Текст книги "Прах и Тьма"

9
Гаснущий свет

Логан на кухне.

Свет выключен, темно, если не считать ядовито-зеленых цифр на микроволновке, показывающих 2:34. Окна тянутся от пола до потолка, так что ночь проливается на черный кафельный пол. Долина Сан-Фернандо превращается в океан шума и света снаружи. Здесь не так одиноко, как в дороге. Но все равно пусто.

Входная дверь со щелчком открывается.

Он неторопливо идет на кухню, не включая свет, спотыкаясь, как пьяный. Он бросает взгляд на микроволновку и вздыхает. Даже при всех огнях снаружи он не видит ее. Он видит только темноту. Иногда Логан думает, что это все, что он хочет видеть.

Алехо уже в постели. Она тоже должна уже спать. Брэндон распахивает холодильник и рассеянно смотрит внутрь, ища что-то, чего так никогда и не находит. Белый свет из холодильника падает на лицо Логан, но даже тогда Брэндон ее не видит. Она его не интересует.

Когда он ее замечает, тихий и нервный вздох вырывается из его груди и опускается на линолеум, словно порхающий мотылек.

– Я тебя не сразу увидел.

– Просто пришла попить, – говорит Логан. Ее слова с трудом пробираются наружу, как будто она находится под водой. Она сама едва себя слышит. – Где ты был?

Брэндон поправляет очки. Логан смотрит на него, но она не видит его лица.

– Исследования для работы, – говорит Брэндон.

– Какие исследования?

– Да так. – Брэндон прислоняется к гранитному островку и складывает руки на груди. Комната вокруг них темнеет. – Уже довольно поздно. Разве ты не должна спать?

– Хорошо, – быстро сдается Логан. – Спокойной ночи.

Но Брэндон быстро меняет позу. Он упирается рукой в стену и не дает ей встать. Когда он говорит, его голос звучит на особо низких частотах. Он как будто исходит сразу отовсюду.

– Ты знаешь, где тебе следует находиться ночью.

А потом кухня исчезла.

Логан лежит. Страх поднимается в ней как желчь. Логан лежит в глубокой яме, и единственное, что она может видеть над собой, – это ночное небо, черное и усеянное звездным светом.

Брэндон снова появляется над ней.

– Прощай, Логан, – говорит он. Он сгребает кучу земли и бросает ее в яму. Грязь шлепает по ее лицу, и…

Логан проснулась от удушья.

Желтый свет пробивался сквозь ее закрытые жалюзи. В номере мотеля было душно, тепло и пахло плесенью. Логан перекатилась на бок, простыни прилипли к коже, волосы обвились вокруг шеи. Она восстанавливала дыхание, пока в горле не пересохло, пока во рту не появился привкус железа, пока рассыпающиеся комки земли не исчезли с ее щек, пока она не убедилась, что проснулась.

– Это сон, – прошептала Логан, осторожно разминая шею. Она коснулась одеяла, прикроватной тумбочки, стены за кроватью и выдохнула: – А это не сон.

Это был не совсем новый кошмар. Кухня снилась ей тысячу раз, но последняя часть – похороны – были новым поворотом. Она гладила горло, мягко напоминая себе, что здесь, в номере мотеля, она может дышать спокойно.

Раздался стук в дверь.

Логан вскочила с кровати и прижалась к стене. Она приоткрыла жалюзи и вгляделась в темноту, но не смогла разглядеть дверь своей комнаты. Вывеска мотеля мерцала на фоне тонкого слоя тумана, но все остальное оставалось неподвижным. На парковке было до жути тихо.

– Кто-нибудь проснулся? – раздался голос снаружи.

Логан подошла к двери и заглянула в глазок. Она не узнала мальчика по ту сторону двери. Он неловко переминался с ноги на ногу, в шапочке и фланелевой куртке, с очками-половинками, низко сидящими на носу. Вопреки здравому смыслу Логан открыла дверь мотеля. Прохладный ветер пробрался под подол ее ночной сорочки.

– Чего надо? – огрызнулась она.

Мальчик нервно тряс руками, заворачивая пальцы в какие-то неимоверные узлы.

– Прости. Я, э-э… ты должна выйти посмотреть.

