Текст книги "Позывной «Технарь»"

Глава 4. Фронтир. Система Кетар. Сектор Сол. Научно-исследовательская станция Прана

Корабль «Дикий Крафт»

– Ну и что скажешь? – глядя на меня, спросила креатка.

Мы с капитаном, той самой вооруженной девушкой, которая позвала меня пройти за ней и пообщаться, находились сейчас в рубке ее корабля.

«Интересно, а почему «Дикий Крафт»?» – задался вопросом я, осматриваясь вокруг. Я проверил, такого слова, по крайней мере с осмысленным логически связанным описанием, мне найти в сети не удалось. Хотя я, конечно, особо и не искал. Так. Глянул, может, появится что-то. Или само по себе выплывет, и я на это обращу внимание. Но особо зацепиться ни за что не получилось, а потому я и оставил это занятие. Оно для меня не имело особого смысла в данный момент времени.

И вот сейчас я оказался в рубке управления этого самого «Дикого Крафта».

«Среднетоннажный малый рейдер, – выдала информацию нейросеть, – класс корабля – скаут». Ну и дальше пошло перечисление его стандартных технических характеристик, на которое я, в общем-то, не обратил никакого внимания, так как в конце всего этого длинного списка стояла такая маленькая приписочка: «Данные параметры не актуальны. Степень модификации судна превышает сорок пять процентов», что в переводе на обычный человеческий язык означало: кроме самого корпуса корабля, который и составлял пятьдесят процентов массы и объёма всего судна, тут больше ничего от стандартной комплектации не осталось.

Поэтому и обращать внимания на предоставленное описание корабля и его прежние ТТХ совершенно не стоило. Под внешней обшивкой, по сути, могло скрываться все, что угодно. И определить это можно было только подключившись к головному искину корабля или проведя его полное техническое тестирование. А потом по таблице соответствий и по полученным откликам вычислить все установленные модули и компоненты.

Второй вариант был более долгим, но при этом более качественным и надежным. Если же получить подобную информацию из искина, то он предоставит только то, что в него прошито, или те данные, что выдают при опросе установленные на корабле модули и оборудование.

Только вот я могу уже с ходу, на основании тех знаний, что были у меня сейчас, придумать несколько способов, как подсунуть искину при его автоматическом опросе заведомо ложную информации об установленных на корабль компонентах, используемом оборудовании или различных модулях.

А вот при полном тестировании любых систем любого оборудования, в том числе и космического корабля, когда строится сводная таблица входных сигналов и полученных откликов на них, то по конечной результирующей последовательности значений определяется точный тип оборудования. И в этом случае, к примеру, если вам подсунули вместо прыжкового двигателя на тринадцать систем его дешевый аналог, полностью внешне похожий на него, но работающий под аппаратным или, что еще хуже, программным разгоном, то это мгновенно выяснится. Тогда параметры откликов будут отличны от эталонных результатов, получаемых при тестировании оригинальной установки.

Правда, следует учитывать разрешенную погрешность тестирования, но все это заранее высчитывается и приводится к стандартному диапазону допустимых значений. Что, в общем-то, однозначно идентифицирует оборудование любого класса, типа или производителя. Все эти данные поставщики любого оборудования обязаны поставлять вместе с технической документацией к приобретаемой технике. Только вот, как обычно, ее мало кто читает. Ведь, кроме того, чтобы иметь эти данные и знать их, нужно, как минимум, еще уметь пользоваться хотя бы простейшим диагностическим оборудованием.

И чем серьёзнее предполагается проводимое тестирование, тем более сложное диагностическое оборудование нужно использовать. Например, у меня сейчас в наличии есть два диагноста: тот, что я купил у майора, простой ручной тестер, и более сложный инженерный – тот, что я получил от главного инженера. Этот второй диагност уже более интеллектуален и сложен в своем исполнении. Он создан на базе небольшого мобильного искина и напоминает средних размеров ноутбук, со множеством дополнительных периферийных интерфейсных устройств, дающих возможность ему подключаться не только к основным интерфейсным шинам, как это делает мой простой тестер, но и к более специализированным промышленным инженерным или техническим интерфейсам, позволяющим выполнять более тонкое тестирование и управление любыми отдельно взятыми модулями устройства, оборудования или целого комплекса взаимосвязанных устройств.

