Текст книги "Последняя крепость Сталина. Военные секреты Северной Кореи"

«Сонгун» как образ жизни

По сути, КНДР жила и продолжает жить в режиме большого концентрационного лагеря, вполне соответствующего антиутопии Дж. Оруэлла «1984» и его же памфлета «Скотный двор». Ориентируясь на подготовку новой войны «за объединение Кореи», коммунисты-чучхеисты выбрали в качестве приоритета развитие тяжелой и военной промышленности в ущерб остальным секторам экономики. В 1957 г. в стране были введены продовольственные карточки (в 1998 г., например, высокопоставленный чиновник получал по карточкам 700 г риса в день, сотрудник спецслужб – 560 г, военнослужащий в Пхеньяне – 420 г, в провинции – 210 г, рабочий и служащий в Пхеньяне – 360 г, в провинции – 180 г, нетрудоспособный по возрасту или инвалидности в Пхеньяне – 180 г, в провинции – 90 г). Столкнувшись с перманентной угрозой массового голода (который в 1995 – 1999 гг. уже привел к гибели, по данным ООН, 2 млн человек), КНДР вынуждена полагаться на международную помощь, получая продовольствие, медикаменты, мазут и другие жизненно необходимые материальные ресурсы от США, Японии, Южной Кореи, Китая, Европейского союза и Канады.

Во время «голодного» кризиса практически прекратила свое существование всеобщая карточная система, поскольку большинство населения просто не могло отоварить свои карточки. В результате начался процесс спонтанного появления в стране мелких рынков продовольствия и товаров широкого потребления, на что государство вынужденно закрыло глаза – точнее, центральное руководство пытается с ними бороться, но эти попытки саботируются как населением, так и местными властями.

Международная помощь вкупе с рыночной активностью населения позволили стабилизировать продовольственную ситуацию в КНДР, где тем не менее от недоедания страдает не менее трети населения, в том числе дети (а в 1998 г. число голодающих детей достигало 60%).

Однако государственное руководство ничтоже сумняшеся обвинило в голоде «американских империалистов» и заявило, что корейский народ под руководством «Полководца Ким Чен Ира» отразил «агрессивные происки» и, «победоносно завершив «Трудный поход», приступил к строительству «могучей процветающей державы», которая должна была быть построена к 2012 г. Согласно официальной пропаганде, в этой державе «сильна государственная мощь, все имеется в достатке, а народ живет, не завидуя никому на свете». Ну прямо «военная тайна» с Мальчишами-Кибальчишами по Аркадию Гайдару.

Ни голод, ни стагнация в экономике не заставили руководство КНДР сократить расходы на содержание одной из крупнейших в мире армий (более миллиона военнослужащих в регулярных войсках) и снизить уровень общей милитаризации страны. Более того, оно приступило к созданию ядерного оружия, осуществляет программу развертывания баллистических ракет дальнего действия, химического и биологического оружия. Продолжается соответствующая идеологическая обработка населения – в дополнение к идеологии «чучхе» в общественный оборот в начале XXI в. запущены идеи «сонгун», то есть приоритета интересов вооруженных сил в государственном строительстве (тут в самый раз вспоминается установленный Гитлером в Германии режим Wehrwirtschaft – подчинение экономики страны военным целям, собственно бывшее стержнем экономического развития и СССР).

КНДР является самым милитаризованным государством мира – из каждой 1000 человек населения 40 носит форму Корейской народной армии и иных силовых структур, в то время как, например, в Южной Корее, которая тоже содержит мощные вооруженные силы, этот показатель оценивается в 14 человек на тысячу.

Правящим режимом население страны поделено на три «слоя» – «основной», «колеблющийся» и «враждебный», принадлежность к которым отслеживается органами власти по мужской линии и определяется по социальному происхождению и роду деятельности членов семьи в период японской оккупации и корейской войны.

Члены ТПК автоматически входят в «основной» слой, а исключенные из партии, репатрианты из Японии и Китая и родственники бежавших в Южную Корею также автоматически причисляются к «враждебному» слою. Лица, относящиеся к «враждебному» слою, имеют существенные социальные ограничения – они не могут проживать в Пхеньяне и Кэсоне, служить в вооруженных силах и в других государственных структурах, для них закрыты двери большинства высших учебных заведений и т. д.

