Текст книги "Кукловод. Капер"

Вот уж чего он не собирался делать, так это городить ложь. Эта чертовка имеет свойство рано или поздно всплывать наружу и приносить одни только неприятности. А ведь могло случиться и так, что неприятности будут грозить не столько ему, сколько тем, кто вверил ему свои судьбы. С той поры, как эти люди решили пойти за ним, они были под его ответственностью. И сваливать ее со своих плеч он не собирался.

– Беглый раб? – вздернув левую бровь, удивился капитан.

– С вашего позволения, сеньор капитан, я ирландец. Думаю, нет смысла говорить о том, как ведут себя англичане у меня на родине?

– Это общеизвестно. Хотя они предпочитают об этом помалкивать и как дворняги визжать на всех углах о нашей жестокости и вероломстве.

– Да, я прекрасно знаю, насколько лицемерными могут быть англичане, – согласился Патрик.

– Погодите, а не тот ли вы доктор, который сбежал с Барбадоса, уничтожив половину города и прихватив с собой чуть не несколько кораблей и целую армию диких, необузданных и кровожадных рабов?

– Я вижу, англичане верны себе и уже пустили о нас целый ворох небылиц, из которых соответствует истине лишь малая часть.

Действительно, было чему удивляться. Все же тут нет ни интернета, ни радио. Правда, с другой стороны, после их побега прошло уже более месяца. Регион этот не так уж велик. Корабли курсируют между островами постоянно. Ну и самое главное – любая новость – это событие, а развлечений в нынешнем веке не так уж много.

– И которая же часть является истинной? – откинувшись на высокую спинку стула и положив руки на столешницу перед собой, поинтересовался капитан.

– Истина заключается в том, что, будучи незаслуженно обвиненным и осужденным после фарса, называемого английским правосудием, я не пожелал мириться со своим рабским положением. Заручившись поддержкой других рабов на плантации, я организовал побег. Нам удалось захватить английскую бригантину и пару баркасов. Всего со мной бежало сто тридцать человек, большая часть из которых женщины и дети. А что же касается разрушенного города… Допускаю, что половина Бриджтауна лишилась стекол в окнах, что, конечно же, является серьезным убытком, но не настолько, чтобы делать из этого трагедию. А вот форт – тот да, пострадал весьма серьезно. Хотя я и сомневаюсь, чтобы разрушения были столь фатальны. Мне удалось взорвать их пороховой погреб.

– Х-ха. Будь я проклят! Вы так легко об этом говорите, словно это было не сложнее, чем отобрать у ребенка игрушку.

– В какой-то степени это действительно так. Англичане не ожидали подобной наглости.

– Согласен. Удар со спины всегда неожиданность и зачастую смертелен.

– В таком случае не стоит оставлять у себя за спиной того, кто обозлен на тебя без меры. Мы ведь многого не хотим. Жить по заветам наших предков, пусть и в составе английского королевства. И веровать в Господа нашего так, как подобает добрым католикам. Но жить нашим укладом нам не дают, церкви разрушают, священников изгоняют, заставляют их менять веру с истинной на протестантскую.

При этих словах оба, и капитан, и Патрик, истово перекрестились. Кларк всячески старался надавить на тот факт, что ирландцы и испанцы являются единоверцами. Учитывая то, насколько в Испании были сильны позиции церкви, это был неплохой козырь. Правда, французы вроде бы тоже католики, но досаждают испанцам едва ли меньше, чем англичане.

– Итак. С какой целью вы явились в Пуэрто-Рико?

– В поисках защиты и приюта.

– Долго же вы добирались сюда.

– Вы правы, дорога сюда не столь долгая. Куда больше времени ушло, чтобы выбрать единственно верный путь. И потом, хозяин дома всегда будет рад помощнику и недоволен дармоедом, пусть он об этом и не заявит во всеуслышание. Поэтому я провел это время в думах, чем я могу быть полезен Испании, дабы не быть этим самым дармоедом.

– Но вы сказали, что являетесь доктором. Как же тогда вы можете оказаться дармоедом?

