Текст книги "Контракт на смерть"

Вскрикнув, «медсестра» завалилась на спину. А из коридора в проем входной двери уже врывался мужик в бежевой футболке, встреченный Павлом у подъезда. В отличие от Данилина «бежевый» был вооружен автоматической береттой модели 93R и стрелял короткими очередями. Однако это обстоятельство «бежевому» не помогло, потому что стрельбу он открыл наугад, еще не видя противника – в результате взял слишком высоко. А когда, выпустив очередь, заметил, что Данилин успел упасть на пол, переводить ствол на новую мишень было поздно. Не зря старое правило гласит, что хорошо стреляет тот, кто стреляет последним.

Павел стрелял одиночными, но очень быстро и, как выяснилось чуть позже, еще и удачно. Когда «бежевый», поймав две пули в брюхо, рухнул на пол прихожки, Павел с удовлетворением обнаружил в коридоре еще одну знакомую личность – типа в зеленой футболке. С удовлетворением, потому что тип был ранен в пах, и сейчас стоял на коленях, корчась от боли.

Вот что значит неправильная расстановка при перестрелке в условиях ограниченного пространства. Противник имел явное преимущество в количестве стволов. Но «бежевый», заскакивая в квартиру, перекрыл напарнику в зеленой футболке линию огня. Чем в полной мере воспользовался Павел.

Что произошло? Он, лежа на полу, без изысков палил веером в дверной проем, расстреляв за пару секунд около половины пятнадцатизарядной обоймы. В итоге, практически не целясь, завалил «бежевого» и зацепил «зеленого». А вот «зеленый» – не видя противника из-за коренастой фигуры «бежевого» – вовсе не успел нажать на спуск. Профессионал наружного наблюдения напоролся на профессионального стрелка. И получилось, как в песне Высоцкого – «но я ведь снайпер, а ты сапер».

Увидев в коридоре, как на ладони, раненого мужика в зеленой футболке, Данилин не стал церемониться – мгновенно прицелился и засадил ему пулю в лоб. На войне как войне. Да и зачем мужику жить после такой раны в пах? Все равно одно мучение.

Вскочив на ноги, Павел выстрелом в затылок добил «бежевого». Потом выбежал в коридор, схватил за ноги «зеленого» и заволок его тело в прихожую. Захлопнул дверь. И нашел взглядом Марину. Или как ее там?

Женщина неподвижно лежала на полу – но когда Данилин, присев рядом на корточки, коснулся пальцами ее шеи, застонала и открыла глаза. Пуля угодила «медсестре» в левую сторону груди немного ниже ключицы. Женщина, очнувшись, рефлекторно зажала рану ладонью. В глазах блеснула злоба. Но вместе с ней читался и страх.

– Ну что, мадам, поговорим за жизнь? – произнес Данилин, выразительно покачивая стволом беретты. – Ранение у тебя серьезное, но не смертельное. Главное, вовремя оказать помощь. Поэтому я быстро спрашиваю, ты быстро отвечаешь, и все довольны. Так что?

– Я вынуждена сдаться.

– Я заметил.

– Смешно? Думаешь, победил?

– А ты как считаешь?

– Ты – ходячий труп, – процедила «мадам». – Слушай, идиот. Лучше драпай отсюда подальше к черту на кулички. И прячься куда-нибудь в берлогу в своей Сибири или Бурятии. Может, и пронесет.

– По географии России – зачет. Отвечать на вопросы будешь?

– Между прочим, я гражданка Эстонии, – в ее голосе внезапно прорезался акцент. – И ты…

– Должен вызвать консула? – подсказал Павел.

– Пока не надо. Но ты должен оказать мне медицинскую помощь. Это зачтется.

– Ничего я тебе не должен, чухонка, – с подчеркнутым презрением произнес Данилин. – Может, еще судом по правам человека будешь меня пугать? Послушай. Ты, стерва, хотела выстрелить мне в спину. Поэтому скажи «спасибо», что я подарил тебе шанс на жизнь. Даю пять секунд на принятие решения. – Он поднес к лицу женщины растопыренную ладонь. – Пять! Время пошло.

«Чухонка» сглотнула слюну. Скосила глаза на блузку, постепенно намокающую от крови. И сипло выдавила:

– Ты меня потом не убьешь?

