Текст книги "Остров любви"

Глава 4

Регана остановилась у комнаты отца, прислушиваясь к шуму дождя. Прежде чем войти, она поправила платье и попыталась унять дрожь в руках.

Предполагалось, что эту комнату будут использовать в качестве гостиной, но когда они въехали сюда месяц назад, то отодвинули большой диван и кресло к одной из стен, чтобы приспособить комнату под спальню и для хранения археологических находок. Отец Реганы уже не мог подниматься и спускаться по лестнице. Регана с болью в сердце смотрела на его кровать, которая напоминала о болезни отца и о том, что он, как и мать, покинет этот мир и оставит ее одну.

В комнате на полках рядами лежали черепки керамической посуды, бронзовые орудия труда и маленькие камни, на которых сохранились образцы кельтской письменности.

Эмма, младшая сестра Реганы, свернувшись клубочком в кресле, изучала книгу по садоводству. Ее голые ноги виднелись из-под розового платья. В огромном кресле она казалась совсем маленькой и хрупкой.

Шеймус Кендрик Саутуорт сидел в кровати, навалившись на подушки. Положив перо, чернильницу и книгу на стол, он внимательно посмотрел на Регану:

– Ты выглядишь так, словно тебя сейчас потащат на эшафот. Что случилось? – Он протянул руку к дочери.

Регана видела, как дрожит у него рука, знала, каких усилий стоил ему этот жест. Когда-то он был здоровым крепким мужчиной, любил пошутить и повеселиться. Сейчас блеск исчез из его некогда ярких голубых глаз.

– Мне тоже кажется, что с ней что-то случилось. – Эмма посмотрела на сестру.

– Ничего со мной не случилось. – Регана почувствовала неприязнь сестры, но не поняла причины.

– Согласен с тобой, Эмма, – подтвердил Шеймус.

Избегая его взгляда, Регана подошла к отцу и ласково взяла его за руку. Рука была горячей.

– Тебе нужно отдыхать, а не беспокоиться обо мне, – сказала она.

– Как я могу не беспокоиться, моя девочка, если ты бледная как мел?

– У меня все хорошо.

– Ты вся дрожишь.

– Здесь прохладно. – Дождь все усиливался. Регана подошла к окну и увидела лишь свое расплывчатое отражение в стекле, по которому текли потоки воды. – Тебе не следует спать с открытыми занавесками. Врачи говорят, что это вредно для сердца.

Регана вспомнила жуткое ощущение, когда держала руку Макгрегора. Сердце бешено забилось в ее груди, она словно ощутила рядом его присутствие, словно снова услышала его шепот: «Я найду тебя!»

Регана задернула занавески.

– Наверное, я должна была пришить одну занавеску к другой.

Регана бросила взгляд на сестру:

– Я вовсе не обвиняю тебя, Эмма.

– Да неужели? – Та нервно перевернула страницу.

Воцарившуюся тишину нарушало лишь тиканье каминных часов.

Дверь открылась, и на пороге появилась Летта, служанка, бывшая гувернантка покойной матери. Практически Летта воспитывала Эмму и Регану, да так и осталась в их семье, хотя на жалованье денег не было.

На женщине было черное, слишком широкое для нее платье; очень худая, она буквально утопала в нем. Служанка поставила на столик чашку чая.

– Эмма так заботится обо мне, – произнес Шеймус, – а ты разве меня не любишь? – обратился он к Регане. – Думаешь, кто-нибудь благословит меня, если занавески будут задернуты? Кишки вывалятся наружу, если выполнять указания каждого врача. Ладно, хватит об этом, расскажи лучше, что с тобой произошло сегодня ночью.

Эмма захлопнула книгу и, подняв глаза, громко сказала:

– Да уж, просвети нас. – Она повысила голос. Руки у Эммы дрожали, лицо было напряженным.

– Что случилось? – спросила Регана.

