Текст книги "Аурлийский цикл. Книга 3. Война плащей"

Аурлийский цикл. Книга 3. Война плащей
Константин Лебедев

© Константин Лебедев, 2023

ISBN 978-5-0060-6972-5 (т. 3)

ISBN 978-5-0056-2426-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Генри Гилберт шел по широким коридорам дворца Ортоса. Монументальное сооружение имело не только светское предназначение, но и выполняло функции главного собора всего континента. Величественное здание не могло не восхищать посетителей своей грандиозностью. Его высокие потолки сразу указывали прихожанам на их ничтожность в сравнении с величием церкви.

Через каждые десять метров с обеих сторон висели хоругви с изображением священного древа Творца. В небольших нишах между ними уютно располагались статуи героев прошлого. Получив вторую жизнь в творениях скульпторов, аурлийские святые встречали прихожан взглядами, преисполненными мудрости ушедших веков.

При виде сэра Гилберта, все встречающиеся на его пути люди склонялись в почтительном поклоне. Рыцарю было приятно подобное отношение к своей персоне. Тщеславность вообще была его главным и, пожалуй, единственным грехом. Он знал, что его уважают, и не скрывал того, что гордится этим.

Прошло уже больше десяти лет с тех пор, как он покинул отчий дом и отправился искать славы на улицах Ортоса. Награда быстро нашла своего героя, и никто не посмел бы сказать, что получена она была незаслуженно. Аурлиец обладал рядом качеств, значительно выделяющих его из большинства жителей континента.

Во-первых, Генри происходил из древнего рода, со стародавних времен являющегося одной из главных опор церкви. В лице семьи Гилбертов церковники находили поддержку в самые темные времена. Во-вторых, находящийся на службе церкви, рыцарь четыре года подряд выигрывал турнир Ортоса и заслужил право называться лучшим мечником континента. С учетом данных вводных, не осталось никаких сомнений в том, что именно он должен был возглавить священную гвардию, в обязанности которой входила защита высших чинов церкви. Как ее лидер, мистер Гилберт стал личным телохранителем его преосвященства.

Не все приняли эту новость с восторгом. В конце концов на момент назначения он был слишком молод, а первые же его решения ввели в ступор множество знатных семей. Прежде членами гвардии могли становиться лишь выходцы из благородных родов, но рыцарь упразднил это правило. Не желая мириться с новыми порядками, многие воины покинули знаменитое подразделение армии Создателя. Рыцарь не сильно тревожился по поводу их ухода.

На своем опыте Генри Гилберт убедился, что чести и достоинства в простом крестьянине бывает больше, чем в его господине. Однажды, он даже принял в доблестные ряды гвардейцев бывшего разбойника, вставшего на скользкую дорожку, чтобы помочь своей деревне спастись от голода. За время его управления, гвардия стала похожа на настоящий рыцарский орден. В светских кругах многие тайно насмехались над их излишней честолюбивостью и гиперболизированным благородством.

Генри Гилберт провел в столице около десяти лет с тех пор, как прибыл в нее будучи молодым и непонимающим правила большого города человеком. Сегодня утром он впервые за долгое время должен был отправиться домой в заслуженный отпуск, но посыльный его преосвященства принес письмо, предписывающее явиться на заседание тайного совета.

Рыцарь слишком давно не был дома. Он не видел родных годами и сильно по ним соскучился. Его сестра должно быть уже совсем выросла, и подоспело время ее первого выхода в свет. С самого утра Генри преследовало чувство тревоги. Насколько он знал верховного магистра, тот всегда держал слово, и неожиданное письмо не сулило ничего ординарного.

Винтовая лестница, ведущая наверх была достаточно узкой и рыцарю приходилось каждый раз уступать проход, пропуская спускающихся посетителей. Несколько дам приветливо улыбнулись при виде привлекательного рыцаря.

Мужчина средних по аурлийским меркам лет действительно был весьма обаятелен. Ничещенный до блеска легкий доспех покрывала гербовая накидка гвардии с изображением меча оплетенного ветвями древа Творца. Слегка вьющиеся темные волосы чуть-чуть не доставали до наплечников. Белый плащ, легкая щетина и уверенный взгляд заставляли едва знакомых с ним людей сразу же романтизировать его образ.

