Текст книги "Аурлийский цикл. Книга 2. Потерянный мир"

Глава 5. Первое копье империи

На следующий день после прибытия Уве отвел аурлийца на ярмарку. При любых других обстоятельствах лейтенант был бы поражен увиденным, но сегодня его мысли были целиком и полностью поглощены той безысходностью, в которой он очутился. Первой мыслью, пришедшей в голову Кэра утром, было бросить все и постараться самостоятельно добраться до Камграда. Однако лейтенант признался себе, что пока еще не готов предстать перед товарищами и рассказать им о том, что случилось с отрядом, направляющимся в Корпакс.

Итан жалел о том, что его знакомство со столицей империи пришлось на столь печальный отрезок его жизни, ведь главный городской рынок действительно мог приятно удивить любого посетителя.

Такое разнообразие торговцев и предлагаемых ими товаров сложно было вообразить. У каждого продавца к одежде был прикреплен значок в виде весов, который они с гордостью носили на груди. Данный символ был доказательством того, что торговцу дозволено выставлять свой товар на столичной ярмарке.

Здесь можно было найти абсолютно все. Пробираясь через торговые ряды, Кэр наблюдал прилавки со специями, рудой, пшеницей, драгоценными украшениями, бумагой и многими другими товарами. Особняком держались продавцы, торгующие рабами. Группы худощавых эльфов с проступающими сквозь кожу ребрами несколько раз возникали перед лицом аурлийца. Замечая такую картину, Итан сразу же предпочитал изменить траекторию движения.

Заглянули они и в магазины, предлагающие широкий ассортимент клинков. Качество некоторых из них могло вполне дать фору мечами из саггитового сплава. Цена, правда, была соответствующей. Между тем, денежная система империи была примитивно проста в обращении и своей формой напоминала строение главного имперского города.

Самая крупная монета называлась публием и так же, как и первая линия столицы, получила свое название в честь давно почившего императора. Дальнейший размен подобной монеты позволял раз и навсегда запомнить очередность линий Корпакса. Номинальная стоимость каждой монеты уменьшалась прямо пропорционально удалению от центра одноименной линии. Один публий представлял из себя десять аквиниев сто тибериусов или тысячу децимов. Двадцати тибериусов в день аурлийцу было вполне достаточно, чтобы не чувствовать себя стесненным в средствах даже в самом дорогом районе города.

Однако этой суммы было недостаточно, чтобы он мог позволить себе приобрести понравившийся ему клинок. Здесь же, на рынке, Итан впервые увидел представителей народа дарнау. Очертания существа повторяли контуры человеческого тела вплоть до мышц на животе, но привычный человеку кожный покров заменяла древесина. Лица же сильно отличались от людских. Во-первых, Кэр не смог разглядеть у представителей народа дарнау ни рта, ни носа, лишь узкие прорези для глаз. Во-вторых, головы больше походили на шлем с извивающимися деревянными рогами, чем на то, что мог увидеть лейтенант в собственном отражении.

Один из дарнау промышлял работорговлей и, когда аурлиец проходил мимо, демонстрировал покупателю прелести своего товара. Молодой заинтересовавшийся диарк расспрашивал продавца о том, как он может быть уверен в том, что эльфы не сбегут при первой же возможности. Вместо ответа дарнау вытолкнул одного из рабов прямо перед покупателем. Стоило торговцу прикрыть глаза, как деревянный ошейник эльфа начал сужаться, пока не сократился настолько, что тот начал задыхаться. Раб уже упал на колени, но дарнау не спешил прекращать свою демонстрацию.

– А без этих ваших волшебных штучек? – без капли жалости в голосе спросил диарк.

Дарнау молча обернулся к прилавку и достал деревянный браслет, на котором висело несколько небольших деревянных шариков. Видя, что эльф сейчас умрет, он ослабил хватку на его ошейнике, однако радость раба была недолгой. Торговец протянул браслет диарку и указал сперва на эльфа, затем на деревянный шарик и, подняв руку перед лицом, медленно соединил два пальца. Диарк сжал указанный шарик, и ошейник начал стягиваться, стоило ему отпустить, и раб вновь смог дышать.

– Никогда не прощу им того, что они сделали эльфами. С орками и гномами они поступили куда гуманнее, просто-напросто истребив, – сказал наблюдавший за всем происходящим рядом с аурлийцем Уве.

– Дарнау не говорят? – спросил Кэр, изучая анатомические особенности лица древесного существа.