Логан закатила глаза. Мальчик попятился и указал на стену между ее комнатой и восьмой. Сначала она не могла ничего разобрать. Она потерла глаза, прогоняя сон, и нарисованные баллончиком буквы обрели четкость.

Не ново. Она уже сотни раз видела разное в комментариях под видео своих отцов. Но это ее просто обожгло. Логан подошла к оскорбительному граффити; оно растянулось на всю ширину стены между их дверями, красная краска свирепо смотрела на нее. Всего несколько слов, но каждое было ударом под дых. Тот, кто оставил это послание, целенаправленно повторил его несколько раз.

Надпись была такая, что у нее перехватило дыхание. ТЫ УБИЛ ЕГО.

Дверь распахнулась. Одетый в пижаму Алехо шагнул на порог и подавил зевок, закрывшись локтем. Желудок Логан сжался. Ее охватило внезапное желание броситься через дверь, вдруг это позволит сделать так, что он и Брэндон не увидят послания?

– Что происходит? – спросил Брэндон, присоединяясь к ним снаружи.

Алехо потер глаза и проследил за взглядом Логан, устремленным на стену. Когда увидел, он ничего не сказал. Ночь пахла невывезенным мусором и стираным бельем.

– Брэн, я не думаю, что тебе следует…

Брэндон поправил очки и уставился на вызывающую надпись. Не говоря ни слова, он вернулся в номер мотеля, прикрывая лицо рукой.

– Мы должны поговорить с копами, – сказала Логан. – Люди не могут…

Алехо повернулся и положил руки ей на плечи. Выражение его лица было невозможно прочесть – беспокойство, страх, гнев, жалость – и он покачал головой.

– Нет. Не беспокойся об этом. Мы… скоро придет Грасия и поможет нам закрасить это. Это не…

– Это не что? – спросила Логан.

Алехо посмотрел мимо нее на мальчика, который их разбудил.

– Элексис. Я почти не узнал тебя в темноте.

Мальчик кивнул.

– Мне жаль, Tío[24]24
  Дядя (исп.).


[Закрыть]. Я пытался разбудить тебя первым, но…

– Спасибо, что дал нам знать. – Алехо резко втянул воздух. – Почему бы тебе снова не лечь спать? Дальше мы сами разберемся.

Элексис направился обратно через парковку и нырнул в комнату в дальнем конце мотеля. Логан мысленно отметила: если Алехо был его tío, это делало Элексиса и ее семьей.

Логан нахмурила брови.

– Ты хотел сказать, что это не имеет большого значения.

На самом деле преступление на почве ненависти имело очень серьезное значение. Логан не являлась экспертом, но была почти уверена, что преступления на почве ненависти должны стоять вне закона. Она была почти уверена, что полиция должна была что-то с этим сделать.

Алехо оглянулся через плечо, внимательно посмотрев на Брэндона, силуэт которого вырисовывался в бледном свете комнаты мотеля. Тот не выглядел ни удивленным, ни сердитым, ни даже разочарованным. Он был просто… спокойным. Он выглядел так же, как в ее сне, держащим все под контролем и бесстрастным. Нечитаемым.

– Никаких копов, – сказал Алехо. Он обнял ее, положив ее голову себе на плечо. – Только мы. Все будет хорошо.

Почему-то она в этом сомневалась.

10
Все сначала

– Где Пэрис?

Эшли хлопнула ладонью по стойке регистрации полицейского участка округа Овайхи, чем вывела Бекки Голден из ее обычного радостного состояния. В девять утра в холле участка было жутко тихо, тишину нарушало только гудение старенького компьютера и холодильника в комнате отдыха.

Мир вращался слишком быстро. После того как Фрэн и Джон отвезли ее домой, она не спала. Это было чудо, что она не разбудила мать своей беспокойной ходьбой туда-сюда. Это не имело смысла – она видела Тристана в лесу, слышала его дыхание, была достаточно близко, чтобы протянуть руку и коснуться его. Ее голос эхом отдавался от кирпичных стен дома, отражаясь в ответ как пощечина.

Бекки моргнула.

– Эшли? Ты в порядке? Ты плохо выглядишь.

– Я в порядке. Где Пэрис?

– Дома, наверное. Я могу позвонить ему, если ситуация экстренная.

