Текст книги "Черный ангел, Белый демон. Опаленная тьмой"

Глава 10
Сложный выбор

Идя по маленьким улочкам, через несколько домов уже виднелась огромная вывеска *Лекарь*, шагая очень медленно, рассматривая выложенную мелкими камушками дорожку под ногами, Леуна молчала, все так же погруженная в свои мысли.

Открыв дверь в уютный домик, она увидела сидящего за столом седого, с большой лысиной мужчину невысокого роста, спящего и тихо похрапывающего.

– Тетушка Лора явно беднягу уморила. – хихикая, прошептала Китуна.

Леуна улыбнулась, поняв, что Китуна была права, поскольку женщина лежала на софе с полотенцем на лбу, и что то бубнила себе под нос. Едва расслышав звук открывшейся двери, она тут же вскочила, уставившись на Леуну.

– Девочка моя, как так случилось, тебя можно сказать, умыкнули у меня из под носа, – высказывания женщины всегда отличались простотой. – С тобой все хорошо, я так испугалась, особенно, когда твои блохастые выросли на целый метр, я дар речи-то и потеряла, где ты была? – тряся ту за плечи, не останавливаясь спрашивала она.

– Все хорошо, правда, пойдемте домой, отлежитесь, я вам горячего чаю сделаю, сегодня еще побуду с вами, а завтра в столицу отправимся. – тихо ответила Леуна, держа ее за руки. Лекарь от криков тетушки Лоры вскочил за секунду, умоляюще смотря на пришедших ее забрать, но подслушав разговор про столицу, молчать не стал.

– В столицу собрались? – встревая, спросил достопочтенный лекарь.

– Да. – ответила Леуна, перекидывая с себя шаль на плечи тетушки Лоры.

– Не советую вам туда идти, – почесывая лысину, он продолжил. – Я часто бываю в столице, ее жители всегда немного отличались от живущих в деревнях, столичные имели смутное представление о том, как живет простой народ, ведь все необходимое деревенские сами привозили в столицу, не оставляя возможности тем посещать нас, выезжая из привычных, столичных улиц.

Многие искренне полагали, что за пределами крепостных стен главного города королевства царят грязь, нищита, беззаконие и полнейшая разруха. Некоторые расспрашивали с интересом слушая, что оказывается захолустья, какими они считали все деревни, были совсем непохожи на то, что те представляли, и морща лбы, услышав не то, что ожидали, отмахивались руками, не желая дальше слушать, – лекарь тяжело вздохнул, словно подбирая слова. – Каково же было мое удивление, когда я направился в столицу недели две тому назад. Дороги, что вели прямо к главному городу были разбиты, повсюду грязь и вонь. Некогда красивейшие дома казались перекошенными, почти все заборы прогнившими. Весь домашний скот, что держался в строго защищенных местах, дабы не бродить по улицам и не волновать жителей, теперь же бродил повсюду, даже на главной площади.

Жители, раньше одетые в роскошные наряды, и постоянно ходящие по улицам города с поднятами головами, теперь же словно притаились, и тех, кого удавалось увидеть, казались жалкими оборванцами в ветхом, разорванном тряпье, оглядывались по сторонам и боялись чего-то. Городской стражы, что всегда стояла по углам, просто нигде не было. Все же выпал случай увидеть парочку страж, выходящих из местного трактира, но выглядели они ленивыми, опустившимися, пьяными и видно, что не одну неделю, неспособными удержать даже нож, ни то что меч. О королевском войске я вообще промолчу.

Дорога в сам замок больше не охранялась, да и величественное сооружение, служившее опорой королевству уже немалое колличество веков, на вид было серым и не покидало предчувствие, что оно вот – вот развалится. Стоявшие, как воины, крепкие деревья вокруг замка были вырубленны, даже корней не осталось. Мрачно все виделось, очень мрачно.

