Текст книги "Шелест. Фаворит"

Княгиня, полная достоинства, вышла из гостиной, и было заметно, что ей с большим трудом удаётся сохранять самообладание. Впрочем, матушка всегда была сдержанной и старалась лишний раз не проявлять чувств. С отцом всё обстояло иначе, уж он-то наплевал бы на посторонних, сграбастав дочь в объятия.

– Маша, что там случилось, ты толком объяснить можешь? – когда они вошли в её комнату, спросила Лиза.

– Если коротко, то твой брат ударил меня в челюсть, а когда я потеряла сознание, вышвырнул через портал прямо на Красную площадь.

Ярцева даже задохнулась от охватившего её испуга. Ударить наследницу престола! Это насколько же нужно заболеть на голову?! Но после воссоздала в памяти разговор в гостиной, слова самой Марии, отметила, что та ни словом, ни намёком не указала на преступные действия Петра, и несколько успокоилась.

– Ага. Ну, это он может, – кивая, авторитетно заявила Лиза.

– В смысле?! – подбоченилась Долгорукова, уже успевшая сбросить кафтан.

– Ну-у, когда он спасал нас с Ариной, тоже врезам нам по лицу. Мне вообще челюсть сломал, – беззаботно махнула Лиза рукой и жёстко закончила: – А после пошёл и голыми руками свернул шею шестиранговому одарённому.

– Пётр что, бесноватый? – Долгорукова не смогла скрыть своего удивления.

– Почему бесноватый? Просто он, не задумываясь, сделает больно тому, кого любит, чтобы помочь, спасти и оградить от неприятностей. Ну вот вспомни, как он поступил со мной и Вадимом. И чем всё закончилось?

– Любит? – ошарашенно произнесла Долгорукова.

– Разумеется, – убеждённо подтвердила Ярцева.

Как бы Лиза хотела, чтобы это было правдой! Какие это открывает перспективы! И ведь ничего невозможного. Петру вполне по карману выкупить ещё одного волколака и улучшить свой дар. Да даже двух! Редкость конечно великая, но не сказать ведь, что их вообще не сыскать. Была бы цель, а уж Пётр её достигнет, тут нет никах сомнений. Вот только болван братец даже не думает в нужную сторону. Ну, ничего. Это он только пока не думает. Пусть радуется, что у него есть сестра, которая обо всём позаботится.

О брате она не беспокоилась. Ну, не то чтобы совсем. Переживала, не без этого, и мысленно не раз возносила молитвы, чтобы Господь его уберёг, но при этом больше верила не в провидение, а в Петра. Не может он сгинуть. Кто угодно, только не он.

Глава 3

Я сдёрнул с уха «Разговорник» и спрятал его в подсумок. Ничего толкового сестра и великая княжна сообщить не смогут, только будут отвлекать. А мне этого и даром не нужно. В то же время сами они с амулетом не расстанутся, так что связаться с ними не составит труда.

Очередная граната описала дугу и упала во двор, взметнув комья земли и облачко пыли. Прокатилась несколько шагов и завертелась волчком, дымя и разбрасывая искры. Наконец трубка догорела, и ухнул взрыв. Двор в который уже раз заволокло пороховым дымом, а по стенам домов, габионам и валу забарабанили чугунные осколки.

Послышался сдавленный вскрик. Кому-то опять не повезло. Я даже не дёрнулся в его сторону. Мои запасы Силы не бесконечны, и всем помочь я не смогу. Лучше приберегу их для врага, готового перейти в атаку, глядишь, толку от этого будет куда больше.

Я немного лукавил, когда говорил Марии, что штурм уже начался. Ливонцы пока только приступили к бомбардировке. Причём стреляли по нам минимум четыре гаубицы, укрывшиеся за небольшим холмиком, а потому прилетало с завидной регулярностью. Эдак по одной гранате каждую четверть минуты.

И что примечательно, наши пушкари и не думали вести контрбатарейную борьбу. Вместо этого они палили по пехоте, постоянно перемещающейся вдоль линии фронта, приближаясь на сотню шагов и вновь отдаляясь. Нехитрая мера, но вполне действенная, не позволявшая артиллеристам вести точный огонь Я бы, наверное, управился куда лучше, хотя и не факт при сегодняшнем качестве пороха и существенном разбросе, да ещё и на предельной дистанции.