– Нет. Я, в отличие от вашей шоблы, играю по-честному – информация в обмен на твою жизнь. И разбегаемся. Ничего личного – я профессионал. Кто ты такая? Ну?

– Ладно. Я Магда. – Она сглотнула слюну. – Мы все из службы безопасности Биохима. Из концерна мы, короче. Занимаемся наружным наблюдением.

– Кто возглавляет вашу службу?

– Маркус Дитц.

– Меня приказали убить?

– Да.

– За что?

– Не знаю. Правда, не знаю. Мы только выполняем приказы.

Данилин посмотрел на часы. С начала стрельбы прошло около трех минут. Все оружие снабжено глушителями, но шум все равно получился изрядный. Если соседи что-то заметили и вызвали полицию, то времени минимум.

– Кто приказал допросить Антонину Корзун?

– Наверное, Дитц. Но наш непосредственный начальник – лейтенант Бредли. Кстати, я не участвовала в допросе. Я находилась в машине.

– Учту. Что ты знаешь о Зинаиде Корзун?

Магда сморгнула.

– Знаю, что ее задержали. – Она снова сморгнула. – Наша группа вела Корзун. Я видела, как ее взяли.

– Кто отдавал приказ?

– Дитц.

– Где сейчас находится Зинаида?

– Точно не знаю. Наверное, на территории завода. Я ее больше не видела.

– Где ее могут содержать?

– У нас есть что-то вроде тюрьмы. Это трехэтажное здание во дворе. Возможна, она там.

Теперь в глазах Магды читался только страх. А еще они начали мутнеть.

– Я сейчас вырублюсь, – просипела она. – Может, ты вызовешь «скорую»?

– Еще пару вопросов и я ухожу. Что за секретные препараты разрабатываются на заводе?

– Не знаю. Честно… Мне плохо.

Она сильно побледнела. И глаза начали закатываться. Павел похлопал ее по щекам:

– Держись, Магда. Все, можешь вызывать подмогу. Я ухожу.

Женщина тускло, без выражения, посмотрела на Павла и ничего не ответила.

– Потерпи. Так и быть, на улице я сам позвоню в «скорую», – вздохнув, сказал Павел.

Он не испытывал к Магде злости. На войне как на войне, каждый занимается своим делом. Сволочь она, конечно, но даже сволочам хочется жить.

Он поднял с пола пистолет Магды и, вытащив обойму, засунул ее в карман. Полой пиджака стер с оружия отпечатки и отшвырнул его в сторону. Подошел к входной двери. И почему-то – как торкнуло что-то под ребро – обернулся. Получилось очень вовремя.

«Чухонка» оказалась куда хитрей и шустрей, чем ожидал Павел, а вот он едва не лоханулся. За те несколько секунд, пока Данилин находился спиной к Магде, она успела присесть и дотянуться до мини-револьвера. Запасное оружие находилось у нее в кобуре на лодыжке, и Павла спасло лишь то, что он продолжал держать в руке свою беретту. Поэтому опять опередил врага.

Первый выстрел пришелся в грудь Магде, второй разнес в куски ее затылок. Видит бог, он не хотел убивать эту женщину. Но он сдержал свое обещание, а вот она – нет.

* * *

– Похоже, что здесь никого нет, Рихард, – с недоумением произнес высокий мужчина, облаченный в темно-серую форму. – Машина пустая.

Он походил на полицейского-спецназовца – ботинки-берцы с высокой шнуровкой, штаны с накладными карманами, легкий бронежилет-разгрузка второго класса защиты. За спиной помповый дробовик Remington 870.

В общем, не хило упакованный боец, пригодный для разборок с любыми бандюганами, вооруженными ножами и пистолетами. И лишь простая матерчатая кепка с эмблемой – вместо защитного шлема – и открытое, без маски, лицо, выдавали в нем обычного патрульного или охранника. Ну разве что малость навороченного.

Боец стоял около приземистой синей «ауди» с поднятыми стеклами. Человек по имени Рихард, к которому он обращался, находился в трех-четырех шагах левее, около черного внедорожника с открытой дверцей. Рихард был одет в такую же темно-серую форму и походил на первого бойца, как брат-близнец. Для полного типового сходства не хватало только дробовика за спиной – его заменял пистолет в поясной кобуре. Еще один «близнец» сидел в «ауди» на месте водителя.

