Текст книги "Бильдерберги: перезагрузка. Новые правила игры на «великой шахматной доске»"

Потомакская подмена понятий

Озвученная Daily Beast версия о том, что Генри Киссинджер вовлекает Белый Дом в альянс с Россией против Китая, была всерьез воспринят некоторыми российскими авторами. Фактически никакого пересмотра отношения к Китаю в интервью Люсу не звучало, кроме спокойного признания за Китаем тенденции к экспансии; более того, разочарование Киссинджера в Трампе выводилось из той роли, которую играла Германия, сговариваясь с Трампом против Китая (и Франции). Помимо этого, Киссинджер выражал разочарование ослаблением влияния Джареда Кушнера, который, в его представлении, был более трезвым стратегом в том числе и в отношении Китая.

Грубая поделка Daily Beast была приурочена к саммиту БРИКС и рассчитана на китайского читателя. Между тем для России это саммит обернулся некоторым разочарованием, как следовало из сообщения его российского участника: оказалось, что новый президент Сирил Рамафоса, продвижение которого на высший пост, как утверждалось, обеспечил Пекин, не настроен на сотрудничество с Росатомом по проекту АЭС, давно согласованному с его предшественником Джейкобом Зумой. Сообщалось о серии скандалов вокруг форума – например, демонстрацией мусульманских активистов против Нарендры Моди, а также критикой российской прессы за расовую предвзятость.

Речь шла о сюжете Russia Today о том, что Россия якобы примет у себя несколько тысяч белых фермеров из Южной Африки как соискателей политического убежища. Фактически спор возник в местных СМИ в связи с инициативой нового президента об отмене выкупа земель у белых фермеров и ее замены конфискацией, буквально, «для обеспечения расового равновесия». Спустя месяц после саммита БРИКС Дональд Трамп поднял в твите ту же тему, за что подвергся «осуждамсу» со стороны сначала Антидиффамационной лиги, а затем примкнувшей к ней Терезы Мэй.

Александр Мезяев, возмущаясь на портале Fondsk сюжетом RT, отмечал, что «в мире есть очень влиятельные силы, которым сотрудничество России и Южной Африки поперек горла. Две наши страны обладают, например, фактической монополией на запасы платины. Бывший президент РЮА рассказывал мне о своем плане создания «платиновой ОПЕК» на базе Южной Африки и России; в этом случае две страны стали бы контролировать 99 % добычи платины в мире. Однако план не удался – сопротивление ему оказалось слишком сильным!» «Бывшим президентом», на которого ссылался автор, был дискредитированный и низложенный Джейкоб Зума, для поддержки которого ни Россия, ни Китай не пошевелились, когда это требовалось. И получили на его месте черного расиста и типичного прогрессиста.

Тайминг сюжета RT, возмутивший новое руководство Южной Африки, был действительно не случайным: в тот же день, что и саммит БРИКС, 26 июля, в Вашингтоне проходила «встреча на уровне министров по укреплению свободы вероисповедания» под председательством Майка Помпео с участием вице-президента Майка Пенса, где Россию представлял митрополит Илларион. Увы, если у А.Мезяева возникли иллюзии относительно Сирила Рамафосы, то у RT возникли такие же иллюзии по поводу вашингтонского мероприятия и принятой на нем Потомакской декларации.

На портале украинского филиала Института религиозной свободы (RFI) мероприятие было описано так: «В течение первых двух дней в Государственном департаменте собралось около 400 представителей гражданского общества и религиозных лидеров. Они слышали рассказы об ужасах и мужестве от выживших в преследованиях, в том числе перебежчика из Северной Кореи, уйгурского мусульманина из Китая, мусульманина-рохинджа из Бирмы, храброй женщины-езидки, которая выжила в плену и терроре ИГИЛ, и дочь американского пастора Эндрю Брансона. Брансон был несправедливо заключен в тюрьму в Турции в течение двух лет. В течение нескольких часов после страстных замечаний его дочери Брансон был переведен на домашний арест. Мы присоединяемся к другим, требуя его свободы… Вице-президент Майк Пенс обратился к делегациям и объявил об обязательствах Соединенных Штатов в отношении новых программ и финансирования для помощи пострадавшим от геноцида. Эксперты высказали мнение, что продвижение религиозной свободы во внешней политике может уменьшить преследование, повысить безопасность и стабильность, поддержать права женщин, сохранить культуру и стимулировать экономическое процветание. Президент RFI Том Фарр, основатель-директор офиса Браунбека, который сейчас его возглавляет, похвалил посла Браунбека, специального советника Нокс Теймз и их коллеги из Государственного департамента и его сотрудников за высокоуровневый внешнеполитический сбор информации о свободе вероисповедания. «С этим вице-президентом, этим госсекретарем и этим послом я считаю, что звезды на самом деле сошлись для сокращения преследований и продвижения международной религиозной свободы», – сказал Фарр».