– Кирилл Романович, а отчего нашим пушкарям не обстрелять ливонские гаубицы?

К слову, стволы у единорогов длиннее, чем у иностранных образцов, а потому и дальность вдвое больше. Так что противник находился на дистанции чуть больше полуверсты, его позиция постоянная, а разброс у наших гранат получится существенно меньше, что увеличивает шансы на точность огня.

– А толку-то? Результат обстрела останется неизвестным, это не плотное построение, к тому же неровность рельефа, пока трубка прогорит, граната успеет откатиться далеко в сторону. От стрельбы по пехоте толку куда больше.

– А подрезать запальную трубку, чтобы рвануло над головами ливонских пушкарей, – пригнувшись от очередного разрыва, предложил я.

– Увы. Пороха слишком несовершенны, чтобы можно было всё так тонко рассчитать.

– Да и чёрт с ним. Разлёт осколков у гранаты значительный, а потому достанет, даже если рванёт хорошо загодя.

– И сколько тех осколков? Слезы. Если по большому скоплению, то толк хоть какой-то будет. А на позициях пушкарей народу немного.

Вообще-то, спорное утверждение. Наши артиллеристы каждый прилёт вражеской гранаты встречают чуть не с замиранием сердца. А ну как прямиком на позицию. Тогда уж габионы не помогут, мало того, благодаря им снаряд никуда не укатится, и тогда достанется всем. Вот и разрывы над головами вражеских пушкарей спокойствия духа им не прибавят.

Стоп! Ведь первая шрапнель как раз и была обычной круглой гранатой, начинённой порохом и мушкетными пулями. Я так полагаю, штук сто, а остальное порох, чтобы расколоть стенки гранаты. И снарядить никаких проблем.

– Кирилл Романович, а если так… – И я наскоро обрисовал ему свою задумку.

– Как-то не ко времени вы с новинками, Пётр Анисимович, – с сомнением ответил он. – Опять же, вы предлагаете только на одну гранату целую сотню фузейных пуль.

– Ну, насчёт «не ко времени» я сам со своими холопами займусь этим, никого отвлекать не будем. На валу нам пока делать нечего. Что же до боеприпасов, то полагаю, что нас скорее сомнут, чем мы расстреляем все гранаты и пули.

– Хм. Хорошо. Делайте, Пётр Анисимович. Но разрешаю произвести только три выстрела, не более.

– Не поручусь, что этого будет достаточно, но должно получиться.

Я и впрямь без понятия, что из этого выйдет. Знаю только то, что это работало, и именно в том виде, в каком я описал капитану. Остаётся только проверить на практике.

Управились довольно быстро. Старший десятник, командир расчёта, прямо-таки воодушевился, когда я сообщил ему о возможности заткнуть вражеские гаубицы. Те вели совершенно безнаказанный огонь и хотя вдвое уступали в скорострельности, их было больше, и они успели наворотить бед. Около двух десятков убитых и раненых для гарнизона в сто семьдесят человек это куда как серьёзно.

Первая граната рванула с хорошим таким недолётом, но благодаря «Дальнозоркости» я видел, что часть пуль выбила фонтанчики на вершине холмика, значит, сколько-то прилетело и пушкарям. Вторая вспухла белым облачком прямо удачно, потому как если после первой ливонцы всё же бахнули по нам пару раз, то теперь мы успели перезарядиться и выстрелить вновь, не получив ответного привета. И опять удачно получилось.

Солдаты даже начали поднимать головы и вставать на ноги. Правда, напрасно они так быстро расслабились. Опыт оказался удачным, но нужные гранаты закончились, пули расходовались очень быстро, а штатная картечь была слишком крупной, даже ближняя, которая, конечно, помельче дальней, но всё одно весом под четверть фунта выходит. Использовать её можно, но в одну гранату поместится штук двадцать пять-тридцать, не больше, хотя толк всё одно будет. На безрыбье, как говорится, и сам раком встанешь.

Пушкари теперь и без меня управятся. Вон палить почём зря прекратили и спешно начиняют гранаты по-новому. Правда, как я и предвидел, фузейных пуль капитан им выделил лишь на три гранаты, дальше только разбирать картечные заряды.

