Текст книги "Ассенизаторы. Возмездие"

С грохотом разлетелся на отдельные детали стул, на который плашмя приземлился незадачливый пособник похитителей. Пособник – это как минимум, а то и соучастник. Теперь срочно колоть, пока «теплый» и не очухался, да лишние свидетели не нарисовались! Шум-то был приличный, кое-кто мог и услыхать.

– Клиента взяли! – доложил в рацию. – Сумку успел сбросить в окно. Сумка спортивная черного цвета.

– От здания в направлении вокзала на большой скорости ушел мотоциклист! – тут же раздался в наушнике голос Крюка. – «Ява» красного цвета без госномера. Одет в темную одежду, на багажнике большая темная сумка, на голове белый шлем-колокол. Преследовать не могу – пробка!

Ну и что прикажете делать?! Опарафинились по полной! Николай Иванович, скорее всего, уже волосы на голове рвет. А этот «подарок», похоже, в себя приходить начинает. Еще немного, и начнет «дурака включать»: ничего не знаю, меня попросил незнакомый, и тому подобное. Плавали – знаем! А если так?

– Не смогли взять! – бросил я в рацию, хватая парня за шиворот. – Успел спрыгнуть и, похоже, разбился.

Хорошо, что раздавшиеся в ответ сплошь нецензурные отзывы о нашей работе клиент не слышит… Ага! А глазенки-то забегали! Ну еще бы! Ключевое слово: «разбился»! Жить-то он точно хочет! Ну, сейчас срочно дожимать, пока горячо! Пуля подхватил идею с полувзгляда даже, не говоря о словах. С ходу нацепил на парня наручники, заведя руки назад. Вдвоем молниеносно взгромоздили задержанного обратно на подоконник.

– Полетаем? – поинтересовался у него Димка. – Тут не очень высоко, всего-то метров семь. Если повезет, еще и в инвалидном кресле накатаешься досыта. А вот насчет ходить – вряд ли. Разве что под себя.

– Не на!.. – попытался закричать парень, упираясь ногами во что только возможно.

Крик моментально оборвал Пуля, не очень даже сильно хлопнув клиента ладонью в область солнечного сплетения.

– У тебя только одна возможность, – подхватил я, – быстренько рассказать, кто тебя просил забрать сумку и кому ты ее передал. Иначе – ты ж сам хотел прыгать? Мы тебе просто поможем немного.

Интересная все же штука – человеческая психология! Самому с такой высоты спрыгнуть все-таки можно, особенно на адреналине, хотя и страшно. Но это в случае, когда руки свободны. Для нас такая высота большой проблемой не является. Даже не повредим себе ничего. А если же руки связаны за спиной? По большому счету, и в этом случае инерцию падения можно погасить, если знаешь как. Но я бы лично на такое решился, только если совершенно нет другого выхода.

Этот же углан, если судить по его возрасту, в армии явно не служил. И не успел, сразу после школы поступив учиться, да и наверняка не стремился туда попасть. А зря! Армия – хорошая школа! Многому хорошему учит, в том числе и выдержке. Слабоват оказался духом клиент. С ходу выложил все, что только знал. Не много, конечно, но достаточно для продолжения работы.

Имя у парнишки, как у главы государства – Борис. Студент третьего курса политехнического института. Все произошло, как я и предположил: знакомый, тоже студент, но с другого факультета, попросил помочь его другу, для чего нужно поучаствовать в розыгрыше. И делать-то практически ничего не было нужно. Всего-то – в оставленной для него в укромном месте куртке песочного цвета подойти в институте к Николаю Ивановичу, а точнее, как Борису объяснили, к мужику с красной спортивной сумкой. Ему же велели сказать, что сын скоро уже до дома доберется. Баул забрать, зайти в туалет, где лежит другой сумарь, только уже черный. Спрятать полученное в нем, переодеть куртку, сунув ее к остальному барахлу. После этого, не привлекая внимания, зайти в заранее открытую аудиторию и выбросить котомку в окно, где ее будут ждать, а самому, как ни в чем не бывало, спокойно уйти. Сделал он все, как просили. Но не срослось – не учел возможность нашего с Димкой появления. Самое интересное, что Борису даже денег за его работу не посулили, просто «взяв на слабó». Мотоциклист же, забравший имущество, парню знаком не был. Если точнее, Боря просто не знал, кто это был. Прыгать же наш источник информации вовсе не собирался. Просто, когда мы с Пулей влетели в аудиторию, сам того не желая, оказался на подоконнике.

