Текст книги "Книга Снов"

Вессен промолчала.

– Брось её, Весс. Откажись. Это хоть правда? Если ты от неё откажешься, картина может сменить реальность. Мы сможем увезти её в другую реальность, с глаз долой. Это так?

Вессен молчала.

– Ладно, – Хорёк посмотрел на часы. – Молчи. У тебя в руках ключ от всех дверей, как ты говорила. И ты хочешь ближайший миллион лет сидеть рядом с ним и никого не подпускать. Веселись, сестрёнка.

Лас и Вейс

Стоило перебраться за пару холмов, так, чтобы не видеть ущелья, как Вейс успокоилась.

– Не знаю, – она махнула рукой – здесь – и достала из сумки пару складных стульев и столик. – Мне никогда не нравились пещеры. Я их боюсь!

Лас кивнула. Её всё ещё было не по себе от того, что рассказал Хорёк.

– Что случилось? Ласточка, у тебя такой вид!

– Если он сказал мне правду, – Лас вздохнула, – то ничего ещё не кончилось. Всё, что мы делали, всё это ничего не изменило. Всё в любой момент может рухнуть.

– Я так не думаю, – послышался голос из-за их спины.

Лас вздрогнула, голова её закружилась – на мгновение. Ей стало холодно. Вейс обернулась, вскрикнула. Схватила Лас за руку.

– Она! Ласточка, это опять она! Она!

Лас встала, ощущая, что бежать или кричать бессмысленно.

Она выглядела так, как описывала её Вейс. В точности – светлые брюки, лет семьдесят назад бывшие модными. Лёгкая курточка, расшитая золотыми нитками, ослепительно белая блузка под ней. Шарфик и белая же шапочка, украшенная драгоценными камнями. И лицо… глаз не отвести.

– Не смотри ей в глаза, – Лас резко дёрнула Вейс за руку. – Не верь ни одному её слову!

Девушка засмеялась.

– Очень, очень интересно, Ласточка. Почему? Почему ты её обманываешь? Я никогда не лгу, ведь так?

– Ты обещала уйти, – Лас бросило в жар. – Ты обещала уйти и не возвращаться!

– Правда? – девушка неподдельно удивилась. – Я не знала. Что ты так смотришь, Вейс? Я настоящая. Сейчас – настоящая. Можешь потрогать, – и она вновь рассмеялась.

– Не прикасайся к ней, – предупредила Лас. – Стой где стоишь! Зачем ты пришла?

– Я и не уходила. Я всегда с тобой. Ты так обо мне заботилась, я очень тронута… Почему ты бросила? Почему ты меня бросила?

– Лас, о чём она? – прошептала Вейс. Лас ощущала ужас, который не отпускает подругу, понимала – Вейс нужно совсем немного, чтобы потерять самообладание.

– Не верь ей, – сквозь зубы прошептала Лас, пятясь. – Ни одному слову. – Позвонить? Крикнуть?

Девушка уселась на один из стульев, открыла термос с кофе, принюхалась.

– Настоящий, – она вздохнула. – Так нечестно! Ласточка, это нечестно, я тоже так хочу!

– Чего ты хочешь? Почему ты вернулась?

Девушка вздохнула.

– Я не возвращалась, сколько можно повторять! Я всегда с тобой. Я помогла тебе недавно. Уже забыла? Помнишь ту таверну? Если бы я не вмешалась, он прирезал бы вас обеих. А призрак в лесу? Где твоя благодарность?

– Ты хотела разделать его, как барана? Да? Моими руками?

Девушка поднялась на ноги, улыбка пропала с её лица.

– А ты знаешь, что такое война? Я знаю, я видела своими глазами. Видела, что сделали с моими родителями, с друзьями, с другими, кто попался им под руку в тот день. Оставили только меня. И продали в рабство, в семь лет – говорят, я была очень красивая. Я возвращаю долги. Ещё не всем вернула. Хочешь, я расскажу, что успел уже натворить тот грабитель?

– Замолчи.

– О, мы не любим правду! Сказать, скольких он покалечил? Кто из-за него наложил на себя руки? Ты не дала мне закончить с ним. Кому от этого лучше? Кого ещё он ограбит, покалечит, убьёт?

– Замолчи! – Лас уселась, обхватила ладонями голову. – Ты никто, ты голос, ещё один проклятый голос! Ты умеешь только убивать! – Вейс присела рядом, сжимая её плечи.

