Текст книги "Граница сизых сумерек"

4. Правило 15 минут

– Поздравляю! – я даже не стала притворяться, что расстроена.

– Спасибо, – Марк слабо улыбнулся и приобнял меня, утыкаясь носом мне в шею. Мы стояли в коридоре пятого корпуса и ждали начала первой пары. Препод опаздывал.

– С чем это ты его поздравляешь? – поинтересовалась Саша, которая стояла рядом с нами, посылая негативные лучи Дэну, который тоже был тут.

– Его отчим умер, – объяснила я.

– Должно быть, он был той ещё скотиной, – предположил Дэн.

– Ты никогда ему не рассказывал?

Скрытность Марка не переставляла меня удивлять, он только покачал головой:

– Как-то не заходил разговор.

Я вдохнула побольше воздуха и на выдохе произнесла:

– Он был той ещё скотиной. И я даже не буду извиняться, – повернулась я к Марку, на что он ответил, что это и не требуется.

– На правду не обижаются.

– У тебя же и мама умерла? – спросила Саша. Все замолчали.

– Да, в прошлом году, – отозвался наконец Марк. – У меня теперь остались только бабушка, дедушка и младший брат.

– Бедные мальчики, – Саша сказала это полушёпотом, но я услышала.

– Твоего брата теперь отдадут в детдом? – влез Дэн.

– Нет, опекунство перешло бабушке с дедушкой, – ответил Марк. – Как только я начну нормально зарабатывать, займусь оформлением его на себя.

– Тебе придётся сначала жениться на мне, – наполовину игриво сказала я. – Отцам-одиночкам не дают опекунство.

– Значит поженимся, – сказал Марк, целуя меня в макушку.

– Будем жить в квартире твоего отчима?

– И воспитывать моего брата, по совместительству твоего приёмного сына.

– Странная семейка получается, – улыбнулась я.

– Мы живём в странном мире.

Пятнадцать минут с начала пары уже прошли, а преподаватель так и не объявился. Группа стала потихоньку разбредаться кто куда. Те, кто жили в общежитии при институте, пошли в свои комнаты. Остальные разбежались по буфетам. Мы вчетвером остались стоять в коридоре.

– Квартиру отчима, кстати, продали, – сказал Марк.

– Как продали? В ней же твой брат прописан, – я точно знала об этом, потому что как-то раз мы с Марком ходили получать в паспортный стол какие-то справки для садика Тёмы.

– Я тоже об этом думал. Специально залез в интернет почитать об этом – по закону нельзя продать квартиру, если в ней прописан ребёнок, даже если ребёнок не собственник. Видимо, отчим выписал Тёму из своей квартиры и прописал в квартире бабушки и дедушки.

– Без их ведома?

Марк пожал плечами:

– Они были удивлены точно так же, как и я.

– Так что, бухаем на похоронах? – бодро спросил Дэн.

– На свои заработай, – осадила его Саша.

– Похоронами занимается мать отчима. Наша семья в это лезть не стала.

– Ну так хоть между собой отметим, а? – не унимался Дэн. – Не каждый день такое случается.

– Не верю, что говорю это, – призналась Саша, – но я согласна с Дэном.

Я выжидающе посмотрела на Марка.

– Ладно, бутылка вина, – сдался он. – У кого-нибудь есть, чем открыть?

Я достала свой швейцарский нож и оттопырила в нём штопор.

– Твоя готовность употребить в любое время пугает, моя любимая будущая жена, – с улыбкой сказал Марк и поцеловал меня в нос.