В случае же сложных систем без профессионального диагностического оборудования в принципе не обойтись, ведь в них часто нет общей управляющей шины, и контроль оборудования приходится выполнять именно через подобные диагностические модули, уже встроенные во всю систему и подключенные к каждому отдельно взятому интерфейсу. И именно поэтому все технические базы знаний имеют такой существенный объем, сравнимый с любыми теоретическими базами знаний. Ведь в них в обязательном порядке должны вноситься все эти тестовые справочники на различное техническое оборудование, модули, установки или их компоненты.

Именно из-за умения продиагностировать любой тип техники и ценятся технические специалисты наиболее высоких категорий. В основном это инженеры. Но и тут, как, впрочем, и везде есть свои умельцы, что умудряются накрутить любые параметры, подогнав их под тестовые результаты. Однако никакая подделка идеально точно не сможет отработать в полном цикле тестового прогона и рано или поздно проявит себя. Конечно, есть подделки, которые даже в этом случае выдадут аналогичный результат, но тогда это не подделки, а равноценные аналоги, только более дешевые. В некоторых случаях они и более качественные.

Есть в природе и такие казусы. Особенно, если в подобных «аналогах» не используется разгон как способ подогнать реальные параметры к требуемым значениям. Ведь любой тип разгона значительно повышает износ оборудования, не рассчитанного на постоянную работу при повышенной производственной нагрузке. Но и это можно выяснить. Есть специальные алгоритмы тестовых испытаний, которые по незначительному повышению износа тестируемого оборудования при их проведении выявляют различные типы разгона.

Но это я все к чему веду. Хоть данный корабль и выглядел как малый рейдер класса «скаут», однако реально от этого корабля тут ничего и не осталось. Это я понял, пока шел вслед за девушкой.

Ну а по тому, что я увидел, идя по небольшому коридорчику вслед за креаткой, стало ясно как минимум две вещи.

Первое, это то, что тут значительно сократили объем внутреннего жилого пространства. Было сразу заметно, что на корабле немного уменьшили число кубриков и кают, выделенных для экипажа корабля, к тому же, как я заметил, они полностью убрали кают-компанию, перенеся ее в одну из стандартных кают и совместив с камбузом. Тем самым они получили небольшую столовую и зал для совещаний. И теперь, в результате всех этих преобразований по уменьшению общего объема жилого пространства корабля, тут могло разместиться не полсотни пассажиров и членов экипажа, как это было раньше, а что-то около двадцати. И то, это если в офицерских каютах живут по двое. А если по одному, то и того меньше.

И второе, судя по легкому эху, высвободившееся свободное пространство, ну или его большую часть, они отдали под трюм. Хотя я бы, зная некоторые слабые места подобного типа кораблей, как основную модернизацию, переделал его топливную систему и увеличил топливные баки, за счет полученного высвободившегося объема. На мой взгляд, пользы от этого было бы гораздо больше.

Хотя, возможно, данную проблему уже решили каким-то иным способом. Но это из-за столь глобальных изменений, внесенных в структуру и различные системы корабля, было не очень хорошо понятно сейчас. Получить точные ответы на все эти вопросы беглый осмотр и мои умозаключения и выводы не позволяли.

Конечно, можно было получить нужные сведения, обратившись с необходимыми запросами к управляющему искину корабля. Но к сети судна я пока не лез. Ну, как не лез. Нейросеть сразу обнаружила возможность подключения к ней, но при этом предупредила, что нейросеть прикрыта системой защиты от несанкционированного доступа.

Обойти ее было можно. Но коль тут кто-то озаботился безопасностью, я пока решил не высвечиваться. И оставил все как есть. Нужно будет, потом этим займусь. А пока я работал с тем, к чему у меня был непосредственный доступ. То есть с тем, что видел своими собственными глазами.

И как результат моих наблюдений появилось еще и третье, то, на что я обратил внимание, бредя по коридору. Но к самому кораблю это имело лишь опосредованное отношение. Мне очень понравилась идущая передо мной креатка.

Если вы когда-нибудь поднимались за красивой девушкой по лестнице или просто шли вслед за ней, то сразу поймете, за что зацепился мой взгляд и от чего он не отлипал до тех пор, пока мы не оказались на капитанском мостике. Все правильно, меня привлекла ее великолепная, шикарная… будем считать, точеная фигурка.

Прямо глаз отвести от ее фигуры не мог.

Ну а что? Ничего интересного тут больше не было. Да и все, что мне было нужно, я и так успевал замечать. Спасибо нейросети.

