Текст книги "Связанные искушением"

Глава 6

ЛИЛИАНА

На похоронах я была мертвенно-бледной. Ария, Джианна и я надели одинаковые скромные черные платья и черные балетки, волосы были собраны в пучок. Я не стала наносить макияж, пусть даже синяки под глазами сильно выделялись. Отец организовал пышные похороны – дорогой дубовый гроб, море цветов, богатый стол. Он вел себя как скорбящий вдовец, оправдывая ожидания окружающих. Это было нечто. А на самом деле он должен был быть рядом с мамой, когда она в том нуждалась. Он всего лишь хотел впечатлить окружающих и от всей этой показухи, вероятно, чувствовал себя лучше. Даже люди типа него могут чувствовать вину за то, что оставили умирающую жену.

Похороны были крайне важным мероприятием в нашем мире. Отец был уважаемым человеком, так что на похороны приехало много народу. Все проливали крокодильи слезы, выражая соболезнования. Мои глаза оставались сухими. Я могла видеть, как люди поглядывают в мою сторону, ожидали, что я буду вести себя как подобает и наконец заплачу. Но я не плакала. Я не могла плакать, не хотела – не перед всеми этими людьми с их искусственной скорбью. Они делали вид, что заботились о моей маме, что знали ее, но никто из них даже не навестил ее во время болезни. Она умерла для них задолго до того, как этот момент на самом деле наступил. Стоило ей перестать быть блистательной дамой, как они выбросили ее, словно грязную тряпку. Меня тошнило от них.

Идя попрощаться к гробу, отец положил руки на плечи нам с Фабианом. Я вздрогнула под его прикосновением. Не думаю, что он понял мое отвращение к нему, что именно он был причиной такой реакции. Отец просто сжал мое плечо. Мне стоило невероятных усилий остаться на своем месте, а не сбежать от него.

Священник начал читать молитву, пока гроб медленно опускали в землю. Я оглянулась и наткнулась на взгляд Ромеро. В отличие от Луки и Маттео, который прилетел на похороны, Ромеро не позволялось стоять рядом с нами. Выражение его лица было серьезным, пока мы смотрели друг на друга, но затем он опустил глаза на гроб. Он избегал меня последние несколько дней. Когда я появлялась в комнате, где он был, то Ромеро исчезал под каким-нибудь глупым предлогом. Было очевидно, что он не выносит моего присутствия и просто не знал, как сказать об этом. Все вокруг нас ходили на цыпочках. Мне было жаль, что он не скажет правду. Я бы справилась. Отец повел нас к другим скорбящим, подальше от могилы матери, и, наконец, отпустил меня. Я тихонько вздохнула, обрадовавшись тому, что больше не нахожусь под его пристальным взглядом, и вообще отошла подальше от отца.

Стоило людям начать подходить к гробу, чтобы попрощаться, я попятилась. Никто не остановил меня. Никто даже, кажется, не заметил. Они были заняты показухой. Я развернулась и больше не оглядывалась. Я бросилась вниз по тропинке, подальше от могилы, галька под моими ногами разлеталась в разные стороны. Я даже не знала, куда бегу. Кладбище было огромным. Тут было множество уголков, где можно было обрести покой и тишину. Я оказалась в той части, которая была еще более шикарной, чем место, где похоронена моя мама. Ряды склепов древнейших семей окружали меня. Большинство из них были закрыты, но одни железные ворота были приоткрыты. Я направилась туда, убедившись, что никто не наблюдает за мной. Я распахнула дверцу и вошла внутрь. В склепе было холодно, меня окутал запах сырости. Все было сделано из серого мрамора. Я медленно села и оперлась на холодную стену.

В такие моменты я понимала, почему Джианна сбежала. У меня никогда не было желания уйти из мира мафии, но иногда я тоже хотела сбежать хотя бы ненадолго.

Я знала, что рано или поздно кто-нибудь заметит мое отсутствие и отправится на поиски, и мне было плевать, даже если отец взбесится.

Меньше чем через час я услышала, как кто-то в отдалении зовет меня по имени. Я приоткрыла рот, чтобы ответить, но не издала ни звука. Я положила голову на мрамор, взгляд скользнул сквозь железные прутья ворот. В своей жизни я часто чувствовала, что окружена невидимыми стенами, и сейчас мне тоже хотелось скрыться. Горькая улыбка появилась на моих губах. Снаружи раздались шаги. Я задержала дыхание, когда кто-то появился у ворот.

