Текст книги "Путешествие Гнева"

– Получается, вы намерено покинули родные пещеры? – поразился я.

Гном кивнул и продолжил рассказ:

– Вначале я мое путешествие напоминало бег. Я старался как можно дальше, боясь, что совет старейшин решит вернуть меня в родные копи. Поэтому первой моей остановкой стал Ранбенк-дит – тихий городок со своими порядками и крохотной верфью, где в основном трудились кранксы, которые и стали моими учителями в механическом деле. Правда, там я задержался ненадолго. На фоне рыжебородых я выделялся словно белая ворона. Но спасибо им и за крохотный курс науки… Затем я долго скитался по южным приделам пытаясь отыскать себе пристанище и собирая по крупицам основы ремесла, но знаешь, мой грозный вид не внушал доверия тем, кто хотел воспользоваться услугами гиганта-механикуса. К тому же у меня не было никаких подтверждающих мою степень бумаг. Поэтому услышав о новом Рифте, я понял, что не могу упустить такой шанс и отправился на первом же дилижансе. Прибыть сюда воздухом, было слишком дорогим удовольствием для меня.

– И что же ждало вас на разломе?

– Боль, смерть, одиночество, – взяв небольшую паузу, перечислил гном. – Если ты считаешь здешние места счастливой жилой, где можно было заработать деньги и исполнить свои мечты то глубоко ошибаешься. Конечно, первый год мы с жадностью окунулись в работу и нас не интересовали мелкие стычки и споры. У нас была идея и цель. И мы стремились к ней не щадя себя. Но когда Рифт взяла под контроль Верхушка и Коллегия праведников – все изменилось. Строгие порядки заставили многих добытчиков отказаться от смелых планов и покинуть Рифт. А потом к нам пригнали узников с Пыльных рудников, и здесь стал твориться настоящий кошмар.

– А ваша рука? – осторожно поинтересовался я.

– Да, именно здесь это и произошло. – Белый хвост посмотрел на металлическую кисть, которая сейчас больше напоминала куриную лапку. – Это случилось осенью, когда активность подземных выбросов растет, и добыча пара идет с удвоенной силой. Мы с моими друзьями создали небывалых размеров Трайсвер, который способен заменить на Рифте сотню трудяг и выполнять всю работу за них. Я думал, мы совершили настоящий прорыв в науке и уберегли сотни жизней от случайных смертей, происходивших на Рифте.

– Но кто-то рассудил иначе, – догадался я.

– Узники… они решили устранить механического конкурента. Настоящие звери, они готовы были грызть глотки друг дружке, лишь бы продолжать трудиться на разломе и не возвращаться на рудники. В чем-то я их понимал. Это место стало для них неким подобием свободы. Но их жестокие методы… Я никогда не разделял насилие. Мы схлестнулись с ними у Рваной горы, у самого месторождения. Никаких компромиссов, уговоров и примирения. Они уничтожили смысл нашей жизни – машинерию, в которую мы вложили собственную душу. Ее работа все изменила бы к лучшему, но они предпочитали махать кирками, и плевать им хотелось на наши изобретения.

После того кровавого утра, на Рифт заявились блюстители и нас как бунтарей объявили вне закона. Мы стали для всех чем-то наподобие страшной болезни, ужасными душегубами – умевшими лишь убивать, голодными хищниками достойными смерти. Одним словом – лиходеями. Вечными изгнанниками, лишившимися собственной мечты, свободы и всего остального. Понимаешь? Нас сделали такими, против нашей воли. Но они ошиблись. Они не сломили нашу волю, а напротив заполучили врагов, которые не желают больше мириться с тем, что их лишают главного – свободы. Это основная и, на мой взгляд, единственная цель кодекса лиходеев. А не убийство и насилие, как привыкли кричать во все горло тюремные глашатаи, слепые рабы тех, кто объявил на нас охоту.

– Но ведь Верхушке виднее. Может быть, все-таки стоило просто подчиниться?

Белый хвост резко остановился, посмотрел мне прямо в глаза и спросил:

– Скажи, когда летал на крылоплане, ты чувствовал себя свободным?

– Да. Безгранично, – не раздумывая, произнес я.

– И хочешь, что бы это повторилось?

– Да. Конечно.

