Текст книги "Извините, я иностранец. Приключения англичанина в России"

«Надо меня бить, чтобы я хорошо занимался»

Я очень много раз слышал и слышу такое от новых студентов. «Я ленивый, контролируй меня», – так говорят активные и успешные люди. Так мне говорили миллионеры. «Я ленивый, я ленивая, я плохо работаю, надо меня бить». Так говорили мне суперумные программисты, кинорежиссёры, художники, работающие 10 часов в день без выходных. Ясно-красно, что они не ленивые и тупые. А в чём тогда проблема?

Ну и в начале моей карьеры я таких «бил». «Где домашка? Снова не сделали? Вы же понимаете, что так ничего не выйдет! Повторили слова перед сном? Ну, ужас, значит, сейчас сделаем пять раз на уроке». И в начале обучения они были «послушны»: «Да, Крэйг, ну вы же знаете, я ленивый и тупой». А я сообщения им присылал, напоминал про упражнения. Умолял повторить слова перед сном, порой чуть-чуть ругал. Результат хорошим не был. Они либо бросили учиться (самые адекватные), либо продолжали, но занимались мы с ними не английским, а игрой вредной. В этой игре моя задача – заставлять их хотя бы одну песню послушать дома. Их задача – сделать минимум или ничего не сделать, но избежать «наказания».

«А на этой неделе были проблемы; на работе тяжело; Кот умер от чумы; я как-то не мог/не могла, извините, пожалуйста… Шлепни меня, я плохой ребёнок». То есть я становился Преследователем (слово, как бы ни странно, похоже на извращённую версию слова «Преподаватель», не так ли?), а они – Жертвами. И порой они становились в свою очередь Преследователями. «Крэйг, курс не работает, ты мало бьёшь меня, давай, научи меня! Может, методика плохая? Давай таблицы времён. Где таблицы времён?!» И вся энергия туда, в «игру». Мало энергии оставалось на учёбу.

Я тогда всё время уставал от работы. Столько усилий я тратил, чтобы только заставить (мы думали, я мотивировал, а нет, я заставлял) студентов учиться. А они много усилий тратили, чтобы не заниматься. Я отчаянно наблюдал за результатами. Низкие баллы на тестах, много забытых слов, грамматика, которая никак не усваивалась.

Понятно было, я делал что-то не так. Философия моя – «если у студента не получается, самое вероятное объяснение – преподаватель делает что-то не так». И я стал наблюдать за теми студентами, с которым получалось хорошо учиться. Быстро всё стало ясно. Те, которых я не «бил», занимались успешно. Ничего странного, ведь работать, когда ты ожидаешь удар по затылку, – тяжело. Начинаешь больше думать про свой затылок и следить за рукой того, кто бьёт. И если ты убеждён в том, что тебе так и надо (а кого из нас в детстве не убедили в том, что мы ленивые и плохие?), то не станешь жаловаться. А потом будешь просить, чтобы снова били. А без этого работать не получается.

Те, которых я не «бил», занимались успешно, не просто потому, что я их не бил. Я их не бил потому, что не приходилось бить. И не приходилось потому, что они сами точно знали, что они хотели выучить английский!

Другие говорили, что хотели. Но они хотели не учить английский. Они хотели ходить на курс английского. Они хотели закрыть гештальт детства, хотели, чтобы демоны в голове увидели, что они ходят на уроки. Хотели получить те «пятёрки», которые в детстве не дали, потому что они «ленивые, плохие и не способные дети». У меня сейчас подступили слёзы. Это очень грустно, что к детям так обращаются. Это оставляет такие шрамы, что даже сильный, успешный взрослый человек может перед моими глазами снова превратиться в того ребёнка и извиняться за то, что он плохой, ленивый, неспособный.

Ну вот, в детстве нам приказывали, что надо делать. И «быть ответственным = делать то, что тебе сказали». Какой результат? Стал взрослым, закончил школу и университет. Выполнил все приказы. Что дальше? Стоишь на улице возле универа, оглядываешься вокруг, не знаешь, что делать. Я ответственный! Нужен приказ! Дайте приказ, я выполню!»