Экстренная ситуация. Эшли захотелось рассмеяться. У нее не было слов, чтобы описать, что это было. Однако «экстренная ситуация» определенно было слишком слабым определением. Она до сих пор слышала хриплый, булькающий звук дыхания Тристана. Даже если удастся поспать, это будет первым, что она снова услышит. Это было нечто большее, чем экстренная ситуация.

– Тристан был в лесу, – сказала Эшли. – Я думаю, он ранен.

– О боже мой, – сказала Бекки. Она взяла трясущуюся руку Эшли в свою и потянулась к рабочему телефону. – Где он сейчас? На ранчо?

– Нет. Я думаю, он все еще где-то там.

– Ты оставила его?

Эшли заколебалась.

– Я… Я не помню.

– Ты не видела, куда он пошел?

Эшли покачала головой. Она посмотрела на столешницу горчичного цвета.

– Однако он был ранен. Вероятно, далеко он не ушел.

Бекки сузила глаза, задержав палец на клавиатуре. Это была та самая Бекки Голден, которая начинала как администратор на ранчо Бартон. Та самая Бекки Голден, которая продала Эшли ее первую лошадь. Которая все еще каждую неделю заезжала на ранчо выпить шардоне и посплетничать. Она была другом семьи еще до того, как Эшли научилась ходить, но сейчас она смотрела на Эшли как на чужую.

– Эшли, я немного в замешательстве.

Эшли откашлялась.

– Мы с друзьями были на другом берегу озера, и я увидела его. Я последовала за ним в лес, но потом это было похоже на то, что его просто… там не было. Я все еще слышу его голос. Я не знаю как, но я знаю, что он был там.

Бекки окинула ее жалостным взглядом. Эшли даже не потрудилась переодеться в чистую одежду – ее рубашка была в земле, кончики пальцев почернели от сажи, туфли были покрыты слоем грязи. Она была уверена, что выглядит сумасшедшей. Может быть, она и была сумасшедшей.

– Эшли, – тихо сказала Бекки. – Тэмми знает, что ты здесь?

Эшли покачала головой.

Бекки наклонилась, как будто их разговор был секретом.

– Я знаю, что для тебя все это очень тяжелое испытание. У меня есть двоюродный брат в Онтарио. Он психотерапевт. Может быть, ты могла бы поговорить с ним обо всем этом?

– Что?

– Я думала, что психотерапия предназначена только для чудаков, но я тебе скажу, она действительно помогла Тому с тех пор, как он потерял маму. – Бекки достала со стола стикер и написала номер телефона. Она протянула его Эшли, чрезвычайно гордая собой. – Когда ты будешь готова.

– Подожди, – сказала Эшли. – Мне не нужно это. Мне нужен Пэрис.

Бекки вздохнула.

– Я ничего не выдумываю.

– Нет, конечно нет. – Бекки нахмурилась и провела большим пальцем по костяшкам пальцев Эшли. Ее кожа была мягкой и пахла розовым лосьоном. – Но горе может творить странные вещи с твоей головой.

– У меня не было галлюцинаций.

– Похоже на призрака, – сказал кто-то.

Эшли повернулась на голос в другой стороне холла. На одном из пластиковых стульев сидела девушка с журналом по дизайну интерьеров на коленях. Глаза Эшли расширились от осознания того, что они были не одни. Это была девушка с дороги в день поминальной церемонии – девушка из сувенирного магазина. Она сгорбилась в кресле, как будто просидела там несколько часов, и с любопытством изогнула бровь.

Эшли снова повернулась к Бекки.

– Как давно она здесь?

– Буквально все время, – сказала девушка, скрестив руки на груди. – Просто не обращай на меня внимания.

Эшли моргнула. Она тут же вспомнила все, что говорила с тех пор, как ворвалась в участок. Неужели она так устала, что не заметила, что там кто-то сидит?

– Ты просто подслушивала?

– Это не подслушивание, когда ты кричишь. – Девушка отложила журнал. – Однако человек, случайно исчезнувший в лесу, звучит как призрак.

– Это был не призрак. – Эшли выпрямилась и смерила девушку холодным взглядом. – Призраки не реальны.

– Ладно.

– Если бы это был призрак, это означало бы, что Тристан…

«Мертв», – подумала она.

– Мертв? – спросила девушка. – Может быть. Кстати, кажется, у моих отцов был эпизод с дамой, которая видела призраков живых людей.

