Текст книги "Становление и развитие таможенного дела и таможенного законодательства в России в XIX – начале ХХ века"

Согласно данному Указу в пределах таможенных вод таможенные чиновники имели право высаживать на суда своих команды, осматривать груз, опечатывать люки; другими словами, им дозволялось проводить все таможенные операции в целях предотвращения контрабанды. Для выхода в открытое море капитан иностранного судна был обязан известить местные власти и только после получения разрешения мог сделать это.

Подведем итоги:

¹) таможенная реформа XVII в., начавшаяся с Именного указа с боярским приговором от 25 октября 1653 г., проходила в несколько этапов. Первый этап завершился принятием Новоторгового устава 22 апреля 1667 г., ставшего первой попыткой нормативного определения и закрепления таможенных режимов и связанных с ними таможенных статусов и процедур; в нем впервые комплексно представлены нормы, регулирующие ответственность за контрабанду;

²) в последней четверти XVII в. активизировался процесс разработки таможенного законодательства, направленного на совершенствование таможенных платежей и сборов; регламентирующего торгово-таможенные отношения с иностранными купцами; имеющего своей целью уменьшение убытков казне в связи с недобором платежей; отменяющего все существовавшие откупы; регламентирующего меры по противодействию контрабанде; детализирующего таможенные процедуры и их документальное оформление;

³) петровские реформы таможенного дела не отличались новизной, последовательностью и системностью; продолжался процесс расширения торговых монополий. Были произведены институциональные изменения; сборами стали ведать выборные бурмистры, была образована Коммерц-коллегия. В целом же структура таможенных органов в это время изменялась в соответствии с существующими реалиями, в первую очередь в связи с расширением территории России, установлением новых торговых путей и совершенствованием таможенно-тарифного регулирования из-за увеличения объема импортно-экспортных операций, а также внутренней торговли.

При Петре I стала активно проводиться таможенная политика, целью которой было поощрение так называемой балтийской торговли, создание дополнительных барьеров для торговли в Архангельске, повышению роли Петербурга;

⁴) в 1724 г. был принят Морской торговый регламент и устав, внесший изменения в регулирование экспортно-импортных операций, осуществляемых в российских портах;

⁵) после смерти Петра I проводившаяся им торгово-таможенная политика подверглась острой критике; с принятием же таможенного тарифа 1731 г. произошел фактический отказ от протекционистской политики в таможенном деле.

⁶) в 1731 г. принят Морской пошлинный регламент или устав, который в отличие от регламента 1724 г. уточнил, а в ряде случаев конкретизировал права и обязанности как перевозчиков, так и собственников товаров, установил новые привилегии для российских предпринимателей (одновременно ввел санкции за противоправное использование привилегии), более полно учел интересы иностранных купцов и т. д.

⁷) некоторые положения Устава 1731 г. практически не применялись, что в свою очередь с неизбежностью сказывалось на функционировании всего механизма таможенного регулирования и системы таможенных органов. Поэтому 10 сентября 1746 г. Сенат принят указ «О снаряде таможенной яхты до крейсирования за Кронштадскою брантвахтою до Березовых островов», установивший зону территориальных вод.

⁸) к середине XVIII в. таможенное дело осуществлялось централизовано и на основе единой таможенной политики, было создано таможенное законодательство, ставшее основой для дальнейшего совершенствования таможенной деятельности в России.

§ 4. Реформа графа П.И. Шувалова и ее влияние на дальнейшее развитие таможенного дела и таможенного законодательства

К середине XVIII в. стала очевидной архаичность внутренних таможен. Этот средневековой институт вступил в противоречие с развитием экономики и становлением единого российского рынка. Собственно говоря, указанные таможни возникли как внешние, а не внутренние институциональные образования, стояли на страже интересов государств, появившихся в связи с распадом раннефеодальной Руси. Сложная процедура досмотра товаров и записей в книгах, существование около 20 видов сборов (с ледокола и водопоя, с найма извозчиков и плавсредств и т. д.) серьезно затрудняли торговлю. «…Сборы эти, особенно тяжело ложившиеся на малоценные товары, взимались откупщиками в большом размере, чем следовало, и приводили, по словам сенатора гр. П. Шувалова, к тому, что многие люди подвергались суду и народ разорялся»¹⁶⁷.

