Текст книги "Последняя крепость Сталина. Военные секреты Северной Кореи"

Боевая отрава и рукотворная зараза

Кроме ядерного оружия, КНДР производит и другие виды оружия массового поражения – химическое и биологическое, хотя руководство страны всячески это отрицает.

Начало осуществления северокорейской военно-химической программы восходит к 1954 г., когда СССР и Китай передали КНДР некоторые образцы химического оружия и средств защиты от него, ранее взятые в качестве трофеев у японской армии. Однако, несмотря на вскоре последовавшее интенсивное развитие своей химической промышленности, КНДР в течение довольно длительного периода времени не имела возможности начать широкомасштабное производство боевых отравляющих веществ (БОВ). Дело сдвинулось с мертвой точки, когда в 1964 г. Северная Корея заключила договор с Японией о поставке химической продукции, необходимой для производства удобрений. Ряд полученных компонентов был использован северокорейцами для производства табуна и иприта.

С конца 1980-х гг. КНДР сумела развернуть производство БОВ нервнопаралитического (V-газы – VX и VM, зарин, зоман, табун), кожно-нарывного (иприт), общеядовитого (синильная кислота), удушающего (фосген) и раздражающего (адамсит, хлорацетофенон и СS) действия, а также средств их применения – химических артиллерийских снарядов (включая реактивные), минометных мин, боевых частей оперативно-тактических и тактических ракет, авиабомб и выливных авиационных приборов.

Наибольшее внимание уделяется наращиванию запасов V-газов, зарина, иприта и фосгена – это основные БОВ, состоящие на вооружении Корейской народной армии. Освоена технология производства бинарных БОВ, более безопасных в хранении.

Военно-химический комплекс КНДР включает, как сообщают американские и южнокорейские источники, научно-исследовательские центры по разработке химического оружия и средств защиты в Пхенсоне, Синыйджу, Канге и Хамхыне, заводы по производству БОВ в Унги, Чхонджине, Хесане, Манпо, Синхыне, Канге (Кангенский химический завод), Хамхыне (виналоновый завод «8 Февраля»), Вонсане, Саривоне, Сунчхоне (Сунчхонский виналоновый завод), Анджу, Сакчу (Сакчунский химический завод), Пенгвоне (завод № 297), Кусоне и Синыйджу, военное химико-технологическое училище в Хыннаме (с научно-исследовательским центром), а также 13 хранилищ химического оружия.

По оценкам источников в разведывательных службах США, нынешние запасы химического оружия КНДР составляют по меньшей мере 180 – 250 т (существует и гораздо более высокая оценка – 2,5 – 5 тыс. т). Оно хранится примерно в 170 расположенных в скалах хранилищах в шести районах страны. Правительство Южной Кореи считает, что производственная мощность северокорейского военно-химического комплекса достигает 4,5 тыс. т БОВ в год в мирное и 12 тыс. т в год – в военное время. Самой высокой экспертной оценкой является показатель в 20 тыс. т БОВ в год, но он сомнителен.

КНДР производит также средства химической и радиационной защиты (противогазы, защитные костюмы) для армии и гражданского населения, приборы радиационной и химической разведки, химические и технические средства дегазации и дезактивации.

Хотя работы в области биологического оружия в Северной Корее начались еще в 1960-х гг., форсирование усилий в этой области связано с соответствующим указанием Ким Ир Сена, датированным ноябрем 1980 г. Было организовано несколько научно-исследовательских институтов и предприятий микробиологической промышленности, причем к этому процессу тайно привлекались специалисты из других стран.

По сведениям западных источников, в военно-бактериологическую программу Северной Кореи вовлечены Институт эмбриологии министерства Народных вооруженных сил (головная научно-исследовательская организация), Пхеньянский университет имени Ким Ир Сена, Пхеньянский медицинский университет, Центральный биологический институт Трудовой партии Кореи (!), институт инфекционных болезней Пхенсонской академии наук, институт микробиологии Академии медицинских наук, Центральный санитарно-карантинный институт (институт вакцинации) министерства здравоохранения, Пхеньянский военно-медицинский университет, институт микробиологических исследований и медицинский институт (в составе Института национальной обороны), Национальный институт оборонных исследований и медицинская академия (NDRIMA, единое учреждение), подземный микробиологический центр предположительно в Онджонгни (провинция Пхенан-Намдо) и отдельный (особо режимный) военно-медицинский отряд биологической защиты Корейской народной армии – эдакий аналог печально известного «отряда 731» Квантунской армии императорской Японии.

