Текст книги "Мой мир. Реновация. Книга 1"

Глава 7

Солнце проникало в комнату через узкие стёкла, в тонком лучике плясали пылинки. Ещё один прекрасный день. «Начинается новый день, и машины туда-сюда… Раз уж солнцу вставать не лень, и для нас, значит, ерунда…» Классика… Которую никто и никогда не сможет больше послушать в оригинале. Вот в таких мелочах, не особенно влияющих на выживание, сильнее всего чувствуется новая действительность.

После утренних процедур и завтрака я нашёл Николая.

– Ну что, готов?

– Готов, готов… куда пойдём?

– К майору в кабинет. Там нас никто отвлекать не будет.

Совсем скоро мы разместились на креслах друг напротив друга, я положил ладони на его руки.

– Коля, сиди спокойно, закрой глаза, расслабься… Если появятся какие-нибудь ощущения, положительные или отрицательные, сразу говори. Поехали.

Я погрузился в уже обычное для себя состояние, только на этот раз загнал себя в него чуть глубже, так что дыхание Николая слышалось как будто издалека, и вообще я как будто большей частью погрузился в мир энергий и теней… Ци Николая предстало передо мной во всей красе – яркое, почти слепящее. Никаких отличий от тогo, что я увидел сразу после инициации я не заметил. Ну что ж, я знал, что всё будет непросто…

Время текло как мёд с ложки, тягуче, незаметно… Прошло полчаса или час, я сказать не мог, да и не заботило меня это в том состоянии. Я уже осмотрел под микроскопом всё ци, попробовал воздействовать на точки, которые мне показались значимыми, ничего не происходило… Пора лезть внутрь. Тонкие голубые ниточки обвили белый сгусток энергии, я пытался почувствовать, понять, что же внутри, что скрывает этот яркий свет… И ничего. Я абсолютно ничего не чувствовал. Что же ты такое? А может, белые – это просто белые? Инициированные или нет – безразлично. Ну, вообще логично, не могут же все быть магами. Кто-то должен быть просто человеком. Как бы…

Я собрал свои энергетические нити, вернулся в реальный мир и открыл глаза. Николай, мне кажется, даже позу не сменил.

– Коля… Коль, – никакого отклика, – Николай!

Я потормошил его за руки, сначала тихо, потом сильнее. Подскочил к нему, приложил пальцы к шее – пульс есть. И тут его веки немного приподнялись. Мне показалось, или под ними блеснуло такие же ярко-белые сгустки, которые я видел пару секунд назад? Он моргнул и широко открыл глаза, одновременно сделав глубокий вдох. Да нет, обычные глаза – зрачки, радужка, всё на месте. Значит, показалось. Хотя, кто знает… Надо поставить крестик на память.

– Что-то я заснул, вроде…

Голос у Николая был хриплый, как будто действительно после долгого сна. Кстати, а сколько время? Я взглянул на часы – первый час. Это же мы почти четыре часа здесь развлекаемся. Ничего себе…

– Ну и что? – спросил он.

– Нет. Ничего. Полный ноль. Пробовал и так, и сяк подступиться… Не увидел и не почувствовал ничего кроме белого света. А ты?

– Да я-то что. Мне кажется, я минут через пять заснул. А ты меня разбудил.

– Вообще, на сон не очень похоже было. Растормошил я тебя не сразу, а ты даже позу не поменял во сне. Скорее это было какое-то оцепенение.

– Ну, может быть. Ты меня оцепенел. Не суть важно. Дальше-то что?

– С тобой ничего. А вообще надо, конечно, ещё с кем-нибудь пробовать, как договаривались. Есть кандидатура?

Коля почесал в затылке, пригладил волосы, провёл рукой по лицу.

– На всякий случай надо выбрать человека не незаменимого… Кто знает, как пойдёт…

– До сих пор всё отлично было.

Он взглянул на меня искоса.

– Есть такой закон вероятностей. Так вот, применительно к нашей ситуации, чем больше ты инициаций проводишь, тем более вероятен сбой.

– Думаешь… – но я не успел договорить, Коля меня прервал.

