Текст книги "Личный бумажный Демон"

Она обошла машину по большой дуге так, чтобы её не заметили оттуда. В качестве ориентира наметила себе дверь магазинчика впереди. – Пройду мимо них, и зайду в него, как будто за покупками, и кстати, куплю себе какой-нибудь круассан к чаю. – Она, прошла чуть дальше и осторожно обернулась к машине. – Вот это да… – У неё захватило дух, от увиденного. Две женщины страстно целовались. Светленькая откинулась на сидении, а тёмная целовала её прямо в губы, придерживая одной рукой голову, а другой, забравшись между полами плаща…

Комната АртХаус. Наше время.

– И что было дальше?

– Ну как что? – Девушка замялась. – Секс наверное…

– Я не об этом. Часто они потом встречались? Как, где? Встречала её Шахова после работы или наоборот привозила с утра?

– Нет, этого я не знаю. Они не афишировали свои отношения. Даже когда Шахова приходила к нам, они держались так, как будто, между ними ничего нет.

– Почему?

– Не знаю. Может быть, стеснялись таких отношений.

– Тогда, может быть, и не было никакого продолжения после поцелуя в машине?

– Было-было, как раз тогда произошёл разрыв с Юлькой, которая несколько дней ходила заплаканная, а потом и вовсе уволилась.

– Ну и что? Ты видела, чтобы Кашина и Шахова встречались после этого?

– Видела несколько раз… – Опять покраснела и остановилась.

– И это длилось до последнего момента?

– Нет, в последний месяц. – Она подумала. – С середины июля примерно, между ними что-то произошло.

– В смысле?

– Обычно, когда Шахова звонила ей на сотовый, было ясно, что звонит любимый человек. Она начинала разговаривать таким нежным тоном, и сразу выходила в коридор. А в последний месяц, стала говорить странно, с неохотой, как с …

– Надоевшей любовницей?

Девушка опять покраснела.

– Не знаю, может быть, а может быть, как с тем, кого начинаешь бояться.

– Чтооо? Давай подробнее. Она что угрожала ей?

– Не знаю, я же не слышала, что она ей говорит. Но тон Кашиной изменился, и отвечала она на звонки с крайней неохотой. В коридор уже не выходила, а только: – Не знаю, может быть…

– Интересно. – Волкова обдумала полученную информацию. – А в Пятигорск она зачем ездила?

– Кто?

– Кашина.

– Понятия не имею… А когда?

– За две недели до исчезновения.

– Я ничего об этом не знаю. – Она подумала. – Да, её не было три или четыре дня, но в этом не было ничего необычного, она и раньше в таком режиме работала.

– Ясно. Спасибо…

Вечером этого же дня в съёмной квартире. Волкова.

И так, подытожим:

1. Между Шаховой и Кашиной был роман.

2. За месяц до исчезновения их отношения испортились

3. За две недели до исчезновения Кашина ездила в Пятигорск

4. И тогда же отношения между ними стали плохими настолько, что Кашина стала бояться Шахову.

«И что это проясняет? Ничего. По большому счёту, всё в рамках обычного производственного романа: ну встретились, ну потрахались. Почему нет-то? Взрослые люди. – Светлана посмотрела на фотографии Кашиной, которые она нашла в интернете. Вот она участвует в каком-то круглом столе, вот с бокалом шампанского на фуршете, вот позирует вместе с другими фотографу, вот с кем-то общается не замечая фотографа. И со всех сторон то, что надо для романтических отношений – интересная блондинка лет тридцати-тридцати пяти. С одной стороны, уже взрослая и знает чего хочет, а с другой – всё ещё в прекрасной физической форме. Так что Шаховой, было грех не воспользоваться таким моментом. А как же тот шибздик кавказец? Ну и что? Во-первых кавказец не выглядел хозяином положения, во-вторых, что мешало держать его вместо тумбочки, из которой берут деньги? Тем более по росту он вполне годился для этого».

Пока обдумывала события дня, походила по кухне, потом выключила свет, и чуть раздвинув шторы, выглянула в окно.

«Вроде всё спокойно. – Она, внимательно осмотрела припаркованные машины и детскую площадку. – Да, пока никаких признаков слежки. И это странно. Либо они меня потеряли, либо ждут, пока не успокоится ситуация. – Всё это время она тщательно проверяла, что происходит вокруг, даже эту квартиру выбрала, только за то, что в неё можно было попасть через другой подъезд, с обратной стороны дома. – Не пора ли позвонить Елене? – Она взяла свой сотовый, нашла её номер, потом достала новый простенький телефончик, с чужой симкой, и набрала её.