В самом конце нашей беседы с Борисом в помещение ворвался Руслан. От его лица можно было прикуривать.

– Ты что такое отмочил-то? – напустился друг на меня, оттащив в сторону. – Кто у тебя тут разбился?

– Успокойся, пожалуйста! – попытался я его утихомирить. – Все хорошо! Боря все взвесил и передумал прыгать. Решил, что лучше нам все честно рассказать. Дальше тебе и карты в руки.

– Мокрый, – уже чуть тише ответил опер, – ты своей смертью точно не помрешь! Кто-нибудь поможет. Еще одна такая шутка, и я тебя сам грохну. Я уже прикидывать начал, как отписываться. Нет, я бы еще понял, если Пуля такое выдал, но ты-то вроде серьезный человек…

– А что сразу Пуля-то? – в свою очередь возмутился Димка. – Чуть что – сразу косой, что ли? Чего ты на нас наезжаешь не по делу? Есть же результат!

– Ладно, потом с вами разберемся, – уже успокоившись, произнес Комиссар. – Хрен с ним. Победителей, как говорят, не судят.

Делать нечего, пришлось ретироваться из института, пока не предъявили за поломанную мебель. Сбрасывать «броню» так и не пришлось. Буквально через пятнадцать минут после возвращения на базу – новый выезд по адресу очередного фигуранта, который подрядил Бориса на так называемый «розыгрыш». Тот, в свою очередь, сдал следующее звено в длинной цепочке осведомленных.

Карусель продолжалась почти до трех часов ночи. Возмущению потревоженных граждан не было предела. Операм можно было только посочувствовать, сколько нелицеприятного им пришлось выслушать. Наконец, забрезжил свет в конце тоннеля.

Адрес, который предстояло штурмовать, находился практически на окраине города. Перепутать невозможно. Как сообщил очередной «пленный», на окнах, располагавшейся на втором этаже квартиры вместо привычной решетки установлена сетка рабица. А еще в квартире хозяева держат злющую собаку бойцовой породы.

* * *

Стандартная панельная пятиэтажка. Подъездная дверь, как водится, металлическая. Закрыта на замок реечного типа. Ну, с такими справляться мы уже давно научились. Никаких проблем, обойдемся без ключа. Другой вопрос, что впоследствии запор может и не работать, если остатки импровизированной «отмычки» останутся внутри механизма. Но это такие мелочи по сравнению с мировой революцией.

На пару с Серегой отправляемся на разведку. По пути к нам присоединяется Руслан. С фасада никакой сетки рабицы не наблюдаем, но это нормально. Как успели просчитать, окна квартиры выходят на противоположную сторону. Не спеша обходим здание.

– Вот эти окна! – показал опер на второй этаж в середине дома.

– Видим, – отозвался Гном. – Что им, жарко, что ли? В Ташкенте живем?

И действительно, три оконных проема, один из которых слабо светится, вместо решеток заделаны рабицей на каркасе из металлического уголка. Створки как раз освещенного окна, судя по всему, находящегося в комнате, расположенной прямо напротив входа в квартиру, распахнуты настежь. А на улице – никак не больше десяти градусов.

– Хорош тут торчать, – негромко произнес Комиссар. – Так и запалиться недолго. Двигаем назад.

– Подожди чуть-чуть, – так же тихо ответил ему я, заметив белые пятна на земле под окном.

Подойдя вплотную к дому, подобрал несколько в беспорядке валяющихся листочков бумаги примечательного размера. Что-то мне они напоминают.

– Все, валим отсюда, – сказал я, вернувшись, – на свету разглядим.

Без лишней суеты ретировались, подойдя к крайнему подъезду, над дверью которого горела единственная на весь дом лампочка. В ее тусклом свете рассмотрели мой трофей.