Как мероприятие, так и Потомакскую декларацию готовил офис специального уполномоченного по вопросам религиозной свободы Сэма Браунбека, евангелиста и члена The Fellowship, кандидатуру которого пытались заблокировать демократы. Однако RT, очевидно, ознакомилась с Потомакской декларацией лишь после того, как Браунбек появился в Киеве на трибуне с президентом Петром Порошенко, ожидающим томоса об автокефалии от константинопольского патриарха Варфоломея.

В тексте Потомакской декларации, в частности, сказано, что государства (мира) должны (словами «государства должны» открываются почти все параграфы документа):

– разрешать религиозным общинам иметь свободно доступные места для публичных или частных богослужений или собраний, создавать организации в соответствии со своими иерархическими и институциональными структурами, обучать своих религиозных служителей и членов общин и выбирать, назначать и сменять своих служителей в соответствии со своими убеждениями без вмешательства со стороны государства;

– решительно осуждать акты дискриминации и насилия, совершаемые от имени или против того или иного вероисповедания или нерелигиозности, и добиваться, чтобы виновные, в том числе государственные и негосударственные субъекты, немедленно привлекались к ответственности за подобные насильственные действия;

– защищать членов религиозных общин, несогласных членов и неверующих от угроз для их свободы, безопасности и средств к существованию в связи с их вероисповеданием;

– уважать право родителей на религиозное и нравственное воспитание своих детей в соответствии со своей совестью и убеждениями и следить за тем, чтобы членам религиозных меньшинств и неверующим не навязывали другое вероисповедание.

В то же время «государства должны»:

– отменять законы, направленные против богохульства, которые по своей сути являются субъективными и зачастую способствуют сектантству и насильственному экстремизму и введение которых необоснованно препятствует осуществлению прав на свободу вероисповедания, убеждений и выражения и ведет к нарушениям и злоупотреблениям в области других прав человека;

– следить за тем, чтобы ложные обвинения в экстремизме не использовались в качестве предлога для подавления свободы людей на выражение своих религиозных убеждений и исповедание своей [любой] религии или для иного ограничения свободы [любых] мирных собраний и ассоциаций;

– поощрять религиозную свободу и плюрализм, содействуя праву членов всех религиозных общин, включая работников-мигрантов, исповедовать свою религию и открыто и на равных вносить свой вклад в общество;

– защищать права верующих и религиозных учреждений и организаций на издание в желаемом количестве религиозных публикаций и материалов, а также на ввоз в страну и распространение таких материалов; содействовать тому, чтобы контролируемые государством системы регистрации, предназначенные для официального признания религиозных общин, не были обязательными и чрезмерно обременительными, чтобы общины верующих могли свободно и на законных основаниях исповедовать свою религию.

Более своевременное ознакомление с текстом, а также с реакцией на него в таких странах, как например, Турция, Сербия и та же Австралия (не говоря о Китае, Бахрейне, Иране и Саудовской Аравии), могло бы предупредить изумление при виде г-на Браунбека на украинской трибуне. Более того, офису г-на Браунбека уместно было адресовать вопросы как от лица государства, так и от лица религиозных организаций, представляющих большинство, а не меньшинство. В частности, о том, относятся ли к меньшинствам, которые «государства должны» защищать, т. н. викканские (сатанистские) культы, а также харизматические апокалиптические культы, призывающие не к истреблению других граждан, а к тихому и коллективному суициду согласно убеждениям и вместе с детьми.