– Эшли, – тихо сказала Бекки, – призраки не реальны. Она просто пытается продвинуть их шоу. Если ты подождешь, пока приедет Пэрис, мы сможем составить официальное заявление.

Эшли продолжала пристально смотреть на девушку. Это была дочь, которую Алехо обсуждал с ее матерью в продуктовом магазине.

– Так вот почему ты здесь? Просто ждешь, пока люди придут, чтобы заставить их посмотреть ваше шоу?

Девушка усмехнулась. Ее черные волосы были собраны в гладкий короткий хвост, а глаза, мутно смотревшие из-за полуприкрытых век, выдавали человека, который не выспался.

– Нет, – сказала девушка. – Шоу отстой.

– Тогда почему ты здесь?

– По той же причине, что и ты. Я здесь, чтобы встретиться с шерифом. – Девушка осмотрела свои ногти. – И я первая в очереди.

– Зачем он тебе нужен?

– Я здесь, чтобы сообщить о преступлении на почве ненависти. – Она сверкнула натянутой улыбкой. – Ты ничего не знаешь об этом, верно?

Эшли поджала губы. Она лишь немного слышала разговор Джона и Пола прошлой ночью, но была уверена, что виноваты они. Снаружи за окном небо было серым, как мрамор. Остальная часть Снейкбайта, вероятно, уже просыпалась. Ей придется объяснить Баг и Фрэн то, что она видела. И матери.

Они ей не поверят.

– Давай выйдем на минутку? – попросила Эшли.

Девушка подозрительно посмотрела на нее.

– Нет. Не хочу терять свое место в очереди. Я уже два часа жду, пока кто-нибудь возьмет у меня показания.

Эшли повернулась к Бекки, которая красноречиво отвела глаза.

– Ты не можешь просто записать, что произошло, и позволить ей уйти?

– Она сказала, что хочет поговорить с Пэрисом, – сказала Бекки.

Девушка покачала головой.

– Нет, я сказала, что хочу сообщить о преступлении. Я была бы совершенно счастлива позволить вам помочь мне.

Бекки слабо улыбнулась.

– Конечно. Логан Вудли, верно?

– Ортис-Вудли, – уточнила девушка. – Это пишется через дефис.

Логан Ортис-Вудли. Эшли обдумывала имя, пока Бекки записывала информацию Логан. Ортис было именем Снейкбайта – родственники Грасии Каррильо, подумала она, – но Логан не была ребенком Снейкбайта. Она была посторонней. Она не знала ни леса, ни озера, ни холмов. Она не была обременена знанием многолетней истории, на которой зиждился этот город. Когда Бекки пообещала, что Пэрис скоро свяжется с ней, Эшли задалась вопросом, знала ли Логан, что мальчик, который это сделал, был сыном шерифа. Она задавалась вопросом, знала ли Логан, что это заявление будет означать «серьезный разговор» для Джона и ничего больше. Она задавалась вопросом, понимает ли Логан, как все устроено в Снейкбайте.

Логан, явно удовлетворенная, повернулась к Эшли и изогнула бровь.

– Это было поразительно легко. Я вся внимание.

Эшли указала на дверь.

Они вышли в бледное утро. Ветер был сладким от запаха озерной воды, прохладной и нежной, как постельное белье. Эшли вдохнула летний воздух, и в голове немного прояснилось. Она ощутила, что понемногу возвращается в реальный мир. Туманная дымка прошлой ночи медленно начала рассеиваться.

– Просто чтобы ты знала, я на самом деле не знаю, реальны ли призраки. – Логан заерзала, положив руку на талию, а затем снова ее опустила. Ее запавшие от усталости глаза были устремлены на шоссе у озера, которое тянулось за парковкой. – Не знаю, об этом ли ты собиралась спросить. Но как-то так.

– То, что я видела прошлой ночью, не было галлюцинацией, – сказала Эшли.

– Думаешь, это было что-то паранормальное?

– Я не знаю. Ты когда-нибудь видела что-нибудь паранормальное?

Логан поморщилась.

– Нет. Никогда.

– Блин.

– Но ты же не хочешь, чтобы это было паранормальным, – сказала Логан. – Ты хочешь найти этого парня Тристана живым, верно?

Эшли кивнула.