– Отчего же, просто разговаривать с деревьями им куда интересней, чем с теми, кто их вырубает, – мрачно ответил отступник.

Второго дарнау Кэр увидел, уже покидая ярмарку. В отличие от своего собрата, он торговал травами и теми самыми цветками, что Кэр видел в жилище хортов. Изучив рынок, Итан поразился тому, как все эти разные существа могут мирно сосуществовать под одной крышей. Излишнего количество патрулирующих территорию лантов аурлиец на ярмарке не увидел. Возможно, авторитет империи был настолько велик, что силового вмешательства не требовалось даже для контроля над соблюдением законов.

Все свободное время, что было у Кэра, он проводил на улицах города. Каждый день аурлиец проходил мимо квартала жителей Долины. К охраняющим ворота древним Итан старался не приближаться, оставаясь на почтительном расстоянии и дожидаясь того момента, когда его заметит молодой стражник. Аурлиец взглядом задавал ему немой вопрос и раз за разом получал в ответ молчаливое покачивание головы, свидетельствующее о том, что Сирин в столицу не возвращалась.

За отведенный до встречи месяц аурлиец неплохо изучил особенности, присущие каждому из народов. Удалось ему и усовершенствовать свой уровень владения имперским языком. Каждый вечер они с Уве посещали трактир Бирна, и со временем Кэр привык к необычному внешнему виду его владельца.

Несмотря на все слова Минны о принятии судьбы первых народов, эльфов в особняке не было, и его уборкой приходилось заниматься Клосу. Он же радовал всех его обитателей прекрасными ужинами. Итан полностью восстановился после ранения, чему сильно помогли ежедневные тренировки, которые они с Уве устраивали на заднем дворе посольства. У отступника было чему поучиться. Техника владения клинком Уве сильно отличалась от той, что когда-то преподавал молодому лейтенанту Огл. Теперь, столкнись Кэр в бою с аурлийцем, он мог бы неожиданно удивить своего оппонента необычными выпадами и парированиями.

Утром дня, на который была назначена аудиенция, Итана разбудил стук в дверь. Уве принес ему завтрак и новые чистые одежды, еще более изящные, чем тот костюм, к которому за последние месяцы привык аурлиец.

Доступ на линию Публия был сильно ограничен, и на встречу с консулом Кэр отправился только в компании Минны. Стояло раннее утро, но ярмарка уже была полна разгружающих свой товар и готовящихся к появлению покупателей торговцев. Только на подходе к стене голову аурлийца посетила вполне очевидная мысль, которая до этого момента оставалась незатронутой.

– Имперцы занимают самую маленькую площадь в городе. Неужели их так мало? Как в таком случае они смогли подчинить всех остальных? – спросил он у своей спутницы.

– Все так, в столице проживает лишь малая часть их народа. Вернее сказать, в Корпаксе позволено находиться лишь правящему дому и его сторонникам. Подавляющее большинство вынуждено довольствоваться своими владениями в других городах империи. Это осознанный шаг, позволяющий свести к минимуму вероятность государственного переворота.

– Но ведь Сатор пришел к власти именно в результате подобного переворота? – недоумевал Кэр.

– Верно, и именно поэтому, придя к власти, в разы ужесточил подобные меры, – ответила Минна, когда они вышли к площади, отсекающей городские стены от жилых застроек.

Чем ближе Итан оказывался к центру города, тем больше его поражала Башня Бури. Она казалась чем-то невозможным даже по меркам имперской столицы. Врата, миновать которые удавалось единицам из живущих, сторожила дюжина имперских легионеров. Стражи стояли стройным рядом, и казалось, даже ветер не способен заставить пошевелиться их волосы. Высокие, мускулистые, они не вызывали сомнений в своей силе и превосходстве над остальными. Каждый из них сжимал в руке копье, называемое пилумом, и длинный прямоугольный щит, на котором была изображена молния. Аурлиец не увидел среди стражников хоть кого-то, кто был бы ниже его ростом или выглядел бы менее грозно.

Продемонстрировав консульское приглашение с имперской печатью, путники благополучно миновали врата линии Публия. Открывшийся город казался чем-то совершенным. В архитектуре строений возобладала система колонн и арок. Величественный многоуровневый акведук выделялся на фоне общей застройки. Проходящие мимо имперцы даже не удостаивали своих гостей взглядом, считая это ниже своего достоинства. Белоснежные тоги сильно контрастировали с синей кожей обитателей самого центрального района столицы.

