Текст книги "Ведьмин дом"

– Готика. Кхм. – я прокашлялась. – Меня интересует готика.

Брови хозяйки бутика взлетели на лоб. Она осмотрела меня с головы до ног. Видимо, розовый спортивный костюм и слишком короткие волосы ввели её в шок.

– Bien. S’il vous plait, – она указала вглубь бутика. Я прошла вперёд. – Материалы, которые дизайнеры используют при пошиве готической одежды – это гипюр, кружево, бархат, органза, шелк, атлас, кожа и их комбинация, – миссис Дэбуа начала рассказывать о тканях с такой изящной интонацией, что я открыла рот и уставилась на неё. – Готический стиль женской одежды предполагает обтягивающий верх и расклешенный свободный низ. Главная цель – убрать женственность фигуры, придав ей угловатые формы, – она вновь осмотрела меня. – Но не для вас, мисс Эллингтон. Вам подойдёт сочетание готики и женственности. Хм, – её взгляд блуждал по вешалкам, откуда лился мрак. – Готический стиль – это стоячие воротники, V-образные вырезы горловины, длинные обтягивающие рукава, рванный крой, напоминающий зубчатые крыши соборов и замков викторианской эпохи, – её пальцы, скрытые под прозрачными сетчатыми перчатками, пробежались по одежде. – Готический стиль – это стягивающие корсеты черных, темно-бордовых и темно-фиолетовых цветов. Такие корсеты украшены кружевом и гипюром и часто шьются либо из бархата, либо из шелка, либо из натуральной кожи. Юбки в готическом стиле – это расклешенные модели в пол или пышные средней длины, с фалдами и воланами. Платья также должны быть длиною в пол, с расклешенным подолом и зауженным верхом, можно с длинными обтягивающими рукавами или с лифом – корсетом в стиле бандо, – мы дошли до конца бутика, и я очутилась в мире чёрной кожи и бархата.

– Я хочу корсет, – я с трудом выдавила из себя слова.

– Bien! – миссис Дэбуа засмеялась голоском, звенящим колокольчиком. – Приступим, – она отложила веер на стоящий рядом с кабиной для переодевания пуф и принялась перебирать вешалки.

Я влюблялась в вещи, которые она показывала. Накопилась гора темной одежды. Я мерила каждую и дефилировала по узкому проходу. Смотрелась в зеркало и видела в нем чудесную девушку. Мама не явилась на показ, а разбиралась с кем-то по телефону по поводу картин. А я радовалась, ибо знала, какие гримасы корчила бы мама при виде таких моделей. Если честно, я желала скупить весь бутик, но несколько нарядом настолько запали в душу, что я собралась носить только их.

Первым было бархатное облегающее смоленое платье без рукавов, с молнией впереди, что начиналась у горла и шла до подола ниже колен, к которому пришили гипюровую воздушную юбку, доходящую до пола. Гипюр также присутствовал, как воротник жабо. А ещё крупный серебреный ремень подчёркивал талию.

Вторым был темно синий пиджак из плотной ткани с воротником – стойкой. Низ пиджака переходил в юбку с белой пышной кружевной подкладкой. Сама юбка свисала только по бокам и сзади, чтобы можно было свободно передвигать ноги, которые облегали замшевые лёгкие штаны.

Следующий наряд состоял из чёрного комбинезона, белоснежной рубашки и накидки мантии с отверстиями для рук. Дальше было кожаное платье с острыми подплечниками, облегающими рукавами и верхом, похожим на лиф. Подол платья доходил до пола и колыхался при движении, а воротник упирался в нижние скулы. Нескончаемый поток тканей ласкал моё тело.

Я также выбрала кожаные штаны, бардовые бархатные пиджаки. Юбки из гипюра выше и ниже колен. Ещё нашла платье из темно синего, нежного на ощупь материала. До локтя рукава были пышными, а после ткань облегала руки. Юбка напоминала бутон тюльпана и имела длинный разрез. На концы рукавов и воротника пришили белые оборки.