Логан на мгновение задумалась над этим. Выражение ее лица было трудно прочесть, одновременно задумчивое и обеспокоенное. Она провела ладонью по затылку, не сводя глаз с тротуара.

– Слово на букву «Б» было не единственным около двери моих отцов прошлой ночью. – Логан закрыла глаза и выдохнула. – Там также было написано, что ты убил его.

Эшли глубоко вздохнула. Джон и Пол были теми, кто нарисовал граффити. Написав «ты убил его», Джон и Пол имели в виду, что Тристан мертв. Гнев вскипел в груди Эшли. Все поиски, все ночные дежурства, все время, когда они говорили, что мы скоро его найдем… Они ничему из этого не верили. Все это было напоказ.

Логан прочистила горло.

– Люди думают, что мои папы навредили кому-то?

– Я не знаю, кто это написал…

– Я не говорю, что ты что-то знаешь, – сказала Логан, подняв руки в знак капитуляции. – Я спрашиваю о том, что там было написано. Люди думают, что мои отцы навредили этому парню, или вы, ребята, так приветствуете всех геев?

Эшли моргнула, на мгновение ошеломленная тем, как небрежно Логан сказала это.

– У меня на самом деле нет никаких проблем с этим.

– О боже мой. Я не спрашиваю о твоих проблемах. Я спрашиваю, все ли в этом городе думают, что мои отцы убили кого-то?

– Да. Я думаю, что да.

Логан выдохнула.

– Почему?

– Тристан пропал без вести в январе. Через неделю после того, как твой отец приехал сюда. – Эшли откашлялась. – Ты должна признать, это немного…

– Я не обязана ничего признавать, – сказала Логан. – Где люди видели его в последний раз?

Эшли закрыла глаза.

– Я была последней, кто его видел. Он был у меня дома. А потом он исчез.

– Боже. – Глаза Логан расширились. – Вы двое…

– Встречались. Да.

– Черт возьми.

Это была самая неуместная реакция на исчезновение, которую Эшли когда-либо слышала. И почему-то это было весьма обнадеживающим. Логан надела кофту и скрестила руки на груди.

– Ты его искала?

– Да, – ответила Эшли. – Это странно, но я как будто все еще чувствую его здесь. У меня мелькает его образ, как будто он рядом со мной. А потом прошлой ночью…

Логан прижала пальцы к губам, раздумывая. Теплый ветер дул вдоль шоссе, более теплый, чем обычно в такое раннее утро. У Эшли на лбу выступили капли пота. Через мгновение Логан выдохнула.

– Тебе нужна помощь в его поисках?

Эшли замерла.

– Зачем тебе помогать мне?

– Потому что, если мы его найдем, он не мертв. И все будут знать, что мои отцы ничего такого не делали.

Эшли кивнула.

– Это логично.

– Начнем действовать поэтапно, – сказала Логан. – Давай сначала просто пойдем туда, где ты видела его прошлой ночью.

Глаза Эшли расширились.

– Сейчас?

– Почему нет? – спросила Логан. Ее полуулыбка была тревожно веселой. – Я помогаю тебе, ты помогаешь мне. И как только мы найдем твоего парня, мои отцы смогут снять шоу и уехать.

Эшли протянула руку. Она не была уверена, что это была та договоренность, при которой нужно обмениваться рукопожатием, но это казалось правильным. Ветер, проскользнувший между ними, был тихим, как шепот.

Логан пожала протянутую руку.

– Временные партнеры, – сказала Логан.

Эшли улыбнулась.

– Звучит неплохо.

11
Лес фортепианных струн

Логан сидела на пассажирском сиденье пикапа Эшли на гравийной подъездной дорожке ранчо Бартон.

Солнечный свет отражался в идеально квадратных окнах ранчо, обрамленных безупречно белой обшивкой и серой отделкой. Дорожка к черной входной двери была обсажена живыми изгородями, каждая из которых была усыпана цветущими белыми цветами. За домом простирались пастбища, которые, казалось, тянулись бесконечно. Горизонт представлял собой лоскутное одеяло из зеленого и золотого. Это было похоже на то место, которое она видела на HGTV[25]25
  Американский телевизионный канал, на котором проходят реалити-шоу, связанные с интерьером, дизайном, ремонтом, покупкой недвижимости.


[Закрыть], красивое, просторное и без всяких изысков. По крайней мере, там не было штакетника.

