Текст книги "Принцип Леонарда"

Константин Костенко
Принцип Леонарда

Сказочная история для родителей и детей в двух актах

Действующие лица

Августа – принцесса, затем королева, 19 лет.

Себастьян – премьер-министр, 22 года.

Эдуард – принц, затем король, муж Августы, 21 год.

Леонард – сказочник, 65 лет.

Мария Клементина – королева, мать Августы, 52 года.

Фердинанд – королевский советник, механический человек, на вид около 40 лет.

Тыква – старший лакей, 70 лет.

Октавия – женщина из простонародья, 43 года.

Селестина – принцесса, сестра Августы, 20 лет.

Репортерша.

Фотограф.

Два королевских охранника.

Две рифмы.

Жители королевства.

Действие происходит в столице Королевства Заснеженных Скал городе Зигельбложеке и на поверхности Луны.

Первый акт

I часть

Королевский дворец, будуар. В соседней комнате с небольшими паузами играют на фортепиано: светлая, живая мелодия. Королева Мария Клементина, полноватая дама в короне, сидя в кресле, вышивает на пяльцах. К подлокотнику прислонена трость. Рядом на столе – ворох вскрытых писем, ваза с орехами, молоточек. В дверях показывается Себастьян: умное располагающее лицо, но не красавец. При нем папка с бумагами и деревянные счеты.

Себастьян. Ваше величество… Заняты? Можно?

Мария Клементина. Себастьян, когда вы в последний раз видели, чтобы я занималась чем-нибудь полезным? Как и положено старой больной королеве, занимаюсь обычными пустяками. Сижу и вышиваю уже, наверное, стотысячный платок. Вряд ли у нас во дворце найдется столько носов, сколько платков я успела нашить. Что у вас? Снова что-то подписать?

Себастьян. Принес смету на строительство сельской школы. Помните, мы говорили? Вы согласились, что сельских ребят нужно обучать.

Мария Клементина. Подайте перо и чернила. Это, пожалуй, единственная польза от моего никчемного существования: подписываю иногда важные документы.

Себастьян. Но я хотел, чтобы мы еще раз все просчитали. Вы должны видеть, что выделенные средства потрачены разумно и с толком.

Мария Клементина. Дорогой Себастьян, я полностью полагаюсь на вас. Знаете, что говорил о вашем незабвенном отце мой покойный супруг? Он называл его своим рациональным умом. Что уж говорить обо мне, старой рассеянной кляче. Мне тоже необходим свой рациональный ум и умение вести дела в королевстве.

Себастьян. Спасибо, я тронут. И все же, позвольте заметить…

Мария Клементина. Держите ровно, иначе посажу кляксу.

Себастьян.…вы напрасно говорите о себе в таком тоне. Боюсь, с моей стороны это прозвучит как бестактность, но все же хотелось бы напомнить…

Мария Клементина. Знаю. У меня, на ваш взгляд, цветущий возраст…

Себастьян. Именно так.

Мария Клементина.…и все, что мне требуется, – это как можно чаще волочить больные ноги и регулярно бывать на свежем воздухе. Голубчик, я слышала это уже миллион раз.

Себастьян. Но вы этого не делаете.

Мария Клементина. Жду подходящего момента. Почту еще не приносили?

Себастьян. Спущусь вниз, спрошу у Тыквы.

Мария Клементина. Постойте. Принцесса Августа не выходила к завтраку. Я просила узнать, что с ней.

Себастьян. Сказала – не голодна.

Мария Клементина. Не заболела ли? Хотя, судя по звукам… Музыка – это ведь отображение состояния души, не так ли?

Себастьян. Думаю, да.

Мария Клементина. У нас с ней столько забот, голубчик. Поиски подходящего жениха отнимают мое последнее здоровье. Порой кажется, что это не моей дочери, а мне нужно выйти замуж. Все бы хорошо, но Августа ужасно требовательна.

Себастьян. Ее можно понять. Решается ее судьба.

Мария Клементина. Да, но подумайте: три месяца прошло с тех пор, как я попросила разослать в редакции зарубежных газет объявление: «Молодая принцесса ищет высокопорядочного и образованного принца». Немалый срок, согласитесь.

Себастьян. Согласен.