Ливонские пушкари оклемались, и обстрел возобновился. Хм. А вот и результат удачного обстрела батареи противника. Одна из гранат дала хороший перелёт и плюхнулась в озеро. Получается, опытных канониров у противника повыбило, потому как до этого уж куда-куда, а во двор они попадали стабильно. Ни разу не промахнулись…

Рвануло так, что вал под ногами вздрогнул. Земля у самой кромки воды вздыбилась и в немалой части осыпалась в ров, погнав мутную волну. Словно фугас среднего калибра прилетел, и судя по оставленной воронке, эдак миллиметров в сто двадцать, никак не меньше. Ещё пара-тройка таких прилётов, и участок рва будет практически засыпан. Неплохое такое подспорье для фашин. К тому же и брешь получится.

На этот раз я увидел, как в нашу сторону летит «Огненный шар». Скорость недостаточно высокая – сажен пятнадцать в секунду и дальность приличная, получается, одарённый не меньше восьмого ранга. «Шар» атаковали сразу два наших офицера, метнув в него «Ледяные копья», огненное плетение только растворилось бы в более крупном, а вот противоположное вызовет реакцию.

Увы, но оба офицера промахнулись. Сам «Шар» имеет небольшой диаметр, несмотря на ранг его запустившего, разве только скорость выше да заряд могучей, так что попасть в него мудрено. Гостинец вновь ударил практически в то же место. Правда, на этот раз эффект оказался не столь разрушительным. Всерьёз вкладываться я не мог, чтобы не раскрыть свой потенциал, поэтому укрепил вал едва ли в четверть от возможного, но и то хлеб, потому как эффект частично смазался, и результаты оказались не выше семидесятишестимиллиметрового снаряда. Ну вот удобней мне ориентироваться по меркам моего мира.

Я всмотрелся в направление, откуда прилетел привет. Стоит седой офицер с длинными волосами, ниспадающими на плечи. Ливонские и шведские военные предпочитают не носить парики, меж ними вообще много общего, хотя дворянство и горожане первых в большинстве своём и имеют германские корни ещё с времён основания Тевтонского ордена.

Вот же паразит! Да он нам сейчас вал разберёт на запчасти! Я выхватил нож и, взрезав штанину на бедре, выковырял один из бриллиантов на полкарата. Сомнительно, что у него активировано столь мощное плетение «Панцирь», так что хватит с гарантией. Можно, конечно, и «Копьё» метнуть, но как-то не хочется себя обозначать как сильного одарённого, лишнее это.

Пока принимал решение, извлекал камень и залечивал рану, к нам вновь устремился «Шар». И опять наша «ПВО» не смогла его перехватить. Сомневаюсь в том, что и у меня получилось бы, поэтому решил снова потратиться на защиту, активировав плетение из арсенала земельника.

Переломил стволы, ухватил за шпильку верхний патрон и потянул его наружу. Кончик пули вровень с дульцем гильзы, так что добраться до него никаких проблем. С металлами у меня работать получается не очень, но по части вмуровать бриллиант в свинец никаких проблем. Пара секунд и камень на месте. Ещё секунда на то, чтобы наложить нужное плетение. Всё же хорошо, что я усовершенствовал способ земельников, иначе пришлось бы наносить вязь вручную, как тогда Эльвира Анатольевна. Вернул патрон в ствол и вскинул ружьё, пристроив его на габионе.

«Дальнозоркость» интересное плетение. Оптика попросту отдыхает, потому что хотя поле зрения и сужается, вполне себе остаётся периферийное. Видно всё чётко, а эффект с размытой мушкой, целиком и мишенью пропадает напрочь. Главное, выставить на целике правильную дистанцию.

Я потянул спусковой крючок, и приклад весомо, но в то же время мягко толкнул в плечо. Секунда и ливонец, нелепо взмахнув руками, опрокинулся на спину, сорвавшийся же с его руки «Шар» устремился вверх, где и взорвался гулко, весомо, но совершенно безвредно.

– Вот так, а то разошёлся тут, понимаешь, – удовлетворённо хмыкнул я.

– Отличный выстрел, Пётр Анисимович. У меня просто нет слов, – подойдя ко мне, развёл руками капитан.

– Я же говорил, что хорошо стреляю, – улыбнулся я в ответ.

– А чем это вы его достали?

– Стреловидная пуля, она быстрее, точнее и мощнее круглой. А тот ливонец, похоже, решил не вкладываться серьёзно в «Панцирь», вот и огрёб.

– Похоже на то, – согласился капитан.