Она попыталась стряхнуть с себя тяжесть ночи. Последние несколько часов прошли как в тумане – кошмар, надпись с угрозой на стене у дверей ее отцов, полицейский участок, а теперь еще и это. Теперь она ждала, когда сама Принцесса Снейкбайта выйдет из своего причудливого дома на ранчо в чистой одежде, чтобы они могли провести расследование пропажи ее бойфренда.

Логан не смогла бы исправить положение вещей, даже если бы попыталась.

Наконец Эшли вышла из дома в бейсболке и выцветшей желтой футболке с надписью «ЛЕСОПИЛКА БАРТОН». Она выглядела в тысячу раз более бодрой, чем девушка, которую Логан встретила в полицейском участке час назад, но тени все еще окружали ее ярко-голубые глаза. Она делала счастливое лицо, но оно могло скрыть лишь то, что могло.

Эшли забралась на водительское сиденье.

– Готова?

Логан надела солнцезащитные очки.

– Это пикап твоего отца?

– Нет, – вмешалась Эшли. – Это мой.

– Это та машина, на которой ты ездишь?

Эшли усмехнулась.

– Скажи мне, когда ты в последний раз возила что-то на «Тесле»? – Ее голос был более сельским, когда она произнесла «Тесла», словно само слово было ржавым инструментом, который она впервые за много лет вытащила из-за пояса.

– Ну ты и трепло. Я бы никогда не стала водить «Теслу».

– Ты должна сказать своим отцам, куда мы едем? – спросила Эшли.

– Им будет все равно. – Логан окинула взглядом дом на ранчо. – Ты сказала своим родителям, куда мы едем?

Эшли поморщилась.

– Круто. Секретная миссия. – Логан улыбнулась. – Давай сделаем это.

Они отъехали от ранчо Бартон и поехали по пыльному шоссе, пока одноэтажные домики Снейкбайта не исчезли, и остались только золотые холмы и участки гравия. Пейзаж был далек от представлений Логан о северо-западе. Она провела годы, представляя себе изумрудные леса, туманные горные хребты и пустынные, усеянные деревьями дороги. Вместо этого она получила холмы, похожие на сжатые костяшки пальцев, катящиеся один за другим в никуда.

Вот туда она и направлялась: в никуда.

Эшли без предупреждения рванула через двухполосное шоссе, сворачивая на дорогу, идущую вдоль берега озера. «Форд» с грохотом съехал с асфальта на гравийную дорогу, в один миг опрокинув одежду и учебники с заднего сиденья. Логан схватилась за приборную панель и закрыла глаза, чтобы ее не вырвало, но Эшли была невозмутима. Она управляла пикапом, словно ковбой, обуздавший непослушного коня, крепко держась одной рукой за поводья, с легкостью наклоняясь на каждом ухабе и подпрыгивая.

– Итак, место далеко за пределами выезда из города, – сказала Эшли. Она опустила солнцезащитный козырек и вытащила из него пару розовых очков от солнца. – Надеюсь, у тебя удобная обувь.

Логан осмотрела под бардачком свои кожаные сандалии с ремешками.

– Все в порядке. Что угодно – удобная обувь, если ты веришь в себя.

– Ха, – фыркнула Эшли без намека на улыбку.

Пикап проскочил выбоину, и солнцезащитные очки Логан грохнулись на пол. Эшли самодовольно улыбнулась ей, как будто думала, что справляться с неровностями на дороге могут только девушки из Снейкбайта. Эшли Бартон, которая вела «Форд», отличалась от той, которую Логан встретила в полицейском участке. Она была невозмутима, непринужденно развалившись на своем месте, футболка была небрежно сдвинута выше пупка. Загорелая кожа ее живота была усеяна светло-коричневыми веснушками.

Логан смотрела слишком долго.

Она откинулась назад и сосредоточилась на дороге впереди. Она была лесбиянкой, но не жаждущей гетеросексуальной-любительницы-лошадей лесбиянкой.

Через полчаса гравийная дорога превратилась в импровизированную развязку на опушке леса. Озерная вода пульсировала у берега слева от них. Тьма сгущалась в зарослях можжевельника впереди, где деревья теснились слишком близко, чтобы можно было что-то разглядеть. Их окружала такая тишина, что к горлу Логан подступила дурнота.