– Похоже, в цвет! – возбужденно сказал Руслан. – Это из «куклы». Здесь как раз мои каракули, – продемонстрировал он один из листочков. – Будем выхлапывать.

Замок, как и предполагалось, поддался быстро. Шарниры же открываемой подъездной двери предательски громко заскрежетали. Этого еще не хватало!

– Подожди пару минут, – бросил я командиру, – я мигом!

Крюк, как я и раньше знал, оказался мужиком запасливым. Вэдэшка[21]21
  Вэдэшка – универсальная проникающая смазка WD-40 в аэрозольной упаковке.


[Закрыть] у него в закромах нашлась. Тщательно попшикав на дверные петли, вернул средство его законному владельцу. Пока бегал туда-сюда, смазка сделала свое дело, в результате чего дверь отворилась почти беззвучно. Дверь нужной квартиры, в отличие от подъездной, стандартная – из ДВП на деревянном каркасе, установленная еще строителями. И замок-то всего один. То ли брать в хате нечего, то ли уповают на злого барбоса. Вероятно, учуяв нас, собака глухо заворчала за дверью. Судя по голосу, не мелкая. Пора убираться подальше, пока внутри не всполошились.

Минут пятнадцать ушло на обсуждение плана захвата. Как ни жаль пса, но свой организм дороже, так что если кинется, придется стрелять. Хорошо хоть именно на такой случай для идущих первыми давно уже за свои кровные приобрели щитки на голень по типу хоккейных. Остальную доступную собачьим зубам часть можно прикрыть щитом БЗТ. Вроде бы все предусмотрели, но легкий мандраж все равно присутствует.

– Подожди! – остановил Серега, когда уже собрались выдвигаться. – Собачку жалко. Она в выборе хозяев не виновата. А если так?

Дверь квартиры вылетела с одного жесткого пинка. Причем не просто распахнулась, а рухнула вместе с косяком, тем самым громко подтверждая качество работы строителей. Раздались громкие крики: «Всем лежать! Милиция!» И тут же навстречу кинувшемуся в коридор питбулю загремели частые одиночные выстрелы «калаша», едва не опалив псу морду. Обезумевшая от грохота и близких языков пламени мощная собака, резко развернувшись, бросилась обратно в комнату и с ходу махнула прямо в распахнутое окно. Отброшенный назад сеткой пес, резко, с пробуксовкой стартовав, вновь повторил попытку, и опять неудачно. Прекратил мучения собаки Худой – здоровенный детина под сто килограммов весом, внешним видом никоим образом не оправдывающий свой позывной, перехвативший барбоса за ошейник, поваливший и прижавший его к полу. Остальные мгновенно рассыпались по всей квартире, застав ее обитателей тепленькими в постелях. Пробуждение для них оказалось впечатляющим.

На вопросительный взгляд забежавшего следом за нами Руслана Гном только отрицательно покачал головой – заложника в адресе не оказалось. Отойдя в сторону санузла, Бекас заменил магазин, и сейчас с деловым видом свинчивал с автомата насадку для стрельбы холостыми патронами. В темпе пробежавшись по квартире, Пуля в большой комнате приметил и демонстративно поднял над головой расстегнутую злополучную спортивную сумку черного цвета, из которой, в свою очередь, вывалилась почти такая же красная, которую отец похищенного студента передал вымогателям.

– Парни, – довольно кивнул Руслан, – пакуйте этих уродов! На базе разбираться будем. Кто хозяин квартиры? – обратился он к задержанным.

– Ну я, допустим! – нагло начал один из обитателей квартиры, сделав попытку подняться с кровати. – А чо за наезд-то? Налетели, как бандиты.

– Ты базар-то фильтруй, ушлепок! – оказавшийся рядом Димон моментально зарядил ему ощутимую плюху, от которой тот свалился обратно. – С тобой, падла, офицер разговаривает, а не бандос! Что, борзометр зашкалило? Сейчас быстро на нули опустим! Отвечать только по делу. Остальные слова можешь засунуть себе в задницу!

– Да я и не сказал ничего такого, – уже нормальным тоном продолжил парень. – Встать-то можно?

– Подъем! – скомандовал Гном. – Всем к стене! Руки за голову!