Гудок, второй, третий…. – После пятого она уже хотела дать отбой, но там, наконец ответили.

– Алё.

Сердце Светланы предательски ёкнуло. Она узнала, и этот голос, и эту интонацию – она ничего не забыла. Поэтому вместо заготовленной речи с объяснением причины звонка, вдруг произнесла хриплым голосом:

– Это я.

На том конце что-то брякнуло, потом послышались звуки шагов, потом хлопнула дверь, и только после этого послышалось:

– Не ожидала тебя услышать, уже.

– Мда, извини, но мне больше некому позвонить. – Они помолчали. Всё, что казалось, забыто и пережито, вдруг встало перед ними во весь рост. – Мне нужна помощь. – Попыталась она увести разговор в деловую часть.

– Помощь? Ты помнишь, что говорила мне в последний раз? – Проигнорировала её попытку Елена, и продолжила, тот ужасный, не законченный пять лет назад разговор.

– Да помню, и …

– И после этого звонишь? А извиниться для начала? Или это не круто, извиняться?

– За что это?

– За что? Напомнить?

– Не надо начинать…

– А я считаю надо…

Светлана отстранила трубку в сторону, и вздохнула – Так и знала, что придётся выслушать всё это – Приблизила её к уху: – «…блядь такая, ты подумала…»

И снова отодвинула, поморщившись, и посмотрела на часы. Стрелки показывали 23-14. – За пять лет она поднаторела в ругательствах… Интересно, на сколько её хватит?

Приблизила: – «…и после этого она звонит среди ночи, да я в гробу тебя…»

Снова отвела в сторону, покривившись, и хмыкнув. Поднялась со стула, и сделав несколько шагов по кухне, ещё раз подошла к окну. И ещё раз, стала изучать обстановку на улице, периодически прикладывая трубку к уху, и проверяя что там. И как только слышала – «Сука… вот только попробуй…» – отводила, но недалеко, чтобы услышать, когда там наступит тишина.

«Интересно, какая она сейчас? – Перед глазами всплыл образ Елены пятилетней давности. – Стоп, вот этих мыслей точно не нужно. – Резко остановила себя Светлана. – Какая разница, какая она? Ты звонишь ей по делу, и всё».

Наконец, через полчаса, когда стрелки часов показали 23-44, в трубке стало тихо. Светлана прижала её к уху, и то, что она услышала, заставило почувствовать себя сволочью.

– Ты плачешь?

– Знаешь, как я ждала твоего звонка?

– Знаю. – У Волковой защемило сердце.

– Приезжай.

– Сейчас?

– Нет, завтра давай встретимся.

– Ты не одна? – «Чёрт, чёрт, чёрт, зачем я это спросила?»

Возникла долгая пауза.

– Не отвечай, я поняла. Давай подъеду завтра, скажи только, куда и во сколько?

– Позвони в 11 утра. Я скажу, где пересечёмся.

– Хорошо.

И без паузы:

– Ты сука, и ты знаешь об этом.

– Да, знаю.

– Почему ты не звонила?

– Потому что злилась на тебя.

– Ну, и что? Злилась она… Всё, завтра жду звонка, пока. И знаешь что?

– Что?

– Я рада, что ты позвонила. – И положила трубку…

Светлана ещё посидела, придерживая телефон возле уха, словно продолжая разговор, и осмысливая произошедшее.

«Всего-то нужно было, встретиться и поговорить об этих убийствах, а не старое ворошить. Ан нет. – Она вздохнула. Оказывается, ничего не закончилось тогда. Оказывается, всё ещё кровоточит. – Как странно… Пять лет прошло, а вот, один звонок и словно вчера расстались. Может зря позвонила?»

В руке загудел её маленький телефон.

– Алё.

– Приезжай прямо сейчас. – Это перезвонила Елена.

– Как это, ты же не одна вроде?

– Уже одна, еду домой. Адрес надеюсь, помнишь?

– Помню.

– Сколько тебе ехать?

– Минут тридцать.

– Я уже буду дома, давай…

– Амм. – Промычала Светлана.