Ближайший магазин «Красное и белое» был в паре кварталов от института. Мы забрали вещи в гардеробе, оделись и вышли на улицу. Мартовское солнце светило ярко, на небе не было ни облачка, но температура всё ещё держалась на минусовой отметке. Снег не шёл несколько дней, отчего сугробы были тёмно-серыми. Мы шли парами вдоль шумной улицы Крауля – я с Сашей, Марк с Дэном. В алкомаркете мы купили самое дешёвое вино – «Шушук» – адыгейское красное полусладкое за 189 рублей. Дэн сказал, что одной бутылки нам не хватит и проспонсировал вторую. Пить на улице было холодно, так что мы вернулись в институт на свой страх и риск. Вряд ли бы нас стали исключать за распитие алкоголя в стенах учебного заведения, но по головке бы точно не погладили. Мы не стали сдавать куртки в гардероб, прошли по витиеватым лабиринтам коридоров Института связи и поднялись на последний этаж первого корпуса, туда, где был только закрытый выход на чердак. Расстелив куртки на полу, мы сели в круг, я открыла обе бутылки вина и мы поделили их на пары.

– За освобождение от родительского гнёта, – предложила Саша тост.

– За мою маму, – тихо сказал Марк, и мы соприкоснулись горлышками бутылок.

Первый глоток был приятно терпким. Вино, конечно, дико отдавало спиртом, но за 189 рублей это было весьма неплохо. Я протянула бутылку Марку. Какое-то время мы пили молча, прислушиваясь к шагам на лестнице и передавая бутылки по кругу. Потом вино ударило в голову, и мы осмелели. Саша предложила включить музыку на телефоне, но мы не смогли договориться о том, что слушать, поэтому отложили эту идею. От вина в животе стало тепло. Я вспомнила, что ничего сегодня не ела и подумала о том, что пить на голодный желудок – не лучшая мысль.

– У кого-нибудь есть что-нибудь поесть?

– Семечки, – предложил Дэн.

– Давай, – я протянула руку, и он отсыпал мне семечек.

– Будете? – спросил он у Марка и Саши. Марк отказался, Саша взяла немного и стала грызть, складывая шелуху в карман толстовки.

– Пойдём на следующую пару? – спросила она.

– А что там? – я забыла сегодняшнее расписание.

– Сонина, – напомнил мне Дэн. – Лаба за компами.

– Можно и сходить, – высказался Марк, – она всё равно только даёт задание и уходит к себе.

– Тогда нужно выдвигаться, ещё до пятого переться.

– Ты в порядке? – спросил меня Марк, когда я стала подниматься на ноги.

– Да, я сейчас семечками отъемся, и всё норм будет.

– Ну нет, – сказал на это Марк, – давай зайдём в буфет, и ты чего-нибудь нормального съешь. Ты ведь опять не завтракала?

Я кивнула, не в силах сопротивляться такой заботе. Мы дошли до буфета возле общежития, и я взяла себе салат с яйцом. Пока я ела, уже наступила перемена, и в буфете появилось больше студентов. Не знаю, на самом ли деле или мне так только показалось, но все странно косились на нас. Должно быть, от нас несло алкоголем.

– А у вас бахилы есть? – спросил Марк. Для занятий в компьютерных классах пятого корпуса нужны были бахилы.

– Блин, нет, – ответила Саша.

– Давайте мы сходим, – предложил мой парень, подразумевая меня и его.

– Ну ок.

Саша и Дэн отдали нам по пять рублей. Я доела салат и мы пошли в ближайшую аптеку в соседнем доме.

– Так ты правда выйдешь за меня? – спросил Марк, пока мы перебегали дорогу на красный свет.

– Да, – улыбаясь во весь рот ответила я.

5. Наследство

Мне всё же пришлось присутствовать на похоронах отчима. Его мать настояла на том, чтобы там был его сын – Тёма, а кроме меня некому было его везти. Похороны проходили в Верхней Пышме – пригороде Екатеринбурга, где живёт мать отчима. Она организовала отпевание в церкви, в которой сама работала, и обед в местной столовой. Отпевание мы с братом честно отстояли, но от семейного застолья отказались. Мы всё равно почти никого не знали из тех людей, которые там были. Отпевание происходило в воскресенье утром. Сразу после него я дал Тёме время попрощаться с его бабушкой и отвёз его домой к нашей бабушке, после чего поехал к Алесе.