Знакомая высокая фигура показалась передо мной. Ромеро. Он все еще не заметил меня, но его глаза внимательно рассматривали склепы. Он скользнул взглядом по тому месту, где сидела я, и уж развернулся было, чтобы уйти. Я могла остаться незамеченной, наедине со своей злостью, отчаянием и грустью, но я не хотела этого. По какой-то причине я желала, чтобы он нашел меня. Он не проливал лицемерных слез и не был частью семьи. Он был безопасен для меня. Я тихонько прочистила горло, и, конечно же, такой человек, как Ромеро, услышал этот звук. Он повернулся, направился в мою сторону, открыл ворота и вошел, наклонив голову, потому что был слишком высоким для склепа. Он протянул мне руку. Я искала в его взгляде жалость, но он выглядел лишь слегка обеспокоенным. Я не знала, что и подумать, поскольку не так давно он делал все возможное, чтобы держаться от меня подальше.

Моя рука скользнула в его руку, пальцы сжали мою ладонь, прежде чем он поднял меня на ноги. По инерции я оказалась в объятиях Ромеро. Мне стоило отодвинуться от него. Он должен был отстраниться. Но никто из нас этого не сделал.

Было приятно стоять с кем-то так близко, ощущать его тепло, я так долго была этого лишена. Он медленно вышел из склепа, потянув меня за собой.

– Мы искали тебя почти час, – тихо произнес Ромеро обеспокоенным голосом, но единственное, на чем я могла сосредоточиться – это близость его губ и его приятный запах. – Твой отец обрадуется, узнав, что ты в безопасности.

Мой отец. Злость поднялась во мне от того, как он вел себя последние несколько месяцев. Я так устала злиться! Я приподнялась на носочки, закрывая глаза и прижимаясь своими губами к губам Ромеро. Это была уже третья моя попытка. Казалось, что жизнь ничему меня не учит, но я уже даже не боялась его отказа. Я была настолько заторможена, что не существовало того, что сможет причинить мне боль.

Рука Ромеро коснулась моего плеча, будто бы он хотел отодвинуть меня от себя, но затем он просто оставил ее там, теплую и сильную. Это лишь легкое прикосновение, но даже оно закончилось слишком быстро. Что-то скользнуло по моей щеке и коснулось губ. Я никогда не думала, что мой первый поцелуй будет с привкусом слез. Я выпрямилась, мои глаза неспешно распахнулись. Я была так опустошена, так расстроена, так зла, чтобы стыдилась своего поведения.

Ромеро внимательно посмотрел в мое лицо и нахмурился.

– Лили, – начал он, но затем я на самом деле разрыдалась. Слезы покатились по моим щекам, и я зарылась лицом в грудь Ромеро. Он обхватил мой затылок и дал выплакаться. В объятиях Ромеро я дала волю своей печали, не боясь того, что она поглотит меня. Я знала: Ромеро не позволит. Может, это покажется странным, но я верила, что Ромеро убережет меня от всего. Я пыталась забыть его, пыталась жить дальше, найти кого-то, в кого можно влюбиться, но провалилась по всем пунктам.

– Нам нужно возвращаться. Твой отец уже чертовски беспокоится.

– Не беспокоится он обо мне. Он переживает лишь о том, что из-за меня может потерять лицо в глазах других, – тихо отозвалась я, отодвигаясь. Я вытерла слезы. Ромеро смахнул прядь волос, прилипшую к моей мокрой щеке. Мы все еще стояли слишком близко, но сейчас, взяв себя в руки, я отошла, смущенная тем, насколько несдержанной была рядом с Ромеро. Вновь. Хорошо, что он не мог читать мои мысли. И я не хотела знать, что он думает обо мне.

Телефон Ромеро зазвонил, и с извиняющейся улыбкой он поднял трубку.

– Да. Нашел. Скоро будем.

Я взглянула на пожилого мужчину, стоявшего у могилы. Его губы слегка шевелились, и он тяжело опирался на трость. Мне показалось, что он разговаривал со своей умершей женой, рассказывал, как проходят его дни, как сильно он хочет с ней воссоединиться. То, чего бы никогда не сделал мой отец. Казалось, он уже пережил смерть мамы.