– Я была голосом, – согласилась девушка. – Но сейчас я настоящая. Лас, я хочу жить. Так, как ты, как она. У меня есть шанс – он лежит у тебя в сумке.

Лас открыла лицо. Девушка – не хотелось вспоминать её имя – указывала на их сумку.

– Ой, какие мы нервные! – она засмеялась и отошла в сторону. – Попроси служанку открыть и посмотреть.

– Она не служанка, – резко ответила Лас.

– Называй её кем хочешь, это ничего не изменит.

– Отойди! – Лас достала кинжал. Нужно сделать всего два шага и наклониться.

Девушка рассмеялась и отвернулась, покачала головой.

Лас потянула сумку на себя, чуть не полетела кубарем. Открыла. Начала копаться в вещах… На самом дне. Что-то жёсткое, шершавое.

Лас потянула – вытащила свёрток.

– Вейс, что это?

Вейс энергично покачала головой – не знаю, не знаю! Лас начала разворачивать… и поняла. Увидела нарисованное, но движущееся море. Картина.

Девушка обернулась.

– Помоги мне, Ласточка. Я хочу жизни. Настоящей жизни! Я всегда говорю правду, ты знаешь! Всегда выполняю обещания! Помоги мне, и голоса уйдут. Я заберу их с собой.

Лас посмотрела на кинжал в своей руке.

– Хочешь умереть, – девушка посмотрела на неё с презрением. – Струсила! Давай, доставь мне удовольствие!

– Лас, – Вейс схватила её за руку. – Не надо! Кто она? Один из голосов? Почему я её слышу? Мы обе сошли с ума?

– Не знаю, – Лас смотрела в глаза неназванной девушке. – И не хочу знать. Я отнесу картину хозяйке.

– Это глупо, – вздохнула девушка. – Это невероятная глупость!

– Идём, Вейс. Возьми меня за руку! Не слушай её!

– Я боюсь, – прошептала Вейс.

– Я сейчас ничего не могу, – спокойно признала девушка, не двигаясь с места. – Видишь, я говорю правду. Мне не нравится быть твоим голосом. И это правда! Но я могу заставить тебя сделать по-моему. Это тоже правда.

– Посмотрим, – Лас отвернулась. – Ты уже солгала, уже нарушила слово. У тебя теперь нет силы!

Девушка рассмеялась. Вейс ощутила, как сотни иголочек вонзаются в её кожу, по всему телу.

– Я не солгала, Ласточка. Я ничего такого не обещала. А силу я верну. До встречи, моя милая!

Лас бежала вниз по холму, Вейс едва поспевала за ней. Вессен и Хорёк смотрели на них с изумлением.

– Возьмите, – Лас протянула картину Вессен. У той широко раскрылись глаза. – Она была у меня в сумке. Я не знаю, как она туда попала.

Хорёк взял Вессен за руку.

– Весс! Подумай! Не торопись!

– Я уже подумала, – Вессен протянула руку, коснулась свёртка. Тот исчез, как и не было. – Спасибо, Лас. Вы предотвратили большую беду.

Лас и Вейс переглянулись.

– Я возвращаюсь, – Вессен достала из кармана телефон. – Стайен?

– Я остаюсь, – махнул рукой Хорёк. – Я там уже не нужен, там всё чисто.

– Простите, – Вессен перевела взгляд с Лас на Вейс. – Это моя обязанность. Приезжайте, когда захотите. Я отвечу на все вопросы.

– На все-на все? – не удержалась Вейс.

– На все, – подтвердила Вессен. Повернулась и направилась вверх, к выходу из ущелья.

* * *

Вейс обернулась.

– Лас, она ушла? Она ушла?

Лас обернулась, прислушалась к ощущениям.

Я ушла, Ласточка. Но я вернусь.

– Ушла, – подтвердила она. – Стайен, вы расскажете ещё раз, хорошо? Мне и Вейс. А потом расскажу я, и вы скажете, что мне теперь делать.

– Сейчас, – Хорёк посмотрел на часы, – мы сядем в машину и полетим дальше. Туда, где нас ждут. А как малость успокоимся, поговорим. Ну что, я звоню внукам?

Крепость Тегар-Тан, Неиверин 22, 11:20

– Что вы такие смурные? – удивилась Тесан. – Такое хорошее утро… Няня, что случилось? Опять думаешь про смысл жизни? Я могу снова сказать!