– Я не поняла, ты что там, думаешь ехать или не нет?

– Амм

– Если не приедешь, то пошла ты к чёрту. – И бросила трубку.

Светлана с улыбкой посмотрела на телефон. – «Всё такая же горячая, как и всегда… Хорошо, что позвонила».

Квартира Елены. Волкова.

Через полчаса, она парковалась возле дома своей бывшей подруги.

«Никаких выяснений отношений, никаких «ты помнишь – я помню», и уж тем более никакого секса. Только не это. Снова ввязаться в отношения с ней, точно зная, чем закончится – идиотизм. Нет – твёрдое нет. Второй раз, я на это не поведусь. Захожу, рассказываю всю историю с самого начала, и прошу помочь. Так? Да, так. И никакого секса. А если она стоит в дверях спальни (чуть не сказала «нашей спальни») вся такая нежная, в тоненьком халатике под которым ничего нет, и … Стоп, стоп, стоп – никакого секса. Не нужно фантазировать дальше – твёрдое нет. – Она закрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. – Надо переключиться. Давай, о деле думай. Что тебе надо узнать у неё? Мне нужна информация, не связал ли следователь три смерти вместе. Вряд ли конечно, но вдруг… Вдруг умный попался. – Она хмыкнула от такого смелого предположения. – Да, уже смешно. Ладно, едем дальше. Мне нужны подробности гибели Виктории и Шаховой. И в первую очередь Шаховой. Про неё вообще ничего не известно. Как погибла? Почему похороны были закрытые? Чем больше узнаю, тем лучше. Отдельный вопрос, надо ли рассказывать про «проклятие Лермонтова» и роковые даты в нашей истории? А чем это тебе, или ей поможет? – Она обдумала. – Ничем, а вот помешать может. Если она решит, что у меня съехала крыша, так же, как я решила это про Викторию, то какая уж тут помощь? Только медицинская.

С этой мыслью она вошла в лифт, все звуки и скрипы, которого она знала наизусть, и нажала кнопку с цифрой 14. Лифт поехал в верх, и по мере приближения к нужному этажу, её охватывало всё большее и большее волнение.

«Да что со мной такое? Как на свидание поднимаюсь, ей богу, ну просто дурдом».

Она вышла из лифта, подошла к двери, и только подняла руку к звонку, как она распахнулась.

– Амм… – больше ничего сказать не успела.

Две руки, с силой втянули её внутрь, закрыли дверь, и прижали к стене в прихожей.

– Ммм… – Те самые, вкусные губы прижались к её губам и стали целовать, не давая произнести ни слова, а руки тем временем стали снимать одежду.

Она оторвалась от губ:

– Мне нужно в душ.

– К чёрту душ, всё потом. – Горячий шёпот, сквозь прерывистое дыхание, проникал ей прямо под кожу, и расползался горячей волной желания, выгибая навстречу горячим и страстным рукам.

Она почувствовала, как эти руки сдвинули бюстгальтер вниз, и обхватили её груди.

– Оооо, как я ждала этого. – Елена, и целовала, и покусывала шею Светланы, опускаясь всё ниже и ниже, пока её губы не поймали левый сосок, и не всосали его. Электрический разряд удовольствия с такой силой выгнул грудь Светланы навстречу губам, что она чуть не потеряла равновесие. Голова начала кружиться, и она обняла свою бывшую подругу то ли, прижимая её к себе, то ли, пытаясь устоять на ногах.

– Ммм. – Застонала она. – Пойдём в постель, или я упаду…

– Сейчас, сейчас. – Горячо шептала Елена, рука, которой уже скользнула под тоненькую ткань трусиков.

– Что ты делаешь? Я сейчас упаду… – Но пальцы уже нащупали самую горячую точку, между её ног и стали гладить её, всё усиливая, и усиливая давление. – Боже, я сейчас кончу, я сейчас… – хрипела Светлана и помогала движением бёдер своей подруге. – Войди в меня, войди. – Плотно прижалась она к ладони Лены и та скользнула внутрь неё двумя пальцами. – Оооо, оооо. – Застонала она, сжав бёдра, и после нескольких толкательных движений внутри, стала кончать, выгибаясь всем телом.

Через минуту немного отдышавшись, и придя в себя, Светлана почувствовала, как руки Елены потянули её в спальню.

– Нет, нет, нет. Вначале в душ…

Спальня шесть часов утра.