– А если тебе отказаться от полета?

Я ответил не сразу. Вопрос явно был с подвохом, но в тоже время зацепил меня за живое. В моей жизни существовало столько несбыточных желаний, что лишится еще одного – снова ощутить счастье полета – показалось мне чем-то невыносимым, поэтому я покачал головой.

– То есть ты бы пошел на многое, чтобы вновь обрести утраченную свободу. Твою свободу! Ту, что не променяешь ни на что на свете, – продолжил рассуждение гном.

– Наверное, да, – согласился я, вспоминая недавнюю эйфорию небесных виражей.

– Вот именно поэтому я и назвал тебя лиходеем. Три главных принципа нашего кодекса: познание нового, свобода и…

– Борьба? – попытался догадаться я.

– Нет, – сказал Белый хвост. – Гнев. Только благодаря этому мы можем достигнуть первых двух целей.

Мы поднялись на очередной холм, и я увидел неровную границу. Здесь плотные ряды деревьев упирались в каменное плато, которое напоминало пол в нашем ангаре – ровный серый настил, растянувшийся на бесконечные мили до самого горизонта.

Приложив ладонь ко лбу, чтобы солнце не слепило, гном вгляделся куда-то вдаль. Я повторил его движение.

Сначала я различил лишь белое марево, зависшее над землей, словно туман, способный исказить действительность, но потом мне открылась вся картина. Пустота была здесь всего-навсего прикрытием. Поверхность земли плыла волнами и только благодаря невероятным усилиям, я смог разглядеть крохотные точки неких сооружений, казавшимися причудливыми миражами в этом жарком, лишенным влаги и всего живого месте.

Глава 5
Ржавое солнце запретной зоны

Отдышавшись, я привалился спиной к пожелтевшему и изъеденному дырами остову исполинской машинерии, которая как мне показалось, на половину вросла в один из высоченных барханов. Горячий воздух обжигал легкие, словно внутри меня бурлило огненное варево. Стараясь как можно реже дышать, я отступил назад и покосился на моего проводника. Гном выглядел довольным, хотя его лицо на фоне палящего солнца и казалось весьма бледным. Стало быть, наш путь лежит вперед и пасовать перед невероятной жарой мой наставник не собирается.

Я с грустью обернулся и посмотрел на непомерную дистанцию, которую нам пришлось преодолеть, чтобы добраться до границы Рифта. Отсюда оставалась видна только часть лесной кромки нитью растянувшейся вдоль горизонта и превратившейся в мираж похожий, на что угодно, только не на спасительный оазис.

Нам предстояло выдержать три перехода длиною в несколько миль. Казалось бы, весьма скромное расстояние, но на преодоление его нам потребовалось три, а может быть четыре часа. И каждый шаг на финишном рубеже дался нелегко.

Я хорошо помню, как гном посмотрел на свои часы. Что-то прикинул, убрал их обратно во внутренний карман и посоветовал мне не отставать. А затем принялся коротко объяснять мне, что необходимо сделать и как поступить, чтобы не угодить в расставленные впереди ловушки. От меня всего-то и требовалось: петлять не хуже рыжеполосых ужей и не сбавлять сумасшедшего темпа. Не успел я опомниться и хорошенько расспросить гнома о препятствиях, а грузный и на вид весьма неповоротливый гигант уже рванул с места. И двигался он так легко, что я едва успел нагнать его, приложи при этом немало усилий.

Стараясь не сбить дыхание, я вдруг заметил возникающие на каменной поверхности темно-вишневые круги. Они словно вырастали из-под зубчатого плато и, увеличившись в размерах до пары футов, стали двигаться в нашу сторону.

– Петляй! – скомандовал гном и начал смещаться вправо, описывая некое подобие зигзага. Я последовал его примеру.

Круги, которых уже появилось больше дюжины, прекратив движение и непонятно по какой причине стали меркнуть, исчезая прямо у нас на глазах.

– Резко, влево! – вновь послышался приказ механикуса.