– Это вы, ребята, сюда ходите развлекаться? – спросила Логан.

– Не сюда, – сказала Эшли, выпрыгивая из пикапа. – Следуй за мной.

Логан так и поступила. Тошнота, которую она чувствовала в пикапе, только усилилась, когда они пересекли границу леса. Это был не столько страх, сколько беспокойство. В лесу было тише, чем следовало бы. Но, может быть, лес всегда был таким – она не была любительницей прогулок на свежем воздухе. Легкий царапающий страх опускался в низ живота, предупреждая, что здесь что-то может быть опасное.

Эшли шагала вперед, прикасаясь к каждому стволу, как будто кора хранила секреты. Ее светло-лимонный хвост, заправленный в прорезь бейсболки, подпрыгивал между лопаток при каждом шаге. Логан не могла не представить ее в рекламе батончиков мюсли.

Когда Логан и ее отцы были в разъездах, они проводили ночи между городами, припарковавшись на обочинах шоссе вдоль таких же лесов. Насекомые и проезжающие машины были ужасны, но полное уединение было хуже всего. В лесу не было проложенных дорог. Людей, которые умирали, не находили месяцами, если вообще находили. Она представляла себе, как ветки, похожие на уродливые пальцы, манят ее в темноту, ожидая, чтобы увести прочь. Может быть, этот лес увел Тристана Грейнджера.

– Здесь, – вдруг сказала Эшли. – Вот где мы были.

Логан спустилась к воде, где земля смешивалась с пылью и камнями. Берег образовывал нишу, достаточно большую, чтобы в ней можно было плавать, оставаясь невидимым с самого озера. В нескольких футах от берега, наполовину погруженный в воду, черный топ от купальника зацепился за камень. Он качался на набегающих волнах как торжественный флаг.

– Мило, – сказала Логан. Она просунула палец под бретельку и подняла его. – Твое?

Эшли покраснела. Она выхватила лиф и стряхнула воду, прежде чем привязать его к ремню сумочки.

– Это не мое, это моей подруги.

– Твоя подруга хорошо провела ночь, – сказала Логан. – Лучше, чем ты, я думаю.

Эшли повернулась лицом к озеру. Она подошла к линии воды и закрыла глаза, положив одну руку на бедро, а другой сжимая верх купальника, как будто она искала в нем подсказки. Логан испытывала искушение встать в ту же позу и посмотреть, не придут ли ей какие-нибудь видения о пропавших парнях, но она не чувствовала себя настолько вовлеченной в процесс. По крайней мере, не сегодня.

– Что мы ищем? – спросила Логан.

Эшли двинулась вверх по берегу, обратно к деревьям. – Я была у костра, когда увидела его. Он ушел в чащу.

– Ты последовала за ним?

Эшли не ответила. Она продолжала идти, исчезая среди деревьев. Логан побежала трусцой, чтобы догнать ее. Чем глубже они уходили, тем тише становился лес. Они вышли на поляну, где деревья поредели, а озеро представляло собой лишь далекую голубую полосу за ветвями. В нескольких футах впереди стояла обшарпанная хижина. В тишине послышался какой-то звук. Логан закрыла глаза, чтобы лучше слышать.

В лесу не было тихо. Не совсем тихо.

Музыка плыла между деревьями. Это был фортепианный мотив, который просачивался сквозь тишину где-то поблизости. Солнечные лучи проскальзывали сквозь голые ветки, окутывая мир одинокой магией. Из невидимого пианино лилась призрачная мелодия, зовущая и напряженная; невыносимо грустная, но прекрасная.

– У вас, ребята, в лесу много пианино расставлены? – спросила Логан.

Ее смех был хриплым, неловким, потому что шутить о призрачной мелодии было легче, чем пытаться понять ее. Это была одна из тех вещей, которые ее отцы расследовали бы по телевизору. Но Брэндона и Алехо сейчас здесь не было. Что бы это ни было, это было реально.

– Я знаю, откуда это исходит, – сказала Эшли и направилась к хижине. Она отнеслась ко всему этому слишком небрежно, как будто было нормально погрузиться с головой в паранормальные явления. Потому что именно таким и должно было быть пианино в лесу – паранормальным. Насколько Логан могла судить, здесь никто не жил. Если не считать разваливающейся хижины, в лесу было пусто.