При этом в каждом слое в соответствии с постановлением «О дальнейшем усилении работы с различными слоями и группами населения», принятым ЦК ТПК еще в 1964 г., детализированы отдельные категории – всего их 51. Работа по отнесению северокорейцев к таким категориям проводилась в 1964 – 1969 гг. специальными «группами 620» – в какой-то мере аналогами печально известных сталинских «троек». Результатом деятельности «групп 620» стали массовые репрессии – аресты, высылки и казни противников режима, в меньшинстве своем реальных, а в большинстве произвольно к ним причисленных.

В то же время размер государственного пайка применительно к местности проживания не зависел от принадлежности к данным категориям, будучи более высоким только для представителей партноменклатуры.

Обычным для КНДР является активное вмешательство государства в частную жизнь граждан. Все жители страны сведены в «народные группы» («инминбан») по месту жительства – порядка 40 семей в группе. Каждую группу возглавляет староста – «инминбанджан» («руководитель народной группы»), в чьи обязанности входит организация собраний в поддержку властей, а также общественных работ. «Инминбанджан» отвечает за поддержание общественного порядка в пределах территории проживания членов группы и следит за их политической благонадежностью, причем обратное грозит юридически обернуться против него самого. Он может, когда ему заблагорассудится, посещать жилище любой семьи своей «народной группы».

Рядовые граждане Северной Кореи не имеют права не только выезда из страны, но и свободного перемещения по ней – для смены места жительства требуется согласие «инминбанджана». Даже ночевать в чужом доме северокореец может только по письменному разрешению «инминбанджана» той «народной группы», где человек остановился.

Проживание в Пхеньяне, где социальные условия лучше, чем в провинции, рассматривается как дарованная властями привилегия. И наоборот, одним из административных наказаний является высылка в чем-либо провинившихся жителей столицы в провинцию. Все это напоминает СССР с его крепостнической системой прописки, московской «лимитой» и «101-м километром», но в еще более жестком варианте.

ГУЛАГ: корейская модель

По аналогии со сталинским ГУЛАГом, но с национальной спецификой, в КНДР развернута система концентрационных лагерей, которые подразделяются на два типа: более мягкие «районы действия постановления № 149» (или «центры перевоспитания» – «кехвасо») для уголовников и «особые районы объектов диктатуры» (или «центры сосредоточения» – «кванлисо») для политзаключенных – они, собственно, и есть «объекты диктатуры». «Кванлисо», в свою очередь, включают «зоны революционизации», где заключенные содержатся вместе с семьями, проживая в землянках или бараках и принудительно работая на тяжелых работах по 12 часов в день, и «зоны полного контроля» – пожизненные каторжные тюрьмы, в которых заключенные находятся без семей, не имея шансов на освобождение (кроме исключительных случаев – например, по личному указу Ким Чен Ира). Если уголовники подвергаются наказаниям по приговору суда, то политически неблагонадежные лица караются, как правило, во внесудебном порядке.

Первыми заключенными концлагерей в начале 1950-х годов стали лица, уличенные в сотрудничестве с японской колониальной администрацией, владельцы мелких хозяйств и родственники беглецов в Южную Корею. Заключение в концлагерь исходя из принципа коллективной ответственности практикуется и поныне – такая мера наказания «за родственника» применяется в отношении членов семей (включая несовершеннолетних) всех осужденных и приговоренных во внесудебном порядке к лишению свободы и смертной казни.

Известно по крайней мере о десяти созданных в Северной Корее концлагерях для политзаключенных, из которых к настоящему времени сохранились лагеря № 14 (Кэчхон в провинции Пхенан-Намдо; 50 тыс. заключенных), № 15 (Ёдок в Хамген-Намдо; 50 тыс.), № 16 (Хвасон в Хамген-Пукто; 20 тыс.), № 18 (Пукчхан в Пхенан-Намдо; 10 тыс.), № 22 (Хверен в Хамген-Пукто; 50 тыс.) и № 25 (Чхонджин в Хамген-Пукто; 5 тыс.). При этом только лагерь № 15 (Ёдок) является «зоной революционизации», остальные – «зоны полного контроля». Все эти «зоны» подведомственны министерству охраны безопасности государства (аналог НКВД СССР).