Лас рассмеялась. К немалому облегчению Вейс – она и сама лишь недавно сумела прийти в себя после визита прекрасной незнакомки в белом. Какой кошмар! Если Лас живёт с её голосом в голове, то всё понятно. Понятно, почему Лас избегает других людей и не любит врачей. Но почему это всё?

– Нет, я и так помню. Стайен! Вы с нами?

– Во внутренний дворец меня не впустят, – Хорёк поправил шляпу. – Но мне и здесь неплохо. Я и здесь ни разу не был, поброжу, осмотрюсь.

Вот самообладание, подумала Лас. Я бы не знала, что мне делать, расскажи я такое. И ладно. Прочь, все мысли прочь. Вейс права, я чуть не свихнулась, пока сидела одна, среди своих воспоминаний.

– Бабушки! – Вейс схватила брата за руку. – Показывайте, куда идти!

– Я останусь, – Эверан освободился. – Прогуляюсь с вами, Стайен, если вы не против.

– Ты чего? – удивилась Тесан. – Нас же всех приглашали! Так нельзя!

Эверан вздохнул.

– Поздороваешься с ней и иди, – посоветовала Лас. – Если не передумаешь.

* * *

Стража провела их в парк. Столько столетий прошло, а здесь всё ещё в ходу холодное оружие. Правда, церемониальное. Прогресс добрался и сюда – и так комично наблюдать, как стражник, с мечом в руке, в кирасе и шлеме с плюмажем, говорит по рации.

– Какая прелесть! – у Тесан загорелись глаза. – Вери, смотри, настоящий лабиринт! А это и есть семь фонтанов?

– Спокойно, – Вейс поймала её за руку. – Тебе уже не пять лет!

Тесан махнула рукой и отправилась в поход по лабиринту. Условный лабиринт – есть прямой проход к воротам внутреннего дворца. Плутать необязательно. Наверное, здесь он для того же, для чего каменный лабиринт на Сердце Мира, подумала Лас. Её Величество любит ходить по тропинкам лабиринта, когда нужно принять важное решение.

Эверан тоже оживился. После пещер он выглядел не очень весёлым. А может, что-то чувствовал – Вейс не могла забыть лица и одежды безымянной незнакомки. Та же самая. Даже её запах, прелестный, привлекательный аромат… О чём она говорила? При чём тут картина и почему она исчезла? И ответит ли хоть кто-нибудь на эти вопросы?

– Добрый день! – Светлая выскочила из-за ближайшего куста. Должно быть, притаилась там и ждала гостей. – Вы уже здесь! Бабушка сейчас придёт. Через минутку.

Все поклонились ей – учтиво, безупречно.

– Мир вам, – поклонилась она в ответ. – Вы видели что-то плохое? – девочка подошла к Лас и Вейс. Посмотрела им в глаза. – Так странно, – она прикоснулась ладонью к щеке Лас. – Вы здоровы! Я ничего не чувствую, я в жизни не видела такого здорового человека! Правда-правда!

– Я верю вам, Светлая, – Лас поклонилась. Что же мне делать? Светлая распознаёт любую болезнь, телесную или душевную. Если и она ничего не видит, что же мне делать?

– Я чувствую… – Майеринн внимательно посмотрела в глаза Лас. – Вы сердитесь на кого-то. Очень сильно сердитесь!

– Да, Светлая, – Лас призналась с трудом. Но лгать ей… станет только хуже.

– Не сердитесь! – попросила девочка. – Это трудно, я знаю, правда-правда! Но сердиться ещё хуже! Поверьте!

– Майеринн, – новый голос. – Майеринн, спокойнее, прошу тебя.

Девочка стремительно повернулась и глубоко поклонилась вновь пришедшей – пожилой женщине. После чего развернулась и бросилась со всех ног вглубь лабиринта. На ходу, Лас заметила, показала язык. Лас скрыла улыбку.

– Здравствуйте, Лас, – женщина улыбнулась. Видно было, что она в возрасте, но прошедшие года не тронули её красоту. Они по-прежнему так похожи, подумала Лас, потрясённая. – Здравствуйте, няня.

* * *

Ареан – так звали бабушку Светлой – и остальные две бабушки сидели на скамейке у самого малого из фонтанов.

– Помните, мама говорила вам, что вы всё равно вернётесь сюда? – Ареан с улыбкой смотрела, как внуки Вейс играют со Светлой. – Что если у вас беда, или придёт тоска, вы всё равно вернётесь, хотите того или нет?

– Вы так на неё похожи, – улыбнулась Лас. – Да, я помню. Скажите, когда вы узнали, что я здесь? Смотрите телевизор?

