением подтвердила Хелена. По крайней мере можно не чувствовать себя виноватой в том, что не защищаешь родню. Кейт и Кристиан нисколько не нуждались в ее защите, ведь им было совершенно безразлично мнение света.

– Уже это может показаться довольно странным. Но вот ее младшая сестра ... это, пожалуй, совершенно неоспоримое свидетельство неблагоприятного фактора в их родословной.

Хелене показалось, будто волосы у нее на затылке стали дыбом. Кейт всегда могла сама о себе позаботиться, но вот Шарлотта ... Горячая, нетерпеливая, независимая Шарлотта! Она может когда-нибудь попасть в беду, если по-прежнему будет слушаться только голоса своего сердца.

Вскоре после смерти родителей Хелена и Кейт решили, что раз уж Шарлотте не на кого рассчитывать в жизни, кроме себя, то она, по крайней мере, должна получить хорошее образование. С огромным трудом они собрали деньги на ее обучение в самой дорогой школе. Но стоило Шарлотте окончить школу, как она при первой же возможности поспешила вырваться из-под опеки старших сестер. Шарлотта поселилась в семье своей школьной подруги, единственной дочери барона Уэлтона. Там ее приняли как родную.

Хелена честно призналась себе, что сначала они с сестрой даже обрадовались, что могут передать заботу о содержании и воспитании упрямой и своенравной девчонки хорошо обеспеченной и известной в свете семье. Но если с содержанием все обстояло благополучно, то ни о каком воспитании в этой семье речи не шло. И это очень скоро обнаружилось. Сестры попытались вернуть Шарлотту домой, но натолкнулись на ее категорический отказ покинуть особняк Уэлтонов.

С лукавой и немного виноватой улыбкой Шарлотта сообщила сестрам, что не имеет ни малейшего желания терпеть бедность, что ей нравится модно одеваться и жить в красивом доме, что она уже взрослая и у Хелены с Кейт «нет никакого, черт возьми, права решать за нее». И нахально подмигнула им.

Недавно Хелене стало известно, что у сестры появились новые неподобающие знакомства. Несколько раз она пыталась увидеться с Шарлоттой, но неудачно. Всякий раз, когда Хелена заходила в особняк Уэлтонов, той не оказывалось дома. Несколько строк девушка написала в ответ на суровые и умоляющие письма старшей сестры, но они были очень лаконичными. Младшая сестра только сообщала о последних обновках в гардеробе, да о некоторых новостях из жизни ее приемных родителей.

Все это приводило Хелену в отчаяние, но у нее не было никаких других способов связаться с Шарлоттой. Легкомысленная публика, собирающаяся в гостях у Уэлтонов, никоим образом не пересекалась с людьми, посещающими леди Тилпот. В конце концов, ей пришлось смириться с тем фактом, что Шарлотта не желает и никогда не допустит никакого «вмешательства» в свою жизнь. И как ни огорчало это Хелену, она понимала, что ничего изменить не может.

Поэтому каждый раз, когда сморщенные губы леди Тилпот произносили имя Шарлотты, Хелена ощетинивалась, переполняемая одновременно желанием защитить сестренку и чувством вины. Она подозревала, что именно это чувство вины перед Шарлоттой, которой она хотела, но не могла помочь, заставляло ее помогать Флоре.

– Ну, мисс Нэш? – окликнула ее леди Тилпот. – Можете ли вы что-нибудь на это возразить?

Хелена до боли прикусила щеку. Если ответ покажется леди Тилпот слишком дерзким, она немедленно рассчитает ее. И тогда Флора останется одна. Надо потерпеть еще несколько недель. Всего несколько недель. Она выдержит.

– Шарлотту, – с трудом выговорила она наконец, – везде охотно принимают.

– Да, – согласилась леди Тилпот, – но долго ли это будет продолжаться? – Выпустив последнюю стрелу, она с чувством выполненного долга повернулась к викарию: – Преподобный Таустер, будьте добры предложить мне руку. Я хочу сесть.

Викарий поспешно подчинился, несомненно, сразу же вспомнив, кто обеспечивает его хлебом с маслом. Судя по округлому животу, к маслу преподобный имел особую слабость.

– Ну так вот, – продолжила свой рассказ Джолли, по-видимому, обратившая на леди Тилпот и на ее мнение о морали не больше внимания, чем на докучливую муху, – я говорила о Рамзи Манро и о том, что молодые леди посещают зал по субботам ...