В полном обмундировании Генри Гилберт идеально подходил под описание рыцаря в сверкающих доспехах, что не давало ему и шанса быть обделенным женским вниманием. В свои тридцать пять лет он сохранил душевную молодость, отражающуюся в живых глазах. Постоянные тренировки и сражения на мечах сделали из его тела идеальное орудие для убийства.

У дверей зала заседания совета его ждал личный секретарь магистра. На его лице Генри не прочитал ни капли волнения, но стоявший перед ним человек в целом не страдал излишне ярким проявлением эмоций.

– Сэр Гилберт. Мне очень жаль, что вам пришлось отложить свой отъезд, но его преосвященство настаивал на вашем участии, – служащий с идеальной осанкой и длинными, спадающими ниже плеч светлыми волосами приветствовал его добродушной и одновременно понимающей печаль рыцаря улыбкой.

Человек с необычным именем Лэвден вызывал у рыцаря симпатию. Уважение между двумя церковниками можно было без сомнений назвать взаимным. Личный секретарь верховного магистра безусловно был необычайно умен и своими делами заслужил высокий пост абсолютно обоснованно. Исполнительный и трудолюбивый, он казалось вообще не нуждался в отдыхе. Благодаря обширной сети его шпионов, церковь выявляла не один десяток гнезд еретиков в год.

– Я служу верховному магистру и готов подчиниться его воли в любой момент, – машинально ответил рыцарь, но в душе все же был расстроен сорвавшейся поездкой домой.

– Идемте, мы ждали только вас, – с этими словами секретарь открыл дверь приглашая воина в белом плаще пройти перед ним.

В иерархии церкви существовало всего два совещательных органа. Первый из советов решал как теологические, так и достаточно практичные вопросы. Старейшины, число которых совпадало с количеством ветвей на священном древе, решали основные задачи, ставящиеся перед церковью Создателя.

Они утверждали догматы, распределяли бюджет, определяли налоги, согласовывали строительство соборов, рассматривали вопросы о канонизации новых святых. Однако, был еще и внутренний совет, и именно на него был приглашен сэр Гилберт. В нем принимало участие уже гораздо меньшее количество людей, и все, о чем говорилось позади украшенных изящной резьбой дверьми, оставалось за ними.

В торце длинного овального стола, выполненного из мрамора, восседал верховный магистр. Когда человек получал подобный титул он отрекался от всего земного, в том числе и от своего мирского имени. Сэр Гилберт склонился в уважительном поклоне. Взгляд глаз, наполненных мудростью, оценивающе оглядел своего телохранителя, от чего рыцарю стало не по себе. Внутренний голос подсказывал Генри, что его ждет много работы и, скорее всего, прольется немало крови.

Поприветствовав всех, он занял свое место рядом с магистром. Секретарь уселся с противоположной стороны. Всего сегодня за столом присутствовало десять человек. Генри Гилберт был удивлен увидеть среди них сыновей магистра. Его преосвященство нечасто привлекал свою кровь к серьезным вопросам.

Внешность старшего из сыновей по имени Коннор была крайне обманчива. Растрепанные пшеничные волосы и небрежная улыбка создавали вокруг него ореол безрассудства, однако тот был хитер как сам дьявол и необычайно серьезен, когда речь шла о важных делах. Ходили слухи, что несмотря на приятную внешность, Коннор не раз был замечен в проявлении жестокости.

Младший же брат Калеб был его полной противоположностью. Внешне всегда ухоженный, с частичкой женских черт на лице, он пользовался невероятной популярностью среди дам. Этот общепризнанный факт являлся несомненной причиной того, что в столь юном возрасте он уже успел заработать себе титул главного гуляки столицы. Между тем, без всяких сомнений про обоих братьев можно было с уверенностью сказать, что ни один из них не гнушался пользоваться своим происхождением и использовать его при любом возможном случае. Их присутствие на заседании совета также не сулило ничего хорошего.

Седовласым хмурым воином был главнокомандующий над всеми войсками церкви сэр Томас Мур. Генри Гилберт хорошо знал старого рыцаря задолго до прибытия в столицу. Отец гвардейца имел честь служить под его началом во времена мятежа коричневых плащей. Глава рода Гилбертов не раз возвращался к воспоминаниям о том, как сэр Томас спас его жизнь в битве при Лонде. Отправляясь в Ортос, молодой Генри мечтал стать похожим на знаменитого полководца.