Светлана открыла глаза от какого-то навязчивого звука.

– Что это? – Простонала она не в силах пошевелиться.

– Будильник, что же ещё. – Услышала она такой же стон, рядом. И почувствовала, как чья-то рука скользнула по коже живота и, поднявшись выше, обхватила грудь.

– У тебя остались силы?

– Не знаю.

– Сколько время?

– Шесть.

– И ты сможешь встать?

– Не знаю.

– Что ты натворила?

– Что?

– Я пришла к тебе за помощью, а ты что натворила?

– Помогла тебе. Нет?

– Нет, ты набросилась на меня, как тогда в Танзании.

– Вот, как? А мне показалось, что это ты на меня тогда набросилась, а не я.

– Ну конечно… Я спокойно отдыхала после тяжёлого дня в своём бунгало, а ты пришла и набросилась на меня.

– Я пришла с бутылкой хорошего вина, сказать спасибо, за то, что ты поставила на место этого самоуверенного дурака…

– Твоего полковника?

– Никакой он не мой…

– Да, ладно ладно, не оправдывайся, я всё про вас знаю. Через полгода ты должна была получить квартирку, и после этого убить его…

– Не убить, а послать на хуй.

– А это не одно и тоже?

– Нет. В уголовном кодексе за первое дают пятнашку, а за второе не дают. Так что по закону, это не одно и тоже.

– Теперь буду знать.

– А ты приходи почаще, я ещё много чего полезного знаю, про уголовный кодекс. Буду тебе рассказывать.

– Я и пришла по делу, но ты же слова не даёшь сказать, сразу набрасываешься. Так в уголовном кодексе написано делать?

– Нет, это ты меня научила, когда первая подкараулила возле двери своего бунгало, стоило мне только приблизиться к ней.

– Да, да, я же говорю, что всё про тебя знаю, ты пришла сказать спасибо за дурака полковника, а не потому, что захотелось секса со мной…

– Именно сказать спасибо, а ты выскочила голая, и поймала меня.

– Не голая, а в полотенце после душа.

– Которое случайно упало прямо в дверях.

– Оно не упало, а ты его сняла.

– Да, я. Но втащила меня внутрь бунгало, и тут же уложила на кровать – ты.

– Я, я. А ты, как видно, хорошо запомнила этот приёмчик, и теперь с успехом применяешь его.

– Какая ты сволочь… – Томно простонала Елена. – Ничего я не применяю. – И теснее прижалась к ней. – Её пальцы, тем временем, нащупали сосок Светланы и стали нежно покручивать его, с удовольствием отмечая, как он твердеет.

– Если продолжишь, это будет двадцатый оргазм за ночь.

– И что? Надо запастись впрок твоими оргазмами, кто знает, когда ещё пройдёшь возле двери…

Через час на кухне.

Елена вышла из душа и села за столик, на котором уже стояли дымящиеся чашки с кофе и тарелочки с творогом.

– Я смотрю, ничего не поменялось с тех пор. Всё на своих местах, и кофе, и творог…

– Почему что-то должно поменяться?

– Ты не вышла замуж?

– Нет. – Елена, тоже внимательно посмотрела на Светлану. – И если судить по количеству оргазмов, то у тебя тоже, с личным, не всё в порядке.

– Это верно, не всё. Видимо, я как-то неправильно себя веду, раз мне всё время изменяют, да ещё так, что я узнаю об этом. – Елена, что-то хотела ответить, но Светлана остановила её, чтобы не затевать разговор о том, что случилось между ними. И сменила тему. – Ты торопишься?

– Тороплюсь, конечно, но если опоздаю, то ничего страшного. Всё равно скоро увольняюсь. Так что рассказывай.

– Увольняешься? Почему?

– В октябре сдам экзамен на адвоката, и прощай МВД.

– Ого, а сдашь? Я слышала это не просто.

– Да непросто, около шестисот вопросов. Причём с вопросами по уголовному праву уж как-нибудь, всё-таки юридическое высшее у меня есть, а вот арбитраж и налоги, действительно сложно, но я готовлюсь. И плюс, нашла ходы выходы в Новгородской палате адвокатов, там и буду сдавать.

– А работать потом где, в Новгороде?

– Нет, там делать нечего. Частично в Москве, но в основном за границей.