– Мисс Нэш, мне кажется, эта беседа вам совсем неинтересна, – перебил Джолли холодный голос Демарка. Хелена раздраженно повернулась к нему. Она очень хотела услышать, что Джолли известно о Рамзи Манро. – Вы вряд ли знакомы с людьми, о которых рассказывает мисс Джолли. И с миссис Уайнбергер у вас не может быть никаких общих знакомых. – Он предложил ей руку. – Я уверен, что вы с удовольствием покажете мне коллекцию гравюр леди Тилпот.

Чтобы не показаться грубой, Хелене пришлось опереться на предложенную руку. Демарк провел ее в другой конец комнаты, где на столе лежал большой альбом, который хозяйка любила демонстрировать своим гостям.

Виконт не стал притворяться, что его интересуют гравюры.

– Ну вот. Теперь я могу посвятить вам все свое внимание. Вы довольны?

Хелена моргнула, не веря собственным ушам.

– Сэр?

– Мне жаль, что вам пришлось так долго терпеть эту женщину.

Хелена опять с недоумением взглянула на него. Неужели он готов защитить Шарлотту от обвинений леди Тилпот? Может, она ошибалась...

– Недаром пруссаков все считают вульгарными, а уж эта Майлар ... – Он выразительно пожал плечами.

«Нет, он явно не собирается никого защищать».

Хелена постаралась придумать какой-нибудь достойный ответ, но это оказалось непросто. Бессмысленно спорить с ним и доказывать, что в их беседе не было ничего вульгарного, поэтому она предпочла промолчать. Хотя ей и очень хотелось возразить, очень хотелось защитить Шарлотту. Но она будет молчать и делать все, что от нее требуется, до тех пор, пока не сможет как-нибудь помочь этим несчастными, бестолковым влюбленным.

– Вы переносите свое положение с похвальным терпением, мисс Нэш, – ласково похвалил ее виконт.

Похоже, он был один из тех, кто восхищался ролью молчаливой страдалицы. Наверное, он обожает, когда собаки лижут ему сапоги. Хелена опустила глаза, чтобы скрыть бушующую в ней злость.

– Сэр!

– Вы хитрая лисичка! Поднимите на меня глазки. На нас никто не смотрит. Вы очень скрытная ... – Хелена изумленно уставилась на него. – Но все-таки недостаточно. Я заметил вашу симпатию. И другие тоже. Я вижу, как вы смотрите на меня. И как вы улыбаетесь. – Теперь ее изумление сменилось испугом. – У меня только один вопрос: что же мы будем делать с этим?

«Нет. Господи, только не это! Ни в коем случае нельзя оскорбить его».

Такие, как Форрестер Демарк, не умеют прощать обиды. Но и поощрять его интерес тоже нельзя. И не только потому, что ей этого совсем не хочется. Если леди Тилпот заподозрит, что Хелена использует ее приемы только для того, чтобы кокетничать с мужчинами, ее уволят в ту же секунду.

Она не может оставить Флору. Не сейчас. Надо подождать еще немного. Хелена лихорадочно старалась придумать какой-нибудь достойный ответ.

– Вы слишком добры, – прошептала она наконец.

– Мисс Нэш! – раздраженно прокричала леди Тилпот. Ее голос звучал, словно удар хлыста, но Хелена почувствовала искреннюю благодарность за этот хозяйский окрик. – Прекратите монополизировать лорда Демарка и подойдите ко мне.

Хелена поспешно направилась к ней, даже не оглянувшись.

Глава 6
ПОДГОТОВКА
Действия, не представляющие угрозы для противника и имеющие целью подготовку к первой стадии атаки

Дневные тени уже становились длиннее и гуще, когда Хелена, вложив шиллинг в руку привратника, входила в Воксхолл-Гарден. На этот раз она не опускала глаза в землю под своей черной шелковой маской. Опыт, приобретенный на прошлой неделе, не напугал, а, наоборот, придал уверенности. Ей невольно передалось праздничное настроение других гуляющих, которых уже немало было на дорожках сада. Маленькая оборванка, стоящая у самых ворот, сунула ей в руку букетик фиалок и важно произнесла:

– Не пойму, мужчина вы или женщина, но с вас все равно два пенса.

– Отдай мне цветы за пенс, и я раскрою тебе эту тайну, – весело предложила Хелена.

Девчонка фыркнула:

– Мне не больно-то интересно. А мама говорила, что если кто-нибудь предложит мне что-нибудь «раскрыть», надо кричать так, будто меня режут. Ну, так как, дадите два пенса или мне закричать?