Мария Клементина. За это время можно было подыскать подходящую партию, отгрохать свадьбу и провести медовый месяц. Некоторые из известных мне молодых особ королевской крови так бы и поступили. Только не моя дочь. Я говорила с ней… По-моему, она ждет героя книжных романов.

Себастьян. Идеальных людей не бывает.

Мария Клементина. Думаете, я ей этого не говорила? Дорогой Себастьян, мое сердце обливается кровью. Боюсь, как бы она не осталась одна. Превратиться в мою копию – что может быть печальнее? (Промокает платком слезы.)

Входит Тыква, осанистый и серьезный до чопорности, в ливрее, с пачкой писем и газет в руках.

Тыква. Почта, ваше величество.

Мария Клементина. Я вижу, там несколько писем. Тыква, дружочек, оставьте их на столе. Да глядите, чтобы не перемешались с прочитанными. И дайте, пожалуйста, газетку с объявлениями о днях рождения и некрологами. (Себастьяну.) Самое увлекательное чтение – следить за тем, кто когда родился и умер. В этом вся наша жизнь, голубчик мой.

Фортепиано в соседней комнате замолкает.

Тыква. Прикажете что-нибудь еще?

Мария Клементина. Спасибо, ничего не нужно.

Тыква идет к дверям и едва не сталкивается с вбегающей принцессой Августой. Она хороша собой, подвижна, смешлива.

Тыква. Когда-нибудь собьете меня, старика, с ног, родительница моя. Упаду и убьюсь совсем. Кто станет вам прислуживать?

Августа. Это говорит о чем? О том, что не нужно стоять у меня на пути. (Добродушно смеется.) Тыква, не расстраивайтесь, вы проживете еще долго и счастливо. Обещаю.

Тыква. Что ж, и на том спасибо. (Уходит.)

При появлении принцессы Себастьян почтительно вытягивается, держа счеты с бумагами.

Августа (целует мать). Доброе утро. (Себастьяну.) С вами уже виделись.

Мария Клементина. Утро было несколько часов назад. Августа, тебя не было за завтраком. Что случилось?

Августа. Ничего особенного. Решила немного похудеть.

Мария Клементина. Господи, что за новости?!

Августа. Мама, не могу же я, как крокодил, все время испытывать голод. Поем за обедом. Не делай, пожалуйста, из этого трагедии. (Подойдя к столу, раскалывает молоточком орех.)

Мария Клементина. Не заметила? Пришли новые письма.

Августа. Снова женихи? Боже, как они мне надоели. (Взглянув на Себастьяна, едва сдерживает смех.) Себастьян, вы похожи на статую в нашем парке. Я вошла – вы стояли. И снова продолжаете так же стоять.

Себастьян (смущен). Простите. Я пойду.

Августа. Нет-нет, стойте так. Прошу вас.

Мария Клементина. Дорогая дочь, наш премьер-министр не игрушка. Если надо, пускай идет.

Августа, глядя на него, не сдержавшись, смеется.

Объясни, пожалуйста, причину своего веселья. Я и Себастьян с удовольствием послушаем.

Себастьян. Знаю, я выгляжу глупо.

Августа (справляясь с собой). Нет-нет… Как раз наоборот. Вы настолько серьезны, что на это просто невозможно смотреть. Пожалуйста, не обижайтесь. (Продолжая колоть орехи, промахивается; вскрикнув, подносит палец к губам.)

Себастьян (кидается к ней, хватает за руку, дует, желая облегчить боль). Зачем же раскалывать орехи самой, ваше высочество? Сказали бы мне или Тыкве… Для того и существует прислуга.

Августа (с притворной надменностью). Что вы себе позволяете, Себастьян? Кто разрешил вам взять меня за руку?

Себастьян. Простите. Хотел помочь. Простите, ваше высочество.

Августа (глядя на него, снова заливается смехом; подносит ушибленный палец к губам матери). Подуй лучше ты.

Мария Клементина. Сильно ушибла? (Дует.)

Августа. Нет, наш премьер-министр дует по-другому. Себастьян, продолжайте. Разрешаю.

Он дует и тут же устремляется к двери.

Куда вы?

Себастьян. Принесу бинт.

Августа. Но у меня уже ничего не болит. Стойте.

Он, не дослушав, убегает.

Безумец.

Мария Клементина. Так и не прочтешь ни одного письма?