А полюбоваться прекрасным никто не запрещает. По крайней мере пока. Хотя очень уж большое количество навешанного на креатку оружия различных типов заставляло задуматься о целостности своей легко прожигаемой выстрелом бластера шкурки.

Однако пока мой интерес к ней, видимо, еще не прожег дыры в одном месте, чуть пониже спины девушки, и не вызвал той степени раздражения, которое лечится лишь быстрым выстрелом в голову. Так что дошли мы до места нашего разговора без особых эксцессов.

Рубка, где мы оказались, тоже не соответствовала стандартам Королевства Минматар для подобного типа судов. Она была уменьшена практически в полтора раза. Но вот количество кресел старшего офицерского состава осталось прежним. Хотя этот тип кораблей может полностью управляться одним пилотом-универсалом, который совмещает в себе и все остальные специализации.

Но гораздо проще и эффективнее это делать в спайке. Особенно если команда работает через нейросеть. В нашем случае это была стандартная комбинация Пилот/Навигатор-Атака/Защита-Связь/Сканер. Это я определил по установленному напротив каждого рабочего места оборудованию и контрольным мониторам и датчикам.

Тут, в рубке, присутствовало три кресла, рассчитанных под команду корабля. Капитана судна, она же, скорее всего, была и пилотом, и навигатором. Офицера по оружейным системам. Это должен был быть кто-то достаточно крупный, с очень большим разлетом рук. Никого с такими физическими параметрами я снаружи, перед кораблем, не видел. А значит, он сейчас находится где-то тут, на корабле. Ну и кресло офицера по связи. Обычный и стандартный вариант расположения всего оборудования, только вот очень уж много выведено перед ним управляющих консолей для сканирующих систем.

«Скорее всего, это бывший хакер или специалист по информационной безопасности», – решил я, оглядев видимые отсюда интерфейсные пульты управления сканерами и системы постановки электронных помех.

Обычно еще к старшему офицерскому составу относится бортинженер, но ему на этом типе судов в рубке особо делать было нечего. Поэтому его рабочее место располагалось ближе к прыжковым двигателям или генераторной установке. Хотя на больших кораблях, типа фрегат или линкор, весь основной офицерский состав должен был находиться именно в капитанской рубке. Во избежание, так сказать.

Также там был дублирующий состав, который занимал свое место в резервном командном центре. Как я догадываюсь, свой устав военные придумали не на пустом месте. А следовательно, были у них прецеденты, когда подобная структура штатного нахождения офицерского состава во время боевого рейда корабля их выручала или спасала. И если уж этот пункт специально внесли в устав Флота Содружества, то это произошло не один раз, и даже не два, а как минимум несколько сотен раз.

Так что это было вполне понятно.

Но вот что меня заинтересовало особенно сильно – на корабле все было организовано на войсковой манер.

«Прав был майор, когда говорил о них, – подумал я, осматриваясь кругом, – тут явно чувствуется боевая закалка». Это выдавали и настроенные особым образом консоли тактического управления, для улучшенного ведения боя. И своеобразно перестроенный интерфейс панели пилота для более качественного боевого маневрирования и ускоренного просчета навигационных маршрутов. Или не очень приметная панель модуля электронных помех, которая и в глаза-то не бросается сразу, но которая используется только на кораблях диверсионного назначения, нарушающая работу систем связи в секторе, при ее активации. Да и многое другое.

Все это были мелочи, которые складывались в единое целое. И оно мне представлялось так: мои новые знакомые, скорее всего, поголовно бывшие военные или выходцы из еще более закрытых военно-космических соединений. Например, они из разведки.

И я посмотрел на девушку.

«Ее считают капитаном, но она слишком молода. Тут военные. А они признают лишь заслуженный авторитет. Вывод напрашивается один. Она из каких-то войск специального назначения. Только там можно получить внеочередное звание, минуя промежуточные звенья». На чью-то подстилку, простите, креатка мало походила. Хотя с ее внешностью я не удивлюсь, что именно это для нее и стало основной и главной проблемой. Мы, мужики, сволочи такие, что всегда стараемся захапать себе все самое вкусное и сладкое. Ведь не просто же так молодой и перспективный офицер – с видимыми заслугами и, возможно, какими-то полученными наградными знаками и знаками отличия, насколько я понимаю, внеочередное звание ей дали не за красивые глазки (это Королевство Минматар и тут такое не прокатит) – оказался тут на станции, на этом, видавшем лучшие времена, захудалом корабле.