Она жила в Академическом – новом районе на окраине города. Чтобы доехать туда приходилось делать пересадку, обычно кое-как влезая в маленькие переполненные маршрутки. Я сел на 61-й автобус, доехал до улицы Токарей, перешёл дорогу и стал дожидаться нужной маршрутки. Небо было затянуто белёсыми облаками. В воздухе кружился мелкий редкий снег. У меня начали подмерзать ноги, так что я стал ходить взад-вперёд по остановке, чтобы согреться. Март всегда казался мне самым плохим месяцем за весь год. Будучи номинально первым месяцем весны, он совсем не ощущался таковым. Всё ещё лежал снег, температура воздуха была низкой, только солнце бестолково светило, и световой день увеличивался, но ни о каком тепле не могло быть и речи. На Урале снег можно было ожидать и на 1 мая. Может быть, мне было и легче вытерпеть зиму здесь, если бы все признали, что она длится гораздо дольше трёх месяцев. Если бы все взяли и договорились о введении чрезвычайного положения на время этих нелепых холодов. Чтобы люди выходили из дома только по необходимости. Ведь смогли же люди организовать учёбу и работу в удалённом формате, когда такая надобность появилась. Почему после снятия карантина всё вернулось на круги своя, и нам снова стало нужно ездить в офисы и институты?

Наконец, пришла 012-я маршрутка, в которую я даже смог втиснуться. Сунув кондуктору проездную карточку, я с трудом нашёл поручень и схватился за него, чтобы не падать на людей на поворотах. Одним пальцем я набрал сообщение Алесе. Предупредил её, что уже сел в маршрутку, и она может начать собираться. Обычно она встречала меня на остановке, и мы шли покупать что-нибудь вкусное к чаю. Сама она выбор вкусняшек мне не доверяла, потому что я обычно покупал что-то вроде простых пряников, баранок или сухариков, а Алеся любила что-нибудь послаще и помягче. Единственное, что я запомнил, – она любила чоко-пай, но когда я стал покупать его каждый раз, приезжая к ней в гости, ей это тоже не нравилось. Поэтому было проще сходить в магазин вдвоём.

Большая часть людей вышла из маршрутки на первой же остановке при въезде в Академический, мне же нужно было проехать чуть дальше. Когда я вышел на улицу и огляделся, Алеси ещё не было. Я не стал дожидаться её на остановке, а решил встретиться с ней по пути, так что пошёл ей на встречу.

– Марк Марсович? – низкий голос прозвучал прямо передо мной. Я поднял глаза и увидел грузного мужчину в кожаной куртке.

– Да, – сомневаясь, ответил я. Я сразу подумал, что что-то случилось с Алесей, и ей нужна моя помощь. Что ещё могло кому-то понадобится от меня здесь?

– Пройдёмте со мной, – он жестом пригласил меня в машину, припаркованную у остановки. Это был обычный седан, цвет которого сливался со слоем грязи. Не какая-то навороченная тачка. Глядя на неё, на ум приходило только одно слово: безобидная.

– Зачем? – спросил я, не желая садиться в машину к первому встречному.

– Это на счёт Алеси Новиковой. Она вам знакома?

– Что случилось?

– Пожалуйста, пройдите в машину. Мой начальник хочет с вами поговорить.

Я ещё раз огляделся в поисках Алеси, после чего сделал шаг к машине и открыл заднюю дверцу. В салоне пахло новым пластиком и дорогим парфюмом. На заднем сиденье расположился ещё один мужчина. На нём была лёгкая серая куртка и такого же цвета брюки, на коленях лежал тоненький ноутбук.

– Удивительный район, – сразу начал он, – абсолютно из ничего выросло несколько жилых кварталов для десятков тысяч людей.

– Вы хотели что-то сказать мне об Алесе? – поторопил я.

– Знаешь ли ты, что здесь очень развитая система камер видеонаблюдения?

Я вспомнил, как Алеся рассказывала мне об этом, указывая это в преимуществах нового района. Если ты возвращался домой один и не чувствовал себя в безопасности, ты мог набрать специальный номер телефона, послав тем самым сигнал в охранную компанию района. Тогда тебя провожали до дома, отслеживая твоё перемещение по камерам. Если тебе угрожала какая-либо опасность, охранник вызывал наряд полиции. Я вспомнил всё это и кивнул.