Представительницы прекрасного пола имперского народа не были против того, чтобы посоревноваться друг с другом в красоте и желании подчеркнуть ее богатыми украшениями. Судя по ценам, которые Итан видел на ярмарке, одного подобного ожерелья и набора сережек в комплекте с кольцами было бы достаточно, чтобы купить как минимум десяток поместий семьи Кэрилов. Мужчины же, напротив, судя по всему, ценили аскетичность и щеголять в подобных украшениях отказывались. На поясах у некоторых висели небольшие тубусы, предназначение которых оставалось загадкой.

Линия Публия была богата на архитектурные чудеса. Гигантское сооружение, стенами которому служили ряды колонн, удерживающих на своих плечах многотонную каменную крышу, казалось, могут простоять в таком положении целую вечность.

– Имперский суд, исключительно для своих. Стен здесь нет, чтобы продемонстрировать прозрачность правосудия. Высокий потолок предназначен для того, чтобы оказавшийся под его сводами чувствовал себя ничтожным перед лицом справедливого суда, – пояснила Минна.

Был здесь и поражающий своими размерами амфитеатр. По словам отступницы, имперцы считали себя большими ценителями театральных представлений. Труппы артистов регулярно допускались на линию Публия, чтобы порадовать своих господ. После выступления имперцы могли пригласить понравившуюся актрису или актера для более близкого знакомства. Браки между доминирующим и остальными народами были под запретом, но случайных, мимолетных связей никто не осуждал.

На всем протяжении пути аурлийца и отступницу сопровождали двое стражников, державшихся на почтительном расстоянии. Центральная часть города была переполнена творениями скульпторов, запечатлевших в камне образы известных предков. Некоторым творцам удалось вселить жизнь в лишенный души камень, и их работы выглядели так, будто вот-вот зашевелятся. Оживший камень идеально запечатлел в вечности самые мельчайшие детали анатомических особенностей былых императоров, поэтов и военачальников.

Казалось, что вся суета этого мира осталась за стеной. Кэр не упустил возможности получше изучить строение Башни Бури. Спиральная лестница без какого-либо намека на ограждения завивалась по ее периметру и уходила прямиком в бесконечность. На небе образовались тучи, и несколько молний врезалось прямиком в верхушку башни. Аурлиец невольно вздрогнул, ожидая, что сейчас сверху начнут падать осколки башенных стен. Потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, как купол башни утягивал природную стихию в свои недра.

Консульский дворец производил не меньшее впечатление. Путникам пришлось проделать путь через множество ступеней, чтобы оказаться перед расположившимся на холме строением. Управляющий консульским дворцом предложил гостям пройти во внутренний двор.

Еще шагов за тридцать до встречи с консулом аурлиец услышал хорошо знакомые ему звуки столкновения клинков и треска щитов. Он невольно напрягся, но, видя спокойствие Минны, продолжил следовать за ней. Внутренний двор представлял собой обширную прямоугольную площадку, засыпанную песком и окруженную рядами повсеместно используемых имперцами колонн.

Двое существ сцепились в жестокой схватке. Одним из них был раздетый по пояс имперец, лишенный волос на голове. На плече у него была свежая рана, из которой на песок обильно капала кровь. Второе же существо вызвало у Кэра куда больший интерес. Вспоминая рассказы Лазара, аурлиец сразу определил в нем представителя народа орков. Правда, из речей первородного можно было сделать вывод о том, что народ этот полностью искоренен, но в данном случае сомнений быть не могло. Пожилой воин обладал кожей зеленого цвета и практически полностью был покрыт шрамами. Нижняя челюсть сильно выступала вперед, демонстрируя мощные клыки. Так же, как и его противник, волос на голове орк не имел.

Соперники один за другим наносили мощные удары, заставляя аурлийца поражаться прочности мечей, которыми они так ловко орудовали. Прямоугольные щиты к этому моменту полностью покрылись вмятинами. У этого зрелища оказалось большое количество благодарных зрителей, представляющих из себя крайне разношерстную публику.

Дарнау сидел на коленях и не шевелился, казалось, что он просто врос в землю. Зворг и диарк спорили о том, кто выйдет победителем из этой схватки. В отдалении скромно стоял хорт, подпирающий своим плечом колонну. Лант с идеальной осанкой окинул новоиспеченных зрителей оценивающим взглядом. Несколько эльфов покорно стояли в углу, опустив головы, дожидаясь момента, когда хозяевам могут потребоваться их услуги.