– А можно одеться? – спросил уже другой обитатель хаты, спавший на полу, на матрасе.

– Не можно, а разрешите! – поправил Сергей. – Ничего, так пока постоите. Оденетесь, когда скажут.

Оба задержанных, настороженно глядя на бойцов, поднялись и в одних трусах подошли к свободной от мебели части стены. Третьего, в таком же одеянии, из маленькой комнаты привел Бекас, присовокупив к остальным.

– Тебе что, отдельное приглашение нужно?!

Гном рванул на себя одеяло с человека, укрывшегося с головой на той же кровати, на которой спал хозяин квартиры. Взорам предстала довольно симпатичная девушка, вряд ли достигшая восемнадцати лет, лежащая в чем мать родила. Командир тут же бросил одеяло обратно. Та, запахнувшись, села на кровати, поджав под себя ноги.

– Н-да! Нравы!.. Которые твои шмотки? Эти? – девчонка кивнула. – Держи, одевайся! – предварительно обыскав, бросил ей одежду Гном.

– Отвернитесь, пожалуйста, – пропищала девчушка, пытаясь одновременно удержать сползающее одеяло и подтянуть к себе вещи.

– Ага! Щас! – парировал Сергей. – Только шнурки погладим! Можно подумать, что мы чего-то там не видали. Под одеялом оденешься. Вдруг там где-то под тобой ствол припрятан? Я же не рентген. А вы чего скалитесь? – грозно глянул он на бойцов. – Девок голых никогда не видели? Занимайтесь своим делом, и нехрен пялиться, куда не положено!

– Командир! – ответил за всех Димка. – Мы же исключительно в целях обеспечения безопасности. Не дай бог она действительно под простыней пулемет зашкерила? Только отвернемся – всех одной очередью и срежет. Не знаю, как кто, а я без пулемета спать не ложусь – страшно, кругом враги!

– Ты еще поприкалывайся! Вернемся – отжиматься устанешь! – Гном покрутил головой, разминая затекшую шею. – Мокрый, проконтролируй, чтобы она мухой оделась, а потом на кухню ее к операм. Бекас! Ты за каким лешим этого олуха сюда приволок? Тащи его обратно, пусть шмотки на себя набрасывает и вниз, в машину! Остаешься с ним. Худой! Собаку запри в ванной, а сам забирай этого кадра, – указал он на парня, стоящего у стены, – пусть тоже оденется, и к Бекасу его. Ты, Пуля, остаешься с этим, – показал на хозяина жилища, – как оденется, тащи в маленькую комнату, заодно и вход в квартиру будешь контролировать.

Раздав указания, Сергей вслед за Русланом удалился на кухню. Димон посмотрел на бойцов, ища сочувствия:

– Какая муха его укусила? Подумаешь – сказал пару слов… Эй, клоун! – подтолкнул он порученного его опеке объекта. – Быстро напялил на себя шмотки и пошел в ту комнату – стенку подпирать, чтобы не упала!

– Ну, чего застыла? – обратился я к девушке, видя, что она подгребла к себе вещи, но так и продолжает сидеть, не зная, как одновременно набросить на себя одежду и укрыться от взглядов. – Ныряй под одеяло и одевайся, никто тебя не увидит. Да побыстрее, сейчас тут народу будет – не протолкнуться.

Последовав моему совету, девчонка укрылась с головой, угадывалось только неясное шевеление. Тем временем комната очистилась от задержанных. Оперативники в такое раннее время каким-то волшебным образом умудрились отыскать понятых и уговорить их присутствовать при обыске. Похоже, «добрых» слов им сказали немерено.

В управление вернулись около семи часов утра. Смысла ложиться уже нет – только заснешь, как уже пора вставать. Чтобы как-то скоротать время до окончания дежурства, решили сунуться к Руслану, но тот нас быстро выпроводил.

– Вы свое сделали, – оправдался он, – а нам еще пахать и пахать.

– Ну ты хоть расскажешь, чем закончится? – поинтересовался Сергей.

– А куда я от вас денусь? Конечно, все узнаете.