– Можно проследить передвижение кого угодно, – с этими словами он открыл ноутбук и повернул его ко мне. Экран был разбит на восемь небольших прямоугольников, показывающих чёрно-белую картинку. Изображение с камер видеонаблюдения было довольно чётким, но прерывистым, кадры сменялись не часто. Однако это не помешало мне узнать на одном из экранов Алесю. Её длинный пуховик и полосатый шарф. Я достал телефон, чтобы написать ей, но было слишком поздно: я уже попался на крючок, и связи в машине не было совершенно.

– Можешь сам убедиться в эффективности этого метода, – продолжил мужчина с ноутбуком. – Сейчас мы можем наблюдать перемещение твоей подруги. Но давайте поговорим не о ней. Давайте поговорим о Викторе Олеговиче.

Это был мой отчим.

– Он мёртв, – сказал я. – Его похоронили сегодня утром.

– Мы знаем об этом. Мы так же знаем, что за ним остался небольшой долг, который не перекрывается тем фактом, что он умер. Долг этот передаётся по наследству. А так как Артём ещё слишком юн для его выплаты нам, обязанность эта ложится на твои плечи.

– Что за долг?

– Это не твоё дело. Твоё дело – выплатить его.

На экране Алеся выходила из подъезда.

– Шестьсот пятьдесят тысяч рублей. Долг должен быть уплачен до конца лета, – мужчина говорил твёрдо и уверено, в его формулировке это был неоспоримый факт.

– Я не работаю, у меня нет таких денег, я…

– Ты найдёшь способ, – перебил он. – Иначе вероятность того, что твои близкие пострадают, будет стремиться к единице.

Я понимал, что такое вероятное событие, потому что был хорош в математике. Я неотрывно следил за экраном ноутбука и видел, как за Алесей увязался какой-то мужик. Он шёл всего в шаге от неё, на расстоянии вытянутой руки. Мужчина в машине скомандовал что-то по сотовому телефону, то ли не по-русски, то ли просто какой-то специальной фразой, и на экране, прямо перед Алесей, появился ещё один мужик. Она оказалась зажата между ними в арке дома.

– Что они делают? – я дёрнул ручку на двери, чтобы броситься на помощь Алесе, но машина оказалась заперта.

– Ты всё равно не успеешь. Пока бежишь, её уже успеют изнасиловать. Помни об этом, когда будешь собирать мне деньги для еженедельной выплаты.

Мужчина снова что-то скомандовал в телефон, и я собственными глазами увидел на экране, как Алеся вышла из арки одна. Жива и невредима.

– Ты парень молодой, симпатичный. Твоя жопа нынче на рынке нормально стоит, – сказал мужчина, закрывая ноутбук. – А не захочешь свою выставлять – мы твою подругу заберём и продадим. Выбирай сам.

Я не знал, что мне делать, не мог даже сглотнуть от страха. В голове были только мысли о том, что это чей-то розыгрыш. Что это не правда. Что мне всё показалось, что я не так всё понял. Прежде чем я успел подумать о том, как заявить в полицию об угрозах близкому человеку, мужчина в сером сказал:

– И не думай в полицию идти. Они все под нами ходят, а если я узнаю, что ты к кому-то обратился, считай, у тебя младший брат без пальцев остался. Понял?

Я не нашёлся, что сказать, и просто кивнул.

– Я не слышу. Ты понял?! – заорал он.

– Да. Шестьсот пятьдесят тысяч до конца лета. Еженедельный платёж.

– Хороший мальчик.

Тогда я ещё не знал, но эта фраза отныне станет моей пощёчиной.

Он кинул мне визитку:

– Через неделю первый платёж отнесёшь сюда.

Я вышел из машины, еле держась на ногах. Сделал шаг, второй и опустился в грязный сугроб на обочине. Всё вокруг было слишком ярким, слишком громким. Голова кружилась. Я опустил руку ладонью в снег и сгрёб его. Резкий холод вернул меня в реальность. Нужно было собраться. На мониторе я видел, что Алеся уже на подходе. Она не должна видеть меня в таком состоянии. Я не знал, как объяснить ей произошедшее. Я боялся. Поэтому только сегодня пусть всё будет как будто бы нормально.