Ромеро легонько коснулся моего плеча, и я едва не кинулась обратно в его объятия, но на этот раз я проявила силу воли.

– Готова возвращаться?

Готова? Нет. Я не хотела видеть отца или весь этот лживый траур. Я не хотела слышать больше ни одного слова жалости.

– Да.

Никто из нас не упоминал поцелуй, пока мы возвращались к могиле мамы. Ромеро поцеловал меня или позволил поцеловать себя из жалости: вот она – жестокая правда всего произошедшего. Нас дожидались только Лука и Ария.

Ария кинулась ко мне и крепко обняла.

– Ты в порядке?

Я тут же почувствовала себя отвратительно. Она тоже потеряла маму. Тоже грустила. А сейчас я заставила переживать еще и обо мне.

– Да. Мне просто нужно было побыть в одиночестве.

Ария понимающе кивнула.

– Отец и гости отправились в дом на поминальную церемонию. Нам тоже стоит поехать туда, или же отец взбесится.

Я кивнула. Ария бросила на Ромеро быстрый взгляд, который я не смогла понять. Затем она повела меня к машине. Ее руки крепко обнимали меня за плечи. Лука и Ромеро шли следом. Я не оглянулась на могилу мамы, зная, что это будет для меня уже слишком.

– Что означал твой взгляд, адресованный Ромеро? – тихо спросила я, пока мы усаживались на заднем сиденье.

Ария состроила невинное лицо, но я не купилась на это. Я знала ее слишком хорошо, несмотря на то, мы не были очень близки. Она вздохнула.

– Я сказала ему держаться от тебя подальше.

– Что ты сделала? – прошипела я. Лука оглянулся на нас через плечо, и я еще сильнее понизила голос. Я надеялась, что он не расслышал моих слов. Ромеро, казалось, был занят выбором радиостанции.

– Зачем ты это сделала? – спросила я очень тихо.

– Лили, я не хочу, чтобы тебе было больно. Ты думаешь, что Ромеро сделает тебя счастливее, поможет справиться с грустью, но это лишь все усугубит. Может, ты думаешь, что влюблена в него, но не следует путать одиночество с чем-то другим.

Я недоверчиво уставилась на сестру.

– Я не дура. Я прекрасно знаю, что чувствую.

Ария взяла меня за руку.

– Пожалуйста, не злись, Лили. Я всего лишь хочу защитить тебя.

Все всегда говорят, что хотят защитить меня. Интересно, от чего. От жизни?

* * *

Через два дня Ария, Джианна, Маттео, Ромеро и Лука вернулись в Нью-Йорк. Я даже не знала, когда увижу их вновь. Ария спросила у отца, смогу ли я навестить их на пару недель летом, но он отказал ей, зыркнув в сторону Джианны. Я храбрилась, убеждая их, что буду занята общением с друзьями и заботой о Фаби. Ромеро даже не обнял меня на прощание. У меня и него не было больше возможности поговорить наедине. Может, оно и к лучшему, что я не смогла спросить его о нашем поцелуе?

Ария позвонила тем же вечером, пытаясь убедиться, что я и правда в порядке. Это было не так, но я ничего не сказала.

Я училась справляться с обстоятельствами, притворяясь, что все хорошо. Мои друзья были в отпуске либо заняты делами с родителями, так что я проводила все дни дома, в одиночестве, если не считать компании экономки и престарелого охранника. Отец и Фаби все дни где-то пропадали, а когда они возвращались, связанные какими-то общими тайнами, о которых они не могли мне рассказать, я чувствовала себя ужасно. Ощущать одиночество, находясь среди людей, было хуже всего.

Часто я часами сидела в кресле у кровати мамы, в которой она умерла, обдумывая ее последние слова и гадая, смогу ли сдержать свое обещание. Отец не позволил мне пойти в колледж, не позволил отправиться в Нью-Йорк, не пускал на вечеринки с друзьями. Единственное, что я могла, это ждать, что что-то произойдет, что я начну жить. Может, если бы мама не умерла, отец все лето знакомил бы меня с потенциальными мужьями, и уже в скором времени я готовилась бы к свадьбе. Даже это казалось куда более предпочтительным той жизни, которая была у меня.