Августа. Мама, я разочаровалась в принцах. Из тех писем, что приходили, я поняла одно: они либо глупы, либо напыщенны. Либо то и другое. Ты же видела – почти во всех письмах кто-нибудь обязательно спрашивает о сумме моего приданого.

Мария Клементина. Но доченька, это в порядке вещей.

Августа. А я не хочу, чтобы меня брали как товар, к которому прилагается мешок с деньгами. Хочу, чтобы любили меня, меня и еще раз меня. (Вскрывает одно из писем.) Хорошо, давай проверим. (Достает письмо и фотоснимок.)

Мария Клементина. Что это? Фотография? Можно взглянуть?

Августа. Лицо прямо так и блещет. Не интеллектом. Но может быть, я ошиблась? Читаем: «Дорогая и многоуважаемая принцесса, если вы ищете для себя подходящего жениха, то это непременно должен быть я, наследный принц Макаронии Виктор Гвидо Умберто, краса и гордость Южного полушария…». Ну и так далее. Письмо про Виктора Умберто.

Мария Клементина (разглядывая фото). По-моему, красивый. Сидит на коне.

Августа. Мама, это особый вид дурака. Дурак самовлюбленный. Выйди я замуж за такого, мне приходилось бы выслушивать бесконечные рассказы о его подвигах и прочих достоинствах, а я хочу любви. Настоящей. Чтобы муж слагал обо мне стихи, чтобы смотрел в глаза с лаской и обожанием… Неужели я этого недостойна?

Мария Клементина. Кажется, я знаю того, о ком ты говоришь. Он смотрит на тебя именно так: с обожанием.

Августа. Кто же это?

Мария Клементина. К сожалению, он из простого сословия. Если бы не эта досадная помеха…

Августа. Да о ком ты?

Мария Клементина. О нашем премьер-министре.

Августа. Себастьян?!

Входящий Себастьян, услышав свое имя, застывает в дверях. Принцесса с королевой не замечают его.

Мария Клементина. Он влюблен в тебя, это очевидно. Он, конечно, тщательно скрывает. Но мое материнское чутье не проведешь.

Августа. Так вот почему у него такой глупый вид!

Мария Клементина. Бедный юноша. Должно быть, он ужасно страдает. Не смейся над ним.

Августа. Да, но это смешно. И нелепо. Мы росли во дворце вместе, почти как брат с сестрой. Какой из него жених?

Мария Клементина. Я и не думала тебе его сватать. Просто сказала: если ищешь обожания, то вот оно, перед тобой.

Себастьян (входит). Бинт, ваше высочество. Пришлось долго искать. Позвольте ваш пальчик.

Пока он бинтует палец принцессы, та бросает на него изучающие взгляды, с трудом удерживаясь от смеха.

Августа. Ай!

Себастьян. Что такое?

Августа. Туго.

Себастьян. Простите.

Мария Клементина. А теперь, дети мои, пойдите и погуляйте в парке. Нельзя все время сидеть в помещении, иначе станете такой, как я.

Себастьян. Вы должны к нам присоединиться.

Мария Клементина. Позже. Осталось несколько стежков. (Возвращается к шитью.)

* * *

Парк при королевском дворце. По дорожке молча идут Августа и Себастьян.

Себастьян. Ваше высочество, простите… Я долго не решался… Но мне кажется, пора во всем сознаться.

Августа. Вы сделали что-то нехорошее, Себастьян?

Себастьян. Даже не знаю. Разрешите сказать. А там уж будете судить – хорошо это или плохо. Дело в том, ваше высочество, что я уже давно, очень давно…

Августа. Ай!

Себастьян. Что с вами?

Августа. Вы затянули бинт слишком туго. Я ведь просила вас!

Себастьян. Позвольте мне исправить ошибку.

Августа протягивает руку. Себастьян освобождает ее палец от бинта и снова бинтует.

Августа. Так что вы там говорили? Я слушаю.

Себастьян. Лучше в другой раз. По-моему, это было неосмотрительно.

Августа. Одно из двух: либо вы сошли с ума, либо… Да вы влюблены! В кого? Живо признавайтесь!

Себастьян. Знаю, ваше высочество, у меня никаких шансов. Я не принц. Но все мои предки – честные, благородные люди. Своего положения они добивались путем упорного труда и порядочностью.