Дворянство инициировало и добилось ряда льгот для крестьянской торговли, разумеется, преследуя при этом свои интересы – перераспределение доходов крестьян в свою пользу. Правительство создало различные комиссии, которым поручалась разработка разного рода торгово-таможенных реформ¹⁶⁸. В 1747 г. при Сенате была учреждена специальная комиссия для разработки нового тарифа, в состав которой вошли представители Коммерц-коллегии, Берг-мануфактур-коллегии¹⁶⁹ и именитого купечества. В литературе отмечается основательность работы комиссии, обращавшей в первую очередь внимание на то, «где существуют какие сборы, и какой доход от них поучается»¹⁷⁰.

П.И. Шувалов 7 сентября 1752 г. (до окончания работы комиссии) внес в Сенат предложение «о пошлинах, собираемых с продаваемого крестьянами хлеба и другого изделия, о собирании с них мостовщины и о прочем»¹⁷¹. 16 марта 1753 г. Сенат рассмотрел представление Шувалова, однако не принял решения по нему, посчитав необходимым прежде получить справку о денежных сборах¹⁷².

¹⁸ августа Шувалов еще раз внес докладную записку¹⁷³, На этот раз Сенатом она была одобрена и представлена на усмотрение императрицы. 18 декабря Елизавета утвердила доклад Сената, который затем лег в основу ее Именного указа от 20 декабря 1753 г. «Об уничтожении внутренних таможенных и мелочных сборов»¹⁷⁴.

По своей юридической форме Указ резко отличается от предыдущих актов и в первую очередь от Морского пошлинного регламента или устава 1731 г., имевшего достаточно высокую для того времени законодательную технику. Главное – нормативный акт не разбит на статьи, поэтому воспринимается очень тяжело. Указ, занимающий чуть более двух страниц убористого книжного текста, состоит всего из четырех предложений, в нем выделены и пронумерованы лишь виды отменяемых платежей¹⁷⁵.

Указом повелевалось все таможни, «имевшиеся внутри государства (кроме портовых и пограничных) уничтожить, и как им не быть, так и… збору не збирать…».

На основной территории страны таможни были ликвидированы в 1754 г., а в Малороссии – в 1775 г.¹⁷⁶

¹² мая 1754 г. Елизавета Петровна распорядилась совместить таможенную границу с государственной границей России. Следует заметить, что это было сделано намного раньше, чем в некоторых странах Европы (например, во Франции их совместили в конце XVIII в., в Германии – в середине XIX в.)¹⁷⁷.

Отмена указанных сборов компенсировалась повышением пошлин: «в портовых и пограничных таможнях, с привозного и отвозного товару внутренния пошлины единственно по тринатцати копеек с каждого рубля…».

В литературе отмечается, что заменившая сборы 13 % «новоположенная», или «новоположенная прибавочная», таможенная пошлина «была удачной и выгодной для России, ибо вывозились из России главным образом сырые продукты, за которые платил пошлину иностранный потребитель, а ввозились главным образом предметы роскоши, приобретаемые и оплачиваемые богатыми людьми»¹⁷⁸.

После умеренного тарифа 1731 г. контрабанда несколько уменьшилась, однако она продолжала причинять большой урон государственной казне¹⁷⁹. Поэтому в 1754 г. Сенат учредил пограничную стражу как особый корпус войск, охранявший западную границу, ввел институт пограничных таможенных объездчиков, в чьи задачи входило пресечение контрабандного ввоза и вывоза товаров¹⁸⁰.

По сути, можно утверждать, что с этого момента началась так называемая экономическая охрана государственной границы.

Объездчики несли службу во второй линии пограничного дозора¹⁸¹. Помощь им оказывали два драгунских полка, которые прикрывали границу от набегов. Таким образом, «охрана границы стала находиться в ведении двух ведомств: военного и гражданского. Первое отвечало за форпостную службу, второе осуществляло контроль за провозом товаров через границу»¹⁸².