* * *

Сменившись, около десяти часов приехал домой. Глаза уже сами собой закрываются. При нужде, конечно, выдержу и еще сутки без отдыха. Но смысл? К Василию Сергеевичу успею сходить. На это имеется завтрашний день, тем более что сразу мою просьбу о спецаппаратуре он не выполнит. Не думаю, что она у него в фирме лежит и меня дожидается. Да и внятно сформулировать, что именно нам требуется, в таком состоянии, скорее всего, не получится. А посему – душ, и спать… спать… спать…

Проснулся по сигналу гидробудильника. Вот это придавил на массу – за окном уже смеркается. Не спеша умылся, с чувством побрился, сбрызнул физиономию хорошим одеколоном, после чего заглянул в холодильник. Н-да! Мышь повесилась. И чего было в магазин по пути домой не заглянуть? Ничего, на такой случай в морозилке пачка пельменей лежит. Или не лежит? Не посмотришь – не узнаешь… Не обманула память. Сварить их – дело недолгое. Так себе ужин получился, хотя и плотный.

Ну что не сделал утром, придется сейчас. Не торопясь оделся, выйдя из квартиры, привычно установил сторожки. До магазина – рукой подать. Затарившись, принес продукты домой. Чем бы еще заняться? У парней своих дел хватает, и так много внимания мне уделяют. В телевизор пялиться что-то нет никакого желания. Ничего нового я там не увижу, кроме бесконечных дебильных сериалов импортного производства, от которых уже блевать тянет. Прогуляться, что ли? На ходу размышляется хорошо, а подумать о том, что дальше с бандитами делать, стоит.

Выйдя на улицу, не спеша направился в сторону уже закрывшегося рынка. Дойдя до него, свернул к историческому центру города. Народу на тротуарах немного, основная масса уже давно по домам сидит. Так и дошел до самого конца улицы, практически упершись в следственный изолятор. Тоже мне нашел место для прогулки! Уже окончательно стемнело, только луна с фонарями дорогу и освещают, да свет, падающий из окон. Поток транспорта поутих. Редкие прохожие, пройдя от остановок, ныряют во дворы. Часы показывают двенадцатый час ночи.

Кого же избрать своей следующей целью? Больше года прошло, а за смерть моих родных пока реально ответил только Сизый. К кончине Бурята мы никакого отношения не имеем. Вполне возможно, что там какие-то свои разборки, передел сфер влияния. Погосян тоже без нашей помощи загнулся. Там, к бабке не ходи, как раз Бурят руку и приложил. Подосена с Парфеновым с нашими возможностями пока не достать. Остаются сынок Бурята – Седой, Бес с Климом, да этот урод Шустов. Сдать его гестаповцам[22]22
  Гестапо (жарг.) – отдел собственной безопасности УВД.


[Закрыть]? А смысл? Ничего они ему реально не сделают. Ну сбил он насмерть женщину. Времени с этого момента прошло море. Накал страстей поутих. Родные ее давно оплакали. То, что он сотрудничал с бандитами, еще нужно доказать. А чем? Не думаю, что он информацию сливал в письменном виде, а бандосы ее аккуратно подшивали в дело. Так что максимум, что предателю грозит, – условный срок и увольнение из органов. Вот он заплачет-то! Родители ему найдут непыльную работенку типа «не бей лежачего». Да и как эсбэшникам объяснить, откуда у нас компрометирующая этого гада видеозапись? Случайно на дороге нашли? Не вариант! Так что придется разбираться с ним своими скромными силами. Может, чего интересного споет перед смертью?

Кто в областной прокуратуре с бандюками сотрудничает, кто конкретно руководил Артуром Ашотовичем, Парфеновым и Подосеновым – неизвестно. Не сами же по себе они беспредельничали? В этом случае давно бы их за хобот ухватили. Подержать их за вымя и предметно пообщаться не получится – никто из прокурорских нам разрешения на общение с ними в СИЗО не даст. Причем даже без всякой задней мысли. Не все же в прокуратуре с гнильцой. Основная масса – добросовестные сотрудники. Примером тому могут служить те же Марков с Сорокиным. А не дадут разрешения по одной простой причине: наше процессуальное положение не позволит – свидетели. Так что встретиться с ними получится только на суде, до которого они могут и не дожить.