Мой знакомый лекарь, к кому собственно я и отправился в столицу, не выходил из дома уже несколько месяцев, рассказал мне страшную историю. По ночам говорил он, что-то невидимое ходит по улицам, и не дай Создатель тебе оказаться там в этот момент, многие так и пропали. Стража уводила в замок просивших у нее помощи и те тоже больше не возвращались. Под вечер в двери все время кто – то стучался и открывавшие, после уже становились на себя непохожи. Вот что мне рассказал мой друг и попросил больше не приходить, боясь, что со мной что – то может приключиться.

Сколько бы я его не уговаривал переехать к нам в деревню, все было бесполезно, городские они такие, столицу не оставят, высокомерные маленько.

И вот мой тебе совет, девонька, не ходите вы туда, чувствую зло там, и добром это не кончится.

Закончив, лекарь всматривался в глаза Леуны, ища там ответ, но ответа не последовало, только закрывшая глаза и поднявшая голову тетушка Лора начала причитать.

– Толку от вас, господин Дарис, никакого, уснули не дослушав мой рассказ, сказали, что бред, а сами тут, вон мне детей пугаете, голова и так болит, стыдно, вам должно быть стыдно.

Леуна подхватила ее за локоть, выводя из домика измученного лекаря. Тот же проводил их благодарным взглядом.

Придя домой, тетушка Лора не стала дожидаться чая, а поспешила в свою комнату, побыстрее лечь спать, Леуна укрыла женщину одеялом, сказав, что ляжет на полу рядом с ней, та же поитересовалось, глядя испуганными глазами.

– Тебя же больше не умыкнут? Можно спать спокойно?

Та улыбнувшись, ответила.

– Нет, не умыкнут, можете спать спокойно.

Разместившись на маленьком, твердом матрасе, и не успев положить голову на подушку, уснула крепким сном.

Проснувшись к полудню, Леуна обнаружила, что никого нет, неторопливо взяла с кухни булочки, заварила чай и, усевшись на софу, поела в полной тишине, стараясь ни о чем не думать, наслаждаясь вкусной выпечкой. Попивая сладкий чай, вспоминая приятный шум волн, она надумала пойти на берег и насладиться океаном, свежим бризом и горячими солнечными лучами. Выходя, тихо захлопнула дверь, дабы не будить измотанную тетушку и, оглядевшись по сторонам, углядела как Эрелим помогает скопившейся толпе мужиков колоть дрова, что – то рассказывая и хохоча во весь голос.

Жители деревни хлопотали, каждый занимаясь своим делом, одни поливали помидоры, снимали с высоких веток переспевшие груши, другие выкапывали лук, собирая в корзины с других грядок свежие огурцы. Продавцы, шумно продававшие свой товар, весело смеялись, наблюдая за детворой, бегающей и пытающейся поймать несколько испуганных и объевшихся рыбой в соседней лавке кошек.

Кенар с Китуной стояли напротив толстой женщины, видимо, хозяйки мясного магазинчика, выпрашивая еду, хотя было видно, что хозяйка уже и так их перекормила. Помахав рукой, Леуна отправилась к океану, сказав подбежавшей Китуне, что хочет побыть одна. Та, не долго думая, согласилась, ведь, если что они рядом, да и народу на берегу пруд пруди.

Добравшись до берега по вытоптанной до желтого песка тонкой дорожке, и уже идя босиком по теплому песку, она ощущала как тот утекает меж пальцев, стоило ей лишь поднять ногу. Леуна села у прибоя, рассматривая камни и мелкий песок, чувствуя как прохладная вода касается ее ножек.

Она сидела почти не шевелясь, наблюдая за спокойно бьющимися о берег волнами, слушая песни моряков о морских приключениях, о русалках, и страшном чудище, что живет в океане, крики бегающих детишек, радостно плескавшихся в воде и мешающих взрослым чистить рыбу. Облака на небе напоминали белое кружево, сплетенное на ровном голубом фоне, сквозь которое проливался мягкий, теплый свет. Всматриваясь вдаль, она любовалась широкими пейзажами океана от кромки воды до высоких, обрывистых и пустынных берегов.

