Текст книги "Люциус Адлер. Механический секрет"

Глава 3
В доме Кейворов

– И здесь вы живёте?! – У Люциуса округлились глаза.

Они оказались там же, где он был прошлым вечером: на улице в элитном лондонском квартале Кенсингтон. Только в этот раз Люциус смотрел не на роскошное имение лорда Арчибальда, а на дом слева от него.

Как участок, так и само здание были значительно меньше Гвиннемор-Холла. И тем не менее по сравнению с ними квартира на Бейкер-стрит выглядела жалкой ночлежкой. Перед ними возвышалось двухэтажное здание с эркерами и даже двумя башенками. Одну из башенок венчал купол, который, очевидно, открывался.

– Это обсерватория? – спросил Себастиан, как и Люциус, разинувший рот от удивления.

Харольд кивнул:

– Да, у моего отца есть телескоп, в который он любит наблюдать планеты. Он купил его, когда дядя Джозеф всерьёз начал планировать полёт на Луну.

Было заметно, что в этом доме живут люди, интересующиеся прогрессом. На крыше высились проволочные конструкции, назначения которых Люциус не мог себе даже представить. Минимум в двух окнах мигали лампочки: очевидно, в доме Кейворов был электрический свет – в этом Люциус не сомневался. Тихое постукивание и дым за домом свидетельствовали о наличии собственной паровой машины. А по саду перед домом расхаживал элегантный автомат, приводя в порядок цветочные клумбы.

Люциус подбоченился:

– Ничего себе, Харольд! Должен признаться, я впечатлён. Похоже, строить автоматы выгодно.

Харольд смущённо почесал в затылке:

– Думаю, деньги у родителей водятся. Но отец мне всегда внушал, что говорить об этом не принято.

– Ладно. – Люциус махнул рукой. – Это совсем не важно. Так нам можно войти?

– Конечно!

Под предводительством Харольда (Джеймса они оставили в клубе присматривать за мисс Софи) друзья пересекли сад и подошли к двери. Харольд постучал. Вскоре послышались шаги, и дверь открылась. На пороге появился автомат-дворецкий, корпус которого был отделан полированными бронзовыми пластинами и ценной древесиной.

– Добрый день, мастер Харольд. Вы рано вернулись из клуба. – Автомат уставился круглыми глазами, светящимися золотисто-жёлтым цветом, на остальных. – И привели с собой друзей. Очень приятно.

– Это Альфред, – представил Харольд дворецкого. – Его сконструировал мой отец. В единственном экземпляре, разумеется, как и все автоматы знаменитой мануфактуры Кейворов.

Себастиан одобрительно присвистнул:

– У него и в самом деле куда более аристократический вид, чем у автоматов, которые можно встретить на улицах Лондона.

– Правда, здорово? – просиял от гордости Харольд. – Отец делает лучшие автоматы во всей Англии. И они не только хорошо выглядят, но и оснащены самой передовой системой управления, какую только можно представить. По сравнению с Альфредом какой-нибудь кучер-автомат – просто ходячая бочка.

Альфред слегка наклонил голову, и глаза его замигали:

– Мастер Харольд, вы меня совсем засмущали. Не будете ли вы так любезны представить своих спутников?

– Конечно, – кивнул Харольд. – Это Люциус, Себастиан и Тео.

– Здравствуй, Альфред, – сказал Люциус.

– Рада с тобой познакомиться, – добавила Тео, а Себастиан отсалютовал двумя пальцами.

– Очень рад, – ответил автомат-дворецкий. – Проходите, пожалуйста, юные господа. Я сейчас отправлюсь на кухню и сделаю вам холодный чай. – С этими словами он повернулся и удалился на негнущихся ногах, но без скрипа и шипения, которые ребята привыкли слышать от Джеймса.

– Ну и ну! – изумился Себастиан. – Твой отец и правда гений, Харольд.

– Само собой, – отозвался тот, когда они переступили порог. – Он всю жизнь только и делал, что строил автоматы и их прототипы. Он гордится каждым из них, но, если хотите знать моё мнение, с Джеймсом никому из них не сравниться.

– Ещё бы, – хихикнул Люциус. – Второго такого Джеймса не найти.

Они прошли по широкому коридору мимо механической служанки, стирающей пыль с картин.