Я нарядилась в кожаное платье и нашла шляпу с длинными полями. Ещё мне показали туфли и сапожки. Я набрала остроносой обуви на каблуке и без. Когда образ завершили, мама встретила меня в удивлении, но промолчала. Миссис Дэбуа с утра пораньше заработала большие деньги, но Иисусе, как же я радовалась покупкам. Я словно побывала в родном месте и болтала часами со старой знакомой, знающий мои тайны. Хозяйка магазина предупредила о прибытие к октябрю новых костюмов, которые наверняка понравятся мне. Я решила, что ещё не раз навешу бутик «Lovel»

Машина свернула на улицу Пиндок Мьюс, и моё сердце подскочило к горлу. Было ощущение, словно в конце пути меня ждало чудо. Я запаниковала и похолодела, когда увидела зелёное царство. Мы остановились, а я глазела на дом, утопающий в плюще и цветах, в которых, как горящих билборд, красовалась вывеска с надписью «FanTEAsy».

Оригинально.

Я вышла из машины и замерла. Кирпичное строение в три этажа будоражило кровь. На первом этаже имелся огромный вход с аркой, обвитой растениями. Под аркой стояли милые плетеные столики и стулья с пухлыми подушками различных цветов. Тут и там благоухали цветы в горшках. На втором этаже был балкон, а на третьем широкие окна с красными рамами.

Ноги налились свинцом, и я с трудом побрела к входу. Оказавшись у массивной раскрытой двери молочного цвета, я остановилась, пялясь внутрь здания, откуда доносились песня We are Young группы Fun и ароматы старых пожухлых страниц, что смешивались с запахами кофе и выпечки. Я сделала маленький шажок и услышала протяжное мяу. Мне на встречу бежали две чёрные кошки. Не раздумывая, присела на корточки, и упитанные зверюги начали обтираться об меня, лезли в лицо, мурлыкали и орали, словно приветствовали. Я плюхнулась на задницу. Одна кошка вскарабкалась мне на плечо, вторая забралась на руки. Странное ощущение кольнуло душу. Эти создания были мне дороги, я будто являлась их матерью. Я чувствовала всепоглощающую любовь и заботу.

– Люцифер и Маджик – твои верные псы, – позади послышался голос мамы.

Я подняла первого кота. Да, кота, поскольку сразу заметила его бубенчики. Люцифер. Кто дал бедолаге такое имечко? Кот был чёрный, как ночь, а на лбу будто белой краской нарисовали полукруг, что линиями уходил к ушам, создавая очертание рогов. Стало понятно, почему его так прозвали. Я стащила с плеча кошку Маджик, такую же мрачную, как и Люцифер. У неё на лбу сияла белая звезда. Это были удивительные существа с не менее удивительной раскраской. Они не отходили от меня, а я не могла оставить их. Мы срослись, были единым целым. Мне показалось, что именно их мне и не хватало.

– С возвращением!

Из-за громких воплей я едва не оглохла.

Посмотрела наверх и заметила шарики, а ещё самодельную вывеску с моим именем. Помещение заполнилось людьми, которых я не узнавала, ну, кроме Жужу, Оли и Энн. Остальные являлись для меня незнакомцами, хотя смотрели с любовью и теплом. Я резко приподнялась, держа в охапке двух тяжёлых котиков, и неуверенно улыбнулась, не понимая, куда бежать или к кому подходить и что требовалось говорить. Просто стояла и сжимала зверюг, а те урчали, как мотор трактора.

– Сама Мортиша Аддамс пожаловала к нам! – весело заявила Жужу, и присутствующие засмеялись, а я скорчила недовольное лицо.

– Рири! – Оли бросилась ко мне с объятиями, не взирая на котов, и почти раздавила нас троих.

– Мортиша, – Жужу повторила за Оли, а за ней и Энн.

В общем, меня облепили со всех сторон, и хотели убить.

– Ура! – крикнул кто-то в толпе, и эта толпа ринулась к нам.

