Текст книги "Ксенотанское зерно"

Глава 9

– Трус! Слабак! – вырывалась из рук дворян Ирма. – Быдло! Скот! Тупая скотина! А-ах, красно-черно-зелено-белая!

– Убить? – криво ухмыльнулся цу Альтниколас и медленно, картинно потащил из ножен шпагу.

Перед ним стоял всего лишь крестьянин: в кожаной куртке, черных потертых штанах… Босиком.

Якоб пошевелил пальцами ног в пыли и протянул руку к повозке…

Девушка закрыла глаза. Зачем? Ну зачем она кричала? Зачем просила помощи у крестьянина? Теперь бедного парня просто убьют.

Послышался дикий вопль.

Ирма приоткрыла один глаз и замерла. Такого она не видела никогда, о таком если и писали в книгах, то только в самых сказочных сказках.

Якоб достал из повозки медный черпак, одним движением оторвал ложку от рукояти и бросил ее в лицо противнику. Альтниколас отчаянно взревел, хватаясь за лицо, как будто Якоб плеснул в него кипятком.

Парень бросился вперед, держа медную рукоять, как короткий меч.

Дружный свист выхватываемых шпаг: дворяне бросили Ирму и повернулись в сторону крестьянина.

Цу Альтниколас упал с коня и сейчас медленно поднимался, слепо нашаривая на боку шпагу. Подбежавший Якоб ударом медной рукояти в висок уложил дворянина и подхватил его лошадь.

Глаза Ирмы округлились: парень, обычный крестьянский парень, чье имя она не удосужилась узнать, с легкостью поднял коня в воздух под брюхо – бедная животина жалобно заржала – и бросил его в надвигающихся дворян.

Молотящий копытами конь пролетел шагов двадцать и снес половину нападавших, смешав их в ржущую и кричащую кучу. Якоб подскочил к одному из упавших дворян, схватил его за ногу и, взмахнув им как битой для игры в городки, метнул, выбил из седел еще двоих.

Оставшаяся четверка растерялась. Они были опытными бойцами и не замедлили бы напасть на целый отряд, вооруженный чем угодно – хоть шпагами, хоть копьями, хоть ружьями. Но как справиться с тем, кто бросает в тебя лошадей?!

Дворянам очень помогло бы огнестрельное оружие – даже самая большая сила не спасает от самой маленькой пули, – но ни у одного из них не было самого завалящего пистолета.

Якоб же не терял времени. В дворян полетело еще несколько их же товарищей, после чего парень отскочил обратно к повозке.

На дороге осталась на ногах только одна лошадь – та, возле которой стояла Ирма. Все остальные смешались с наездниками в огромную кричащую кучу.

Неподалеку от повозки лежал мертвый цу Альтниколас. Еще два дворянина сломали шеи после столкновения с летающим конем.

Осталось еще девять. И они уже поднимались на ноги.

Якоб оторвал от борта повозки толстую жердь и, размахивая ею, как гигантской дубинкой, напал на конско-людскую массу.

Жердь колотила по всему, что пыталось подняться: по людям, по лошадям… Ирме казалось, что тихий и послушный крестьянин, с которым она почти неделю ехала вместе и которого все это время совершенно не боялась, вот этот самый тихоня превратился в обезумевшее чудовище.

Якоб метался вокруг шевелящейся массы, молотя жердью по головам, телам, рукам… Ржали лошади, кричали люди. Брызгала кровь. Ирма присела, зажмурила глаза и закрыла ладонями уши, молясь всем святым, чтобы этот кошмар прекратился.

Крики затихли. Жуткая тишина нарушалась только несколькими шлепками. Девушка открыла глаза.

Вся дорога была завалена мертвыми телами. Кони, люди… И Якоб. Со сломанной, расщепленной, окровавленной жердью в руках. Удивительно, но на нем самом крови не было. Хотя почему она на нем должна быть? Видимо, Ирме вспомнились книги, в которых человек, совершивший такое убийство, непременно должен быть залит кровью.

Якоб опустил жердь на землю и поклонился:

– Я выполнил ваше приказание, госпожа.

Ирма упала в обморок.

Холодные брызги полетели в лицо. Ирма задохнулась и вскочила. Она лежала в повозке, глядя в безмятежное небо, по которому плыли облака. Ветер пах травой, в вышине пели птицы. Улыбался крестьянин. Казалось, что жуткое побоище ей просто приснилось.