Размышляя таким образом, незаметно дошел до солидного здания областной прокуратуры. Не знаю, аура у этого сооружения такая, что ли? В голове как будто щелкнул какой-то переключатель. Чего это мы, собственно, надеемся только на себя? Нам пообщаться с бывшими прокурорскими следаками не дадут. Но ведь есть же люди, которым это вменено в обязанность, которые просто не могут не изучать свой спецконтингент, находящийся в камерах следственного изолятора! Оперативники СИЗО, с которыми давным-давно налажен личный контакт. А уж как к ним подкатить, чтобы сильно не светить свой интерес, нужно будет посовещаться с Русланом.

Перейдя улицу Комсомольскую, обратил внимание на идущую метрах в пятидесяти впереди меня в попутном направлении одинокую стройную женскую фигурку. Не боится одна ходить в такую пору? Какая нужда ее заставила выйти на улицу в это время? И откуда она идет? Занятый своими мыслями, не заметил, когда она появилась передо мной. Общественный транспорт-то уже не ходит. Припозднилась из гостей? Что, и проводить некому? Вот и двенадцать уже стукнуло. Как по мановению руки почти вырубилось уличное освещение, остались только фонари, горящие через два на третий. Светофоры переключились на мигающий желтый сигнал.

В этот самый момент метрах в десяти позади женской фигуры откуда-то из подворотни вынырнул парень в типичном наркоманском одеянии: темная одежда, на голову натянут капюшон надетой под куртку толстовки, на ногах кроссовки темного цвета, руки в карманах. Быстрым бесшумным шагом он направился следом за девушкой. Очень скоро догнав, резким движением сорвал с ее плеча дамскую сумочку и бросился бежать с добычей, зажатой под мышкой, вдоль по улице. Тишину разорвал женский крик:

– Помогите! Стой!

Девушка попыталась догнать нарика, как я уже успел его окрестить. Но куда ей на высоченных каблуках-то? Ну уж нет, гаденыш! У меня на глазах на девушек нападать нехорошо! Еще батя в свое время говаривал: «Какой же ты мужчина, если на твоих глазах обижают женщину, а ты спокойно проходишь мимо?» Резко ускорившись, быстро обогнал женщину, сразу же безнадежно от нас отставшую, кинувшись следом за ее обидчиком.

Хрен от меня уйдешь, здоровье не то! Спорт – сила, наркота – могила! Здесь и скрыться-то тебе, сволочь, некуда. Имеются проходные дворы, но до них еще добраться нужно, что в данном случае проблематично. Да и местность эту знаю не хуже тебя: я же здесь вырос! Приблизительно через полтора квартала грабитель, мельком оглянувшись на бегу, понял, что от незапланированного преследователя в виде меня не уйти. Но удача ему пока сопутствует. Как раз на противоположной стороне улицы показались деревянные постройки барачного типа, в которых довольно легко затеряться. Пришлось еще ускориться. Стука каблуков за спиной уже не слыхать. Вот будет номер, если догоню злыдня, а возвращать сумку будет некому!

Парень довольно резво перебежал дорогу и рванул вглубь барачного массива, я, естественно, туда же. Поворачиваю вслед за ним за угол, а тот встал, как вкопанный, сунул руку в карман и тут же вынул ее обратно. Щелкнуло едва видимое в темноте лезвие выкидного ножа.

– Ты, ботаник, вали отсюда! Попишу! – тяжело дыша, произнес он, крест-накрест размахивая перед собой едва отблескивающим лезвием.

Интересно, где он ботаника увидал? Меня, что ли, за него принял? Да-а! Так меня пока еще никто не называл. Ладно, спишем на темноту.

– Бросай перо, сумку и можешь валить, пока ноги не выдернул.

– Ну, падла, ты сам нарвался!

С этими словами незадачливый грабитель, очертя голову, бросился на меня. Ну кто же так ножом-то бьет, придурок? В первом классе научили? Блок… Пропускаю вооруженную руку мимо себя… Захват… Резкий рывок… С ясно слышимым треском хрустнула кость, нож отлетел в сторону, упав, как краем глаза успел заметить, в заросли крапивы. В такие же, расположенные рядом, прокрутив «мельницу» и заорав от резкой боли, мордой воткнулся и наркоман. Вот и все! Готов клиент, спекся! И что с тобой сейчас прикажешь делать?

