Текст книги "Тибет, или Изумрудная Чаша Патриарха"

Путники разобрали светильники и сложили их обратно в корзину, которую Ищи поспешил взгромоздить себе за спину. Он явно спешил, так как боялся ночевать в лесу, полном горных духов, разозлённых тем, что их потревожили. К немалой досаде бутанца украинец задержался у позолоченного портрета Шабдрунга Ринпоче, снова расставив свет и сфотографировав ещё и эту буддийскую святыню.

– Всё! Давайте рассчитываться, мистер фотограф, – не выдержал Ищи, – мне надоело.

– Ну помоги же мне собраться, Ищи!

– Сначала деньги!

Виктор ухмыльнулся и достал из пакета обещанную тысячу долларов.

Ищи буквально вырвал деньги из рук Виктора.

– Всё! Желаю удачи! Дорогу я знаю.

И побежал в обратный путь.

– Ищи! – взволнованно крикнул вслед Виктор.

В следующую минуту плита, по которой бежал бутанец, резко перевернулась вокруг своей оси, и проводник с криком ужаса полетел в пропасть.

– Что ж ты наделал, дурак молодой! – с горечью произнёс Виктор и обречённо сел у своих пожитков.

Конечно, Виктору, как опытному бойцу и путешественнику, не составило большого труда вернуться обратно самому. Несмотря на тяжёлую корзину за спиной, он легко преодолел яму, без проблем избежал всех ловушек и миновал маленьких змеёнышей. Однако на душе скребли кошки: было жаль этого незадачливого жадину-проводника. К тому же теперь журналисту предстояло объясниться с его старшим братом.

…Вечерело. Солнце спряталось за гору. На площадке для медитации у Пещеры Ринпоче украинского фотографа ожидал неподвижный бутанец Кращи. Виктор вышел, стараясь не смотреть на проводника, и, набрав полные лёгкие воздуха, гулко выдохнул:

– Кращи, я один. Я сожалею…

Бутанец молчал. Только тут Лавров почувствовал что-то неладное. Он повернулся к проводнику: тот смотрел в небо безжизненными глазами. Одной рукой несчастный бутанец держался за стрелу, торчавшую из его шеи. Рядом ели корм из мешочков ничего не подозревающие мулы. Лавров подошёл ближе. Судя по температуре тела, Кращи был убит совсем недавно. Виктор ладонью опустил веки убитого. «Не дождался денег за своего брата, бедняга…» Журналист внимательно осмотрел стрелу. Она была отравленной. Ошибки быть не могло: за ними уже полдня кто-то охотился. Надо было быстрее выбираться отсюда.

Лавров соорудил из верёвки подобие узды, закрепил на спине мула Кращи тело его убитого хозяина, за ним крепко привязал мула Ищи и принялся осторожно спускаться с горы. На участке тропы, где слева была пропасть, а справа скала, мул взбунтовался. То ли его пугал мертвец на спине, то ли укусил овод, но животное упёрлось всеми четырьмя ногами и остановилось. Когда же Лавров попытался понукать мула посохом, он взвился на дыбы, взбрыкнул несколько раз и, не удержавшись на покрытых мелкими камушками глыбах, сорвался в пропасть, утягивая за собой мула, который шёл за ним. Виктор бросился вперёд и успел ухватить второго мула за заднюю ногу, но сил не хватало. Борьба продолжалась недолго. Даже каменные руки Лаврова не могли выдержать такой тяжести. Журналист почувствовал, как мулы тянут его за собой, и разжал пальцы. Посмотрев вниз, он увидел бедных животных, лежащих на дне ущелья. Отсюда, с горы, они казались совсем маленькими, не больше спичечного коробка.

– Прискорбно… Радуцкий по головке не погладит, – промолвил еле отдышавшийся Виктор. Весь багаж, собственность телеканала, на котором работал Лавров, пропал вместе с мулами. Остались лишь фотоаппарат Nikon 800, с которым журналист не расставался никогда, да небольшой дорожный рюкзак за плечами.

