Текст книги "Жизнь как приключение, или Писатель в эмиграции"

Референдум в Крыму. Записки очевидца

Привлечённый развивающимися событиями, я приехал на Крымский полуостров, чтобы своими глазами увидеть происходящее: уже тогда было понятно, что сдвиги происходят воистину тектонические.

Проходящий через Харьков поезд «Санкт-Петербург – Севастополь» в межсезонье всегда был неполон, а в эти дни, можно сказать, что и пуст: в Крым ехать опасались. При въезде на полуостров действовала какая-то поверхностная проверка документов, кажется, это уже работали россияне. А сразу за перешейком, к своему великому изумлению, из окна поезда я увидел орудийные стволы и бронетехнику, ставшую на страже покоя полуострова. Зрелище грозное, внезапное, никогда невиданное мною в этих безмятежных местах.

На севастопольском вокзале другая неожиданность: по перрону гуляют казаки, цепким глазом осматривая приезжающих, некоторых останавливая для короткой беседы.

Я ожидал, что и дальше продолжится в том же охранительном духе, однако за исключением площади Нахимова никакой особой уличной активности не наблюдалось. В городе буйствовала весна и изумлённо-приподнятое настроение.

«А Харьков разве не с нами?», – спросила меня в местном отделении банка задорная крымская девушка, весёлая, как сама весна.

Лишь один раз, уже на выезде из города, я видел блокпост так называемых «вежливых людей». Люди действительно оказались чрезвычайно вежливые. Зашли в автобус, бегло осмотрели салон и лица пассажиров. Одного, с рублеными крестьянскими чертами лица, попросили показать содержимое сумки. Селянин говорил с сильным западенским акцентом, но содержимое торбы показал охотно: обычный дачный инвентарь. И мы поехали дальше – вся процедура заняла минут пять.

А потом наступил и сам день голосования. Я подобного не видел с советских времён, да и тогда не припомню, чтобы выборы превращались во всенародные гуляния. Хотя советская власть очень к тому стремилась.

Яркие крымские улицы заполнила толпа, и никогда бы не подумал, что в этих сонных посёлках живёт столько людей. Запомнились радостные горожане, которые весёлой, общительной гурьбой шли туда, где натужно гремела музыка, как бы обозначая участки для голосования.

Я видел женщин, которые специально заходили перед голосованием в парикмахерские, чтобы прихорошиться; сонмы стариков в лучших старомодных нарядах; родственники катили инвалидов на колясках; смешливая молодежь стекалась на празднично украшенные избирательные участки словно на сельскую свадьбу. И над всем царила ранняя крымская весна.

А вечером того же дня я смотрел прямую трансляцию из Харькова, где боевики «Патриота Украины» (будущий батальон «Азов») открыли огонь на поражение и убили двух антимайдановцев, и взволнованный стример кричал в ночной темноте: «Здесь убивают!». Контраст был разительный. Пути Украины и Крыма разошлись.

Первая столица против второй

18 марта 2014 года серьезно напуганный размахом протестов на Юге и Востоке Украины свежеиспеченный премьер-министр Арсений Яценюк в специальном обращении обещал телезрителям: «Исполняющий обязанности президента Александр Турчиное – родом он, кстати, из Днепропетровска – при моей полной поддержке как главы правительства Украины принял решение оставить в силе языковой закон в редакции Кивалова – Колесниченко, принятый в 2012 году. Этот закон по-прежнему работает. Русский язык, согласно этому закону, во всех областях, где преобладают русскоязычные, имеет статус де-юре регионального, а фактически официального языка с такими же возможностями и правами, как и у украинского. Гарантии для русского языка отдельной строкой прописаны в статье 10 Конституции».

Также майданная верхушка врала, будто ударные соединения националистов (которые и вырвали для них победу) якобы «агенты Кремля». В либеральных украинских СМИ в те дни старательно раскручивалась тема измены «Правого сектора».

28 марта обозлённые убийством своего побратима Сашко Билого «активисты» штурмовали Верховную Раду: принесли шины, разбили стекло в дверях, скандировали «Революция!» и требовали отставки главы МВД Арсена Авакова. На призывы спикера Верховной Рады Турчинова прекратить дебош «Правый сектор» реагировал криками «Позор!».