– Клетис любит собирать вокруг себя представителей разных народов. Старается понять их особенности, изучить сильные и слабые стороны. К тому же таким образом он демонстрирует жителям столицы свое расположение. В этом плане Сатор мог бы у него поучиться, – прошептала Минна так, чтобы ее услышал только аурлиец.

Внимательнее всех за сражением следил представитель старшего народа с длинными светлыми волосами. Он сидел на лавке и буквально вздрагивал каждый раз, когда один из клинков касался плоти оппонента. При виде отступницы его лицо накрыла маска смущения.

– Что здесь делает житель Долины? – так же тихо ответил Итан.

– Клемент, старый проныра. Первым переметнулся, когда понял, что война проиграна. С тех пор служит многим поколениям имперцев. Сейчас он подчиняется Клетису, но все прекрасно понимают, что на самом деле он шпионит для императора.

– Я не вижу здесь эмиссаров некоторых народов, – заметил аурлиец.

– Тавранам консул не доверяет, а ялгам никогда не сможет простить восстание против империи. Ящеры убили его брата, так что старайся не упоминать о них в разговоре.

– Что насчет гестал? – спросил аурлиец, но ответа получить не успел.

Схватка подходила к своей завершающей фазе. Кэр не хотел бы оказаться на месте кого-либо из соперников. Оба противника знали толк в военном ремесле. Скорость ударов и их мощь заставили бы отступить даже капитана гвардейцев Джонатана Норрингтона. Ловкий выпад имперца оставил рану на бедре орка. Судя по всему, бой шел уже давно, но ни один из соперников даже не думал выдыхаться. Наконец, увернувшись от выпада орка, имперец рубанул со всей силы, сломав короткий клинок орка. Не давая противнику опомниться, он воткнул свой меч прямиком в грудь безоружного.

Будучи до последнего уверенным в том, что бой тренировочный, Кэр невольно отшатнулся, шокированный неожиданным исходом событий. Сражение должно было быть окончено, а орк умереть, но тот схватил имперца за горло, отчего в голове Кэра вспылил неприятные воспоминания о битве с Олгом. Соперник не растерялся и, просунув свои руки между орочьих, раздвинул их в стороны, освобождая свою шею от захвата. Зеленокожий отшатнулся, а имперец ударил ладонью по рукояти торчащего из груди орка клинка, загоняя его еще глубже.

Достойный соперник простоял еще несколько секунд, прежде чем упасть спиной на песок. Стараясь не смотреть на отступницу, к имперцу побежал представитель старшего народа. Приложив ладонь к плечу господина, он залечил его рану целебным светом богини Гаетейн.

– Это царапина, Клемент. Лучше помоги нашему другу, – с этими словами имперец подошел к поверженному врагу и, ухватившись за рукоять, вытянул из него меч.

Извлечение инородного предмета из груди сопровождалось грозным рыком, говорящим о том, что проигравший все еще жив. Целитель склонился над орком и положил руки на то место, из которого еще недавно торчало оружие. Рана, которая казалась смертельной, медленно, но верно начала затягиваться. Только сейчас имперец обратил внимание на своих гостей.

– Консул Клетис, – почтительно склонилась Минна в поклоне, претендующем на титул самого изящного светского приветствия.

– А, госпожа Хеди! Вы не представляете, как тепло у меня стало на душе, когда мне сообщили, что вы жаждете меня видеть, – приветливо улыбнулся консул.

Кэр не смог сдержать улыбки. Он все еще готов был поспорить, что и это имя не то, что отступница получила при рождении. Краем глаза аурлиец заметил, как поморщился целитель от той доброжелательности, с которой его господин обращался к отступнице. Орк с трудом пытался подняться с земли.

– Мое самое выгодное вложение средств. Я смотрел, как этот орк сражается на арене, еще когда был мальчишкой. Став консулом, я потратил немалое состояние, чтобы выкупить этого чемпиона. Как там у вас говорят? Если хочешь быть лучшим, то изволь сражаться с сильнейшими?

– Не слышала подобного изречения из уст нашего народа, но произнесший подобное, безусловно, является мудрецом, – проворковала Минна.

– Старому императору не хватало подобных рассуждений, чему я рад. Не будь он глупцом, я бы никогда не поднялся так высоко, – Клетис повернулся к своему сопернику.