Я оказалась лежащей на полу. Рядом со мной дико хохотали, а коты стонали. Меня облепили руки, подняли, и поток из людей хлынул вглубь заведения. Я лишь плыла и рассматривала кафе изнутри.

Обшарпанные, словно в древнем замке стены, пестрили плакатами и цитатами. С потолка свисали гирлянды с мелкими лампочками, а среди них таились громоздкие железные люстры. Повсюду разрослись растения, будто это не кафе, а сад. Несколько стен занимали крепкие узорчатые шкафы, заполненные фолиантами. Где-то стояли плюшевые диваны и кресла, а где-то столы и стулья из красного дерева. В конце помещения обнаружилось фиолетовое кресло с длиной спинкой, которое походило на трон королевы. Перед ним стоял огромный стол, усеянный свечами, стеклянными шарами и картами Таро. Видимо, там я устроила себе место для раскладов. Меня же тащили в угол, где скрывался большой, похожий на скамейку диван ярко-жёлтого цвета.

– Я так соскучилась! – ко мне кинулась миловидная девушка и крепко обняла. А коты наконец-то дали деру.

– Привет, – прохрипела я.

– Я позаботилась о кафе, пока тебя не было, – прошептала девушка мне на ухо сладким добрым голосом, похожим на нугу в шоколаде.

– Благодарю, – только и ответила я.

– Я Мэри. Помнишь? – она отцепилась от меня и посмотрела в глаза.

Я не помнила её, но она мне понравилась. Мэри была маленького роста, но внутренняя сила распространялась вокруг. Мелкая, но хваткая. Короткие блондинистые и тонкие, как сама Мэри волосы доставали до плеч. Всё в ней было крохотным. Губы, нос, ладошки, пальцы. Крошка Мэри. Только карие глаза занимали пол лица и выглядели несуразно по сравнению с миниатюрными чертами, впринципе, как и толстые щеки. Я глянула на её грудь и увидела бейджик, на котором было написано «Мэри. Мэнеджер».

Дзынь.

До меня дошло. Мэри являлась моей помощницей и администратором кафе.

– Не помню, – я потупила взгляд и захотела курить.

– Ничего. Ничего, – она схватила мои руки, и меня ударило мощным разрядом тока.

По венам растеклась агония. Желудок свело спазмом. Сотни иголок впились в мышцы, добрались до костей и покарябали. Я ощутила привкус крови на языке. Нос ошпарила вонь. Так пахли тяжело больные люди, словно болезнь выбиралась наружу и издавала зловонью, распространяя яд вокруг себя. Мне стало трудно дышать. Кто-то высосал весь кислород. Я глотала воздух по капле и не могла насытиться. Пыталась пошевелиться, но не получалось. Меня пригвоздили к полу и заставляли испытывать адский ужас. По спине полился обжигающий пот, а Мэри глядела на меня с нескрываемым испугом. Наверное, моё лицо приобрело цвет муки, а глаза вываливались из глазниц.

– Кто болен? – я отскочила и почувствовала облегчение.

– Что? – Мэри попятилась назад, сжимая руку, кажется, я сильно схватилась за её ладонь.

– Кто болен в твоей семье? – вкус болезни продолжал отдавать горчинкой на губах.

– Мама, – без того огромные глаза Мэри стали ещё больше.

– Вспомнила свое кафе? – талию обвили руки Жужу, и она подняла меня.

– Нет, – ответила я, пялясь на Мэри.

– Пойду… – похоже, Мэри потеряла дар речи. – Пойду принесу торт, – и она сорвалась на бег.

– Фак, – Жужу любила использовать это слово, которым выражала и радость, и злость, и остальной спектр эмоций. – Что это с ней? – подруга потащила меня в сторону дивана и уселась на него.

– У неё болеет мама, – промямлила я, перекатываясь на бок.

– Серьёзно? Фак. Она ничего не говорила, – Жужу сморщила лицо.