Августа. Что вы делаете?

Себастьян. Я?

Августа. Вы бинтуете совсем другой палец. Ну-ну, продолжайте.

Себастьян. К моему горькому сожалению, я так и не научился писать стихи. У меня другие таланты. Но если бы вы согласились, ваше высочество… Я мог бы стать вам самым любящим, самым чутким и заботливым мужем. Не слишком туго? Что ж вы молчите?

Августа, дав волю смеху, убегает.

Что теперь? Застрелиться, как молодому Вертеру? И тем самым заставить ее рыдать и раскаиваться всю оставшуюся жизнь? Нет, уж лучше стыд.

Мария Клементина (входит, опираясь на трость). Не поняла, что с дочерью? Придержите меня, пожалуйста, под локоть. Идемте, не будем стоять. Снова хохочет, как полоумная. Пронеслась мимо, ничего не ответила. О чем вы с ней говорили?

Себастьян. Я сказал глупость, это ее насмешило. Но лучше уж пусть смеется. Горевать буду я.

Приближается Тыква. Рядом с ним идет молодой человек с красивым благородным лицом и изящными манерами. Восторжен, слегка не от мира сего. Одет в потрепанный костюм, босой. За спиной мольберт и вместительная сумка, откуда выглядывает подрамник с натянутым холстом.

Тыква. Ваше величество, к вам. Очень уж просился. Сказал: важное дело.

Мария Клементина. Кто вы, голубчик?

Молодой человек. Зовите меня по имени, просто Эдуард. Бродячий живописец. А также механик и поэт. Пишу на заказ портреты членов знатных семейств, чиню различные механизмы и, если попросят, слагаю оды в честь тех или иных лиц.

Мария Клементина. С какой целью к нам?

Эдуард. Могу написать портрет. Ваш или ваших родственников. У вас довольно просторный парк. Редкие породы деревьев, цветы… Здесь есть система орошения?

Мария Клементина. Нет. Мы обходимся без нее.

Эдуард. Напрасно.

Мария Клементина. Не сомневаюсь. Простите, вы сказали, что бродите. Давно?

Эдуард. Скоро уж год. Хожу от королевства к королевству, от одного постоялого двора к другому…

Мария Клементина. Бродить босиком удобнее?

Эдуард. Ах, это! Чертовски досадный случай. Прошлой ночью остановился в соседнем королевстве. Кажется, Платогория. Снял гостиничный номер. Довольно скромный, по средствам. Наступает утро, и что я вижу? Кто-то стащил сапоги. Но знаете, это к лучшему! Статическое электричество, которое скапливается в земной коре, проникает сквозь ступни в полушария моего головного мозга… Невероятный прилив энергии и идей! Цитиус, альтиус, фортиус!

Мария Клементина. Простите, вы не голодны?

Эдуард. Сказать по правде, орган моего тела, называемый желудком, испытывает некоторую потребность в еде. Но что значит голод этого рода в сравнении с тем, что томит мою душу…

Мария Клементина. Тыква, будьте добры, пойдите и распорядитесь, чтобы нашему гостю подали на кухне обед.

Тыква. Слушаюсь. (Уходит.)

Эдуард. Хотите узнать об истинной причине моих скитаний?

Мария Клементина. Да, если не секрет. Кстати, это наш премьер-министр. Можете смело говорить при нем.

Эдуард. Однажды, ваше величество, во сне я увидел сказочный мираж. Юная женщина, прекраснейшее лицо… Сразу влюбился! Видение было настолько живо, что я вдруг подумал: «Нет! Это не может быть просто сном. Эта девушка непременно где-нибудь существует». И таким образом, ровно через два дня, собрав необходимые пожитки, я вышел за пределы моего жилища и отправился в путь. Наугад, без компаса и карты.

Себастьян. Вы отправились за своим идеалом?

Эдуард. Я был уверен, что найду его. Сколько бы мне ни пришлось пройти.

Мария Клементина. Чем же закончились ваши поиски?

Эдуард. Как видите, я до сих пор в пути. Но я сумел нарисовать портрет той, кого ищу.

Себастьян. Как вам это удалось?