– Ничего я не думаю. Пусть даже не случится что-нибудь плохое, просто не получится. Но надейся на лучшее, а готовься к худшему.

– Понятно. Так что с кандидатурой?

– Ты сегодня хочешь инициировать?

– Могу и сегодня, чего тянуть.

– Тогда пойдём пообедаем, потом вернёшься сюда, а я подойду с кандидатурой.

– Ладушки. Кстати, подумай, может, это должна быть женщина. Вдруг белые мужчины – нерабочий вариант, а вот белые женщины…

– Тебе повезло, что ты в России-матушке. Сейчас бы тебе прилетело от белых мужчин за дискриминацию, от белых женщин за харассмент, от чёрных всех, за то, что это не про них. Ну и от ЛГБТ и всей другой братии тоже бы досталось, – Коля коротко хохотнул.

– Это да… Да я бы и не отказался. Жаль только, сейчас у них другие проблемы.

За разговором мы добрались до столовой, поели, после чего я отправился обратно, а Николай на поиски жертвы.

Всего через десять минут дверь кабинета открылась, и в кабинет вошёл Николай с молодым парнем, Олегом. Он, насколько я помню, особенными талантами не обладал, так же как я был в статусе разнорабочего. Выбор понятен. Немного не по себе от понимания его причин, но куда деваться…

– Олег, привет. Тебе Николай рассказал, что будем делать?

– Да.

– Ты не против?

– Против был бы, не пришёл.

– Должен предупредить, что Николая я уже инициировал, но мы так и не получили внятного результата.

– Да, он мне всё рассказал. Я готов.

Без лишних слов мы уселись, и я сделал то же самое, что уже делал три десятка раз. И закончилось всё точно так же – вспыхнувшее ци, Олег в отключке. Я, конечно же, был в полном порядке. Ещё бы – мастер-инициатор собственной персоной. Минут через десять-пятнадцать Олег должен был прийти в себя, а мы, в ожидании, болтали о разных мелочах. Шутки-прибаутки…

Я взглянул на часы.

– Коля, а ведь уже двадцать минут прошло.

– Ну да, подольше, чем у большинства… Хотя было и больше.

Ещё через десять минут я начал волноваться по-настоящему. Ещё раз проверил пульс, дыхание… всё в норме. Призывы, потряхивания и даже пощёчины ни к чему не привели. Ещё через десять минут Николай побежал за Сергеем и кем-нибудь из зелёных. Вернулись быстро.

– Ну как?

– Всё так же. И это уже самый долгий обморок после инициации.

Сергей осмотрел беднягу, потом, ни слова не говоря, указал на него Лиле. Та подошла, присела на край дивана, взяла за руку и закрыла глаза. Минут через пять она вернулась к нам и произнесла:

– В физиологическом плане всё нормально, я не увидела никаких аномалий.

Сергей подхватил:

– Согласен. На первый взгляд всё в норме. Но это-то и настораживает. Похоже на кому, но нет дисфункции дыхания, пульс в норме… Уже час прошёл?

– Почти, – ответил я.

– А в структуре ты видишь что-нибудь необычное?

– Вроде нет, всё так же, как у Коли.

– Посмотри ещё.

Я опять взялся за руки Олега и постарался войти в состояние, близкое к тому, в котором я работал с Колей. Мешало волнение и страх, что я натворил что-то непоправимое. В конце концов у меня получилось, и я погрузился в работу. Нити и канаты белого огня переплетались, играя белым пламенем, по белому сгустку бегали маленькие протуберанцы… красиво, но неинформативно. Ничего странного я не вижу. Структура, как структура… Я уже хотел возвращаться, но тут взгляд зацепился за некую ненормальность. У протуберанцев была тёмная кайма. Очень тонкая, еле заметная… Чёрная кайма. Что-то мне это не нравится. Я опять запустил свои щупальца, но опять безрезультатно.

Когда я открыл глаза, все стояли вокруг меня. Причём, подошёл ещё и майор.

– Ну что? – как раз он и задал вопрос первым.

– Конкретного ничего не скажу. А вот из неконкретного… В его ци есть вплетения тёмного цвета.