Хелена засмеялась и бросила ей монетку, а букетик фиалок заткнула за край берета. Апломб и самоуверенность этой крошки показались ей забавными. Она не могла припомнить, чтобы когда-нибудь раньше получала столь решительный отпор.

«Все дело в маске», – решила она. Никто сейчас не видел ни ее лица, ни волос. Раньше ее внешность всегда привлекала к себе повышенное внимание. И теперь, оставаясь в толпе незамеченной, она испытывала совершенно новое ощущение. Она могла говорить все, что хотела: шутить, громко смеяться и знать, что ей ничего за это не будет. Этим маска и опасна. Она дает иллюзию свободы, а обращаться со свободой Хелена еще не умела.

До этого месяца она никогда не бывала в местах, подобных Воксхоллу. Она вообще никогда нигде не бывала без сопровождения хотя бы лакея или горничной. И теперь испытывала какое-то приятное головокружение. Она могла бы даже ...

– Я сделаю с тобой все, что захочу. Прямо сейчас. Ты моя, – раздался хриплый шепот над самым ее ухом.

Хелена испуганно обернулась. Ее окружала густая толпа гуляющих, и странный голос мог принадлежать любому из них: толстому человеку в мантии, женщине в кимоно и гипсовой маске, матросу или принцессе из Вест-Индии. Она постаралась успокоиться. Может, эти слова предназначались совсем не ей? Просто неприятное чувство, что кто-то следит за ней, преследовавшее Хелену всю неделю, слишком подействовало на ее воображение. Наслаждаясь свободой, все-таки нельзя забывать, что все имеет свою цену.

Неприятный эпизод все-таки омрачил настроение. И Хелена уже быстро и целенаправленно пошла к тому месту в самом центре сада, где пересекались все главные дорожки, а оттуда уже свернула на аллею Любви. Здесь, если повезет, она должна встретиться с Освальдом. Хелена очень надеялась, что сегодня встреча состоится. Подушка Флоры всю неделю не просыхала от слез.

– Моя дорогая, прелестная, добрая и благородная мисс Нэш! – Схватив Хелену за руку, Арлекин с энтузиазмом целовал ее пальцы. Хелена с некоторой иронией разглядывала бубенчики, позвякивающие на его дурацком колпаке. По ее мнению, мистер Гудвин выбрал себе самый подходящий костюм. Но, слава Богу, сегодня супруг Флоры хотя бы явился на встречу, – Огромное спасибо за то, что вы сегодня пришли. Умоляю, простите меня за то, что в прошлый раз мне не удалось встретиться с вами...

Вырвав у него руку, Хелена молча достала письмо из кармана своей бархатной курточки. Она с удовольствием вручила его Освальду, потому что от запаха духов, которыми был пропитан розовый листочек, у нее уже начинала болеть голова.

Просияв, мистер Гудвин схватил записку, прижал ее к носу, вдохнул аромат и от восторга даже зажмурился. Хелена увидела искреннюю радость, с которой он сломал печать, и ее злость прошла, оставив после себя лишь легкую досаду. Что будет с Флорой и с ним? Она не сомневалась в искренности их любви, но достаточно ли она глубока? Переживет ли она годы разлуки? Бедность? Лишения? Преследования?

Быстро прочитав несколько строк, Освальд поднял голову и прижал письмо к сердцу.

– Она здорова! – выдохнул он в экстазе.

Хелена решила не напоминать ему о том, что если бы Флора была больна, то их встреча вряд ли состоялась бы.

Прочитав еще несколько строчек, мистер Гудвин опять прижал листочек к груди.

– Она скучает без меня!

– Я знаю, – сухо заметила Хелена.

Большие карие глаза наполнились слезами.

– Я тоже скучаю по ней.

– Да, да, – нетерпеливо согласилась Хелена. – Все будет чудесно, если вы когда-нибудь соединитесь. И уж раз мы заговорили об этом ... Рискую показаться бестактной, но все-таки хочу спросить: какие конкретные действия вы предпринимаете для приближения этого счастливого дня?

Хелена едва верила своим ушам. Неужели это действительно говорит она? Она, которая всегда была такой деликатной и не позволяла себе даже тени сарказма? Но, черт возьми, до чего же приятно дать наконец-то выход своему раздражению на этих двух бестолковых детей, которые не способны ничего сделать сами! Раз уж они не желают обходиться без ее помощи, значит, им, по крайней мере, придется выслушивать ее мнение. Наверное, это опять работа маски.