РОМЕРО

Лука, Маттео и я играли в карты, когда зазвонил телефон Арии. Она сидела с Джианной на диване, они потягивали вино и смеялись.

Стоило Арии заговорить, как я понял, что что-то не так. Лука тоже отложил свои карты.

– Почему ты не позвонил раньше? Ты должен отправить ее к нам прямо сейчас!

Лука поднялся.

– Ты мог сообщить мне, – сказала она, а затем глянула на Луку. – Мой отец хочет поговорить с тобой.

Она передала ему телефон, и Лука взял трубку с обеспокоенным видом.

Джианна через всю комнату направилась к сестре.

– Что происходит?

У меня было плохое предчувствие.

– Лили сегодня упала в обморок. Вероятно, она со времени похорон она толком не ела.

Я поднялся из кресла.

– Она в порядке?

Ария кивнула.

– Физически, да. Отец вызывал врача, тот сказал, что ей нужно побольше есть и пить. Но все куда сложнее. Как оказалось, Лили была в одиночестве почти все время с тех пор, как мы уехали. Никто о ней не заботился. Не могу поверить, что позволила отцу оставить ее там. Мне стоило забрать ее в Нью-Йорк с нами.

– Ничто не навредит Лилиане, пока она будет тут. Я позабочусь об этом, – произнес Лука. Затем он выслушал то, что сказал Скудери. – Я знаю. Поверь, Лилиана будет в такой же безопасности, как и в Чикаго.

Скудери что-то ответил ему, и Лука нажал отбой.

Ария кинулась к нему.

– И? Он разрешил ей приехать?

Лука натянуто улыбнулся.

– Он согласился, чтобы она провела здесь все лето, может, чуть больше. Кажется, он и правда обеспокоен.

– Правда? Это замечательно, – ответила Ария, сияя.

– Сомневаюсь, что он делает это, действительно заботясь о ней, но плевать, раз уж он разрешил ей остаться с нами, – произнесла Джианна.

– Когда она прилетает? – спросил я, стараясь не выдавать своего волнения. Я простой Солдат, который хочет убедиться, что сможет качественно выполнять свою работу.

Судя по выражению лица Луки, он не купился на это, но Ария была слишком счастлива, чтобы заметить что-либо.

– Завтра к вечеру.

– Она останется у нас, верно? – спросила Ария.

Лука кивнул.

– Я сказал твоему отцу, что лично позабочусь о ее безопасности.

– Имеешь в виду, позаботишься о том, чтобы она не развлекалась тут или, не дай бог, не запятнала свою честь, – пробормотала Джианна.

– Да, это, – многозначительно произнес Лука. – И если я не сдержу свое обещание, с Синдикатом может начаться война. Так что я сделаю все возможное, чтобы убедиться, что все под контролем.

Его взгляд вновь нашел меня, и мне пришлось подавить проклятие. А он даже не знал о нашем поцелуе на кладбище. Я мог лишь гадать, что будет, если он все узнает.

– Мы можем остаться в Хемптонсе на все лето. В городе слишком жарко и скучно, да и мы не так часто бываем в особняке. – Ария коснулась плеча Луки и ласково посмотрела на него тем взглядом, который дарила только ему. – Пожалуйста, Лука. Я не хочу, чтобы Лили была заперта в квартире. В Хэмптонсе мы сможем лежать у бассейна и плавать в океане, покататься на яхте.

– Ладно, ладно, – согласился Лука. – Но мы с Маттео не сможем быть там с вами все время. У нас сейчас куча дел. Пока нас не будет, за вами будут приглядывать Ромеро и Сандро.

Ария взглянула в мою сторону. Вероятно, она гадала, было ли хорошей идеей то, что я окажусь рядом с ее сестрой. Честно говоря, я сам об этом думал.

Глава 7

ЛИЛИАНА

Я даже не думала, насколько запустила себя за последние две недели, – с момента похорон мамы. Я не чувствовала голода и редко хотела пить.

Конечно, я была рада, что мой обморок изменил решение отца. Отправить меня в Нью-Йорк было самым большим подарком, который он только мог сделать. В последние две недели я ничего так не хотела, как, наконец, вырваться из этого дома.