– Ничего! Что могло случиться? – Эмма вскочила с кресла, сжала кулачки, слезы брызнули у нее из глаз.

– Я чем-то тебя обидела?

Эмма, словно маленькая, вытирала слезы кулаками.

– Да, обидела. Я места себе не находила, ждала тебя. А сколько этих чертовых ночей я ждала тебя и папу, не зная, вернетесь ли вы живыми со своих раскопок. Поставь себя на мое место. Вы с папой только и думали, как найти Авалон, и целыми ночами где-то бродили. А если бы я гуляла до утра, а ты меня Ждала?

Регана шагнула к сестре:

– Мы просто…

– Не надо ничего объяснять. Не надо, – перебила ее Эмма, обливаясь слезами. – Вас никогда не волновало, что мы живем в этой халупе, впроголодь.

– Я всегда о тебе заботился, дорогая, – возразил Шеймус.

– Таская меня по местам раскопок. – Эмма топнула ногой. – Я хочу жить на одном месте, а не кочевать. Мне до смерти все это надоело! – Эмма выбежала из комнаты.

Регана бросилась к двери вслед за сестрой, но Лет-та остановила ее.

– Позвольте, я это сделаю, мисс Регана. – Женщина вышла.

Регана взглянула на отца:

– Неужели мы с тобой такие эгоисты, папа?

– Видимо, да, дорогая. – Шеймус нахмурился. – Мне никогда не приходило в голову, что Эмма мечтает о постоянном месте жительства. И даже… – Он осекся.

– Замужестве, – договорила за него Регана. Она корила себя за то, что совсем забыла о сестре. – Ведь Эмма никогда не была счастлива, переезжая с нами с места на место. Но я не думала, что она затаила на нас обиду.

Да, в отличие от тебя Эмма не любит кочевать, мечтает об оседлой жизни. Ты никогда не хотела выйти замуж, вести хозяйство. – Шеймус мял край простыни. – Я должен был обеспечить ее приданым и домом, но не смог сделать ни того ни другого. Поиски Авалона стали навязчивой идеей, одержимостью.

– Такой одержимостью можно только восхищаться. Когда найдем Авалон, у Эммы будет все, чего она хочет. Как только найдем доказательство, что Артуис и есть настоящий король Артур, наша жизнь изменится. Ты станешь знаменит, и никто из Королевского научного общества больше не посмеет насмехаться над тобой.

Отец Реганы не сомневался, что образ короля Артура в книгах сэра Томаса Мэлори, написанных в XV веке, основывался на реально существовавшем великом воине Артуисе, родившемся в 455 году в Иорке. В отличие от отца остальные полагали, что Риотамус, современник Артуиса, был настоящим королем Артуром. Эта проблема до сих пор остается одной из интереснейших в мире археологии. И если Шеймусу удастся найти Авалон, блаженный уголок, куда перед смертью отправили короля Артура и откуда он больше не вернулся, они смогут доказать, что именно Артуис и был на самом деле королем Артуром.

– Слава не дается так просто, – покачал головой Шеймус. – Когда я женился на твоей матери, у меня была лишь небольшая зарплата учителя. Кэнданс вполне могла выйти замуж за человека ее круга, но выбрала меня, небогатого профессора. Я же не смог отговорить ее, был эгоистичен и слишком влюблен, чтобы поступить подобным образом.

– Я узнала об этом много лет назад.

– Но как? Мы с твоей матерью никогда не обсуждали подобных вещей.

– Мне было шестнадцать, когда я узнала. Я как раз встречала тебя у здания Королевского общества. Несколько человек вышли и остановились у входа, чтобы надеть перчатки, и я случайно услышала их разговор.

– Лучше бы ты узнала это от меня.

– Не все ли равно. – Регана пожала плечами. Она до сих пор помнила, как один из членов Королевского общества сказал: «Шеймус Саутуорт самый настоящий выскочка. Между прочим, Кларингтон отказался от своей дочери. Ходят слухи, будто леди и лорд Кларингтон не пришли даже на ее похороны. Кларингтоны, видимо, вообще не видели ребенка».