– Вероятно, я не совсем правильно выразился, сеньор капитан. Я имел в виду не только себя, но и моих спутников. К тому же мы не хотим быть просто докторами, рыбаками, землепашцами, сапожниками или кузнецами, их у вас и без того хватает. Мы горим желанием принести реальную пользу стране, которую хотим сделать новой родиной как для себя, так и для наших детей.

– Звучит многообещающе.

– Именно поэтому я и прибыл сюда, чтобы попробовать получить аудиенцию у его светлости. Я хочу рассказать ему о своих планах и просить его взять нас под свое крыло.

– Ну что же, если так, то я, пожалуй, не буду расспрашивать вас о деталях. В конце концов, я не губернатор Сан-Хуана. Но все же поинтересуюсь, где же вы потеряли ваших остальных спутников?

– Я их не потерял, а оставил на одном из пустующих островов, где они ожидают от меня вестей. Или отсутствия таковых.

– Ясно. Думаю, губернатор примет вас в самое ближайшее время. Все же не так часто к нам забредают такие яркие личности. Пока же вынужден определить вас под арест.

– Жаль, конечно. Я рассчитывал посидеть в кабачке и хорошенько выпить. Но… Трудно не признать правоту вашего решения.

А чего еще можно было ожидать в подобной ситуации? Букет из роз, почтение и свободный пропуск в город? Не в этом веке, и уж точно не в этих краях. Здесь война не прекращается, несмотря на то что официально между Англией и Испанией уже долгое время существует мир.

В этот момент дверь распахнулась, и в комнату, или все же каземат, что, впрочем, не важно, буквально влетела девушка. Патрик еще толком ее не рассмотрел, но уже был убежден в том, что она молода и необычайно жива. Просто более зрелая дама вела бы себя намного степеннее и не изображала бы необузданный вихрь. Когда же он все-таки смог ее рассмотреть…

– Дон Эрнесто, вы должны на него повлиять! – абсолютно не обращая внимания на присутствие постороннего, выпалила девушка.

Хм. А вот он на нее обратил внимание. И не просто обратил. На Патрика, можно сказать, напал столбняк. Впрочем, немудрено при такой красоте. Вообще-то знатные дамы старались всячески подчеркнуть белизну своей кожи. Но к юной особе это точно не относилось. Легкий загар, иссиня-черные глаза, волосы цвета воронова крыла, гибкий стан, заключенный в корсет… Ч-черт! Охватив ее единым взглядом и успев заприметить множество мелких штришков, он был готов рассматривать ее часами.

Шейранов даже мысленно присвистнул. Вот как это бывает. Похоже, его подопечный втрескался в девицу по самые уши. Бог весть, что тому причиной: множество прочитанных рыцарских романов, воспитание, ожидание любви и в результате – готовность жениться чуть не на первой встречной. А ведь именно это Патрик и собирался сделать до своего ареста. Как бы то ни было, но если, к примеру, Лиз он буквально раздевал глазами и, что уж говорить, желал, то с этим темноволосым ангелом все было иначе. В голове роились только поэтические эпитеты.

Шейранову даже пришлось оттеснить впавшего в ступор Кларка и взять ситуацию в свои руки. Не то мало ли, чего он тут начудит. Поди потом разгреби.

Взглянув на обстановку трезвым взглядом, Патрик заметил, как виновато пожимает плечами солдат, заглянувший в открытую дверь вслед за девушкой. Мол, простите, сеньор капитан, но удержать это стихийное бедствие было выше моих сил. Едва заметный вздох и легкий кивок капитана словно отвечали ему, что все понятно и он его не винит. А о чем там вещает сама красавица? И ведь красавица, это столь же очевидно, как то, что на улице стоит ясное утро при голубом небосводе.

– Что случилось, сеньорита Анита? – с самой учтивой улыбкой поинтересовался капитан.

– Дон Флавио. Он прогнал доктора. Несмотря на свою слабость, он схватил пистолет и едва не убил его. Вы должны его убедить.