– Моя комната наверху, – сообщил Харольд, поворачивая к широкой лестнице. – Альфред! – крикнул он. – Мы в моей комнате.

– Хорошо, мастер Харольд, – донёсся голос из кухни в конце коридора.

– У вас персонал – только автоматы? – поинтересовалась Тео.

– А ты как думала? – отозвался Харольд. – Зачем нам в доме другая прислуга, если у нас есть Альфред, Ада и Джордж? Людям нужны постель, еда, отдых; им нужно платить жалованье, и они допускают ошибки в работе, потому что устали или отвлеклись. Автоматы-дворецкие неприхотливы. Они не подвержены перепадам настроения и всегда функционируют одинаково хорошо. Кроме того, они очень приятное общество.

Люциус усмехнулся:

– Ты мог бы устроиться к своему отцу продавцом. Но перед нами можешь не распинаться: ни у кого из нас не хватит денег на дворецкого, будь то человек или машина.

– Ума не приложу, как ты вообще попал с отцом в клуб «Диоген», – сказала Тео. – Похоже, автоматы тебе милее живых людей.

Харольд, смутившись, искоса посмотрел на остальных:

– Раньше у меня было не так много настоящих друзей – по крайней мере, среди ровесников. Для соседских детей я слишком умён. Они не хотели со мной играть. Поэтому я смастерил себе Джеймса – чтобы обзавестись настоящим другом. Ну, а когда отец рассказал мне, что полковник Паддингтон взял с собой в клуб дочку… Э-э-э… В общем, мама решила, что я уже дорос до того, чтобы…

– …познакомиться с девочкой? – любезно подсказал ему Себастиан.

Люциус усмехнулся, и они понимающе переглянулись.

– Нет! – поспешно возразил Харольд, покраснев. – Чтобы выйти в свет и проводить время со сверстниками.

– Какое счастье, что я к ним скоро присоединился. – Себастиан подмигнул Люциусу. – Когда мы впервые встретились в «Вороновом гнезде», они и не думали общаться друг с другом. Тео вышивала, Харольд читал, а между ними словно была пропасть.

– Ничего подобного, – пробурчала девочка. – Иногда мы и вместе что-нибудь делали.

– Точно: мы ходили в музей естествознания, – с готовностью подтвердил Харольд.

– Да ты прямо светский лев, Харольд, – беззлобно поддел его Себастиан.

Они дошли до коридора на втором этаже, повернули за угол, миновали лестницу на чердак, и Харольд подвёл их к комнате с левой стороны. Распахнув неплотно притворённую дверь, он жестом пригласил их войти:

– Добро пожаловать в мои владения!

Люциус с любопытством протиснулся мимо него. Он ожидал увидеть мальчишечью комнату с кроватью, шкафом, парой иллюстрированных журналов на столике, с рисунком дирижабля в рамке на стене и с каким-нибудь музыкальным инструментом на подставке в углу.

Но в комнате Харольда царил полнейший хаос. Вдоль двух из четырёх стен простирались длинные верстаки, которые выглядели продолжением рабочего уголка Харольда в «Вороновом гнезде». Они были заставлены колбами на железных штативах, пробирками на деревянных подставках, инструментами и коробками с шурупами, шестерёнками и другими деталями. У третьей стены возвышалось что-то вроде операционного стола, к которому, очевидно, можно было пристегнуть автомат во время ремонта. Шарниры и сложная система креплений позволяли придавать автоматам разное положение. Под потолком висели металлические трубы, обмотанные шлангами и проволокой. Ещё в комнате находились подставка для чтения книг, книжный стеллаж и исписанная неразборчивым почерком грифельная доска. Все стены были увешаны чертежами.

Тео с шумом втянула воздух:

– Боже, Харольд! Как твои родители терпят такой бардак?!

Харольд скрестил руки на груди.

– Я изобретатель, – попытался оправдаться он. – Так и должна выглядеть комната изобретателя.

– Ты что, спишь на этой штуке? – усмехнулся Себастиан, указывая на операционный стол.

– Вздор. – Харольд закатил глаза. – Моя спальня – на противоположной стороне коридора. Но в ней стоят лишь кровать и шкаф. Я там только сплю. Всё остальное время я провожу здесь или в «Вороновом гнезде».