Трое других воинов в доспехах были его доверенными генералами. Тучный мужчина в самом конце стола возглавлял инквизицию, а сидящий напротив человек с острыми чертами лица являлся канцлером и отвечал за взаимодействие между церковью и герцогствами.

– Тревожные новости, господа, – начал великий магистр, дождавшись, когда последние участники совещания займут свои места за столом.

Лэвден чихнул. Сэр Гилберт вскинул на него удивленный взгляд. За все время знакомства с секретарем, он впервые увидел его хотя бы с мельчайшим намеком на простуду.

– Птички нашего дорогого секретаря, да избавит его великий Творец от болезней, принесли свежую информацию из Корквила. Будет лучше если он сам изложит суть дела, – его преосвященство указал на своего помощника раскрытой ладонью предлагая тому начать.

– Несколько дней назад моим шпионам стало известно, что на западном побережье, немного севернее столицы герцогства Корд был замечен корабль.

– Контрабандисты? Не удивлюсь, если после того, как экспедиция покинула Аурлию, моряки тайком начали осваивать Внешнее море, – предположил Калеб, поправляя рукой нависшую челку.

– Корабль не похож ни на один из тех, что производят в герцогстве Корд. Однако, среди высадившихся, лазутчики заметили несколько человек в зеленых плащах.

– Взаправду дурные новости, – пробубнил один из генералов, носящий фамилию Портер.

– И это еще не самое плохое. Среди прибывших удалось опознать одного человека. Мои люди утверждают, что это был капитан Рэджинальд Хольт.

Главный инквизитор тяжело выдохнул. В его голове еще были свежи воспоминания о той тяжелой работе, которая на него свалилась, когда к берегам Аурлии пристал «Последний шанс».

– Так пускай их немедля арестуют и доставят сюда. Послушаем, что они скажут. Возможно, их речи не будут пропитаны той ересью, коей был насыщен доклад адмирала Хариса, – предложил канцлер.

– К сожалению, это невозможно. Они исчезли из поля нашего зрения, скрывшись в глубине континента. Утром мои шпионы не обнаружили и намека на их присутствие. Корабль тоже пропал, – секретарь виновато развел руками.

– Необходимо усилить гарнизон Корквила, – тут же вскинулся Томас Мур.

– Да сколько их там может быть? Экипаж корабля двести-триста человек? Что они смогут сделать? И это с учетом того, что им удалось вернуться без потерь. В отличии, кстати, от адмирала Хариса, который еле дотянул до возвращения домой, – пренебрежительно откинулся в кресле Калеб.

– Не стоит недооценивать опасность. Для жителей герцогства Корд эти люди легенды во плоти, навсегда вписавшие свои имена в историю мореплавания. Ты забыл какие волнения были в прошлый раз? Думаю, стоит им помыслить о том, чтобы разжечь пламя мятежа, и в Корквиле они найдут немало желающих их поддержать, – осадил брата рассудительный Коннор.

– Давно уже пора стереть это герцогство с лица земли. От них больше проблем, чем пользы, – не сдавался Калеб.

– Ты предлагаешь уничтожить одно из пяти великих герцогств и считаешь, что у этого шага не будет последствий? Как к этому отнесутся остальные? А торговать ты собираешься исключительно по суше? Или может откажешься от своих ежегодных поездок на острова? – магистр поморщился от глупости своего младшего сына.

Калеб собирался что-то возразить, но осекся под строгим взглядом отца. Магистр был единственным человеком, имевшим над ним безграничную власть. Юноша любил отца за те возможности, что тот ему давал и ненавидел за ту строгость, что он проявлял к своему младшему отпрыску. Верховный магистр всегда больше выделял старшего брата, заставляя менее успешного ревновать к его любви.

– В прошлый раз нам повезло. Моряки вернулись прямиком в расставленные инквизицией сети. Бунт удалось подавить в зародыше. В этот раз мы не сможем обойтись малой кровью. Судя по их действиям, им уже понятно, что дома ничего хорошего блудных сыновей не ждет, – секретарь заставил всех вернуться к обсуждению главного вопроса.

– Я немедля созову войска, – сэру Томасу Муру, возглавлявшему армию его преосвященства, не терпелось разобраться с возникшей проблемой и его преданные генералы поддержали его дружными ударами кулаков по столу.