Ирма бледно улыбнулась, села и взглянула на дорогу.

Мертвые люди. Мертвые кони. Кровь. Кровь. Кровь.

Девушка перегнулась через борт повозки. Ее стошнило.

– Вот, выпейте воды, госпожа.

Ирма вцепилась во флягу, как утопающий в протянутый канат. Захлебываясь, она пила воду и ее тут же тошнило опять.

– Зачем? – плакала Ирма. – Зачем ты их убил? Это же были люди, просто люди. Ты мог бы не послушаться меня, мог отдать меня им…

– Не мог, госпожа, – отрезал Якоб. – Будь это люди, отдал бы. Но это не люди.

– А кто же это тогда?!

– Это слуги Грибного Короля. А отдавать нечисти живого человека, пусть даже дворянку… Нехорошо.

– Грибной Король – это сказка!

– Грибной Король – это быль, госпожа. А это – его слуги.

– Не верю… Я тебе не верю! Ты просто ненавидишь дворян!

Якоб покрутил в пальцах медную рукоять черпака:

– Хорошо, госпожа. Давайте подождем, госпожа.

Они сидели рядом на повозке. Пели птицы, пахло летом, и если не смотреть на груду мертвецов неподалеку, то все было прекрасно.

– Ну вот, – удовлетворенно произнес Якоб, – смотрите, госпожа.

Ирма медленно повернула голову в сторону лежащих людей. И завизжала.

Мертвый дворянин, лежавший с краю, поднимался.

Не так, как это делал бы живой человек. Даже не как любое живое существо. Казалось, что он пустой внутри и теперь некая сила накачивает в него воздух. Распрямлялись руки, выпрямлялась спина. Сломанная шея становилась на место.

– Просто люди, госпожа?

Якоб спокойно подошел к дворянину, который поворачивал в его сторону мертвые тусклые глаза, и ударил в висок медной рукоятью. Дворянин упал и затих.

Зашевелились другие.

Ирма с испугом смотрела, не могла оторвать взгляд, как крестьянин обходит встающих на ноги, поднимающихся, шевелящихся мертвецов. Удары медной рукоятью, казалось, обрывали нити, управлявшие людьми: в висок, в затылок, в сердце, в горло. Якоб походил на крестьянина, выполнявшего привычную работу – на жнеца, косаря, пахаря. Спокойно, буднично, деловито.

В висок, в сердце, в горло.

Попутно он осмотрел головы нескольких лошадей, удовлетворенно кивнул:

– Кажется, все, госпожа.

– А-а-а!!!

Одна из лошадей, та, на которой ехала женщина, чье горло парень только что проткнул своей рукоятью… Лошадь поднялась на ноги и шагнула в сторону Якоба. Парень обернулся…

Гигантским прыжком лошадь, оскалив зубы – волчьи клыки! – метнулась к парню, целясь в шею.

Чудом, только чудом Якоб успел увернуться и схватить чудовищную лошадь за уздечку. Резко крутанул – мелькнули в воздухе сбитые подковы – и воткнул в горло животного рукоять. Два раза провернул.

Ударила кровь.

Ирму стошнило. Хотя, казалось, уже нечем.

– Надо же, – спокойно произнес Якоб, – а шарука пропустил.

Он подошел к всхлипывающей девушке, аккуратно взял из ее рук флягу и отпил небольшой глоток. Пальцы Якоба чуть дрожали.

– Что это?

– Шарук. Нечисть в виде коня с волчьими зубами. Питается исключительно мясом.

– Кто будет ездить на такой твари?

Ирма вспомнила, что стояла рядом с этим чудовищем.

– Как правило, колдуны и нечисть.

– Тогда кто все эти люди?! Колдуны? Нечисть? Оборотни? Вампиры?

– Вурдалаки, – буркнул Якоб.

– Правда?!

– Госпожа, ну нельзя же настолько не знать опасностей! Вурдалаки – это живые мертвецы, они выглядят как полусгнившие трупы, не разговаривают и пожирают живых людей…

Ирму стошнило.

– …причем исключительно по ночам. Оборотни появляются только ночью, вампиры, вурдалаки. Ночь – время нечисти, не день.

– Крестьянин, – спокойно произнесла Ирма, вытирая рот.

– Да, госпожа?

– Как тебя зовут?

– Якоб, госпожа.

– Якоб, красно-черно-зелено-фиолетовая белизна! Кто эти твари?!