– И что это значит?

– Не знаю, что значит. Но этот цвет напомнил мне ци тварей, что на нас нападали.

В воздухе повисло молчание, и первым прервал его Николай:

– В смысле… ты считаешь, что… он… и…

– Рано делать выводы. У тебя ничего подобного нет. Я только что ещё раз специально проверил. За Олегом нужен постоянный присмотр. Может, даже контроль…

– Его лучше поместить в отдельную комнату? – это уже майор. Он сразу понял, к чему я клоню.

– Да. И можно его… обездвижить… – я немного смешался, голос «дал петуха», в общем, моё состояние считывалось на раз. – Мы же не знаем, как будет реагировать тело… Чтобы он себе не навредил…

– Всё понятно. Организуем.

Он выглянул в коридор и приказал позвать двоих бойцов с носилками. Уже через пару минут Олега аккуратно переложили и понесли вниз. Была у нас на всякий случай комнатка с решётками и крепкой дверью. Я не знаю, как она использовалась в мирное время, но для наших целей она подходила более чем. Уже после Большой Смерти комнату дооборудовали двумя лежаками на железном каркасе, прикрученном к полу, и наборами цепей с кандалами. По назначению ею пользовались всего один раз, когда здесь заперли одного буйного новенького – посмотреть, может это был единичный сбой программы, но, в итоге, парня пустили в расход… Условия не хуже, чем в застенках царской охранки. (Это если судить по Петропавловской крепости. Бывал в ней разок). Светло, тепло, сухо. И спокойно. К тому же здесь была вотчина Сергея – рядом врачебный кабинет, учебный класс, всегда есть кто-то из лекарей.

Спустились мы все вместе, Олега уложили на один из лежаков, потом мы остались вчетвером: я, Николай, Сергей и майор. Мы уже сами надели ему на руки и ноги кандалы, тело притянули к лежаку ремнями.

– Это точно необходимо? – спросил Николай.

– Так мне точно будет спокойнее. И за него, и за нас, – ответил майор. – Мне совсем не нравится, что Данила углядел черноту в его ци. У тебя появились какие-то мысли?

Вопрос этот явно был адресован мне, хоть майор на меня и не смотрел – не отрывал взгляда от Олега.

– Мыслей никаких, – ответил я. – Я, честно говоря, рассчитывал, что интуиция подскажет хотя бы направление – плохо… хорошо… но она молчит. Но я склонен оценивать это положительно. Уверен, что если бы ожидалось что-то однозначно плохое – я бы почувствовал.

– Хорошо. Сергей, за дверью будет постоянно дежурить одна двойка – красный и фиолетовый, они будут наблюдать. Так же всё время в пределах досягаемости должен быть хотя бы один зелёный. Данила, с тебя систематический контроль состояния ци.

Я молча кивнул, а майор быстро вышел из камеры.

Николай положил руку мне на плечо и произнёс:

– Ты себя не кори. Во-первых, пока что ничего страшного не произошло. Во-вторых, инициация ещё одного белого – это наше общее решение. А Олега вообще выбрал я – единолично.

Я опять промолчал. Ответить было нечего. И хотя разумом я понимал справедливость Колиных слов, вину за собой всё равно чувствовал. Видимо, понимали это и остальные, а потому постояли ещё минутку и, не сговариваясь, двинули на выход. Мы вышли, заперли дверь. Заслонку на зарешеченном оконце оставили открытой. Осталось только ждать и наблюдать.

На самом деле, я чувствовал не только вину. Ещё был страх – мой вечный спутник, мой Дамоклов меч. Я боялся за Олега: он может умереть или превратиться в одну из чёрных тварей. Боялся, что люди подумают обо мне плохо; после этого и я утрачу то доверие, которое обрёл. И значимость. Никогда прежде от меня не зависело столько людей… Да что там, от меня вообще никогда никто не зависел. А это затягивает… Ещё я боялся будущих инициаций. А вдруг опять кома? Или смерть?