– Куда же они запропастились? – удивился Рихард. – Вечно с этими эсбэшниками какие-нибудь нестыковки. Понтов много, а толку мало.

– Я так понял, нас направили на подкрепление? – спросил первый боец.

– Да, Михель, что-то вроде этого. Эсбэшники собирались взять одного парня. Наша задача, как сказал капитан, подстраховать. Ну и оказать силовую поддержку, если что-то пойдет не так.

– Взять одного парня? Он что – Рэмбо, если потребовалась наша поддержка?

– Не знаю, какой из него Рэмбо, но… – Рихард нахмурился. – Капитан сказал, что именно он сломал шею нашему бойцу в Петербурге.

– Вот как? – Михель тоже нахмурился. – Хотел бы я с ним пообщаться.

Он скривился и сплюнул на асфальт.

– Так что будем делать? Тебе не кажется, Рихард, что эти балбесы из «наружки» решили обойтись без нас?

– Вполне возможно. Свяжусь ка я с капитаном.

– Ты знаешь, в какой квартире скрывается этот парень?

– Нет, капитан указал лишь номер дома. Сказал, что эсбэшники все растолкуют. Ты последи пока за подъездами. Если появится кто подозрительный…

– Сразу валить? – Михель криво усмехнулся.

– Зачем сразу? – Рихард не понял «тонкого» юмора напарника. – Для начала проверим документы.

* * *

Перед тем как покинуть квартиру, Данилин решил немного сменить экипировку. Мудрить не стал – просто снял с парня в зеленой футболке, подходившего по комплекции, его серый пиджак. На подкладке бортов – с обеих сторон – обнаружились два продолговатых накладных кармана, предназначенных для ношения пистолета с глушителем. Павел их тут же задействовал, запихнув в каждый по беретте – благо, что дефицита оружия он теперь не испытывал.

Розовую курточку Нины Данилин повесил на плечиках в гардеробе. Там же оставил свою летнюю кепочку с козырьком, решив, что она честно отслужила свой срок. И покинул опасную квартиру.

Честно говоря, он не хотел бы возвращаться сюда никогда – даже в том случае, если здесь продолжит жить Зина. «Хотя… – подумал он. – Трудно представить, что Зина останется в этой квартире. Продаст наверняка. Это сколько же трупов я оставляю? Четыре? Да уж, предложила мне контракт Антонина Петровна, хуже не придумаешь. Впрочем, я бы все равно не бросил Зину в беде».

Он думал о ней, как о живой. Более того, не хотел допускать мысли о том, что его бывшая супруга мертва. Наоборот. Теперь, несмотря на чудовищные события последнего часа, он считал, что шансы спасти Зину увеличились. Даже не взирая на то, что никто не видел ее после исчезновения.

Почему он так считал? Слишком много было возни вокруг этой истории. Когда человека ликвидируют без следа, то обычно стараются побыстрей спрятать концы в воду. А тут кипеж подняли. Причины, разумеется, могут быть разные, но почему бы не истолковать их в позитивном смысле?

Кроме того, у Данилина имелись серьезные улики, ведущие прямиком на биохимический завод и в его службу безопасности. Улики не ограничивались одними показаниями Магды, которым Павел не мог доверять стопроцентно. Имелись и документальные свидетельства. В кармане пиджака, снятого с убитого парня, лежало удостоверение на имя сотрудника СБ БХЗ Войцеха Шкртела. И вряд ли оно было поддельным, как у типа, которому Данилин сломал шею в квартире Нины.

«Все дороги ведут в Биохим, – подумал Павел, спускаясь в лифте на первый этаж. – Жаль, что нельзя напрямую подключить полицию. И не только потому, что у концерна в этом городке все схвачено. Если действовать по закону, то уйдет уйма времени. Этот Дитц сто раз успеет все зачистить. И тогда уже наверняка избавится от Зины. Мне надо действовать хитро и внезапно. Тогда появится шанс».

Он вышел из парадной и приостановился на бетонной ступеньке-приступке. Исподлобья зыркнул по сторонам, срисовывая картину во дворе. И она ему очень не понравилась.

Черный внедорожник и двое людей в форме около него, напоминающие инкассаторов, бросились бы в глаза любому, даже неподготовленному, человеку. Павел к числу последних точно не относился, потому и напрягся, как Усэйн Болт перед забегом на стометровку.