Эдуард. Сила памяти. Прекрасное видение посещало меня еще не раз. Удалось набросать контуры лица… губы, подбородок… Единственное, что никак не удается, – глаза. Пытался рисовать их точно так же, опираясь на силу памяти, но это бессмысленно. Нужен подлинник, чтобы выразить всю их красоту. Надеюсь, когда-нибудь мой портрет будет завершен.

Августа (приближаясь). Вы все еще здесь? Тыква сказал, кто-то пришел. Художник. Это вы?

Эдуард столбенеет.

Мария Клементина. Это моя дочь. Если она даст вам свое согласие, можете рисовать ее.

Эдуард. Принцесса, прошу вас, не шевелитесь. Невероятно! Те самые глаза! Я нашел их! Ваше величество, это они! (Устанавливает мольберт, достает холст, краски.)

Августа. В чем дело? Что еще за глаза?

Мария Клементина. Он только что рассказал нам с Себастьяном удивительную историю. Год назад ему пришлось уйти из дома…

Себастьян.…в поисках женского идеала, который привиделся во сне…

Эдуард. Прошу вас, ваше высочество, постойте так минуту. Несколько движений кистью. Подбородочек чуть-чуть влево. Ближе к солнцу.

Августа. Но я не готова.

Эдуард. Прошу вас, терпение. Это займет самую малость. Вот так… И еще так… Потрясающе! Я завершил его! Мое видение ожило!

Мария Клементина. Боже! Да ведь это моя дочь! Себастьян, идите сюда, глядите. Здесь не только ее глаза.

Эдуард. Ответьте, прекраснейшая, какое имя у моего чудного ангела? Как вас зовут?

Августа. Очень просто. Августа.

Эдуард. В переводе с латыни – «божественная». Невероятно! Думаю, теперь и мне пора назвать свое полное имя. Разрешите представиться: Эдуард Сигизмунд Вацлав фон цу Гудзик, великий князь Скарпетский и наследный принц Лоскутии.

Августа. Так вы принц?

Эдуард. Один момент. Без этого, к сожалению, в дороге никак. (Показывает потрепанные бумаги.) Вот, пожалуйста. Удостоверение личности… Генеалогическое древо… Здесь слегка потрепался край. Там был мой самый дальний предок, Вольфганг Жестокий. Копия фамильного герба…

Мария Клементина. Голубчик, что же вы не сказали сразу? Я ведь распорядилась подать вам обед на кухне, рядом с прислугой. Думала, вы обычный художник.

Эдуард. А я и есть художник. А также поэт и изобретатель. То, что я при этом еще и принц, – всего лишь прихотливая игра случая, поверьте. (Встав на колено перед принцессой).

 
Среди цветов и юга, и востока
Вы – самая божественная роза!
Хочу стихами говорить, выходит проза.
О, не корите же меня за то жестоко!
 

Августа (хлопает в восторге). Очаровательно! Мама, ты слышала?

Эдуард. Незатейливый мадригальчик в вашу честь, моя обожаемая! Мой обретенный идеал.

Где-то вдали бьет колокол, два раза.

Слышите? Вселенная ликует вместе со мной!

Мария Клементина. Это часы на городской башне. Они говорят нам о том, что настало время обеда.

Августа. Мама, мы можем пригласить нашего гостя в дом?

Мария Клементина. Разумеется. Если он сам этого захочет.

Эдуард. Почту за честь. Одну минуту. Соберу рабочие принадлежности.

Мария Клементина. Оставьте их, принц. Слуга все принесет. И придержите, пожалуйста, меня под локоть. Передвигаюсь, как улитка, с огромными усилиями. Старость, голубчик.

Все, кроме Себастьяна, удаляются.

Августа. Себастьян, что же вы? Идемте. Вам ни к чему оставаться в одиночестве.

Себастьян, просияв, идет следом.

* * *

Холл королевского дворца. За окнами ночь. Слышны хлопки фейерверка, на оконных стеклах играют цветные блики. Снаружи слышна торжественная оркестровая музыка, восторженно гудит толпа. Музыка в радиорупоре сменяется бодрым голосом диктора.

Голос. Да здравствует наша несравненная принцесса Августа и ее муж, принц Эдуард! Ура!

Толпа подхватывает: «Ура!» И снова фейерверк, оркестр, ликование горожан.

Входит Мария Клементина, за ней репортерша местной газеты, с блокнотом в руках, и фотограф с камерой и приспособлением для магниевой вспышки. Королеву сопровождает Себастьян.