6. Тупик

Но вечер трудно было назвать нормальным. Мы сидели на диване в просторной кухне, которая по совместительству была комнатой Алеси, и смотрели «Зомби по имени Шон». Как обычно, мы смотрели его с субтитрами, потому что я понимал английский на слух, а Алеся хотела подтянуть его. Она постоянно спрашивала меня, всё ли нормально, потому что, очевидно, я не мог притворяться, что ничего не произошло. И всё же мне приходилось врать ей, что всё хорошо.

Мои мысли были далеко отсюда. Голова была занята размышлениями о том, что же мне делать. Как поступить в такой ситуации? Я стал судорожно вспоминать, что у меня есть из того, что можно было бы продать. Оказалось, что за 19 лет своей жизни я не обжился ничем, кроме смартфона, блютуз-колонки, старенького ноутбука и коллекции бумажных флаеров, которая не представляла из себя никакой материальной ценности ближайшие сто лет. Продав всё это, я смогу выручить не больше 25 тысяч рублей, а мне нужно было найти 650 тысяч в ближайшие полгода. По 26 тысяч в неделю. Мне никогда не заработать такой суммы на обычной работе. Сейчас меня возьмут максимум официантом, и то из-за коронавируса сфера услуг сильно обеднела, может быть, не возьмут и туда. Да и сколько я смогу заработать? 40 тысяч в месяц?

Взять кредит не получится – у меня нет постоянного источника дохода, чтобы подтвердить свою платёжеспособность.

Идти в полицию было нельзя, я был не готов проверять слова Серого человека об их влиянии на правоохранительные органы. У меня не было крутых друзей, которые помогли бы разобраться с этой ситуацией. Я даже не мог покончить с собой, потому что тогда они взялись бы за бабушку с дедушкой или Тёму. Единственное, что мне оставалось – это достать денег.

Раньше мне нравился этот фильм, но сегодня от него веяло таким дискомфортом. Я чувствовал себя неправильно, чувствовал себя не полным. Как будто чего-то очень важного не хватало в моём организме. Я не чувствовал себя в безопасности. Более того, я боялся за сохранность близких мне людей. За один короткий разговор моя жизнь перешла в режим военного времени.

Алеся предложила ещё чаю, но я хотел только поскорей уйти домой.

– Я что-то не так сделала? – спросила она, когда я уже стоял в дверях.

– Нет, всё в порядке, прости, – я так хотел поделиться с ней своими переживаниями, может быть, она смогла бы найти выход. – Всё в порядке, просто всё ещё загружен после похорон.

Я поцеловал её на прощание и вышел в подъезд к лифту. На улице я развернулся лицом к её дому, чтобы помахать ей рукой. Её силуэт было видно в окне кухни. Я обернулся ещё раз, послал воздушный поцелуй, в груди защемило. Она ведь хочет как лучше, она чувствует, что-то не так. Необходимость врать ей даже хуже, чем этот долг, который на меня повесили. Нужно расплатиться с ними как можно скорее и навсегда забыть об этом.

Пока я ехал в маршрутке, я гуглил всевозможные кредиты, которые мне могли бы оформить. Я оставил несколько заявок в разных банках, из которых мне должны будут перезвонить завтра. Может быть, какой-нибудь сумасшедший банк и согласиться выдать кредит безработному студенту.

Дом встретил меня запахом бабушкиной стряпни и громким визгом Тёмы. Он сидел на шее дедушки и доставал руками до потолка, от чего был в полнейшем восторге. Я снял куртку и ботинки и потянулся к нему руками:

– Дед, тяжело ведь, спину надорвёшь.

– Ничего не тяжело, – весело отозвался дедушка.

– Он так расстроился сегодня, когда ты ушёл, – тихонько сказала мне бабушка, выходя из кухни. – Только-только его растормошили.