Но реальные предпосылки появления девушки тут мне не известны, однако что-то мне кажется, что очень уж сильно я со своим предположением не ошибся. Тем не менее, я вижу то, что вижу. Она здесь. И она капитан. И у нее есть своя команда и свое судно, так что эта девушка по определению не может быть простой в понимании.

Умна и красива. Страшное сочетание. А если еще и со своими тараканами в голове на почве каких-нибудь давних обид, то тогда получается ядерная смесь.

Но, похоже, именно такие красотки, как она, мне и нравятся, только вот до этого момента подобных девушек я еще не встречал. Посмотрим. Это все дело времени и случая. А сейчас у меня есть лишь поверхностное впечатление и размышления.

После оценки предполагаемых хозяев этой рубки, которых я кроме девушки и не видел, вообще-то, в принципе, я перешел к осмотру самого помещения.

Стены серые. Верхний слой снят. Сделано это для ускорения доступа к коммуникационным и энергетическим каналам. Видимо, у них часто вылетает проводка, что не очень хорошо. Похоже, кораблик знавал лучшие времена. Ну, или как вариант, в плане бреда, ему часто задают режимы работы, которые его системы не выдерживают, и приходится в экстренном порядке их восстанавливать. Об этом говорят и замененные во многих местах облицовочные панели, не родные, а изготовленные из более дешевого материала. По ним очень хорошо видно, что ремонт, как минимум, только самой рубки, проводился не менее пятнадцати раз. Столько разнородных панелей я насчитал на ее стенах.

Что еще? Да по сути, больше ничего. Хотя нет, осталась командная консоль управления кораблем. И она опять выбивается из обычного стандартного комплекта поставки подобного типа судов. Но это и не удивительно, если уж они полностью переоборудовали весь корабль, то ее наверняка должны были модернизировать в первую очередь.

Осматриваю консоль управления, которая, по сути, и является средством связи с сердцем и душою этого корабля. С его главным управляющим искином. Хотя и тут видно, что это явно самопальная поделка и собрана из нескольких различных интерфейсных модулей взаимодействия, но все сделано очень аккуратно и даже, если судить на мой не слишком опытный в этом деле взгляд, было заметно, что она создана специально под какие-то определенные задачи и нужды. И смонтирована она, судя по всему, по индивидуальному заказу. Ну, или консоль была собрана самостоятельно, кем-то из команды. Например, тем же инженером.

И пусть полученное изделие имеет несколько неказистый и корявый вид. Я прекрасно понимаю, что сделано это специально, чтобы упростить работу для членов экипажа, вынужденных совместно действовать в достаточно сильно ограниченном объеме командной рубки.

«Неплохо придумано», – прокомментировал я сам про себя увиденное. И огляделся еще раз. При осмотре командной рубки и оценке состояния корабля у меня сложилось некое двойственное впечатление.

Первое. Хоть за кораблем и стараются присматривать и ухаживать, но все равно он очень уж запущен, на мой взгляд, и нуждается в срочном ремонте.

И второе. Раньше ведь кто-то им занимался. И этот кто-то достаточно грамотно и квалифицированно переделал стандартную конфигурацию судна под новые нужды корабля и команды.

И у меня создавалось такое впечатление, что это два совершенно разных человека, существа, специалиста. И второго сейчас, к сожалению, нет на корабле. Иначе, как я понимаю, им бы не понадобился я.

Наконец, я перевел свой взгляд на спокойно сидевшую в капитанском кресле девушку.

– Ну что, насмотрелся? – спросила она.

Я лишь пожал плечами на этот ее риторический, казалось бы, вопрос.

– Ну и что скажешь? – спросила у меня креатка, даже не дожидаясь ответа на свой предыдущий вопрос. И немного помолчав, добавила: – Понравилось то, что увидел?

Я посмотрел на нее и усмехнулся.

– Есть такое дело.

– И что же привлекло твое внимание? – уточнила она, обведя корабль рукой.

Слишком двусмысленная формулировка вопроса. По крайней мере для меня. Вот сейчас как раз и произошло то, из-за чего я иногда попадал в неприятности, но зато очень крупные. Я не шутник. И даже не острослов. Но иногда на меня накатывает.