Сделав жадный вдох и ощущая дикую усталость в ногах, я все же изменил направление, успев заметить как на том самом месте, где мы должны были оказаться, если бы продолжали бег в одном направлении резко возникли темные пятна. Все случилось внезапно и неотвратимо, я даже не успел испугаться. Земля просто разъехалась в стороны, открыв нашему взору огромные идеально ровные дыры-ловушки предназначавшиеся исключительно для нас. Пару секунд ничего не происходило, а потом я услышал странный хруст, словно одновременно сломались сотни веток. Звук заставил меня обернуться. Я едва не вскрикнул от отчаянья. Прямо за мной возникли сотни, а может даже тысячи ям. Следуя по пятам, они опережали нас, и если бы гном не схватил меня за предплечье и не откинул в сторону, на следующем же шаге я оказался бы внутри одного из этих ужасных провалов.

Дальше следовали бесчисленные команды «налево», «направо». Клыкастая поверхность плато сменилась песком, и бежать стало еще труднее. Ноги вязли со страшной силой, и каждый следующий шаг стоял мне невероятных усилий, в отличие от Белого хвоста, который продолжал двигаться с одной скоростью и выглядел ни капельки не уставшим. Да что там уставшим. Мне показалось, он даже не запыхался.

Впереди нас ждало еще несколько сюрпризов. Здесь круги-ловушки превратились в широкие платформы различных форм и размеров. Их появление на песке сопровождалось протяжным скрежетом, треском и я уже мог угадать, когда и где возникнет новый разлом.

Не помню, как долго мы бежали. Мне показалось – целую вечность. Но когда силы окончательно начали меня покидать, я, наконец, узрел заброшенный город. Настоящий металлический титан, величиной и масштабами сравнимый разве что с промышленными заводами мистера Титвела Гиста – главы третьего Цеха механикусов. По крайне мере других подобных строений я никогда раньше еще не встречал.

Единственным отличием был лишь тот факт, что творения знаменитого изобретателя продолжали непрерывно работать, изрыгая в небеса тяжелые клубы серого дыма, а Рифт напоминал сейчас немую музейную экспозицию, лишенную всякой способности работать.

Достигнув мраморных пластин, опоясывающих город, я обессилено повалился на землю, жадно хватая ртом воздух.

Присев возле одной из невысоких пузатых построек, некую пародию на наблюдательную башню, гном дал мне возможность прийти в себя, а сам тем временем вновь извлек позолоченные часы на цепочке. Я с интересом покосился на циферблат и понял, что ошибался – в руках механикуса был не измеритель времени, а компас. Необычный, с двумя разноцветными стрелками и, по меньшей мере, пятнадцатью координатами. Заметив мой взгляд, гном задорно подмигнул мне и, указав на пустыню, пояснил:

– Здесь охранные механизмы устарели и реагируют на чужое присутствие не так быстро как в остальных местах. Отклонись мы чуть на север или на юг, нас бы разорвало в клочья. Там сигнализации все так же смертоносны и не совершают ошибок. Так что единственный способ попасть в Порто-лукура существует только здесь.

– Ржавый город! – услышав заветное слово, я едва смог повторить его название на привычном для меня языке.

Гном кивнул.

– Именно он, шпунт.

– Но откуда вы узнали, что здесь существует лазейка? – все еще не веря словам механикуса, поинтересовался я.

– Из собственного опыта. Я лично участвовал в создании защитного пояса Рифта.

Вытаращив глаза, я так и остался стоять на месте. Все что творилось вокруг меня, просто не могло быть правдой – захватывающим сном, да, пожалуй, но только не реальностью, где мне удалось повстречаться с настоящей легендой механикусов.

В приюте, наш учитель мистер Фрес, рассказывал нам о великом и неподражаемом мастере, который можно сказать по крупицам вырастил настоящий механический город возле огромного на архипелаге месторождения пара. Он утверждал, что великий Уорстон Хром – такое имя носил первый механикус Рифта, способен оживить любую машинерию даже с закрытыми глазами. Для меня подобные истории всегда были сродни легендам. Но получалось, ни все легенды лживы. И удивительный случай свел меня с самим Хромом, у которого я теперь ходил в учениках. Поразительно. Я никогда не был баловнем Фортунаты, а теперь вот ощущал на себе длань самого Икара, совершившего первый полет в небеса и ставшего настоящим кудесником новой науки.