Эти далекие берега таяли в дымке, похожей на мираж, всматриваясь вдаль, ей мерещилось маленькое, светлое пятнышко, что напоминало парус большого корабля и, взглянув на деревушку, откуда она спустилась, Леуна поняла, что рядом с океаном даже вид на деревушку открывался в совершенно другом свете. От ярких лучей солнца светлые, разноцветные крыши домов словно повисли на склоне холма, над безбрежными синими просторами. Создавалось впечатление, что вся деревня парит над землей.

Овраги и склоны, ведущие от деревни к океану с разных сторон, были покрыты густой изумрудной травой, чью яркую и сочную зелень покрывали плотные, синие тени. Растущий позади деревни лес, издалека казался огромным, хвастаясь массой своих деревьев, которые тонули в их темной, плотной зелени, все это заставляло ее душу успокаиваться.

Солнце потихоньку начинало прятаться за горизонт, уступая права владения луне. Переживавший за нее Кенар уже подкрался ко все также молча сидящей и вглядывающейся в океан Леуне, чтобы позвать домой, он пытался что-то спрашивать, но та не хотела отвечать, подставляя лицо нежному бризу.

– Нам пора, ты весь день здесь провела, пойдем. – просил он ее.

Тяжело вздохнув, она встала, и попрощавшись с океаном, они молча побрели в деревушку. В доме уже готовился ужин, тетушка Лора хлопотала на кухне, не прекращая что-то рассказывать, и все только поддакивали ей в ответ. Вспомнив, что ее покинут на рассвете, расстроилась, даже всплакнула, но Леуна пообещала вернуться, и попросила, если та встретит Анне, сказать, что у них все хорошо.

Беседы прекратились только к полуночи, когда все уже зевали и падали с ног от усталости. Видя уставшую тетушку Лору, Леуна поспешила сама все убрать, приказав всем идти спать. На столе уже ничего не осталось и вот, подняв последнюю тарелку на которой еще недавно лежал вкусный малиновый пирог, она замерла и огромная тарелка вмиг выскользнула из рук, разбившись о пол, так громко, что все вскочили с места.

Наступила тишина, очень странная неестесственная тишина, словно перед бурей, после послышался гул, и не успев закончиться, раздался устрашающий крик.

– Бегите, бегите!

В окнах замелькали яркие огни от факелов, стремительно бежавших к океану людей. Кинувшись к выходу, они расслышали, как тетушка Лора заорала в комнате. Влетев к ней, они рассмотрели лежащую женщину, которую явно что-то держало за горло не позволяя встать, та в свою очередь махала руками и ногами как марионетка.

Эрелим взмахнул мечом и тварь, что находилась возле кровати, взревела ужасающим визгом и вмиг замолчала.

– Джины. – прошипел он. Леуна посмотрела на пытавшуюся отдышаться тетушку, подбежала к ней, обняла и шепнула ну ухо.

– Все будет хорошо, не выходите из дома, мы уходим. – и поцеловав на прощание ничего не понимающую, испуганную женщину, Леуна направилась за Эрелимом.

Китуна с Кенаром тоже решили попрощаться с тетушкой Лорой, но стоило им сказать, спасибо, как женщина упала в обморок.

Народ бежал не останавливаясь, женщин и детей пропускали вперед, те же в свою очередь устремились к кораблям. Мужчины пытались бороться с невидимым врагом, что подбрасывал здоровых мужиков в воздух, словно пушинку.

– Они выходят из леса! – заорал Эрелим, указывая пальцем, в темноту, где можно было разглядеть высокие деревья. – Я туда, а вы убивайте тех, кто уже ворвался. – прокричал он, уже направившись в ту сторону, откуда ползла вся нечисть.

Кенар, увидев джинов, бросался на каждого и паря в воздухе раздирал тех, кого держал в пасти. Китуна устремилась за Эрелимом высказав, что тот один не справится. Добежав до леса, ей открылся устрашающий и в тоже время завораживающий вид.