– Вас показывали по телевизору? – Ареан чуть наклонила голову. Лас стало стыдно. Хвастаюсь, как маленький ребёнок. А вроде бы и не хотела! – Простите, няня. Мы не смотрим телевизор. Нет, это Май, – она кивнула в сторону лабиринта. – Прибежала позавчера и потребовала, чтобы вам всем разрешили войти сюда. Что вы всё равно приедете в Тегарон, и она хочет на вас посмотреть.

– Она нас всех немножко напугала, когда появилась из ниоткуда, – Вейс смотрела, как резвятся все трое. Вот вроде же взрослые люди! Но краснеть отчего-то не хотелось.

– Её за это уже наказали, – Ареан усмехнулась. – Сладу нет. Вереан жалуется, что я её балую.

– Её мама, – пояснила Лас, посмотрев в глаза Вейс.

– Она всё-таки ребёнок, – пояснила Ареан. – Она очень быстро учится, очень старается, но я не хочу отнимать у неё детство. Его и так немного.

– Здесь нет других детей?

– Ей не со всеми интересно. Вы же понимаете. Вереан говорит, Май гораздо способнее её самой.

Светлая подбежала к бабушкам, Тесан и Эверан – по пятам.

– Ну ты бегаешь! – восхитилась Тесан. – Не угнаться! Ой! – и поклонилась Ареан. – Простите! – толкнула брата локтем в бок – тот замер, увидев ещё одну бабушку, не зная, что делать.

– Бабушка, смотри какие она делает брошки! – Майеринн протянула ладони.

– Прелестно, очень мило, – искренне восхитилась Ареан. – Тесан, вы сами это сделали?

– Это моя курсовая, – согласилась Тесан. – Вам нравится, да? Только делать долго, целый день трачу на каждую. Зато сейчас ручная работа самая модная! Штамповка уже всем надоела!

– Тесан! – Вейс покачала головой.

– Извините! – Тесан покраснела. Светлая рассмеялась, привстала на цыпочки, что-то шепнула девушке на ухо. И обе убежали назад, в лабиринт.

– Тахе-тари, – видно было, что Эверан не сразу вспомнил, как нужно обращаться. Он вновь поклонился. Видно было, что Вейс довольна – «старые порядки» не в ходу в Тессегер-Лан, на поклоны молодёжь уже смотрит как на пустую формальность.

– Тахе-тари, – он посмотрел в глаза Ареан. – Там, во внешнем дворце, есть ещё один человек. Если можно, я хотел бы покинуть вас. Мне необходимо поговорить с ним.

– Может быть, пригласим его сюда? Друзья моих друзей – ваши друзья. Но нужно, чтобы Лас за него поручилась.

Лас ответила не сразу. Вейс сразу начала доверять Хорьку, а к Вессен относится подозрительно. Да. Это не случайно. Бабушка Вейс за версту чует хороших людей.

– Я готова поручиться за Стайена эр Метуар, – Лас поднялась на ноги. Ареан кивнула, жестом подозвала стражника и что-то негромко ему сказала.

* * *

– Моё почтение, тахе-тари, – Хорёк приподнял шляпу. – Простите, не могу должным образом поклониться. Суставы уже не те.

– О, сейчас я найду вам доктора, – Ареан улыбнулась. – Она это любит. Май! Ну-ка сюда, поздоровайся.

Светлая примчалась со скоростью метеора.

– Мама рассказывала о вас! – выпалила Майеринн, с улыбкой ответив на поклон Хорька. – Она говорит, вы настоящий волшебник.

– Настоящая волшебница вы, тахе-тари! – улыбнулся Хорёк.

– Но она же правду говорила? Да? Вы волшебник?

– Немножко, – Стайен подмигнул ей. – Самую малость.

– Покажите! Я вижу, у вас суставы болят! А я вас за это вылечу! Совсем-совсем!

– И у кого набралась, – покачала головой Ареан, когда Светлая увлекла Хорька за собой. – Но я не хочу её одёргивать каждые пять минут. Пока она здесь, со мной, ей можно всё. Лас, вас что-то гнетёт, я вижу. Может, останетесь? Вам всегда рады здесь.

– Странные вещи произошли за последние несколько дней. Некоторые из них – неприятные. Мне кажется, всё это случается там, где я. Я не хотела бы, чтобы и в вашем доме творилось такое же.

– Это – особый дом, – Ареан взяла Лас за руку. – Вейс…

– Да, конечно, – Вейс улыбнулась, встала.