– О, а это что? – спросила Тео, разглядев под стоящим справа верстаком ящик, из которого торчали четыре железные ножки. – Автомат-животное?

– А, это была моя первая попытка повысить нашу боеспособность, – ответил Харольд, вытаскивая явно незавершённый прототип.

– Механический сторожевой пёс, – догадался Себастиан.

Юный изобретатель кивнул:

– Да. Я подобрал его на свалке. Но у меня не получается его запустить, поэтому я решил, что проще будет усовершенствовать Джеймса, чем заново программировать систему управления. Для этого мне бы понадобилась помощь отца.

Люциус обвёл беспорядок одобрительным взглядом:

– Харольд, друг мой, я впечатлён – и завидую. Как подумаю о своей комнате на Бейкер-стрит… А уж в лабораторию Холмса мне не разрешают заходить ни при каких обстоятельствах. Чтобы он позволил мне экспериментировать там одному – исключено!

Харольд взял с верстака какую-то деталь и повертел её в руках:

– Отец тоже не совсем бескорыстно позволяет мне тут мастерить. Он, конечно, хочет, чтобы я как можно больше узнал об автоматах и лет через десять начал работать на его мануфактуре. Автоматы из дома Кейворов пользуются хорошей репутацией, и нужно, чтобы она сохранилась как можно дольше.

Люциус нахмурился. Судя по всему, Харольд был этому не очень-то рад.

– А разве ты этого не хочешь? – спросил он. – Мне всегда казалось, что тебе нравится мастерить автоматы.

– Нравится. Но не только автоматы. – Харольд, подняв голову, поморщился. – Когда же мне изобретать чаеварки, блицшокеры и другие вещи, если я только и буду изготавливать механических слуг для богатых клиентов? Отец обожает свои автоматы, почти как швейцарский часовщик – часы. Но мне не важно, как выглядит Джеймс: главное – что он умеет. Я изобретатель, а не ремесленник.

Люциус задумчиво кивнул:

– Кажется, я тебя понимаю.

Тео подошла к Харольду и сочувственно положила руку ему на плечо:

– Это ведь ещё не скоро. За десять лет многое может произойти. Не переживай. Радуйся, что родители так много тебе позволяют. Остальное придёт со временем. А если ты не хочешь становиться автоматостроителем, твоему отцу придётся с этим смириться. – Она лукаво улыбнулась. – Моему отцу тоже пришлось свыкнуться с мыслью, что я ни за что не буду носить скучные дамские платья и не стану примерной домохозяйкой, как миссис Хадсон. Пусть злится сколько душе угодно. Я буду делать что захочу!

– Звучит как тост, – рассмеялся Себастиан.

Раздался механический скрежет – это автомат кашлянул, как сообразил потом Люциус, – и в комнату вошёл Альфред.

– Холодный чай, юные господа, – объявил он.

– Спасибо, Альфред, – поблагодарил его Себастиан. – Как раз вовремя.

Ребята разобрали стаканы и, когда автомат удалился, со звоном чокнулись.

– За будущее, которое в наших руках, – провозгласил Себастиан.

– Вот именно! – поддержал его Люциус.

Пока они пили, Люциус вдруг осознал, что никогда особо не задумывался, какой станет его жизнь через десять лет. Ему казалось, что он так и будет путешествовать с мамой по свету, показывать фокусы и переживать приключения. Ему ни разу не приходило в голову, что он может заняться в жизни чем-то другим. «По крайней мере, до приезда в Лондон», – подумал он. Шерлок и Майкрофт Холмс изменили его жизнь – каждый на свой лад. Люциус и трое его друзей вдруг стали сыщиками – кем-то вроде королевских тайных агентов. Не самая плохая профессия, верно?

– А теперь, – объявил Себастиан, – я хочу посмотреть мастерскую твоего отца, которую ты обещал нам показать. – Он отставил стакан, который осушил залпом, будто портовый рабочий – шнапс.

– Да, конечно, – поспешно согласился Харольд. – То-то вы удивитесь! Отец как раз делает автомат для одного французского дипломата, и если вы думаете, что Альфред богато украшен, то при виде этого автомата у вас глаза на лоб полезут.

Юный изобретатель тоже допил холодный чай и бездумно поставил стакан на верстак. Люциус увидел, как Харольд, глянув в окно, замер.