– Ты не знала? – я удивлённо поглядела на неё.

– Нет. Но ты наверняка была в курсе. С тобой она делилась секретами, – Жужу опять принялась тискать меня.

– Рири! – ко мне прильнула Оли и разрыдалась. – Мы скучали и… И скучали, – она обняла покрепче. – О, мой бог! – Оли обожала пихать везде эту фразу.

– Мортиша, а ты чего волосы состригла? И что за новый имидж? – Жужу стащила с меня шляпу и принялась гладить по голове.

– Эммм. Вечно ты всем придумываешь клички, – между мной и Оли втиснулась Энн и тоже начала обнимать.

Мы не просто так называли Анну – Энн. Когда она разговаривала, добавляла протяжное «Эмммм». Мы соединили Анна и Эмм, и вышло Энн.

– Девочки в сборе, – напротив нас появилась мама, прижимая кисти к груди. – Мои прекрасные девочки, – по её щекам полились слезы.

– Мама Кэт, не плачь. Фак. Все же хорошо, – Жужу протянула руку через стол, и мама ухватилась за неё.

– Я стала сентиментальной, – мама вытерла щеки. – Оставьте подарки там! – она внезапно закричала, как обычно, успевая проследить за всем. – Не туда! – мама драматично застонала и убежала.

– Подарки? – я завертелась на месте.

– Эммм, ерунда.

Энн провела пальцем по шраму на затылке. Я вздрогнула и укусила её. Раздался наигранный вопль.

– Ты правда забыла целый год? – у Оли были синяки под глазами, наверное, опять дети не давали спать всю ночь.

– И курить начала, – Энн прищурила левый глаз.

– И одежду сменила, – Жужу повторила за Энн.

– Мяу! – под стол забрались верные псы.

– Идите сюда, – я вжалась в диван, и коты прыгнули на колени.

– Их тоже не помнишь? – Жужу указала на котиков.

– Нет, – я погладила деток.

– Эммм. А может это от лекарств? В тебя столько вливали, – Энн призадумалась.

– Да, да, – Оли заелозила на подушках. – Возможно, когда они выйдут из организма, ты вспомнишь обо всем и станешь прежней…

– Прежней? – я посмотрела на неё с осуждением.

– Фак. Оли! – Жужу ударила себя по лицу. – Рири. Она имеет в виду, что ты вспомнишь прежнюю себя и все остальное, – миловидная улыбка не скрыла стыда.

– Тебе идут короткие волосы, – Оли захлопала в ладоши. Иногда она вела себя как ребёнок, а не мать пятерых детей. – О, мой, Бог! – она округлила глаза. – А шрам не болит?

– Нет, – я гладила Люцифера и чувствовала себя отменно.

– Фак. Мы так испугались! – у Жужу заблестели слезы на глазах.

– Вопрос, – я почесала щеку. – Если я въехала в дерево, то почему рана на затылке? Причём это единственная рана на теле, если не считать царапин и ушибов.

Я принялась кусать нижнюю губу. Проклятая старая привычка.

– Эммм, – Энн откинулась на спинку дивана.

– На заднем сидении был каркас для нового шкафа, – выпалила Оли, и её глаза забегали.

Лгала?

– Она вернулась к нам! Она вернулась к нам! – в кафе раздались голоса, поющие «Happy Birthday» на новый лад. – Кира, милая, вернулась к нам.

На нас надвигался гигантский торт в пять или больше слоев.

– Встаём, – прошептала Жужу, и меня подняли за локти.

– Задувай свечи!

Торт перекочевал на стол.

– Задувай! Задувай! Задувай! – люди заголосили

Я быстро задула примерно двадцать свечей.

– Ура! – Жужу захлопала, а меня опять начали обнимать и целовать.

– Нельзя! – Энн шикнула на Маджик, которая тянула лапу к торту. – Нельзя! – повторила Энн, но кошке было плевать. Она оставила отпечаток на белоснежном креме.

– Мэри, неси тарелки! – прокричала Жужу, и началась беготня.