Отличие Сэма Браунбека от других республиканцев-евангелистов состоит не только в его опыте участия в госдеповских структурах периодов Рейгана и Дж. У.Буша, но и в членстве в Endowment for Middle East Truth (EMET, предшественница Foundation for Defense of Democracy, а также в Set America Free Coalition, приоритетом которой при учреждении (2004) было не освобождение религий от государственного надзора, а освобождение США от саудовской (!) нефтяной зависимости. Set America Free Coalition была агитационной структурой при Институте анализа глобальной безопасности, где были представлены вперемежку военные и разведывательные специалисты со специалистами по альтернативной энергетике. Все вышеназванные организации объединяются инициатором их создания, коим является «джексоновский демократ» и директор ЦРУ при Б.Клинтоне Джеймс Вулси. На портале Rightweb.info Вулси характеризуется как greencon (помесь экологиста с неоконсерватором), а на портале Mother Jones – как «гибридный ястреб».

Напомним, Джеймс Вулси был агитатором за вторжение в Ирак до событий 9/11, а после этих событий – пропагандистом слухов об иракских ОМУ. Напомним также, что он был пропагандистом Иранского национального конгресса под руководством беглого банкира-мошенника Ахмеда Халаби. При этом, в отличие от Дж. У.Буша, Дональда Рамсфилда, Дика Чейни и Колина Пауэлла, а также Тони Блэра, благополучно избежал демократических нападок за подстрекательство к войне, как и за прибыль от лоббирования Ахмеда Халаби, несмотря на то что Халаби в итоге сбежал в Иран.

Активизация Вулси проявилась не только во внедрении рейганистского подхода в религиозную политику Госдепа (из которой демократы вполне могут извлечь аргументы для нападок на Трампа, см. пункт декларации, где мигранты приравниваются к религиозному меньшинству), но и в конкретных геополитических интригах. За два месяца до прибытия Сэма Браунбека в Киев в посольстве США в Ватикане была организована выставка «Жизнь за линией оккупации в Грузии», где посол Каллиста Гингрич, третья супруга Ньюта Гингрича и посол в Ватикане, выступала с речью, а в числе самых почетных гостей, наряду с послом Грузии, был глава Украинской греко-католической церкви Святослав Шевчук. «Ни одна религиозная община не застрахована от репрессий, и эта печальная реальность наиболее очевидна в оккупированных Россией регионах Крыма и Восточной Украины. И сегодня Россия входит в число самых серьезных нарушителей религиозной свободы и прав человека», – сообщила Каллиста.

Афробунт и масонские ложи

Истоки и смысл афробунта

В английском языке отсутствует аналог русского слова «юродство». Самый близкий к нему термин folly (блажь, придурь, выкрутасы) исторически применялся к капризному или психопатическому властителю; сейчас его применяют также к главам государств, реже к дипломатическому ведомству влиятельной страны, но не к политическому классу или прослойке. Неудивительно, что Дональд Трамп, клеймя медиа-мэйнстрим, именует его fake news, т. е. «лживыми новостями», или lamestream – неологизмом-калькой от созвучного слова lame – хромой, увечный. Эти ярлыки годятся для описания вымышленных или раздутых медиа-сенсаций, но не тех эталонных свойств мировой либеральной прессы, которые относятся к подаче материала, а не к фактуре. Между тем подача материала важнее для воздействия на аудиторию: именно она навевает читателю широкую гамму чувств в связи с происходящим в стране и мире, причем пресловутая администрация Трампа может даже не упоминаться по имени: она подразумевается.

Образцами публицистики, навевающего настроение, а не интерпретирующие подлинную или мнимую фактуру, были два текста, приуроченных к Дню независимости США 4 июля. В коротком эссе принстонского профессора Гарольда Джеймса в Project Syndicate сегодняшние США сопоставлялись с застойным СССР начала 1980-х гг., когда анекдоты о слабоумном Брежневе подпитывали протестный дух, включая «подавленные этнические противоречия и оппозиционные национальные чаяния». Текст Дэвида Брукса в New York Times, начинающийся с пессимистичных данных из опроса Pew об отношении американцев к сегодняшнему состоянию страны (71 % возмущены и лишь 17 % сохраняют гордость за Америку, при этом треть населения испытывает депрессию), констатировал, что недовольное большинство готово к смене власти». Автор NYT оградил себя от претензий в предвзятости: обе партийных элиты плохи; оба электората равно эгоистичны; «повсеместная утрата веры в страну» – итог как популизма (команды Трампа), так и пробуждение радикальных сил (его оппонентов); «широкое неравенство» и «сегрегация», будто бы лежавшие мертвым грузом со времен 1960-х, останутся бременем для всех, кто бы ни победил на выборах. Только в последних строках, как в песне позднего Окуджавы оставляется надежда на некий «ясный огонь» – а именно «светоч плюрализма XXI века», затаенный у граждан «глубоко внутри».