– Сеньорита Анита, при всем моем к вам уважении, если вы не заметили, я сейчас нахожусь при исполнении служебных обязанностей. Обещаю, как только закончу, мы обязательно подумаем, что тут можно поделать.

– Простите, сеньор капитан, а в чем, собственно, дело? – поинтересовался Патрик.

В ответ на это испанец одарил его гневным взглядом. Понять его нетрудно. Кто такой для него Патрик? Да всего лишь задержанный для выяснения обстоятельств индивид. Все. И то, что его дурные помыслы не доказаны и пребывают под большим вопросом, вовсе не повод для того, чтобы он совал нос не в свое дело. Вот только Шейранов так не считал. Он здесь, чтобы заполучить расположение испанских властей, и готов для этого на многое. А уж переступить через условности этикета – так и подавно.

Хм. Что же до господина Кларка, то в его сознании начисто отсутствовали даже какие-либо намеки на прагматизм. Он сейчас ощущал себя эдаким рыцарем на белом коне, готовым совершить во имя дамы своего сердца любой подвиг. Н-да. И это при том, что в общем и целом мужчиной он был вполне здравомыслящим. Ну что тут скажешь? Накрыло мужика. И накрыло конкретно.

– Кто это? – вдруг обратила на него свое внимание девушка, заставив сердце Патрика невольно вздрогнуть.

– Всего лишь задержанный, прибывший в порт с неясными целями, – небрежно ответил капитан.

– Доктор Кларк, бакалавр медицины, к вашим услугам, сеньорита.

– Вы пока только к услугам тюремного надзирателя, господин нахал, – довольно резко поправил его дон Эрнесто.

– Доктор? Вы сказали, доктор?! – возбужденно произнесла девушка, уподобившись утопающему, хватающемуся за соломинку.

– И смею заметить, один из лучших, сеньорита. Сеньор капитан, я вовсе не хотел быть дерзким. Просто услышав о том, что у вас возникли какие-то сложности с докторами, решил полюбопытствовать. Вот и все. Согласитесь, куда предпочтительнее заниматься своим делом, вместо того, чтобы маяться от скуки в каземате.

– Хм. Трудно с этим спорить. Но…

– Дон Эрнесто, все наши доктора уже отступились от дона Флавио, – с надеждой, сложив руки на груди, едва не умоляюще произнесла девушка.

– И неудивительно, при его упрямстве, – вздохнув, подтвердил капитан.

– Так, может быть, вы позволите доктору Кларку взглянуть на вашего команданте. Вдруг это тот самый счастливый случай, на который он так уповает.

– Лучше бы он уповал на медицину, тогда, по крайней мере, точно остался бы жив, – недовольно буркнул капитан.

По всему видно, что капитан уважает своего начальника и, скорее всего, дружен с ним. А иначе зачем девушка стала бы обращаться к нему? В голосе офицера совершенно отчетливо слышалась искренняя тревога за близкого ему человека. И коль скоро речь идет о смерти и об отчаявшихся докторах, основания к этому есть.

– Хорошо. В конце концов, мы, похоже, ничего не теряем. Эрнест!

– Я здесь, сеньор капитан, – тут же в дверях появился дюжий молодец, препроводивший сюда задержанного.

– Будешь сопровождать нас. Задержанный идет с нами на квартиру команданте.

– Слушаюсь, сеньор капитан.

– Прошу прощения, сеньор капитан, не могли бы вы в двух словах сказать, чем болен сеньор команданте?

– У него сломана нога. Причем весьма дурно.

– Ясно. Тогда мне сначала нужно посетить мой баркас и забрать сумку. В ней находятся необходимые инструменты, лекарства и перевязочные материалы. Мне бы не хотелось подходить к делу формально.