Виктор быстро спускался вниз уже знакомой тропой. Другого пути обратно у журналиста не было. Нужно было до темноты успеть добраться до густого леса: в нём легче прятаться. Уже подходя к броду через горную речку, Виктор увидел лучника, который целился в него. Низкорослый бутанец со страшной гримасой на лице молча прицеливался, а Виктор понимал, что увернуться от стрелы на таком расстоянии практически невозможно. Тут Виктор обнаружил, что бутанец не один. То справа, то слева стали появляться его сородичи с точно такими же натянутыми луками и ужасными гримасами.

– О! А чего это вы все такие невесёлые? – произнёс Виктор.

Он прекрасно понимал, что достаточно было одного мгновения, чтобы превратиться в «подушечку для булавок», но что ему оставалось делать, как не иронизировать?

– Всё шутки шутим, мистер Лаврофф? – Из-за спин бутанцев выступил ещё один человек в халате, но черты его лица вовсе не были азиатскими. Старик лет семидесяти пяти с орлиным профилем достаточно резво вышел навстречу Лаврову. – Отдайте мне свой фотоаппарат.

– Вы кто?

– Дед Пихто, – ответил старик по-русски, – фотоаппарат отдай!

Старик подошёл и требовательно протянул руку. Лучники сгруппировались ближе друг к другу и начали смыкать полукруг. Виктор мгновенно оценил обстановку. Воевать с десятком лучников было глупо, но в голове крутился ещё один план…

– Пожалуйста, дедушка, – покорно ответил журналист и протянул фотоаппарат старику.

Тот не успел коснуться фотоаппарата, как Виктор выронил его. Шикарный «Никон» упал на камни и завис над пропастью. Один миг отделял его от падения с огромной высоты.

– Хватайте его, хватайте! – Злодей был в бешенстве.

Лучники опустили оружие и, расталкивая друг друга, ринулись к краю обрыва. Воспользовавшись сутолокой, Лавров оттолкнул двоих бутанцев, которые стояли на пути, подхватил фотоаппарат и помчался вниз по тропе. Сзади засвистели стрелы, но Виктор знал, как убегать, постоянно меняя тактику, – движение маятника, которому учили в разведшколе. Он уже было отбежал на расстояние, недоступное для стрелков, но тут из кустов у самой реки выступил ещё один отряд бутанцев. Журналист понял, что окружён. Сзади напирал старик со своей бандой. Виктор посмотрел вниз с обрыва и увидел отблеск поверхности реки. До воды было метров двадцать, но выбора не оставалось. Лавров метнулся вниз…

Шум реки заглушил крики старика и растерянных бутанцев. Журналист уплывал вниз по течению реки. Где-то по пути оборвался с карабина его верный и только что чудом спасённый «Никон», увлёкший на глубину тайну Пещеры Ринпоче. На Гималаи опустилась ночь…

Глава 2
Изумрудная Чаша Патриарха

Карликовое Королевство Бутан затерялось в Гималаях между Китаем и Индией. Ещё в XX веке попасть сюда можно было только из страны слонов и чая. И то – по узкой горной тропе…

Виктор Лавров, известный украинский фоторепортёр и журналист-международник, проводил экскурсию по экспонатам своей фотовыставки «Загадки мира. Королевство Бутан», представленной в старинном архитектурном квартале Киева на Бессарабке. Выставка походила скорее на лекцию по истории народов мира и этнографии, чем на экспозицию эксклюзивных журналистских материалов. За автором пёстрой толпой ходили представители нескольких новостных агентств и телеканалов.

– …Надо сказать, в этой маленькой горной стране живут самые счастливые люди Азии, – продолжал Виктор, остановившись около фотографии старого бутанца, который, казалось, улыбался широкой улыбкой своего двузубого рта всему миру.

– Этого старца зовут Шабдрунг. Ему сто девять лет. Он гордится своим именем и любит Королевство Бутан.

– «Мои года – моё богатство»? Как Вахтанг Кикабидзе? – пошутил высокий молодой репортёр в светлом костюме в клетку, но на него никто не обратил внимания.

– …И всё же, – продолжал Виктор, пропустив глупую шутку репортёра мимо ушей, – почему народ друкпа, как себя называют сами бутанцы, счастливее жителей богатейших стран мира – Брунея, Сингапура, Катара? Этот вопрос я задал старцу Шабдрунгу.

Виктор с каким-то внутренним теплом смотрел на фотографию старика, будто учтиво спрашивая у него разрешения раскрыть тайну бутанского счастья.