Репортерша. Ваше величество, вы сказали, что родители принца Эдуарда отошли, как говорится, в мир иной. Как же так? Ведь он должен был стать королем.

Мария Клементина. Мой зять – романтическая натура. Сразу после смерти любимого отца продал королевство и ушел странствовать.

Себастьян. У него не было времени вступить в королевскую должность.

Репортерша. Понимаю. Поразительно! (Записывает.)

Фотограф. Ваше величество, приготовьтесь, пожалуйста. Снимаю.

Королева и Себастьян застывают. Вспыхивает магний.

Мария Клементина. Правда, его королевство было настолько крохотным, что деньги от его продажи закончились спустя примерно полгода.

Себастьян. Принцу Эдуарду приходилось платить детективному агентству.

Репортерша. Он подключил к поиску своего идеала сыщиков?

Мария Клементина. К тому же, как принц говорит, золото он раздавал беднякам, встречающимся в пути.

Репортерша. Неслыханное благородство!

Мария Клементина. Он и моя дочь – чудесная пара, не правда ли?

Репортерша. Идеальная! В городе только о них и говорят. Вот увидите, мы сделаем сенсационный материал. Со снимками и крупным заголовком. Это будет переведено на многие языки. О вашей дочке заговорят во всех уголках планеты.

Себастьян. Перед тем как напечатать интервью, пришлите его, пожалуйста, мне.

Мария Клементина. Мой премьер-министр контролирует каждое мое слово. Даже в печатном виде. Что делать, такая у него должность. Скажите, голубушка, мы не слишком усердствуем со свадебным торжеством? Шум стоит третий день. Горожане не жалуются, не слышали?

Репортерша. Что вы! Жители города довольны. Бесплатные угощения, музыка, акробаты… Чтобы на все это посмотреть, люди стекаются из самых дальних деревень.

Себастьян. Позвольте считать интервью оконченным. Ее величество королева Мария Клементина, на мой взгляд, ответила на все ваши вопросы.

Мария Клементина (с иронией). Строг и педантичен.

Репортерша. Понимаю. Мы можем дождаться молодых?

Мария Клементина. Разумеется. Они вот-вот появятся.

Репортерша и фотограф отходят в сторону, тихо обсуждая предстоящую фотосессию. Королева у окна наблюдает за происходящим снаружи.

Себастьян. Ваше величество, я долго не решался об этом заговорить… Но, видимо, придется.

Мария Клементина. Что у вас за разговор, голубчик?

Себастьян. Должен заметить, я рад за принцессу и желаю ей всяческих благ, но, понимаете ли, всему есть предел.

Мария Клементина. Не понимаю. Говорите, пожалуйста, яснее.

Себастьян. Как вы правильно заметили, свадьба длится третий день. А ведь это расходы. И немалые. Не хотелось бы в очередной раз напоминать вам о состоянии нашей казны.

Мария Клементина. Что вы хотите от меня?

Себастьян. Во-первых, оценим траты. Я все подсчитал. (Достает бумагу.) Три пятиметровых торта с инициалами новобрачных из цукатов и марципана. Обошлись в две тысячи семьсот сорок три золотых. Немалые деньги, ваше величество.

Мария Клементина. Но вы ведь слышали. Люди довольны.

Себастьян. Еще бы! Каждый день по огромному торту! Смотрим дальше. Фейерверки. Одна тысяча девятьсот пятьдесят золотых. Свадебный кортеж из двенадцати золоченых карет, которые пришлось взять напрокат вместе с лошадьми в соседней Платогории. Это удовольствие обошлось нам ровно в три тысячи. Плюс к этому двести килограмм роз и сто двадцать один килограмм фиалок и георгинов. Специально нанятые люди прямо сейчас бросают их в толпу. Ваше величество, вам нужно поговорить с дочерью.

Мария Клементина. О чем?

Себастьян. Сказать, что вместе с фиалками улетают казенные деньги.

Мария Клементина. Голубчик, вы ставите меня в тупик.

Себастьян. Дайте понять ей, что от праздников пора переходить к будням. Если помните, мы всегда вынуждены были экономить. Как в ваше правление, так и при его величестве Григории Втором. Наше королевство не так богато, как кажется.