В настоящее время КНДР в небольших масштабах производит боевые культуры болезнетворных микроорганизмов (в частности, возбудителей сибирской язвы, холеры, бубонной чумы, оспы и желтой лихорадки – основные научно-исследовательские работы по ним ведутся в NDRIMA), а также токсины. Из установленных объектов по производству биологического оружия известен завод № 25 (он же завод «25 Февраля») в Чонджу. Вероятно, в военно-бактериологической программе задействован и комплекс по производству питательной среды для микроорганизмов – агар-агара (200 т в год) в Мунчхоне.

Имеются промышленные мощности по снаряжению биологическими агентами средств их доставки.

В целом, несмотря на широкий охват научно-исследовательских учреждений, военно-биологическая программа КНДР характеризуется как ограниченная и не имеющая таких же высоких оборонных приоритетов, как ядерная и химическая. Это объясняется тем, что использование биологического оружия против Южной Кореи и войск США на Корейском полуострове грозит обернуться массовыми эпидемиями в отношении самой КНДР, причем эффект от этого может оказаться куда более губительным ввиду худшего состояния системы здравоохранения и санитарно-эпидемиологической службы, чем у ее противников.

Глава 5
НЕ НАЕЗДИШЬСЯ, НЕ НАСМОТРИШЬСЯ, НЕ НАГОВОРИШЬСЯ. ТРАНСПОРТ, СВЯЗЬ И ТЕЛЕКОММУНИКАЦИИ

Паровоз – это надежно

КНДР располагает всеми основными транспортными системами – наземной, водной и воздушной, хотя и в значительной степени устаревшими.

Наземная транспортная сеть (автомобильные и железные дороги) развита преимущественно в осевом направлении север – юг (и обратно) и гораздо слабее – в поперечных направлениях, особенно на севере страны.

Протяженность автодорог составляет 31,2 тыс. км, из них с асфальтовым покрытием – только 1997 км, остальные – грунтовые и покрытые гравием. В результате стихийных бедствий 1990-х гг. дорожная сеть сильно пострадала и, по некоторым сведениям, из строя вышло около 5 тыс. км дорог, включая около 1,3 тыс. км асфальтированных. Самым длинным и современным шоссе (находится в хорошем состоянии) является автодорога Пхеньян – Вонсан протяженностью около 200 км. Ее при определенных условиях можно рассматривать как рокадную.

Гражданский автомобильный парк страны насчитывает около 270 тыс. автомобилей, в том числе 25 тыс. легковых (главным образом высокой проходимости типа ГАЗ-69). Остальные – в основном грузовики, причем, поскольку многие из них изношены, при водителе часто находится его помощник-механик. Городской транспорт наиболее развит в Пхеньяне, и в первую очередь это электротранспорт – троллейбусы, трамваи и метро; автобусное сообщение развито слабо из-за дефицита горючего. Автомобилей, находящихся в собственности частных лиц, практически нет. Основным видом транспорта для широких слоев населения являются велосипеды, но женщинам пользоваться ими запрещено, хотя этот абсурдный запрет повсеместно нарушается.

Работа водителем (особенно легковых автомобилей парт номенклатуры) считается в КНДР весьма престижной. В отличие от других рядовых граждан Северной Кореи водители имеют больше возможностей перемещаться по стране, что в условиях всеобщего дефицита гарантирует им приработок от мелкой спекулятивной торговли различными товарами широкого потребления, цены на которые в разных регионах страны не одинаковы, а в провинции зачастую отсутствует то, что продается в магазинах крупных городов, особенно в столице.