В этот момент во дворе рванула очередная граната, и я ощутил лёгкий тычок в бок. Хм. Окажись на пути этого осколка семиранговый одарённый со стандартным «Панцирем», и его однозначно срубило бы. Что же до меня, то и двадцатичетырёхфунтовое ядро в упор не справится. Оставшегося запаса ещё и на залп взвода фузелёров с лихвой хватит. Так что я даже пыль стряхивать не стал. Просто незачем, я ведь уже успел весь изваляться. Мало ли что осколки меня не достанут, это ведь не повод на ровном месте разряжать амулет…

Нашим пушкарям так и не удалось заткнуть вражескую батарею, разве только они стали промахиваться, что тоже хлеб. Кронпринц же, лишившись своего высокорангового офицера, приказал начать штурм. Пехота стройными рядами пошла в атаку, впереди солдаты с фашинами.

Достаточно много, а вот корзин с грунтом не видно. Не иначе как в полку имеются сапёры-земельники. В этом случае вязанок веток будет достаточно, землёй на месте обеспечат одарённые. Пятиранговых более чем достаточно. А иначе фашины будут разъезжаться под ногами.

Пушкари тут же переключились на атакующих. В воздухе вспухло первое пороховое облачко. При стрельбе дальней картечью попадание двух пуль в щит длиной десять сажен и высотой в одну на дистанции в тысячу шагов считается отличным результатом. Тут же я увидел, как упали сразу пять фигурок, причём на расстоянии чуть больше версты. И это при всём несовершенстве получившегося снаряда всего лишь с тремя десятками картечин…

– Хруст, Зима, стреляйте по офицерам, – приказал я, когда наступающие приблизились на шесть сотен шагов.

– Слушаюсь, – чуть не в один голос отозвались они.

Сам я приник к ружью и выбрал себе первую цель. Спасибо «Дальнозоркости», судя по горжету, майор, вышагивающий во главе своего батальона. Не фон Лаудон, приезжавший на переговоры. Ну и чёрт с ним, мне без разницы, кого прибирать. Чем выше звание, тем выше ранг, это правило практически неизменно, а как по мне, то чем меньше среди наступающих высокоранговых одарённых, тем больше наши шансы на выживание.

Я плавно выбрал слабину и потянул спусковой крючок. Выстрел! Приклад привычно толкнул в плечо. Обзор на секунду заволокло дымом, который тут же отнесло вверх и в сторону, а я увидел офицера, как ни в чём не бывало шагающего во главе батальона. Не хватило. Ладно. А если так? Я вновь нажал на спуск, посылая стреловидную пулю из нижнего ствола. Ага! А вот теперь в самый раз. Не успел подкачать Силу в плетение, и второе попадание пробило защиту. Нога офицера на очередном шаге подломилась, и он завалился набок.

Над ним тут же склонился офицер, чтобы оказать первую помощь. И судя по всему, ему это удалось. Не наповал я его приголубил, хотя из боя вывел однозначно. Сразу поднять после тяжёлого ранения под силу только по-настоящему сильному одарённому. С моим восьмым рангом такое пока не получится. Тут нужны ещё и соответствующие знания как в анатомии, так и в видах плетений для тех или иных случаев. Оказав помощь, офицер передал раненого на попечение двух солдат, понёсших комбата в тыл, а сам поспешил занять полагающееся место во главе строя.

Я наблюдал за происходящим посредством «Дальнозоркости», при этом на ощупь перезаряжал ружьё. Наконец пороховые полки закрыты, и я вновь вскинул приклад к плечу. Чтобы свалить офицера, помогавшего майору, хватило одного выстрела. Тот рухнул на колени, а после сунулся лицом в траву. Над ним склонился было товарищ, но затем продолжил движение. Наповал. Плетение «Лекарь», конечно, способно творить чудеса, но и ему подвластно далеко не всё.

Следующая пуля прилетела капитану, шедшему во главе роты. На этот раз я попал в плечо. Тот остался в строю, самостоятельно подлечивая себя. Но судя по тому, что он потянул шарф, досталось ему изрядно, и для руки потребовалась перевязь. Шедший рядом лейтенант начал помогать ему.