Протянув руку, он помог ему подняться с песка. Орк склонился в глубоком поклоне, признавая достойную победу своего господина. Клетис сильно удивил аурлийца, поклонившись в ответ. Итан еще не знал всех установленных в империи порядков, но ему сложно было представить, чтобы первый консул мог публично склониться в знак уважения к рабу.

– Увидимся завтра утром, старый друг. Клемент, найди ему женщину, Тхорн заслужил.

Держась за грудь, орк последовал за целителем. Имперец щелкнул пальцами. Двое эльфов бросились собирать окровавленный песок, а один поднес своему господину таз с водой.

– Восхитительный народ, если бы мы не правили этими землями, то господствовать непременно должны были бы именно они. Я уважаю твоих соплеменников, отступница, но они не годятся на роль богов этого мира. Слишком мягкие, не способные принимать необходимые решения, – обратился консул к Минне, отмывая руки от крови.

– Вся история его существования не позволяет мне не согласиться с вами, – покорно ответила Минна.

Клетис бросил в ее адрес едва заметный недоверчивый взгляд. Затем он осмотрел своих приближенных, словно выискивая среди них того, кто ему был нужен.

– Сообщите Кире, что письмо для императора будет лежать на моем столе. Пусть не медлит, когда вернется. Сатор должен получить его до обеда.

К консулу подошел управляющий дворцом и что-то прошептал ему на ухо. На лице Клетиса появилась загадочная улыбка.

– Прошу меня простить, совсем запамятовал. Дел так много, что некоторые из них накладываются друг на друга. Вы и ваш спутник составите мне компанию?

– Для нас это будет большой честью, – ответила Минна, а аурлиец почтительно склонил голову.

– Непривычно видеть отступницу в обществе утларга. Неужели госпожа Хеди предпочла мне этого юношу? – консул явно был в прекрасном расположении духа и открыто заигрывал со своей гостьей.

– Мой новый ученик. Пытаюсь посмотреть, что может из этого получиться. Как говорят? Истинного величия можно добиться, лишь ежедневно бросая вызов самому себе.

Клетис громко рассмеялся, оценив высмеивание своего недавнего эвфемизма и заманивая гостей за собой. Парочка эльфов накинула на его плечи белоснежный балахон. Кэр был рад, что отступница не поправила консула, когда тот ошибся в определении его принадлежности к древним. В данный момент аурлиец не чувствовал себя вправе представлять интересы своего народа на мировой арене. К тому же он успел узнать об империи достаточно, чтобы понять, что привлечь ее внимание к родному дому он совсем не хочет.

Они почти ушли со двора, когда Итан услышал шум крыльев. Обернувшись, он увидел приземлившуюся на песок фигуру красивой гесталы. Сняв шлем, она выпустила на свободу густые рыжие волосы. Свернув вслед за отступницей, Кэр не успел как следует разглядеть крылатую воительницу. Вновь оказавшись под крышей, Клетис проводил гостей в небольшой зал с мраморным столом. Развалившись в кресле так, словно он не один из лидеров великой империи, а трактирный бард, консул подал знак управляющему. Тот исчез, а через секунду несколько эльфов внесли кувшины с вином.

– Из личных запасов старого императора, – объявил он, приглашая своих гостей составить ему компанию.

– Он предпочитал хортское, если я правильно помню? – Минне с трудом удалось скрыть разочарование.

– Не одобряете? – неожиданно зацепился за этот мимолетный просчет Клетис.

– Отдаю должное их труду, но для создания некоторых вещей трудолюбия недостаточно. Дарнау достигли в этом деле гораздо больших высот, – деликатно постаралась выкрутиться отступница.

Консул некоторое время молчал, и Кэр уже начал думать, что отступница действительно чем-то его оскорбила.

– Лично для меня вино, в котором чувствуется вложенный труд, всегда будет вкуснее вина, выращенного при помощи волшебства, чуждого этому миру. Я не забываю, сколько усилий мне пришлось приложить, чтобы стать обладателем консульской печати. Поэтому в моем дворце другого вина вы не найдете, – Клетис буквально сверлил отступницу глазами, дожидаясь, пока та отопьет из своего кубка.

Сделав глоток, прекрасная актриса изобразила на лице самое натуральное удовольствие. Итан проникся невольной симпатией к консулу. Его идеи наверняка пришлись бы по душе Артуру Кэмбелу. Аурлиец пригубил из своего кубка и остался приятно удивлен. По крайней мере это вино было куда лучше того пойла, что предлагалось во многих трактирах Корквила.