Мы неспешно двигались в самую глубь Ржавого города. Гном лишь изредка поглядывал на зависшее в зените солнце и сверялся с компасом. А я в свою очередь не мог оторвать глаз от шедевров сложных механических конструкции. Застывшие исполины больные коррозийным налетом безропотно наблюдали за своим создателем, который будто строгий отец в знак наказания даже не удосужил их взглядом.

Машинерии были огромными, гораздо выше городских сооружений. Остроконечные землерои, кряжистые бураво-пары и похожие на пауков дозорные ходуны стали частью причудливого городского пейзажа и только стальные каркасы позволяли не спутать их с каменными домами.

Остановившись возле огромного паровоза обшитого толстыми листами защиты, я с интересом пригляделся к гладкой, почти полированной поверхности. Ровный ряд заклепок, словно шов на идеальном дорогом костюме напоминал причудливые рунические узоры, а массивный ряд колес высотой с человека напоминал смертоносные жернова, попав под губительный пресс которых нельзя рассчитывать на спасение. Дальше по улице располагались ровные ряды Трайсверов-собирателей. Их гусеницы, снаряженные мощными дополнительными лентами, сцеплялись между собой крохотными крепежами, отчего общая картина казалась бесконечной. Одинаковые самоходные части, квадратные стеклянные кабины, тупые носы камер и двигателе-хранителей.

Потом шли Трайсверы-исследователи – такие же несокрушимые и массивные, с одни отличием: вместо незащищенных кабин у них имелись тяжелые бронированные башни с двумя крутящимися пулеметами Галинкта – великого оружейного изобретателя. Я и понятия не имел: зачем здесь, в безжизненных просторах, где не существует ничего живого, труженикам Рифта понадобились такие штуковины, но судя по валявшимся под ногами гильзам и все еще витающему в округе запаху пороха, эти самоходные убийцы, во времена добычи, не стояли без работы.

Но главным открытием среди металлических великанов стал «Громовержец». По крайне мере именно это название виднелось на высокой корме летающего корабля-крепости. Высунув нос из деревянного навеса со скошенной крышей, он терпеливо ждал того знаменательного момента, когда ему предстоит совершить свой первый полет. И надо заметить для данного торжества все было готово: и мощные тягачи с примитивными механизмами лебедок и высокие каменные помосты с поручнями для удобства зрителей, даже несколько паровозов ютясь у выезда из длинных ангаров, изнывали от желания поскорее вывести на взлетную площадку своего летающего собрата.

Взобравшись на платформу гном, остановился и позволил мне насладиться зрелищем. «Громовержец» был бесподобен. Напоминая акулу, он при этом имел квадратный нос как у дирижабля и несколько труб расположенных на верхушке, в непосредственной близости от смотровой площадки. Кабины команды находились в нижней части воздушной крепости. Две округлые – в средней части и одна продольная, в носовой. В хвосте находился плавник регулирующий движение и еще множество мощных винтов, способных разогнать этого увальня до безумной скорости.

– Этой ласточке так и не суждено было взлететь, – с грустью заявил гном и видимо, чтобы не бередить неприятные воспоминания, быстро спустился вниз по винтовой лестнице.

Дальше наш путь проходил по внутренней части города. Бесконечные переходы, туннели, напичканные трубами вытяжками и тусклыми белыми фонарями скрытыми толстым коконом мутного стекла. Каждый наш шаг сопровождался чужими сопением, стонами и чем-то похожим на людские мольбы. И даже когда мы останавливались чтобы передохнуть, посторонний звук никуда не исчезал. А вскоре мне стало казаться, что неведомые жители этих мрачных, холодных помещений просто издеваются над нами. В отличие от меня, гном не обращал на чужое присутствие никакого внимания – только чаще поглядывая на компас, он бормотал себе что-то под нос и невозмутимо спускался дальше, вглубь механического лабиринта. Не донимая его пустыми вопросами я, стараясь не отставать, гнал тяготившие меня мысли прочь.

Очередной пролет закончился очередной винтовой лестницей.

Нижний ярус оказался наполовину заполнен водой. Откуда она взялась здесь, среди вечных песков и жары я не знал, но отчего-то мне сделалось совсем скверно. Перспектива остаться в жутких катакомбах навсегда, липким страхом подобралась к самому сердцу, заставив меня поддаться внезапному волнению.