Когда я приземлилась в Нью-Йорке, меня ожидали Лука и Ария. На мгновение я расстроилась, что Ромеро не приехал. Я решила радоваться просто тому, что я здесь. Ария крепко обняла меня, а потом окинула меня взглядом.

– Как только отец ничего не замечал! Боже, ты так сильно похудела, Лили!

– Всего лишь несколько фунтов. Я скоро наберу их снова, – ответила я с улыбкой.

– Тебе же лучше, – произнес Лука, приобнимая меня одной рукой. – Если понадобится, я буду кормить тебя силой. Я пообещал твоему отцу позаботиться о тебе.

Я закатила глаза.

– Даже не понимаю, почему отцу не плевать. Он едва уделял мне внимание, а сейчас вдруг забеспокоился из-за моего состояния? С чего бы это?

Беспокойство мелькнуло на лице Арии, и я собралась было спросить ее об этом, когда Лука подтолкнул ее и меня к выходу.

– Идите уже. Ненавижу это место.

– Чем мы займемся сегодня? – спросила я, пока мы шли к машине. После недель безделья и полной апатии мне нужно было куда-то выбраться, нужно было почувствовать себя вновь живой.

– Ничем, – извиняясь, произнесла Ария.

Мое лицо помрачнело, и Ария поспешила добавить:

– Но только лишь потому, что мы выезжаем в Хемптонс рано утром. Все лето мы проведем на пляже.

– Правда? – спросила я.

Ария просияла, и вдруг все мрачные мысли испарились из моей головы.

РОМЕРО

Я хорошо держу себя под контролем даже в сложных ситуациях, но когда я увидел Лили, вошедшую в пентхаус, я не был уверен, что смог скрыть ярость. Меня охватило бешенство из-за ее отца, который позволил собственной дочери буквально таять на глазах, пока он укреплял свои позиции в Синдикате.

Лили похудела так, что стали выпирать ее ключицы. Она выглядела сломленной, но все еще чертовски прекрасной. Мне захотелось защитить ее от всего.

Наши взгляды встретились. Как было бы здорово сжать ее в объятиях, но я остался на своем месте не только из-за того, что за мной следила Ария. Лука дал обещание Скудери. Мы, Семья, обеспечим безопасность Лили и отвечаем за ее честь. Учитывая, как много раз в своем воображении я прокручивал сцены с обнаженной Лили, мне стоило держаться на расстоянии. Так я и сделаю.

В последние несколько недель я трахнул несколько девчонок в надежде, что они смогут прогнать из моего сознания образ Лили, но, увидев ее вновь, я понял, что все это было бесполезно. Конечно, это не могло помочь, учитывая, что каждый раз когда я был с женщиной, все равно представлял Лили.

Я в полной заднице.

Лука подошел ко мне, пока я стоял, облокотившись на стол, и наблюдал за воссоединением трех сестер.

– Я надеюсь, не возникнет никаких проблем из-за того, что Лили будет жить с нами.

– Нет, – просто ответил я.

– Уверен? Потому что выражение твоего лица сказало мне совсем о другом.

– Конечно. Как ты и говорил, Лилиана – красивая девушка, но у меня были такие. Даже еще более хорошенькие. Я не собираюсь бесить Скудери.

Ебанная ложь. Ни одна из них не была так красива, как Лили, но, слава богу, Лука не мог читать мои мысли, хоть он и пытался убедить туповатых солдат, что у него есть некое шестое чувство, чтобы держать их в узде.

– Дело не только в Скудери, – сказал Лука. – Все очень серьезно. Я не шучу, Ромеро.

Это предупреждение?

Я сдержался и кивнул. Лука был хорошим Доном, у меня никогда не было проблем с тем, чтобы следовать его правилам, но по какой-то причине это требование мне не нравилось. Лили пыталась поймать мой взгляд во время ужина, но я сделал все возможное, чтобы мое внимание было обращено на Луку и Маттео. Я не хотел подпитывать надежды Лили.

Кроме того, мне нужно было держать собственные эмоции под контролем.