– Этот мудрый человек ответил, что настоящее счастье нельзя найти. Его можно постичь. И тот, кто постиг его в течение своей жизни, и есть самый богатый человек на земле.

Журналисты притихли. Слова старца из далёкого и неизвестного Бутана заставили каждого задуматься о чём-то своём и одновременно всеобщем. Виктор добился своего. За набором общих фраз люди, как правило, теряют нить повествования и перестают вдумываться в его суть. Лавров же стремился к тому, чтобы его рассказ о Бутане был не только услышан, но и понят. Журналист перешёл к соседнему стенду с фотографиями.

– Шабдрунг отправил меня в монастырь «Гнездо тигрицы».

– Простите, как понять – «гнездо тигрицы»? Она же не страус и не попугай, – засмеялась одна из журналисток, женщина средних лет, рубенсовских форм и в очках на самом кончике носа.

– «Гнездо тигрицы» находится высоко в горах. По легенде, реальный исторический персонаж гуру Ринпоче в VIII веке прилетел туда из Индии верхом на… белой летающей тигрице, в которую превратилась женщина по имени Ешей Тогьял. Она была одной из его спутниц и бывшей женой императора с Юга.

– Он что, на тигрице с собой целый гарем вёз? – не унималась женщина в очках.

– Гарем не гарем, но такова легенда, – миролюбиво ответил Виктор. – Нас же не шокируют славянские сказки с их Колобками и Курочками Рябами? Мы просто воспринимаем это как должное с самого детства.

Свободное общение Виктора с журналисткой расслабило присутствующих. Кто-то даже засмеялся.

– …Так вот, – продолжал Виктор, стоя у очередного стенда с фотографиями, – в храме, посвящённом гуру Ринпоче, у меня состоялась интересная беседа с одним монахом. Мы застали его за молитвой. Он распевал мантры, выписанные в специальном свитке. Это была завораживающая картина: высокий мужской голос под древними сводами, непонятный язык, таинственные статуи вокруг и сам монах в тёмно-красной хламиде, такой же неподвижный и величественный, как окружающие его каменные изваяния… Но вдруг он замолкает, оборачивается и говорит на английском: «Вы зачем пришли к нам?» Что я мог ему ответить? «Посмотреть, – говорю, – браслетик приобрести на счастье». А он мне: «Вы хотите понять бутанское счастье? Извольте…» И указывает своим свитком на одну из ближайших к нему статуй. Вот она, кстати, – Виктор остановился у центральной фотографии на стенде.

– Это Падмасамбава. Он нарёк Бутан вторым Кайлашем. Кайлаш – эта такая гора в буддийской философии, центр святого региона, – уточнил Лавров. – По легенде, бутанские злые духи собрали все свои силы, чтобы напасть на гуру Ринпоче. Чтобы одолеть их, Ринпоче стал ужасным Дорже Дролло – истребителем демонов. В таком виде он смог подчинить своей власти всех духов. Это – счастье борьбы.

Говоря это, Виктор смотрел на толпу журналистов, которые хоть и не запоминали половины замысловатых бутанских имён, но слушали с большим вниманием. Лавров не заметил, как в зал вошёл его старинный приятель, продюсер Максим Радуцкий, крепко сбитый лысоватый мужчина средних лет в дорогом костюме-двойке и с короткой бородкой каре.

– Затем монах указал мне на другую статую в храме, стоящую точно посередине, – Виктор продолжал свою лекцию-презентацию, – это Будда Дармакайи, то есть «Изначальный Будда». Это символический образ просветлённой природы ума.

Это – счастье знания… И наконец, третья скульптура. На ней, как вы видите на фото, синий мужчина совокупляется с белой женщиной. Это Будда Самантабадра, то есть «Всеблагой», со своей возлюбленной Самантабадри. Это счастье взаимной любви между мужчиной и женщиной…

Итак, что же такое счастье по мнению бутанцев? Это единство счастья борьбы, счастья знания и счастья взаимной любви между мужчиной и женщиной.

– Бред, – хихикнул себе под нос всё тот же парень в светлом костюме.

– В чём, по-вашему, бред, простите? – спокойно спросил Виктор.