Юродство лэймстрима состояло не столько в распространении вымыслов или раздувании мелкого скандала до вселенских масштабов, сколько в умолчании. В первой доктрине информационной войны, подготовленной в Пентагоне, вводился специальный термин «стратегическое умолчание». Он фигурировал тогда в наступательном понятийном контексте, то есть применялся к цивилизационным соперникам. Теперь он обратился вовнутрь вместе со всем арсеналом информационно-политической войны, изначально предназначенного для завоеваний в контексте «мягкой силы». Во избежание сомнений в этом Стивен Кук, старший сотрудник Совета по международным отношениям (CFR) по Ближнему Востоку и автор книги «Фальшивый восход: Протест, демократия и насилие на новом Ближнем Востоке», 4 июня опубликовал в журнале Foreign Policy статью, прямо озаглавленную: «Да, площадь Лафайет – это площадь Тахрир». Издание, десятки лет служащее трибуной для аналитических и пропагандистских кадров ведущих университетских интеллектуальных центров, прямым текстом перенесло поле применения «ломки менталитета» из внешнеполитической сферы на внутриполитический фронт, притом на его площадку «прямого действия».

Площадь Лафайет, названная в память «героя двух миров» маркиза Жильбера Мотье де Лафайета (1757–1834), аристократа, масона, автора французской Декларации прав человека и гражданина и члена Общества друзей чернокожих (Société des amis des Noirs), является частью Президентского парка в Вашингтоне, непосредственно прилегающей к Белому Дому и отделенной от него прорезкой Пенсильвания-Авеню. Смысловых параллелей с каирской Ат-Тахрир можно найти множество, начиная с первоначального предназначения площадей (на месте площади Лафайет был невольничий рынок) до и символики названия, связанной с обретением независимости: мотивом участия Лафайета в Американской революции исходил из его мести англичанам за гибель его отца в битве при Миндене в Семилетней войне; площадь Тахрир изначально была Исмаилийской, в честь османского хедива Исмаила-паши, и получила имя в разгар Египетской революции 1919 года, которая была восстанием против британской оккупации. В 2011 году этот смысл был подменен суррогатной «арабской весной», к которой приложило руку и британо-катарское лобби. Девять лет спустя подмена смыслов осуществила обратную миграцию в Соединенные Штаты: в конце мая 2020 года площадь Лафайет становится американской «цветной революции», в которой движение Black Lives Matter выполняет ту же роль, что и «движение 6 апреля» в Египте.

В полемической статье для портала Breitbart правая публицистка Энн Каултер назовет основную массовку бунтарского действа в американских мегаполисов восстанием невежд, игнорирующих два века американской истории. Речь шла о том, что львиная доля протестнической массы представляла потомков афроамериканцев, прибывших в США после 1865 года, т. е. после отмены рабства. Историческая дата отмены рабовладения 19 июня, известная как Juneteenth, явно была одним из критериев тайминга массовой антирасистской кампании. Суррогатность революции, которую и хотела подчеркнуть Каултер в своей статье «Йель должен уйти», выражалась в поводе и тайминге.

Поводом для волнений, стартовавших 25 мая, было убийство белым офицером полиции Миннеаполиса Дереком Шовеном афроамериканца Джорджа Флойда, с которым он ранее работал в одном и том же частном сетевом кафе. Помимо обстоятельств, не украшающих имидж жертвы, а именно наркотического опьянения, сомнения в расовых мотивах дополнялись и другими деталями: убийца незадолго до этого события был заснят на митинге в поддержку Дональда Трампа, где намеренно позировал перед камерой – так же, как умственно отсталый Цезарь Сайок, накануне промежуточных выборов 2018 года разославший по почте взрывчатку ведущим демократическим политикам и донорам.