Эрелим, подпрыгивая, размахивал мечом то влево, то вправо, серебряный меч, ударяя по невидимой плоти издавал ярко синеватый свет, заставляя загораться и падать на землю, словно искорки, мертвых джинов. Видя исходящую темную ауру от неостанавливаюшихся тварей, Китуна погналась за самой большой, та же устремилась в лес, словно заманивая, храбрую лисицу.

Едва приблизившись, неожиданный резкий удар откинул ее прямиком в дерево, и она взвыла от сильной боли, упав на землю. Стараясь заглушать нестерпимые мучения и побыстрее встать, она всматривалась в темноту, в надежде не упустить следующий удар, когда перед ней материализовалась фигура мужчины, и хриплый голос начал резать ухо.

– Ты что, тварь, думала справишься со мной.

Китуна набравшись последних сил, и прилагая все усилия для того, чтобы прекратить реагировать на расплываюшуюся боль по всему телу, оперевшись всеми лапами о землю, сделав резкий рывок, кинулась на фигуру.

В какой – то момент ей показалось, что она летит, как вдруг яркая вспышка затмила глаза, все тело начало гореть и дымиться, и она рухнула на землю в нескольких шагах от стоящего уже в стойке защищаться силуэта.

Мужчина внезапно перестал дышать, перед ним на коленях, уперевшись головой о землю, тонущая в густоте травы, лежала голая, смуглая девушка. Ее спина была тонкой и изящной, а длинные, густые, кудрявые, рыжие волосы заставили его сделать глубокий вдох и громкий выдох.

Девушка, подняв лицо, аккуратно села и обхватив колени двумя руками, взглянула на него своими желтыми, испуганными глазами. Присмотревшись, она заметила, что перед ней стоит высокий, красивый, кареглазый мужчина, который глядел на нее, не отрывая взгляд. Взяв себя за массивный подбородок, прищуря один глаз, мужчина проронил.

– Ты, чудо. Позволь помочь тебе. – он снял с себя черную длинную рубашку, больше похожую на тунику и, подойдя ближе, накрыл девушку, стараясь помочь той встать. От прикосновений к голой коже, дар речи вернулся в мгновение, и она произнесла.

– Я что, человек?

– Да, Китуна, и это, невероятно. – ответил он, расплываясь в улыбке, сощурив глаза, вглядываясь в ее растеряное милое личико, с тонким курносым носом и широкими розовыми губами.

– Откуда ты знаешь мое имя? Кто ты такой? Ты пытался убить меня, защищайся, я перегрызу тебе глотку. – вцепившись в тунику, что так и норовила сползти с непривычного, скольского тела, воскликнула она. Мужчина захохотал.

– Врядли ты сможешь это сделать, во – первых без своих острых зубов, сейчас ты просто человек, хотя у тебя есть способности, но ты не знаешь как ими пользоваться, а рассказывать тебе о них, я не собираюсь. А во – вторых, даже если б ты и знала, не думаю, что на меня бы это подействовало. И да, отвечу на твои вопросы, позволь сперва представиться, я Мусаллата, верный друг и слуга темного князя. Откуда я знаю твое имя? Просто поверь мне на слово, о тебе и твоих друзьях мы знаем все, включая имена. А насчет того, что я пытался убить тебя, ты совершенно права, но это было до этого момента, сейчас все изменилось.

Китуна зарычала, несмотря на то, что сейчас была человеком, рык остался как и прежде, и не задумываясь налетела на него, забыв о тунике, которая осталась лежать на земле.

Мусаллата перехватил ее, зажав в своих крепких объятьях, прикоснувшись к оголенной, горячей спине, и его голый торс коснулся ее. Китуна обомлела, поняв, что находится в объятьях джина совсем голая, и его это явно не смущало.

– Хватит! – пытаясь держать извивающуюся Китуну, прошипел он, после чего вежливо отпустил и отвернувшись прошел к накидке, медленно поднимая ее и все также не смотря на Китуну, чтобы не смущать, быстрым движением накинул тунику ей на плечи, вымолвив. – Ты думаешь, я причиню тебе вред, теперь уже нет. Я не видел такого превращения уже более девятисот лет, и поверь мне, ты прекрасна.

– Джин? – переспросила Китуна.