– Во всём, что вы рассказываете, господин Лавров. Все эти длиннющие названия Подносомблямба, Санта-Барбарарамба… Это всё придумывается для туристов, чтобы заработать денег. Три статуи счастья. Рассмешили. Всё равно всё сводится к деньгам. Кстати, так же, как и ваша миссия. Вы же не за бесплатно это делаете?

Присутствующие глубоко вдохнули. Бесцеремонное, почти хамское поведение молодого репортёра привело представителей СМИ в замешательство. Им было неловко слышать такие отзывы в сторону журналиста, который вот уже добрых два десятка лет пользовался авторитетом у всей пишущей братии Украины. «Зелёного» заносчивого франта стоило поставить на место, и Виктор сделал это с достоинством и не без изящества.

Не меняя тона, Лавров посмотрел на парня и улыбнулся:

– Простите, с кем имею честь?…

– Павло Костырко, журнал «МегаБонус».

Присутствующие с интересом ждали, что же будет дальше. Высокая стройная девушка поднесла Виктору стакан холодной воды. Виктор стал пить воду, а парень в костюме продолжил:

– Каждый видит счастье по-своему. Я, например, счастье вижу по-другому. И на мир смотрю по-другому. И читатели нашего журнала смотрят на мир по-другому!

Лавров неторопливо осушил ёмкость до дна.

– Спасибо, Анечка, – он не стал ставить пустой стакан обратно на поднос, а обратился к бесцеремонному репортёру:

– По-другому, говорите?

– Да! Совершенно по-другому! – вызывающе ответил молодой человек.

Виктор поднял стакан, как бы показывая его молодому забияке.

– Пан Костырко, что это?

Парень растерянно посмотрел сначала на Виктора, потом на окружающих.

– Смелее, юноша, – улыбался Виктор.

– Ну, стакан, – выдохнул Костырко.

– Чудесно! Что это? – Лавров показал стакан какой-то молоденькой журналистке из толпы.

– Стакан, Виктор Петрович, – смутилась девушка.

– Отлично! Что это? – Виктор протянул стакан мужчине с бородой.

– Стакан.

– Удивительно, как точно! Это – стакан! – патетично воскликнул Виктор под бурный хохот присутствующих. – Вы знаете, что удивительно, пан Костырко: и я тоже вижу стакан, как и все присутствующие здесь коллеги, и вы в том числе! Поэтому на вашем месте я бы не утверждал с такой уверенностью, что вы что-то видите по-другому.

Всеобщий смех и аплодисменты заставили молодого журналиста моментально затеряться в толпе.

– А вообще, друзья… – Виктор вдруг задумался, – мне кажется, что люди одинаково видят добро и одинаково хотят счастья. Так же как одинаково не хотят зла ни себе, ни близким… Если вопросов нет, тогда на сегодня всё. Не забывайте о дисках с «превью» фотографий и видео, которые могут приобрести ваши агентства и телеканалы. Если что, я буду на своём канале с понедельника.

На этих словах презентация фотовыставки была окончена.

Тут журналист наконец заметил среди публики генерального продюсера своего телеканала Максима Радуцкого, который стоял у стены и уже несколько минут посылал Лаврову мимические знаки. Виктор, дав пару автографов случайным зевакам, направился к Радуцкому.

– Здорово, старик! – дружески поприветствовал его Лавров.

– Твоя выставка имеет успех, как я погляжу! – ответил Максим, пожимая Виктору руку.

– Имеет, – неожиданно равнодушно ответил Лавров. – Бутан – страна контрастов…

– …Ну да, – с издёвкой перебил Радуцкий, – а Лондон – город контрастов. А у нас – гулять собак запрещено…

Виктору не понравился тон Максима. Он пристально посмотрел на товарища.

– Ты о чём?

– Ты сам прекрасно знаешь, Витя, – Максим резко сменил интонацию и начал эмоционально жестикулировать.

– Если качественные репортажные фото из экзотических стран распечатать на хорошей фотобумаге, в больших размерах и поместить каждую фотографию в паспорт из дорогого картона, то даже снимки из серии «рукой махнул» могут показаться произведениями фотоискусства и плодом неимоверных репортёрских усилий. Да?

Виктор отвел взгляд и смотрел куда-то в сторону. Это разозлило Радуцкого ещё больше.