Еще одним феноменом «опережающего отражения» была заблаговременная актуализация темы дискриминации черного (именно чернокожего) населения, предпринятая Бараком Обамой за 11 дней до того момента, когда полицейский Шовен наступил ногой на грудную клетку Джорджа Флойда. Выступление Обамы на онлайн-конференции в честь выпуска учащихся исторически черных колледжей и университетов (HBCU) 14 мая содержало два месседжа: во-первых, тезис о том, что именно афроамериканское население «не случайно» больше всех остальных сообществ страдает от коронавирусной эпидемии, и во-вторых, напоминание о другом убийства белым гражданином (бывшим полицейским) афроамериканца (мошенника-рецидивиста): оно произошло в феврале, до экспансии инфекции, и соответственно, два месседжа были притянуты за уши друг к другу. Об этом спиче Барака Обамы закономерно вспомнили республиканские обозреватели. Впрочем, была упущена весьма существенная смысловая деталь: 14 мая Обама выступал в эфире не один, а в компании с сенатором Камалой Харрис, уже к этому времени признанной одной из двух наиболее вероятных претенденток на пост вице-президента.

Месседж Энн Каултер о паразитизме вполне применим персонально к Камале Харрис. Напомним, ключевую роль в прорыве Джо Байдена в ходе праймериз Демпартии в Ю.Каролине и затем в 9 штатах «супервторника» была другая женская персона – Элизабет Уоррен, всю свою кампанию построившая на дискредитации экс-мэра Нью-Йорка Майкла Блумберга. При этом Блумбергу вменялась не только попытка «купить выборы» и не только пресловутый сексизм, но и его стратегия «Захвати и обыщи» для Управления полиции Нью-Йорка. Ключевая фигура в подготовке разгрома Блумберга в Ю.Каролине общими усилиями штабов Байдена и Уоррен, координатор демократического большинства в Палате представителей Джеймс Клайберн – умеренный афроамериканец, избранный от Ю.Каролины, – специально подчеркивал на пресс-конференции в начале мая, что ближайшие сторонники Джо Байдена вовсе не настаивают на том, чтобы он выбрал на вице-президентскую роль непременно черную женщину. Месседж был очевиден: южно-каролинская команда, получившая подпитку от суперкомитета Secure America’s Future Energy (SAFE), предпочитала Уоррен. Но Барак Обама сделал свой выбор. Точнее, выбор был сделан за него: экс-президент с лета 2017 года до сих пор работает во Всемирном фонде дикой природы (WWF), где компромиссная энергетическая повестка дня, продвигаемая SAFE, в том числе через Центр двухпартийной политики (Bipartisan Policy Center), не считается «достаточно амбициозной».

Помимо предварительного выряживания офицера-убийцы в трамписта, да и самого подбора персоны с знаковой фамилией, от которой берет начало слово «шовинизм», убедительным признаком суррогатности эпизода в Миннеаполисе было появление на сцене преподобного Эла Шарптона – бывшего агента ФБР в теневой среде объединенного порта Нью-Йорка-Нью-Джерси, знакового персонажа волнений в Фергюсоне накануне промежуточных выборов 2014 года. Столь же показательным был немедленно возникший конфликт между губернатором штата Нью-Йорк Эндрю Куомо и мэром города Нью-Йорк Биллом де Блазио, тяготеющим к конкурирующим теневым группировкам вокруг Портовой администрации Нью-Йорка-Нью-Джерси. Шарптон «окучивал» предвыборную кампанию де Блазио совместно с нью-йоркской Ассоциацией ЛГБТ, где тогда обозначился действующий секретарь (министр) Армии США Эрик Фэннинг; его непосредственно поддерживал Демократический клуб Обамы. Отказавшись от своей заявки, де Блазио в феврале выступил в поддержку Берни Сандерса, ранее поддержав радикальный проект «Зеленый Новый курс» Александрии Окасио-Кортес.

Требовалась ли спешка? Не уместнее ли было сценаристам несколько обождать с заказным терактом, пока немного не стихнет вирусная эпидемия и соответственно, можно будет обеспечить еще большую массовость уличной кампании? Очевидный внутриполитический элемент тайминга представляла годовщина отмены рабовладения, тем более «полукруглая» (155 лет), которая заведомо «приподнималась по сравнению со следующей знаковой датой – Днем независимости. С этих позиций коллективное достоинство афроамериканцев – не тех, кто прибыл после 1865 года, а тех, кто составлял часть населения штатов до Американской революции, презентовалось как более значимое, чем достоинство и заслуги Отцов-основателей США. Такому подходу соответствовало распространение иконоклазма (сноса памятников) на самих Отцов-основателей по формальному признаку рабовладения – независимо от числа их рабов, их обращения с ними и отношения самих рабов к «Масса Джефферсону» или «Масса Мэдисону».