Свет практически пропал и лишь случайные искры, возникающие в темноте, на миг озаряли пустые коридоры, вынуждая меня вздрагивать и замирать в предвкушении неминуемой опасности.

Наконец наше погружение в жуткие подвалы повелителя смерти Итара закончились. Случилось это внезапно. Не успев опомниться, я наткнулся на механикуса, который склонившись над компасом, внезапно застопорился, будто поломавшийся механизм. А вскоре резко рванул вправо и исчез в пустоте.

Я нашел его в крохотном закутке. По всей видимости, здесь в ограниченном пространстве это была полноценная комната или отсек для хранения инвентаря.

Обхватив подбородок, Белый хвост внимательно оглядывал стеллажи и ящички, пытаясь что-то вспомнить. Длилось это не долго. Подняв указательный палец над головой, он буркнул себе под спасительное «ага» и приступил к решительным действиям. Не пользуясь подручными средствами, он взломал один из рабочих шкафов и, достав масленый квадратный фонарь, добыл для нас свет. Длинные тени, шипя и завывая от внезапной боли, попрятались по углам, опасаясь возникшего бледно-желтого шара. Гном приободрил меня, похлопав по плечу. Но я прекрасно понимал, что те, кто живут во мраке, никуда не делись, а просто затаились на какое-то время, ожидая, когда наш источник света погаснет и тогда они точно не упустят возможности поквитаться с нерадивыми гостями.

– Куда мы идем? Зачем? – не выдержав, я замедлил шаг и внимательно посмотрел на механикуса.

– Что?

Лицо гнома в мерцающем свете казалось озадаченным, словно я задал вопросы, на который не требовалось ответа.

– Мы ведь что-то ищем? – спросил я немного иначе.

Гном коротко кивнул, и в очередной раз взглянув на компас, как ни в чем не бывало, двинулся дальше. Видимо цель была уже близко, и он не собирался тратить драгоценное время на пустые разговоры.

Помещение походило на крохотную кабину, в которой находилась лишь высокая приборная панель с множеством тумблеров, датчиков и контроллеров, покрытых толстым слоем пыли. Место стены занимало толстое окно, открывающее вид на огромный подземный цех. Неподвижные ленты управления продолжали хранить на себе массивные детали. В глубине, скрытые мраком, располагались пункты сбора.

Пока я разглядывал хитроумные приспособления способные в один миг безошибочно скрепить основные узлы машинерий, гном с легкостью вскрыл нижнюю часть панели и извлек на свет пять светящихся контейнеров. Яркий лазурный свет тут же окутал помещение. Я заметил возникшую на лице механика улыбку. Прижав находку к груди, он довольно быстро опомнился и убрал ее в мешок, скрытый длинным плащом.

Дело сделано! Я мысленно порадовался, что мои опасения не подтвердились, и путешествие вышло практически безопасным, если не вспоминать дыры-ловушки.

И в это самый миг за моей спиной что-то щелкнуло, и внизу, у дальней лестницы возле ровных рядов контейнеров с законсервированными деталями мелькнули и тут же исчезли несколько высоченных фигур.

– Быстрее, уходим! – Мне показалось, но гном был готов к подобному развитию событий.

Волнение во мне вспыхнуло с новой силой, незамедлительно обратившись настоящим ужасом. Вместе с нами в темноте находился еще кто-то! Кто-то опасный, способный бесшумно передвигаться и не желавший отдавать свои подземные сокровища.

Обратный путь занял гораздо меньше времени. Тяжело дыша и постоянно оглядываясь, я несколько раз споткнулся, упал в затхлую воду, поднялся и вскоре с быстрого шага перешел на бег. Страх неизвестности подгонял меня не хуже пропитанной солью плетки, каждый удар которой обжигал жарким огнем. Воспоминание о приютских наказаниях, пришли на ум внезапно, но почему-то никак не хотели покидать мое воспаленное сознание.

Теперь неведомые обитатели темноты не пугали нас протяжными стенаниями и жутким эхом, они практически наступали нам на пятки, пытаясь перехватить нас до того как мы выберемся наружу.

Шаг, десять, двадцать, сто, тысяча. Трясясь от ужаса, я отчитывал секунды, приближающие нас к спасительному свету. Но вместе с увеличивающимся пятном выхода, рос и шум тяжелых шагов.