– Всё это, – Максим обвёл руками экспозицию, – обычные снимки из туристической зоны. Нашим, конечно, посмотреть любопытно, но ни одно международное информагентство не заинтересуется, разве что National Geographic. Это не твой уровень, Витя! И не твои амбиции.

– Чего ты хочешь, Макс? – Настроение Лаврова явно не располагало к дружеской беседе.

– Я хочу знать, что с тобой случилось!? – категорично продолжал отчитывать Виктора Радуцкий. – Мало того, что ты на свою экспозицию выставил непонятно что, ты ещё и эксклюзив на канал не привёз!..

Лавров усмехнулся уголком рта. Он всегда был человеком гибким в общении, но прогибаться перед кем бы то ни было – это уж нет. Даже в армии, где человек скован присягой, выполняя какие-то глупые приказания, Виктор старался делать это рационально, извлекая максимум пользы из каждого действия, за что его и ценили командиры. Он мог стерпеть обвинения в чём угодно, только не в отсутствии профессионализма.

– То есть ты считаешь, что беседа с Лопеном Вангчуком и посвящение украинского журналиста в буддийские монахи первой степени, снятые скрытой камерой, – это не эксклюзив?

– А как же Изумрудная Чаша Патриарха?

– А она… существует? – неожиданно задал вопрос «в лоб» Виктор.

Радуцкий окаменел.

– …Как… – промямлил он после паузы, – а разве… разве нет?

– Существуют десятки недоказанных мифов: Атлантида, Эльдорадо, Авалон, Лемурия…

– Так, Лавров. Не морочь мне голову! – сорвался Радуцкий. – Мы и так ухлопали кучу денег на эту поездку, а ты ещё ёрничаешь! Совсем страх потерял среди этих своих монахов?!

– …Если дело только в деньгах, я верну тебе и то, что потратил на командировку, и стоимость аппаратуры тоже верну, – спокойно ответил Лавров. – И разбежимся к чёртовой матери.

Кто-нибудь другой после такого диалога уже искал бы новую работу. Однако Лавров был на канале человеком незаменимым, поэтому вместо того, чтобы накалять ситуацию, Радуцкий выдержал паузу и положил руку на плечо Виктора.

– Вить… Ты это, бросай хандрить… Ну что с тобой в самом деле? Не молокосос ведь. За двенадцать лет шестьдесят экспедиций от канала…

– Уже посчитали? – горько усмехнулся Виктор. – Знаешь, Макс, что-то последняя поездка как-то… Не хочу я этих Гималаев. Впервые в жизни не хочу. Почему? Не знаю…

– Вот только не говори мне, что струсил, хорошо? Всё равно не поверю.

– Да чего там бояться?… – начал было Виктор, но Максим опередил его:

– …Ты-то мне тоже не рассказывай, ладно? Видать, было чего бояться, раз столько техники рухнуло в обрыв. Если не смог спасти, значит, там не лёгкая прогулка была. Ой не лёгкая…

Виктор промолчал. Он смотрел вниз, на свои новые английские штиблеты. Максим опять положил руку на плечо Виктора.

– Ну… хочешь, в этот раз я с тобой поеду?

– Ещё чего не хватало! – возмутился журналист. – Может, ты ещё и стенд-апы вместо меня запишешь?

– Вот это другое дело! – обрадовался Радуцкий. – Значит, вечерком заскочу к тебе, всё и обсудим.

– Макс! Иди к чёрту! Я ещё ничего не решил! Понял?

Виктор гневно зашагал в сторону экспозиции.

– Конечно, не решил! Я что, разве против? – весело воскликнул Радуцкий и неторопливо направился к выходу. Он столько лет был знаком с Лавровым, что найти к нему подход и надавить на нужные рычаги не составляло для продюсера большой проблемы.

Виктор шёл по опустевшему залу выставки. Презентация для прессы закончилась, но через час экспозиция открывалась для всех желающих. Виктор всегда любил присутствовать на просмотре своих работ. Ему была интересна живая реакция не столько профессионалов, сколько любителей фотографии, простых людей, которые пришли открыть для себя что-то новое. Работать для людей – не это ли цель любого художника, в каком бы жанре он ни творил? Настоящие эмоции на лицах гостей, обсуждение увиденного незнакомыми ему людьми вдохновляли Лаврова на дальнейшую работу. И конечно, автографы, бесконечные автографы… Виктор не отказывал никогда и никому. Он хорошо помнил, как когда-то в детстве, мечтая стать репортёром, неожиданно взял автограф у корифея журналистики Василия Пескова – сколько было радости! Возможно, и его надпись с пожеланиями принесёт кому-то удачу.