Протяженность железных дорог КНДР – 5214 км (ширина колеи 1435 мм), из них электрифицированных – 3500 км. В американских источниках конца 1990-х гг. сообщалось о наличии еще и 665 км узкоколейных железных дорог (762 мм). Протяженность двухпутных железных дорог в конце 1990-х гг. оценивалась этими источниками в 159 км.

КНДР строит собственные электровозы и тепловозы, но в то же время продолжает довольно широко использовать паровую тягу, что объясняется наличием больших запасов угля. Парк паровозов состоит из разных локомотивов, доставшихся Северной Корее сразу после окончания Второй мировой войны, и собственного производства. Промышленность выпускает также железнодорожные вагоны, платформы, цистерны и т. д.

Недостатками северокорейского железнодорожного транспорта считаются нехватка подвижного состава, особенно для тяжелых грузов (при том, что в КНДР освоено производство грузовых вагонов грузоподъемностью 60 и 100 т), недостаточная прочность пути для перевозки таких грузов и отсталая система управления движением. Хотя электрификация основных железнодорожных магистралей позволила удвоить их пропускную способность без строительства дополнительных путей, они уязвимы в военное время ввиду возможного прекращения электроснабжения при разрушении электростанций, прежде всего ГЭС. Вот когда особенно пригодятся паровозы.

Внутренние водные пути имеют протяженность 2253 км и доступны преимущественно для мелких плавсредств. Судоходными являются низовья рек Амноккан, Чхончхонган, Тэдонган и Туманган.

Торговый флот КНДР, помимо малых судов, по состоянию на 2003 г. (вряд ли с тех пор что-то принципиально изменилось) имел 203 транспортных судна водоизмещением 1000 брт и более (общим дедвейтом 1 339 929 т), в том числе 6 балкеров, 166 сухогрузов, 2 комбинированных сухогруза, 3 контейнеровоза, газовоз, 3 скотовоза, многофункциональное большегрузное судно, грузопассажирское судно, 11 нефтяных танкеров, 6 рефрижераторных судов, 2 ролкера и пассажирское судно малого каботажа. Все они, равно как суда рыболовного и портово-технического флотов страны, являются мобилизационным резервом ее военно-морских сил.

Основные порты и гавани, обслуживающие торговое мореплавание, – Вонсан, Ким-Чхэк, Косон, Наджин, Нампхо, Синыйджу, Сонбон (бывши Унги), Сонним, Унсан, Хыннам (Хамхын), Хэджу и Чхонджин.

Единственным гражданским авиаперевозчиком КНДР является государственная авиакомпания «Эйр Коре» (Air Koryo), которая была образована в 1950 г. как советско-северокорейская авиакомпания СОКАО. В 1954 г. она перешла в полную собственность КНДР, получив новое название «Чосонминханг» (Chosonminhang Korean Airways). В то время основными ее самолетами были Ан-2, Ли-2 и Ил-12, позднее из СССР поступили Ил-14 и Ил-18. Под нынешним названием она фигурирует с 1993 г.

Авиапарк «Эйр Коре» и сегодня представлен самолетами советского производства. По состоянию на начало 2010-х гг. авиакомпания имела три грузовых самолета Ил-76ТД, четыре дальнемагистральных пассажирских самолета Ил-62М, среднемагистральные Ту-154Б2 (один), Ту-154Б (три), Ил-18В и Ил-18Д (по одному), два ближнемагистральных Ту-134Б-3, два пассажирских самолета местных авиалиний Ан-24В и пять – Ан-24РВ. Стремясь модернизировать стремительно стареющий авиапарк гражданской авиации, КНДР приобрела недавно два новых российских средне– и дальнемагистральных пассажирских самолета Ту-204 – 300, планируется закупить еще одну такую машину. Вертолетный парк компании представлен 17 средними транспортно-пассажирскими вертолетами Ми-17.

Фактически эта авиакомпания входит в военно-воздушные силы КНДР, составляя их действующий авиатранспортный резерв (в ВВС она числится отдельным военно-транспортным авиаполком специального назначения) и выполняя в мирное время гражданские авиаперевозки (регулярные рейсы в Пекин, Макао, Бангкок и Владивосток). Поступление Ту-204 – 300 позволяет «Эйр Коре» возобновить полеты в страны Европейского союза, что до недавнего времени ей было запрещено из-за устаревшего авиапарка, не отвечающего современным экологическим требованиям.