Парень поднял брови:

– Это слуги Грибного Короля, госпожа.

Якоб подошел к лежащему неподалеку цу Альтниколасу, единственному, кто не встал после смерти, повернул ему голову и указал на длинную белую прядь за левым ухом:

– Видите? Это знак Грибного Короля. Если увидите где-нибудь человека с такой прядью – опасайтесь его. Это уже не человек.

Якоб потянул за прядь. Она растянулась, волоски начали отрываться один за другим. Ирма с отвращением поняла, что это не волосы, а нечто вроде грибницы.

Проросшей в живого человека.

Желудок опять забился в судорогах, но уже без всякого толка. Девушка с трудом взяла себя в руки и сипло спросила:

– Что это?

Якоб бросил белую дрянь на землю и вытер пальцы. Потом потер их о рукоять черпака:

– Это грибные нити. Через них Грибной Король управляет своими слугами. Когда-то это были просто люди. А сейчас у них внутри головы все затянуто плесенью…

– Но они вели себя как люди.

– Конечно. Слуги Короля ведут себя так, как обычно. Они могут быть хорошими, добрыми, умными людьми. Но если что-то войдет в противоречие с тем, что внушил им Грибной Король… Если вы видите человека, который на черное говорит белое, если вы не можете ему ничего доказать, потому что он не хочет даже задумываться, а бездумно считает правым только себя, если он делает что-то неправильно, до хрипоты доказывая, что прав он, а все остальные – глупцы… То на всякий случай проверьте у него левое ухо. Скорее всего, это уже слуга Грибного Короля.

Ирма молчала, ей было не до особенностей поведения слуг нечистой силы. Девушку колотило. Якоб накрыл ее курткой.

– Ложитесь, госпожа, – голос парня был непривычно мягким, – вам нужно согреться и успокоиться.

Девушка сжалась в комочек и закрыла глаза. Битва и смерть врагов оказались совсем не такими красивыми, как в книге.

Она зажала уши ладонями: шорох, доносящийся с дороги, заставлял ее трястись.

Якоб закончил стаскивать тела на обочину и выпрямился. Хорошо еще, что никто не проезжал мимо. Люди редко едут через Чернолесье.

Ирма почувствовала, как качнулась повозка. Заскрипели колеса. Они поехали дальше.

Все дальше и дальше от страшного места.

Якоб остановил волов. Вот и лес…

Чернолесье.

Они стояли на границе – здесь обрывались поля и поднималась стена деревьев. Дорога четко указывала на пределы леса: утоптанная земля заканчивалась и начиналось мощеное покрытие из тесаных каменных плит.

Дорога через лес была широкой, достаточной, чтобы разъехаться и четырем таким повозкам, как у Якоба. Вправо, вдоль леса, уходила еще одна.

Обе дороги вели в столицу, только одна в обход, а вторая, мощеная, напрямик через лес. Можно было бы поехать в обход и не соваться в опасные места. Вот только преследователи – а Якоб уже понял, что за его попутчицей идет охота – тоже умные люди. И искать их будут именно на безопасном пути.

Как ни странно, самая опасная дорога для них – самая безопасная.

Парень молча смотрел на лес. Все-таки это Чернолесье: место сосредоточения самых страшных сказок и не менее страшных былей.

– Почему мы остановились? – Из-под полога выглянуло покрасневшее лицо Ирмы с красными, опухшими от слез глазами.

– Все в порядке, госпожа. Сейчас поедем.

Копыта волов застучали по плитам дороги.

– Это Чернолесье, кре… Якоб?

– Да, госпожа.

– Ты не думаешь, что те, кто меня ловит, будут искать нас здесь?

– Нет, госпожа.

Ирма зашевелилась и села:

– А эти… слуги Грибного Короля… Их здесь не будет?

Якоб помолчал:

– Как вам сказать, госпожа… Чернолесье – владения Грибного Короля.

Глава 10

– Что?! – Ирма чуть не выпрыгнула из повозки. – Эти твари хотели меня похитить, а ты привез меня прямо к ним в логово?!

– Да, госпожа.

– Поворачивай! Поворачивай!

– Послушайте меня, госпожа…

Ирма вцепилась Якобу в плечи:

– Поворачивай! Поворачивай! Пово…

Хлесткий звон пощечины. Ирма ошеломленно взялась за горящую щеку:

– Ты… Ты ударил меня…

– Успокойтесь и выслушайте меня, – жестко произнес Якоб.