Обращаясь к участникам акции у парламента нардеп Олег Ляшко орал: «Я хочу сказать вам, тем, кто хочет штурмовать Раду: вы работаете на Путина!»; известный общественный деятель Мирослав Попович в комментарии Gordonua.com настаивал, что именно Москве важно представить Украину как территорию, где все подчинено интересам бандеровцев, и потому «вне всяких сомнений, «Правый сектор» работает на Кремль». Аваковский сайт «Главное» угодливо подтявкивал, что «лидер «Правого сектора» Дмитрий Ярош странным образом не оказался в списке украинских политиков, которым российские оккупанты запретили въезд в Крым». Буквально через несколько недель те же самые СМИ начнут восхвалять убийц из радикальных группировок и добровольческие батальоны националистов (в том числе и «Правого сектора») как величайших «патриотов отечества».

А ещё в те дни набирала популярность новая «патриотическая» инициатива «Не дай русскому». Решительно настроенные украинские женщины решили ввести свои личные секс-санкции против российских мужчин и обратились к девушкам России: «Русские женщины – не хотите присоединиться? Наши-то пока дома, а вот ваши уже на войне…». Зато теперь живой товар из Украины в небывалых количествах представлен на панели от Турции до Польши, а сама Украина превратилась в один из мировых центров секс-туризма.

Но уже тогда весь «прогрессивный западный мир» был с нами. Агентство DPA цитирует министра обороны Германии Урсулу фон дер Ляйен (будущую главу Еврокомиссии), которая с тевтонской прямотой предрекла, что Россия не выдержит санкций Запада более чем два или три года. Россия – «экономически слабая и небогатая страна», – заявила госпожа Урсула, а следом за ней повторили все украинские СМИ.

Харьков тем временем упорно сопротивлялся накату тотального идиотизма. Продолжалась подготовка назначенного на 30 марта нового митинга протеста. Евромайдановские доносчики в панике сообщали в своих группах, что неизвестные раздают листовки у выходов из метро и развешивают объявления о митинге на столбах и стенах: «Подойдя к столбу, я увидел, что листовка сепаратистского содержания. Тогда я достал телефон и начал снимать приклеенную листовку и автомобиль, из которого вышли два молодых человека. <…> После этого я пытался дозвониться в центральный аппарат СБУ, но там было постоянно занято. Вынужден был позвонить в дежурную Харьковского Областного СБУ и сообщил им о происшествии…».

В вызвавшей гнев бдительного «активиста» листовке, в частности, говорилось: «Киевская хунта готовит войну. Остановим военное безумие националистов… Мы требуем остановить милитаризацию страны и дать решительный отпор безумию националистов… мы требуем референдум о широкой автономии и самоуправлении регионов Юга-Востока. Автономия и федерализация – это не сепаратизм, а изменение государственного устройства в интересах народа».

29 марта харьковский автомайдан с подтянувшимися из других городов «активистами» устроил шумный автопробег по улицам города. Некоторых заплутавших сторонников государственного переворота горожане отлавливали и профилактировали. Как рассказывал организатор автомайдана Константин Чуркин, один из автомобилей, который двигался с флагом Украины, заблокировали неизвестные: «Они сорвали номера с автомобиля активиста, вытащили водителя, начали избивать, при этом повторяя, что это месть за Рымарскую» (на улице Рымарской, напомню, в ночь с 14 на 15 марта 2014 года боевики майдана убили двух антифашистов).

Сочувствующие автомайдану СМИ также сообщали: «В самом центре города сепаратисты попытались напасть на один из автомобилей, который двигался с флагом Украины. При этом нападающие грубо нарушили ПДД, выехали на встречную полосу прямо на перекрестке и попытались блокировать автомобиль Евромайдана, который остановился на красный сигнал светофора. Из машины нападающих вышла группа «титушек», но водителю автомобиля Евромайдана удалось их объехать и продолжить свой путь».