Внутреннее регулярное пассажирское авиасообщение в Северной Корее отсутствует. Используемые в интересах народного хозяйства транспортные самолеты (в основном Ан-2) и вертолеты также принадлежат ВВС и пилотируются военными экипажами.

По оценке ЦРУ США, КНДР располагает 78 аэродромами (международный аэропорт – Сунан), причем твердое покрытие взлетно-посадочных полос имеют 35. Из них длину взлетно-посадочной полосы более 3047 м имеют 3 аэропорта (аэродрома) с твердым покрытием, от 2438 до 3047 м – 23 с твердым и 1 без него, от 1524 до 2437 м – соответственно 5 и 20, от 914 до 1523 м – 1 и 14, менее 914 м – 3 и 8. Есть также 19 вертолетных аэродромов. Все они контролируются министерством Народных вооруженных сил.

В КНДР эксплуатируются трубопроводы для сырой нефти общей протяженностью 154 км.

Голоса за железным занавесом

Общегосударственная система связи КНДР включает сеть радиостанций и телефонную сеть.

В стране имеется примерно 1,1 млн проводных телефонных линий. Хотя принимаются меры по модернизации телефонной связи путем приобретения за рубежом (в том числе в Китае) современных волоконно-оптических систем, качество и доступность связи в провинции являются, с позиций развитых стран, неудовлетворительными. Международную телефонную связь КНДР обслуживают две наземные спутниковые станции в Индийском океане – Intelsat и российская станция. Кроме того, международное соединение осуществляется также через Пекин и Москву.

В 2009 г. в КНДР был снят запрет на использование населением мобильных телефонов, и в стране появился национальный сотовый оператор. Однако его услуги являются для большинства населения крайне дорогими, и абонентам сотовой связи запрещено делать звонки за границу. Нарушение этого запрета карается жесточайшим образом – так, в 2010 г. был публично казнен северокореец, в телефонном разговоре со своим бежавшим в Южную Корею знакомым сообщивший о ценах на рис в КНДР и об обстановке в стране.

Кстати, теперь таких несчастных болтунов вылавливают с помощью спецоборудования по прослушке телефонных переговоров в сети сотовой связи, которое было поставлено пхеньянскому режиму в 2011 г. из России. Есть информация от источников в КНДР, что инициатором закупки выступил молодой наследный вождь Ким Чон Ун. Юноша явно делает государственные успехи в соответствии с бессмертными установками деда и папаши! Согласно той же информации, по две таких станции прослушки уже установлены во всех четырех северных провинциях, граничащих с Китаем и Россией. Министерство охраны государственной безопасности КНДР, в чьем ведении находится российская чудо-аппаратура, с большим удовлетворением отмечает ее лучшие характеристики в сравнении с ранее эксплуатировавшейся немецкой и китайской.

Так что Российская Федерация не остается в стороне от обеспечения северокорейского всенародного счастья.

Свободный доступ в сеть Интернет для рядовых граждан КНДР отсутствует. Доступ к Интернету имеют иностранные дипломатические и торговые представительства и государственные организации Северной Кореи – министерство иностранных дел, службы государственной безопасности, ряд научно-технических организаций и прочие им подобные учреждения. Перечень учреждений – пользователей Интернета утверждается лично Ким Чен Иром, а подсоединенные к Интернету компьютеры находятся в специальных охраняемых помещениях, вход в которые возможен только по специальным пропускам.

Контроль над использованием доступа к сети Интернет осуществляется курируемым спецслужбами центром компьютерной информации КНДР. В то же время в КНДР существует изолированная от Интернета национальная интранет-сеть «Кванмен», куда по заявкам организаций может быть загружена информация из Интернета, но только после ревизии ее контента центром компьютерной информации. В основном получаемая таким образом из Интернета информация имеет научно-технический характер и используется научно-исследовательскими учреждениями страны в своей работе.