– О нет. Я хотела попросить вас остаться, ведь Лас вам полностью доверяет. Лас, я хотела извиниться. Вереан была отмечена с рождения, все знали, что следующей Светлой будет она. А пока Светлая не получила диадему, в её дом нельзя входить никому, кроме кровных родственников.

– Я знаю, – согласилась Лас. Я и тогда знала. Но можно было выдворять меня хоть чуточку вежливее.

– Наши законы иногда слишком строгие. Вы не сердитесь?

– Нет, – Лас улыбнулась. – Я и сама была неправа. Сейчас это так глупо всё выглядит.

– Вот и замечательно! – Ареан поднялась. – Май узнала о вашем прибытии. Не спрашивайте меня, как. Она первая сообщает все новости, мы только диву даёмся, откуда. Она сказала, что у вас сейчас слишком много теней, и что здесь вам будет спокойнее.

– Она говорит, что я здорова, – Лас посмотрела в глаза Ареан. – А со мной что-то неладно. – Вейс взяла её за руку.

– Светлая не ошибается, – Ареан кивнула. – Значит, это не болезнь. Что бы ни было с вами, это часть вас самой, норма, простите, если я вас огорчаю.

– Что такое «слишком много теней»?

– Знаете, мы сами иногда не всё понимаем. Она ведь не объясняет. Попросишь объяснить – дуется или даже злится. А ей лучше не злиться, особенно в таком возрасте. Идёмте! Что-то она притихла, это не к добру.

* * *

Светлая и Хорёк сидели на скамейки, на разных концах. А между ними по скамейке маршировали человечки – вырезаны из дерева, сразу видно, под скамейкой немало стружек.

Глаза Светлой горели восхищением.

– Бабушка! Смотри! Он их просто вырезал из веточек, и они ожили!

Лас и Вейс сами замерли в восхищении. Вот это да! Как это Хорёк сумел?

– Смирно! – приказала Светлая и человечки, все три, замерли. – Вперёд шагом марш! – принялись маршировать.

– Как вы это делаете? – поразилась Ареан. – Это правда? Вы вырезали их из дерева?

– Виноват, – Хорёк встал, приподнял шляпу. – Сухого дерева я не нашёл. Пришлось срезать живую веточку. И простите, что не сдал вот это, – показал перочинный нож. – У меня склад в карманах, обо всём и сам не помню.

– Ничего страшного, – Ареан взяла его за руку. – Вы знаете, что вас теперь отсюда не отпустят?

– Не отпущу! – подтвердила Светлая. Поймала взгляд бабушки, погрустнела. – Ну хоть один день! Ба-а-абушка!

Ареан посмотрела в глаза Хорьку, тот посмотрел в глаза Лас.

– Лас? Вы никуда не торопитесь?

Никуда, поняла Лас. Всё так стремительно понеслось… нет, я не тороплюсь. Нужно посидеть и подумать, в спокойствии, если оно будет.

– Я не тороплюсь, – она поклонилась. – И я буду рада погостить у вас, если вам это не в тягость. Мы будем, – она оглянулась и Вейс кивнула.

Светлая запрыгала на месте и захлопала в ладоши.

– Очень мило, – заметила её бабушка. – А теперь возвращайся, надевай фартук и бегом на кухню! До конца дня ты работаешь там! И не забудь сказать, что тебя направили мыть посуду и мести полы!

– Да, бабушка, – Светлая поклонилась и, уже не улыбаясь, направилась к дальнему входу. Но ни слезинкой, ни гримасой не выдала своих чувств.

– Строго вы с ней, – покачал головой Хорёк.

– Всему есть предел, – Ареан смотрела на марширующих человечков. – Расскажете, как вы это делаете?

– Я не уверен, что смогу объяснить, – Хорёк потёр переносицу, – но расскажу. Лас, мы остаёмся?

– Остаёмся, – Лас посмотрела на Вейс.

– Я буду очень рада! – призналась та. – Я о таком сто лет мечтала! – и она с Лас рассмеялись. – Вот только внуки у вас тут всё вверх дном перевернут.

– Ничего, – Ареан улыбнулась. – Гостям можно почти всё. А что не так – в темницу. Знаете, час в темнице хорошо приводит в чувство.

На этот раз рассмеялись все бабушки. Тесан и Эверан делали вид, что не слышат.

– Извините, пожалуйста, они ведут себя совсем как дети!