ЛИЛИАНА

Ромеро все еще игнорировал меня. Хотя это не совсем правильное слово. Он относился ко мне с вежливой отстраненностью, всегда дружелюбно, но без теплоты. Если бы я не знала, что сказала ему Ария, я бы тяжелее приняла это, но теперь я была точно уверена, что он заинтересован во мне.

В первый день солнце сияло в особняке столь ярко, что мы решили поужинать на пляже. Я выбрала розовое платье – оно было с глубоким вырезом, открытой спиной и идеально обтягивало мою фигуру. Ну ладно, сейчас в некоторых местах оно не обтягивало, а топорщилось, но все равно выглядело очень даже. Когда мы с сестрами направились к столу, которые установили парни, Ромеро оторвался от барбекю и подбодрил меня взглядом. Это действительно было мне сейчас нужно.

Ромеро оторвал от меня взгляд и вернулся к приготовлению стейков. Он был чертовски хорош собой! Лучи заходящего солнца освещали его темные волосы. Я наблюдала, как двигались мускулы на его руках, пока он готовил. Мне нравилось, когда он закатывал рукава белой рубашки и расстегивал две верхние пуговки, выставляя напоказ загорелую грудь.

– Ты пускаешь слюни, – прошептала мне на ухо Джианна.

Я вспыхнула и отвела взгляд от Ромеро, а затем посмотрела на сестру, которая усаживалась за стол с дразнящей улыбкой.

Я взглянула на стул рядом с ней.

– Ты тоже велела Ромеро держаться от меня подальше?

Джианна взяла бутылку белого вина из ведерка и наполнила бокалы.

– Я? Нет. Ты же знаешь меня. Я сторонница всего предосудительного и запрещенного. Если ты хочешь себе кусочек Ромеро, то действуй. Жизнь слишком коротка.

Я помедлила, задержав бокал с вином у самого рта. Слова мамы вспыхнули в моем сознании – почти те же самые слова.

– Ария не согласилась бы с тобой, – ответила я, осушив половину бокала.

– Ария пытается вести себя как курица-наседка, но ты сама можешь решить, чего хочешь.

– Хочешь втянуть меня в неприятности? – спросила я. Внутри меня все потеплело от вина. Я осушила бокал одним глотком.

– Ты и сама отлично справляешься, – пробормотала Джианна, приподняв свои рыжие брови. – Но сделай одолжение и не пей с такой скоростью.

– Я думала, ты хочешь, чтобы я повеселилась.

– Да, но я хочу, чтобы ты была достаточно трезвой, чтобы понимать, чего хочешь. Не думаю, что Ромеро воспримет тебя всерьез, если ты напьешься.

– Ты права. Он слишком благородный, чтобы воспользоваться пьяной девчонкой.

Джианна фыркнула.

– Вау, теперь я понимаю, о чем переживала Ария. – Она глянула на Ромеро. Тот смеялся нам чем-то, что сказал Маттео. – Я бы не особо верила в его благородство, если бы была на твоем месте. Не теряй контроль рядом с ним. Он все же мафиози. Не вынуждай меня убивать его, ладно?

– Я думала, ты не курица-наседка?

– Нет. Я злобная медведица, которая оторвет его член к чертям, если он причинит тебе боль.

Я расхохоталась. В этот момент Ария присоединилась к нам и подозрительно взглянула на нас:

– Даже не знаю, нравится ли мне, когда вы обе наедине. Это попахивает проблемами.

– Похоже, ты хочешь, чтобы я ни с кем не оставалась наедине, – отозвалась я, поддразнивая ее.

Ария застонала и подхватила бокал вина.

– Ты все еще злишься на меня?

– Я не злюсь на тебя. – Я всего лишь собиралась игнорировать приказы Арии и приложу усилия, чтобы и Ромеро тоже проигнорировал их.

Ария взглянула на Джианну, которая состроила самое невинное лицо, а затем на меня.

– Мне это не нравится. Пообещайте мне, что вы не влезете в неприятности.

– У меня и без того хватает проблем, так что спасибо, не надо, – ответила Джианна с ухмылкой.

Ария уставилась на меня с фирменным взглядом старшей сестры.

– Я буду паинькой, обещаю, – произнесла я. Затем плеснула себе еще вина, стараясь придумать план, как остаться с Ромеро наедине. Я знала, что Ария сделает все возможное, чтобы стать моей тенью.