– Да, собственной персоной. – съязвил он.

– Покажи мне свое истинное лицо. – приказала она.

– Когда – нибудь это произойдет, а пока мне пора, прелесть моя, не волнуйся, через несколько секунд ты превратишься обратно в лисицу, надеюсь, со временем сможешь это контролировать, а потом я как – нибудь научу тебя всему. Скоро увидимся. Прощай. – и Мусаллата испарился, не дав ей даже вставить слово.

Тело сново закипело, горела каждая клеточка, и вот Китуна опять стояла на лапах, вслушиваясь, как неподалеку продолжалась битва. Странно, очень странно, но нигде не болело, приняв решение пока не думать о том, что случилось, она направилась в сторону деревни, обнаружив, что джины отступают, словно им кто-то приказывает.

Кенар все еще кидался на уже убегающую нечисть, а она судорожно пыталась найти Леуну, но той нигде не было видно.

********

– Отпустите меня, отпустите! – кричала Леуна невидимым существам, что тащили ее вглубь леса.

Она не плакала, но понимала, что их слишком много, и одной ей не справиться. Гнев и злость наполнили душу, набрав полную грудь воздуха, забыв о тревоге она воссияла, джины на секунду остановились, озадаченно взирая на сияние.

И буквально через мгновение свет стал таким ярким и обжигающим, что потоком волны отбросил всех джинов в разные стороны. Леуна стояла в мерцающих лучах, держа в руках, словно маленький, кристальный шар из огня, и каждый, кто делал попытку приблизиться, сгорал на месте.

Весь лес засверкал огоньками, но нечисти становилось все больше и больше, наполняя все пространство вокруг нее. Выхода не было, она одна, а их слишком много, смерть уже дышала ей в спину, как вдруг из пустоты вышел Миктиан, с огромным мечом черного цвета, рукоятка которого была похожа на змею, обвивающую его руку.

Все джины, при виде Миктиана, поспешили принять свою настоящую сущность, паря над землей, их руки и ноги были перевернуты, заставляя головы разворачиваться к спине, а вместо глаз у были черные бездонные дыры, которые глядели и пожирали своими пустыми взглядами.

– Хватит, отправляйтесь обратно в преисподнюю! – прошипел он так, что его слова отдавались эхом на весь лес. Джины, не произнеся ни звука, покорно, по очереди стали исчезать в пустоте. Дождавшись, когда последний из них покинет это место, Леуна ринулась к Миктиану, тот в свою очередь сел на одно колено, открывая объятья, и вот она уже обхватывала его могучую шею, боясь пошевелиться. – Как только я узнал, что ты здесь, сразу примчался. Леуна, – полушепот, полустон. – Леуна, любимая, я так испугался, что не успею. – и он прикоснулся губами к ее мокрой щеке. В следующее мгновенье Миктиан уже нежно, бережно и осторожно целовал ее в губы, поцелуй был таким страстным и долгим, что Леуна едва не потеряла сознание в его объятьях.

Она замерла, боясь дышать, и только сердце билось как у испуганной птицы, попавшей в клетку. Он держал ее так крепко, словно больше не отпустит, и его сильные руки дрожали, тонув в ее волосах. Прекратив целовать, он посмотрел на ее полными отчаяния и в тоже время восторга глазами, и прошептал.

– Я знаю только одно, я люблю тебя больше собственной жизни, ты нужна мне, слышишь, нужна мне так сильно, что это пугает меня. Ты для меня весь мир, ты все для меня, я никогда, никому тебя не отдам, ты только моя, и не позволю никому навредить или причинить тебе вред, я просто разорву своими руками любого, кто осмелится хоть пальцем тронуть тебя. Мне плевать на законы, принципы и обычаи. Мне все равно, что ты полуангел, я не боюсь отца, теперь я сделал свой выбор, и это не изменится, ты, это всегда будешь ты. Если хочешь, я пойду с тобой и помешаю замыслам отца, скажи, просто скажи, и я весь твой, только не отталкивай меня больше, прошу. – покорно опустил голову, ждя ответа.