Такер Карлсон в своем тексте на Fox News назвал суррогатную расовую войну итогом давно подготовленного движения, которое недооценивает истэблишмент республиканцев, считая происходящее стихийной вспышкой, которая вскоре рассосется сама собой: «Избранные республиканцы не спешат пресекать беспорядки. Похоже, они считают, что происходящее является чем-то вроде беспорядков, спровоцированных арестом Родни Кинга в 1992 году. Видео взбудоражило лоюдей, но они скоро успокоятся, и мы сможем вернуться к вопросу сокращения налогов на прибыль с капитала и введения санкций против Башара Асада (т. е.заняться привычной рутиной). Именно так они все это видят. Но они ошибаются. Это не спонтанные беспорядки. Это серьезное и высокоорганизованное движение. Оно не поверхностное, а широкое и основательное. Им движут огромные амбиции. Оно будет расти. Его цель – покончить с либеральной демократией и бросить вызов самой западной цивилизации. Это идеологическое движение. Идеи, которые его подпитывают, десятилетиями вынашивались в университетских кампусах. Кстати, все это оплачивали мы. Многие из нас были в таком восторге от того, что наши дети попали в Duke University, что мы решили не обращать внимания на то, чему их там учат, и продолжали высылать солидные чеки. В то время мы не понимали, что поставлено под. Даже сейчас многие из нас продолжают делать вид, что речь идет о жестокости полиции и о смерти человека по имени Джордж Флойд. И что мы можем исправить это, установив правила в отношении удушающих захватов (chokeholds). Мы слишком добросердечны, чтобы понять, что происходит на самом деле. Главным оружием толпы против нас является наша порядочность. Мы не догадываемся, с кем имеем дело. Для большинства людей главная радость в жизни – это акт созидания, совершение чего-то хорошего и полезного, будь то ужин для своей семьи, веранда на заднем дворе вашего дома или целый день, проведенный в работе. Самый серьезный акт созидания – это, конечно же, рождение детей, сама новая жизнь. Здоровые общества ценят все это по достоинству. Они понимают, что под воздействием импульса к созиданию строятся цивилизации. Но они также признают, что есть силы, направленные против созидания, и они проявляют бдительность, чтобы защититься от них. В каждом обществе есть те, кто стремится к разрушению – так одолеваемые психологическими проблемами мальчишки мучают собак или стреляют в домашних кошек. Причиняя боль, они чувствуют себя сильными. Мы привыкли называть таких людей представителями антисоциальных сил. Мы лишь делаем вид, что их нет, или оправдываем их поведение. Мы нянчимся с ними. Мы их финансируем. Уолл-Стрит отправляет им деньги в надежде, что их уничтожат в последнюю очередь. Остальные просто наблюдают в замешательстве. Мы действительно не знаем, что происходит, но разрушители знают. Они-то точно знают, что происходит. За всю историю Америки они никогда не действовали так смело, как сейчас. Как раз в понедельник, активист по имени Шон Кинг опубликовал в «Твиттере» следующее требование: «Все фрески и витражи с изображением белого Иисуса, его европейской матери и их белых друзей также должны быть сняты. Это грубая форма проявления превосходства белых, созданная в качестве средства угнетения, расистской пропаганды. Все они должны быть разрушены». Прежде чем вы отвергнете эту идею, имейте в виду, что Шон Кинг – самый известный активист BLM. Это движение сейчас более популярно, чем любая из крупных политических партий. Так что не удивляйтесь, когда они придут громить вашу церковь. А почему бы и нет? Ведь их никто не останавливает. Дело не только в памятнике Тедди Рузвельту. Они собираются править этой страной. (…) И что будет тогда, если вы попытаетесь защитить общественную собственность или даже если собственность, принадлежащую лично вам? Ответ вам известен. Вокруг вас появятся толпы федеральных агентов, с вами поступят как с Роджером Стоуном, и этому будут помогать и участвовать CNN, NPR и многие другие СМИ. Вы будете преступником. В этом нет никаких сомнений. Вы уже видели, как это бывает. Федеральные правоохранительные органы (уже) сегодня в значительной степени руководствуются политическими императивами»…