* * *

В течение дня избавиться от Арии не представлялось возможным. Она следила за мной и за Ромеро, словно ястреб. Когда она стала такой занудой? Я могла что-либо предпринять только ночью или ранним утром. Учитывая, что с некоторых пор я почти не сплю, это не станет такой уж большой проблемой. По какой-то причине темнота нагоняла на меня страх, и я не могла уснуть, так что проводила ночи, мечтая о Ромеро и строя планы, как соблазнить его.

Мне понадобилось несколько дней, чтобы набраться смелости для следующего шага. Я знала, как строить из себя смелую девочку, но то, что я собиралась предпринять, было чем-то, что я прежде не делала. У меня не было никакого опыта с мужчинами, за исключением безобидного флирта, которым я годами занималась с отцовскими солдатами.

Я не переживала о том, что Ромеро может отказать мне. Я слишком часто ловила его на том, как он пялится на меня, думая, что никто не видит. Когда едва забрезжило утро, и первые, еще слабые лучи солнца коснулись моего лица, я соскользнула с кровати и прокралась к окну, которое выходило на пляж. Как и все последние дни, я снова заметила одинокую фигуру, бегущую по пляжу в одних только шортах. Я даже не знала, откуда у Ромеро такая дисциплина – вставать каждое утро до восхода солнца, чтобы потренироваться. На самом деле я надеялась, что у него будет куда меньше самоконтроля, когда дело коснется меня.

Я видела, что он трусцой подбегает к поместью, и прижалась ближе к стене, так, чтобы он не заметил, что я подглядываю за ним. После того, как Ромеро исчез из моего поля зрения, я подождала еще минут пять, прежде чем выйти из своей комнаты. Пробило шесть утра. В это время в доме стояла гробовая тишина. Мои сестры все еще спали. Они никогда не поднимались так рано, а Маттео и Лука еще вчера уехали в Нью-Йорк и не вернутся до вечера, так что единственным, кто мог мне помешать, был другой охранник – Сандро. Когда я проходила мимо двери в комнату Сандро, я приложила все усилия, чтобы сделать это как можно тише, но из спальни не было слышно и звука. У комнаты Ромеро я ускорила шаг.

Я знала, что это неправильно. Если кто-то узнает, если узнает отец, он никогда не позволит мне вновь покинуть Чикаго. Он даже из дома не позволит мне больше выйти. Это было абсолютно неприемлемо, не так, как должна вести себя леди. Люди все еще сплетничали из-за Джианны, несмотря на то, что прошло много времени. Они зубами уцепятся в новую жертву, а что может быть лучше, чем сплетня про еще одну испорченную девчонку Скудери, которую поймали в объятиях обычного солдата?

Глубоко внутри я знала, что ничем не отличаюсь от Джианны, когда речь заходит о том, чтобы противостоять искушению. Я попросту не могла. Дверь в комнату Ромеро была приоткрыта. Я на носочках скользнула внутрь, задержав дыхание. Его не было в спальне, но я слышала звук льющейся воды из примыкающей к комнате ванной. Я прокралась туда. Дверь была приоткрыта, так что я заглянула в щелку.

В последние дни я убедилась в том, что Ромеро – раб привычек, так что, как и ожидала, он был в душе. Со своего места я не могла многого увидеть, так что я приоткрыла дверь и скользнула внутрь.

Дыхание замерло. Ромеро стоял ко мне спиной. Поразительное зрелище. Мышцы на его плечах и спине были напряжены. Вдоль его позвоночнике тянулось тату – крест, обернутый колючей проволокой. Мои глаза скользнули ниже. Я никогда прежде не видела голого мужчину, но даже не могла представить, что кто-то сравнится с Ромеро. Даже Ромеро из моих фантазий был не лучше настоящего.

Ромеро начал поворачиваться. И мне стоило уйти. Но я продолжала пялиться на его тело. Он возбужден? Ромеро напрягся, заметив меня. Еще одно тату было у его сердца – лозунг Семьи.

Его глаза встретились с моими, прежде чем скользнуть по моей ночной рубашке и обнаженным ногам. А затем я поняла, что до этого он не был возбужден. О, черт!