– Ты узнала больше, чем нужно», – с грустью произнес Шеймус.

– Да, я узнала, почему вы с мамой сказали мне, что лорд и леди Кларингтон умерли в тот день, когда вы поженились.

– Мы просто не знали, что тебе сказать о твоих благородных бабушке и дедушке…

– А как насчет правды? Ведь они пеклись только о себе, ну а я в них просто не нуждалась.

– Пожалуй, ты права. – Шеймус виновато взглянул на Регану.

– Забудь об этом, папа. Я никогда не думала о них. У меня была мама и есть ты. – Регана не сказала отцу, что в ее глазах он стал героем именно тогда, у здания Королевского научного общества.

Грустная улыбка тронула губы Шеймуса.

– Ты так похожа на свою мать. Она всегда поддерживала меня и смотрела на жизнь оптимистично. Прошло одиннадцать лет восемь месяцев и три дня с тех пор, как она умерла, – продолжил он после паузы. – Время летит незаметно. Кажется, совсем недавно вы были совсем маленькими. Но я плохо заботился о вас, не стыдился брать деньги на жизнь у моего брата, а ведь мог преподавать. – На лице Шеймуса отразилось страдание.

Регана сжала его руку.

– Все будет хорошо, папа, – старалась она приободрить отца, – ты выздоровеешь, мы найдем Авалон. Будешь ездить по городам, читать лекции.

– Вряд ли я до этого доживу. Мои сундуки пусты, кредиторы вот-вот постучатся в дверь. Нам придется вернуться в Нортгемптон и жить с дядей Инисом.

– Мы найдем способ остаться здесь. – Регана положила руку отцу на плечо. Единственный выход, подумала девушка, выйти замуж за Макаскила.

– Ты всегда так уверенно говоришь, девочка моя. Хотелось бы мне обладать твоей верой. – Он навалился на подушки, вздохнул и посмотрел прямо в ее глаза. Чувство сожаления сменилось озабоченностью. – Я все говорю и говорю о своей совести, а ты даже не обмолвилась о том, что же сегодня произошло.

Регана обязательно расскажет отцу, как ей удалось убежать от Макгрегора, но в другой раз. Сегодня у него и без того было много переживаний.

– Ты только представь, что десятый камень в кромлехе соединяется абсолютно прямой линией со знаком Льва! Точно как поется в песне!

Шеймус приложил руки к груди:

– Боже мой! Я не верил, что мы все расшифровали правильно. – Дрожащими руками он потянулся за журналом, который до этого читал, и указал пальцем на слова песни на последней странице. – Я не был уверен насчет десятой сестры Льва.

Регана склонилась к нему и прочла стихотворение.

Как только солнце повернет на зиму,

Найдет любой, кто к тайне прикоснуться хочет,

Десятую сестру царя зверей и звезд,

Стоящую на страже обители Артура-короля

Среди камней священных Друидхана.

Год назад Регана изучала рукописи в библиотеке монастыря Уиторн и обнаружила в сундуке со старыми книгами стихотворение о короле Артуре. Многие книги сильно пострадали от огня и были забыты. Регане просто повезло, что она нашла текст песни почти нетронутым.

Регана указала на слово «Лев».

– Это, должно быть, созвездие Льва и десятый камень, – сказала она.

На лице отца отразилась радость. Всю жизнь он искал мечту и в один миг нашел. Сколько же в Шотландии подобных кромлехов, где десятый камень соединяется прямой линией со Львом, и именно летом в полночь?

– Признаться, я уже потерял надежду найти нужное место. Где только мы не побывали.

– А я не сомневалась, что рано или поздно мы его найдем.

– Это просто чудо! – Щеки отца зарделись, глаза заблестели, он словно помолодел.