И ведь я сам себя накручивал и осознавал это… Именно в тот момент в первый раз мне пришло в голову, что надо превратить страх из Дамоклова меча в меч карающий, сковать из него непобедимое оружие и крушить им препятствия на своём пути. Правда, непонятно было, пути куда… Ну да это дело наживное.

Потекли дни, заполненные тренировками и подготовкой к рейду. Кроме этого, я проводил много времени на крыше, медитируя, расширяя границы возможностей своего ци и копаясь внутри себя. Я вытаскивал наружу все свои заморочки и препарировал их, пронумеровывал и раскладывал по полочкам. На тот момент я не знал точно, что буду делать с этим богатством, но в необходимости этого действа не сомневался. Ещё я следил за Олегом: сканировал его удалённо, но каждые два-три часа всё равно спускался в камеру – взглянуть на него поближе.

Врачи усиленно изучали теорию и проводили практические занятия на зверушках. С Лилей мы, кстати, так и не поужинали – оба были загружены, а у меня ещё настроения никакого не было из-за происшествия. Так, пересеклись разочек за обедом, немного поболтали. Она рассказала, что у неё стало получаться затягивать небольшие порезы, и были все основания считать, что лечению поддадутся и более серьёзные раны. Это хорошо.

Красные и фиолетовые тоже усиленно тренировались, теперь уже в составе обновлённой и усиленной группы.

На четвёртый день хотели устроить выходной, но в итоге просто сделали щадящий график занятий. Это всех устроило – ночи для отдыха вполне хватало.

Глава 8

Ранним утром следующего дня тринадцать человек стояли на первом этаже. Сергей предлагал добавить четырнадцатого, мол несчастливое число, но, во-первых, Лиля нас проинформировала, что в нумерологии число тринадцать обещает истинную любовь и исключительную удачу, а во-вторых, суеверных среди нас не нашлось.

У всех рюкзаки с провизией за спиной, холодное оружие, лёгкие броники, есть три самострела. Группа «Альфа» в полном составе плюс Кирилл и Богдан из «Беты», ну и, конечно же, я. Нас провожали Босс, майор, Сергей, Николай и все остальные, не занятые на данный момент жители Светлого. Я пробежался глазами по их лицам и увидел полную палитру чувств: от полной уверенности в нашем успехе до уверенности в скорых новых похоронах. Не было заметно только одного – безразличия, и это заряжало. Я нашёл глазами Лилю: она стояла в глубине холла, у самой лестницы вниз. Она меня уже проводила с глазу на глаз, мы сказали друг другу всё, что хотели, так что у меня теперь ещё один стимул вернуться домой в целости и сохранности.

Ну а теперь пора выкинуть из головы всё лишнее и сосредоточиться на предстоящем. Как ни странно, это у меня получилось, не на сто процентов, но всё-таки. Осталось только две вещи, которые меня беспокоили – неизвестность впереди и неизвестность позади. Не так уж и мало, не правда ли? Впереди нас ожидало минимум два дня пути по миру за забором, где в любой момент на тебя может напасть кто-то, только что бывшее каменюкой, а позади мы оставляли Олега, всё так же лежащего без сознания. Последний раз я заходил к нему сегодня, просканировал и не обнаружил подвижек. Ци пылало белым огнём, еле заметные тёмные всполохи так же пробегали то здесь, то там. Будем надеяться, что с ним ничего не произойдёт до нашего возвращения.

– Задача номер один для всех – выжить и вернуться, – произнёс майор. – Удачи.

Краткость – сестра таланта.

Двери открылись, и мы вышли наружу.

Первым делом я прикрыл глаза и просканировал пространство на максимальную дистанцию.

Кстати, вчера я достал-таки до забора. Мои мне поздравления. Угроз не обнаружено, продолжаем движение. Вообще, схема была такая: группа идёт привычным квадратом, в центре я, Стас, и Азамат. Рядом с нами двигаются красный и фиолетовый – на них подстраховка. Как и на Стасе. Его думали оставить, но затем решили, что опыт этого рейда будет бесценен. Так вот, идём не быстро, смотрим в оба, каждые пятьдесят метров я сканирую на максимальную дальность. Таким макаром мы добрались до ворот, открыли, вышли и подождали, пока с той стороны их опять запрут и доберутся до дома. Вот мы и одни… Звучит глупо, нас же тринадцать. Вот мы и вышли в большой мир. Так-то лучше.