Заключенные концлагерей работают на угольных шахтах и горно-обогатительных предприятиях, заняты в сельском хозяйстве, на пошиве обмундирования для армии и т. д. Обычным является крайне жестокое обращение с заключенными (особо изощренное – с женщинами) администрации и охранников концлагерей. Регулярно проводятся публичные казни непокорных – для устрашения недовольных. Смертной казнью, например, карается попытка побега из концлагеря.

В КНДР существуют специальные лагеря для инвалидов, а в конце 1980-х гг. из Пхеньяна на необитаемые острова в море были депортированы несколько тысяч карликов – для того, чтобы «не ухудшать генофонд корейского народа» (как тут не вспомнить советский интернат на острове Валаам для инвалидов Великой Отечественной войны, куда были сосланы люди, получившие на фронте тяжкие увечья, их обезобразившие!). В тех же целях практикуется умерщвление новорожденных, имеющих физические недостатки. Ничего в общем-то нового – подобное было принято в Спарте, тоже насквозь военизированном государстве Древней Греции.

По большому счету вся КНДР является одним большим «ГУЛАГом», о чем, например, свидетельствуют высокие проволочные ограды, частенько тянущиеся вдоль берега моря, – чтобы никто не уплыл из рабоче-крестьянского рая в лапы коварного врага.

Все под контролем

Правительство КНДР утверждает, что в стране нет бездомных – и это, по-видимому, правда, так как бродяги рискуют быть неминуемо задержаны и отправлены в концлагеря. Однако порядка 200 тыс. семей по состоянию на начало 2000-х гг. нуждались в улучшении жилищных условий. Большинство северокорейцев живет в традиционных одноэтажных домах сельского типа. В многоэтажных домах с квартирами площадью 10 – 12 кв. м двери всех квартир на этаже выходят на общий балкон – так легче выполнять свои функции соглядатаям-«инминбанджанам». В многоэтажных домах с отдельными лестничными клетками и квартирами в 60 – 80 кв. м проживает элита. Все жилье находится в собственности государства, за исключением частных домов, построенных до корейской войны.

Крайне низким является уровень здравоохранения (по конституции – бесплатного). Рядовой северокореец не может рассчитывать на высококвалифицированную, а то и просто квалифицированную медицинскую помощь, в стране практически отсутствуют запасы лекарств для гражданского населения (за исключением партноменклатуры, разумеется), в обычных больницах пациентов не кормят. Многие учреждения здравоохранения страдают из-за частых перебоев в электроснабжении.

Вся культурная жизнь страны подчинена прославлению Ким Ир Сена и Ким Чен Ира, нагнетанию шовинистических и милитаристских настроений (надо полагать, именно такие идеологические выкрутасы под началом братской ТПК верхушка КПРФ считает «впечатляющими достижениями в области культуры и искусства»). Этому посвящены практически все кинофильмы, театральные постановки и литературные произведения. Любая книга, статья в газетах, лекция в вузе должны начинаться с цитирования высказываний «вождей». Культом вождизма, шовинизмом и милитаризмом пронизана и система образования в КНДР. При этом принято не только проклинать США и их союзников (спасителей северокорейцев от недавнего голода), но и замалчивать информацию о колоссальной военной и экономической помощи, оказывавшейся КНДР Советским Союзом, который, собственно, и породил это ставшее человеконенавистническим государство.

В 1975 г. КНДР перешла к всеобщему 11-летнему образованию. Система высшего образования включает около 150 вузов, в которых, как и в средних специальных учебных заведениях, упор делается на технические специальности. Уровень получаемой там подготовки невысокий по причине частого привлечения студентов к разного рода трудовым повинностям.

В стране отсутствует свободный доступ населения к сети Интернет, запрещены иностранные книги и журналы (кроме общетехнической литературы и литературы по естественным наукам). Даже северокорейская литература, вышедшая в свет 10 – 15 лет назад и более, находится в спецхране и выдается в библиотеках только по специальному разрешению. Радиоприемники и телевизоры имеют фиксированную настройку на правительственные частоты вещания. Попытки прослушивания зарубежных радиостанций и просмотра зарубежных телепередач караются самым жестоким образом – публичной казнью и заключением родственников в концлагерь.