– Что там такое? – пробормотал Харольд. – К лорду Арчибальду явилась полиция?

Остальные быстро к нему присоединились.

– В самом деле, это Скотленд-Ярд, – произнёс Себастиан. – Они кого-то арестовывают.

– Наверное, садовника, которого Холмс разоблачил вчера вечером, – сказал Люциус, с любопытством разглядывая седого мужчину, который держал в руках садовые ножницы и в полном недоумении смотрел на окруживших его полицейских.

Харольд ошарашенно уставился на Люциуса:

– Что-что сделал мистер Холмс? Обвинил Бута в преступлении?!

– Ты его знаешь? – спросила Тео.

– Конечно, – ответил Харольд. – Это Бутти, садовник наших соседей – лорда Арчибальда и леди Элоизы. Очень добросердечный человек, он уже не раз помогал мне советом. Он и мухи не обидит. Какое преступление он мог совершить?!

Люциус быстро рассказал друзьям, что произошло вчера вечером.

– Я не совсем понял, как Холмс догадался, что во всём виноват Бут, – признался он. – Но главной уликой был след, который оставил преступник. В доме лорда Арчибальда есть только один человек, которому может принадлежать этот отпечаток. Холмс рассмотрел ботинки прислуги и пришёл к однозначному выводу.

– И к ошибочному! – возмутился Харольд. – Это наверняка ошибка. С чего вдруг Буту громить коллекцию оружия старого лорда? Он работает у него сколько я себя помню. И он вообще не заходит в дом. Они с женой живут в собственном домике в другом конце имения. У Бутти в голове лишь цветы и декоративные кустарники. Оружие его нисколько не интересует. Я точно знаю.

– Может, он с хозяином ссорился в последнее время, – предположил Себастиан, снова выглянув в окно. Полицейские как раз вели мистера Бута к закрытому паровому кебу, который стоял на обочине перед усадьбой. Седая старушка в юбке и фартуке всплеснула руками и побежала к ним, чтобы выяснить, что происходит.

– Это Грэнни Маргарет, жена Бутти, – пояснил Харольд. – Нет, лорд Арчибальд точно не ссорился со своим садовником. Я бы об этом знал. Мы с Бутти беседуем раз в два-три дня. – Юный изобретатель покачал головой, всё ещё не оправившись от потрясения. – Это какое-то недоразумение! Мистер Холмс, должно быть, ошибся!

– Чтобы Холмс – и ошибся? – скептически посмотрел на него Люциус. – Лучше не говорить этого вслух в его присутствии. Холмс не ошибается. Он великий сыщик.

– Он ведь ошибся, когда пытался установить, где скрывается твоя мама, – напомнила ему Тео. – Причём неоднократно, если мне не изменяет память.

– Ты права, – согласился Люциус. – Но это другое дело. Моя мама давно знает Холмса и специально морочила ему голову, чтобы его подразнить.

– Всё равно здесь что-то не так, – настаивал Харольд. – Скорее лорд Арчибальд в приступе лунатизма сам разгромил свою коллекцию, чем на неё посягнул Бутти. Просто в голове не укладывается. – Он умоляюще посмотрел на Люциуса. – Ты не мог бы ещё раз поговорить с мистером Холмсом? Убедить его повторно осмотреть место преступления? Он наверняка что-то упустил.

Люциус в сомнении почесал подбородок:

– Не знаю… У нас только-только начинают налаживаться отношения. Если я сейчас хотя бы намекну ему, что он допустил ошибку в расследовании, мне можно сразу съезжать с Бейкер-стрит.

Себастиан хлопнул в ладоши – как всегда, когда принимал решение, которое должно прекратить дальнейшие споры.

– Дело ясное, – сказал он. – Расследованием этого преступления займётся команда «Воронова гнезда».

– Мы? – Тео приподняла бровь.

– Почему бы и нет? – отозвался Себастиан. – Шерлок Холмс считает виновным человека, который, по мнению Харольда, не может быть виновен. Таинственней не бывает! Готов поспорить, что в мистера Бута вселился демон. Или им управляют марсиане, подчинившие его с помощью гипнотических лучей.

Девочка закатила глаза и улыбнулась:

– Ты начитался историй в картинках для мальчиков, Себастиан.