Мои щеки вспыхнули, пока я наблюдала за тем, как он ставится все тверже. Усилием воли я удержала себя о того, чтобы кинуться через всю комнату и прикоснуться к нему. Я никогда не понимала слов о том, чтобы можно хотеть чего-то слишком сильно, до боли. Теперь поняла.

Ромеро неспешно приоткрыл дверцу душа и обернул полотенце вокруг талии. А затем вышел из кабины. Я почувствовала запах его пряного геля.

– Ты же знаешь, – произнес он странным тоном, – если кто-то увидит нас в таком положении, они могут все неправильно понять. И то, что придет им в голову, будет стоит мне жизни, а тебе репутации.

Я все еще не могла и шелохнуться. Я была словно каменная, но внутри меня все горело. Я не могла отвести взгляд. Я потратила часы на то, чтобы придумать, что скажу, загнав его в угол, но сейчас просто не могла издать ни звука.

Мои глаза опустились к краю полотенца, к чарующей дорожке темных волос, которая скрывалась под ним, V-образным мышцам нижнего пресса. Я безвольно протянула руку, чтобы коснуться груди Ромеро и ощутить его кожу кончиками пальцев. Во мне не оставалось ни капли самоконтроля, когда речь шла о нем. Вероятно, это должно было пугать меня. Девушки не должны так себя вести.

Ромеро поймал мое запястье, прежде чем я успела коснуться его, и хватка была почти болезненной. Я встретилась с ним взглядом, смущенная и ошарашенная. Выражение лица Ромеро заставило меня поежиться.

Он двинулся на меня, все ближе и ближе. Я замерла в ожидании, но поцелуй, которого я так ждала, так и не случился. Вместо этого я услышала скрип двери. Я взглянула на Ромеро. Он лишь шире открыл дверь ванной. Вот почему он придвинулся ко мне, а не потому, что хотел поцеловать! Я была страшно смущена. Как я только могла подумать, что он интересуется мной?

– Тебе стоит уйти, – пробормотал он, выпрямляясь. Его пальцы все еще держали мое запястье.

– Тогда отпусти меня.

Ромеро тут же выпустил меня и сделал шаг назад. Я оставалась на своем месте. Я хотела прикоснуться к нему, хотела, чтобы он сделал в ответ то же самое. Он чертыхнулся, а затем навис надо мной – одна рука Ромеро обхватывала мой затылок, вторая – бедро. Я почти чувствовала вкус его губ, настолько близко он был. От прикосновения Ромеро я ощутила себя живой, и мне хотелось ощущать это еще сильнее, раствориться в этих ощущениях.

– Уходи, – прохрипел он. – Уходи, прежде чем я нарушу свою клятву.

Это было полумольбой, полуприказом.

Я хотела, чтобы он нарушил клятву, ничего так не желала, но что-то в его взгляде вынудило меня отступить на несколько шагов. Я была храброй, но не глупой. Скользнув взглядом по его телу, я быстро бросилась прочь и остановилась лишь для того, чтобы проверить, что в коридоре никого не было. Я почти добралась до своей комнаты, когда появилась Джианна, все еще одетая в пижаму, с чашкой горячего шоколада в руках. Она застыла как вкопанная, ее глаза подозрительно сощурились.

– Почему ты крадешься по коридору в одной ночнушке? Что ты делаешь?

Зачем она сегодня так рано проснулась?

– Ничего, – ответила я слишком быстро и почувствовала, как румянец заливает мои щеки. Когда мое тело перестанет выдавать меня?

– Ничего, – повторила Джианна, скрестив руки на груди и делая глоток из чашки. – Ага. А комната Ромеро разве не в той части дома?

Я пожала плечами.

– Может. Не похоже на то, чтобы он звал меня туда.

– Это не значит, что тебя там не было.

– Допрос закончен? Не понимаю, почему порой ты говоришь как отец. Ты не тот человек, который вечно следует правилам.

– Тише, тигренок. Мне всего лишь любопытно. Мне все равно, что ты можешь наведываться к Ромеро, и как часто ты это делаешь, но ты же знаешь правила игры. Если прислуга поймает тебя, слухи распространятся, словно пожар. Ты должна быть умнее. То, что ты носишься по дому словно курица, которой отрубили голову, не упрощает дело. Если бы на моем месте была Ария, тебе бы пришлось объяснять куда больше.