Один из «инкассаторов» разговаривал по сотовому телефону. А вот второй – с гладкоствольным помповым ружьем за плечом – смотрел в сторону Павла. Возможно, даже непосредственно на него – ведь рядом никого не было.

«Нет, это не инкассаторы, – подумал Данилин. – Чего им делать во дворе? До супермаркета-то полторы сотни метров. Да и не ездят они на таких тачках. Вот если бы минивэн, то куда ни шло».

Первоначально он собирался пройти к своей машине, оставленной за магазином, через двор. Но теперь изменил намерения. Так как вооруженные люди перекрывали короткий путь, то он повернул направо и зашагал по тротуару в обратную сторону. Зашагал подчеркнуто медленно, чтобы не вызывать подозрения. Хотя и с трудом сдерживал себя – уж слишком хотелось рвануть во всю прыть.

Увы, его попытка ускользнуть не увенчалась успехом.

– Эй, мужик! Стоять! – грубо окрикнул кто-то сзади. – Стой, кому говорю!

Данилин не стал оборачиваться. Без того было понятно, что обращаются к нему. Никакие инкассаторы не стали бы привязываться к постороннему человеку. К полиции типы около внедорожника тоже отношения не имели. А если не инкассаторы и не полиция, то кто? Кто в Старопетровске может носить в открытую огнестрельное оружие и останавливать прохожих? Разве что борзые парни из ЧВК «Тор».

– Стой, стрелять буду!

«Ага! – подумал Данилин. – Так я тебе, „чувачок“, и разбежался».

В другой ситуации он, возможно, и проявил бы любопытство, а заодно с ним и благоразумие. То есть подчинился бы команде, остановился и повернулся. Но бывают ситуации, когда благоразумие хуже безрассудства – потому что превращает человека в послушную жертву. А безрассудство дарит шанс на спасение, ибо заставляет действовать, а не ждать, что все само объяснится и рассосется. Павел, разумеется, ждать не стал.

Хорошо понимая, что на тротуаре представляет из себя почти идеальную мишень, он резко изменил траекторию движения. Между тротуаром и домом тянулась, так называемая, придомовая полоса зеленых насаждений. Данилин в считанные мгновения преодолел ее и побежал вдоль здания, используя кустарники и деревья, как прикрытие. На ходу он выхватил из внутреннего кармана трофейную автоматическую беретту.

Сзади грохнул выстрел и через пару секунд второй. Стрелял явно мужик с помповым ружьем, даже не стрелял, а палил. Грохоту было хоть отбавляй. Многие люди, даже не робкого десятка, на месте Павла рухнули бы на землю и зарылись носом в траву. Но Данилин попадал и не в такие переделки, особенно, когда служил на Северном Кавказе.

А еще он знал, что помповое ружье, заряженное картечью или крупной дробью, является отличным оружием на дистанции ближнего боя. С пяти-десяти шагов можно завалить любого противника, при этом даже толком не целясь. На двадцати шагах дробовик тоже эффективен за счет широкого разлета картечи или дроби – если и не убьешь врага, то, как минимум, покалечишь. Но вот на дистанции более тридцати метров подобное оружие превращается в громкую пукалку, и надо быть мастером, чтобы подстрелить бегущего человека; особенно, если он бежит «противолодочным зигзагом».

На этих факторах и строился расчет Павла. По его прикидкам, преследователи должны были находиться на расстоянии никак не меньше тридцати метров. А то и все сорок. Кроме того, он не собирался тупо улепетывать, как заяц. И продемонстрировал свои намерения очень скоро, как только заметил подходящее укрытие в виде толстого ствола старой березы.

Подскочив к дереву, он прижался к нему боком и сразу же выпустил в сторону противника короткую очередь из трех патронов. Стрелял практически не целясь, не особо надеясь попасть. Задача была в другом – охолонить пыл преследователей, чтобы они сбавили обороты.

В ответ снова грохнул выстрел дробовика. И в стороне от Данилина – в шагах, наверное, пяти – с куста посыпались срезанные картечью ветки. «Похоже, палит в белый свет, как в копеечку, – мелькнула мысль. – Либо на бегу».