Мы двинулись вперёд по дороге – людей мы встретить не рассчитывали, а потому смысла идти по лесу не было никакого. Как раз там нас было проще застать врасплох. И пусть по дороге до Трутино километраж больше – к черту лес. По идее идти нам часов пять, даже с учётом пары привалов. Одно из неудобств – весь путь надо провести в молчании. Решили максимально снизить количество демаскирующих факторов, а звуки как раз и могут быть таковыми. Ну ладно, переживём уж…

Дорога была просто отличная – чёрный асфальт без единой выбоины, под ноги можно не смотреть. Мы шли уже около часа, и я приноровился сканировать без малейших остановок. День обещал быть чудесным: уже светило яркое солнце, в небе плыли белые пушистые облака, думаю, градусов двадцать сегодня точно будет. Вдоль дороги шелестели листвой деревья: берёзы, осины… из кроны слышались крики птиц. Ветер приглаживал довольно высокую траву, в которой стрекотали кузнечики. Идиллия, да и только.

Периодически я связывался со своими коллегами, оставшимися дома. Но в один прекрасный момент я не почувствовал отклика. Значит, радиус действия дальней связи не более пяти километров. Не густо…

Никаких изменений по сравнению с моментом до Изменения (о, каламбурчик!) заметно не было. Я бывал в Трутино всего раз, но память у меня хорошая. Скоро мы доберёмся до небольшого посёлка, домов на тридцать, он будет метрах в двухстах от дороги. Это первая наша метка – треть пути. А вот и он. Показалась ограда и крыши крайних домов. На первый взгляд и тут всё, как прежде. Мёртвая тишина…

Когда мы проходили мимо домов, Никита вдруг поднял руку. Все остановились, а он указал на что-то в посёлке. Я вгляделся и наконец рассмотрел, на что он указывал. На дом, пятый с начала. Мы уже прошли его, и только сейчас другая сторона крыши открылась взгляду. Не поверни Никита голову немного назад, мы бы и не заметили… это. Было похоже на то, что кусок крыши расплавили и взбили гигантским венчиком, потом эта масса застыла в таком виде, но часть успела-таки сползти почти до земли. В процессе приготовления этого гоголь-моголя туда добавили блёсток и ещё чего-то… Абстракционизм в чистом виде. Это точно не было делом рук человека, да и раньше тут был нормальный дом… Пожалуй, это было первым физическим подтверждением того, что Изменение нам не приснилось. Кроме монстров, само собой. Дальше по улице тоже просматривалась какая-то ненормальность, но было далековато, не разглядишь, а мы сворачивать не собирались, так что Никита махнул рукой, и движение продолжилось.

Ещё через час такой же спокойной прогулки я начал верить, что мы сможем добраться до цели без приключений. Хотя было подозрительно, что не было видно ни одной зверушки. За полгода без человека свои права на земли уже должны были заявить и лисы, и волки, тем более, что они и раньше здесь были, только прятались в глубине леса. Ну ладно, волков, может, и не было, но вот лисы и лоси – точно.

Неожиданно засвербело в затылке, и теперь уже я вскинул руку, тихо сказал «стой» и параллельно начал сканирование. Если бы я был уверен, что нас атакуют, то сигнал был бы «бой» и указание направление удара – «право», «лево», «круг», а так… только повышенная готовность. Сканирование ничего на показывало, но ощущение в голове не пропадало. Я был уверен, что за нами наблюдают, но за пределами радиуса обнаружения. Свои выводы кратко изложил подошедшему Никите, который постоял пару секунд, потом вернулся на место, и мы двинулись дальше. Только побыстрее. И я должен был в два раза чаще сканировать местность. Во избежание, так сказать. Минут через пять свербение пропало. Ушли, наверное. Догнал Никиту, сказал ему. Ещё некоторое время шли в прежнем темпе, потом вернулись к крейсерской скорости.

Будем считать, что пронесло.