Логан встала перед Эшли, подняв руки, чтобы ее остановить.

– Ты хочешь пойти к призрачному пианино?

– Это не призрачное пианино. – Эшли обошла ее. – Но приготовь свои э-э… эти штуки. Я не знаю, что там за пианист.

Логан замерла.

– Подожди, какие штуки?

– Как в шоу. С их помощью находят призраков.

Логан моргнула.

– Ты должна быть охотником за привидениями, – отрезала Эшли.

– Зачем мне носить с собой оборудование? Мы даже не заехали в мотель.

– Я думала, вы, ребята, всегда таскаете это с собой. – Эшли поморщилась. – У тебя ничего нет с собой?

– Я даже не знаю, настоящие ли предметы используют мои отцы. – Логан рассмеялась. – Кроме того, я была на шоу только один раз. Я слабо представляю, как этим пользоваться.

Эшли закатила глаза. Теплый ветерок шевелил можжевельник, и солнечный свет, пробивающийся сквозь ветви, был насыщенным, как золото. Фортепианная музыка продолжалась, тихая, нежная и мелодичная на ветру. Эшли посмотрела на Логан, затем повернулась к хижине. Сердце Логан пропустило удар. В этом было что-то знакомое, точно так же как было что-то знакомое в деревьях. Это было выше ее понимания, почти как дежавю.

– Это доносится отсюда, – сказала Эшли. Ее голос был таким тихим, будто она в трансе. – Я тебе покажу.

Они подошли к передней части здания. Хижина – это скорее комплимент. Строение было полностью разрушено, деревянные доски, которые когда-то стояли вертикально, теперь погнулись, как будто небо прижало ладонь к крыше и наклонило все это. Окна были разбиты, осколки стекла торчали из прогнивших рам. Подушки из мха покрывали углы крыши.

– Чувствуешь этот запах? – спросила Эшли.

Логан закрыла глаза. Из хижины исходил отчетливый запах, похожий на пряный сидр и древесный дым. Это был запах, который она помнила, хотя и не могла его определить. Это вызвало воспоминания о смехе, которого она не могла расслышать. Она почувствовала вкус ежевики на языке. Осколки воспоминаний были разбросаны перед ней, но она не могла их соединить. Ощущение было таким же навязчивым, какой бывает фамильярность.

– Ты бывала здесь раньше? – спросила Логан.

– Да… – Эшли замолчала. – Мы иногда приходим сюда, чтобы потусоваться. Хотя я никогда не была здесь днем. Это… другое.

Они направились к входной двери. Фортепианная музыка не прекращалась, сопровождая их до сгнившего крыльца. Когда Эшли толкнула дверь, музыка смолкла, сменившись скрипом старого дерева под ногами. Внутри хижина выглядела менее сюрреалистично, чем снаружи; пол был усыпан пивными банками, окурками и пыльными следами. На стенах были вырезаны имена. Обшарпанный серый диван был втиснут в углу гостиной, а рядом под пыльной тканью Логан угадала очертания пианино. Ей не нужно было открывать его, чтобы понять, что к нему многие годы никто не прикасался. Она была бы удивлена, если бы оно вообще могло издавать звуки.

– Что это? – спросила Логан.

Эшли прошлась по гостиной, проводя кончиками пальцев по стенам.

– Я правда не знаю. Джон нашел это, когда мы были в восьмом классе. Это место было на одной из карт его отца. Мы стали приезжать сюда по выходным, чтобы родители нас не нашли.

Логан кивнула.

– Тристан тоже приходил сюда?

– Да.

Логан повернулась к окну, выходящему на озеро. Осколки битого стекла валялись на земле снаружи, отражая блики белого солнечного света. Внизу береговая линия озера Овайхи образовывало бухту. Когда-то это место было красивым. Логан почти могла это представить.

Позади нее Эшли ахнула.

Она повернулась лицом к центру комнаты, пошатываясь, как будто собиралась бежать. Ее глаза были прикованы к пустому пространству перед ней.

– Что?…

– Шшш, – прошипела Эшли. – Разве ты этого не слышишь?

Логан прислушалась, но, кроме обычных звуков леса и хижины, ничего не услышала. Глаза Эшли расширились от страха. Она медленно попятилась, пока ее плечи не уперлись в стену.

– Они заходят внутрь.