Консервативный телеведущий, отсчитывает возраст движения разрушителей не с основания BLM (2013), не с сексуальной революции (1968), как Дэвид Брукс в NYT, и даже не с конца Гражданской войны, как Энн Каултер в Breitbart. Берите раньше! «За всю историю Америки они не действовали так смело, как сейчас». Вся история Америки – это дольше, чем история Соединенных Штатов. В самом деле, стирание из истории имени Христофора Колумба знаменует ревизию идентичности с рождения самой американской цивилизации. Как раз поэтому, на всякий случай, Карлсон напоминает о том, с каких импульсов первых поселенцев она начиналась. Остается пожалеть о том, что вышеприведенный отрывок из текста Карлсона не был воспроизведен в российском эфире – ну хотя бы для того, чтобы наше понимание Америки не сводилось к импортным штампам из уст левых профессоров вроде Стюарта Юэна. Если бы философия Америки, как твердит Юэн в один голос с авторами советских учебников времен застоя, действительно строилась на одном лишь индивидуализме, если бы средний американец думал только о личном материальном интересе, знать не желая даже о собственных предках, Штаты бы долго не просуществовали, а в лучшем случае не объединились бы.

Американская цивилизация, вопреки своей молодости, как раз отличается от других знанием ее гражданами своей родословной в множестве поколений, по крайней мере с поколения первых поселенцев. Это запечатлено в американских кладбищах, именуемых обычно парками; это запечатлено в множестве генеалогических справочников. Как и многое другое, эта черта позаимствована у британцев, но развивалась на свой манер. Родовая память привилась и чернокожим, ставших частью этой цивилизации. В большей степени той части чернокожих, которые на конец XVIII века были свободными людьми. Такие чернокожие в 1784 году основали первую афроамериканскую масонскую ложу в Бостоне. Принс Холл, имя которого позже получила вся иерархия секторальных (афроамериканских) масонских лож, в 35 лет вышел из рабства, был предпринимателем, домовладельцем и гражданином штата Массачусетс, голосовавшим и платившим налоги. Его надгробие в парке Копс Хилл («Холм полисмена») остается с сохранности с 1835 года до наших дней. Он не был разрушителем, как и его непосредственные потомки по братству. Однако недовольство тем, что авторы (framers) Конституции позаимствовали у Римской республики идею коллегии выборщиков, решая таким образом дилемму частичного негражданства (личной принадлежности) черного населения, передавалось с тех пор из поколения в поколение.

Развитие как лож, клубов и обществ, как и полиморфный архипелаг американских церквей, отражал как раз черту, противоположную индивидуализму. То же относится к традиции кокусов, которые стали формой партийных первичных выборов с более достоверным результатом, чем введенные много позже праймериз, и которые, вопреки прогнозам полувековой давности, сохранились до наших дней. Новым явлением в Четвертой политической системе, то есть после гражданской войны, стало то самое сообщество исторически черных колледжей и университетов. Карт-бланш президентства Улисса Гранта на их самостоятельное развитие был аболиционистским эксцессом, поставившим черную расу в особое положение. Когда в 1950-х стали ликвидироваться все препятствия для обучения черных в самых престижных исторически белых университетах, исторически черные учебные заведения не стали многорасовыми и «разнообразными». Исключение возникло разве что для части преподавательского состава: в некоторые такие университеты принимались бежавшие от нацизма еврейские интеллектуалы, не нашедшие лучшего места работы. Этот приток стал результатом стараний другой сети секторального масонства – «Бнай Брит», возникшей почти на 70 лет позже масонства Принс Холл. У каждого правила есть исключения: в раннем составе «Бнай Брит» было несколько рабовладельческих еврейских семей, исключительно сефардских в узком смысле, т. е. португальского и испанского происхождения. Примерами были Якоб и Моше Эзекиэли из Вирджинии; Моше Эзекиэль не только воевал в армии Конфедерации, но стал затем скульптором, изваявшим монумент воинам Конфедерации в Арлингтоне (ныне часть Вашингтона, не входящая в Округ Колумбия).