Нас почти догнали!

Мы обречены!

Еще секунда. Еще шаг.

Задыхаясь, я вытянул руку и вцепился в ржавую лестницу. Три человеческих роста и мы на свободе!

Гном схватил меня за шкирку и, приподняв над землей, запустил вверх. Я взлетел, словно праздничная шутиха, зацепился за поручень и только сейчас нашел в себе силы оглянуться.

На механикуса налетели сразу двое. И если бы не призрачный свет ламп, я бы принял их за жутких призраков или оживших мертвецов. Но на самом деле звали их иначе.

Манипуляторы[9]9
  Аналог современных роботов. Созданы для осуществления простейших задач: охраны или сопровождения. Неспособны выполнять сложные функции размышления и принятия собственных решений


[Закрыть]!

Высотой почти в два человеческих роста, на тонких ногах вывернутых назад как у кузнечика, с округлыми телами и длиннющими руками. Голова у них тоже имелась, только она больше походила на тыкву, в центре которой мерцал огромный треугольный глаз, источавший мощный малиновый луч, а с тыльной стороны за прозрачной пленкой защиты виднелся заводной механизм, отвечающий за срок работы данной разновидности машинерии.

Стражи Ржавого города смело ринулись в бой. Первый нанес гному удар в грудь, а второй попытался зайти со спины. Я хотел помочь, предупредить, но механикус и без моих подсказок прекрасно справлялся с нападающими. Увернувшись от пары-тройки достаточно прямолинейных тычков, он ухватился стальной рукой за шею – хотя правильнее было бы назвать эту часть тела «соединительным узлом» – и переломил ее пополам. Второй тем временем извлек из собственного тела два обоюдоострых кинжала и закрутил ими перед собой, будто лопастями мельница.

Но и на этот случай у Белого хвоста нашелся козырь: шестизарядный дивольвер стреляющий пулями с электрическим стержнем. Выстрел прозвучал хлестко, оглушительно. Манипулятора окутала паутина мощного искрящегося разряда. Вздрогнув, он немного покачался и рухнул на землю, превратившись в бесполезную железяку.

Гном задрал голову и уставился на мое зависшее тело.

– Если ты и дальше собираешься торчать здесь, то с остальными станешь разбираться сам! – заявил он без тени иронии.

– Остальными?!

Только сейчас до меня дошло, что стражей Порто-лукура гораздо больше. Может быть сотня или тысяча.

Короткая тишина начала заметно заполняться посторонними дребезжащими звуками.

Бум-топ-бум-топ. Стальная поступь настоящей армады приближалась к нам со скоростью стремительного паровоза.

– Ползи! – во все горло проревел гном.

Два выстрела в пустоту коридора вынудили меня буквально воспарить ввысь. Настоящая металлическая лава окутала все пространство туннеля.

Яркий свет Ржавого города ослепил. Зажмурившись, я наощупь нашел руку механикуса и помог ему выбраться из смертельной дыры. Оказавшись на свободе, он еще раз выстрелил в самого прыткого преследователя, голова которого уже показалась снаружи люка.

Дальше я не видел ничего и никого – только раскаленное солнце, вросшие в землю покореженные каркасы и слышал монотонный вой сирен, пронзивший меня насквозь. Стараясь не задохнуться, я прерывисто дышал, не обращая внимания на то, как быстро несут меня вперед собственные ноги. Я отчетливо осознавал, что нас окружают со всех сторон, но все же надеялся на слепую удачу.

Незнающие усталости и несведущие боли стражи опережали нас на шаг, точно зная, в каком месте, и в какое время мы должны появиться на границе Рифта. И я не удивился, если бы мне сказали, что эти машинерии способны рассчитать нашу усталость и, поделив ее на безумное желание жить, а затем, приплюсовав к ней оставшиеся два патрона, подвели неутешительный итог – шансы беглецов в данном уравнении равнялись нулю. Но как любили говорить в таких случаях умудренные опытом мастер – исключение всегда возникает в любой идеальной закономерности.

Выскочив на квадратную площадку, окруженную высокой стеной обгоревших крылопланов я узрел слева узкий, едва различимый проход. Своеобразная распахнутая дверь, ведущая на свободу! Но не успел я обрадоваться, как из памяти стали выползать черные разломы, охраняющие периметр вокруг города.