Тут же хлопнул пистолетный выстрел. Через мгновение где-то поблизости от головы Павла раздалось характерное чавканье – это пуля вошла в ствол дерева. И хотя стрелок явно находился с противоположной стороны, задерживаться около засвеченного укрытия Данилин не стал. Но и вдоль дома – вопреки ожиданиям врага – не побежал. А нырнул щучкой под соседний куст, несколько раз перекатился по земле и занял позицию у другого дерева.

На этот раз у Данилина появилась возможность рассмотреть своих врагов. Их было двое, и бежали они по тротуару, не пытаясь маскироваться. Видимо, не восприняли всерьез ответ Павла, решив, что он пальнул исключительно для острастки. А то и вовсе не расслышали ответных выстрелов из-за глушителя.

В результате преследователи не стали притормаживать, как на это рассчитывал Данилин, и значительно сократили отставание. Навскидку до «чувака» с дробовиком, бежавшего впереди, оставалось шагов двадцать-двадцать пять. И Павлу не оставалось ничего другого, как попытаться свалить торовца прицельным выстрелом – иначе весь хитрый маневр мог привести к печальным последствиям.

Боец с опозданием заметил Данилина, выкатившегося из-за дерева. И отреагировал неправильно. Такое случается, когда ты переоцениваешь собственные силы и недооцениваешь противника. Лучшим действием для обладателя помпового ружья было бы спрыгнуть с тротуара на проезжую часть и укрыться за припаркованным автомобилем. Однако «чувак» решил иначе – чуть притормозив, он вскинул дробовик, намереваясь залепить заряд картечи в голову Павла. В итоге опоздал на долю секунды.

Данилин, успевший прицелиться в комфортном положении лежа, дал две очереди по ногам противника. И зацепил их. Торовец споткнулся, проковылял по инерции пару метров и распластался на асфальте. Перед этим он все же нажал на спуск, – скорее всего, рефлекторно – но заряд ушел вверх и в сторону, с грохотом расколотив оконное стекло.

Второй преследователь – с пистолетом – отреагировал на случившееся куда умнее. Увидев, как свалился напарник, он тут же сиганул за припаркованный около тротуара ржавый жигуль и произвел пару выстрелов в сторону Данилина. Тот ответил короткой очередью, откатился к стене дома и, вскочив на ноги, побежал вдоль нее. Сзади раздалось несколько торопливых хлопков, но выпущенные пули не причинили вреда Павлу. Он добежал до угла и, завернув за него, очутился в полной безопасности. Правда, совсем не надолго.

Имелся соблазн продолжить бег, по возможности наращивая отрыв. Однако Данилин подавил инстинктивное желание «поддать жару», возникающее у любого, убегающего от преследователей, человека. Вместо этого он достал второй пистолет – в первом оставалось три патрона – и начал пятиться вдоль торца дома к следующему углу. Беретты он держал в обеих руках, контролируя полосу тротуара перед глазами.

Для себя он уже решил – если противник не появится в ближайшие секунды, то, свернув за угол, надо будет отбросить все тонкие расчеты и драпать до супермаркета без оглядки. Тут уж пан или пропал, ведь он не в засаде сидит, а наоборот – на него идет охота. Да и нельзя исключать того, что враги уже вызвали подкрепление. И если оно подкатит быстро, то можно и до машины не добраться – перекроют весь квартал и обложат, словно зайца.

Ситуация, однако, повернулась иначе. Точнее, она пошла по самому выгодному для Павла варианту, который он, к тому же, предвидел. А вот его враги, похоже, нет.

Данилин отступил почти до угла дома, когда в противоположном конце тротуара появился второй преследователь – тот самый, с пистолетом. Судя по тому, как резво «чувак» выскочил из-за куста, он совсем не ожидал от противника хитрого маневра. Скорее всего, торовец предполагал, что Данилин, свернув за угол, кинется улепетывать сломя голову – как и положено затравленной жертве. А жертва вдруг взяла да и подкараулила охотника.

Павел стрелял одновременно с двух рук, предварительно переведя автоматическую беретту в режим одиночной стрельбы. И метил в бедра, так как пробить бронежилет второго класса с трех десятков шагов было нереально. А вот просто попасть в ноги оказалось куда легче, так как «чувак», растерявшись, проявил поистине убийственную нерасторопность – выбежал на линию огня и застыл, как на параде. Вот и схлопотал то ли две, то ли три пули в нижние конечности.