Указ об уничтожении внутренних и таможенных сборов в определенной степени обеспечил возможность принятия подготовленного комиссией под руководством графа П.И. Шувалова Таможенного устава 1755 г.¹⁸³

Законодательная техника Устава выгодно отличается от предыдущих актов. Его нормы структурированы исходя из предмета регулирования в главы:

¹) Об отрешение прежних внутренних пошлин, и об учреждении вместо того при портах и на государственной границе единственного сбора, и даче в платеж онаго сроку;

²) О внутреннем торге генерально всякими товарами, каким порядком оной производить, и чего Таможне смотреть надлежит;

³) О содержании весов и мер правдивых;

⁴) О доносах про утайку от пошлин товаров, и как с оными поступать;

⁵) О иностранных купцах записавшихся в иностранное купечество;

⁶) О запрещенном розничном торге, и о складке товаров в позволенных местах, и о проезжей с иноземцев пошлине;

⁷) О незадерживании купецких людей и их прикащиков, работников и извощиков, во время проезда их с товарами, и как им купцам извощиков нанимать;

⁸) О суде и о хранении купцов от обид на ярманках;

⁹) Каким образом с привозными на постах и штафетах вещьми поступать;

¹⁰) О съестных и мясных припасах, в какое время продавать обывателям и перекупщикам;

¹¹) В Малороссии каких сборов не сбирать, и как во взятые пошлины поступать;

¹²) Каким образом в Сибири с привозными и отпускными товарами поступать;

¹³) Каким образом с привозными для отпуска в Персию Немецкими и отпускными тудаж Российскими и из Персии привозными товарами поступать;

¹⁴) Каким образом в Оренбург с привозными и отпускными товарами во взятые пошлины поступать;

¹⁵) С какими паспортами и предосторожностию Российских купцов для торговых промыслов за границы отпускать.

В главах нормативный материал расположен постатейно, при этом дана самостоятельная нумерация статей в рамках главы.

Помимо указанных глав Таможенный устав включает два реестра («Какие Державы Ее Императорского Величества порты состоят…»; «Какими в селах и деревнях товарами крестьянам торговать.») и два образца документов («Форма, против которого специальное (то есть собственное) кредитное (то есть верющее) письмо, даваемое от купца прикащику своему, или кому нибудь другому, которой его купцов не прикащик, но только комиссионер (то есть, кому, кто какое поручение свое дало)»; «Форма, против которого генеральное кредитное (то есть верющее) письмо, даемое от купца прикащику своему, или кому нибудь другому, которой подлинно не его купцов прикащик, но только комиссионер его, (то есть, кому кто какое поручит свое дело) впредь за свидетельством и печатью от Мигистрата или Ратуши, (а где Магистрата или Ратуши нет) то и от Таможни дано быть имеет»).

Таким образом, устав хотя и называется таможенным, но на самом деле, как видно из ее структуры, является комплексным законодательным актом, регулирующим как торгово-таможенные, так и иные отношения.

Устав содержит большое количество новелл, ранее не встречавшихся в таможенном законодательстве. Так, российским и иностранным купцам, привозившим в российские порты или таможни товары из-за границы, предоставлялась отсрочка в уплате «новоположенных» пошлин сроком на один год (срок исчислялся с момента поступления товара в пакгауз). При этом разрешалось реализовывать товар с получением «у них обязательства с надежными поруками».

Ряд положений Устава развивают таможенное законодательство; при этом реализуется таможенная политика, призванная решать не возникающие фискальные проблемы, носящие ограниченный характер, а имеющая перспективный характер, отвечающая потребностям российской торговли в целом. В соответствии с этим актом иностранные товары, прошедшие так называемую таможенную очистку в российских портах и таможнях (другими словами, если уплачены все необходимые таможенные платежи), могли затем вывозиться беспошлинно русскими подданными за границу. Если же иностранец ввозил в Россию товары с целью продажи в третьи страны («для отпуска за границы»), то такие товары следовало, «взяв надлежащую пошлину, отпускать с аттестатами через другой порт или пограничную таможню, не спрашивая с их как проезжей, так и за отпуск за границу никаких пошлин; а ежели оборотного аттестата на срок в ту же таможню, от которой отпуск был, не поставит, то взыскать проезжую пошлину полновесными ефимками по 10 копеек с рубля, и в поставке тех аттестатов брать с них поруки».

Одновременно устанавливалось правило, регулирующее виды и количество вещей, которые могло иметь при себе в случае выезда за границу партикулярное (т. е. частное, неофициальное) лицо: «не более 100 червоных, и золотые и серебряные часы, табакерки, шпаги, пряжки и тому подобное для своего единственного употребления, не для продажи». В этом случае перечисленные вещи не облагались таможенной пошлиной. Все, что не входило в указанный перечень или было в большем количестве (объеме), подлежало конфискации.