– Я вообще не читаю, если этого можно избежать, – ухмыльнулся тот. – Но я достаточно давно знаком с Харольдом, так что имею кое-какое представление об этих иллюстрированных книжечках.

– Ну, гипотезы Себастиана могут оказаться правдой. Ведь раньше мы бы никогда не поверили в существование магического кристалла власти или человека-невидимки, – заметил Люциус. – Как бы там ни было, если Бут в самом деле такая добрая душа, как утверждает Харольд, мы просто обязаны провести дополнительное расследование. Хотя бы ради Харольда. – Как объяснить всё это Холмсу, он ещё не думал.

– Вот именно, – поддержал его Себастиан. – Один за всех – и все за Бутти!

– Спасибо, ребята. – Харольд сморгнул подступившие к глазам слёзы. – Я правда рад, что вы хотите помочь.

– Это дело чести, – сказал Люциус. Он снова выглянул в окно. Полицейский экипаж как раз отъехал. Старая женщина осталась стоять одна, закрыв лицо руками. Рядом с ней на земле валялись садовые ножницы.

Глава 4
Ошибка с последствиями

– Грэнни Маргарет? – нерешительно окликнул её Харольд.

Пожилая дама не отреагировала на его слова. Она всё ещё стояла на узкой дорожке перед Гвиннемор-Холлом и смотрела вслед удаляющемуся полицейскому экипажу. Она была потрясена до глубины души, но не плакала – наверное, ещё не оправилась от испуга.

– Грэнни? – снова позвал её Харольд. Он подошёл и осторожно коснулся её руки.

Миссис Бут вздрогнула, будто её ударила молния, и наконец взяла себя в руки.

– О, Харольд, – тихо проговорила она с напускной весёлостью. – Какой приятный сюрприз.

– Мы всё видели, Грэнни, – сказал юный изобретатель, указывая на соседний дом и окно своей комнаты. – Тебе не надо ничего объяснять или придумывать отговорки. Мы всё знаем.

Миссис Бут медленно кивнула. В её серо-голубых глазах блеснули слёзы.

– Где ваш муж был прошлым вечером? – мягко спросил Люциус. Ведь так, кажется, делают сыщики? Они придерживаются фактов и комбинируют их. – Около девяти.

Маргарет уставилась на него, словно только теперь заметила, что Харольд пришёл не один.

– Теодосия Паддингтон, – поспешно представилась Тео и даже сделала книксен. – А это мои друзья, Себастиан и Люциус.

– Мы сыщики, – подбоченившись, объявил Себастиан.

– Мы хотим помочь, – гораздо скромнее добавил Харольд. – Ведь Бутти не преступник!

Миссис Бут всё ещё не могла прийти в себя:

– Вы хотите…

– Где ваш муж был вчера вечером? – повторил Люциус. Может, ей станет легче, если она будет просто отвечать на вопросы.

– Да здесь, – не раздумывая ответила пожилая дама. – Дома, как и я. А в девять часов… К тому времени мы уже собирались ложиться спать.

– Вам ничего не бросилось в глаза? – дружелюбно уточнила Тео. – Какой-нибудь странный свет в доме лорда Арчибальда? Громкий звук, доносившийся снаружи?

Себастиан кивнул:

– Экипаж перед усадьбой?

Женщина покачала головой:

– Вряд ли бы мы обратили на это внимание. Свет мы ещё могли бы заметить, так как наши окна выходят на хозяйский дом, но остальное…

«Значит, свет не горел, – подумал Люциус. – Наверное».

Преступник действовал в полной темноте? Маловероятно. Он бы то и дело натыкался на мебель. Люциус вспомнил, сколько всякого барахла хранилось в оружейной старого лорда: никто бы не смог передвигаться по ней вслепую.

«Если, конечно, он не знает комнату как свои пять пальцев», – добавил про себя мальчик.

Значит, садовник и правда не виноват? Ведь он ухаживал за садом, и внутри дома делать ему было нечего. Или это не так?

Люциус обернулся и посмотрел на Гвиннемор-Холл. На верхнем этаже величественного особняка автомат-дворецкий протирал тряпкой окно. Картина совершенно безобидная и обыденная – её, наверное, можно было наблюдать сейчас во многих домах Лондона, однако мальчик насторожился. Он и не знал, что у лорда служат не только люди.