– Туда! Скорее! – гном указал на спасительную прореху.

Мне захотелось возразить, но в нашем безвыходном положении просто не было выбора.

Манипуляторы подобрались уже близко.

Прозвучал выстрел, один из стражей прямо на бегу повалился на бок и, кувыркнувшись через голову, поднял целый столп пыли. Последний патрон ушел в молоко.

Теперь гном действовал более решительно. Нанеся рукояткой дивольвера ряд мощных ударов, ему удалось остановить еще несколько стражей. Еще одного он откинул ногой, а двух уложил на месте стальным имплантатом.

Желание вступить в схватку переполняло меня с головой, но оцепенение оказалось сильнее. Я видел, как один из манипуляторов порезал плечо механикуса, как еще двое – пытаются вспороть его брюха, и мне стало жутко от одной мысли: расправившись с гномом, они примутся за меня. Потому что вмонтированная в их жестяные головы медная пластина задач должна быть выполнена, и не может возникнуть никаких препятствий для ее осуществления.

Металл звякнул о металл, и стальная рука моего наставника повисла плетью. Удачный удар манипулятора достиг цели. Попятившись, гном едва не потерял равновесие. В отличие от бездушных машин он знал, что такое усталость и с трудом находил в себе силы сопротивляться необузданной силе.

Я ощущал под кожей ледяной ужас. Невероятное чувство: в жаркий день, меня колотила нервная дрожь, а гнев и обреченность заставляли сердце замереть в ожидании неминуемой расправы.

Очередной удар вынудил гнома сдаться.

Упав навзничь, мой наставник быстро перекувыркнулся через плечо и попытался подняться, но настоящий град ударов настиг его в самый неподходящий момент. И тут я не сдержался. Просто не мог больше стоять в стороне и наблюдать, как механикуса забьют до смерти. Схватив первое, что попалось мне под руку – длинный остроконечный штырь – и с ярым криком я ринулся вперед.

И в стенах приюта и за его пределами мне частенько приходилось защищать себя, стесывая кулаки в кровь. Но рисковать собственной жизнью – никогда. Однако ощущение опасности, как выяснилось, были почти идентичны. Пронзив стоявшего спиной манипулятора, я оттолкнул соседнего стража рукой. Гном тем временем продолжал лежать на спине и не шевелился. Его лицо было исполосовано мелкими порезами, на скуле виднелись темные кровоподтёки.

В проеме появилось еще трое манипуляторов. Войдя во вкус, я легко расправился и с ними. Удар наотмашь сокрушил еще пару жестяных голов. Но радоваться было рано. Получив передышку всего на пару секунд, я понял, что не справлюсь с очередной подоспевшей дюжиной противников.

Поудобней перехватив разодранными в кровь руками свое скромное оружие, я глубоко вздохнул и приготовился к дальнейшему сражению, когда грохот пулеметов оглушил меня едва не сбив с ног.

Пыльная дорожка выстрелов потянулась в сторону наступающих машин и в один миг разбросала их, словно пустые крышки в которые запустили кожаным мечом для игры в пурт[10]10
  Пурт – игра, распространенная на Мраморных островах, аналог боулз – по правилам, главная цель – подкатить асимметричные шары как можно ближе к небольшому белому шару, который называется «Джек» или «Китти»


[Закрыть].

Мощные полудюймовые патроны прошивали насквозь металлические тела стражей, заставляя тех корчиться от электрических разрядов. Эта смертельная пляска продолжалась не больше минуты, но для меня время, замерев на месте, превратилось в череду живых картинок. Раз, трое манипуляторов подлетев вверх, неуклюже перевернулись в воздухе, и разлетелись в стороны. Два, тонкие ножки сразу четырех стражей переломились, охолодив их чрезмерную прыть. Три, последняя пара нападавших получила свою порцию свинца. Их тела разметало в клочья, словно те были напичканы пороховыми капсулами.

Опустив голову, я уронил на землю стальной прут и обессилено упал на колени. Рядом со мной ворочался Белый хвост, а над нами завис крылоплан Тисы, умудрившейся в последнюю минуту спасти нам жизнь.