На наш взгляд, представляет интерес гл. 4 «О доносах про утайку от пошлин товаров, и как с оными поступать». Нормы данной главы имели цель противодействовать контрабанде. Именно поэтому поощрялось доносительство «всякого чина люди». О контрабандном грузе («об утаенных от пошлин и таможенного клейма товарах») следовало сообщать в таможни, а там, где их нет, – в магистратуры или ратуши в течение трех дней со дня получения лицом точной информации («с ясными и крепкими доводами») о наличии контрабанды. Дальнейшие действия таможенных или иных чиновников обусловливались источником информированности доносителя: если ему об этом известно было точно исходя из объективной информации о грузе, а не в связи с сообщениями других, то надлежало направить соответствующих чиновником с понятыми для отыскания товаров, утаенных от уплаты пошлин. В случае их обнаружения они подлежали конфискации¹⁸⁴.

Наряду с этим необходимо было выяснить обстоятельства контрабандного провоза груза (это преследовало очевидную цель – пресечь аналогичную контрабанду в будущем, вывить факты злоупотреблений таможенных чиновников и принять к ним соответствующие меры воздействия). В частности, требовалось установить «какими дорогами те товары мимо Таможен провезены, или и через Таможни, и от таможенных служителей послабление учинено». О выявленных способах контрабанды сообщалось в Комерц-коллегию, «которой во учреждении на тех местах застав и в штрафовании таможенников поступать в силу указов».

Товары, не имеющие клейма, не подлежали конфискации. Но если они были провезены помимо таможен, то, исходя из указанной пропорции, также передавались доносителям и в казну.

В отношении доносителей предусматривались как меры поощрения, так и наказания. Добросовестные доносители могли рассчитывать на половину выявленного контрабандного товара, с которого они уплачивали портовую и внутреннюю пошлину; вторая половина товара шла в государственную казну.

За ложный донос наказание зависело от статуса доносителя: люди «в рангах или из дворян» наказывались штрафом в сумме 200 рублей; «подлых и не имеющих ранга» секли плетьми.

Таможенный устав запрещал лавочникам торговать «неявленным» товаров. В целях соблюдения этого правила предусматривался контроль за ними как «сторонних» лиц, так и лавочников друг за другом, старост за рядовыми, «ибо они сами между собою удобнее посторонних могут о неявленных товарах ведать». При ревизии товара необходимо было присутствие старосты, который должен был внимательно следить за его пересчетом, выявлением контрабанды. За халатное отношение староста подлежал наказанию в виде штрафа на сумму 5 рублей в пользу госпиталя или богадельни, а при попустительстве его следовало «бить кнутом без всякия пощады».

Устав предусматривал нормы, охраняющие физическую и психическую неприкосновенность личности служителей, выполнявших свои служебные обязанности по изъятию выявленных контрабандных товаров. «При отбирании же таких от пошлин утаенных товаров посланным никаких озорничеств, озлобления и приметок¹⁸⁵ не чинить и тех товаров не отбивать; а ежели кто то чинить будет, тогда оному учинена будет смертная казнь».

Кстати сказать, аналогичное требование предъявлялось и таможенным служителям, однако наказание было существенно иным – таких подвергали наказанию кнутом.

Злоупотребления по службе влекли имущественное наказание. Так, если таможенные управители, члены магистрата или ратуши незаконно возвращали собственнику или владельцу контрабандный товар, то он подлежал штрафу в сумме, двукратной цене указанного товара.

Пожалуй, впервые Таможенный устав наделил Коммерц-коллегию полномочиями по рассмотрению жалоб купцов или доносителей, не получивших сатисфакции или вознаграждения от таможенных чинов, т. е. функциями апелляционного производства. Данный орган получил право рассматривать и апелляции на решения о конфискации товаров.

Судебные тяжбы купцов регламентировались нормами гл. VIII «О суде и о хранении купцов от обид на ярманках». В этих целях главным магистратом заранее создавался специальный «суд словесной», состоявший из одного члена магистратуры и ратуши близлежащих к ярмарке городов и из двух человек, избранных из числа представителей купечества. Решение необходимо было принимать «в самой скорости». При отказе в таком решении или в случае его обжалования дело разрешалось по существу специально назначенным для этого членом магистратуры или ратуши, который должен, «разсмотря чинить по справедливости, как форма о Словесном Суде повелевает»¹⁸⁶.