Примерно через три часа мы подходили к Трутино. Несколько слов о самом месте: когда-то здесь была деревня, довольно большая, дворов на двести, но постепенно она опустела и превратилась в очередное скопище медленно разрушающихся домиков. А место было отличное – рядом лес, река, в пешей доступности озеро… Город не очень далеко, опять-таки. Оно приглянулось застройщику, выкупившему землю и построившему хорошие и достаточно просторные коттеджи. Создали инфраструктуру, территорию огородили, устроили хорошую систему безопасности. И потянулись в Трутино небедные наши соотечественники. До эпидемии свободных мест здесь не было. А после выжила только одна семья, но зато почти целиком (невиданное дело, надо сказать) – отец и двое детей. Может поэтому и образовалась община: у отца не было выбора, кроме как постараться обеспечить детям сносные условия существования и безопасность. Община была поменьше нашей, человек сорок, но почти такая же основательная. И оружие они успели раздобыть, и другие предметы первой необходимости. А с едой потенциал был даже получше, чем у нас: у них была парочка фермеров, которые ещё в начале весны подтянули свою технику и инструменты и, самое главное, точно знали, что и как делать. Мы к ним даже подкатывали с предложением взять взаймы и спецов, и оборудование, но получили вежливый отказ.

Посёлок уже был виден невооружённым взглядом. Вот только признаком человеческой жизнедеятельности не наблюдалось. Дыма нет, шума нет, запахов тоже нет… Хотя и в прошлый мой визит тут плакатов «добро пожаловать» не висело – не те настали времена. Надеюсь, скоро узнаем; в домах на окраинах у них посты были, должны нас узнать и встретить, а сама община обитала в глубине посёлка.

Ворота были заперты изнутри. Впрочем, это ничего не значило. Уж мы-то знаем… А вот то, что нас никто не окликнул, не радовало. Кира и Марк, как самые ловкие, перебрались через стену и открыли ворота. Мы все зашли, потом закрыли ворота и вернули засовы на место. Медленно двинулись вперёд, ощупывая глазами каждый оконный проём, каждую густую тень. Общинный дом, точнее четыре соседних дома, расположенные квадратом, был шестым по улице, через два перекрёстка. Вокруг него трутинцы возвели ещё одну ограду из бетонных плит перекрытия, подперев их сзади бетонными же блоками. Довольно основательная получилась конструкция.

Мы уже подошли к первому перекрёстку, и только сейчас моё сканирование дало результат: несколько бледных силуэтов в домах через один от нас. Размещались у окон, то есть, скорее всего, следили за нами. Я поднял руку, и мы остановились. Сейчас самый ответственный момент – не напугать, но и не подставиться. По идее, конечно, они должны были помнить Аслана, Никиту, Кирилла, не раз здесь бывавших… Вперёд вышли я, Никита и Кира и направились дальше. Когда до домов оставалось совсем немного, нас окликнули:

– Эй, там! Стоять на месте! Кто такие?

Ответил Никита:

– Мы из Светлого. От Коваля Александра Евгеньевича. А я Никита, бывал у вас, должны меня помнить.

– Должны или не должны, это нам решать… Кто у вас за старшего, у воинов?

– Майор Кяхиди. Тимур.

– А врач?

– Сергей у нас врач. Ничего не поменялось.

Несколько секунд тишины, потом опять:

– Ну и ещё вопросик… Как коня звали, которого вы у нас сменяли?

– Тверк. Мы до сих пор нет-нет, да поспорим, с чего такую кличку коню могли дать…

– Ладно, проходите, – выдал наконец голос.

Оставшиеся позади нагнали нас, и вместе мы уже подошли к воротам, которые начали открываться. Я бы не удивился, если бы нас встретили поднятые арбалеты, но ничего такого не было.

Перед нами стоял молодой парень, лет двадцати-двадцати пяти, не больше. Умные глаза смотрели внимательно и пытливо, на лбу можно было заметить ранние морщины, а в густой шевелюре проглядывали седые волосы. В его-то годы… Похоже, немало пережил парнишка, хотя кто из нас пережил мало? А знакомое лицо… Вспомнил, это же сын хозяина, как там его… Грэг. Называли его Грэг. Может, он Григорий?