Устроишься на работу, получаешь приказы, и там снова Игра. «Босс такой ужасный. Или хороший, но это я плохо умею. Но плохо умею потому, что нет на работе хорошего тренинга, и это потому, что босс плохой!»

И так может длиться вечно. И всё потому, что нам приказали и «били» и сказали, что ответственность = делай то, что тебе сказали, то, что должен.

Ответственность у нас одна. Прислушаться к себе, узнать, что мы хотим. Что я хочу. И делать это.

Порой это будет совпадать с желаниями других. Босс хочет новый продукт, ты хочешь денег и ресурсы, которые позволят тебе создать что-то хорошее. Или преподаватель английского хочет, чтобы ты повторил слова перед сном. Это приведёт тебя к твоему собственному желанию? Да? Тогда ты повторишь слова перед сном.

Тут очень важный момент.

Перед тем как купить курс английского, убедитесь в том, что вы действительно хотите уметь говорить на английском! Вам это надо? Это будет стоить времени, и денег, и усилий. Это точно надо? Ну и славно, учите-ка язык, слова повторите перед сном.

Эта «ложная мотивация» – главная причина, почему у людей не получается выучить язык. Если хочешь ехать далеко на машине – нужен бензин и нужно порой заправляться. Если нальёшь туда коньяк низкосортный, то далеко не поедешь.

На уроках я редко говорю «сегодня займёмся А или Б». Я говорю: «Что вы хотите сегодня делать?» В начале курса студенты удивляются. «Вы же преследователь, то есть преподаватель! Приказы дайте, мы выполним!» «Нет уж. Что вы хотите?»

Быстро уходят те, кого это не устраивает. Остаются те, кто действительно хочет выучить язык. Порой я теряю хороших, которым кажется, что я просто ленивый. Ну и я действительно не идеальный, к сожалению. Но дальше оставшиеся студенты сами создают курс, который им подходит. А я их просто сопровождаю, подбираю материалы и исправляю ошибки. Этот подход слегка похож на холакратию или Crowdsourcing. Так все материалы совпадают с интересами студентов. Все разговоры про них. И это более эффективно, чем читать учебник «для всех», который на самом деле «ни для кого».

Каждый человек, который учит иностранный язык, раньше или позднее случайно скажет что-то смешное, глупое или позорное (как ранее или рознее, например).

Я сам много раз сказал не то слово или неправильно произносил слово (например, «шлухи»), чтобы получилось другое… Русским бывает сложно отличить «ee» от «i», например «sheep – ship, sheet – sh…».

Однажды на уроке английского…

– Craig, give me please shit.

– Sorry, what, Alexei?

– Paper shit.

– Ahh! A sheet of paper?

– Yes. Shit of paper.

– …Hmm, say «sheeeet».

– «Shiiiit» of paper.

– Maybe try «Piece».

– Piss?

– Piece.

– Pi-ece?

– Yes!

– Ok, give me piece of shit!

…

Одно из первых правил преподавания, которому меня научили, – не смеяться, когда студент делает ошибку. Хорошее правило, в целом.

Для студента ошибка – это стыдно. Пошлая ошибка – позор! И когда ошибаешься перед другими, это ужас. Я часто видел, как студенты молчали, дабы ошибку не делать. Рот закрыт, глаза вниз… В прошлом их наказали, над ними издевались и смеялись.

Ошибка – источник боли. И они пытались гарантировать отсутствие боли тем, что молчали.

У меня было что-то похожее в школе. Надо мной издевались некоторые одноклассники. Им нравилось, как мои уши ярко краснели вместе со щеками. «Red hair, red face, red ears!» Бастардос! Так я научился привлекать как можно меньше внимания. Сижу, молчу, никто меня не замечает. Не отвечаю на вопросы, значит, ошибку не сделаю.