Такие суды функционировали не только там, где есть таможни, но и в Москве, а также в других городах. Располагаться они должны были в пристойных местах. Два представителя от купечества избирались для того, чтобы «в случае одного из них болезни или немощи, купецкие люди в просьбах своих скорое удовольствие безпрепятственно иметь могли». Указанные лица ежегодно переизбирались.

Канцелярскими служащими и солдатами в количестве, необходимом для работы, суды обеспечивали магистратуры и ратуши.

На ярмарках купеческие люди подлежали охране от «обид, а особливо от подлых людей», а их имущество – от хищений. Кроме того, принимались меры к предотвращению ссор и драк. В этих целях губернскими, провинциальными и воеводскими канцеляриями из полков, расквартированных близко от тех мест (ярмарок), создавались пристойные команды, которые должны были в необходимых случаях помогать торговым людям. Согласно Уставу членам команд категорически запрещалось злоупотреблять служебным положением, в частности причинять купцам обиду, взимать налоги, совершать приметки и т. д. В случае задержания купца указанной командой, «а важности никакой не окажется», то его следовало направить в словесный суд. Последний должен был разрешить ситуацию по существу, если же это по каким-то причинам невозможно было сделать, купец немедленно отправлялся в магистратуру или ратушу.

К середине XVIII в. в России активно развивалось почтовое сообщение. Глава IX Таможенного устава регламентировала, «каким образом с привозными на почтах и штафетах¹⁸⁷ вещьми поступать».

Почтовые отправления, кому бы они ни были адресованы, надлежало опечатать на почте таможенной печатью и немедленно отправить в Петербург; если адресатом являлся Царский Двор – по месту его фактического нахождения. В Санкт-Петербургскую портовую таможню направлялось уведомление о поступлении адресату почтового отправления или о доставке вещей гонцом (эстафетой). Таможня имела право истребовать вещи для досмотра и получения пошлин от генерального почтамта.

Остановимся еще на одной группе вопросов, регламентированных рассматриваемым уставом, – «с какими паспортами и предосторожностию Российских купцов за границы отпускать». На наш взгляд, в нормах гл. XV Таможенного устава нашли отражение, во-первых, складывающиеся международные нормы, регулирующие торговые отношения между различными государствами, а также международные торговые обычаи; во-вторых, законодательство и обычаи зарубежных стран; в-третьих, режим охраны государственной границы России; в-четвертых, запрет выпуска за границу крестьян.

Все российские купцы, которые торговали за границей, при выезде из России должны были иметь паспорта, выданные городским магистратом, в которых указывались: пункт назначения (место проведения торгов); вывозимый товар; следующие с купцом работники и приказчики, не являющиеся крестьянами.

Помимо паспорта следовало иметь аттестат, также выдаваемый городским магистратом. В нем подтверждалось состояние купца, содержались обязательства о возвращении из-за границы домой по истечении установленного срока, о непринятии иной веры. Аттестаты сдавались на хранение в пограничные таможни, а в таможенных книгах согласно п. 84 гл. 1 Адмиралтейского регламента¹⁸⁸ делалась запись о пересечении купцом государственной границы.

Без указанных паспорта и аттестата выезд за границу был запрещен.

На пограничной таможне купцы обязаны были письменно подтвердить, что «они из взятых с собою прикащиков и работников отнюдь ни для чего за границей не оставляли, но с собою в Россию вывозили; а ежели кто из тех взятых с собою прикащиков и работников кого либо оставят за границею, с таковыми поступать по вышеописанному Адмиралтейского регламента 1-й главы 82 пункту, без всякаго упущения».

В случае возвращения торговца в Россию через другую пограничную таможню или иной порт, чем выезжал, в обязанность последних вменялось отправление сообщения в ту таможню для проверки выполнения купцом взятых обязательств.

Таможенные служащие производили проверку подлинности представленных документов, а также выполнение купцами требования о запрете вывоза за границу золота, серебра, золотой и серебряной монеты. Уличенные в последнем подвергались наказанию, предусмотренному царскими указами.

Описанные требования в силу прямого указания Таможенного устава не распространялись на курьеров, командируемых за границу соответствующими ведомствами.