Однако я уже перезарядился, и следующая пуля прилетела уже точно в грудь. Капитан замер, словно кол проглотил, а потом рухнул как подрубленный. Но не упал, подхваченный всё тем же лейтенантом. Оказав первую помощь, тот передал раненого на попечение паре солдат, после чего поспешил занять место во главе роты. Ну, этот рангом точно пожиже будет, а потому оставлю его на потом и поищу другую цель…

Так я и стрелял, перезаряжался и снова стрелял. Хруст и Зима не отставали от меня. Они не обладали «Дальнозоркостью», а потому особо не перебирали, паля во всех обладателей жёлтых шарфов. Любят местные офицеры повыпендриваться, чтобы их издали можно было признать. Вот по этой отличительной детали мундира и выбирали цели мои боевые холопы.

Когда противник приблизился на дистанцию трёхсот шагов, в дело вступили наши гренадёры. Каждому взводу было придано по два гранатомётчика, вооружённых ручными мортирками, в роте восемь человек. С точностью у них так себе, разрывной заряд слабый, а бризантность у пороха не идёт ни в какое сравнение с взрывчаткой. Так что осколков они давали немного. Но урон всё же наносили, как оказывали и психологическое воздействие.

Впрочем, порка и муштра делали своё дело. Солдаты куда больше боятся своего унтера, чем каких-то там осколков. Они то ли достанут тебя, то ли нет, а капрал всегда рядом, и нрав у него не сахар. В младшие командиры лица, страдающие милосердием, не выбиваются.

Одновременно с гренадёрами открыли огонь и наши фузелёры. О прицельной стрельбе на такой дистанции не может быть и речи, в лучшем случае палили в нужном направлении. И всё же благодаря скорой перезарядке и плотному построению атакующих результат был.

Ливонские офицеры наконец сообразили, что их методично отстреливают, поэтому всерьёз вложились в защиту. Чтобы выбивать капитанов, я привлёк Хруста и теперь указывал ему цель. В четыре выстрела мы успешно выносили ротных командиров, как бы они ни вкладывались в «Панцирь». А то позволишь им приблизиться на полторы сотни шагов и получишь привет в виде «Шаров». Вот уж не нужно такой радости.

Когда роты подошли на сотню шагов, в строю не осталось ни одного капитана, да и лейтенантов мы многих повыбили. Словом, атаки одарённых пока можно не опасаться, чего не сказать о фузеях.

Едва роты замерли перед стенами, как передние шеренги опустились на колено, и противник открыл по нам частый огонь. Оно, конечно, мы находились за габионами, но я не раз и не два чувствовал тычки от прилетавших пуль. Наши солдаты высовывались, спешно палили из фузеи, после чего приседали за укрытием и торопливо перезаряжались. Гренадёры, не высовываясь, палили из мортирок по строю солдат. Назначенные офицерами фузелёры метали гранаты в забрасывающих фашинами ров.

Гаубицы перестали палить по нам. Похоже, артиллеристы опасались попасть в своих же. Всё же нам удалось лишить их грамотных пушкарей. Зато куда чаще стали рваться ручные гранаты. У ливонцев тоже имелись гренадёры, которые умели пользоваться мортирками.

Словом, начался такой бедлам, что в ушах стоял один нескончаемый грохот от сотен выстрелов и десятков гранат. Я то и дело ощущал лёгкие тычки пуль и осколков, не причиняющих мне никакого вреда. В воздухе повисла настолько густая взвесь порохового дыма, что видимость сократилась до сотни шагов. Могло быть и ещё хуже, но командиры ливонцев выдерживали короткие интервалы между залпами, чтобы можно было рассмотреть хоть что-то. Сейчас совсем не помешал бы настоящий ветер, а не то подобие, что лениво относило пороховой дым.

Хм. А ведь, похоже, и не только пороховой. Загорелась казарма, и все наши нестроевые бросились бороться с пожаром. Всего-то восемь человек, и управиться с пылающим зданием им было явно не по силам, но они самоотверженно боролись с пламенем.

Вообще-то, я мог бы справиться с этим в считанные секунды, но решил, что лучше не высовываться. С одной стороны, это довольно затратное занятие, а запасы Силы у меня не безграничны. С другой, я всё ещё не желал светиться как высокоранговый одарённый…

Ага. А я о чём. Вот они, парочка земельников. Пока солдаты забрасывают фашинами ров, эти присели, прикрываясь такими же, накладывают плетения, скрепляя получающуюся переправу извлекаемым из склонов рва грунтом. Достать их не так просто, плотно увязанные ветки фузейной пуле не пробить даже в упор. Но только не моей стреловидной, разогнавшейся почти до восьмисот метров в секунду.