Ирма затихла, глядя на парня испуганными глазами.

– Давайте рассуждать. Нас с вами встретили слуги Грибного Короля. Так?

– Т-так… – Ирма опять задрожала.

– Они хотели вас отвезти. Так? Куда?

– В столицу.

– Нет, про столицу они соврали. Значит, куда они хотели вас отвезти?

– В логово Короля?

Якоб подумал. Потом вздохнул:

– Может, и так, но мне кажется, они везли вас к вашему мужу.

– К Нордхарту?! Но зачем?

– Госпожа, вы никогда не присматривались к левому уху мужа?

Ирма подумала и перепугалась:

– Нет. Никогда. Это значит, мой бывший муж – тоже?.. Почему ты так решил?

– Не знаю, слуга ли он Грибного Короля или нет, но если бы вы понадобились Королю, то ваш муж вас бы просто отдал. Или вас похитили бы из дома. Сколько вы провели у мужа? Неделю? Успели бы.

– Так, может, они за мной ехали? К мужу?

– Нет. Они стояли на перекрестке. Потом взглянули на нас в подзорную трубу и, похоже, узнали вас.

– Эта та ведьма. Которая на клыкастом коне ехала. Она была у мужа и знала меня в лицо.

– Значит, они знали, что вы сбежали, и ждали именно вас. Значит, хотели вернуть вас мужу. Значит, ваш муж связан с Грибным Королем.

Ирма огляделась. Они ехали по мощеной дороге. А вокруг лежал лес. Логово Грибного Короля.

Хотя ничего страшного в лесу не было. Ясный день, солнечные лучи просвечивают сквозь ветки и листву, сияет изумрудная зелень травы и деревьев. Никакого ощущения, что сейчас из-за угла выскочит некое чудовище.

– А если сейчас из леса кто-нибудь выйдет? Или… выползет?

Девушка представила нечто вроде дракона, который в ее воображении, видимо, под влиянием слова «грибной» превратился в огромного серо-белого слизня, без ног, без глаз. Слизнедракон выкатывался на дорогу и, разинув огромную беззубую пасть, полз на их повозку…

– Да нет, госпожа. Дорога епископа Альбрехта – самое безопасное место для того, кого ищут слуги Грибного Короля.

Слизнедракон запищал и сдулся.

– Почему?

– Когда сто лет назад построили эту дорогу, на нее из леса слишком часто начали выползать грибные твари. Народ начал ездить в обход, но это неудобно, и теряется больше недели времени. Тогда еще не было Шварцвайсского монастыря, поэтому люди обратились к епископу Друденскому Альбрехту. Потому что Грибной Король и его отродье – нечисть очень необычная и просто молитв и святых символов не боится. А епископа Альбрехта тогда считали почти святым. Наверное, поэтому его молитвы возымели силу. Он прошел пешком всю дорогу через Чернолесье – а это сорок миль, – непрерывно читая молитвы. И теперь Грибной Король, его твари и его слуги не могут приблизиться к дороге ближе чем на десять шагов.

– Значит, мы в безопасности? Если не пойдем в лес?

– Да, госпожа.

Якоб не стал говорить о том, что слуги Грибного Короля могли нанять обычных наемников, которые просто расстреляют его с безопасного расстояния и увезут девушку. Не надо ее пугать еще больше.

Ирма поежилась и плотнее закуталась в куртку Якоба:

– Кре… Якоб. Расскажи мне, кто такой Грибной Король?

– Грибной Король, госпожа, появился в Чернолесье… да уже лет четыреста как. Сначала просто как дух леса, забавный старик с длинной бородой из грибных нитей, в широкополой шляпе…

– Я помню! – обрадовалась Ирма, почувствовав, что она все же не настолько необразованна. – Я сказки о нем слышала. Но в сказках он добрый…

– Не добрый он в сказках. Смешной, забавный, но не добрый. Сказки про Грибного Короля в основном о чем? Как он в лесу проказничает, как над людьми шутит… Ну или про то, как Грибной Король какую-нибудь глупость совершает. Но такие истории про любого короля рассказывают… – Якоб кашлянул и сбился. – В общем, нигде в сказках Грибной Король людям не помогает. Недобрый он, с самого начала недобрый. Ну а пока над ним посмеивались, Грибной Король все больше и больше сил начал набирать. Лет двести пятьдесят, как занял Чернолесье, и с тех пор люди туда ходить опасались.