– Согласен. Только сделайте это без лишнего шума. Объясните общий сбор войск необходимостью проведения парада в честь дня святого Эдмунда. Нам не нужна паника в городе, – согласился магистр.

– Может стоит усилить гарнизон Корквила? – спросил Коннор.

– Уже. Карл Грифитс все еще там. Именно он предоставил мне сведения о высадке десанта, – ответил секретарь.

При упоминании этого имени Генри Гилберта слегка передернуло. Ему в крайней степени не нравился этот человек. Не было никаких сомнений в том, что инквизитор предан делу церкви всей душой, но его методы заставляли относится к нему с отвращением. Хоть номинально главный инквизитор сейчас сидел за одним столом с рыцарем, настоящим лицом и звездой святой инквизиции был именно Карл Грифитс.

Сэру Гилберту порой казалось, что инквизитор в состоянии найти еретиков даже там, где их не было. Он был ручным псом церкви, готовым вгрызаться в глотки ее врагов по первому приказу. Многие жители узнав о скором прибытии инквизитора в их город, тут же стремились его покинуть. Где бы не был Карл Грифитс его преследовал дым костров и разрушенных судеб.

– Пошлите ворона. Пусть Карл усилит патрули, – попросил глава инквизиции.

– Уже сделано. Но зная Грифитса в этом не было особой необходимости. Инквизитор и так знает, что делать в подобных ситуациях. Надеюсь лишь, что, когда он закончит, в Корквиле останется кому молиться Творцу, – проговорил Лэвден.

– Нам потребуется новое лицо. Символ вокруг которого сплотятся наши воины. История научила нас, что люди куда охотнее идут на войну за живым воплощением веры, чем за бесплотным богом, сколько бы любим он не был, – магистр казался погруженным в свои мысли.

Его преосвященство был человеком немолодым, но сохранить здравомыслие ему благополучно удавалось. Да и в целом магистр был из тех людей, кто старается следить за собой. Несмотря на то, что ему было уже далеко за полвека, никто не осмелился бы дать ему больше сорока лет. Всегда идеально выбритое лицо и обаятельная внешность отталкивали внимание от глубоких морщин на переносице. Седина только начала подступать к его волосам, захватив лишь область висков.

– Я подготовил несколько кандидатур, – всегда исполнительный секретарь выложил на стол принесенные с собой выписки из церковных архивов.

Следующие полчаса прошли в обсуждении. Каждый из ораторов перечислял достоинства и недостатки выпавших ему кандидатов. Слишком пожилых откладывали сразу. Никому не нужно было, чтобы символ, вокруг которого должна была собраться армия церкви, вдруг неожиданно умер от какой-нибудь старческой болезни. Старались избегать и тех, кто хоть как-то был причастен к церкви. Верховный магистр искал свежее лицо со стороны. Аурлийцев, происходящих из знатных родов, также откладывли в сторону.

– Знать амбициозна. Никто не может гарантировать, что, когда мы возведем подобного человека на вершину, он не решит взять ситуацию в свои руки. В подобном случае мы можем сильно пожалеть о своем выборе, – пояснил магистр.

Разобравшись со всеми папками, совет так и не нашел подходящего кандидата. Они уже собирались выбирать лучшего из худших, когда секретарь неловко прокашлялся, привлекая к себе внимание.

– Есть еще один кандидат. Однако, должен сразу предупредить вас, что она из коричневых плащей….

– Продолжай, Лэвден. Выбор у нас не богатый, – попросил магистр.

– Обычная крестьянка, сирота. Как вы помните пару лет назад был неурожайный год. Она на неделю заперлась в часовне и непрестанно молилась день и ночь. К началу новой недели появились первые всходы. Слух о ней пошел по округе и везде где она появлялась со временем начинала колосится пшеница.

– Она совсем юна. Судя по документам, ей должно быть не больше семнадцати лет, – сказал Коннор забрав себе папку секретаря.

– Значит сделает все, что мы от нее потребуем, – воодушевился верховный магистр.

– Где она сейчас? – спросил канцлер, сидящий слишком далеко и не имеющий возможности заглянуть в документы.

– В одной из деревень севернее Лонда, – послышался голос скрытого за листами бумаги Коннора.

Сэр Гилберт уже начинал подозревать причину его вызова на совет, а уже через секунду все сомнения полностью отпали.