– Разумеется, – сказал Харольд, когда Люциус заговорил с ним об этом. – У каждого должен быть автомат-дворецкий! По крайней мере, так считает отец – и я с ним согласен. Дворецкого лорда Арчибальда зовут Хуберт. Отец изготовил его несколько лет назад по заказу леди Элоизы. Кажется, в подарок ко дню рождения лорда.

– День рождения, – в слезах повторила миссис Бут. – У Джейкоба через две недели день рождения…

Наверное, так зовут её мужа. Люциус и Тео переглянулись.

– Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы он отпраздновал день рождения дома, – пообещала ей Тео. – Мы вам верим.

– Шерлок Холмс ошибся, – твёрдо сказал Харольд. – Иначе и быть не может!

– И мы это докажем, – вставил Себастиан. Потом добавил, понизив голос: – Постараемся.

– Мы могли бы навестить мистера Бута, – предложил Люциус. – Поговорить с ним лично, послушать, что он скажет. Может, нападём на горячий след.

– Поговорить с Бутти? – скептически повторил Харольд. – Но… Полиция ведь только что его увезла. – Он указал на садовые ножницы на земле.

Люциус улыбнулся:

– Я давно хотел побывать в Скотленд-Ярде. А ты разве нет? – Перспектива понаблюдать за работой полицейских с каждой секундой всё сильнее его воодушевляла. Может, они встретят там Лестрейда, ворчливого инспектора, который хотел взять их в оборот после приключения с золотым кристаллом власти. Холмс, знакомый с Лестрейдом по собственным расследованиям, был о нём не слишком высокого мнения. Но инспектор знал, кто такой Люциус и остальные – и это могло им помочь проникнуть к Бутти.

– Не знаю, ребята, – засомневалась Тео. – Вряд ли нас так просто туда пустят.

– Попробовать стоит, – решил Себастиан. – Стоять здесь делу не поможет. – Он обратился к старушке: – Миссис Бут, передать что-нибудь вашему мужу?

Она снова растерялась, но потом кивнула:

– Вы… могли бы отнести ему пижаму? В суете он её забыл. А ночи такие холодные…

– Договорились, – сказал Себастиан. – Принесите пижаму, а остальное предоставьте нам.

Пожилая дама тут же направилась в дом, явно обрадованная, что может хоть что-то предпринять. Её, похоже, больше не беспокоило, что она говорит с четырьмя подростками, а не со взрослыми.

– С ума сошёл?! – прошептала Тео, когда миссис Бут уже не могла их слышать, и сердито уставилась на Себастиана. – Нельзя обещать невозможное!

– Кто говорит, что это невозможно? – с мрачной решимостью возразил сын путешественника. – Я в нас верю!

– Будем надеяться, что инспектор Лестрейд тоже в нас верит, – тихо проговорил Люциус.

– Лестрейд? – переспросил Себастиан. – Он-то тут при чём?

– Ну, просто он единственный наш знакомый в Скотленд-Ярде. Я бы сначала обратился к нему. Впрочем, сомневаюсь, что он станет нам помогать. Мы ведь в одной связке с братьями Холмс, а он их недолюбливает.

– Тогда хорошо, что мы придём без них, – ответил его друг.

Миссис Бут вернулась с пижамой в серую полоску – явно для очень худого человека. Люциус подумал о Бутти, беззащитном старике, и решил про себя: «Мы должны во что бы то ни стало помочь бедняге! Себастиан прав: нужно верить в себя!»

– Большое спасибо, миссис Бут, – поблагодарила Тео. Взяв пижаму, она ловко свернула её и спрятала где-то в складках своего индийского платья. – Мы сообщим вам, когда что-нибудь выясним. Обещаем.

Старушка растерянно посмотрела на ребят:

– С-спасибо вам, детки.

– Не волнуйся, Грэнни Маргарет, – сказал Харольд. – За дело берутся профессионалы!

Люциусу очень хотелось в это верить.

Себастиан первым выскочил на улицу, чтобы поймать кеб. Ждать им пришлось недолго: через несколько минут подъехал экипаж – и вот уже четверо друзей из «Воронова гнезда» снова в пути.