– Вы не можете быть бестактной, мисс Нэш! – возразил Освальд, хватая ее за руку и поднося ее к губам. – Наш ангел! Вы, которая организовала наш счастливый союз ...

– Ничего подобного! – Хелена с ужасом выдернула руку. – Я организовала вашу встречу, но только не союз!

– Называйте это как угодно. Но мы очень благодарны вам.

Меньше всего Хелене хотелось, чтобы ей напоминали об этой несчастной ошибке. Через прорези маски она сердито уставилась на Освальда.

– Вы никогда не покажетесь мне бестактной. Никогда! Наше счастье в ваших руках. Полностью и окончательно.

Именно это ее и пугало. Возможно, в происшедшем и есть доля ее вины, но нельзя же возлагать на нее всю ответственность! Флора и Освальд должны сделать хоть какую-нибудь попытку самим исправить это ужасное положение.

– Я тронута, – сказала она с преувеличенной бодростью. – Теперь, когда моя вина полностью установлена, а также решено, что ничто не сможет освободить меня от обязательств, с ней связанных, прошу вас, мистер Гудвин, рассказать мне, что же вы намерены предпринять для того, чтобы соединиться со своей супругой не только духом, но и телом.

Мистер Гудвин, никогда не отличавшийся быстротой ума, растерянно заморгал.

– Я ... э-э ... у меня есть план.

– Отлично!

Он покрутил головой:

– Абсолютно надежный план.

– Еще лучше, – ободряюще улыбнулась Хелена.

Еще раз беспокойно оглянувшись, Освальд задумчиво посмотрел на нее:

– Знаете, мисс Нэш, мне неприятно вам это говорить, но мне кажется, вряд ли кто-нибудь примет вас за мальчика, даже в таком костюме. У вас слишком много ... изгибов. Я даже посоветовал бы вам в дальнейшем избегать мужских костюмов, потому что это выглядит очень подозрительно.

Хелена вздохнула:

– Наверное, вы правы. Поверьте, я не собираюсь больше надевать этот костюм. Так в чем же заключается ваш план?

– Ну, – мистер Гудвин потер руки, – до моего сведения дошла некоторая информация. Если правильно ею воспользоваться, она поможет мне многократно преумножить ту небольшую сумму денег, которую я надеюсь собрать.

Хелена озадаченно смотрела на него.

– Умоляю вас, быстрее разуверьте меня, если я ошибаюсь! Мне послышалось, что вы хотите на основании какого-то слуха поставить все деньги. Их у вас еще нет! Исход вашей затеи настолько неопределенен… большинство людей ставят гораздо более крупные суммы на прямо противоположный результат. Скажите мне, что это неправда!

Освальд покачал головой, и колокольчики тихо зазвенели.

– Это правда.

– Как вы можете, мистер Гудвин?

– Могу что? – невинно моргнул он.

– Играть! – яростно прошептала Хелена. – На случай если вы забыли, напоминаю, что вы уже проиграли все, что у вас было!

Симпатичная мордашка Освальда вспыхнула.

– Это совсем другое, мисс Нэш, – жалобно объяснил он. – На этот раз я абсолютно уверен.

Она всплеснула руками:

– Ох, мистер Гудвин!..

– Пожалуйста, мисс Нэш, – прервал ее Освальд. – Клянусь, что всего через несколько недель я буду богат, как набоб. У меня будет достаточно денег, чтобы расплатиться с кредиторами, и еще много останется, чтобы обеспечить Флору.

– И все это богатство вы собираетесь выиграть?

– Это не игра. Это выгодное вложение очень незначительной суммы, а в итоге она принесет мне столько, что мы с Флорой сможем жить, ни о чем не беспокоясь, до конца наших дней. И клянусь честью, – торжественно заявил он, – что после этого я никогда больше не буду играть.

– Хм!

– Правда.

– Существует ли какой-нибудь способ отговорить вас от этой безумной затеи?

Мистер Гудвин сокрушенно вздохнул, но решительно посмотрел ей в глаза:

– Нет! Простите.

Хелена скрестила руки на груди и отвернулась, чтобы не видеть его упрямого, несчастного и влюбленного лица.

– Мисс Нэш?

– И когда, – жестко спросила она, – этот великий план должен осуществиться?

– До конца этого месяца, – радостно ответил Освальд. – За это время я успею получить деньги, расплатиться со всеми, кому должен, а уж после этого забрать Флору у тетушки и поселить ее в собственном доме. Нашем доме.