Никита выступил вперёд.

– День добрый, Грэг.

– Здравствуй, Никита. Я тебя вспомнил. Проходите внутрь. Я так понимаю, вы пешком, часов пять, значит, в пути. Устали, наверное. И проголодались.

– Да, пешком. И да, и подустали, и проголодались.

– Ну, тогда сейчас перекусим, чем Бог послал, и поговорим заодно.

Странно было от молодого парня слышать «чем Бог послал», даже его родители, наверное, эти присказки не использовали. Хотя, что я о них знаю, может, они вообще настоящие православные были, каких и до Большой Смерти по пальцам можно было пересчитать.

Мы прошли через холл и зашли на кухню с большим столом, за которым все и разместились. На стол накрыли, надо сказать без излишеств, да оно и понятно.

– Ну что, рассказывайте, с чем пожаловали? – произнёс Грэг, когда мы умяли свои порции и взялись за кружки с компотом.

Тут слово взял я, как единственный представитель «топ-менеджмента».

– Разрешите представиться, я Данила. Заместитель Александра Евгеньевича по… по развитию. Грэг, прежде чем рассказывать, мы бы хотели услышать от вас, не произошли ли какие-нибудь изменения за последнюю неделю. Или чуть раньше.

– Почему вы не хотите первые рассказать?

– Чтобы не повлиять на ваше видение. Не беспокойтесь, затем я расскажу всё, что произошло у нас. Ничего не утаю.

Грэг смотрел на меня пристально несколько секунд. Решал, похоже, стоит ли доверять новому знакомому. Затем сказал:

– Ну что ж, расскажу. Чуть больше недели назад у всех наших людей случилась массовая галлюцинация. Причем настолько сильная, что многие не выдержали, погибли, наверное, плюсом к галлюцинации было ещё какое-то воздействие, полагаю, связанное с вирусом. По неизвестным причинам перестала работать вся техника. И до сих пор не работает. Всё это время мы не выходили за территорию посёлка – не рисковали без оружия. Только сегодня решили, что нельзя сидеть взаперти, хотели сходить на разведку.

– Простите за вопрос, Грэг, а ваш отец…

– Он тоже не выдержал.

– Примите мои соболезнования. Я плохо его знал, но мне очень жаль.

Грэг молча кивнул. Пришлось мне задать наводящий вопрос:

– А ничего более странного, чем галлюцинация и отказ техники, с вами не случалось?

– Да вроде нет. Хотя… но это была тоже галлюцинация, уверен.

– О чём вы?

– Один их дозорных видел за стеной… некое существо, мельком, не больше нескольких секунд. Оно как будто вышло из леса, постояло и заскочило обратно… В общем, переутомился парень.

– А когда это было и как выглядело то существо?

Грэг посмотрел на меня ещё более внимательно.

– Почему-то у меня ощущение, что вы знаете больше меня… – он потёр рукой подбородок, но продолжил. – Произошло это два дня назад, уже вечером, что добавляет нам сомнений, потому что уже прилично стемнело. Со слов дозорного, он увидел очень высокую фигуру, под три метра, худую, с горбом на спине или с рюкзаком. Вроде бы в чёрном плаще, похожем на кожаный, от него лунный свет отражался. Фигура вышла из посадки и остановилась, постояла так минут пять. Дозорный уверяет, что чувствовал взгляд, то есть как будто бы чужак смотрел именно на него. Потом он развернулся и ушёл, – Грэг помолчал. – Причин не верить дозорному у меня нет, но есть такие вещи, как напряжение последних дней, усталость…

Он опять помолчал, потом спросил:

– Ну что вы скажете на счёт наших глюков?

– Если вы не против, я начну с начала.

– Конечно.