Таким Регана видела отца, лишь когда была жива мама.

– Действительно чудо, – произнесла она взволнованно. – Единственное, что сейчас необходимо, – это найти и выкопать ключ, который приведет нас к Авалону.

– Мы не сможем проводить раскопки, – сказал Шеймус. – Если верить слухам о безумии Макгрегора, он ни за что не позволит делать это на его земле. А чертов сэр Гарри, как назло, уехал с острова.

Сэр Гарри Лукас в течение многих лет был папиным соперником. Он тоже искал Авалон. То ли он что-то знал, то ли умышленно наговорил отцу про остров, чтобы потом выудить из него информацию. Отец ничего не обнаружил, но сэр Гарри пообещал вернуться через месяц.

– Мы поговорим с Гарри. А вдруг все же удастся провести раскопки на этом месте, папа?

Но как она может вернуться туда? Регана невольно посмотрела в сторону окна. Макгрегор все еще там – она чувствует его присутствие. И помнит то зловещее место, поросшее вереском. Регана знала, что предстоящей ночью не сомкнет глаз.

Глава 5

Регана покинула комнату отца, почти уверенная, что они найдут Авалон. Но когда поднялась по лестнице, мечты, окрылившие ее, исчезли. В каждой тени ей мерещился Макгрегор.

Темнота заполнила все углы дома, лишь в комнате Эммы мерцал тусклый свет. Регана подошла к окну и посмотрела на улицу. Дождь кончился так же внезапно, как и начался, с моря поднялся густой белый туман, окутав все вокруг.

Сердце бешено забилось, когда она посмотрела на дорогу. Макгрегора нигде не было – ни у конюшни, ни в тени под деревьями.

Регана услышала стук захлопнувшейся двери и, оглянувшись, увидела Летту, выходившую из комнаты Эммы.

– Как она? – спросила Регана.

– Плохо. Молчит и все время плачет, – ответила служанка.

– Я поговорю с ней.

– Пожалуй, у тебя лучше получится. А я спущусь к твоему отцу, – сказала Летта и направилась к лестнице.

Регана подошла к комнате сестры. На втором этаже располагались четыре спальни, две из них выходили окнами на залив. Из-за постоянного ветра с моря трубы все время дымили, поэтому Эмма выбрала комнату с южной стороны. Регане же дым из труб совсем не мешал, к тому же она частенько открывала окна и засыпала под шум прибоя. Но сегодня из-за Макгрегора она непременно закроет все окна в доме.

Регана постучала в комнату Эммы. Ответа не последовало, и она заглянула внутрь. Эмма лежала на животе посреди кровати. Аромат мяты, базилика, тимьяна и роз наполнял комнату. Сестра часами могла возиться в саду, и куда бы они ни уезжали, всегда брала с собой свои травы; иногда они даже где-нибудь задерживались, чтобы она могла обустроить себе сад. Когда же приходилось уезжать, Эмма нервничала и была сама не своя.

Регана вдруг осознала, что из-за Авалона совсем перестала уделять ей внимание. Сад стал для Эммы отдушиной. Только сейчас Регана поняла, как сильно, должно быть, сестра переживала, когда они с отцом уходили на археологические раскопки.

Эмма подняла голову и, пробормотав: «Уходи», – снова уткнулась в подушку. Ее слезы больно ранили душу Реганы.

Она подошла к кровати, села рядом с сестрой и погладила ее волнистые темные волосы.

– Я не уйду, пока ты не перестанешь плакать.

Спустя мгновение Эмма обернулась и посмотрела на сестру, ее карие глаза блестели.

– Я ужасно себя чувствую. Мне не надо было ничего говорить.

– Наоборот, Эм. Иначе как бы мы узнали о твоих чувствах? Напрасно ты так долго молчала.

– Я не могла. Я же знаю, как вам с папой это важно, – сквозь слезы произнесла Эмма.

Регана обняла ее.