Собственный контент сети «Кванмен» представлен материалами официального национал-коммунистического пропагандистского содержания, политически нейтральными материалами технической, научно-технической и естественно-научной направленности и т. п. В сети «Кванмен» действует находящаяся под контролем спецслужб электронная почта и разрешены также подконтрольные им социальные сервисы. Общее количество пользователей сети «Кванмен» оценивается в 80 – 90 тыс., из них порядка половины – это государственные учреждения. Доступ в сеть является круглосуточным и бесплатным и осуществляется по телефонным линиям.

Во внешнепропагандистских целях правительство КНДР использует видеосервис YouTube и микроблог Twitter, доступ к которым собственных рядовых граждан невозможен.

Национальное телевидение КНДР вещает для населения по трем основным программам (общегосударственному, культурному и каналу города Кэсон). В Северной Корее действуют 38 телевещательных станций.

Развито также радиовещание, наиболее известная радиостанция – «Голос Кореи», которая ведет передачи на коротких и средних волнах. Всего имеются 42 радиовещательные станции (16 – АМ, 14 – FM и 12 коротковолновых).

Иновещание осуществляется на страны Азии телевидением и радиостанцией «Голос Кореи» через таиландский спутник-ретранслятор Thaicom. Редакция иновещания радиостанции «Голос Кореи» выходит в эфир на восьми иностранных языках, включая русский.

Прослушивание зарубежных радиопередач и просмотр зарубежных телепрограмм в КНДР запрещены, виновные в нарушении этого запрета наказываются заключением в концлагеря. Как уже отмечалось, населению разрешается иметь только радиоприемники и телевизоры с фиксированной настройкой на государственные каналы эфирного вещания КНДР.

Глава 6
«НЕПРИСТУПНАЯ КРЕПОСТЬ». ВОЕННАЯ ДОКТРИНА СЕВЕРОКОРЕЙСКИХ КОММУНИСТОВ

Сражаться «один на сто», или Генеральные линии Ким Ир Сена

Военная доктрина КНДР основывается на принципе создания и поддержания боевой мощи вооруженных сил, способных к проведению широкомасштабных наступательных операций против Южной Кореи и войск США на Корейском полуострове с целью объединения обеих Корей (в КНДР это называют «воссоединением») под властью пхеньянской национал-коммунистической диктатуры. На решение в неопределенном будущем этой задачи, носящей характер «национальной идеи», направлены все ресурсы, которыми располагает Северная Корея, – людские и материальные.

Методологически северокорейская военная доктрина представляет собой комбинацию стратегических, оперативно-тактических и тактических концепций, свойственных советскому и китайскому военному строительству и военному искусству (например, в части тактики «живых волн» многочисленной китайской легкой пехоты), с учетом опыта, приобретенного во время корейской вой ны 1950 – 1953 гг.

В 1962 г. на V пленуме ТПК Ким Ир Сен выдвинул так называемые «четыре генеральные линии в военном строительстве»:

– «всеобщее вооружение населения»;

– «превращение всей страны в неприступную крепость» (путем укрепления ее территории и оборудования инфраструктуры в военно-инженерном отношении: «Необходимо как следует построить оборонительные сооружения во всех уголках страны, будь то передний край или тыл»);

– «обучение всех военнослужащих как кадровых»;

– «совершенствование обороны с опорой на собственные силы».

Это означало, что Северная Корея перешла от советских принципов строительства регулярных вооруженных сил (не предусматривавших наличия иррегулярных военных формирований в мирное время) к маоистской концепции «народной войны» с широким участием ополчения, формируемого уже в мирное время в массовом порядке из граждан, совмещающих трудовую деятельность с интенсивной военной подготовкой. В последующем эти «генеральные линии» были законодательно закреплены в конституции страны.