Принадлежа к числу «государств-изгоев», периодически совершая диверсионно-разведывательные акции (включая похищение людей) в отношении Южной Кореи – своего демократического антагониста прежде всего в части человеческого развития и качества жизни, поставляя оружие другим «изгоям» (например, Ирану), занимаясь ядерным шантажом и всячески угнетая собственное население, КНДР представляет серьезную угрозу международной безопасности не только в регионе Восточной Азии, но и, по сути, в глобальном масштабе.

Глава 3
СУРОВОЕ ХОЗЯЙСТВО. ЭКОНОМИКА СЕВЕРНОЙ КОРЕИ

На «трудовой вахте»

Экономическая система КНДР во многом представляет собой кальку экономики сталинского СССР и носит планово-командный характер. Ее особенностями являются изолированность от мировых хозяйственных связей (хотя торговые отношения поддерживаются более чем со 100 странами), широкое использование подневольного труда заключенных концлагерей и практика «трудовых вахт», когда все предприятия работают круглосуточно с введением казарменного режима для их персонала и отменой отпусков и выходных дней. Применение такой практики соотносится с периодами обострения внутри– и внешнеполитической ситуации и является мощным средством осуществления жесткого контроля над населением. Одна из последних «трудовых вахт» объявлялась в 2009 г. на 150 дней.

В эпоху существования СССР северокорейская экономика опиралась на щедрую советскую помощь, что, с учетом крайней дешевизны рабочей силы, позволило ей динамично развиваться, особенно в первые годы после окончания корейской войны. Однако на КНДР неблагоприятно сказалось повышение цен на нефть в 1974 г., а произошедший в 1980 г. дефолт еще более усугубил падение производства. Серьезным ударом по экономике стал распад могучего союзника – СССР. Прекращение советской экономической помощи привело к интенсивному износу основных производственных фондов и дальнейшей стагнации экономики, что наряду с последствиями дефолта и обрушившимися на страну стихийными бедствиями (катастрофическим наводнением 1995 – 1996 гг. и последующей засухой) стало, помимо бесчеловечной внутренней политики, одной из причин массового голода, разразившегося во второй половине 1990-х гг.

Поскольку правительство КНДР не публикует официальных статистических данных о состоянии экономики, то информация о ее показателях носит экспертно-оценочный характер. Валовый внутренний продукт страны оценивается примерно в 31 млрд долларов США, причем от 25 до 40% ВВП тратится на военные нужды (для сравнения: в Южной Корее на военные нужды уходит 4% ВВП). С 2006 г. прирост ВВП КНДР оценивается в 1% в год.

КНДР – индустриально-аграрная страна с многопрофильной промышленностью, характеризующейся сильным перекосом в сторону тяжелой и оборонной индустрии. Доля промышленности в валовом внутреннем продукте – порядка 34%, сельского хозяйства – 30%, сферы услуг – 36%.

Главные статьи экспорта КНДР составляют поставки черных и цветных металлов, антрацита, тканей, морепродуктов, некоторых изделий машиностроения, в первую очередь – вооружения. В импорте преобладают нефть, коксующийся уголь, химические удобрения, машины и продовольствие (зерно и т. д.). Основные нынешние партнеры КНДР по экспорту – Китай, Южная Корея, Япония и Иран (покупатель вооружения), по импорту – Китай, Таиланд и Япония.

Страна является крупным получателем помощи (продовольственной, медицинской и пр.) в рамках Всемирной продовольственной программы и на двусторонней основе, причем главным спонсором КНДР являются США – только в 1995 – 2005 гг. Северная Корея получила от американцев помощь на сумму более 1 млрд долларов, что никоим образом не снизило накал безудержной антиамериканской риторики со стороны Пхеньяна.

В 2004 г. правящий режим пошел на некоторое расширение спектра официально разрешенных к продаже на внутреннем рынке товаров широкого потребления, но вскоре спохватился и провел в 2009 г. конфискационную по характеру денежную реформу, направленную на укрепление плановой экономики и уменьшение влияния рынка. Как и следовало ожидать по примеру аналогичных реформ, проводившихся в СССР, это привело к резкому скачку инфляции и усилению дефицита товаров первой необходимости. Козлом отпущения за провал реформы и нагнетание в стране социальной напряженности чучхеисты объявили председателя государственного планового комитета КНДР Пак Нам Ки, который в 2010 г. был расстрелян.