Проснулось мое косоногое и косорукое чувство юмора, которое обычно дрыхнет непробудным сном. Посмотришь со стороны, и в обычное время вроде даже и нет его у меня. Но иногда как сморозю, сморозю. Сам диву даюсь.

– Капитан… – как можно спокойнее ответил я, стараясь сдержать улыбку.

Девушка сначала и не поняла, о чем идет речь.

– Да ты, – и в мою сторону смотрит дуло одного из бластеров, который еще пару мгновений назад висел у нее на поясе.

– Ну а что ты хотела? – пожал я плечами, – коль задала дурацкий вопрос, то и ответ на него такой же дурацкий получила.

Креатка, похоже, опешила от такой наглости. Даже оружие слегка опустила. Да я и сам был немного в шоке. Не ожидал от себя такого. Но коль уж запел тенором, то продолжай выводить рулады. Поэтому я обвел рукой, показывая на корабль вокруг, выложил все свои мысли:

– Лоханка полностью переделана. Ни одного нормального тестирования от сведущего в своем деле специалиста, для получения приличного контракта в любой из действительно надежных и влиятельных контор или организаций, она не пройдет. Того и гляди, это корыто от пинка развалится в космосе, и, уверен, что произойдет это во время очередного рейда. Система безопасности тут ни к черту. Про маршевые сказать ничего не могу, но прыжковые движки разогнаны по максимуму, так что летать на этом корыте решатся лишь полные психи. Судя по тому, что я уже сказал, не думаю, что и со всем остальным тут дела обстоят намного лучше. Щиты, орудийные башни, все, по-видимому, настроено не лучше, а, скорее всего, так же как и сама эта лоханка. Все оборудование, установленное на этот корабль, устаревшее. Да еще и этот криво увеличенный и не скомпенсированный должным образом трюм, который рано или поздно обязательно вобьет последний ржавый гвоздь в крышку этого гроба. – И я похлопал рукой по стенке корабля, которая была ближе ко мне.

На девушку было страшно смотреть. По мере моего рассказа лицо ее прошло через всю палитру цветов. Начиная от темно-бордового, до такой степени она была в бешенстве. И до мертвецки бледного, растерянного и ничего не понимающего, того выражения, с которым она сейчас смотрела на меня.

При этом ее глаза сужены, губы сжаты в одну тонкую полосу, ноздри расширены. Руки так крепко ухватились за рукояти бластеров и десантного ножа, что костяшки пальцев на них побелели.

Я же, будто не замечая всего этого, еще раз обвел взглядом вокруг себя и спокойно закончил:

– Так, как ты думаешь, что мне тут могло понравиться кроме тебя самой? – И развернувшись, направился к выходу. Не знаю, инстинкты меня погнали или чувство самосохранения, но я решил держаться от этой бомбы замедленного действия, которая внезапно обрела уже зажженный фитиль, подальше.

«Самое главное, это умение вовремя сделать ноги», – посмотрев на девушку, подумал я. Ведь я видел бешеный взгляд креатки и решил, пока она не остынет, что лучше мне на глаза ей не попадаться. Поэтому я все так же спокойно и неторопливо, как только закрылась за моей спиной дверь капитанской рубки, буквально за две секунды, сверкая пятками, дошел до шлюза, ведущего наружу, из корабля, прошел его и начал спускаться по трапу вниз.

Там стояли все те же парни, которых я и видел, когда пришел сюда.

– Что, не договорились? – спросил один из них, глядя на меня.

Крупный гигант, насколько я помню, это тролл. Стоял он рядом еще с парочкой таких же гигантов в штурмовых костюмах.

– Да как сказать, – протянул я.

Психология, она и в Африке психология. А я уж настолько сильно не вписался в обычный стереотип поведения, что девушка наверняка обратит на меня внимание. По крайней мере, прибить меня она теперь стопроцентно хочет. На это и был расчет. Хочешь, чтобы о тебе помнили, дай сильного пинка. И тогда его не забудут никогда.

Так что в намерениях девушки капитана я нисколько не сомневался. Приставить бластер к моей голове – это ее главное желание сейчас. Но она не сделает этого. Креат, настолько сильно дающий волю своим эмоциям, не смог бы сколотить команду вокруг себя и добиться заслуженного авторитета. А он, авторитет, судя по реакции бойцов, стоящих тут внизу, у девушки был.