– Ваш спутник приятно тактичен. Вам стоило бы у него поучиться. Хотя с вашей красотой это и не обязательно. Вы, должно быть, привыкли получать все, что пожелаете, – консул продолжал давить на собеседницу.

– Я привыкла добиваться всего, что пожелаю. Тут есть разница, – ничуть не смутившись, ответила Минна, но в знак вежливости сделала еще один глоток из своего бокала.

За стеной послышался шорох и беспорядочный шум. Через минуту в дверном проеме появились двое легионеров, ведущих под руки сопротивляющегося человека. По крайней мере, человеком это существо показалось Итану на первый взгляд. Стоило только ему поднять голову, как Кэр сразу же определил в нем черты орка, несмотря на то что внешне он был похож на обычного утларга.

– Тору, пройдоха! Почему ты так долго лишал меня своего общества? Мне даже пришлось послать своих воинов, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

В глаза сразу бросались острые скулы полуорка. Поверх его белой рубахи висел необычный плащ с рукавами, похожий на халаты, вошедшие в обиход южных герцогств Аурлии.

– Избавь меня от своих издевок, Клетис. Зачем я тебе нужен? – с нескрываемой дерзостью заговорил задержанный.

– Ты ведь все знаешь. Все твои конкуренты уже в деле, – подмигнул консул.

– Я уже отвечал, что не пойду на это. Мои клиенты щедро платят именно за то, что их секреты остаются в тайне.

– Зачем ты оскорбляешь меня перед моим гостями? Я уважаю тебя, знаю, как нелегко такому, как ты, было забраться так высоко. К тому же я питаю слабость к твоим дальним предкам, пусть в тебе осталось и не так много их крови.

– Ты богат, у тебя есть все, что захочешь. Зачем тебе уничтожать все, над чем я трудился всю жизнь? – Тору дернул плечом, но легионер смог его удержать.

– Так уж вышло, что ты лучший в своем деле. Твой бордель посещают все, от консулов до казначеев. В твоем заведении гости любят бахвалиться перед очередной девкой, но иногда среди этого трепа может проскочить крайне ценная информация. Мне необходимо знать слабости моих оппонентов. Кто из них любит проявить жестокость или предпочитает мальчиков, кто верно служит нашему императору, а кто строит планы по его свержению.

– Могу сказать только, кто из них был знаком с твоей матерью, – оскалился полуорк.

Легионер выхватил короткий меч и сильно ударил рукоятью по голове Тору. Не потерявший хладнокровия консул поднял руку, приказывая остановиться.

– Уважаю тебя за прямоту. Говорят, ты не способен врать и на тебя можно положиться. Ответ на следующий вопрос может определить всю твою дальнейшую судьбу. Спрошу последний раз. Ты согласишься на сделку? Я щедро вознагражу тебя, но, если о нашем уговоре узнают, я снесу твою голову быстрее, чем гестала взмахнет крыльями.

– В таком случае делай то, что посчитаешь нужным, имперец. Я за свою репутацию умереть готов, – полуорк гордо вскинул голову, показывая мощную шею, и хищно улыбнулся.

– Упрямый, это я тоже уважаю. Решу, что с тобой делать, чуть позже. Посиди пока в темнице, может, обдумаешь все как следует, – выдохнул консул, приказывая своим легионерам увести пленника.

От первоначальных симпатий к Клетису у аурлийца не осталось и следа. Видимо, ему не удалось этого скрыть, так как следующие слова имперца были обращены именно к нему.

– Не осуждайте. Ему был предоставлен выбор, а в наше время такое богатство есть далеко не у каждого. Я верю в нашу империю и сделаю все, чтобы ее защитить. Моя совесть не самая большая плата за это.

– Не считаю себя вправе вас осуждать, – деликатно ответил аурлиец.

– Чему ты его учишь, Хеди? Дипломатии? Ученик скоро превзойдет учителя, – вновь рассмеялся консул.

– Он действительно не так плох, как может показаться на первый взгляд, – сдержанно ответила Минна, наградив аурлийца одобрительной улыбкой.

– Что ж, не будем тратить время. С какой целью вы почтили меня своим визитом? – консул моментально стал серьезен.