Когда я теперь учусь, мне всё ещё бывает стыдно. Я был недавно на уроке вокала, чуть не умер там от стыда… И петь тяжело, когда моё тело старается убежать, а я держу его на месте. Дыхание замирает, рот становится сухим. Петь в таком состоянии тяжело.

А вот три года назад я ходил на уроки плавания… Это был ад, для такого нарцисса, как я. Мало того, что выгляжу как лысый котик, который упал в ванну, я ещё и практически обнажён, да и ещё вокруг куча 5-летних детишек с идеальной техникой.

После одного разговора с Алексеем Балабановым я помню, как он, увидев странное выражение на моём лице (я прикусил свой язык, чтобы не рассмеяться), спросил: «Шесть слов, семь ошибок, да?» Он разочаровался, ему было очень тяжело прилюдно (даже только приКрэйгно, я же тоже люд) делать ошибки.

Мы потом разобрались. И «sheet of paper» я ему передал.

Так что «не смеяться», когда студенты делают ошибки, – это важное правило. Смех только усугубит проблему.

Но пару лет назад я отказался от правила «не смеяться вообще» и начал относиться к ошибкам с юмором вместе со студентами. Ну, с их согласия, разумеется.

Мы на уроках легализируем ошибки и делаем их нарочно (я сейчас сделал ошибку нарочно!), чтобы хорошо познакомиться со своим стыдом, подружиться и начать танцевать с ним.

Стыд – инструмент, он может помочь, например, чтобы мы не разделись и сплясали прямо на Невском проспекте. Но стыд может парализовать и сильно ограничить жизнь. Как тормоз в машине – без него никак! Но если он постоянно включён, то машина никуда не поедет.

Смех – хороший способ освободиться, если он добрый и совместный, а у группы есть unspoken согласование, что так можно. Психотерапия мне помогла с этим! Нарциссизм гудбай!

На уроках я рассказываю о своих ошибках в русском и о том, как раньше я мог перепутать буквы «ш», «щ» и «с» в словах «щука» и «слухи». Так мы уходим от менталитета «Ошибка – очень плохо. Нельзя!» к «Ошибка – нежеланна, но неизбежна и разрешена. И порой смешна».

За свои 17 лет как преподаватель я окончательно убедился, что психология играет большую роль в изучении иностранных языков…

«Я как собака. Всё понимаю, ничего не могу сказать»

Я не помню, сколько раз я слышал это от новых студентов. Надеюсь, мои старые так теперь не говорят. Возможно, вы сами говорили это или слышали от знакомых. Эту фразу часто сопровождает другая: «У меня нет таланта, я тупой, я ленивый, у меня отвратительный английский».

Как это возможно, что человек, который понимает язык, – не может что-то сам сказать. Самое сложное – понять и выучить слова – уже позади. Сделал дело, болтай смело! Но максимум, что можно услышать на английском от человека-собаки, – «Mmmnnm, uhuh, mmnmm».

И почему так? У них с органами речи всё в порядке. В конце концов, мало собак, которые способны сказать «защищающиеся». И мало англичан тоже. Если человек может сказать «прыжок с переподвыподвертом», то почему не может сказать «Hello, it’s a pleasure to meet you»? Как может быть, что человек с вполне функционирующими органами речи не может сказать «I’m going hunting for mushrooms tomorrow, would you care to join me?»

Я даже заметил схожее телесное движение у таких учеников, когда они наконец трепетно начинают говорить. Они, прямо как измученные собаки, голову опускают, плечи округляют и смотрят снизу вверх на меня, в ожидании удара от хозяина.

Мне грустно каждый раз.

Один такой ученик был кинорежиссёр Дмитрий Месхиев, который в то время возглавлял киностудию RWS. Он полностью подтвердил моё стереотипическое ожидание, что такое «кинорежиссёр». Чёткий и громкий голос, уверенная, безуклонная жестикуляция. Он всё время ходил туда-сюда, управляя всеми, кто попадался.