Так что я точно знал, как только она остынет, то сможет посмотреть на произошедшее и с другой стороны. Со стороны командира, капитана судна. Того, кто способен понять, нужен ли ему хороший техник или нет. Так что и о работе я подумал. Слишком много огрехов, описанных мною, попали в цель.

Я, конечно, хоть и основывался на своих наблюдениях, но в большинстве все это были домыслы и догадки. Однако, как оказалось, большинство выводов, сделанных мною, были все-таки верны. И если я где-то и ошибся хотя бы и на самую малость, то, как минимум, из-за своего состояния креатка просто не обратит внимания на это.

Вот мы сейчас и увидим, нужен ли ей техник и смогла ли она меня раскусить и сделать правильные выводы? А самое главное я посмотрю, какие выводы она сделала? Ведь мне нужен тот, кто поможет выжить, а не тот, кто постарается утопить меня или утянет за собою на дно.

Не просто же так меня инженер спихнул именно ей. Ох, не просто! Возможно, лучше мне и не попадать на этот корабль. Так что подождем.

А с глаз долой нужно было свинтить, чтобы не попасть под горячую руку. Все-таки, каким бы хладнокровным бойцом не была эта девушка, она, прежде всего, женщина. А у них иногда эмоции бьют через край. И бьют чаще всего сковородой и по голове.

– Эй, ты, – раздалось со стороны шлюза.

Команда пораженно посмотрела на взбешенную девушку.

– Так какого тарка ты тогда сюда явился? – прокричала она. Это она обращалась явно ко мне. Уж слишком пристально ее красивые, но такие злые сейчас глаза пронзительно смотрели на меня.

Ну и где тут хладнокровная, спокойная и рассудительная креатка, которая смогла собрать свою собственную команду бойцов, сплотить ее вокруг себя, достать хоть и старенький, но рабочий корабль. Нет ее. Нет ее и все.

Сейчас на лестнице стояла обычная девушка. Злая, всклокоченная и до безумия прекрасная.

Я, похоже, псих, меня того и гляди пристрелят, а я стою и восхищаюсь этой воительницей, валькирией, кровавой богиней войны. Воплощением Кали. Только вместо мечей у нее бластеры. Вон, все так же судорожно сжимает оружие, как и тогда, в каюте. Видимо, с тех пор так и не выпускала его из рук.

Я усмехнулся.

– Может, мне и нужны как раз такие же психи, как я сам, – и я выразительно взглянул на нее, – да и как мне сказали, вам технарь нужен. Теперь я в этом убедился.

Девушка пыталась просверлить во мне дырку. Десантники, а тут, похоже, собрались в основном абордажники и десантники, сейчас стояли и изумленно переводили свои взгляды с креатки на меня и обратно.

– Ты принят, – буркнула она и, встряхнув головой, добавила: – Вылетаем через час.

Это она сказала нам всем. А потом посмотрела только на меня.

– Если тебя не будет, то буду считать, что ты дезертировал.

– Без проблем, – ответил я ей.

Она кивнула и, резко развернувшись, влетела в раскрытую створку шлюза.

– И чего это было? – удивленно спросил тот самый огромный детина, что интересовался, договорился я с капитаном или нет. – Чего это с Леей?

– Ты не у тех спрашиваешь, – произнес пожилой креат с нашивками мастер-сержанта, которого за спинами троллов я сразу и не заметил. Он развернулся и посмотрел в мою сторону.

– Может, расскажешь, что там произошло? – И он кивнул в направлении шлюза.

Я отрицательно помотал головой.

– Пусть уж это останется между мною и капитаном, – спокойно ответил я.

Сержант пристально всмотрелся в мое лицо.

– Ты же понимаешь, что с тобой будет, если ты обидел или обидишь девочку? – спросил он, немного сощурив глаза. Отчего стал похож на приготовившегося к нападению хищника.

Похоже, большой популярности на этом кораблике у меня не будет.

«Коль, назвался гоголем, так и будь им», – решил я. А поэтому я в свою очередь взглянул на креата.

– Сержант, – сказал я в ответ, – ты же понимаешь, что это не твое дело?

– Время покажет, – произнес он, – мое или не мое. Но я тебя предупредил. – И, развернувшись, он направился в сторону трапа.

Остальные бойцы, угрюмо поглядывая в мою сторону, направились следом за ним.