Однако сегодня, в этот погожий мартовский день, Виктор не хотел никаких встреч. Радуцкий заглянул ему в самую душу. Журналист и сам был недоволен своими работами. Это была уже третья его выставка из цикла «Загадки мира».

Первая была посвящена Республике Танзании с её прекрасными национальными парками, горой Килиманджаро, великолепной саванной и совершенно удивительными масаями. Помимо пятисот шикарных фото, Виктор тогда привёз потрясающий эксклюзив для телевидения – рассказ о Ричарде Маджаливе, офицере госбезопасности. Чёрный до синевы «особист»-пенсионер поведал о том, как готовят спецназ в окрестностях Серенгети.

Вторая экспозиция показывала людоедов с острова Папуа-Новая Гвинея. Фотографии дикого племени хули и украинец – в совете вождей племени. Это была сенсация! Виктор вспоминал с улыбкой, как тот лесной парламент был ему гораздо ближе и приятнее, чем родной украинский. «Там – съедят и забудут, а здесь – сначала доведут до белого каления, затем спровоцируют драку, а потом ещё и „съедят“», – размышлял Виктор. Но нынешняя выставка не вызывала у него улыбки и приятных эмоций… До открытия оставалось не более четверти часа. Виктор окинул зал взглядом.

«Халтура. Откровенная халтура. Макс прав», – думал Лавров. Он никогда не открыл бы экспозицию в таком виде, но уже была договорённость с арендодателями, и не хотелось портить с ними отношения отказом. Часть экспозиции, которая предназначалась для Пещеры Ринпоче и Изумрудной Чаши Патриарха, была завешена чехлами. Увы, на неё не хватило запаса других фотографий. «Ещё одна такая выставка, и посетители скажут тебе до свидания, Виктор Петрович».

– Здравствуйте, Виктор Петрович! – низкий мужской голос вывел журналиста из невесёлых раздумий.

Лавров обернулся. Перед ним стояли двое в штатском. Люди с незапоминающимися лицами.

«Дай-ка угадаю с трёх раз, – подумал Виктор. – СБУ?»

– Добрый день, – выдавил из себя Лавров с дежурной улыбкой. – Чем обязан визиту вашей организации?

Двое мужчин переглянулись. Тот, что помоложе, брюнет лет тридцати, не смог сдержать удивления, выказав при этом явный карпатский акцент.

– Как вы узнали…?

– …Я художник, молодой человек. Кое-что дорисовал в уме и сложил общую картину.

– Мы знаем о ваших скрытых навыках, – сухо сказал старший из мужчин, светло-русый, в костюме Voronin и белой рубашке, оттеняющей загорелую под нездешним солнцем кожу. На вид ему было лет сорок пять.

– Короленко, – представился он и протянул руку для приветствия.

– Цимош, – представился брюнет.

Пожимая руки своим странным гостям, Виктор прокручивал в уме: «Так, пришли. Только вас мне тут не хватало. Куда ты опять вляпался, Лавров?».

– …Не угадаете, – иронично сказал Короленко, будто прочитав мысли Виктора.

Лаврова аж передёрнуло: «Однако, способности…»

– Что не угадаю? – притворно удивился Виктор.

– Никогда не угадаете, как начнётся день и как закончится, – непринуждённо продолжал СБУшник, глядя на работы Виктора. – Вот я, например, ещё сегодня утром не подозревал, что попаду на такую интересную выставку.

– Уверен, что вы тут по делу, а не из любви к искусству фотографии, – спокойно сказал Виктор.

– Вы правы. Мы бы хотели поговорить с вами, Виктор Петрович.

Виктор посмотрел на часы.

– Что ж, у меня есть ещё несколько минут перед открытием выставки. Пойдёмте пить кофе?

– Думаю, что парой минут мы не ограничимся, – ответил Короленко серьёзным тоном.