– Рядом с Май все ведут себя самым естественным образом, – пояснила Ареан. – Не нужно извиняться. Идёмте, я провожу вас в ваши комнаты и немножко расскажу о правилах.

10. Призраки грядущего

Лас и Вейс, Неиверин 22, 16:20

– Я пойду к себе, – Вейс закончила причёсывать Лас и чуть отошла, любуясь своей работой. – Хочу посидеть немножко, подумать.

– Я тебе мешаю?

– Нет, что ты, – улыбнулась Вейс. – Но ты сама говорила, здесь очень строгие обычаи. Будет ли это прилично?

– Если ты поцелуешь кого-нибудь на улице, или в общественном месте, тебя оштрафуют, – пояснила Лас. – Не забудь Тесан сказать, это и её касается! Женщинам здесь принято носить шапочки и перчатки. Мужчинам – тоже. Я сама скажу Эверану.

– Ареан ничего не сказала такого!

– Здесь мы можем вести себя как хотим. Так, как у нас принято. Но если выходить за пределы дворца, то лучше соблюдать обычаи. Никто не оштрафует, если на тебе нет шапочки, но смотреть будут, как на дикарей.

– Да уж, – согласилась Вейс. – Тесан уже говорила, как на неё смотрели в магазине. Но у меня с собой ничего этого нет!

– Найдём, если нужно. А всё остальное никого не касается, Вейс. На людях нужно соблюдать много правил, я расскажу, если нужно. Многие эти же правила и дома соблюдают, но вообще, дома делай что хочешь. Пока не видят соседи или гости, делай что хочешь. Если вдруг тебе захочется остаться здесь до утра, никто и глазом не моргнёт. Тем более, что мы с тобой почтенные бабушки, – улыбнулась Лас. Вейс молча обняла её. – Молодёжи здесь спуску не дают, а нам с тобой можно делать что угодно.

Вейс молчала, прижимаясь головой к её груди.

– Я тоже хотела бы, чтобы ты была рядом, – Лас погладила её по голове. – Знаешь, Гроза любила говорить, «если для меня прилично, значит, прилично». Ты сразу поймёшь. Если сделаешь что-то неприличное, я сброшу тебя на пол и выгоню из комнаты.

– Да ну тебя! – засмеялась Вейс, ударила Лас кулаками в грудь. – Смейся-смейся! Я ещё научусь обращаться с подушкой!

– Рёбра сломаешь, медведица! Найди мне внуков, прямо сейчас!

* * *

– Здесь в домах есть мужская и женская половины, – поясняла Лас. Вейс как-то сумела отыскать внуков всего за пять минут. Мобильная связь здесь не работала, Хорёк пояснил, что в пределах крепости работают немногие мобильные операторы. – Если вам захочется посетить чьи-то комнаты, и это человек противоположного пола, не забудьте – на входе на мужскую или женскую половину всегда есть слуга или служанка. Если почему-то нет, позвоните в колокольчик и дождитесь, пока появятся и скажите, к кому идёте. Если это очень срочно – найдите охранника.

– Май называет их стражей, – улыбнулась Тесан, – так смешно!

– Если вы не в парке и не в комнатах Светлой, вам запрещается к ней прикасаться. Это касается даже гостей! Она может к вам прикасаться, обнимать и что угодно, но если она не разрешила, сами трогать её не смейте. Даже прикасаться к одежде. То же касается её родственников.

– Строго! – Тесан улыбнулась и получила по шее от Вейс. Эверан слушал с серьёзным видом.

– После полуночи и до рассвета – никаких визитов к противоположному полу. Иначе познакомитесь со здешней темницей. Видели на стенах красно-зелёные знамёна?

– Видели, – согласился Эверан.

– Вход за них вам заказан. Туда – только в сопровождении охранников, если вас пригласили, или кого-то из домочадцев королевы или Светлой.

– А королева сейчас здесь?! – поразилась Тесан. – Бабушка! Уже и спросить нельзя! Я никогда не видела настоящую королеву!

– Видела, – улыбнулась Лас. – Пока мы обедали. Она заходила в зал, но была инкогнито, не в церемониальной одежде. Иначе бы вы сразу всё поняли.

– Как в сказке! – восхищённо заметила Тесан. – Я бы осталась тут! Бабушка, уже и помечтать нельзя!

– Если захотите выйти в город, зайдите ко мне. Я расскажу, как нужно одеваться и как себя вести. Всё, инструктаж окончен!