Хелена опять посмотрела на юношу. Он просто сиял. Она поняла, что ничто не заставит его отказаться от своего намерения.

– А если вы проиграете?

– Это невозможно.

– Но представьте, что Земля перестанет вертеться, небеса рухнут, и вы проиграете. Что тогда?

– Тогда? – Его лицо стало таким жалким, что на мгновение Хелена почувствовала себя жестокой мерзавкой. – Тогда нам останется только броситься в ноги леди Тилпот и умолять ее о помощи.

– А в ответ она постарается любыми средствами объявить ваш брак недействительным, – безжалостно заявила Хелена.

– Все равно придется попробовать. – На глазах у Освальда выступили слезы. – Я не могу просить Флору еще остаться в доме тетушки и терпеть ее тиранию до самого совершеннолетия. Если у меня ничего не получится, придется положиться на ее милость ...

«И оказаться в долговой тюрьме», – мрачно подумала Хелена.

Оставаться до тех пор, пока Флора не сможет выкупить его через четыре года. Если, конечно, ее любовь к этому молодому повесе продлится столь долго, а это маловероятно. Хелена вспомнила, что даже клятвы, произнесенные перед алтарем, не заставили Флору примириться всего лишь с десятком самых обыкновенных клопов.

Нет, Хелена очень сомневалась в счастливом будущем этой молодой пары, но изменить что-то она уже была не в силах. Возможно, дурацкий план Освальда с Божьей помощью и осуществится. Чудеса случаются, ведь говорят же, что Он заботится о дураках и детях. А Флора и Освальд, по мнению Хелены, подходили под обе эти категории.

– Я убедил вас в своей искренности? – робко справился мистер Гудвин.

– О да! – успокоила его Хелена. – В вашей искренности я совершенно уверена.

– И вы поддержите мое решение? Ведь Флора очень дорожит вашим мнением. Ей будет гораздо спокойнее, если я напишу, что получил ваше безоговорочное одобрение.

«Безоговорочное одобрение» – это, конечно, слишком сильно сказано, но Хелена решила, что никакого вреда не будет, если Флора успокоится и немного повеселеет.

– Я полагаю ...

– Ах!

– Что там? – Хелена быстро повернул ась. Недалеко от них на дорожке остановились двое мужчин в монашеских плащах и принялись совещаться, близко сдвинув головы. Даже в сумерках и на приличном расстоянии их интерес к Освальду был очевиден.

– Я ... мне надо идти! – шепнул мистер Гудвин, поспешно отступая в тень. Мужчины на дорожке замерли, как гончие, почуявшие дичь. – Я опять помещу объявление в «Лондон пост» И сообщу место, где мы сможем встретиться в следующий раз.

– Встретиться в следующий раз? Встретиться в следующий раз! Не будет никакого...

– Ищите объявление от Арлекина, – оборвал он ее. – И не надевайте больше мужскую одежду! Только платье. Розовое платье! – Он резко развернулся и побежал в сторону густых кустов.

Мужчины бросились за ним, и уже через пару секунд Хелена стояла на дорожке одна, прислушиваясь к затихающему вдали топоту ног.

– Черт бы побрал этих кредиторов! – сердито пробормотала она, потому что не успела получить от мистера Гудвина ответного письма к Флоре. А это означало только одно: Флора окончательно затопит слезами всю ее комнату. Поэтому Хелене все-таки придется еще раз встречаться с Освальдом на следующей неделе. И где же она раздобудет розовое платье?

Хелена медленно брела по песчаной дорожке, размышляя, может, стоит самой написать это любовное письмо? Например: «Возлюбленная моя, я мечтаю вновь увидеться с тобой ... »

Нахмурившись, она остановилась у решетки, ограждающей Греческий лабиринт.

«Нет, так не пойдет! Слишком банально». «Любимая, сегодня мне снилось, что я смотрю в твои глаза и ... » «Нет, нет и нет! Надо представить себя на месте влюбленных, подумать, что бы я сама написала ... » «Мой грех, мое преступление, мое наслаждение! Как жду я встречи с тобой и как боюсь, что никогда ее не дождусь. Я видел тебя во сне, а проснулся один. А потом я вспомнил о твоих сияющих глазах и нежной улыбке и начал мечтать о том, в чем даже тебе не рискнул бы признаться. Но я не раскаиваюсь. Я не могу жить без твоих прикосновений, твоих поцелуев ... »

– Добрый вечер, Кори.