Социально-экономическое положение широких народных масс в КНДР продолжает оставаться тяжелым, чему способствуют огромные расходы на дальнейшую милитаризацию страны, съедающие ресурсы, необходимые для выпуска потребительских товаров и модернизацию гражданской инфраструктуры.

Индустрия корейского социализма

Энергетика Северной Кореи базируется на использовании богатых гидроэнергетических ресурсов, мощности которых оцениваются в 10 млн кВт, а также твердого топлива – антрацита и бурого угля. Ежегодно в КНДР вырабатывается около 34 млрд кВт·ч электроэнергии (для сравнения: это чуть больше, чем производит в России одна только Балаковская атомная электростанция мощностью 4 млн кВт). На гидроэлектростанции (в начале 1990-х гг. их имелось 21 и еще 11 строились) приходится 70 – 75% общей выработки электроэнергии, остальная генерация обеспечивается сжиганием угля на тепловых электростанциях (их, соответственно, имелось семь и девять). Известно, что в начале 1990-х годов установленная электрическая мощность северокорейских гидроэлектростанций составляла 3,307 млн кВт (планировалось ввести в строй еще 2,99 млн кВт), а тепловых – 2,9 млн кВт (планировалось ввести в строй еще 2,75 млн кВт).

Гидроэнергетические комплексы страны включают Супхунскую ГЭС в бассейне реки Амноккан (мощность 700 тыс. кВт) и ГЭС «Содусу» в бассейне реки Туманган (450 тыс. кВт). Имеются каскады деривационных ГЭС на реках Чанджинган (350 тыс. кВт), Хочхонган (400 тыс. кВт), Пуджонган (200 тыс. кВт) и в Канге (246 тыс. кВт), приплотинные ГЭС в Унбоне (400 тыс. кВт) и на реке Тонноган (90 тыс. кВт). К наиболее крупным тепловым электростанциям относятся Пхеньянская (500 тыс. кВт) и Пукчханская ТЭС (600 тыс. кВт).

В энергосистеме КНДР используются в основном линии электропередачи напряжением 110 и 220 кВ, хотя в начале 1990-х гг. планировалось строительство ЛЭП напряжением 330 кВ и 500 кВ. В электрических сетях имеется не менее 58 трансформаторных подстанций.

КНДР сильно зависит от внешних поставок нефти, потребление которой оценивается примерно в 85 тыс. баррелей в день практически при нулевой собственной добыче. Мощности отечественной нефтепереработки оцениваются в 3 – 4,5 млн т нефти в год, в том числе завода в Сонбоне – 2,1 млн т нефти в год. Одним из основных поставщиков сырой нефти в КНДР была Ливия.

В стране развита горнодобывающая промышленность. 90% антрацита добывается в Северном угольном бассейне (провинция Пхенан-Намдо), а 2/3 бурого угля – в Туманганском угольном бассейне на северо-востоке КНДР. В 1996 г. в КНДР, по некоторым оценкам, было добыто 140 млн т угля, хотя, возможно, это не соответствует действительности, и его добывается в два раза меньше. Добыча железной руды сосредоточена на Мусанском руднике (провинция Хамген-Пукто), годовая мощность которого – около 2 млн т железорудного концентрата с содержанием железа 60%.

Большие запасы руд цветных и легирующих металлов (медь, цинк, свинец, никель, вольфрам, молибден и др.) позволяют экспортировать их за рубеж, что является важным источником поступления иностранной валюты. Крупнейший производитель концентрата свинца и цинка – рудник Комдок (провинция Хамген-Намдо). Вольфрамосодержащая руда добывается на месторождениях Маннен (провинция Хванхэ-Пукто) и Кенсу (провинция Хамген-Намдо), медные руды – главным образом на Капсанском руднике (провинция Янгандо), золото-серебряные – на рудниках Сонхын (Пхенан-Намдо), Хольдон (Хванхэ-Пукто) и Суан (Хванхэ-Пукто), марганцевые – в провинции Канвондо, хромовые – в Хамген-Пукто, кобальтосодержащие – в Хамген-Пукто и Хамген-Намдо, магнезит – в Хамген-Намдо, графит – в Хамген-Пукто и Пхенан-Пукто.