Видимо, Тёма переживал из-за смерти отца больше, чем я об этом думал. Какой-никакой, а он всё-таки был ему родителем. Мне этого никогда не понять, мой отец оставил нас, когда мне было всего два года, так что я его даже не знал. Для меня роль доброго отца выполнял дедушка. Теперь он станет им и для Тёмы.

Брат слез с деда и подбежал ко мне:

– Ты холодный, – сказал он, когда я прижал его к своей щеке.

– Шёл пешком с дальней остановки.

– Чтобы быть сильным?

– Да, чтобы быть сильным, как дедушка, – я отпустил его и прошёл в большую комнату.

– Посмотрим Ютуб? – Тёма запрыгнул на диван и притянул к себе ноутбук.

– Извини, мне нужно кое-что сделать. Давай я включу тебе мультики по телеку?

Тёма согласился на это небольшое утешение. Он не был большим фанатом мультиков, ему больше нравилось смотреть всяких блогеров. Некоторые из них делали действительно классные видео, но большинство просто говорили одно и тоже по кругу, выставляя только своё лицо. Я не понимал, как можно предпочитать это безграничному миру мультфильмов.

Ещё год назад мы с братом подрались бы за этот пульт от телевизора. Мы постоянно спорили о чём-то. Тёма вечно хотел то же самое, что есть у меня в тот же момент, когда это есть у меня. Он был младшим ребёнком и привык получать, что хочет, поэтому часто скандалил. Мама ругалась на меня, если мы с ним дрались или если я кричал на него, когда сдавали нервы. После её смерти всё стало иначе. Тёма как будто резко вырос. Он очень сильно изменился. И вся его любовь перешла на меня. Ни один ребёнок не должен переживать смерть родителей в столь юном возрасте.

Я включил Тёме детский канал, а сам уселся за ноутбук. Открыл сайт с поиском работы в Екатеринбурге, поставил в фильтрах «сменный график» и «без опыта работы» и начал прокручивать страницу за страницей, открывая в фоновых вкладках подходящие варианты. Специалист в «Сбер», сборщик интернет-заказов, пеший курьер, оператор колл-центра, курьер, курьер, курьер. Вот она – профессия 2021 года, ковидной эпохи. В некоторых местах даже были еженедельные выплаты зарплаты, однако её хватило бы только на закрытие долга по кредитке. Максимальная возможная зарплата была 50 тысяч рублей в месяц.

Я закрыл этот сайт и забил в Гугле «заработок в интернете». Рекламой мне выдались результаты с букмекерскими конторами и платными онлайн-курсами. Сами результаты не советовали ничего дельного и были рассчитаны на небольшой заработок в большой промежуток времени. Такое мне не подходило. Я немного подумал, открыл Тор-браузер и ввёл запрос «как заработать» в DuckDuckGo. Не знаю, чего я ожидал, но и здесь результаты запроса были весьма безобидными. Если я хотел попасть в Даркнет, я копал не с того угла.

Я ещё раз поискал варианты кредитов и наткнулся на рекламу кредитной карты одного банка. Условия по ней были шикарными: 100 дней без процентов, возможность снимать до 50 тысяч в месяц, да ещё её и привезут бесплатно в любое место. Я посмотрел, что требуется для её оформления. Оказалось, что если я навру о том, что мой доход хотя бы 5000 рублей в месяц, мне могут выдать кредитку на 200 тысяч рублей. Я не знал, будет ли как-то проверяться, что моя стипендия действительно такая большая (в реальности же я вообще не получал стипендию из-за тройки по физре, а если бы и получал, это были бы 700 рублей в месяц), но на всякий случай подал заявку и туда. И через пару минут мне перезвонили!

Спустя непродолжительный разговор с сотрудником банка, в ходе которого мне пришлось пару раз приврать, мне сказали, что моя карта будет готова через два дня. Это значило, что я смогу отдать Серому человеку долг за первую неделю. Это значило, что Тёма и Алеся в безопасности. Я отложил ноутбук на спинку дивана и подсел к Тёме, зарываясь носом в его пшеничные, такие же как у меня, такие же как у мамы волосы.