* * *

– Ты хотела о чём-то поговорить? – Лас подошла к Вейс, когда ты прикрыла за внуками дверь.

– Ласточка, мне это не приснилось? Ну та, с которой мы говорили сегодня, которая в белом?

– Боюсь, что не приснилось. Хорёк потом снял отпечатки пальцев с термоса. Это всё было на самом деле.

– Думаешь, она специально оставила свои отпечатки?

Лас кивнула.

– Чтобы мы знали, что это не сон. Медвежонок, я не знаю, как это случилось. Я не видела её смерть, но я знаю, что она умерла. Мне самой пришлось умереть для этого. И никогда, никогда не называй её по имени, не спрашивай его ни у кого! Мы оставили её без имени. Никто не забывал её, такое не забудешь, но имени у неё больше нет. Она никто.

Вейс кивнула с очень серьёзным видом.

– Ты умерла? Как это может быть?

Лас долго собиралась с мыслями.

– Сегодня вечером. Или когда получится – я хочу, чтобы Стайен был с нами.

Вейс посмотрела ей в глаза, взяла за руку.

– Если тебе тяжело рассказывать, я подожду. Если не захочешь, тоже не обижусь.

Лас кивнула. Взяла Вейс за плечи.

– Хочешь, покажу тебе дворец? Тут столько интересного!

– Я сама, – улыбнулась Вейс. – На кухню меня не пустили, сказали, что у такой почтенной гостьи есть более достойные занятия. Слушай, здесь даже слуги так говорят! Тесан права, как в сказке! Здесь всё, как было двести лет назад!

– Или даже раньше. Тогда прогуляемся?

– Ты обещала показать, много раз. То место, где всё это случилось. Только без внуков, Лас! Только я и ты. Хочу хоть немного спокойствия сегодня!

– Идём, – согласилась Лас. – Это в столице. На «Соколе» – четверть часа лёту, если туда разрешается лететь.

– Не боишься садиться за руль?

– Но ты же не знаешь дороги.

– Ничего, тише едешь – дальше будешь. Расскажешь.

Лас и Вейс, Тегарон, Площадь Тысячелетия, Неиверин 22, 17:30

– У нас два часа, – предупредила Лас. – Потом – летим обратно. На ужин опаздывать нельзя.

– А далеко до Университета?

– Вон он, – указала Лас. – Двадцать минут ходьбы.

– Пойдём пешком! Какой высокий, даже отсюда видно!

– Самое высокое здание в городе, – согласилась Лас. – Ну что, готова?

Я сама не очень готова, подумала она. Вот боюсь, а чего – не знаю.

* * *

Тегарон, столица королевства Тегарон – город на пяти холмах. Университет стоит на втором по высоте, и, вместе со всеми постройками и парками, занимает почти седьмую часть площади столицы. А с новым спортивным комплексом – так и пятую. Кое-что изменилось, думала Лас, шагая по новомодному «реактивному» асфальту, каким сейчас покрывают скоростные автострады. А кое-что – нет. Вот Университет сам по себе мало изменился. Снаружи. Когда же я была здесь в последний раз?

– Красота какая… – Вейс восклицала это уже который раз. Останавливалась, чтобы посмотреть вокруг, прикасалась рукой к стволу дерева. Она выглядела необычно в традиционной одежде тегарцев, как и сама Лас. Правда, Лас всего через час привыкла и к шапочке, и к перчаткам – а первые три месяца я не могла привыкнуть и меня это жутко злило. Когда почти все разумные люди давно уже нашли средства удобнее и никак не стесняющие, эти варвары всё ещё пользовались средствами двух… уже трёхвековой давности. И сами называли Роан отсталой, косной страной. Как меня это тогда злило и забавляло… Великое Море, какой же я была тогда наивной!

– Я себя так странно чувствую, – шепнула Вейс после того, как минут десять походила в перчатках. Конечно, будешь странно чувствовать. Ткань поглощает часть сигнального секрета, но разрушает не всё, а часть возвращает твоим же рецепторам. Органы чувств реагируют на это специфически – обоняние обостряется, также как и тепловое зрение, естественный гормональный фон переходит в состояние «длинной паузы». Когда никто, будучи в в цикле, не может и тебя втянуть в такое же состояние, когда разум не подавляется ничем инстинктивным. Помню, Доктор мне всё это рассказывал. И про достоинства такого способа управления своей животной частью, и про недостатки. А мне нравится моя животная часть, и чтобы освободить её, нужно просто не пользоваться никакими мазями и настойками день-другой… Я никогда не пойму их, думала Лас. Дома, за стенами и занавесками, они точно так же высвобождают себя, а снаружи всё должно быть чинно, ни малейшего намёка на то, что для человека может быть самым естественным, что давно уже не служит одному только воспроизводству себе подобных…

– Лас! – Вейс подёргала её за рукав. – О чём думаешь?