В воскресенье 30 марта Антимайдан провёл свой очередной митинг. Несколько тысяч человек требовали освобождения из-под домашнего ареста Игната Кромского («Топаза»), накануне задержанного за участие в освобождении Харьковской облгосадминистрации от захвативших её майдановцев. Участники развернули плакаты и транспаранты с надписями: «Россия, спаси нас», «Наш язык – русский», «Беркуту – слава», «Правый сектор – убийцы», «Харьков за Таможенный Союз». Скандировали: «Россия», «Референдум», «Харьков, вставай». Похожие митинги прошли в тот день в Днепропетровске, Луганске, Донецке, Одессе, других городах Юго-Востока…

Малозаметно на фоне этих бурных событий началась агитационная кампания назначенных на конец мая внеочередных президентских выборов. В числе претендентов заявил о себе и не слишком заметный во время Евромайдана бизнесмен Пётр Порошенко. «Когда я одержу победу, я убежден, что нам удастся объединить все команды, которые прошли честно четыре месяца Майдана, расширить состав этих команд, в том числе и за счет представителей востока и юга», – сказал Порошенко на брифинге в Виннице.

Он заверил, что предложит стране «новые принципы строительства новой команды, когда каждый украинец сможет ответить: я за это правительство, я за этого президента, я за эту команду, она представляет мои интересы». А отвечая на вопрос, как он относится к своим конкурентам на пост президента, господин Порошенко высокопарно заявил: «У меня нет конкурентов, у меня есть лишь главный союзник – это украинский народ». Врал.

На улицах города

Весь март 2014 года Харьков продолжал упорно протестовать против свершившегося в Киеве государственного переворота. В первый же день весны протестующие выкинули из областной администрации ранее захвативших её правосеков, а в ночь с 14 на 15 марта в центре города, на улице Рымарской пролилась кровь: выстрелами из штаба ультраправой организации «Патриот Украины» были убиты активисты антимайдана Артём Жудов и Алексей Шаров.

Однако тогда Харьков запугать не удалось. Уже 16 марта до десяти тысяч горожан (по подсчётам МВД) вышли на площадь с требованием привлечь убийц к ответу, а также с обращением к областному совету санкционировать местный референдум, чтобы определить отношение региона по трем ключевым вопросам – федерализация государства, статуса русского языка как второго государственного и запрет на вступление Украины в НАТО.

Надо отметить, что харьковские митинги – даже после трагических событий на улице Рымарской – носили мирный характер. Как свидетельствуют соцопросы Киевского международного института социологии, люди тогда не мыслили о развале государства, что бы сегодня ни приписывала им украинская пропаганда. Речь шла о децентрализации и изменении административного устройства страны; в то время, по данным соцопроса, более всего сторонников федерализации насчитывалось в Луганской, Донецкой и Харьковской областях.

Любопытно, что на вопрос «Какие шаги Вы ожидаете от центральной власти для сохранения единства страны?» жители коллективного Юго-Востока Украины весной 2014 года отвечали: разоружение и роспуск незаконных радикальных формирований (37,8 %), восстановление экономического и политического диалога с РФ (23 %), обозначение чёткой перспективы экономики Юго-Востока, поддержка предприятий региона (22,4 %), отмежевание от националистической и радикальной риторики (16,3 %). Как мы знаем, ничего из этих конкретных пожеланий и требований выполнено не было.

Однако ранней весной 2014 года люди ещё надеялись, что их услышат. В ходе харьковского митинга 16 марта митингующие переместились к консульству РФ, призывая Россию содействовать установлению конституционного порядка, помитинговали у польского консульства, протестуя против вмешательства Европы на стороне путчистов. Потом, пройдя по улице Сумской, демонстрация направилась к месту недавней гибели антимайдановцев.

В тот день рупор харьковского Евромайдана сайт «Главное» сообщал: «Пророссийские шовинисты перешли на ул. Рымарскую к зданию «Просвиты», где несколько дней назад аналогичными воинствующими группами молодчиков была устроена широкомасштабная провокация. Сегодня шовинисты ворвались в здание, выносят из него документы и книги и сжигают их прямо на улице». Обратите внимание: ни слова об атаке сторонников Билецкого на лагерь антимайдана 14 марта (которая и привела к трагическому противостоянию), ни слова о причинах праведного гнева горожан, ни полслова об убийцах из «Патриота Украины».