Мария Клементина. Знаете что, поговорите с Августой сами. Я боюсь ее расстроить. А у вас так хорошо и убедительно выходит… С цифрами, с подсчетами…

Распахиваются входные двери. Входят Августа и Эдуард. Принцесса в длинной фате, края которой несет Тыква. Эдуард в новом, сверкающем шитьем камзоле. На этот раз смешливость принцессы сменилась царственной серьезностью, сквозь которую проглядывают чванливость и капризность. К молодым кидаются фотограф и репортерша.

Репортерша. Ваше высочество, газета «Королевский вестник». Разрешите сделать несколько снимков?

Августа. Так и быть, разрешаю. (Застывает, растягивая губы в улыбке.)

Вспышка магния.

Фотограф. Еще один ракурс, пожалуйста. Секундочку.

Августа (тихо). Эдик, улыбайся.

Эдуард. Я улыбаюсь, радость моя.

Августа. Шире. Я знаю, ты можешь. И спрячь, пожалуйста, свободную руку. Она болтается.

Эдуард. Куда же я ее спрячу?

Августа. Куда-нибудь. За спину. (Фотографу.) Снимайте, мы готовы.

Молодые замирают с механическими улыбками. Вспышка магния.

Репортерша. И несколько вопросов для интервью на первой полосе газеты.

Августа. Слушаю вас.

Репортерша. Что вы чувствуете в этот незабываемый миг?

Августа. Счастье.

Репортерша. Ваши планы на будущее?

Августа. Оставаться молодой и счастливой. Все?

Эдуард. Приходите завтра в двенадцать на Вассергорский водопад.

Августа. Ах, да! Привезут пару телег с розовыми лепестками. Я буду бросать их серебряной лопаткой вниз, на воду. Будет очень красиво. Фотограф должен это запечатлеть. (Тянет Эдуарда в сторону балконной двери, но на пути возникает Себастьян.) Что такое, господин премьер-министр?

Мария Клементина. Августа, дорогая, Себастьян сделал кое-какие подсчеты… Одним словом, пусть он все скажет сам. Это его затея.

Себастьян. Ваше высочество, я о празднике. И о денежных тратах. Слышите треск? Это не фейерверк. Это трещит по швам наша казна. Прошу вас, объявите народу о том, что все увеселения, связанные со свадьбой, можно считать завершенными. Это будет разумно.

Мария Клементина. В этом есть своя правда. Что скажешь, дочь моя?

Августа. Господин премьер-министр, запомните, пожалуйста, на будущее: не называйте казну вашей. Она моя и моей мамы. И бога ради, не ведите себя, как сварливый старик! У вас на уме одни деньги.

Себастьян. Неправда.

Августа. Улыбнитесь! Порадуйтесь!

Мария Клементина. В самом деле, зачем все омрачать.

Себастьян. Но ваше высочество…

Августа. Я сказала: все, хватит!

Эдуард. Друзья, оставьте споры. Все это ничего не значит. Потому что очень скоро я осчастливлю каждого жителя королевства.

Августа. Как?

Эдуард. Очень просто, счастье мое. Гениальное изобретение. Оно родилось в моей голове ровно пять дней назад. Я знаю: скоро все мы будем сказочно богаты.

Мария Клементина. Хотелось бы в это верить. Но все же, принц, как?

Эдуард (декламирует).

 
Враждебною судьбой заброшенный в темницу,
Я встретил узников, томящихся в забвеньи.
Но кто-то свыше произнес: «Раскрой десницу!..»
И подарил мне ключ… и путь к спасенью.
 

Скоро, скоро все наладится, друзья мои. Золото прольется на нас июльским дождем. Верьте мне! Идем, дорогая. Кинем прощальный взор на народ, собравшийся у дворцовых стен.

Раскрыв дверь, новобрачные выходят на балкон. Шум толпы и музыка делаются слышнее.

Голос диктора. Жители города Зигельбложека! Давайте еще раз поприветствуем молодых! Они снова с нами! Славься, славься, несравненная принцесса Августа! Ура! Славься, принц Эдуард!

Новобрачные сливаются в поцелуе. Трещит фейерверк, ликует толпа, звучит свадебный марш Мендельсона. Королева в умилении промокает слезы платком. Фотограф наводит объектив. Вспышка магния.