Я сидела в окружение друзей и котов и ощущала успокоение. Присутствующие что-то выкрикивали, слышалась музыка, смех. Моё кафе воплощало собой воронку уюта и тепла. Я словно попала в пряничный домик, но без злой ведьмы. Наверное, я мечтала о таком убежище, где могла укрыться от бед, быть собой и делать то, что хочу. Кафе-библиотека походила на иной мир, по ту сторону реальности. Я разглядывала незнакомые лица и видела в них добро. Добро притягивало добро. Восемь месяцев, как открылось заведение, а я чувствовала, будто оно стояло здесь веками и хранило наши голоса.

Взгляд блуждал по залу и цеплялся за детали, которые продумали до мелочей. Каждая вещь имела смысл, даже плакаты. Мне удалось совместить сад, библиотеку, бар, чайную и кофейню в одном, сделать единым организмом. Отними что-то одно – все разлетится на щепки. Я остановила взор на цитатах, выписанных каллиграфическим почерком на шершавых листах, которые поместили в рамы и запечатали под стеклом. Кажется, их писала я с подругами, ибо такой бред могли придумать только мы. Хотя не совсем уж и бред.

«Будь как вампир. Пей кровь с удовольствием».

«Когда заключаешь договор с дьяволом, читай мелкий шрифт».

«Все женщины – ведьмы. Все мужчины – орки».

«Если принц на белом коне не прискакал, переключись на короля».

«Никто не без греха. Ни у кого не шуршат крылья за спиной».

«Если тебя называют монстром, не переубеждай. Будь монстром».

«Алкоголь вреден, как и всё вокруг».

«Если ты во что-то не веришь, то это не значит, что этого нет».

«Раз уж натрахтибидохтал, то трахайся и дальше».

«Добро конечно, хорошо, но зло веселее».

«Легко быть капризной принцессой, а вот до королевы нужно дорасти».

«Ты можешь жить, как в сказке, если сказка живёт в тебе».

«Если оказался в темноте, ложись спать».

– Читаешь нашу писанину? – хихикнула Жужу, протягивая мне блюдце с тортиком.

– Угу, – ответила я, запихивая крем в рот.

– Мы месяц это писали. О, мой, Бог. Возомнили себя писателями, – Оли пальцем выковыривала клубнику из прослойки.

– Эммм. Кто виноват? – Энн развела руками.

– Рири! – хором заорали трое.

– У нас тут библиотека, – начала Оли.

– Надо развесить умные цитатки, – продолжила Энн.

– Мы обязаны написать нечто свое, особенное! – Жужу изображала меня, корча гримасы. – Что-то незабываемое, – она захохотала. – Фак. Мы действительно создали самые умные цитаты.

Я засмеялась.

– Где уборная? – я привстала, передав котов Жужу, а Люцифер успел облизнуть кусок торта с моей тарелки.

– Там, – Жужу махнула рукой. – Фак, я забыла, что ты не помнишь. Вон видишь плакат с зефиркой на ножках? – я обшарила взглядом зал и нашла зефирку. – Там дверь напротив. Спустишься вниз по лестнице, найдешь уборную.

Она принялась вытирать крем с усов Люцифера.

Ступени скрипели и стонали под ногами. Похоже, я специально сделала такую разговорчивую лестницу. Вдоль стен тянулись старые газеты с заголовками об известных писателях и их книгах.

В конце меня ждали две двери. На одной изображалась ведьма, на другой орк. Я расхохоталась. Это были рисунки с цитаты. Открыла зелёную дверь и окунулась в новый сад. Туалет пах пирожными с персиками, да и само помещение напоминало большой персик на лужайке. По стенам вились лианы, мраморные раковины походили на фонтаны в парке. Огромное зеркало подсвечивалось дюжиной огоньков. Я посмотрела в стеклянную гладь, и мне понравилась смотрящая оттуда девушка. Она светилась счастьем. Щеки порозовели и, кажется, проходила худоба.