– Нет ничего более важного, чем твои чувства, дорогая.

– Я так обидела папу, причинила ему боль. Невольно. Я ведь не хотела.

– Знаю. Утром ты скажешь ему об этом. – Регана убрала прядь волос с ее плеча.

– Непременно скажу. – Эмма тяжело вздохнула. – Ты готова на все, только бы папе стало лучше, но если даже вы найдете Авалон, папа не поправится.

– Я знаю, – согласилась Регана.

– Нет, не знаешь, – нахмурившись, возразила она. – В жизни многое нам неподвластно. Ты не могла спасти маму, ее унес тиф, а у папы после этого заболело сердце, но ты не в силах была это предотвратить.

– Не принеси я домой…

– Ничего ты не знаешь.

– Знаю. И больше не хочу это обсуждать. – Регана встала с кровати.

Эмма схватила ее за руку:

– Не позволяй чувству вины вести тебя по жизни. Отгони его, пока не поздно. Ты еще можешь помочь папе.

– Постараюсь. – Регана вырвала руку и уже собралась уходить, как вдруг заметила письмо, выглянувшее из-под подушки. Регана потянулась, чтобы взять его, но Эмма схватила первая.

– От кого это? – спросила Регана.

– Не важно. – Эмма зарделась.

– От кого? – настойчиво повторила Регана. Раньше у Эммы не было от нее секретов.

Поразмыслив, Эмма бросила письмо сестре:

– Ты тоже можешь его прочесть.

Регана пробежала глазами письмо и побледнела.

– Что ты натворила?

Эмма заняла оборонительную позицию:

– Жалею, что не сделала этого раньше.

– Как ты узнала, что бабушка с дедушкой живы?

– Просмотрела мамины вещи и нашла несколько писем, адресованных ее отцу. Их возвратили нераспечатанными. Я подумала, что, возможно, они еще живы, и написала им.

– Как же ты могла поступить так, за папиной спиной? Лорд и леди Кларингтон порвали всякие отношения с нашей мамой после того, как она вышла замуж за отца, а нас с тобой вообще не знают. И ты решила им написать?

– Мне надоело переезжать с места на место, я хочу обрести постоянный дом.

– И ты уверена, что они тебя примут? Ведь они не появились даже на похоронах мамы.

Эмма сконфузилась:

– Я не знала.

– И хорошо, что не знала.

– Вы с папой все от меня скрывали.

– Неправда. Я просто оберегала тебя, не хотела причинить боль.

– Откуда ты знаешь, что они не захотят меня принять? Они должны…

Регана покачала головой и уже спокойнее сказала:

– Не захотят. Но главное, это убьет папу, если он узнает, что ты им написала. И что собираешься его оставить, уехав к совершенно чужим людям.

Эмма нервно мяла подушку.

– Все равно лучше, чем жить вот так.

– Если ты и правда так считаешь, тогда иди к ним. – Регана не могла поверить, что Эмма может быть такой бездушной. – Иди, пожалуйся, поплачь. И тогда поймешь, что напрасно потратила время.

– Папа все равно скоро умрет. – Глаза Эммы снова наполнились слезами. – И что мы будем делать?

– Не смей так говорить. Он не умрет.

– Посмотри правде в глаза! – Эмма почти кричала.

– Давай продолжим тему. Мы говорили о том, что ты натворила. – Регана помахала письмом перед лицом сестры. – Я знаю, ты сделала это, потому что тебя пугает будущее. Но ты же знаешь, что я всегда буду о тебе заботиться, как забочусь с тех самых пор, как умерла мама. И никогда тебя не брошу, слышишь? Все, что у меня есть в этом мире, – это ты и папа.

Эмма не ответила, лишь прижала к груди подушку.

– Мне все равно. Я хочу встретиться с ними.

– Прекрасно. Но на меня не рассчитывай. И ни слова не говори папе.

Регана бросила письмо на кровать и вышла из комнаты.