Более того, местный Евромайдан выступил со специальным заявлением, в котором, в частности, говорились: «Российские СМИ называют место действия «Штабом правого сектора». Это наглая и подлая ложь. В помещении на улице Рымарская, 18 располагалась организация «Просвита», существующая с дореволюционных времен. Здесь работали кружки для детей, еженедельно собирались харьковские поэты и музыканты, артисты и краеведы, проводились фестивали, концерты, презентации книг. Никаких офисов других организаций в помещениях «Просвиты» не было» (орфография оригинала).

Но как раз «нагло и подло» лгали сами евромайдановцы, не постеснявшиеся переврать свидетельства видеотрансляций и текстовых отчётов засевших в здании неонацистов, и сам факт убийства двух человек. Кстати, об их похоронах журналисты «Главного» тоже предпочли умолчать. Между тем 18 марта церемония прощания снова собрала множество неравнодушных людей; 19-летнего Артема Жудова и 31-летнего жителя Днепропетровска Алексея Шарова отпевали в Свято-Пантелеймоновском храме, неподалёку от места трагедии.

Очередная памятная дата – девять дней со дня убийства антимайдановцев – пришлась на новый большой митинг горожан против захватившей власть камарильи. Более 10 тысяч харьковчан собрались на площади Свободы возле памятника Ленину, протестовали против ассоциации с Евросоюзом, требовали проведения референдума о федеративном устройстве государства и признания русского языка государственным.

Потом двинулись к зданиям областного управления СБУ и МВД, где призвали привлечь к ответственности лидеров харьковских неонацистов Андрея Билецкого и Олега Однороженко, виновных, по мнению собравшихся, в недавних убийствах. Митингующие держали в руках флаги Украины и России, скандировали: «Харьков – Крым – Россия», «Беркут – герой», «Правый сектор – в тюрьму», «Позор СБУ», «Нет арестам! Нет репрессиям!», «Мы – здесь власть». После чего колонна снова направилась на улицу Рымарскую, где на месте гибели защитников Харькова участники акции возложили цветы и почтили память погибших минутой молчания.

Параллельно у памятника Шевченко около 5 тысяч сторонников Евромайдана участвовали в митинге «За единую Украину» и прошли маршем по улице Сумской к памятнику Независимости Украины. Не обошлось без провокаций: один из майданщиков заорал в сторону противников госпереворота своё бандеровское «Слава Украине», за что получил должную порцию тумаков, отбивался ножом и был задержан милицией. Чувствовалось, что ожесточение сторонников и противников переворота нарастает и надвигаются решительные события…

Даже спустя семь лет Харьков все ещё остаётся (наряду с Мариуполем) самым неблагонадёжным городом для ныне действующей власти, поскольку имеет тесные человеческие, экономические, информационные связи с Россией, собственное представление об истории Отечества и его героях, своё понимание условий благополучия региона, и сравнительные соцопросы по регионам Украины тому подтверждение. Как выразился известный в городе журналист «Радио Свобода» и сторонник Евромайдана Владимир Носков: «Я больше чем уверен, что они [антимайдановцы] спрятали российский флаг под подушку, то есть они ждут. Социологические исследования показали, что очень большое количество людей готовы были встретить Россию. Я уверен, что на данный момент они, может быть, запуганы или выжидают. Но то, что они не поменяли своего мнения, я уверен – среди моих знакомых никто не поменял свои взгляды».

Не поменяли, поскольку все последующие трагические годы после госпереворота и чудовищные макроэкономические показатели лишь подтверждают правоту тех, кто пять лет назад, не жалея себя, выступил против наползающей тьмы.

Три дня, которые потрясли Харьков

Пять лет назад, 8 апреля 2014 года, тогдашний министр МВД майданного правительства Арсен Аваков объявил о начале в Харькове «контртеррористической операции» с «опорой на подразделения, прибывшие из других регионов». «Эти спецподразделения готовы решать оперативные задачи без оглядки на местные нюансы», – заявил бывший харьковчанин Аваков.

В те дни украинская пресса сообщала об окончательной эвакуации частей ВСУ из Крыма, о непрекращающихся волнениях на Восточной и Южной Украине, об аресте всё новых активистов Антимайдана: так, в Харькове был арестован Игнат Кромской, в Донецке – Павел Губарев, в Мариуполе – Дмитрий Кузьменко.