– Да разве в Чернолесье люди не ходят? – не поверила Ирма.

– Ходят. И в реках купаются, несмотря на русалок. И в морях плавают, хотя там опасности пострашнее даже Грибного Короля. Если правила соблюдать, то все можно.

– Какие правила?

– От Грибного Короля две опасности: наткнуться на его тварей и стать его слугой. Лет сто как в Чернолесье незнакомые твари завелись. Тут-то люди и вспомнили, что Грибной Король хоть и необычная, да все-таки нечисть. А нечисть всегда к людям враждебна. Для оборотней и вампиров люди даже не просто пища – смертельные враги. Никогда человек с вампиром не подружится.

Ирма покраснела. Совсем недавно она читала книгу о юной девушке, влюбившейся в таинственного и мрачного незнакомца. И даже мечтала…

– Тварей у Грибного Короля много расплодилось, у каждой своя особенность и свои приметы, про всех рассказывать – ночь не спать. Нужно главное помнить…

Девушке было жутко интересно. Жутко и интересно. Захватывает дух от того, что вещи, про которые ты читала только в книгах, оказались совсем рядом с тобой. Более того, ты погружена в те самые приключения, о которых втайне мечтала. И одновременно страшно.

Страшно, потому что Ирма была все-таки умной девушкой. И понимала, что приключения бывают забавными только в книгах. А в жизни – кровавое побоище на дороге, человек, проросший грибницей, непонятные твари, таящиеся в мирном солнечном лесу.

– Твари Грибного Короля боятся меди. Если при тебе есть кусочек меди, тебя могут и не тронуть, в особенности если тварь слабая. Убить их, и слуг, и самого Короля, можно только медью, больше ничем. Еще они не любят запаха сгоревшего пороха, наверное, потому, что он пахнет серой… Грибной Король – очень необычная нечисть. – Якоб поерзал, устраиваясь поудобнее: – Правда, не со всеми тварями можно справиться, даже если ты обмотаешься медью. Главное, чтобы они на тебя не обратили внимания. Поэтому, если в лес входишь, а в Чернолесье в особенности, нельзя, чтобы на тебе было хоть что-то лесное. Ничего деревянного, ничего из кожи лесных зверей, из бересты, из оленьего рога. Еще нельзя есть перед походом в лес хлеб, квашеную капусту, пить пиво или вино. Хотя можно взять корочку хлеба с собой в лес. Положишь под куст – и тебя не тронут. Может быть.

– А как же грибы собирать? Ягоды? Дрова, наконец? Нельзя?

– Почему нельзя, можно. Твари Грибного Короля, как правило, слепые, только по запаху ориентируются. Если ничего запрещенного не чуют, то безопасно.

– И в Чернолесье грибы можно собирать?

– Можно. Но не нужно. Можно слугой Короля стать.

– А как слугами становятся?

– Слуг Король недавно начал из людей делать. Лет сто назад. Тогда начали появляться люди с белой прядью за левым ухом. Сначала никто не понимал, что это значит. Потом, когда поняли, начали на них с подозрением посматривать, мол, с чего это Грибной Король на них свою метку поставил. Но вроде люди были как люди, на них и перестали обращать внимание. А потом спохватились. Когда начали вещи странные происходить. То дети в лесу пропадут, то соседи поссорятся на ровном месте, то колодец отравленным окажется, то деревня заполыхает. Присмотрелись люди, а за каждым случаем белая прядь видна. Дети пропали – так либо слуга Короля сам их в лес отвел, либо сказал, мол, идите туда, там ягода вкусная, сладкая. Соседи поссорились, так непременно слуга что-то нашептал. Поняли тогда, что не безобидные это люди – слуги Грибного Короля. Присмотрелись – ахнули. Уже несколько деревень возле Чернолесья полностью из слуг Грибного Короля состояли. Мужчины, женщины, дети – все с белой прядью ходили. И именно из этих деревень смута пошла, крестьянские восстания тех лет, без всякого смысла, просто для того, чтобы жечь, грабить, убивать…

– Да зачем это Королю?

– Нечисть, она и есть нечисть. Лишь бы напакостить… Ну, народ тогда долго не думал. Подняли еще одно восстание, свое, да и выжгли те деревни, вместе со всеми жителями…

– И детьми?

Якоб помолчал. Долго.