– Пугающие слухи доносятся из недр Вормса. В прах обратилось абсолютно все живое в радиусе километра от входа в город. Лазар выставил вокруг кордоны и не пропускает никого из посторонних. Мне нужна имперская печать, чтобы преодолеть их. Хочу разобраться в том, что происходит в моем доме, – сразу же перешла к делу отступница.

– Не думал, что ты так сентиментальна, Хеди. Мне жаль тебя расстраивать, но это исключено. Хозяин Долины наконец разобрался с Лотэйром, тысячелетиями тревожащим покой юго-западных владений империи. Избавил меня от моей личной головной боли. Выдать тебе печать означает быть неблагодарным к его заслугам.

– Праотца может испугать дрогнувший лист, но при этом он способен не разглядеть опасность прямо у себя под носом, – Минна не ожидала такого прямого, незавуалированного отказа и опустилась до грубости.

– Чувствуется личная заинтересованность. Я слышал, тебя редко заботит всеобщее благо. Не расскажешь, что же заставило тебя изменить своим привычкам на самом деле? – консул с готовностью поймал отступницу в ловко расставленную ловушку.

– Просто соскучилась по дому. Некоторые чувства не чужды даже мне, – Минна снова пришла в себя и вновь нацепила маску спокойствия.

– Ты зря недооцениваешь дальновидность Лазара. Его послы уже посетили меня с просьбой направить экспедиционный корпус, чтобы империя сама могла убедиться, что в Вормсе происходит нечто неладное.

– И каков был ответ? – отступница невольно подалась вперед, выдавая тем самым свою излишнюю заинтересованность.

– Я сказал, что снаряжение легиона для этих целей может породить ненужные слухи, а возможно, даже и панику. У императора достаточно дел, связанных с охраной рубежа консула Моруса. Рой в последнее время участил свои набеги. Между тем я привык доверять мнению Лазара. Безопасность юго-западных земель входит в мои обязанности. Я собрал небольшой отряд во главе с центурионом, на которого могу рассчитывать.

– Дозволено ли будет нам отправиться вместе с ними?

– Зачем? Там уже достаточно воинов, чтобы убедиться, что слухи не оправданы. А если все, что я слышал, окажется правдой, нам вряд ли хватит и легиона, чтобы со всем этим справиться, – Клетис развел руками в демонстративном недопонимании.

– Вормс это не просто город, это настоящий лабиринт. Вам не помешает проводник, бывавший в тех местах не один раз, – не сдавалась Минна.

– В отряде уже есть проводник. Одна из ваших, кстати, – консул забавлялся, играясь с отступницей.

– Что мне нужно сделать, чтобы оказаться в этом отряде? – напрямую спросила Минна, отказываясь больше играть в игры.

– Мне нужен Га-либ, – аурлиец не понял, о чем говорит консул, и недоуменно перевел взгляд на Минну.

– Он берется только за ту работу, что выберет сам, и сотрудничает только с теми, с кем сам пожелает, – обреченно ответила отступница, проигнорировав немой вопрос Итана.

– Это мое условие. В отряд вы сможете попасть только вместе с ним. Не расстраивайся, я уверен, что ты обязательно подберешь необходимый ключ, чтобы расположить его к себе.

– Сколько у нас времени? – было видно, что отступница уже начала обдумывать в голове различные способы вербовки необходимого консулу члена отряда.

– Отряд выступает на рассвете третьего дня. Если удастся убедить Га-либа, просто сообщи об этом стражам у врат, и я распоряжусь, чтобы для тебя и твоих друзей нашлись места.

– Ты ставишь передо мной практически невыполнимое условие, консул, – обиженно проговорила Минна.

– Не скромничай, я слышал, у тебя прекрасный дар убеждения. На этом аудиенция окончена. Верю, что вы добьетесь успеха, – с этими словами Клетис поднялся из-за стола и покинул комнату.

Управляющий вывел посетителей из дворца и передал в руки стражников, сопровождавших их до самых городских ворот. Покинув линию Публия, путники позволили себе немного выдохнуть и расслабиться. Судя по реакции отступницы во время аудиенции, дела их были действительно безнадежны.

– Что теперь? – спросил Кэр.

– Пойдем добудем себе места в этом треклятом отряде, – коварно улыбнулась Минна, выглядящая сейчас совсем иначе, чем при разговоре с консулом.

Судя по ее резко изменившемуся настроению, первоначальная реакция на условие консула была хорошо разыгранным спектаклем.