Для укрепления власти путчистов, ВО «Свобода» (при поддержке председателя «Люстрационного комитета» Егора Соболева) подготовила законопроект о люстрации, включавший 145 имен, среди которых числились не только люди из окружения Януковича, но и члены их семей. В частности, 11-летний сын главы президентской администрации Андрея Клюева и 9-летний сын первого вице-премьера Сергея Арбузова.

В Первой столице продолжались ежедневные мелкие конфликты между майданщиками и антимайдановцами. Например, в пятницу 4 апреля под стенами российского консульства в Харькове состоялся двойной митинг противостоящих сторон. Оппоненты, надёжно разделённые правоохранителями, посостязались в скандировании лозунгов пророссийского и антироссийского содержания, осыпали друг друга насмешками, пели песни. Но тем дело и ограничилось.

Основные мероприятия были намечены на выходные дни, и евромайдановцы объявили мобилизацию своих сторонников: «Воскресное вече 6 апреля на харьковском Ееромайдане станет не просто митингом за «Единую Украину», но и настоящим драйвовым концертом «Левобережный Рок-2»… Ждём приезда домой поэта Сергея Жадана, отчета руководителей новой власти о первых шагах на должностях, а также многочисленное шествие с национальными флагами. Доказывать, что Харьков – это Украина, будем как всегда, начиная с 12 часов. Будет очень интересно!».

Получилось действительно довольно интересно. Во время «багаточисельной ходы» (многочисленного шествия) «самооборона Майдана» сознательно (и не в первый раз) спровоцировала столкновения с Антимайданом, что закончилась для зачинщиков весьма печально. Огромная толпа окружила майданщиков и протащила их через «коридор позора»; только благодаря действиям милиции, подогнавшей конвойный автомобиль и загрузившей туда «самообороновцев», удалось избежать самосуда. К сожалению, по окончании концерта пострадали и музыканты, которым досталось от не разделявших их промайданных убеждений людей. После убийства двух антифашистов на улице Рымарской Харьков вообще мало был склонен к сантиментам.

К вечеру возбужденные событиями тысячи сторонников федерализации собрались возле здания областной администрации. Как сообщал УНИАН, «организаторы мероприятия призвали людей созывать на площадь всех знакомых, чтобы «поддержать Донецк и Луганск»… Участники митинга держат флаги России, СССР и УССР, а также скандируют «Россия». Вход в здание ОГА охраняют несколько сотен милиционеров со щитами».

Промайданный репортёр Вячеслав Мавричев сообщал с места событий: «Много крепких парней в масках. На прилегающих улочках также кучкуются группы крепких ребят с георгиевскими лентами. Возле ОГА – оцепление. Щиты. Обе стороны – в ожидании штурма. Командой будет песня «Вставай, страна огромная…» Но заиграет ли музыка – еще неясно».

В 21:00 Антимайдан пошёл на штурм. После десятиминутной толкотни толпа прорвала внешний кордон, аккуратно оттеснила милиционеров от входа и вошла в здание администрации; собравшиеся скандировали «Милиция, спасибо» и «Милиция – с народом». Как отмечала «Украинская правда», некоторые из милиционеров даже аплодировали, когда оцепление расступилось перед штурмующими и те вошли в ХОГА.

Впрочем, захват больше носил символический характер.

«Здание Харьковской областной администрации удалось освободить в результате переговоров руководителей правоохранительных органов и участников массовых мероприятий, митингующие согласились добровольно покинуть здание», – позже сообщила пресс-служба областного управления милиции.

Для сравнения можно вспомнить как 18–19 февраля толпы майданщиков захватили здание обладминистрации во Львове, разгромили тамошние прокуратуру, городское управление ГАИ, СБУ, несколько РОВД и, самое главное, ранили множество солдат ВВ и разграбили склады с оружием, откуда стволы поспешно переправлялись в Киев для нужд кровавого госпереворота. Наказания за те захваты (в отличие от харьковских активистов) никто до сих пор не понёс.