– Хорошо. Эрнест вас сопроводит. Мы же, сеньорита Анита, отправляемся к дону Флавио немедленно…

…Н-да-а. Сказать, что ситуация была серьезной, это не сказать ничего. Судя по ране, у дона Флавио был открытый перелом большой берцовой кости. Состояние малой неизвестно, но, возможно, пострадала и она. Местный доктор, как мог, выложил кость и наложил шину. Так себе метод, рассчитанный больше на волю божью, удачу и крепость организма пострадавшего. Вдобавок ко всему, рана оказалась инфицированной, и ситуация уже практически вышла из-под контроля.

– Могу я поинтересоваться, как вами была получена эта травма? – посмотрев на больного, спросил Патрик. Вообще-то господин команданте был в том же звании капитана, что и его заместитель. Просто в гарнизон форта входили две роты, и чтобы не плодить лишние должности, на командира одной из рот возложили обязанности командующего. В этом случае сеньор капитан тут же становился команданте, при прежнем звании, жаловании и персональной ответственности за свою роту.

– Это имеет какое-то значение, сеньор доктор? – произнес молодой человек лет двадцати пяти и довольно приятной наружности, если бы только не печать страдания на его лице.

– Имеет, сеньор де Торрес. Переломы имеют свои особенности в зависимости от обстоятельств их получения. К примеру, если перелом произошел вследствие удара каким-либо предметом, то появляется шанс столкнуться с раздроблением кости. Даже падения с разной высоты отличаются последствиями.

– Я вас понял, сеньор доктор, – устало вздохнул молодой человек, которому явно с большим трудом удавалось справляться с болью. – Я обходил посты в форте и банально оступился на ступенях. Там всего-то две ступени, – с плохо скрываемой злостью заключил больной.

– Флавио… – заломив руки в отчаянии, едва не выкрикнула девушка.

– Сеньорита Анита, прекратите. Что вы себе позволяете? – строго одернул девушку сеньор команданте.

Вот оно как! Кларк все еще надеялся, что она заботится о родственнике. Но… Когда общаются два любящих человека, это заметно. Однако, как подобает рыцарю, Кларк решил спасти раненого во что бы то ни стало. Ох уж эта наивность мужчины, в кои-то веки сбрендившего при виде девушки! Кстати, было от чего сбрендить, красотка хоть куда. Впрочем, в вопросе спасения команданте Шейранов был полностью солидарен со своим подопечным. Правда, не из-за девушки. Ему было просто необходимо произвести на испанцев благоприятное впечатление.

– Все наши доктора в один голос твердят, что ногу нужно отрезать. Но я не желаю становиться одноногим калекой. Если бы меня ранило в бою, то… А так… Из-за банальной неосторожности… Я лучше сойду в могилу, чем стану всеобщим посмешищем.

Ну, где-то так Патрик и предполагал. Гордость, зашкаливающая за все мыслимые и немыслимые пределы. Обидно, конечно, кто бы спорил. Но чтобы из-за этого отправляться на тот свет…

– Итак, сеньор де Торрес, вынужден официально заявить, что ранение у вас весьма серьезное, при каких бы банальных обстоятельствах оно ни было получено. Если отнять ногу, то я могу утверждать с абсолютной уверенностью, что вы выживете и вскоре сможете встать на ноги.

– Вы хотели сказать, на одну ногу, сеньор доктор, – с горькой ухмылкой поправил его раненый.

– Как вам будет угодно, сеньор, – ничуть не смутившись, легко согласился Патрик. – В то же время я готов попробовать побороть недуг и поставить вас на обе ноги. Но вынужден сразу отметить, что шансы для этого невелики. Я бы даже сказал, крайне малы.

– Насколько малы, сеньор доктор? – поинтересовалась девушка.

– Какая разница, – тут же воодушевился больной. – Он единственный, кто говорит о наличии хотя бы каких-то шансов.

И только тут Патрик вдруг понял, какую он совершил ошибку. Одна из его ипостасей была слишком занята прекрасной девушкой, невольно всколыхнувшей душу. Вторая ушла с головой в решение вопроса о предстоящем лечении, прикидывая шансы на выздоровление. Поэтому он вовремя не осознал одну очевидную вещь.