Сколько точно, Павел не знал, да и не мог знать. Но одна из пуль, похоже, угодила в колено. Потому что нога торовца подломилась, а сам он издал дикий вопль – от ранения в бедро мужчины так не кричат. По крайней мере, настоящие мужчины-бойцы, понюхавшие пороха и не понаслышке знающие, что такое боль.

Вот и пригодились Данилину навыки стрельбы по-македонски, полученные во время службы в морской пехоте. Спасибо старшему мичману Никифорову, начинавшему тянуть лямку еще в советские времена, и передавшему молодым парням почти утраченные в российских вооруженных силах приемы.

А ведь были и такие бойцы, которые посмеивались во время тренировок. Мол, на фига эти македонские заморочки, когда под боком автомат или ручной пулемет? Но вот прав оказался старый вояка Никифор, прошедший и Афган, и Чечню. Бывают в жизни ситуации, когда нет у тебя ни автомата, ни «ручника». А умение стрелять с двух рук – есть. Мастерство, оно и в Африке мастерство. И не пропьешь, как говорится.

Увидев, что преследователь с воем завалился на тротуар, Павел подумал – вот теперь путь окончательно свободен. Нырнув за угол, он метеором промчался вдоль дома, сбросив скорость уже на последних метрах. Затем вывернул на тротуар к проезжей части и переключился на быстрый шаг.

Взмок, конечно, от пота, как бобик, да еще в тесноватом для себя пиджаке. И дыхание не сразу восстановилось. Поэтому косые взгляды прохожих, само собой, словил. Но это были уже пустяки, главное, что прорвался.

Пить, правда, сильно хотелось, как и жрать. Ну, это как водится. Организм, хитрая сволочь, о своих шкурных интересах всегда напомнит, едва закончится стрессовая ситуация. А Данилин к тому же реально проголодался еще до посещения квартиры Корзун. Даже продукты купил, только перекусить не получилось. Вот организм и потребовал свое.

«Нива» стояла за универсамом. «Со жратвой придется подождать, – подумал Павел. – Надо отъехать хотя бы на километр, там уже чего-нибудь возьму в киоске и схомячу. А вот водички в жерло надо срочно залить, пересохло все. Хуже нет, когда жажда мучает.

В этом супермаркете есть туалеты. Заскочу, попью из-под крана, и лицо сполосну заодно. Даже если подкатят „чуваки“ или полиция, никто в магазин сразу не сунется, будут во дворе дома шурудить. Так что, пара минут у меня по-любому есть».

Он зашел в универсам и, сориентировавшись – давно все-таки не был здесь, считай, два года пролетело – повернул налево. Туда, где в коридоре находились туалеты и другие технические помещения. Торопливо, стараясь не переходить на бег, дошагал почти до конца коридора. Ага, вот «Жо», а следующее – «Эм».

Перед мужской туалетной комнатой, уже открывая дверь, Павел покосился вправо – и поймал боковым зрением фигуру в серой форме подразделения ЧВК «Тор». Торовец находился в начале коридора и двигался в направлении Данилина. Или, возможно, следом за ним.

Интуитивно, сообразив главное за долю секунды, Павел удержался от того, чтобы повернуть голову и рассмотреть «чувака». Вместо этого, продолжая начатое движение, он зашел в уже распахнутую дверь, закрыл ее и лишь здесь остановился.

Мозг Данилина работал с сумасшедшей скоростью мощного компьютера. «Что за торовец, откуда он здесь взялся? Если их во дворе находилось трое, значит, за мной мог увязаться третий. Но почему я не заметил его во время погони? И почему он так быстро…

Стоп! А если этот третий не бежал, а передвигался на машине? Он выехал со двора, свернул на улицу и успел засечь меня. После чего тормознул около универсама, заскочил внутрь и пошел следом за мной. Почему не открыл огонь? Наверное, далековато было, во-вторых, полно народу».

Что же делать? Данилин лихорадочно оглядел помещение. Две раковины, четыре писсуара и три кабинки. Ни одного человека. Но средняя кабинка занята, а вот у первой и третьей дверцы приоткрыты. Так что же делать?

Прижаться к стене и без выяснения личности завалить любого, зашедшего в помещение? А если зайдет совсем посторонний человек?

Да и сам торовец мог оказаться здесь случайно, их в городе, как грязи. Зачем без повода открывать стрельбу и вешать на себя лишний труп? Нет, это не вариант.