– Фиу. – Присвистнула Светлана. – Ничего себе планы… А там-то кого защищать?

– Не защищать, а заниматься легализацией культурных ценностей.

– Фиу. – Ещё сильнее присвистнула Светлана. – Поясни.

– После того как наш тандем в одиннадцатом году опять поменялся на Путина, очень многие богатые люди поняли, что это надолго, и перебрались жить, кто в Европу, кто в США, кто в Израиль. Многие прихватили с собой картины, вывозить, которые по закону, было нельзя.

– А как же вывезли?

– Не важно – кто как. Главное, что картин там много и они стоят приличных денег, только продать их легально нельзя.

– Почему?

– Потому что, сразу возникает вопрос – откуда они?

– На чердаке у бабушки, или там же в европах и купили… Что, наврать что ли трудно, что-нибудь в этом духе?

– Нет не трудно, только без экспертизы не продать.

– А у них нет?

– Есть-есть, без экспертиз бы сами не купили, только сделаны были эти экспертизы – в России. А это значит…

– Что картины были здесь.

– Точно. И сразу вопрос – как въехали и как выехали?

– Поняла. И что? Ты знаешь, что с этим делать?

– Да знаю. И хочу, быть первой, кто предложит реальную схему по легализации. А первый, как известно, снимает сливки.

– Ничего себе… Сама додумалась?

– Нет, есть знакомый еврей коллекционер, он мне об этой проблеме и рассказал. Сейчас живёт в Германии, и рад бы выставить что-то на Сотбис или Кристи, да не может и именно по этой причине. С него и начну. А дальше сарафанное радио и плюс пара статей на популярном ресурсе в сети, сами всё сделают.

– Ну, дай бог…

Они помолчали. – «Надо же, она совсем не изменилась, маленькие морщинки у глаз не в счёт» – Светлана рассматривала женщину напротив. Тоже самое делала и она.

– Ты совсем не изменилась, точно такая же, как пять лет назад, даже ещё интереснее стала. Я всё время помнила о тебе. Находила твои фотографии в сети. Думала с кем ты, где ты… Почему ты так долго не звонила? Я ждала.

– Не начинай. Прошлое не вернуть. Ты ставишь цели и добиваешься их любым способом, включая постель. Я так не могу.

– Я и увольняюсь потому, что мне это надоело. – Елена накрыла своей ладонью ладонь Светланы. – У меня ни с кем не было такого секса, как у нас с тобой. Давай всё вернём.

Светлана вытащила руку, встала и подошла к окну. Молча, стояла несколько минут, рассматривая пешеходов и машины.

– Понятно, ты не простила меня. – Елена проглотила подступивший комок, и сделала несколько глотков кофе. – Ладно, проехали. Тогда рассказывай, что у тебя стряслось?

Светлана, не повернулась. Она продолжала смотреть в окно и думать. – «Ну и что делать? Может сказать ей про диагноз? Что мне остался год, ну максимум два? Сказать? Ну, хорошо скажу, только кому от этого легче? Начнёт жалеть, заботиться, лечить… Говорить, что в Израиле есть такие врачи, и такие технологии, которые нам и не снились, и так далее и так далее. Мне это надо? Нет, хочу прожить оставшееся время полноценным человеком, а не больной курицей, вокруг которой все кудахчут. Да и ей, зачем вешать такую обузу? Вон, какие замечательные планы у неё. Ничего не буду ей говорить. – Решила она твёрдо. – А конверт? Вдруг там, что-то не то? Вдруг нет подтверждения? Открыть? А вдруг есть? Нет уж, пусть идёт, как идёт. Слава богу, есть чем заняться и есть, чем голову занять».

Она вернулась к столу и снова села напротив Елены. – Слушай…

Через полтора часа.

– Ничего себе… – Только и сказала Елена, когда Волкова закончила.

– Вот именно. – Согласилась Светлана и подумала про себя. – «И это я ещё не стала рассказывать про «Проклятие Лермонтова», и потенциальную возможность связи с Демоном. Что бы ты тогда сказала?»

– Если все три смерти связаны между собой, то ты понимаешь, с какими силами столкнулась?

– Да понимаю, и поэтому живу сейчас в съёмной квартире, и езжу на арендованной машине.

– Ну да, учить охотника быть незаметным глупо, особенно, такого как ты. И что ты собираешься делать?