Главный штаб Скотленд-Ярда, с момента постройки которого не прошло ещё и четырёх лет, находился в квартале Вестминстер, между королевским дворцом и берегом Темзы. Люциус знал, что ещё недавно эти места пользовались дурной славой. Здесь и по сей день оставались закоулки, куда лучше не заглядывать, если дорожишь жизнью и кошельком. Но новое здание Скотленд-Ярда явно свидетельствовало о том, что город решил навести тут порядок и в будущем преступникам придётся искать себе другое пристанище.

– Здоровенная коробка, – с удивлением заметил Себастиан, когда четверо друзей высадились из экипажа у ворот нового главного штаба полиции.

– Красивой её не назовёшь, – сказала Тео.

Многоэтажное здание Скотленд-Ярда напоминало большой квадратный ящик из красного и грязно-белого кирпича. Крышу его венчали многочисленные трубы, а по углам торчали круглые башенки. Здесь было множество разных входов. Серебристый дирижабль с эмблемой полиции был пришвартован над маленькой посадочной площадкой на крыше.

– Настоящая крепость, – пробормотал Харольд.

Люциус хорошо его понимал. Он представил, как в двери Скотленд-Ярда входят не полицейские и сыщики, а рыцари в сверкающих доспехах. Громоздкий дом вполне вписывался в эту картину. Шерлок Холмс как-то рассказывал, что в новом Скотленд-Ярде одновременно работают несколько тысяч человек. Целая толпа!

– И здесь мы должны отыскать твоего соседа? – с сомнением спросила Тео.

– Мы обязаны его найти! – сказал Харольд, умоляюще глядя на друзей.

Себастиан кивнул:

– Значит, найдём!

– Каким образом? – спросил Люциус.

Юный путешественник лукаво улыбнулся:

– Нам помогут смекалка и упорство.

Ребята вошли в здание через главный вход. Внутри было шумно. Мужчины в тёмных костюмах, разговаривая друг с другом, расхаживали взад-вперёд. Многие были в шляпах и с усами – очевидно, это считалось признаком хорошего вкуса. Здесь работали и автоматы: они подметали полы и лестницы, мыли окна или перетаскивали с места на место тяжёлые стопки бумаг. Но, хотя на лестницах и в коридорах Скотленд-Ярда было полно народу, на четверых друзей из «Воронова гнезда» никто не обратил внимания. У многочисленных служащих в униформе, видимо, были дела поважнее, и ребятам это было только на руку.

Пройдя несколько метров, они оказались у выкрашенной в чёрный цвет деревянной стойки, не менее громоздкой, чем само здание: невысокому Харольду она была почти по плечи. За ней стоял сердитый с виду мужчина необъятной толщины с круглой, как шар, головой. В его внушительной лысине отражался скудный солнечный свет, проникающий в окно. Под мышками его белоснежной рубашки темнели пятна пота.

– Прошу прощения. – Тео улыбнулась мужчине улыбкой примерной девочки. – Сэр?

Лысый ничего не ответил. Он изучал документ, который только что получил по пневмопочте. Почтовые трубы из полированной латуни беспрестанно шипели под потолком. Похоже, они проходили по всему зданию; видимо, все кабинеты были подключены к трубопроводу. Содержание документа лысому явно было в тысячу раз важнее четверых юных посетителей.

«Кажется, он не очень-то вежливый», – подумал Люциус и огляделся в поисках обходного пути, но его не было. Всем посетителям, желающим попасть в здание, очевидно, требовалось разрешение мужчины за приёмной стойкой.

– Простите! – повторила Тео.

Себастиан оказался куда менее терпеливым.

– Эй вы! – крикнул он, хлопнув ладонью по стойке.

Этого оказалось достаточно. Лысый вздрогнул от неожиданности, моргнул и поднял растерянный взгляд от листка бумаги. Недовольно уставившись на друзей, он пренебрежительно спросил:

– Вам-то чего здесь надо?

«Значит, я не ошибся!» – мрачно подумал Люциус. Взрослые часто не воспринимали сыщиков из «Воронова гнезда» всерьёз.

– Мы ищем мистера Бута из Кенсингтона, – сказал Харольд. – Он должен был прибыть сюда совсем недавно.

– В качестве заключённого? – спросил лысый, вскинув кустистые брови. Происходящее его, кажется, забавляло.

– В качестве подозреваемого, – резковато возразил Люциус. Этот тип с каждой секундой нравился ему всё меньше. – Ведь есть же разница?