Черная металлургия сконцентрирована в основном на северо-востоке в городах Чхонджин, Ким-Чхэк и Пурен и в низовьях реки Тэдонган (Сонним и Кансон). Центры цветной металлургии находятся в городах Нампхо, Мунпхен и Хамхын.

Ведущей отраслью промышленности является машиностроение: производство вооружения и военной техники, станкостроение, автомобилестроение, тракторостроение, локомотивостроение, судостроение, горно-шахтное, металлургическое, химическое и сельскохозяйственное машиностроение, инструментальное производство и электротехническая промышленность. В целом технический уровень северокорейского машиностроения характеризуется отставанием на 30 – 40 лет от передовых стран мира. Основными машиностроительными центрами являются Тэдонганский (города Пхеньян, Киян, Нампхо, Тэан, Токчхон), Северо-Западный (Синыйджу, Кусон), Северный (Хичхон, Унсан) и Восточный (Чхонджин, Хамхын и Вонсан). В частности, в КНДР имеются четыре автомобильных завода, самым крупным из которых является завод «Сынри» («Победа») в Токчхоне. Первыми моделями, освоенными северокорейским автопромом, стали простые, но надежные автомобили советских образцов – народнохозяйственные грузовики «Сынри-58» (ГАЗ-51) и армейские «Сынри-61» (ГАЗ-63), самосвалы «Сынри-64» (КрАЗ-222), карьерные самосвалы «Сынрисан» («Гора Победы», затем «Консор» – «Стройка»; на основе самосвалов БелАЗ), а также армейские легковые вездеходы «Сынри-4.15» (ГАЗ-69; индекс 4.15 означает «15 апреля», то есть день рождения Ким Ир Сена) и «Кенсен-68» (ГАЗ-69А, «Кенсен» – «Самостоятельность»).

Общая мощность северокорейского автомобилестроения оценивается в 33 тыс. автомобилей всех типов (легковых, грузовых, самосвалов и автобусов) в год, что примерно в 120 раз меньше мощностей южнокорейской автомобильной промышленности. В числе выпускаемых ныне автомобилей – народнохозяйственные грузовики «Соньон-82» («Соньон» – «Солнечный»), «Сынри-58КА», «Чаджу-82» (по лицензии японской фирмы «Мицубиси», «Чаджу» – «Независимость») и «Тэбаксан-70» (Тэбаксан – гора, на склонах которой находится древний мавзолей, где якобы погребен Тангун, легендарный основатель первого корейского государства Кочосон), армейские грузовики высокой проходимости «Сынри-61NA», «Чаджу-64» и типа румынских DAC (производятся без лицензии), а также самосвалы «Тэбаксан-96» (лицензионная копия российского КамАЗ-55111) и гамма тяжелых внедорожных многоосных автомобилей под монтаж пусковых установок ракетных и реактивных систем по образцу МАЗ-543. Освоена также сборка легковых автомобилей западного, китайского и южнокорейского типа – например, седана FIAT Siena (в КНДР «Хвипарам-1» – «Свист ветра-1»; используются сборочные комплекты, поставляемые Вьетнамом), грузопассажирских автомобилей FIAT Doblo («Пекпуги-1» – «Кукушка-1»; также с помощью Вьетнама), микроавтобуса Awing китайской фирмы Brilliance Jinbei («Самчонри» – так по-корейски называется Корейский полуостров), седана Chairman южнокорейской фирмы Ssangyong («Зунма» – «Скакун») и т. д.

В КНДР действуют также предприятия приборостроительной и радиоэлектронной промышленности (преимущественно оборонного профиля).

КНДР располагает крупной химической промышленностью, включая производство минеральных удобрений, каустической соды, красителей, синтетических волокон, пластмасс, фармацевтических препаратов, ядохимикатов и другой продукции. Налажено производство боевых отравляющих веществ. Основной центр химической промышленности – это город Хыннам, где расположены комбинат химических удобрений (годовая мощность около 500 тыс. т), Понгунский химический комбинат, завод синтетического волокна (годовая мощность 20 тыс. т), а также хлорвиниловый завод.