Эмма залилась слезами.

На следующее утро Лахлан Макгрегор не притронулся к завтраку, отдав яйца и бекон своим питомцам Принцу и Чарли.

Два ирландских волкодава проглотили угощение и, не сдвинувшись с места, уставились хозяину в глаза в ожидании следующей порции, как делали это, когда были еще щенками.

– Нечего на меня смотреть, – сказал он, – если хотите еще, придется немного поработать.

По тону хозяина собаки поняли, что ждать нечего, и направились к двери.

Обеденный зал в старом замке был обновлен четвертым правителем Друидхана. Большие готические окна в виде арок украшали стены по всей длине, потолок сверкал позолотой, каменный пол был покрыт массивным красновато-коричневым бургундским ковром. На стенах висели старинные палаши, топоры, щиты, нагрудники. Над ними развевался красно-зеленый кусок ткани, символизирующий клан Макгрегоров.

Его взгляд скользнул на балкон второго этажа, откуда открывался вид на всю комнату. Макгрегор вспомнил, как его предшественник, который с таким трудом реконструировал помещение, повесился на перилах этого самого балкона. Единственное, что Макгрегор мог сказать наверняка о его предках, так это то, что у каждого из них был свой особенный стиль, в том числе и у его отца. Взглянув на трость, стоящую рядом со стулом, Лахлан нахмурился.

– Перестань хмуриться. Последнее время с твоего лица не сходит выражение недовольства.

Он взглянул на бабушку, вдовствующую леди Маргарет Макгрегор. Она прошла через комнату, шурша шелковым платьем. Ее выступающие скулы подчеркивали морщинки вокруг глаз и слегка длинноватый нос. Ей было семьдесят два, она происходила из того же рода, что и Мария, королева Шотландская, и манеры ее полностью соответствовали королевским. Леди Макгрегор наводила ужас даже на самых храбрых людей.

Лахлан всегда держался от нее на расстоянии, оставаясь неприступным. Сейчас он лишь окинул ее холодным взглядом и с мрачным видом проговорил:

– Доброе утро.

Леди Маргарет села и через длинный дубовый стол посмотрела на внука.

– Чем ты сегодня занят с самого утра? – спросила она.

– Ничем, – терпеливо ответил Лахлан, наблюдая, как бабушка наливает чай.

– Полагаю, тебя занимают мысли о незваном госте, который пожаловал прошлой ночью. – Она проигнорировала немногословный ответ внука. – Мы должны что-то делать. Ты же знаешь, насколько опасен кромлех.

Лахлан и бровью не повел. Тайг, хранитель владений, обладал шестым чувством, всегда знал, что происходит в поместье, и докладывал о каждом неординарном событии бабушке. Возможно, и на этот раз он рассказал ей, что Лахлан за полночь выезжал прокатиться.

– У меня все под присмотром. – Он скользнул рукой в карман и вытащил гребень из слоновой кости.

– Тебе известно, кто она?

– Ее зовут Регана Саутуорт, – ответил Лахлан, проведя пальцами по острым зубчикам гребня.

– Впервые слышу.

– Девушка приехала недавно и арендует жилье у Макаскила. – Имя соперника Лахлан процедил сквозь зубы.

– Макаскил? – Седые брови леди взлетели вверх. – Что ж, она скоро поймет, что он за человек. Ты узнал, зачем она приходила?

– Нет еще. – Макгрегор никогда не забудет мисс Саутуорт в объятиях Макаскила. Как она к нему прижималась! Лахлан с такой силой сжал гребень, что зубец впился ему в ладонь.

Поморщившись, он положил гребень в карман и взял чашку чая.

Мгновение бабушка пристально смотрела на него, затем спросила:

– Ты намерен держать ее подальше от кромлеха?

– Я подумаю об этом. – Лахлан поднял чашку и посмотрел в нее на свое отражение. Хмурое выражение сменила дьявольская улыбка.