Лысый со вздохом вытащил из-под стойки тяжёлый журнал учёта и начал медленно и неохотно его листать.

– Для вас разницы нет, – пробурчал он. – Не важно, виновен ли этот Блут…

– Бут, – одновременно поправили его Тео и Харольд, но лысый продолжал как ни в чём не бывало:

– …или нет, я всё равно не могу вас к нему пропустить. Это точно.

– Почему? – осведомился Себастиан. – Мистер Бут не совершил ничего противозаконного.

– Это вы так говорите, – спокойно возразил лысый. – Расследование покажет. Если бы нечего было расследовать, он бы сюда не попал, правда? – Тем временем он отыскал в журнале запись про Бута. – А, вот здесь записано: Джейкоб Кристофер Бут из Кенсингтона, главный подозреваемый по делу Гвиннемор-Холла. – Вздохнув, он снова посмотрел на ребят, но во взгляде его не было сочувствия. Скорее наоборот. – Выбросьте из головы, дети. Этот Бут увидит солнечный свет, только когда ему вынесут приговор и он отсидит свой срок. И вам, мелюзге, его тоже раньше не увидеть.

Люциус, Тео, Харольд и Себастиан запротестовали в один голос, даже заглушив на миг голоса мужчин в тёмных костюмах.

И это всё изменило.

– Люциус?! – раздался за спиной у ребят знакомый голос. – Себастиан Квотермейн?!

Друзья торопливо обернулись. У главного входа стоял инспектор Лестрейд. Одежда его, как обычно, выглядела немного неопрятно, а на заросшем щетиной лице с пышными усами будто навсегда застыло сердитое выражение. Очевидно, он остановился, узнав их голоса.

Он недоверчиво уставился на них:

– Вам-то чего здесь надо?

– Справедливости, – возмущённо ответил Харольд.

– Мы принесли мистеру Буту пижаму, – вмешался Люциус, прежде чем Лестрейд успел ответить на опрометчивое замечание Харольда. В подтверждение его слов Тео показала пижаму, которую передала миссис Бут.

Инспектор посмотрел на Люциуса так, словно не верил ни единому его слову.

– Ну-ну, – сказал он.

Лысый кашлянул.

– Я как раз собирался выставить озорников за дверь, инспектор, – подобострастно произнёс он.

– Ладно, Бартон, – отмахнулся Лестрейд, – я знаю эту четвёрку. Я сам ими займусь. – Несколько секунд он молча разглядывал ребят, словно размышляя, не вышвырнуть ли их ему. Но потом неохотно кивнул: – Так уж и быть, идёмте.

Бартону не удалось скрыть удивления, когда Лестрейд провёл юных посетителей мимо приёмной стойки внутрь здания, и Люциус не упустил случая торжествующе улыбнуться лысому ворчуну. Тео с Себастианом тоже победоносно оглянулись на Бартона.

Но всего через несколько минут их уверенность бесследно испарилась. Лестрейд провёл их не к мистеру Буту, а в маленький кабинет, заваленный бумагами и папками. Из окна было видно башню у реки, где висел колокол Биг-Бен.

– Итак, – сказал Лестрейд, повесив пальто и котелок на вешалку и опустившись на деревянный стул у письменного стола. Сдвинув густые брови, он испытующе уставился на Люциуса и остальных. – Наверняка я потом пожалею, что спросил, но всё-таки: какое отношение вы имеете к этому Буту, а?

Харольд всё ему объяснил.

– Бут невиновен, инспектор, – закончил он свой рассказ. – Мы точно знаем!

Лестрейд предостерегающе поднял руку.

– Вы так думаете, – строго заметил он. – Но думать не значит знать. Вы хотите, чтобы преступником оказался не Бут. Но не нам с вами это решать.

– Зачем же вы его арестовали?! – разгорячился Себастиан. – Если сами этого не знаете!

– Потому что следы – так называемые улики – о многом способны поведать нам, сыщикам, – ответил инспектор. Он вытащил одну из папок из стопки на столе и открыл её. – Вот тут написано чёрным по белому. Все улики указывают на то, что преступление в Гвиннемор-Холле совершил Бут. – Он посмотрел на Люциуса. – Шерлок Холмс, кстати, тоже так считает.