Реформы П.И. Шувалова актуализировали необходимость пересмотра таможенного тарифа 1731 г. Между принятыми в период реформы таможенного дела нормативными актами и указанным тарифом возникли явные противоречия, во многих случаях делавшие невозможным получение таможенной пошлины. Например, новоположенная пошлина, как уже говорилось, должна была взыскиваться российскими «ходячими деньгами», тогда как импортно-экспортная (ефимочная) пошлина продолжала взиматься в металлической валюте.

Кроме того, при Елизавете Петровне в указанный таможенный тариф, с одной стороны, внесено множество дополнений и изменений, с другой – не были включены товары, появившиеся на российском рынке после 1731 г. В Именном указе императрицы от 29 апреля 1757 г.¹⁸⁹, в частности, отмечалось, что «чрез такое немалое время (имеется в виду со дня принятия тарифа 1731 г. – Авт.) многие иностранные товары вновь привозятся, также Российские отвозятся, которых в оном Тарифе и не именовано».

За время, прошедшее со дня принятия таможенного тарифа 1731 г., цены на многие товары существенно изменились, ставки же пошлин остались неизменными, в связи с этим последние фактически не могли выполнить своего первоначального назначения. Указанные обстоятельства не только осложняли работу таможенных органов, но и создавали основу для злоупотреблений со стороны чиновников таможни.

Необходимо также иметь в виду изменение взглядов правящих кругов России на проводимую таможенную политику. Тариф 1731 г., как отмечалось, явился результатом идеи либерализации внешней торговли, тогда как во время правления Елизаветы Петровны преобладали протекционистские настроения.

Пересмотром тарифов с 1754 г. занималась специальная комиссия, учрежденная при Сенате. В итоге им была разработана система пошлин, по своему характеру во многом совпадающая с тарифом 1724 г. К. Лодыженский отмечал: «Во многих случаях, мотивом для назначения окладов по новому тарифу служила ссылка на таможенные пошлины, установленные Петром I»¹⁹⁰.

Новый таможенный тариф «О сборе пошлин в портовых и пограничных таможнях с привозных и отвозных товаров» утвержден 29 апреля 1757 г.¹⁹¹ Он «колебался между фритредерством и протекционизмом. Пошлины, составляли 5–8 копеек с рубля ефимками, что соответствовало 12,5—20 % с цены товара. Кроме пошлин на иностранные товары распространялся дополнительный налог от 6 до 16 %. Вследствие чего полное обложение составляло 18,5—36 %»¹⁹². Обложение некоторых товаров достигало 60–80 % их таможенной стоимости¹⁹³.

По свидетельству многих специалистов, тариф 1757 г. оказался противоречивым и очень сложным. Избыточность правового регулирования, многочисленность статей и излишняя детализация описания правил таможенного оформления однородных товаров затрудняли применение закона¹⁹⁴. Предусмотренные им пошлины продолжали взиматься как в металлической валюте, так и российскими «ходячими деньгами». Наряду с внутренней пошлиной вообще взимались особые внутренние пошлины у г. Архангельска «с привозных из всех российских городов товаров» и «на содержание Ладожского канала при всех портовых и пограничных таможнях».

При Елизавете Петровне правительство приняло решение в таможенной практике вновь вернуться к откупной системе. В 1757 г. купец Шемякин ходатайствовал о передаче ему на откуп таможенных сборов по всем границам Российской империи. Согласно Указу Сената от 15 мая 1758 г. «Об отдаче на откуп таможенных внутренних и портовых сборов Темерниковской компании директору Шемякину и его товарищам»¹⁹⁵ на шесть лет.

После смерти Елизаветы Петровны император Петр III не только продлил договор по откупу на 10 лет, но и предоставил такие льготы, о которых даже не ходатайствовали «обер-инспектор Никита Шемякин и обер-директор Савва Яковлев с сыновьями». До Именного указа от 28 марта 1762 г. «Об отдаче обер-инспектору Шемякину и обер-директору Яковлеву всех таможенных государственных сборов на откуп вновь на десять лет, на условиях, от правительства назначенных»¹⁹⁶ оставались товары, «с которых пошлина собиралась в казну, а не в откупную сумму». Данным указом повелевалось «и то им отдать»¹⁹⁷.