Леуна провела своей тонкой ручкой по его щеке.

– Я буду с тобой, несмотря ни на что, я поняла, что умру без тебя, но я не позволю тебе рушить свою жизнь из – за меня, ты не должен делать этого, я…

Миктиан, не дав договорить, вновь страстно поцеловал ее.

– Я приду за тобой, жди меня. – произнес он и растворился словно его и не было.

********

– Миктиан, Миктиан! – врываясь в комнату сына, всегда спокойный Арам был не на шутку взбешен, и орал на всю преисподнюю. – Ладно Миктиан, но ты! Как ты мог Мусаллата? Вы что, все сговорились мне мешать, я понять не могу. Сдалась тебе эта рыжая, молодость вспомнил! – ярость пылала в его глазах. – Я понимаю, да, ты тоже когда – то любил, да, она копия твоей возлюбленой Навины, но это было давным – давно Мусаллата, тогда лисы были на нашей стороне, помогали нам. Кстати, тогда они мне нравились куда больше, да и сил было у них не мало, а теперь стали никчемные существа, жаль очень жаль, так о чем я. Зачем она тебе?

– Но господин, она стала человеком, а это значит. – Мусаллата не успел закончить, как Арам перебил его, качая головой.

– Ничего это не значит, все равно жалкое подобие Навины. Это не Навина, очнись Мусаллата, мой верный друг.

– Я знаю, что это не она, но все же.

– Нет не все же. Хорошо, допустим, у тебя вспынули воспоминания, но зачем ты джинов вернул обратно, я тебя зачем послал? А ведь все так хорошо начиналось, надеюсь, хоть Рагана не подведет. Все, исчезни, не хочу тебя сейчас ни видеть, ни слышать! – Арам махнул рукой и Мусаллата исчез. – Миктиан, Миктиан, я требую, чтобы ты появился. – продолжил яростно кричать Арам, но случайно прожег дверь в спальню сына.

– Дверь то зачем поджегать? – ухмыляясь спросил Миктиан, стоя за отцовской спиной.

– Миктиан, сын мой, нам нужно серьезно поговорить, твой отец очень расстроен и оскорблен происшедшим. – уже успокоившись высказал он, указывая рукой пройти в его кабинет, где он обычно и отчитывал Миктиана за оплошности.

– Да, отец. – не сопротивляясь, он пошел к кабинету.

– Ну, и? Я слушаю тебя очень внимательно. – садясь в свое кожаное кресло, спокойным тоном произнес Арам.

– Я люблю ее, вот и все. – ответил тот, нагло улыбаясь.

Спокойное лицо Арама начало покрываться черной пеленой, глаза переливались с черного на красный, руки вцепились в подлокотники кресла, разорвав кожу на нем.

– Ты совсем из ума выжил. Влюбиться в полуангела, это каким же нужно быть дураком. Ты вообще, как себе представляешь вашу жизнь, да ангелы спустятся с небес прежде, чем ты захочешь с ней быть вместе. Забудем про ангелов, ты думаешь я разрешу тебе сделать такой опрометчивый ход, совершить такую огромную, непоправимую ошибку. Приди в себя, сынок, раскрой глаза, вы не можете быть вместе. Как, как можно было умудриться в нее влюбиться. Тебе что женщин не хватает, да любая за тебя жизнь отдаст, зачем тебе сдалась эта полукровка.

– Мама тоже не была на равных с тобой, но ты же не слушал никого, и она приняла тебя таким, какой ты есть, вот и Леуна приняла меня таким, какой я есть, и я не… – пылая от гнева, кричал Миктиан, но его перебили.

– Мама, мама! – взгляд Арама стал жестким и ужасающим, казалось еще секунда и комната вспыхнет.

– Да, мама!

– Твоя мама была человеком, человеком, понимаешь, это тебе ни полуангел, и не смей путать мою драгоценную Вилит со своей полукровкой. Вилит полностью поверила мне, отдала мне свою душу, а я хранил и берег ее, после ее смерти я отпустил ее, а она не отправилась к ангелам, куда ей была дорога, а осталась со мной, внутри меня. А твой полуангел, дай я расскажу тебе, что сделает она, поверь, эта полукровка наоборот вырвет твою душу, и убьет тебя при первой же возможности.