Никто из присутствующих, кроме самого раненого, не был готов рисковать. По сути, они пригласили постороннего доктора только для того, чтобы тот подтвердил ранее поставленный диагноз. Ими владело лишь одно желание – спасти дона Флавио любой ценой. Только теперь было поздно давать задний ход. Де Торрес уже ухватился за доктора и не собирался его от себя отпускать.

– Шансы весьма малы, сеньорита. Я бы сказал, один из ста, – не стал лукавить Патрик.

– Делайте свое дело! – решительно распорядился дон Флавио, у которого на бледном лице даже проявился яркий румянец.

– Мне понадобится помощник. Только не из числа местных докторов. В форте есть хирург?

– Разумеется. Но иной оценки, нежели коновал, он не заслуживает, – сквозь зубы процедил дон Эрнесто.

Хм. Показалось, или он действительно недоволен происходящим? Причем недоволен именно тем, что кто-то вознамерился изменить ход событий, казавшихся уже предопределенными. А ведь очень даже может быть. По виду этот капитан старше раненого лет на пять, но вынужден быть в подчинении у более молодого и, скорее всего, более родовитого.

К тому же взгляды, бросаемые доном Эрнесто на сеньориту Аниту… Нет, он осторожен, и скорее всего, ничего подобного Шейранов не заметил бы. Но только не Кларк. Патрик не просто влюбился с первого взгляда, но уже ревновал девушку к любому встречному. Поэтому все, что касалось его избранницы, он подмечал весьма чутко, до мельчайших подробностей. Ч-черт. Во что он ввязался?

– Но надеюсь, этот коновал достаточно дисциплинирован, чтобы беспрекословно выполнять мои распоряжения? – уточнил Патрик.

– Разумеется. И он, и двое его помощников.

– Замечательно. В таком случае я бы попросил вас оставить нас с больным и прислать сюда хирурга с помощниками. И не забудьте приказать ему, чтобы он слушался меня во всем, как вас.

Плевать! Во что бы он там ни влез, сейчас главное – сделать свою работу, и сделать ее хорошо. Шансы, конечно, невелики, но они есть. А еще есть такой хороший и надежный мужик, как Зайцев Семен Игоревич, и он наверняка поможет вытащить бедолагу главного героя из неприятностей, с которыми ему не по силам справиться самому.

Ну и Виталий Юрьевич, хирург при их съемочной группе, весьма квалифицированный специалист. А уж лекарственные препараты будущего вовсе способны творить чудеса. Конечно, Патрик старался этим не злоупотреблять. Но случались исключения, как, например, сейчас. Хотя… Может, удастся обойтись своими силами…

Усыпив раненого с помощью опиума, Патрик вскрыл перелом и убедился в том, что сломана только большая берцовая кость. Правда, воспаление было достаточно серьезным, и уже начался процесс нагноения. Ему пришлось израсходовать весь запас отвара, чтобы промыть рану. Придется заказать травы для его восполнения. Опыт подсказывал, что одной чисткой тут не обойтись.

Единственная радостная новость – это сам перелом. Осколков в ране практически не было, кость сломалась, если можно так сказать, чисто. Все могло бы сложиться куда сложнее, если бы команданте получил травму не в результате падения с высоты собственного роста.

– Ну как он, сеньор доктор? – едва только Патрик вышел в коридор, тут же бросилась к нему девушка.

– Пока все идет хорошо. Не стоит так бурно и радостно реагировать, сеньорита. Я сказал, пока. И разумеется, имел в виду, что все могло быть намного хуже.

– Но шансы…

– Теперь их больше. Я думаю – половина на половину. Скажите, сеньор команданте достаточно богат?

– Не переживайте, ваши услуги будут щедро вознаграждены, – холодно ответила девушка.

– Не сомневаюсь. Но в данный момент необходимо оплатить не мои услуги, а услуги ювелира, – грустно ухмыльнувшись, пояснил Патрик.

– Ювелира?