Имеются предприятия строительной промышленности (производство железобетонных конструкций, кирпича), а также фабрики фарфоро-фаянсовых изделий (в городах Пхеньян, Понсан, Хэджу, Нампхо, Чхоннэ, Хыннам и Чхонджин), деревообрабатывающие и целлюлозно-бумажные комбинаты.

Строительный комплекс Северной Кореи включает целый ряд крупных строительных организаций, которые отвечают за возведение стратегически важных промышленных и энергетических объектов, транспортных коммуникаций и т. д. Руководство комплексом сосредоточено в пяти так называемых «инженерных бюро» (1, 2, 3, 4 и 5-е) – централизованных строительных трестах.

1-е инженерное бюро объединяет проходческие отряды, занимающиеся строительством туннелей общегосударственного назначения (в частности, оно построило систему автомобильных туннелей в Пхеньяне), 2-е строит гидроэлектростанции, 4-е – угольные шахты, 5-е – железные дороги (построило двухпутную железную дорогу Пхеньян – Чхонджин).

Особое положение в строительном комплексе занимает 3-е инженерное бюро, известное также как 3-е инженерно-саперное бюро. Это военизированная организация, находящаяся в прямом подчинении Центрального комитета ТПК и возводящая объекты атомного комплекса и других критически важных для обороны отраслей промышленности и инфраструктуры. Она располагает военно-строительными отрядами, комплектующимися личным составом по призыву. Служба там является привилегированной – солдаты военно-строительных отрядов Третьего бюро получают особый суточный продовольственный паек (рис, свинина и т. д.) по увеличенным нормам, что в КНДР считается очень хорошим снабжением.

Поскольку 3-е бюро занято на объектах первостепенной важности, оно получает материалы и строительную технику из-за рубежа. Для осуществления импортных операций в его составе имеется собственная торгово-закупочная фирма – Puhung Trading Corporation.

Лесная промышленность (под лесами находится около 9 млн га территории страны) ежегодно заготавливает около 5 – 7 млн кубометров круглой древесины. Основные районы лесозаготовок расположены в верховьях рек Амноккан и Туманган.

В легкой промышленности КНДР выделяются Пхеньянский текстильный комбинат (годовая мощность около 200 млн кв. м тканей), текстильный комбинат в городе Синыйджу (мощность 100 млн кв. м штапельных тканей в год), хлопчатобумажные фабрики в Кусоне, Кэсоне, Саривоне и Канге, шелкоткацкие фабрики в Анджу, Ненбене, Пакчхоне, льняная фабрика в Хесане (мощность 10 млн кв. м ткани в год). Обувная промышленность представлена главным образом фабриками в городах Пхеньян, Синыйджу и Сунчдон.

Повсеместно распространены предприятия пищевой промышленности, из которых особенно многочисленны рисоочистительные предприятия, а также предприятия по переработке кукурузы, сои и других сельхозкультур. В окрестностях Пхеньяна расположен самый большой в стране мясокомбинат, здесь же находятся крупные предприятия табачной промышленности. В городе Хверен сосредоточено производство сахара.

Развиты также морское рыболовство, рыбоводство, рыбообрабатывающая промышленность и промышленность по переработке морепродуктов. Страна самостоятельно строит вполне добротные рыболовные суда – универсальные траулеры (водоизмещением 450 – 485 т), кормовые траулеры (3750 т), транспортные рефрижераторы (5 – 5,6 тыс. т), плавучие рыбозаводы (10 тыс. т) и др., что позволяет содержать крупный рыболовный флот. Основные рыбные порты и центры переработки рыбы и морепродуктов находятся в портовых городах Чхонджин, Синпо (Синпхо), Тхведжо, Мунчхон, Синыйджу и Нампхо. В Японском море северокорейцы ловят минтая, скумбрию, песчанку, рыбу-саблю, горбушу, тунца, бычков и кефаль, добывают кальмара, устрицу и других моллюсков, в Желтом – окуня, сельдь, краба, трепанга, собирают морские водоросли (ламинарию и др.). В год северокорейские рыбаки вылавливают сотни тысяч тонн рыбы и десятки тысяч тонн других морепродуктов, а общая их добыча в лучшие времена составляла более миллиона тонн (по некоторым данным – 3,5 млн т). Однако дефицит продуктов питания является перманентной чертой жизни простых северокорейцев, а улов идет главным образом на экспорт.