Ну что же, вот и первые впечатления от встречи с моими будущими сослуживцами. Пара минут знакомства, а уже столько событий. И мишень к моей спине цепкий взгляд сержанта, похоже, прикрепил намертво. И не снять мне ее будет очень долгое время. Пока я не докажу, что достоин. Только вот чего, мне было не понятно.

Хотя меня бы устроил только один вариант, и этот вариант смотрел на меня с трапа убийственным взглядом своих карих и прекрасных глаз. Ну не умею я нравиться всем подряд, не тот у меня характер. Совсем не тот. Хоть я специально и не стараюсь нарываться, но и заткнуться часто вовремя не могу.

С майором и доктором мне повезло. Ну, а тут проснулась моя вторая циничная и язвительная натура и сделала мне такой замечательный и неожиданный подарок в виде той самой подляны, в которую я сейчас угодил. И как я понимаю, вляпался в нее только я, причем вляпался по самые уши.

Ладно. Хватит о хорошем. Пора в дорогу. Выйти из корабля мне все равно бы пришлось. Тут у судна осталось оборудование, которое теперь принадлежит мне. И терять его не хотелось бы.

Оглядываюсь кругом. Где-то тут должны стоять те два кейса с инженерным оборудованием, что передал мне Герг. «Ага, вот они», – и я направляюсь к ним. В одном кейсе находился малый ремонтный комплекс, во втором – тестер-диагност. Подхватив их, я развернулся и пошел в сторону трапа.

Как я и подумал ранее, пора в дорогу, а значит, пора перебираться на судно и устраиваться там. Только вот одна такая небольшая малость. Обо мне, как бы это сказать, все забыли. И у кого мне теперь узнать, где причитающаяся и положенная мне для проживания каюта?

«Да, ладно, – решил, – я птица не гордая, выясню все, что мне нужно, и сам».

Нахожу канал подключения к внутренней сети корабля. Подключаюсь к ней и проверяю доступность свободных мест в каютах экипажа. Должны же меня были куда-то разместить, не в коридоре же мне кантоваться все время нашего полета.

Быстро нахожу план размещения экипажа в каютах. Свободное место есть только в одной из них. Кстати, офицерской.

«Все-таки они живут по двое», – проверив и остальные, понимаю я. И еще раз проверяю план.

«А девочка-то не злопамятная, – подумал я о Лее, – могла бы меня и в обычный кубрик засунуть, а тут офицерская каюта».

Хорошо, что других свободных мест нет. Нет выбора и не нужно гадать, какое же место для меня определили.

Регистрирую себя. Выдаю права доступа на эту каюту.

«Как удобно, – проверив расположение каюты относительно основных точек управления кораблем, с которыми мне придется работать, и тех мест, где придется бывать, оцениваю я местоположение моей новой каюты, – недалеко и от мостика, и от инженерного уровня. Смогу быстро быть там, где мне необходимо».

Видимо, креатка специально позаботилась об этом, ну или так совпало, не знаю, но с жильем мне повезло.

Иду к себе. Сейчас закину свою сумку и потом оттащу инженерное оборудование на свою основную рабочую точку. Это на техническом уровне, там есть небольшая каморка для инженера среднего звена. Ну а уже в самом помещении находится специальное хранилище под мое оборудование и инструменты. Вот там и оставлю кейсы, которые принес.

Кстати, как я проверил, постоянного инженера на борту не было. И, судя по всему, не было его очень давно. Теперь, по крайней мере, мне стала понятна та двойственность общего впечатления от состояния корабля, которое я мог наблюдать.

И кто же, интересно, выполняет его обязанности. Решил это проверить по записям лога доступа к оборудованию.

Так, странно. Профилактику основных систем никто уже довольно давно не проводил. Как минимум, несколько месяцев. А вот экстренный ремонт осуществлял кто-то из десантников, находившихся на корабле. У него было начальное техническое образование. По сути, он ничем не отличался от того меня, которого и направили на этот корабль. Видимо, базы изучал уже тут. И то, у него была изучена только база «Техник» второго уровня.

«И кто это?» – начал искать информацию по своему вынужденному помощнику. Пробил его по базе корабля.

«Ха», – увидел я трехмерное изображение, которое отобразилось в интерфейсе нейросети. Это был тот самый гигант тролл, с которым я и разговаривал у трапа корабля.

Вот чем был вызван его интерес. Видимо, эти дополнительные обязанности его достаточно сильно тяготили и он хотел от них как можно быстрее избавиться.