– Детьми… Это слуги Короля. И никто не знает, как это исправить. Стать-то слугой просто…

– Как? – нарушила паузу Ирма.

– Заснуть в лесу. Съесть сырой гриб. Заснуть в помещении, где есть плесень. Съесть хлеб или что-то с плесенью. Съесть особый гриб, тут уже неважно, сырой или сушеный. Выпить вино, в котором размешан «чертов порошок»… Способов много, главное – ни один на тебя не подействует, если при тебе есть медный талисман, лучше всего ключ… – Якоб показал свою связку талисманов. – Ключа у меня нет, поэтому – держи. Он протянул Ирме шнурок, на котором висел просверленный медный грош. – Повесь на шею и не снимай никогда. То, что слуги Грибного Короля уже появились среди дворян, – плохой признак. На них теперь можно натолкнуться и в городе.

– А разве…

– Нет, раньше слугами становились только крестьяне. За несколько миль от Чернолесья никто не селится, кроме совсем уж отчаянных смельчаков.

– А барон Шварцвальд? Его замок почти рядом с лесом.

– Этот барон или очень смелый, или очень глупый.

– Не смей так говорить о дворянине!

– Да, госпожа, – наклонил голову Якоб.

Некоторое расстояние они проехали молча.

– Ты обижаешься? – спросила Ирма.

– Нет, госпожа. Крестьянин не может обижаться на дворянина, госпожа.

– Прекрати!

– Да, госпожа.

Ирма поняла, что нарушила то доверительное отношение, которое возникло после того, как крестьянин – Якоб – ее спас. Он смелый… умный…

Девушка вспомнила летящего коня.

Сильный…

– Якоб, почему ты такой сильный?

– От рождения, госпожа.

– А твой отец?

– Такой же, госпожа. Был, пока не умер, госпожа.

– А почему вы такие сильные?

Якоб ответил, не поворачиваясь:

– Крестьянам запрещено иметь оружие, госпожа. Поэтому нам приходится валить деревья голыми руками. Так мы становимся сильными, госпожа.

– Ты надо мной издеваешься?

– Нет, госпожа.

Ирма подумала, достала монетку из-за пазухи, посмотрела на нее. Хитро улыбнулась:

– А как же ты просверлил монету?

– Ножом, госпожа.

– А откуда у тебя нож?

Ирма вздрогнула: в борт повозки перед ней воткнулся кинжал.

– Забрал, госпожа.

Ирма проглотила слюну:

– У кого?

– Я не помню, как его звали, госпожа. Слуга Грибного Короля, который хотел вас похитить, госпожа.

– Ты… – Ирма задохнулась. – Ты ограбил тела? Может, еще и деньги собрал?

Перед ней тяжело брякнулся крупный, набитый битком мешок.

– Они ваши, госпожа.

– Забери их себе! – Девушка не находила себе места от возмущения.

Якоб спокойно убрал мешок с деньгами обратно. Чем сильнее обозлил девушку.

«Он еще и деньги забрал!»

Она отвернулась и закуталась в куртку. Потом задергалась, яростно выпутываясь из нее. Она, дворянка, сидит в куртке, которую носил какой-то крестьянин!

Дальше ехали молча.

– Есть новости о Рупрехте.

– Он сообщал мне, что девчонку нашли. Привез?

– Нет. Рупрехта и его людей нашли мертвыми неподалеку от границы Чернолесья.

– Всех?!

– Включая лошадей. Их просто измолотили…

– Кто? Кто?!

– Не знаю. Свидетелей не было.

– Постой, а Лени? А шарук? Тоже мертвы?

Молчание.

– Да с кем же они столкнулись? Двенадцать человек…

– Господин, в тех краях видели шварцвайсских монахов…

– Монахи? Могли. Они – могли. Или же кто-то третий…

– Удалось узнать, кто стоит за происшествием в Штайнце?

– Нет, ваше величество.

– Что говорит аббат?

– Он не может сказать точно, но в окрестностях города произошло еще нечто странное.

– Слушаю.

– У начала дороги епископа Альбрехта нашли убитыми дюжину дворян и лошадей. Убитых зверски, просто измолоченных.

– Кто это сделал?

– Неизвестно.

Пауза.

– Двенадцать человек? Сколько было против них?

– Неизвестно. Может быть, это наш противник?

– Противник? Мог. Он – мог. Или же кто-то третий…

– Все идет как должно, Берендей.

– Кар! Кар!

– Все идет как должно.