– Не смей так говорить про нее! Если бы мама была жива, она бы поддержала меня, все, с меня хватит, разговор окончен! – и Миктиан растворился в пустоте, оставив взбешенного Арама наедине с собой.

– Глупец, какой же глупец наш сын, Вилит. – глядя на огромный портрет своей покойной жены, он снова сел в свое кресло и погрузился в грустные мысли.

********

Китуна обнаружила заплаканную Леуну в лесу, та сидела облокотившись о дерево и тихонько всхлипывала. Она думала только об одном, куда отправился Миктиан, и когда она вновь его увидит, сердце сжималось при каждом воспоминании о его прикосновениях, и чувство необъяснимой силы, что пробудилась в ней, теперь растекались по всему ее телу.

Китуна не стала распрашивать, что случилось, а просто разместилась рядом с ней, положив свою мордочку к ней на колени и смирно лежала, наслаждаясь как та гладит ее. Тишину прервал зов Эрелима и бежавший на них огромный Кенар.

– Вы целы, все впорядке? – оглядывая с головы до ног то Леуну, то Китуну, спросил Кенар с все еще пылающими от ярости глазами.

– Все хорошо, – ответила Леуна, и с тяжелым камнем на сердце спросила. – Жителей много спаслось?

– Большая часть спаслась, ни женщины ни дети не пострадали, как я и говорил тогда, побоялась нечисть к воде спускаться, мужики полегли только, но зато какие храбрые, я был поражен их силой и духом. Идемте, нас ждут. – отозвался он, повернув голову к стоявшему рядом, взволнованному Эрелиму, который хотел обнять Леуну, но та увернулась, ускорив шаг, от чего он пришел в бешенство и рванул вперед. В деревне раненых перетаскивали в сторону домика лекаря, погибших уносили к океану.

– Традиция, умерших отправлять в океан, в последний путь. – вполголоса сообщил Кенар.

Женщины рыдали, идя за теми, кто нес погибших, детей видно не было все еще прятались на кораблях.

Несмотря на все произошедшее, все жители смотрели на Кенара и Эрелима с бесконечной благодарностью и восхищением. Наблюдая за горем людей, Леуна не осмелилась пойти к океану, а направилась к тетушке Лоре, Китуна последовала за ней. Эрелим с Кенаром молча отправились провожать храбрецов в последний путь.

Уже в доме все сидели бесшумно, даже тетушка Лора не вымолвила ни слова, только переодически посматривала на Китуну, размышляя, а не привидилось ли ей, что та разговаривает. Ближе к рассвету люди потянулись обратно в деревню, и в толпе уже шли дети, прячась за родителями.

Все жители собрались около дома тетушки Лоры, высказывая слова благодарности, и жаждя услышать, почему Кенар разговаривает и кто же они такие. Эрелим, выкрикивая в толпу, поведал всю историю от начала до конца, и о том, что Леуна будущая королева. Все ликовали, выкрикивая ее имя, кланялись.

– Мы с вами дадим отпор мерзкой нечисти! – орал Эрелим, от его слов женщины падали в обморок, и, приходя в себя, молили мужей сидеть дома. – Я могу рассчитывать на вашу помощь? – задал он вопрос, оглядывая толпу, это был день его триумфа.

– Да, да и еще раз да. За королеву Леуну, которая спасет нас всех. Мы готовы отдать жизнь за вас! – хором восклицали жители, пристально оглядывая стоящую, растроганную Леуну.

Проводив как героев, мужчины просили звать их на помощь, если будут нужны, непереставая благодарить и падать на колени перед будущей королевой.

– Нам пора навестить столицу, я вам сейчас расскажу, что мы услышали с Китуной от добропочтенного лекаря, насчет главного города и замка. – заявила Леуна, махая на прощанье всей деревне, и продолжила свой рассказ.