Судя по всему, договор не был обременительным для откупщиков. Им надлежало пошлину собирать по тарифу 1757 г. и откупную сумму вносить «по прошествии каждого месяца, что когда в сборе будет, а во всей годовой откупной сумме делать счет по прошествии каждого года».

Однако вскоре стало очевидной ошибочность возрождения откупной системы. К. Лодыженский отмечал: «Коммерц-коллегия усмотрела, что Шемякин вопреки контракту, не представлял отчетов о ходе торговли и ведомостей о поступлении доходов по таможням, допускал подлоги в таможенных документах и позволял пропускать через таможни разные товары за пошлины, гораздо менее высокие, чем какая была назначена в тарифу, от чего происходил подрыв внутренним фабрикам»¹⁹⁸.

Следует особо отметить, что отношение к откупной системе у правящих кругов России было непоследовательным. Оно проявилось не только в том, что после неудачной практики откуп вновь возродили в середине XVIII в., но и в желании Екатерины II даже после разорительной деятельности Шемякина и Яковлева «все портовых и пограничных таможен сборы в содержание отдать надежной капиталисткой компании, составляющей знатное число людей, не более как лет на шесть». Причем об этом говорится в п. 3 Указа Сената от 26 августа 1762 г. «О принятии в казенное ведомство всех портовых таможенных сборов и об определении к оным смотрителя»¹⁹⁹.

Данным указом была создана особая комиссия, располагавшаяся в Санкт-Петербурге, для расследования злоупотреблений откупщиков. Для централизованного руководства таможенными сборами было учреждено «казенное смотрение» во главе со статским советником Алексеем Яковлевым. Его помощниками назначались надворный советник Николай Самойлов и ярославский фабрикант Иван Затрапезный. Всем им надлежало «к смотрению над реченными сборами… вступить без замедления, поступая при всем том по регламентам и указам».

Действующим сотрудникам таможен было предложено продолжать исполнять свои обязанности: «всем находящимся ныне в портовых и пограничных Таможнях разным таможенным служителям остаться, до будущего впредь установления, при своих должностях и собирать все пошлины в казну».

Их будущее зависело как от результатов проверки деятельности в период откупа, так и рвения по службе после его отмены: «если они по должностям своим верно и радетельно в сборе пошлинном поступать будут, то не только каждый из них все то получит, что ему от откупщиков следовало бы получить, но сверх того по мере радения и службы, без достойного вознаграждения оставлен не будет».

Таможенные служители, не прошедшие проверку из-за допущенных нарушений, виновные в утайке пошлин, в тайном провозе, вымысле и т. д., лишались чина, имения и, кроме того, подлежали наказанию. Лица, способствовавшие изобличению виновных, вознаграждались половиной суммы стоимости товаров, скрытых от таможенного обложения.

Вопросом о возобновлении откупа после Указа Сената от 26 августа 1762 г. занималась Комиссия коммерции, учрежденная Екатериной II в 1763 г. во главе с Я. Шаховским, которая пришла к однозначному выводу о несостоятельности идеи об этом.

Именным указом императора Петра III от 9 января 1762 г. «О дозволении к находящимся в Санкт-Петербурге иностранным послам, министрам, резидентам и поверенным в делах привозить товары беспошлинно и на определенную сумму денег, только один раз, в прочее же время должны их товары подвергаться взысканию пошлин на общем основании по тарифу»²⁰⁰ на основании взаимности освобождены от таможенного обложения товары, провозимые сотрудниками дипломатических миссий иностранных государств.

Таможенный тариф 1767 г., по оценке историков, был крайне неудачен, составлен без учета соответствующих правил и отличался разными пошлинами на товары, имевшие равную востребованность²⁰¹.

В 1774 г. Коммерц-коллегию, в состав которой входила Главная над таможенными сборами канцелярия, возглавил И.Э. Миних²⁰²; с этого времени таможенная система стала более централизованной, а ее деятельность основываться на единых таможенных правилах.

Как известно, на таможенную политику влияет множество как внутригосударственных, так и международных и межгосударственных факторов. В последней четверти XVIII в. «русское правительство было поставлено в необходимость изменить свою таможенную политику сообразно требованиям и домогательствам тех государств, сближение с которыми было желательно»²⁰³. Это наглядно проявилось в таможенном тарифе 1782 г., которым многие товары были вообще освобождены от обложения пошлиной, а средний таможенный сбор предполагался около 10 % от стоимости товара.