На следующий день лояльное поведение харьковского Антимайдана был вынужден подтвердить даже тогдашний майданный губернатор Игорь Балута в своём комментарии сайту «Главное»: «По его словам, с самого утра работе сотрудников ХОГА сепаратисты не мешали – все сотрудники могли свободно выполнять свои обязанности. При этом Балута отметил, что заявления отдельных руководителей Харькова о том, что в здании сейчас находятся сепаратисты, тоже не соответствуют действительности <…> «Да, в холле администрации действительно есть пожилые женщины и даже дети, – отметил Балута, – они оборудовали себе буфет и пока находятся в холле. Работе ХОГА это не мешает, хотя и женщин, и детей жаль – их используют те, кто пытается дестабилизировать обстановку в Харькове»».

В первый рабочий день той недели, то есть в понедельник 7 апреля, скорее, неспокойно было вокруг Харьковской областной госадминистрации. По периметру здания, как бы охраняя его, выстроились сотни антимайдановцев. Напротив – активисты Майдана. Две центральные станции метро были закрыты. Периодически вспыхивали незначительные стычки. К вечеру участники инициативной группы (куда вошли многие лидеры харьковского Антимайдана), так и не получив согласие местной власти на созыв внеочередной сессии облсовета, провозгласили себя депутатами альтернативного областного совета.

На ступенях центрального подъезда обладминистрации они приняли присягу и объявили о создании «Харьковской народной республики», причём уточнялось, что решение вступит в силу только после утверждения его на общеобластном референдуме. Особо подчёркивалось, что на Украине есть лишь один легитимный президент – Виктор Янукович, которого просили согласовать принятые документы; формулировалась просьба к властям РФ обеспечить мирное проведение областного референдума. Если не ошибаюсь, обращение зачитывал Антон Гурьянов – интеллигентный молодой человек в очках со срывающимся от волнения голосом.

Разогнать и сразу арестовать сотни собравшихся сторонников ХНР было невозможно: бойцы харьковского подразделения «Беркут» отказались применять силу в отношении окруживших обладминистрацию горожан. Наоборот, силами Антимайдана протестующие на площади сторонники киевской власти были рассеяны. Дальше часть антимайдановцев поехала на захват телерадиотрансляционного центра возле телевышки, другие отправились в офис принадлежащей Авакову телекомпании АТН, которая, по мнению Антимайдана, неделями тенденциозно показывала протесты харьковчан против государственного переворота. Большая часть людей отправились по домам отдыхать после долгого дня, и лишь несколько десятков осталось в здании ХОГА.

Вечером в здании на первом этаже начался пожар, который вскоре затушили. Не думаю, что находившиеся внутри хотели сами себя сжечь. Скорее всего, это был специально спровоцированный повод для скорого штурма здания. Под утро бойцы прибывшего из Винницы спецподразделения «Ягуар» ворвались в помещение и задержали до семи десятков сонных людей. Никаких иностранцев среди них не оказалось, сплошь жители Харькова и области. По презрительному определению Арсена Авакова, «это реально харьковские маргиналы со значительным добавлением коммунистического электората».

Итак, 8 апреля и.о. министра внутренних дел, бывший харьковчанин Аваков официально объявил о проведении в Харькове «антитеррористической операции», однако сторонники федерализации продолжали яростно сопротивляться: после ареста сразу семи десятков активистов массовые акции протеста возобновились с новой силой и продолжались три дня подряд.

Городская милиция в целом демонстрантам сочувствовала, и взбешённый Аваков пообещал уволить каждого третьего правоохранителя. Как сообщало агентство УНИАН, по его словам, харьковский «Беркут» и вся местная милиция «нуждается в новом взгляде».

«Я думаю, что 30 % харьковской милиции уйдет, а на ее место будет призвана другая милиция», – заявил Аваков. И многих действительно уволили, поспешно заменили на «активистов евромайдана» и даже откровенных неонацистов из «Патриота Украины», которые после учинённых ими в марте 2014 года на харьковской улице Рымарской убийств отсиживались в заброшенном пионерлагере на Полтавщине.

Спустя год один из тех неонацистов, руководитель информационной службы «Азова» Степан Байда рассказывал интернет-каналу UKRLIFE.TV: «То ли руководство наше как-то вышло, то ли нам предложили власти. Подробностей не знаю… Но тем не менее, контакт уже с руководством страны появился…».

Самое тяжёлое было ещё впереди.