– Значит решено. Генри, ты отвечаешь за нее головой. Дело важное и я хочу, чтобы ты занялся им лично, – магистр по-отечески посмотрел на своего телохранителя, словно прочитав его мысли.

– Служу вашей воле, – протокольно ответил сэр Гилберт.

– Береги ее также, как заботился обо мне. Не забывай, что она из коричневых. Пусть твои люди обучат ее светским манерам и как следуют воспитают. Она может потребоваться нам в самое ближайшее время. Будет хорошо, если ты научишь ее орудовать мечом.

– Я не подведу вас, владыка, – рыцарь склонил голову в знак уважения.

– Знал, что могу рассчитывать на тебя. Мне жаль, что твой отъезд в родные края все же придется отложить. Можешь назвать имя заместителя командора гвардии на время твоего отсутствия? – голос магистра звучал искренне.

– Брайан Клири отлично подойдет на эту роль. Он молод, но я вижу в нем скрытый потенциал. Такой же, как когда-то разглядели во мне вы, – не задумываясь ответил Генри.

– Будь по-твоему. Доверяю твоему выбору, – магистр посмотрел на секретаря, и тот записал озвученное имя в своих бумагах.

Все понимали, что это действие Лэвдена лишь формальность. Секретарь обладал феноменальной памятью и в письменных напоминаниях абсолютно не нуждался.

– Женщина, ведущая людей в бой, заставит других воинов стыдиться своих страхов, – заявил Томас Мур, довольный выбором кандидатуры на роль символа.

– Канцлер, я хочу, чтобы в каждом соборе континента, каждой церквушке на каждой проповеди рассказывали об этой девушке. О ней должны узнать все прихожане от герцога до последнего землепашца, – приказал великий магистр, быстро переключившись обратно к основной теме беседы.

– Я немедля разошлю воронов всем кардиналам, – раболепно склонил голову канцлер.

– Лэвден, отправь письмо командору острова святого Ролана. Нам потребуется помощь ордена.

– Если все хорошо, он уже должен подлетать к их крепости, – улыбнулся секретарь, довольный тем, что в очередной раз предупредил веление своего господина.

Совет заседал еще около часа, пытаясь утрясти основные вопросы. Не дождавшись его окончания, сэр Гилберт вежливо откланялся и отправился в гвардейские казармы. Встречавшиеся ему по пути солдаты уважительно приветствовали рыцаря, ударяя кулаками о нагрудники. Они боготворили своего командира и готовы были идти за ним в огонь и воду. Добравшись до своего кабинета, он застал там вальяжно раскинувшегося в кресле оруженосца.

– Судя по всему домой мы опять не едем? – встречал его верный помощник и земляк Эдвард Парсон.

– Если все так, как предполагает верховный магистр, домой мы попадем очень нескоро, – печально ответил рыцарь, лучше многих понимающий весь ужас и кровопролитность потенциальной войны.

Оруженосец относился к тому типу людей, с которыми даже при первой встрече хочется общаться словно со старым другом. Даже несмотря на то, что назвать его человеком красивым никто и не подумал бы. Поддаваясь его природному обаянию, сэр Гилберт позволял помощнику некоторые вольности в общении. Слегка полноватое лицо, обрамленное небольшой уходящей в рыжину бородкой, создавало впечатление, что данный человек не представляет опасности. Однако, недооценивать его было бы большой ошибкой. Капитан гвардии прошел вместе с Эдом через достаточное количество сражений, чтобы не сомневаться в этом.

– Мне распрягать лошадей?

– Нет, они нам все же пригодятся. Отбери два десятка наших лучших людей и распорядись, чтобы заготовили провизии на четыре дня пути, мы выступаем через час.

– Клири поедет? – небрежно спросил Эдвард.

– Нет, Брайан останется замещать меня на время отсутствия. Сообщи ему об этом, а то он наверняка захочет ввязаться в это дело вместе с нами, – улыбнулся рыцарь.

Бубня себе под нос самые изощренные ругательства, расстроенный оруженосец тем не менее сразу отправился исполнять приказ. Спустя отведенный на сборы час, небольшой отряд из двадцати двух человек покинул столицу. Встречный ветер заставлял парить их белые плащи, издалека привлекая внимание крестьянских мальчишек.