– Собираюсь найти и убить всех, кто имеет отношение к смерти Ольги.

– Ого. Ты так её любила? – В голосе Елены, послышались нотки ревности.

– Любила не любила, уже не важно, но такой смерти она точно не заслужила. И это ИМ с рук, не сойдёт.

– Так ведь её смерть ошибка, хотели убрать тебя.

– Вот именно, и то, что я ещё жива (перед глазами появился конверт в сумке, и она мотнула головой, прогоняя видение) ИХ большая ошибка. И я до них доберусь.

– Дура чокнутая, ни черта ты не поняла. Тебе нужно немедленно смыться куда-нибудь.

«Для чего? Чтобы помереть через год в больничной койке?» – Чуть не ответила Светлана, но спохватилась и ответила совсем другое:

– И не подумаю – я их выслежу, и всех перебью.

– Блять… – Вырвалось у Елены. От последней фразы и главное от решительности, с которой она была сказана, у неё поплыли стены перед глазами. – «Боже, во что она влезает? А я?» – Ужас предстоящих событий и их последствий представился ей с кристальной ясностью. – «Мне это надо? Через два месяца, у меня начнётся совсем другая жизнь, а вот если, я сейчас втянусь в это, то она может и не начаться…»

– Чего ты ждёшь от меня?

– Узнай, не объединены ли все эти дела в одно? – Светлана увидела, как скептически поджались губы её собеседницы. – Я понимаю, что вряд ли, но вдруг кто-то умный нашёлся… И если нет, то мне нужны подробности гибели Шаховой. Как случилось, где случилось, и были ли свидетели.

– Всё?

– Всё.

– А ты подумала, чем это может грозить мне?

Светлана не подумала, и это отразилось на её лице.

– Ты понимаешь, что все, с кем ты сейчас будешь общаться, попадают в зону риска? Тебе то хорошо, где захотела появилась, когда захотела пропала. А другим? Кому надо каждый день на работу, с работы, в семью?

Светлана поняла, каким будет ответ. Она поставила себя на место подруги, и увидела выбор перед которым та оказалась – стать адвокатом, через два месяца, и заняться очень денежным делом, или, через два дня, попасть под машину.

– Извини, я не подумала. – Ей очень захотелось сказать другие, правильные слова: – «Какие же вы менты козлы!» – Но она не стала. Всё-таки, в первую очередь, перед ней была её бывшая подруга, а уж во вторую сотрудник МВД, да ещё не из очень боевого подразделения. Так что срывать на ней досаду за всех ментов, и глупо, и странно. – Извини.

Она поднялась.

– Спасибо за завтрак, и прекрасную ночь. Мне пора.

– Подожди, я же не сказала нет… – Зачем-то произнесла Елена, хотя именно это она и хотела сказать.

– Конечно, конечно, я поняла, спасибо. Если тебе удастся что-то узнать, не привлекая к себе внимания, то и отлично, а не удастся не страшно – я справлюсь. – Посмотрела на часы. – Ооо, засиделись мы с тобой, я тоже опаздываю. – И пошла одеваться.

Елена осталась на кухне, уставившись в чашку с кофе, но вряд ли видела её. Она поняла, что они больше никогда не встретятся, что их пути разошлись окончательно, и ей было больно от этого…

Через час напротив музея Лермонтова.

Светлана прохаживалась по Малой Молчановке, размышляя о своих дальнейших действиях.

«Правильно ли зайти к ним, вот так, без предупреждения? Не покажется ли это странным? А если покажется, то что? Да ничего – возьмут и перезвонят в фонд, с вопросом кого и зачем к ним отправили. И что тогда? – Но пока она задавала себе этот вопрос, к ней мгновенно пришёл ответ с решением. – Надо организовать звонок оттуда и всё. – Она, достала смартфон, вошла на сайт музея и набрала контактный номер.

– Алё.

«Алё, передразнила Светлана про себя, взявшую трубку женщину. Не могут научить секретаршу правильно отвечать что ли? Да и голос какой-то не молодой. Странно. Алё…»

– Здравствуйте, это из фонда культурное наследие. Можно мне поговорить с Валентиной Брониславовной?

– Да, это я.

– Отлично. – Светлана удивилась второй раз. –«Надо же, сама трубку поднимает…» – У нас тут некоторые перестановки в связи со смертью госпожи Шаховой.