Я открыла кран и залюбовалась мыльницей в форме русалки, но вдруг почувствовала, как леденеет спина. Ужас укусил за горло. Я начала шипеть и задыхаться. Отскочила назад и ударилась о дверь, едва не поскользнувшись на вычищенном до блеска зеленоватом полу. Подняла взгляд на зеркало и остолбенела. Холод пробрался до костей и норовил сломать хрупкую конструкцию. Кровь отлила от лица, а пальцы покрылись инеем. Я выдохнула, и изо рта вырвался пар. Хотела закричать, но стояла столбом, пялясь на женщину в чёрном платье, с чёрными губами и чёрными глазами.

– Вспомни, – прошептала она.

Из меня вырвался вопль.

Я бежала на одеревеневших ногах обратно к друзьям. Спотыкалась на лестнице, упала три раза, но снова вставала и бежала, хотя казалось, что ступеней становилось больше, и я поднималась в небеса. Добравшись до зала, рванула в сторону дивана, откуда доносился громкий смех Жужу. Присутствующие гости смотрели на меня, как на сумасшедшую. Я понимала их, ибо, возможно, они были правы. Не успела дойти до стола, как под ноги кинулись коты, и я мгновенно успокоилась. Приглушенное мяуканье согрело кусок льда, что раньше было сердцем. Я прикрыла веки, а когда открыла, передо мной стояла мама с обезумевшим взглядом.

– Булочка, что такое? У тебя губы синие, – она дотронулась до моей руки. – А! – резкий крик заставил скорчиться. – Ты ледяная. Сейчас. Принесите плед! Быстрее! – мама обняла меня и потащила к дивану.

– Рири? – Оли подскочила с места и ухватила меня.

– Фак. Что случилось? – Жужу усадила возле себя и начала растирать мои пальцы.

– Голова закружилась, – я оглядела толпу чуть поодаль от нас. Боялась увидеть там женщину. – Ещё не до конца вылечилась, – лгала и не краснела.

– Надо позвонить доктору Янгу и папе, – мама схватилась за телефон. Я хотела остановить её, но она уже упорхнула к выходу.

– Говори, – Жужу поджала нижнюю губу и уставилась на меня. – Говори правду. Я знаю, когда ты врешь.

– Я? Это вы расскажите правду. Что на самом деле произошло в тот день? Как я попала в аварию? – я посмотрела на Жужу исподлобья.

– Ты врезалась в дерево…

– Я тоже знаю, когда ты врешь, – я сложила руки на груди. Иисусе, те действительно были ледяными.

– Я не вру, – Жужу открыла рот.

– Тебе позвонил Килиан и попросил забрать его из дома. Он был расстроен. Ты оставила нас и поехала за ним. Вот так, – Оли смотрела на меня чистыми, милыми и лживыми глазенками.

– И вы остались… Кстати, а где вы остались? – я пробежалась по ним взглядом.

– В пабе Prince Wales. Эммм. Ты сама сказала нам остаться, мы и остались, – Энн не глядела на меня, а тянулась за очередным куском торта.

– Где Эмма? – я только вспомнила, что у Энн была дочь.

– Эммм. На курсах. Ох. Ты же не помнишь. Я отдала её на курсы по рисованию.

– Ладно. Значит, я велела остаться, и вы послушались? Что за дерьмо вы вливаете мне в уши? – холод внутри сменился пожаром.

– Рири! – воскликнула Оли. – О, мой, Бог! Ты никогда так не выражалась!

– Мортиша, угомонись! – Жужу стукнула меня по плечу. – Вот это словечки. Фак! Даже я так не выражаюсь! – она перебросила толстую косу на спину.

– Ничего, скоро память вернётся, и тогда вам не поздоровится, – я ухватилась за ножик и пригрозила им каждой.

– Всё, Рири. Отныне ты реально Мортиша Аддамс, – Жужу состроила гримасу, напоминающую то ли призрака, то ли Франкенштейна.