– Да. Мне понадобится, чтобы он в кратчайшие сроки изготовил кое-что для лечения дона Флавио. У него достаточно серьезные проблемы с самой раной, так что хотелось бы обездвижить кость. Но для этого мне понадобится изделие из сплава золота и платины. Кстати, а в Пуэрто-Рико вообще есть ювелир?

– Причем превосходный, – прослезившись, с улыбкой заверила его девушка.

Последующая неделя для Патрика прошла в борьбе за жизнь испанского дворянина, состояние которого после операции резко ухудшилось. Патрику с трудом удалось убедить губернатора, что это вполне ожидаемо и говорит лишь о том, что организм активно борется за жизнь, включив все свои резервы.

Да-да, именно губернатора. Дон Хуан де Варгос лично явился на квартиру команданте практически сразу после операции и потребовал у новоявленного доктора подробного отчета. Какой заботливый начальник! Правда, воспользоваться ситуацией у Патрика не получилось. Губернатор не был склонен выслушивать его просьбы.

Разве только потребовал рассказать, на каком именно из островов его католического величества самовольно обосновались ирландские беглецы. Вообще-то у Патрика шевельнулось некое нехорошее подозрение, но он предпочел все же не лгать. Конечно, это противоречило его же шагам, предпринятым в качестве предосторожности. Но, с другой стороны, как можно рассчитывать на покровительство, начав со лжи.

Бедолаге дону Флавио пришлось перенести еще три операции. Одна из них потребовалась, чтобы поставить пластину, изготовленную ювелиром по чертежам Патрика. Две другие – чтобы вычистить то и дело возникавшие в ране гнойники. К концу недели состояние мужественного молодого человека достигло кризиса. Ночка выдалась неспокойная. Из дренажа обильно выделялся кровавый гной, который к утру наконец сменился чистой сукровицей. Он победил. Хм. Нет, все же они. Нельзя не отдать должное мужеству молодого человека.

– Доктор Кларк, признаться, я восхищен вашим талантом. Впрочем, если судить по сведениям, полученным мною, вы уже не впервые совершаете невозможное.

– Без ложной скромности, ваша светлость, должен заметить, что являюсь одним из лучших в своем ремесле, – поклонившись, с уверенностью ответил губернатору Патрик.

Его удостоили-таки аудиенции. Причем сам он о ней не просил. Ну, если не вспоминать его первый разговор с капитаном де Кастро. Кстати, по мере выздоровления его ненаглядного друга настроение этого офицера отчего-то слегка испортилось. Во всяком случае, на Патрика он поглядывал явно недобрым взглядом.

– Да уж. Скромностью вы не страдаете, сеньор доктор, – ухмыльнувшись, заметил губернатор, указывая на стул напротив небольшого столика с фруктами.

Он принимал Патрика в своей резиденции, на террасе, чему, признаться, Патрик был только рад. Легкий морской бриз позволял с относительной легкостью справляться с дневной жарой. Время было уже за полдень, и денек сегодня выдался жаркий. Подумать только, конец февраля.

А тут еще манера местных напяливать на себя чертову уйму всяческой одежды. Конечно, можно обойтись и одной-единственной рубахой, но это только в домашней обстановке и в кругу близких. Ну или же причислить себя к простолюдинам. Только тогда нечего и мечтать оказаться на приеме у губернатора.

– К чему отрицать свои таланты, если они действительно имеются, – присаживаясь, ответил Патрик.

– Что же, пожалуй, соглашусь с вами, – делая недвусмысленный жест в сторону фруктов, произнес губернатор.