– Да, да я в курсе. Мне же звонил вчера ваш президент, господин Рейнер.

– Он предупредил, что мы организовали поиск Кашиной, и помочь нам в этом пригласили специального сотрудника?

– Нет.

– Её зовут Волкова Светлана Сергеевна. Когда было бы удобно, ей прийти к вам?

– Зачем?

– Поговорить со всеми с кем общалась Кашина, вдруг, поделилась с кем-нибудь о своих планах.

– Хорошо, конечно.

– Много времени это не займёт, не переживайте.

– Может быть, есть список вопросов? Вы бы прислали заранее, чтобы мы подготовились.

«Очень плохой вариант. – Светлана, стала быстро соображать, как увернуться от этого. – Ясно, что вопросы надо отправить по электронной почте, и почта должна быть от фонда».

– Нет необходимости, она сама всё объяснит по ходу. Она опытный человек, и всё что ей нужно для поиска, узнает сама. – Скороговоркой, но напористо проговорила она и это сработало.

– Хорошо.

– Сегодня, вы бы смогли поговорить с ней?

Возникла небольшая пауза, во время которой Светлана слышала, как листаются какие-то бумаги.

– Да, с двенадцати до часу дня есть окошко между экскурсионными группами.

– Отлично, она приедет. – И повесила трубку. – Алё – Ещё раз передразнила она голос заведующей музея, уже в слух. – «Судя по фото на сайте, ей лет 45-50, а алёкает, как старая бабка». – Она посмотрела на часы. – «До двенадцати, еще два часа. Это хорошо, есть время всё обдумать». – Светлана огляделась и, не увидев вокруг подходящего местечка, отправилась на Новый Арбат. Там зашла в ближайшее кафе, и после того, как ей принесли два двойных эспрессо, начала задавать себе вопросы.

–«Что мне нужно узнать в музее: С кем она там общалась, раз. Не в курсе ли они, того, что она нашла рисунок, два. Если не в курсе, то нужно взять у них список всех владельцев, чьи рисунки и экспонаты участвуют в выставке. После чего повстречаться с каждым из них, и задать эти же самые вопросы. – Она остановилась, соображая. – Так, что ещё? А да – узнать, зачем она ездила в Пятигорск. Если они не знают, то сегодня вечером сопоставить геометки гугла, с адресами в Пятигорске и посмотреть, что получится. Может что-то полезное проявиться. Если из всего этого ничего не выйдет, то что? Тупик? Нет, не тупик, тогда нужно выманить зверя, а для этого нужна приманка.

И что это может быть? Ну, во-первых я сама. – Она обдумала такой вариант самоподставы. – Мда… Интересно конечно, но опасно. И не факт, что результативно. Может быть они спокойно сели, проанализировали ситуацию, поняли что погорячились, и пришли к выводу, что пока, я не представляю для них никакой опасности. Что кстати, недалеко от правды. Пока-то, я никуда не продвинулась, и они возможно, это видят. Так что самоподстава, может не сработать. Но щёки-то надуть можно? Допустим, я на каждом углу начну говорить, что я что-то знаю, и так многозначительно подмигивать. Что тогда? Да ничего, либо грохнут на всякий случай, либо подождут от меня каких-нибудь откровений. Каких интересно? Ну, например, я начну говорить, что знаю, где рисунок, и что? А вдруг они уже сами добрались до него. Кашина же неспроста исчезла? Значит, что-то вокруг этого рисунка произошло, и уж они-то знают что. Нет, врать что-то про этот рисунок глупо… Постой, постой… – Какая-то очень правильная мысль мелькнула у неё в голове. – Точно. Не нужно врать про этот рисунок – нужно наврать, про другой. Нужно сказать, что я нашла ещё один, и тем самым вызвать огонь на себя. Они начнут предпринимать какие-то шаги, возможно такие же, как и в случае с первым рисунком, но в отличии от Кашиной, я буду готова к ответным действиям. – тут её посетила ещё более светлая мысль. – А, что я буду делать, если понадобятся какие-то доказательства, что рисунок у меня есть? А вот что – нужно будет показать его, а значит, его нужно нарисовать. Отлично, это и будет правильной приманкой. – У неё зачесались руки, начать действовать прямо сейчас. Она даже, огляделась по сторонам, как будто ожидала аплодисментов от окружающих людей. – Они поняли, что сейчас произошло? Вот прямо сейчас у них на глазах? – Но увидев вокруг, только склонённые головы над кофе, смартфонами, и планшетами, скептически поджала губы. – Вряд ли. Ну и чёрт с ними.