Два выстрела и оба сапёра свалились замертво. Уж с расстояния-то в три десятка шагов я ни за что не промахнусь даже в дыму сражения. И причина тут даже не в моём прошлом опыте, закалившем мои нервы. Я вообще не думал об опасности, зная, что «Панцирь» меня непременно защитит. Пока выцеливал офицеров, успел получить лёгкий тычок в голову. Более тысячи стволов на фронт в тридцать сажен это очень много. Я бы сказал, запредельно. Эх! Мне бы такую защиту в моём мире.

Тем временем наши солдаты начали заряжать свои фузеи картечью, таких патронов в их сумках было не менее половины, и надо сказать, что я только одобрял подобный подход. У них нет защиты одарённых или амулетов, как у меня с холопами, а потому и вести прицельный огонь они не могут. С картечью же это много проще, как и пользы от неё куда больше.

А вот наши офицеры отмалчивались. Возможно, берегли запас Силы для отражения непосредственно штурма. Хотя могли и по максимуму вложиться в защиту. Вообще-то, разумно. И я не уверен, что их запасы Силы сейчас не истощены. Это мне дышится легко с моими бриллиантами и вместилищем на семьсот люм, а у того же капитана Яковлева оно не превышает ста семидесяти, у поручика и подпоручика в лучшем случае восемьдесят, а то и едва больше сорока.

Наконец ливонцы забросали ров, и по получившемуся завалу хлынул поток пехоты с лестницами наперевес. И когда только успели подтащить?! Их встретила нестройная фузейная пальба, грохот гранат, а так же грозный, гулкий и протяжный орудийный рык.

Я никогда не слышал выстрела картечью. Как впрочем, и не наблюдал того, что она способна наворотить. Первые несколько рядов наступавших на узком участке буквально выкосило. Человек тридцать, никак не меньше. Стограммовые чугунные шары отрывали руки и ноги, разносили в клочья головы, вырывали куски плоти из тел.

Но на место павших встали другие. Спотыкаясь о трупы, оскальзываясь на крови и вывалившихся внутренностях, они с маниакальным упорством пёрли вперёд неудержимой волной. В них стреляли в упор из фузей и бросали гранаты, но те словно и не замечали этого, прямо берсеркеры какие-то.

Я разрядил оба ствола ружья, пустил веером с одной руки пару «Воздушных клинков» без шанса промахнуться. Эти незаметны, а потому можно использовать без опаски. Следом отправил ослабленный «Огненный шар», эффект, как от малокалиберного снаряда, но в такой плотной массе достал двоих. «Клинки» успели напитаться Силой и вновь сразили двоих ливонцев. Пожалуй, не стоит увлекаться, ведь предполагается, что у меня всего лишь второй ранг.

Перезарядил ружьё и двумя выстрелами свалил ещё троих. Одна из пуль пробила солдата навылет, достав и другого. Затем отправил в штурмующих очередную связку из двух «Клинков» и одного «Шара». После чего опять присел перезаряжать ружьё, отметив ещё один тычок в голову.

Гранаты рвались часто и густо, и солдаты, столпившиеся у узкого прохода, несли ощутимые потери. К тому же под давлением сотен ног нескреплённые фашины начали разъезжаться. Впрочем, не сказать, что разваливающаяся переправа это результат только лишь большого количества атакующих. Мои скромные усилия также чего-то стоили. Ну а почему, собственно говоря, нет, если есть возможность использовать дар, не привлекая внимание.

Вот только всё это не могло остановить атакующих, а из-за плотного огня противника ряды обороняющихся всё больше редеют. Я могу уйти, воспользовавшись порталом. Но бросать своих холопов категорически не хотелось. Как нет желания оставлять и вот этих храбрецов. Да пошло оно всё! Пусть все знают!

Перезаряжая ружьё, я сбросил ослабленные плетения и начал выводить в быстрый доступ другие. «Огненный» и «Ледяной шар» уже нормальной мощности, по три десятка «Стрел» тех же стихий, обе «Петли» и «Град», «Шквал» и «Булаву». У меня даже кровь быстрее заструилась по венам от ощущения собственной мощи и предстоящей схватки уже на новом уровне…