Патрик не стал заставлять себя уговаривать. Признаться, отсутствием аппетита он никогда не страдал, а по самым обычным яблокам, при богатом выборе тропических фруктов, так и вовсе успел соскучиться. Поэтому с видимым удовольствием вгрызся в одно из них. Нет, конечно, скорее всего, не следовало так уж буквально воспринимать приглашение губернатора, но он просто не смог удержаться. Впрочем, дона Хуана де Варгос это, похоже, только порадовало. И пока его собеседник весело похрумкивал яблочком, он продолжил:

– Я отправил к берегам Вьекеса военный шлюп, чтобы проверить ваши слова. Не стоит отвлекаться. Признаться, мне всегда нравились люди с отменным аппетитом. Вероятно, все дело в том, что я отчего-то никогда не находил удовольствия в еде. Все, что вы сообщили о себе и ваших спутниках, подтверждается. По моему приказу капитан де Родригес оставил там некоторое количество зерна и четыре бочонка с солониной. Думаю, это будет кстати. Сомнительно, чтобы вам удалось прихватить с собой большие запасы продовольствия. И коль скоро вы просите приюта у испанской короны…

– Благодарю вас, ваше сиятельство.

– Это мелочи в сравнении с тем, что сделали вы, сеньор доктор. Дон Флавио де Торрес – мой родной племянник, и я даже не представляю, как бы смотрел в глаза моей сестре, если бы он умер на моих руках. И потом. Я потерял всех своих сыновей, так что Флавио мне больше, чем племянник. Но признаюсь, если бы вы не справились…

– Н-да. Если честно, я даже не представлял, насколько рискую.

– Сеньорита Анита Сантос буквально требовала от меня, чтобы я строго покарал того, кто подарил ее Флавио надежду и укрепил его веру в безнадежное. Она помолвлена с Флавио и через полгода должна выйти за него замуж. Предчувствую новую бурю со стороны моей сестры, но ведь у нее есть еще двое старших сыновей, так отчего бы не уступить одного мне.

– К чему такие откровения, ваша светлость?

– С одной стороны, я вам обязан и хочу, чтобы вы знали, насколько. С другой, будучи откровенным с вами, хочу взамен такой же откровенности.

– Даже в мыслях не было лукавить с вами, ваша светлость.

– Вот и замечательно. В таком случае ответьте, какова ваша истинная цель? Если бы вы искали только защиты, то могли прийти прямиком в Пуэрто-Рико. Но вместо этого вы обосновались на Вьекесе и отправились сюда, дабы добиться аудиенции. Причем сделали это через полтора месяца после побега. А перед тем еще и заходили на Тортугу. Как видите, я неплохо осведомлен.

– Остается только непонятным, отчего этот разбойничий вертеп все еще существует.

– Испании не нужны осложнения во внешней политике, и уж точно не нужна война. А на Тортуге сидит французский губернатор.

– Ну и что? Ни французов, ни англичан не останавливает тот факт, что между вашими государствами существует мир. Два года назад пират Морган с одобрения английского губернатора напал и разграбил Панаму, жестоко расправившись с ее жителями.

– Губернатор Модифорд и Морган сейчас в Англии под судом.

– И я даже могу сказать, чем этот суд закончится, ваша светлость. Коль скоро губернатора держат за решеткой со всеми возможными удобствами, а пирата – под домашним арестом, то и в приговоре по отношению к ним не приходится сомневаться. И уж тем более, на фоне войны англичан и голландцев. Ведь Испания является союзницей последних.

– Ваши выводы не лишены смысла.

– Еще бы. Тем более что каперские патенты с легкостью выдаются даже сейчас, когда на посту губернатора Ямайки стоит человек, которому вроде бы предписано покончить с пиратством. Собственно, именно с этим вопросом я и собирался обратиться к вам.

– С каким именно?

– Позвольте, я отвечу развернуто. Поскольку вопрос далеко не один.

– Я слушаю вас, сеньор доктор.

– Я был простым лекарем, решившим остепениться и жить своим умением врачевания. И скорее всего, у меня получилось бы прожить спокойную и безбедную жизнь. С моими-то умениями в этом не приходится сомневаться. Однако зависть моего коллеги бросила меня на скамью подсудимых по совершенно надуманному обвинению. «Справедливый» английский суд сделал из преуспевающего доктора несчастного раба. Признаюсь, только после этого у меня по-настоящему открылись глаза на происходящее на моей родине. Англичане попросту уничтожают мой народ. И закрывать на это глаза я больше не желаю, получу ли я вашу поддержку или нет. Большинство рабов на Барбадосе являются ирландцами. Немалая их часть находится и на Ямайке. Я намерен организовывать бегства моих соотечественников и хочу, чтобы они обрели новый дом.