– …К тому же у нас тоже есть кофе, – дополнил Цимош.

– Даже так? – поднял брови Виктор.

В ответ он увидел два утвердительных кивка головами.

– Ну что же. Гулять так гулять, – как всегда сыронизировал Лавров и посмотрел в сторону ассистентки. – Анечка, проконтролируй тут. Я по делам…

Выйдя из здания Пинчук Арт Центра, Лавров и два его новых знакомых «в штатском» подошли к джипу, называемому в простонародье «кубиком». Виктору стало не по себе. Да, он любил тонированные стёкла, но только у себя в машине. Ехать куда-то? Зачем? Что хотят от него эти люди? Но отступать некуда: честному человеку бояться нечего.

– Хагоший у вас бгоневичок, батенька, – по-ленински заметил Лавров.

– Да, никакой левый эсер не страшен, – парировал Короленко.

Виктор не сдавался.

– Хм, а если из «РПГ-18» попробовать?

– Ну и шуточки у вас… – недовольно буркнул Короленко и сел вперёд, громко хлопнув дверью.

«Как хорош Киев, особенно когда сходит снег и во всём чувствуется приближение весны. Воздух очистился снегом, но пыли пока немного…» Глядя на родной город через тонированное стекло джипа, Виктор пытался отвлечься и побороть внутреннее беспокойство. Он уже забыл то время, когда ездил по столице не за рулём и не на своей машине. Оказалось, он чертовски соскучился по обыденным свиданиям со своим Киевом, без беготни и миллиона дел в насыщенном графике. «Хорошее время года. Солнышко. Небо. Скоро травка полезет. Предчувствие весны… и ещё чего-то. Может быть, это предчувствие того, что весна для кого-то может и не наступить? Что-то ты стал очень сентиментальным, Лавров». Виктор боковым зрением поглядывал на Цимоша, сидящего рядом. Спереди виднелась аккуратная скобка на «канадке» Короленко. Водитель, такой же мужчина «без лица», как и два СБУшника, казался каким-то роботом.

– Мы о вас много слышали, Виктор Петрович, – сказал Короленко, немного повернув голову к сидящим в салоне.

– Да? И что же?

– Ветеран Афганистана, после окончания журфака Киевского университета служил в уголовном розыске, позже перешёл на телевидение. Вдобавок фотограф экстремальных ситуаций, – затараторил сидящий рядом Цимош.

– …И ещё криминальный эксперт, консультант нескольких художественных фильмов, прекрасный футболист, – подхватил Короленко. – У вас таки куча талантов, – резюмировал он, вдруг расплывшись в широкой улыбке.

– Это хорошо или плохо?

– Это – полезно, – отрезал Короленко, поспешно вернувшись к деловому тону.

Несмотря на напряжённость этого разговора, навыки Виктора оставались при нём. Он успел заметить, что машина въехала в неприметный с виду двор и ворота за ней тут же закрылись. «Оп-па. Приплыли». Виктору всё меньше и меньше нравилось происходящее. Он исподволь изучал окрестности. «Ворота трёхметровые. Скорее всего, есть камеры видеонаблюдения и внешняя охрана. Не успеешь перепрыгнуть – настигнут… Подъезд с тяжёлой дверью. Электронный замок. Ясно, если что – через окно… Но окна-то не откроешь. Скорее всего, и не выбьешь. Ты попал, Лавров».

Виктор поднимался вверх по лестнице. Впереди шёл Короленко, сзади – Цимош. Камеры наблюдения были натыканы чуть ли не в каждом углу. Через минуту Лавров с сопровождающими вышли в длинный тёмный коридор. Где-то впереди ярко горела лампа дневного света. «Чем не храм белой летающей тигрицы?» – Виктор вспомнил события месячной давности. «Коридор, свет в конце тоннеля… Неужели и тут посвящать будут?»

– Вы прошли подготовку разведшколы спецназа КГБ в Афганистане… – на ходу нарушил тишину Короленко.

– Этого не знала даже моя бывшая жена, – отшутился Виктор.

– Ну, вашей женой я быть не собираюсь. Цимош, свари нам кофе, – сказал Короленко, открывая дверь в кабинет, и вполне дружелюбно жестом пригласил Лаврова войти. – Прошу вас, Виктор Петрович.