В 1960-х гг. КНДР активно пыталась практически реализовать концепцию «народной войны» путем заброски диверсионных групп в Южную Корею, совершения там убийств «предателей» и предпринимая безуспешные попытки развертывания на ее территории повстанческо-партизанского движения. На протяжении того десятилетия и в начале следующего идеологическая риторика в подготовке к «народной войне» продолжала превалировать над вопросами технического перевооружения армии и флота и совершенствования военного искусства. Однако в середине 1970-х гг. руководство КНДР заявило о необходимости всесторонней модернизации вооруженных сил, что означало осознание роли научно-технической революции в военном деле. В принципе этот подход (не отрицающий, впрочем, концепции «народной войны») постулируется и сегодня, предусматривая дальнейшее повышение оперативно-тактической мобильности войск и их огневой мощи, позволяющей поражать противника на всю глубину поля боя, совершенствование систем управления, разведки и связи и т. д.

Высокой мобильности войск северокорейские полководцы намерены добиваться прежде всего за счет их дальнейшей механизации – видимо, аэромобильность (достигаемая в развитых странах путем широкого применения вертолетов армейской авиации) представляется им слишком дорогой затеей, совершенно не обеспеченной к тому же «опорой на собственные силы».

Впрочем, понятие «механизация» применительно к основному роду северокорейских сухопутных войск – пехоте относится к возможности ее переброски на большие расстояния на бронетранспортерах или (главным образом) автомобилях, а в бой она вступает, спешившись с них. Тактика применения боевых машин пехоты с мотострелками, ведущими бой на их борту, находясь в забронированном объеме и в одних боевых порядках с танками, не получила признания в Корейской народной армии. И, несмотря на доктринальные установки, ее командование очень часто привыкло полагаться на ноги своих выносливых солдат, нежели на броне– и автотранспорт. Особенно это относится к применению войск в труднопроходимых районах.

Согласно тактическим нормативам Корейской народной армии, суточный переход войск в пешем порядке составляет в обычном режиме 30 км, форсированным маршем – 45 км при средней скорости движения маршевых колонн 4 – 5 км/ч, на автомобилях и бронетехнике в обычном режиме 150 км, форсированным маршем – 200 км при средней скорости движения 15 – 20 км/ч днем и 10 – 15 км/ч ночью. Для механизированных и автомобильных маршевых колонн установлены следующие скорости движения: по асфальтированному шоссе – 40 – 50 км/ч, по дороге с гравийным покрытием – 40 – 45 км/ч, в распутицу – 15 – 25 км/ч. Длина маршевой колонны пехотного полка обычно составляет около 20 км, механизированной бригады – до 50 км, интервал между ротами – 25 – 50 м, батальонами – 3 – 5 км, полками – 5 – 10 км, тылом дивизии и ее основной маршевой колонной – 15 – 20 км.

В целом стремление к повышению уровня механизации сухопутных войск в большей степени выражается во внедрении самоходной артиллерии и зенитных самоходных систем и увеличении их танковой мощи, нежели в наращивании парка бронетранспортеров и боевых машин пехоты.

Основными стратегическими принципами военной доктрины КНДР являются:

– полный разгром противника на занимаемых им позициях с воспрещением попыток отступления с них и перегруппирования сил;

– использование фактора внезапности, особенно при проведении специальных операций и в боевых действиях ночью;

– достижение решающего превосходства в огневой мощи над противником;

– стратегическая, оперативная и тактическая мобильность войск и сил;

– организация эффективного взаимодействия авиации и сил флота с сухопутными войсками;

– эшелонирование войск на направлениях главных ударов и районах обороны по принципу: 2/3 в первом эшелоне, около 1/3 во втором и 1/9 в третьем;

– сочетание различных способов боевых действий в операциях;

– широкое проведение специальных операций и развертывание партизанской борьбы в тылу противника;

– полнота и своевременность материально-технического обеспечения войск и сил в бою и операции;

– широкое использование в боевых действиях особенностей рельефа местности, природных и климатических условий;

– ведение детальной разведки войск и тыла противника.