Настучать по башке, дабы отбить охоту в дальнейшем промышлять грабежом, забрать сумку, и хай себе катится на все четыре стороны? Не пойдет! Руку-то я ему точно сломал. Заявится в травмпункт, скажет: «Избил неизвестный». И приплыл Георгий Александрович, если найдут. Не пойдет! Попасть в камеру из-за собственной лени как-то без желания. Вот подарочек-то будет Подосену и иже с ним! Придется тащить в родной райотдел, а для этого клиента лучше связать, чтобы повторно за ним бегать не пришлось.

Завел руки нарка за спину, не обращая внимания на его жалобные вопли. В женевских конвенциях про грабителей ни слова нет, так что на гуманное отношение к себе можешь не рассчитывать, не военнопленный. И вообще, я контуженный, поэтому хруста сломанной кости не расслышал – туговат на ухо. И хрен кто докажет обратное! Наручников с собой, естественно, нет. Придется подручными средствами, а точнее – набрючными. Недолго думая, выдернул из штанов задержанного ремень, свернул, как положено. Ему он точно долго будет без надобности. Даже нормального кожаного ремешка купить не можешь! Изделие из кожзаменителя не выдержало неделикатного с ним обращения – лопнуло в момент затягивания скользящей петли. Только сплюнул с досады. Придется своим, качественным, воспользоваться. Благо брюки и без него держатся. А клиент продолжает орать, словно его режут.

Только стянул руки грабителю, как во двор, озарив его синими сполохами проблескового маяка, влетела автомашина, осветив нас фарами. Судя по звуку, УАЗик. Тут же распахнулись дверцы, раздался крик женщины:

– Это они!

Спину практически в тот же момент обожгло известное в народе под именем «демократизатор» резиновое изделие ПР-73. Подскочивший ко мне сотрудник милиции замахнулся еще раз.

– Блин! Петро! – обернувшись, крикнул я, разглядев в напавшем на меня прапорщика из отдела вневедомственной охраны. – Еще раз, твою мать, ударишь – зубов точно не досчитаешься. Помог бы лучше, чем резиновой шашкой махать.

– Жора, ты? – тут же ответил он, придержав руку. – Извини, со спины не узнал. Ты-то как тут оказался? Нам из дежурки грабеж передали.

– Забирайте своего жулика! Мало того, что за вас работать приходится, так еще и ни за что ни про что по хребтине получил! Группу вызывай – вон там его нож лежит. Расписать меня решил, Пикассо недоделанный.

Как-то они очень быстро среагировали. Обычно ждать замаешься. Рядом находились, что ли? Наверно, девчонка, видя, что грабителя не догнать, позвонила в милицию. Да и что бы она с ним сделала, даже если бы догнала? Получила по голове – и вся недолга. И тут внезапно понял: она же, скорее всего, меня за сообщника приняла. За нариком-то я молча бежал. Чего зря воздух сотрясать?

– Жор, ты это… правда, извини. Не признал я тебя, – поднимая за локоть отчаянно орущего задержанного, снова начал извиняться Петр. – Из-за тебя все, козел! – в сердцах двинул кулаком наркоману. – Хорошему человеку досталось.

– А-а-а! – продолжал орать тот. – По почкам-то за что? Руку больно!

– Не отобьем охоту грабить – отобьем почки! – нравоучительно произнес прапорщик. – Чего орешь-то? Я твоей руке ничего не сделал.

– Мне этот, – указал задержанный на меня кивком, – руку сломал.

– Лучше бы он башку твою на хрен сломал! – проворчал милиционер, волоча грабителя к машине. – Все равно не пользуешься. Вань, ты связался с дежуркой, что группа нужна? Не до утра же нам тут торчать?

– Давно вызвал, – ответил водитель, – передали уже, что выехали, скоро будут.

– Жор, ну извини, пожалуйста, – заперев предварительно обысканного наркомана в «собачнике» и вернувшись, вновь начал извиняться прапорщик, – Ты-то как тут оказался в такое время?