Лас поморгала. Они пришли ко главному входу в университетскую больницу. Вон он, бело-зелёный флаг. А тут всё перестроили, только малая часть – старый корпус – остался как есть. Вон там я лежала, вон за тем окошком, и мечтала поскорее умереть, когда мне сообщили, что я теперь никто и ничто, без имени, имущества, прошлого и будущего, что все, кого я любила, умерли или отказались от меня, а все, кто это сделал, даже не знают, что они со мной сделали…

– Не дёргай за рукав, – посоветовала она. – Это не очень прилично.

– Да? – удивилась Вейс. – Почему?

– Я потом расскажу. Вон там я лежала, – Лас указала на окошко. – Там всё изменилось для меня, там я родилась во второй раз.

– А нас туда пустят?

– Пустят. Больница открыта для всех. Но лучше в другой раз, когда времени будет больше. Там можно гулять неделю, и не всё успеть посмотреть.

– Да, наверное, – Вейс уважительно посмотрела на громадный главный корпус. Второй по количеству выпускников ежегодно университет в мире и первый – на континенте. Вот странно – здесь такие древние порядки, все считают Тегарон архаичным, и здесь же – лучший учебный центр.

– Нам уже скоро возвращаться, – Лас указала на часы. – Пройдём через парк вон туда. Там очень красиво.

* * *

– Вон там, – указала Лас. – Там был мой самый первый кустик. Вон в том сквере.

– Давай посмотрим! – глаза Вейс загорелись.

– Я не уверена, что он всё ещё там, – Лас отвела взгляд.

Вес вздохнула.

– Как выглядит-то?

– Маленький, совсем как шарик, и очень много маленьких белых цветков. И очень колючий.

В сквере сидели и гуляли студенты – никто не обращал внимания на пришелиц, тут и так весь свет можно встретить, людей всех рас и национальностей. Вейс привстала на цыпочки и помахала Лас – иди, иди сюда! Сердце Лас забилось, как ненормальное. Неужели они его сохранили?

Не только сохранили, но сделали центром клумбы. Даже не клумбы, а цветочной горки. Кустик теперь был на вершине. Как он цветёт… и как пахнет, я уже забыла его аромат!

– Жизнь прекрасна, да? – прошептала Вейс, держа Лас за руку и глядя на выражение её лица. Лас словно попала в сказку, в настоящую сказку, и только сейчас это поняла.

– Прекрасна, – подтвердила Лас. – Идём, Медвежонок, нам пора.

Вейс сжала было её ладонь – что ты, при всех! – а потом успокоилась. Обычаи страны не позволяют прилюдно выражать нежные чувства, но в Университете, особенно в парке, особенно возле этого кустика никого это не оскорбляло.

– Я сюда вернусь, – пообещала Вейс. – Здесь так спокойно…

Лас смотрела на часы – сорок минут, хватит добраться до стоянки не очень быстрым шагом. Быстрым – пятнадцать. Вейс быстро не пойдёт. Тут невозможно не замечать, как прекрасна вокруг природа. А за парком так хорошо ухаживают.

Я не буду смотреть вправо, подумала Лас, когда они проходили мимо единственного в парке ельника. Не буду. Не стану.

Но посмотрела.

И обомлела, как и тогда. Тропинка выделялась среди других – даже при свете дня. Интересно, заметил ли её кто-нибудь?

– Лас! – сообщила Вейс громким шёпотом. – У меня что-то с глазами или…

– Нет, – Лас сжала её ладонь. – Это проход. Наверное, самый первый в мире.

Она видит его. Она видит его, потому что Странник тогда желала – сильно, исступлённо – мечтала увидеть чудо. Наверное, потому проход видит и Вейс – просто потому, что привыкла к проходам. К коридорам между мирами. Никто из «головастых», как их зовёт Вейс, так и не придумал убедительного объяснения, где находятся те миры, хотя уже научились создавать проходы сами…

– Посмотрим? – чувствовалось, что Вейс переполняет любопытство и азарт. Как и меня тогда, подумала Лас.

– Потом придётся очень быстро бежать!

– Пробежимся, не рассыплюсь! Посмотрим?