Данилин подбежал к первой кабинке и плотно прикрыл дверцу. Потом забежал в третью кабинку и затаился там, сжимая в руке пистолет. Дверцу оставил приоткрытой.

Через несколько секунд противно скрипнула входная дверь – ее уж точно давно не смазывали. Еще через несколько секунд дверь с тем же скрипом закрылась, и Павел различил еле слышные шаги. Так, понятно. «Чувак» осмотрелся, никого не обнаружил и зашел внутрь. Но куда же он двинется дальше?

Если этот человек, пусть даже и торовец, не имеет отношения к недавней перестрелке, то он пойдет либо к писсуарам, либо к последней кабинке с приоткрытой дверцей. А вот если он из числа преследователей, то сначала он…

Неизвестный, судя по легкому шуму, сдвинулся с места. По-прежнему оставаясь вне поля зрения Данилина сделал несколько шагов в направлении кабинок – иначе бы Павел увидел его в зазор между косяком и дверцей – и притормозил. Через мгновение раздался грохот.

Ага, нормальный ход. Заметив две закрытые кабинки, «чувак» решил для начала высадить ногой первую дверь – для подстраховки, чтобы не завалить по ошибке случайного, ни в чем невиновного, гражданина. Гуманист, блин! А кабинка-то – пустая!

Павел слегка высунул голову из-за косяка и увидел то, что, примерно, и ожидал увидеть. Приземистый парень в форме «Тора» стоял в полуметре от первой кабинки с дробовиком наперевес и с озадаченным видом заглядывал внутрь. А хлопец-то, похоже, из Прибалтики, уж слишком медленно соображает! Или горячий финский парень? Да какая, к черту, разница?!

Данилин вытянул руку с пистолетом и выстрелил в голову торовца. Промахнуться с трех шагов было очень трудно, и он не промахнулся. Затем подбежал к раковине и жадно, давясь, напился тепловатой воды. После чего сполоснул лицо и торопливо вышел из туалета.

На ходу подумал: «Повезло мужику, который сидел в запертой кабинке. Считай, второй раз родился. Задержись я на мгновение, „чувак“ разнес бы его картечью в клочья – вместе с дверцей. Но мужик даже не догадается об этом. Судьба, однако…»

На улице за считанные минуты резко посмурнело, со стороны залива накатывали серые облака. Балтика, чего еще сказать? Погода иногда меняется по пять раз на дню. Данилин сел в машину и сразу же вырулил из проулка к проспекту. Пока стоял на светофоре, по встречке, воя сиреной, пронеслись две полицейские машины.

Ну, началось! А ведь весь сыр-бор практически из-за него. Не пройдет и часа – максимум, два – как всем патрульным и гайцам разошлют его фото и приметы. Видеокамер ведь сейчас натыкано полно. Наверняка есть в супермаркете, у парадных в доме Корзун тоже могли установить.

Магда, в общем-то, была права – валить ему надо из Старопетровска в Питер, а то и куда подальше. Вот уж влип так влип. Трупов – море, а конкретных улик, оправдывающих его действия, можно сказать, что и не одной. Это называется, коготок увяз – всей птичке пропасть. Теперь могут все на него повесить, включая смерть Антонины Петровны.

Единственная надежда на то, что в концерне тоже не заинтересованы в огласке. Однако в полиции его личность все равно установят и объявят в розыск – уж больно много шума наделали «чуваки» со своими дробовиками. И свидетелей наверняка куча.

Так, может, все-таки сейчас и свалить? Залечь на дно и… А Зинка? Не по-людски как-то. И Антонине Петровне пообещал. Если сейчас смыться, то позже уже точно концов не найти…

Павел не стал уезжать далеко от дома Корзун. Проехал несколько кварталов, припарковался в тихом проулке и достал мобильник. Положа руку на сердце, у него имелся единственный вариант найти помощь в Старопетровске. И он сработал. По крайней мере, появился шанс.

Павлу удалось дозвониться до своего армейского приятеля Игоря Круглова, сейчас служившего в местном ОМОНе заместителем командира отряда. И тот согласился встретиться в кафе около базы ОМОНа на окраине Старопетровска. «Там заодно и перекушу, – подумал Данилин. – А то еще неизвестно, когда в следующий раз получится пожрать по-человечески…»