А как только мы заговорили про изучение английского, исчез кинорежиссёр, а на его месте возник вдруг другой Дмитрий. У меня даже был мистический момент, когда на секунду в его большом кожаном кресле померещился маленький мальчик. Мальчик, с извиняющимся глазами, говорил мне, какой он тупой, ленивый и как его надо «бить», чтобы он работал. Я краем глаза осмотрел большую комнату с наградами и признаками его достижений. Когда я снова повернулся к нему, в кресле снова сидел взрослый Дмитрий Месхиев, который уверенно объяснял правильную методику, как дать ему пендель и как держать палку, чтобы максимально мотивировать его. Как в песне группы Oxymoron «Ваша цель – выжать всё из её учебного процесса, мы в Женеву на месяц, не жалейте их, профессор». Только Дмитрий не про своих детей, а про собственного внутреннего ребёнка. «Не жалей меня».

Ну, жалко, блин.

Человек успешный, умный, работоспособный и уверенный в себе. Когда он пишет письмо, половина страницы уходит на его титулы: заслуженный деятель искусств Российской Федерации, член Европейской киноакадемии, Разбивающий Оковы член Оскаровского комитета России, член Российской академии кинематографических искусств «Ника», Король Андалов, Мать всех Драконов, член Российской академии кинематографических наук и искусств «Золотой орёл», член Гильдии продюсеров России… То есть неважно, каких высот люди достигают, они могут остаться неуверенными в своей способности выучить иностранный язык. Он не один такой. А странно, ведь выучить английский куда легче, чем стать заслуженным деятелем искусств Российской Федерации.

Я до Димы уже принял решение не «бить» учеников и не заставлять учеников работать. Тяжёлая работа, блин, руки все в мозолях, я себя решил пожалеть. Я уже научился игнорировать возмущённые вопли учеников, которые считали, что без этого английский выучить невозможно. А с Димой я впервые начал глубже понимать, почему они умоляли меня «бить» их.

Дима тоже сказал в начале, что он, как собака, и добавил туда пару матерных слов. Ещё он начал заниматься не английским, а мною: «Где ты видишь себя через три года?»; «Какие у тебя планы, как собираешься их выполнить?». Мне кажется, в этом была попытка избежать урока, хотя я не уверен. Дима реально помогал мне – именно Дмитрий подарил мне первую возможность сняться в фильме. Не один раз Дима показал мне путь к успеху или выручил глупого англичанчика из очередной канавы. Это он познакомил меня с Надеждой Васильевой и нанял меня работать на кинофестивале, когда моя работа вдруг исчезла. Без него и его главной ассистентки Елены Грибовой я не смог бы остаться в России. Но это уже другая тема.

А как Дима достиг всего, чего он достиг? Его били, чтобы он пошёл работать, или он сам решил и сделал? Более вероятно, что его били, чтобы он не делал то, что хотел.

Как я вижу, у многих русских есть некие убеждения, чужие замашки, которые они считают своими собственными, с английским языком.

1. Надо его знать. Не знаешь – позор.

2. Надо его знать очень хорошо. Не знаешь очень хорошо – позор.

3. Надо вообще-то идеально знать. Ошибки – позорище!

И мне кажется, что люди превращаются в собак из-за этого «стыдостраха». Как я написал в другой истории «Лучший способ не сделать ошибку и не опозорить себя – это не говорить вообще». Как собака.

Мне кажется, что вместе с «внешной мотивацией» то, что разбивает наши мечты в пух и прах, – это стыд и страх. М-м-м, каламбурчик.

У меня тоже есть похожая проблема с русским. Когда надо позвонить незнакомому человеку или поговорить с кассиром, я чувствую, как мой язык крепко прилипает к нёбу, живот напрягается и глаза начинают искать другого человека, который выручит и спасёт от разговора. Иногда я решаю просто голодать или не купить то, что нужно, насколько это тяжело ни бывает. А иногда этого страха совсем нет. Я ещё не полностью понял – как это работает.