– На острове Вьекес?

– И под флагом Испании. Мы добрые католики, и будем верными подданными. И мы готовы вам это доказать. Я хочу просить вас выписать мне каперский патент против англичан.

– То есть вы предлагаете спровоцировать англичан на очередные нападения?

– А к чему их провоцировать? Карл заверяет вдовствующую королеву в своей дружбе, искренне возмущается пиратскими рейдами каперов с Ямайки и грозится их покарать. Вот только дальше слов дело не идет. Злодеи разгуливают на свободе по улицам английского города, пусть Порт-Роял и находится за океаном. Самый известный из разбойников не гниет на соломе в каземате, а попивает дорогое вино в собственном доме. И наконец, при всем показном возмущении Карл преспокойно ссыпает в казну оговоренную долю с добычи пиратов. Так кого вы боитесь спровоцировать, ваше сиятельство? Волка в овечьей шкуре, который продолжает таскать ваших овец, с милейшим оскалом своей ненасытной пасти? То, что предлагаю я, принесет Испании только пользу. Потому что ни англичане, ни французы не прекращают ей вредить, пусть и руками пиратов.

– Допустим, я выпишу вам патент. Что дальше?

– Я начну обустраивать колонию на Вьекесе, чему в немалой степени поспособствуют сами же англичане. Вся моя часть добычи пойдет на развитие новой испанской колонии. И уверяю вас, уже через пару лет этот пустой клочок земли начнет приносить значительную прибыль.

– Мы уже пытались колонизировать Вьекес, но не смогли там закрепиться, – покачав головой, возразил губернатор.

– Наверное, потому, что этого не пытались сделать беглые ирландские рабы. Ведь нам некуда будет идти, кроме как держаться из последних сил за свою новую родину. И потом, какое-то время мы выстоим, а близость Сан-Хуана с его гарнизоном послужит неплохим подспорьем для того, чтобы англичане не пялились в нашу сторону.

– Боюсь, вы преувеличиваете мои возможности.

– Так же, как и вы возможности англичан, ваше сиятельство. Каперский патент и ваше письменное благословение на создание ирландской колонии под рукой короля Испании – это все, что я хочу. Взамен Испания получит преданных подданных, которые скорее умрут, чем позволят кому-нибудь завладеть тем, что принадлежит испанской короне.

– Я благодарен вам за спасение моего племянника. Я готов принять ваших товарищей по несчастью и позволить поставить поселение на острове Сан-Хуан. Благо места тут более чем достаточно. Но это и все.

– Я все же хотел бы настаивать на том, чтобы нам было позволено обосноваться самостоятельно на острове Вьекес. Ведь выгода от этого для испанской короны очевидна.

– Не все очевидное для нас очевидно для мадридского двора, сеньор доктор. И для того, чтобы добиться права принести пользу короне, необходимо доказать свою способность к этому серьезными поступками.

– Например?

– Ну не знаю. Доставить на скамью подсудимых пирата Моргана.

– Всего-то?

– То есть?

– Вы уверены, что этого будет достаточно?

– Вы хотите сказать…

– Я это сделаю. Не пройдет и полугода, как Генри Морган будет стоять перед вами, закованный в цепи.

– Вот так просто?

– Не просто. Но ведь я прошу у вас патент против англичан. А значит, и против их каперов в том числе, коль скоро они находятся на службе у короля Карла. И Морган подходит по всем пунктам.

– Что вам нужно в настоящий момент?

– Пока ничего. Разве только в течение полугода вы не станете обращать внимания на скромное поселение на острове Вьекес. И позволите нам закупить все необходимое для обустройства ферм.

– Ферм?

– Да, ферм, ваша светлость. В мои планы вовсе не входит создание разбойничьего вертепа. И потом, ирландцы издревле были земледельцами.