В кабинете не было ничего особенного. Если бы Лавров не знал, куда он попал, можно было бы подумать, что это среднестатистический офис неподалёку от центра города.

Короленко и Лавров сели в мягкие кресла перед небольшим журнальным столиком.

– Виктор Петрович, мы пригласили вас к нам в офис по очень деликатному вопросу…

Расторопный Цимош уже ставил на столик дымящийся ароматный кофе.

– Оу! Костариканский Таразу? – оценил аромат Лавров.

– Хе-хе. А вы гурман, мистер Лавров, – лицо Короленко снова ненадолго озарила улыбка, – впрочем, о чём это я? Вы же настоящий путешественник. Но всё же к делу.

Короленко отпил два глотка из своей чашки и продолжил:

– В конце октября прошлого года вы вернулись из Бутана, не так ли?

– Так точно, – по-армейски ответил Лавров, – выполнял задание вышестоящего командования по рекогносцировке на местности…

– …Прошу вас отнестись к нашей беседе со всей серьёзностью, Виктор Петрович, – мягко перебил Виктора контрразведчик. – От этого зависят судьбы очень многих людей.

«Просто голливудское кино какое-то. Поиграем в тайных агентов?» – подумал Виктор.

– Вы – человек грамотный, квалифицированный специалист не только в журналистике и фотографии, – опять угадал мысли Виктора Короленко. – Скажите, не происходило ли там, в Бутане, чего-нибудь необычного?

– Ничего из того, о чём следовало бы докладывать СБУ.

– Ладно. Перейдём к сути. Виктор Петрович, надеюсь, вы понимаете, что всё происходящее в этих стенах должно остаться между нами? – строго спросил Короленко.

– Разумеется.

– На днях в наше распоряжение попала информация, направляемая из Катманду в Вашингтон, – продолжил Короленко, посмотрев на стоящего тут же Цимоша. Тот кивнул головой и, подойдя к сейфу, вынул оттуда пакет документов.

– В последнее время американские исследователи внедряются во все значимые этнографические экспедиции по всему миру, – сказал Цимош, выкладывая на стол документы. – Они далеко не всегда интересны, но ЦРУ словно взбесилось. Они одержимы идеей мирового господства. В данный момент американцы проводят исследования в Непале, недалеко от горы Кайлаш.

– У нас есть некоторая информация, – Короленко стал перебирать документы на столе, – но мы тут мало что поняли. Может, вы нас просветите?

– Ну, – замялся Виктор, – помогу, чем смогу…

Короленко наконец нашёл в папке то, что искал. Он передал документ Виктору. Тот взял бумагу, напечатанную на английском языке, и посмотрел на Короленко.

– Ой, извините. У нас есть перевод на русский… – засуетился Короленко.

– Не стоит. Секретные документы лучше читать на языке оригинала.

Виктор взял письмо, бегло переводя текст с листа. При этом СБУшники переглянулись с уважительным выражением лиц. Виктор проговаривал про себя содержание написанного на бумаге: «…Дело мало-помалу продвигается. Есть предположение, что именно в Королевстве Ло находится проход в страну Шамбала. Но не хватает нескольких звеньев – артефактов, без которых невозможно провести ритуал открытия древнейшего сокровища мира».

Закончив читать документ, Виктор задумался и посмотрел на Короленко и Цимоша.

– Ну что? – Короленко с надеждой посмотрел на Виктора.

– Плохи дела, хлопцы. – Виктор отхлебнул кофе и поставил чашку обратно на стол.

Обычно сдержанный Виктор с трудом выдерживал напряжение. Это чувствовали оба сотрудника спецслужб. Короленко сглотнул ком в горле.

– Американцы обнаружили место нахождения Великих Учителей – Шамбалу, – Виктор дрожащей рукой положил документ на стол.

– Шамбала-камбала, – не выдержал Цимош, – что за хрень вообще?

– Другими словами, это Беловодье. Рай древних славян, – задумчиво ответил Виктор. Мысли в его голове стремительно сменяли одна другую.

– Какое ещё Беловодье? – скорчил гримасу Короленко. – Что за…

– …Сказки? – переспросил Виктор. – Вы, кажется, это слово хотели сказать?