Давай дальше. Теперь нужно обдумать, насколько сложно, да и вообще возможно, это реализовать. На первый взгляд ничего сложного нет. Что тут такого? Нужно найти хорошего художника, который умеет рисовать. – Она улыбнулась невольному каламбуру. – Да смешно звучит «Найти художника, умеющего рисовать», прямо как у Ильфа и Петрова в «Двенадцати стульях», где Остап Бендер спрашивал у Кисы Воробьянинова: «Киса, я вас как художник художника спрашиваю – Вы рисовать умеете?». Так-то кажется, что сложности никакой нет. Что сложного нарисовать похожий рисунок? А вдруг нет? Чем-то же отличаются гениальные художники от хороших? А Врубель был гениальным? – Светлана в первый раз серьёзно пожалела, о пробелах в знаниях, в этой области. – Да, придётся разобраться, и в том числе здесь, в музее Лермонтова, после расспросов о Кашиной, нужно выяснить всё о рисунках. Если они готовят выставку, то наверное в курсе, что за рисунки будут у них участвовать и в чём их особенность.

Она допила кофе и заказала ещё. Как только ей принесли две чашки, и она сделала несколько глотков – продолжила.

Как подступиться к поиску художника? Никаких знакомых, в этой среде, у меня нет. – Она стала мысленно перебирать фамилии, всех кто мог бы быть, связан с художниками. – Мда, незадача. Почему жизнь, всё время подкидывает задачки из каких-то экзотических областей? Почему не по специальности? Вот надо было бы чучельника найти – пожалуйста. Или хорошего проводника, так нет же. Где мне найти этого грёбанного художника? Тупо набрать поиск в интернете? А какой? Так и вбить в поиск: «Нужен художник, который умеет хорошо рисовать», так? И что выскочит интересно?

Она достала смартфон, вошла в гугл, и набрала эту фразу. Посмотрела на появившиеся сайты, и с удовлетворением отметила. – Чушь какая.

Там было всё что угодно, кроме ответа по существу. Первый сайт назывался «Десять мифов о рисовании» сюда и кликать не стала, ясно, что фигня. Второй – «Требуется художник» был не сайт, а страница «в контакте», сюда, она не поленилась зашла. На ней, оказалось объявление о вакансии: «…ищем художника. Требуется: 1– хорошо рисовать, 2– быть адекватным, 3 – рисовать персонажей…»

Во как, не одна я ищу художников умеющих, рисовать. Оказывается это проблема. – Она мигом представила себе аналогичные объявления из других областей: «Требуется врач, умеющий лечить», или «Требуется танцор, умеющий танцевать», а ещё круче «Требуется пловец, умеющий плавать» – смешно. Хотя почему смешно? Страна медленно, но уверенно опускается всё ниже и ниже, в болото малоразвитых стран, и все разговоры о деградации образования, неожиданно оказались верными. Пока толсторожие пропагандисты со всех каналов, борются с пиндосами и либералами, в стране торжественно побеждает мракобесие. И вот вам пожалуйста, нужен не просто художник, а художник умеющий рисовать, как будто, слово художник не подразумевает этого априори. – Она вздохнула. – А кстати, вторым-то пунктом в требованиях к художнику идёт адекватность. Видно, что составляли текст объявления люди опытные, уже хлебнувшие лиха с художниками. Видать им уже попадались, и не умеющие рисовать, и мудаки неадекватные. – Она хмыкнула. – Ну и что мне делать? Хорошо, допустим, найдётся нормальный художник. Что я ему скажу? Как сформулирую задание? Нарисуй мне брат художник, картинку в стиле Врубеля? Да ещё поставь на ней, его подпись? А он не задаст вопрос – зачем вам это? А ещё хуже, если не задаст, а сразу сообщит куда надо. Блин, и что делать? Нет, так искать художника нельзя, надо через кого-то из знакомых. Причём, через такого знакомого, которому я, либо доверяю, либо обязанного мне. – Пока она всё это обдумывала, у неё в голове всплыл один подходящий персонаж. – И такой как раз есть. И имя у него правильное – Ашот. Тем более, повода позвонить ему, искать не надо».