В соответствии с доктринальными установками и выстроена нынешняя система дислокации и развертывания вооруженных сил Северной Кореи. Свыше 60% соединений и частей сухопутных войск и более 40% боевой авиации и сил ПВО сконцентрированы южнее линии Пхеньян – Вонсан, а к передовым военно-морским базам восточного и западного побережья приписано около 60% кораблей и катеров ВМФ КНДР. Вдоль военно-демаркационной линии (демилитаризованной зоны) по 38-й параллели на протяжении всех ее 250 км находится глубокоэшелонированная полоса обороны четырех армейских и танкового корпусов, причем в полосах каждого корпуса прорыто по пять-шесть туннелей (длиной в несколько километров), обеспечивающих переброску войск и подвоз материальных средств из тыловых районов корпусов к зоне демаркации.

Согласно руководящей установке на превращение страны в «неприступную крепость» южная часть КНДР представляет собой сплошную зону укрепленных районов с артиллерийскими позициями, танковыми огневыми точками (доты с танковыми башнями), инженерными заграждениями, противотанковыми рвами и хорошо защищенными подземными укрытиями.

Большое внимание уделено обеспечению противодесантной обороны побережья.

Восточное побережье прикрывается береговыми ракетно-артиллерийскими частями Восточного флота, тремя армейскими корпусами, частью корпуса пограничных войск и боевым авиационным командованием ВВС. В оперативной глубине обороны этой группировки развернуты два механизированных корпуса.

В свою очередь, западное побережье, в силу близости к нему столицы – Пхеньяна, прикрывает еще более мощная группировка – береговые ракетно-артиллерийские части Западного флота, четыре армейских корпуса, часть сил корпуса пограничных войск и два боевых авиационных командования ВВС, имеющие в оперативной глубине танковый корпус.

Сам Пхеньян прикрыт войсками корпуса обороны столицы.

В то же время на границе с Китаем, несмотря на наличие по другую ее сторону пяти китайских общевойсковых дивизий и других войск общей численностью до 150 тыс. человек, КНДР держит только около 30 тыс. военнослужащих корпуса пограничных войск. И это несмотря на то, что наращивание войск на корейской границе Китай произвел в 2003 г. для устрашения Пхеньяна, демонстрирующего строптивость в ядерных вопросах. Это свидетельствует о том, что руководство КНДР не рассматривает военную угрозу со стороны Китая как реальную и в настоящем, и в обозримом будущем.

По-прежнему важным фактором поддержания высокой боеспособности войск является морально-психологическая подготовка личного состава КНА, воспитание у него фанатичной преданности государственному руководству и коммунистической идеологии в ее корейской интерпретации (идеи «чучхе», «сонгун» и т. д.) и безудержного антиамериканизма.

Главковерх Ким Ир Сен указывал в 1968 г.: «Нам необходимо сделать Народную армию революционной армией, готовой сражаться «один на сто», крепко вооруженной в идейно-политическом отношении. Вооружение воинов в идейно-политическом отношении – это основной залог воспитания их как борцов-коммунистов, преданных партии и революции, и укрепления мощи нашей армии. Все офицеры и солдаты Народной армии должны крепко вооружиться высоким классовым сознанием и идеями социалистического патриотизма и тем самым горячо любить партию, Родину и народ, решительно бороться против империализма и режима помещиков и капиталистов и, отдавая все, бороться за то, чтобы надежно защищать социалистический строй, являющийся великим завоеванием нашей революции, изгнать американских агрессоров с территории нашей Родины, освободить южную часть страны и завершить великое революционное дело объединения Родины». Это в полном объеме является догматической аксиомой и сегодня.

Требование к военнослужащим «отдавать все» означает внушение им беспрекословной готовности к самопожертвованию. В этих целях политработники КНА в военно-воспитательном процессе делают упор на идолизацию солдат, погибших во время войны 1950 – 1953 гг., используя, например, такие тезисы: «Герой КНДР Ли Су Бок, который открыл своему подразделению путь наступления, закрыв горячей молодой грудью вражескую огневую точку, и Герой КНДР Кан Хо Ен, который, будучи тяжело раненным в обе руки и ноги, бросился с гранатой в зубах в гущу врага и уничтожил массу неприятелей, и многие другие отважные бойцы Народной армии без колебания отдавали бесценную жизнь молодости во имя свободы и независимости Родины». Так что свои бессмертные духом Александры Матросовы есть и у КНА.