– В одно время с вами мы увидели, как меняется мир и почувствовали, как меняемся мы сами. Потом всё вернулось на исходные, кроме одного – не работало ничего созданное руками человека, даже спички перестали загораться. Уже это размыло нашу первоначальную версию – массовые галлюцинации, а вдребезги её разбило небольшое происшествие: из ниоткуда появилась здоровенная тварь, и «из ниоткуда» – не фигура речи, она была невидимой, а потом резко стала видимой и проткнула своими лапами-клинками двоих наших. А постольку-поскольку я стоял прямо напротив, то кровь и слюна твари, попадавшая на меня, нарушила мою тонкую душевную организацию и отправила в тяжёлый нокаут. Точнее, в нокаут меня отправила моя же успешная попытка её убить. Кстати, тварь не была похожа ни на одно из животных, обитающих не только в средней полосе, но и во всяких там джунглях-прериях.

Я замолчал, глотнул компота, ещё раз вспоминая тот переломный момент, а Грэг вставил:

– Начало явно поживее нашего. Дальше было ещё интереснее?

– Не то слово.

Я выложил всю нашу историю. Какие-то вещи и подробности, само собой опускал – нечего сор из избы выносить, тем более вместе со стратегической информацией. Трутинский начальник выслушал меня внимательно, но по окончании рассказа не сказал ни слова, обдумывал, опустив голову на скрещенные под подбородком кисти.

Через некоторое время взгляд его упёрся в меня.

– А нас вы видите? Наши… ци.

Парень уловил, что теперь самое главное, молодец, зрит в корень.

– Конечно. Вы, например, красный. Отсюда я вижу ци всех в радиусе ста метров. У вас есть красные, фиолетовые, зелёный и белые. Коллег только не вижу.

– А нас инициировать вы сможете?

– Смогу.

– А захотите?

– Почему нет.

– И чего это нам будет стоить?

– Ничего.

Грэг опять замолчал. Похоже настала пора главных вопросов.

– В своём рассказе вы не сказали кое-чего: почему вы решили отправиться в рейд к нам? Ведь это очень опасно. Ваше руководство и вы все очень хорошие люди, но этого мало для такого мероприятия.

– Вы правы. У нас есть интерес. И предложение.

– Слушаю.

– Вы, так же, как и мы, лишились до трети людей. Оставшиеся лишились возможности эффективно обороняться и нападать, проводить рейды, а значит под вопросом выживание. И наше, и ваше. Мы открыли ци, и это даёт нам шанс. Но одним из ключевых факторов остаётся численность – мощь боевых отрядов, неприступность обороны, контроль пространства – для всего нужны люди. Ваши позиции здесь очень уязвимы: стены – не преграда, а дома не защищены. Я боюсь, нападение какой-нибудь твари на вас – вопрос времени. У господина майора было предположение, что твари, нападавшие на нас – это разведка, за которой последуют штурмовые группы. Мне самому так не кажется, но наверняка не знает никто. И уж точно неизвестно, кто выходил на вас два дня назад. Возможно, в плаще. То есть уже не безмозглая тварь, жаждущая утолить голод. Кстати, по пути сюда, примерно на половине, у меня было ощущение, что за мной наблюдают, причём тоже не простая зверюга – была какая-то мысль в этом наблюдателе…

Снова сделав глоток, я продолжил:

– У нас есть отлично защищённый дом, даже крепость, и территория которую можно достаточно легко контролировать. У нас есть возможность и даже необходимость принять больше людей. Вместе мы выживем, порознь… не знаю…

– Я хочу услышать конкретное предложение.

– Переходите к нам, станьте частью нашей общины.

– Кем предлагается стать мне?

– Членом общины. При всём к вам уважении, мы пока не видим возможности менять структуру управления. Вы – красный, фаер, воин. И воин сильный – я вижу потенциал вашего ци. К тому же вы сами должны понимать – если ваши люди будут жить особняком, со своим лидером, то ни к чему хорошему это не приведёт, две головы хорошо при мозговом штурме, а не при принятии решения и его реализации.

Грэг ничего не ответил, но мне казалось, что он согласен. Но также я видел его внутреннюю борьбу: на одной чаше весов потерять место хозяина, пойти в подчинение, а на другой – жизни: и своя, и ещё двух десятков, за которых ты несёшь ответственность.

– Если мы откажемся, вы инициируете нас?

– Да, всех, кого пожелаете. Кроме белых.