– Как, как? Стреляли! – ответил я фразой из фильма. – Хорош уже реверансы разводить! Ладно хоть один раз только заехал. Уже не больно. Прощаю… на первый раз.

– Нам же сказали, что грабителей двое, – продолжал мяться Петр.

– Да ладно уже, проехали, – пожал я ему руку, – я так и понял, что меня за второго жулика приняли. Спасибо, что подъехали быстро, ждать не пришлось. Я уж думал, как девушке сумку возвращать буду? Пришлось бы этого придурка к дереву привязывать. Глядишь, и позарился бы на него кто из местных озабоченных. И грузил бы ты уже свежего «петушка». Тут же глухомань, как в том анекдоте – хоть заорись.

Прапорщик только хохотнул в ответ на довольно плоскую шутку.

– Так мы рядом тут были, у торгового центра, потому и быстро. Потерпевшую на борт взяли, мигалку включили, и погнали против шерсти. Тут же односторонка, объезжать долго. Она и показала, куда вы забежали.

Минут через пятнадцать прибыла оперативная группа. Участкового с опером следователь отослал за понятыми. Где они их будут искать в такое время – ума не приложу. Но как-то справились. Осмотр места происшествия провели быстро. Нож нарка и сумочку потерпевшей, как и положено, изъяли, после чего все дружно проследовали в райотдел.

Только там я и сумел разглядеть, кому это я так помог, что спина до сих пор чешется? Молодая, симпатичная девушка. На вид – до тридцати еще очень далеко. Ну, может, года двадцать три – двадцать пять. Хотя кто его знает? Умелый макияж в наше время может творить чудеса. Стройная. Рост, наверно, немного не дотягивает до ста семидесяти. Темно-русые, слегка волнистые волосы спадают ниже плеч. Похоже, не крашеные, натуральные. Приятные черты лица, выразительные голубые глаза. Одета неброско, но со вкусом, и сразу видно, не в ширпотреб, лежащий в любом магазинчике. На ногах явно импортные демисезонные сапоги на высоком каблуке.

Первое время, пока стояли возле дежурной части, равнодушно смотрела в сторону. Но уловив, что я разглядываю ее, улыбнулась в ответ. Поговорить так и не довелось. Девушку пригласил в свой кабинет опер, я же сразу попал к следователю. Особо меня он, конечно, не пытал – знакомый все-таки, принял мою версию случившегося, тем более что в части нанесения жулику телесных повреждений имелось подтверждение в виде изъятого на месте происшествия ножа, но кое-какие провокационные вопросы задал.

– Жора! – попытался наехать на меня дежурный, когда я, освободившись, спустился к дежурной части. – На хрена ты этому придурку руку сломал? Что мне с ним сейчас делать?

– Ладно тебе, Михалыч! – ответил я. – Можно подумать, раньше никогда такого не было? Лучше бы спасибо сказал за раскрытый «по горячим следам» грабеж. Если бы не я, получил бы ты птичку-глухарька. Вот бы тебе весело поутру было на оперативке. Сколько нераскрытых за сегодня?

– Ну, штук шесть краж с грабежами уже есть. Разбоев с мокрухами, тьфу-тьфу, – постучал он по столу, – слава богу, не было.

– Сам видишь, что спасибо дяде Жоре за помощь надо сказать, а ты на меня набрасываешься, как будто я тебе результаты порчу.

– Спасибо, благодетель ты мой!

– Кушай с маслом!

– А кто у меня этого клиента в больнице охранять будет? – дежурный только обреченно махнул рукой. – Смена-то не резиновая.

– Стареешь, Михалыч, – успокоил его я, – брюзжать по любому поводу начинаешь. Чего его охранять-то? Кто его в больницу положит? На кой хрен врачам эта головная боль? Его еще ломать там начнет. В травмпункте гипс наложат, тот же участковый возьмет справку, что в ИВС содержаться может – и в камеру его. Дальше не твоя забота. Пусть у ивээсников голова болит. Кстати, и для них решение есть. Подсадят к «хорошим» сокамерникам – скулить перестанет моментом. Ты мне лучше скажи, у тебя следак сегодня в группе один, или еще имеется?